Текст книги "Полюби меня снова"

Мужская ладонь отчего-то бережно подхватила под локоток, не давая упасть.

– Сама справлюсь, – я выдернула руку из его захвата, высказывая тем самым свое раздражение.

– Колючка,– смешок...

Резко подняла голову и уставилась ему в глаза, ожидая увидеть привычные злобу и ненависть.

– Иди куда шел,– сдерживаясь, попросила я.

– Я уже здесь,– не поняла.

– Тебе что-то от меня нужно? Договор напечатать? Картинку нарисовать? Развлечь? Станцевать, может? У меня отпуск,– я ткнула пальцем ему в грудь, ибо нечего трогать нервного человека.

– Я думал, ты будешь рада меня увидеть,– я думаю, он растерялся.

– Я думаю, что не хочу видеть кого-либо вообще. Отпусти сумку,– с угрозой произнесла я, и потянула на себя свою дорожную сумку.

Он потянул на себя, со словами:

– Я помогу. Девушкам нельзя носить тяжести.

– А девушкам можно бить мужчин? Даже если нельзя, я сделаю это, если не отпустишь.

– А у тебя появился характер,– резюмировал он, заглядывая мне в глаза, на губах его появилась уже знакомая ухмылка.

Пару минут мы сверлили друг друга взглядом. Никто из нас не хотел отступать первым. А он еще и ухмылялся.

– Отлично. Плевать,– выплюнула я, резко отпуская сумку. Он меня бесит. Как я могла быть такой слепой? Как могла бегать за ним шесть лет? Он же ничего из себя не представляет... просто самоуверенный петух.

Пропали розовые очки... и стало так легко.

– Можешь оставить себе,– пробормотала я, открывая подъездную дверь.

– Я не ношу женскую одежду, извини,– он каким-то неведомым образом успел протиснуться в почти закрывшуюся дверь.

– Мне все равно.

– Неужели?– надменно отозвался он. Остановилась как вкопанная.

– Переболела, знаешь ли. Все проходит. Вот и любовь прошла,– спокойно заметила я, не оборачиваясь.

Тихие шаги.

– Значит, не любила,– шепот на ухо.– Значит, была зависимость. Помнишь? Все как я говорил.

– Любила. Просто моя любовь оказалась никому не нужной. Вот и все.

– Я останусь при своем мнении,– шепнул он, и подтолкнул вперед, шагай, мол.

– Твое право.

В молчании мы добрались до квартиры. На пороге которой у нас возник спор:

– Я не приглашаю тебя. Слово 'нет' – ты понимаешь?

– Нет,– нагло ответил он, облокачиваясь о косяк и подпирая ногой дверь.

– Артем, я устала. Долгий перелет, нервотрепка в аэропорту. Я хочу отдохнуть.

– Я просто помогу занести сумку в квартиру.

– Слушай, мальчик-цветочек, чего ты прилип ко мне как банный лист?– вернула ему его же слова пятилетней давности. Он сощурился, на щеках заходили желваки, ой-ой-ой прям.

– Неприятно? Ягодки куда хуже, поверь.

Я отодвинула его ногу своей и беспрепятственно прошла в квартиру, выхватив по пути сумку из его рук. Дверь захлопнулась прямо перед его носом, что очень потешило мое самолюбие.

***

– Где отчет о развитии компании?

– Артем...

– Хватит,– я хлопнул ладонью по столу. Несколько особо нежных дамочек за столом вздрогнули.

– Я сказал,– цедя слова, медленно выговаривал я, поднимаясь со своего места,– отчет мне на стол в пятницу! И где вообще наш финансист, а? Опять свалила пораньше?

– Артем ты не прав,– запротестовал Макс, тоже поднимаясь со своего места, – она работает больше всех нас вместе взятых. И у нее с сегодняшнего дня отпуск,– я хотел было возмутиться, что я не подписывал никаких заявлений на отпуск! Тем более нашему финансисту.

– А отчет этот, уже несколько дней как лежит у тебя на столе, а ты об этом ни сном, ни духом. Так что будь лапочкой – закрой варежку,– под конец рявкнул он. Люди за столом затравленно переглядывались. А я заткнулся. Сейчас. Были бы мы вдвоем – это уже другое дело. Похоже, кто-то сегодня огребет сполна.

