Текст книги "Танго на троих"
Автор книги: Алиса Перова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Погрузившись в размышления о своей нелёгкой судьбе, я слышала неразборчивое бормотание из гостиной. Потом тётка ушла, а спустя некоторое время вернулся полковник. Бабка заявила ему с порога:
– Лёнечка, ты знаешь, я начинаю волноваться – уже поздно, а девочки нет. Может, что-то случилось?
– Не понял, она что, не приходила или снова ушла? Я встретил девчонку, когда выезжал из дома, и она вошла в ворота. Ты уверена, что её нет?
Вместо ответа послышались приближающиеся шаги.
– Диана, ты давно пришла? – растерянная бабка торчала в дверном проёме.
Я пожала плечами и ответила:
– Я не смотрела на часы, но уже давно.
Эльвира заметно смутилась и осторожно спросила:
– А почему ты ничего не сказала? У нас была тётя Надя, знаешь?
И я решила не изображать непонятливую овцу:
– Да, я знаю, и поэтому не зашла. Проходила мимо и слышала, как