– Итак,– ровным тоном, будто ничего не произошло, начал я,– на повестке дня ситуация с подрядчиками, которая вышла из-под контроля...

***

Прохладный воздух освежал голову. Я вдохнул в себя терпкий дым сигарет. Ни черта не успокаивает. Почему меня не покидают мысли о ней? В Техас она уехала, ковбоев соблазнять... Б**ть.

Во мне говорит злость. Да, скорее всего. Она очень долгое время была рядом, как...как камень на шее. И мешается, и не избавишься. А только он пропал, камень этот, начинаешь переживать, ведь это то единственное, что крепко держало тебя на земле, не давая улететь в неизвестность, да и сроднились уже как-то...

И правда ведь, не чужая. Помню, как екнуло, когда увидел вылетевшего с трассы райдера. Помню, как страх парализовал до кончиков пальцев, когда увидел окровавленное лицо райдера...помню, как уговаривал ее не засыпать, пока скорая не приедет. В жизни я так не пугался, как тогда. Думаю, дело не в ней. Увидь я на ее месте любого из своих друзей – реакция была бы идентична.

А тут просто...неважно. Не хочу сейчас об этом думать.

Затянувшись в последний раз, выкинул не дотлевший окурок в окно и пошел в спальню.

– Тем, ты холодный,– недовольно пробурчала та самая брюнетка, с которой Аня видела его на дне рождении,– отодвинься,– простонала она, глубже заворачиваясь в одеяло и отворачиваясь в другую сторону.

Холодный. Всегда.

***

– Как думаешь, я приживусь там?– задумчиво спросила я, вглядываясь в проплывающие мимо лесные пейзажи.

– Где?– Макс непонимающе скосил на меня взгляд.

– В Техасе,– пояснила я.

Он пораженно присвистнул.

– Нифига себе, замахнулась...

– А почему нет? Я чувствую, с ума сойду в этом городе. Не могу больше. А Техас... ты просто не был там. Это потрясающее место, с потрясающими людьми...– я взахлеб стала рассказывать ему обо всем, что видела. Кроме него мне не с кем было поделиться эмоциями. Бурно жестикулируя руками, я все больше углублялась в свой рассказ. Выслушивая рассказ о моих жалких попытках раскрутить лассо, Макс хохотал, как ненормальный, а мне было тепло и уютно находиться в этой дружеской обстановке, которая так часто обходит меня стороной. За смехом и разговорами время пролетело совсем незаметно.

– Знаешь, я уже немного жалею о своем решении приехать сюда,– уже не так весело сказала я, наблюдая в окно за резвящимися на берегу взрослыми детьми.

– Мы же договорились, если у меня есть хоть какая-то возможность уехать из города – я беру тебя с собой. Да ты сама попросила меня об этом,– возмутился он. – Сливаешься?– стал подначивать он, тыкая мне в бок своим острым пальцем.

Среди множества незнакомых лиц было и несколько знакомых: Артем, пару его друзей-подруг...Света, Лешка.

Я попыталась 'воскресить' то хорошее настроение, что царило в машине по дороге сюда. Но один взгляд на Артема... и все. Сейчас я понимаю, что к этому человеку у меня не осталось никаких положительных эмоций. Неприязнь – да. Антипатия – да. Горечь.

Жалость.

Он ведь пытается доказать всем вокруг, что не нуждается в человеческих отношениях, что он выше этого. Видели бы вы с каким превосходством он смотрит на людей, не важно друг или знакомый. Он выше их всех. Этакий царек. Почему нельзя вести себя, как обыкновенный человек? Поесть шашлыки с друзьями и коллегами, искупаться в теплой водичке, понежиться на солнышке?

Нет же. Это слишком просто. Все нужно усложнить. Именно по этому, когда он вставляет свои 'пять копеек', народ, до этого бурно что-то обсуждавший, ненадолго замолкает? А он с видом всезнайки наслаждается вниманием и продолжает нести околесицу.

Такой бред все это...

– Я пройдусь ниже по пляжу. Если соберешься уезжать – найди меня, пожалуйста. Не оставляй на съедение комарам,– я улыбнулась Максу.

– Я не посмею,– уверил меня друг. Вручил пляжную сумку из багажника мне в руки, а сам сел за руль, чтобы припарковать машину в тени деревьев.

Не оборачиваясь на группу людей у меня за спиной, неспешно побрела в другую сторону. Громкие голоса, музыка и аромат жареного мяса становились все дальше, что успокаивало меня все больше. Найдя укромный уголок в тени раскидистой ивы, я разложила 'покрывашку', надела кепку, наушники, достала свой зачитанный до дыр томик 'Робинзона Крузо' и 'уплыла' в вымышленный мир Даниэля Дефо. Легкий прохладный ветерок приятно обдувал кожу, вода ярко блестела на солнце, чем постоянно отвлекала меня от чтения. В итоге я отложила книгу, выключила музыку и просто любовалась природой.

А ведь все не так плохо, пока ты не находишься в гуще огромного города.

Но внезапное шуршание в кустах позади, и появившееся из них надменное лицо – разрушило все великолепие момента. Убило в пух и прах.

– Шифруешься, Штирлец?– крайне весело проголосил крайне неприятный мне человек.

– Да,– опасливо отозвалась я, отказываясь смотреть в его сторону.

– А от кого?– пропел он, приближаясь неровной походкой. – От меня?– недоверчиво-обиженно пробормотал он, падая рядом со мной на песок, в прямом смысле слова. Свалился буквально, обдавая меня перегаром.

Можно начинать звать на помощь? Я не хочу оставаться с ним один на один, да еще и с пьяным.... Опасливо покосившись на пьяного мужчину, незаметно отодвинулась от него подальше. И вот что сейчас делать?

– Ты меня мучаешь,– простонал он, роняя голову себе на колени.

Это не было неожиданностью. Эта фраза подразумевалась в его словах уже очень давно.

Я благоразумно молчала. Похоже, кто-то сильно перебрал, раз не может связать слова в адекватное предложение.

– Всех кабоев собрала? В этом своем...как его... Техасе!

– Идем со мной,– попросила я, вставая и протягивая ему руку. Не собираюсь я больше выслушивать этот бред.

– Са мной такая до..недосту...пная, а там, наверняка нашла себе...какого-нибудь муд...пррринца на быке...

Че-го? Чего он вообще несет?

– Вставай,– уже не очень бережно, даже настойчиво пыталась заставить его встать.

– Не хочу,– запротестовал он, выдергивая руку. – Вот скажи...почему? Почему ты такая?

– Какая такая?

Он задумался и выдал гениальное:

– Стерва!

Уже не сталкерша?! Добиваешься внимания – не нравится. Не добиваешься

– тоже не нравится! Еще говорят, женщины странные существа.

– Прекрати это,– предупреждающе начала я,– то, что ты пьяный, не означает, что ты не должен следить за языком.

– Правда глаза колет?– наклоняясь ближе ко мне, пропыхтел он.

– Нет, руки просто чешутся.

– Твои проблемы,– вяло отозвался он и откинулся на спину, заложив руки за голову, и закрыв глаза.

Действительно, все мое: проблемы мои, виновата я, все проблемы тоже от меня. Что я вообще за человек-то такой ужасный??

Я поднялась на ноги с конкретным намерением уйти отсюда, как можно скорее. Но не успела. Его рука схватила меня за лодыжку.

– Отпусти.

– Посиди со мной,– вдруг тихо попросил он, потянув мою ногу на себя.

– Сначала отпусти.

– Обещай, что не убежишь,– попросил он.

– Не буду я тебе ничего обещать...– слабо возмутилась я.

– Но ты же хочешь узнать, что у меня в голове,– сделал 'ход конем'. Хотела. Очень хотела. Все шесть лет хотела. А сейчас не хочу. Даже не то, что не хочу, просто мне все равно.

– Извини, мне это не интересно,– я попыталась освободить ногу, но фиг там. Пьяный, а сил как у трезвого.

– Я изменил свое мнение о тебе.

– Мне все равно. Отпусти.

– Ты уехала, даже не предупредила никого, кроме Макса,– очень внезапно его речь стала походить на речь трезвого человека,– а ведь могла бы и мне сказать,– и снова упреки...

– Ты всегда была рядом, хотя я старательно не замечал твоего присутствия. И вот, ты уезжаешь...а я не знаю, что мне делать. Вокруг меня столько людей, и всем что-то нужно...чего-то хотят. Совсем недавно я понял, что у тебя не было никаких корыстных целей на мой счет. Не знаю почему я так долго не мог до этого додуматься...

– Наверно потому, что вокруг тебя никогда не было людей, желающих просто общаться, дружить и...– я немного замялась. Почему-то это слово теперь давалось мне с большим трудом,– любить тебя.

– Почему же, у меня есть Макс и ты...

– Нет, Артем,– я мягко высвободила лодыжку из ослабевшего захвата и села рядом, уставившись на водную гладь,– меня у тебя больше нет...

– Ты есть,– не согласился он,– ты всегда была, и сейчас есть.

– Меня у тебя нет,– тихо повторила я, отрицательно качая головой. Смысл что-то доказывать? Все равно не поймет, не услышит.

Он вдруг, в одно мгновение, оказался рядом. Сидя на коленях, он бережно взял мои руки в свои большие ладони. Как часто я об этом мечтала...

– Я так часто тебя обижал,– кто-нибудь, включите траурную музыку. Почему мне все это напоминает сцену из дешевого романа? – Я очень перед тобой виноват,– он потерся своей чуть колючей щекой о мою ладонь.

Боже мой, а...

– Ты пьян, Артем. Давай отложим этот разговор? Сейчас нет смысла...

– Боюсь, потом я не смогу...

– Обещаю, мы поговорим, когда ты сможешь,– продолжала настаивать я. Ну не хочу я разговаривать с ним пьяным. Хотя...что у пьяного на языке, то у трезвого на уме... Не имеет значения.

– Ты не хочешь меня слушать... Я понял. Заслужил,– он отпустил мои руки, после чего встал на ноги и нетвердой походкой двинулся в кусты... Я растерянно наблюдала за ним: идти догонять? Или сам разберется? Когда из кустов донесся громкий хруст, решила что стоит все-таки пойти за ним.

Чудное (ударение поставьте сами) зрелище открылось мне: Артем собирал ромашки... Ромашки, одуванчики, цикории, рвал все, что попадалось под руку. Я так и замерла. Неужели это алкоголь так влияет на человека?

– Тем, что ты делаешь?..

– Хочу сделать тебе приятное,– тут же отозвался он, не прерываясь.

– Это похвальное рвение,– отметила я,– но не стоит. Пойдем лучше к остальным...

– Подожди чуть-чуть,– не соглашался он. Спустя пару минут букет был готов. И вышел он на удивление аккуратным и очень красивым. С благодарной улыбкой я приняла букет, так как ничего другого не оставалось.

– Красиво. Спасибо.

– Я изменюсь,– пообещал он, и чуть неровной походкой пошел назад, к веселящейся компании.

Ну и что это было?..

Чуть погодя, я собрала свои вещи, и ушла подальше, расположившись так, чтобы пьяные-мимопроходящие люди меня не могли заметить.

Отвращение к себе, да и полностью к этой ситуации, что я продолжаю верить его словам, хоть и зарекалась больше не делать этого, крепко поселилось в душе.

Нет, два месяца, это слишком долго..

Следующим утром, в кабинете, директора ждало заявление об увольнении и я, чтобы обговорить этот момент, точнее уговорить его отпустить меня без отработки двух недель.

– Пусть они сначала нам заплатят, потом будем разговаривать. Я все сказал. Без денег пусть даже не суются сюда,– злой как черт в кабинет влетел совсем не тот директор, который мне нужен.

Черт.

– Погасят долги – будем разговаривать,– он прошел в кабинет, сел за стол и сразу же наткнулся на мое заявление. Взяв его в руки, пробежался взглядом, нахмурился.

– Я все сказал,– кинул он собеседнику и отключился. Отложил телефон, и еще раз перечитал заявление.

– Позови ко мне Астафьеву,– обратился он через внутреннюю связь к секретарю, любезно позволившему мне подождать в кабинете.

– Кхм...– я слегка прокашлялась, голос немного охрип после долго молчания,– я уже здесь,– он резко перевел взгляд на меня, будто испугался.

– Я бы постеснялся спрашивать, но что-то как-то не особо стеснительный я: почему ты сидишь здесь, а не в приемной?– он прищурился. Тот же холодный, ровный тон, будто и не было вчерашнего 'я изменюсь'.

– Секретарь впустила.

– Не уверен, что хочу знать, откуда такое доверие...– пробормотал он, обходя стол и присаживаясь на краешек. Конечно не хочешь. Наверняка подумал обо мне все самое плохое. Финансист с 'привилегиями'. Как мило.

– Уверена, тебе не нужно знать, откуда,– сделала ударение на последнем слове,– у меня такие привилегии,– 'отбила' в ответ.

– Хорошо,– он скрестил руки на груди и, словно коршун, вцепился в меня взглядом. – Цель вашего визита я обнаружил у себя на столе. Хотели о чем-то еще побеседовать?

– Да. Хотела попросить, если возможно, уволить меня без отработки и желательно прямо сегодня.

– С чего бы вдруг?– он в наигранном удивлении поднял брови.

– Я больше не хочу здесь работать.

– Причина?

– Семейные обстоятельства,– хмуро отозвалась я.

– По закону ты обязана отработать две недели.

– Знаю, поэтому и пришла попросить...

– Погоди, погоди,– перебил он. – Ты обычный, среднестатистический работник, каких пруд пруди, почему я должен делать тебе поблажки в ущерб своей компании?

Так и знала.

– Почему в ущерб? Я уже нашла себе замену, девушка готова выйти сразу на следующий день...

– Во-первых,– снова перебил он,– я не знаю, насколько она компетентна в финансовых вопросах. Во-вторых, когда ты собралась посвящать ее в курс дела? Двумя днями ты не обойдешься. И, в-третьих, я не могу доверить финансовую сторону своей компании незнакомому человеку. Эта часть понятна?

– Да, я понимаю, но я прошу чисто по-человечески...

– А я повторяю чисто по-директорски,– не могу. Нет у меня замены на твое место.

– У меня есть...– не сдавалась я.

– Я высказался уже по этому поводу,– хмуро сообщил он, взял со стола степлер и стал щелкать им, специально действуя мне на нервы.

– Хорошо...Тогда я беру неоплачиваемый отпуск на две недели,– еще один выход из положения.

– Бери,– легко согласился он, пожав плечами. – Только я не буду подписывать это,– он махнул рукой на заявление.

Желудок болезненно сжался.

– Почему?– сдержанно поинтересовалась я.

– Не хочу терять такого ценного сотрудника,– он все продолжал щелкать, этот звук стал неимоверно раздражать. А он веселится, ему хорошо.

– Незаменимых людей нет.

– Да, ты права, но где же я найду сейчас в Москве такого высококвалифицированного специалиста?– сарказма бы в словах поменьше, тогда я, может быть, и поверила бы в свою незаменимость...

– Хорошо, я поняла,– я встала с кресла, расправила невидимые складки на юбке,– я дождусь Владислава Анатольевича, если ты такая задница...– последнее я пробормотала себе под нос и направилась к двери

– Долго ждать придется,– этот ехидный комментарий заставил меня притормозить.

– В смысле?

– В прямом. Он уехал в командировку, еще вчера в обед,– он без конца щелкал этим дурацким степлером...Я не выдержала, подошла и отобрала, бросила на стол, подальше от его загребущих ручек.

– Отлично. Ты не подпишешь, я правильно понимаю?– поинтересовалась я.

– Умная девочка,– 'похвалил' он.

– Просто признайся себе в том, что ты привязался ко мне,– я смотрела прямо ему в глаза, и не чувствовала абсолютно ничего, кроме небольшого превосходства над ним.

– Мы оба знаем, что это не так,– насмешливо отозвался он, но поза его изменилась, стала более напряженной.

– Артем, просто подпиши, ты же не переломишься от одной закорючки,– устало попросила я.

– С отработкой – пожалуйста. Прямо сейчас и подпишу,– он помахал бумажкой в воздухе, приглашая подойти поближе, – Или могу порвать его. На самом деле, я еще не определился,– он вздернул одну бровь, мол, что посоветуешь?

– Делай, что хочешь,– я устало махнула рукой и направилась к двери. Абсолютно бесполезный разговор. Нужно спросить, когда вернется Влад и разговаривать с ним.

– Катя, скажите, когда вернется Владислав Анатольевич?– девушка средних лет, и уже с утра почему-то выглядевшая невероятно уставшей, подняла на меня красные глаза.

– Сейчас посмотрю,– она попыталась выдавить из себя улыбку, но ей не удалось, поэтому она просто уткнулась в компьютер.

– Что случилось, Кать?– наклоняясь к столу, тихо спросила я. Она старательно избегала моего взгляда, внимательно всматриваясь в экран компьютера.

– Все в порядке,– на автомате отозвалась она,– Владислав Анатольевич вернется не раньше, чем через две недели. Какая-то крупная сделка...

– Катя, посмотри на меня,– я потянула ее за локоть, заставляя отвлечься. – У тебя какие-то проблемы?

– Все хорошо,– она замялась. По глазам видно было, что хочет рассказать, что случилось, но не может,– правда, все хорошо. Дома небольшие проблемы, но это не имеет значения...

– Ты ведь знаешь, да, что ты всегда можешь обратиться за помощью ко мне или Владу? Или на крайний случай к Артему.

– Да, конечно,– слабая улыбка коснулась ее губ,– спасибо за заботу, но все хорошо, правда.

– Ладно,– я выпрямилась, послала девушке ободряющую улыбку, и направилась обратно в кабинет.

– Подписывай. Я отработаю две недели.

'Эпилог'

– У себя?– на ходу бросила я, залетая в кабинет этого...Артема. Секретарша что-то невразумительно забормотала, поднимаясь со своего насеста.

– ...нет, не договорились! Я не согласен на такие условия...

– Сколько можно, в конце то концов! Что тебе от меня еще нужно?..– без предисловий начала я, швыряя букет на стол, потому что мне все это порядком надоело. Прошло тринадцать дней. Тринадцать. Отвратительно. Долгих. Дней.

Он смерил меня тяжелым взглядом, посмотрел на цветы, и произнес в трубку:

– Подумайте еще раз хорошенько над тем, что я сказал. Я перезвоню позже.

– Что,– он внимательно посмотрел на меня,– никак не можешь избавиться от старых привычек: врываться в кабинеты?– с плохо скрытой издевкой поинтересовался он. Ну что за двуличный человек? Как так можно?

– Ты тоже никак не можешь избавиться от привычки мучить людей?– тем же тоном ответила я, подаваясь вперед.

– Я не садист,– усмехнулся он, складывая руки на груди и откидываясь на кресле.

– Значит, ты многого о себе не знаешь. Артем, хватит, очень тебя прошу.

– О чем речь?– он в притворном удивлении выгнул брови.

– Хватит издеваться надо мной. Зачем все это? Цветы по утрам на столе, звонки...Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ничего. Поймешь ты, наконец, это, нет?– чувство, будто в стену говорю...

– Звонки...Мне хочется чаще слышать твой голос,– совершенно спокойно ответил он.

– Цветы – просто, чтобы сделать тебе приятное. А вот насчет последнего сомневаюсь. Ты любила меня шесть лет,– он встал, обошел стол и быстро сократил расстояние между нами. – Невозможно разлюбить за неделю того, кого любила почти полжизни.

– О, ты так уверен в этом?– меня очень рассмешило, что он действительно верит в то, что говорит.

– Если ты действительно любила...

– Вот именно!– перебила я, ухватившись за мысль,– вот именно, что в прошедшем времени! Сняла, наконец, розовые очки и увидела настоящего тебя: безжалостного эгоиста, безразличного к чужим чувствам, высокомерного, двуличного...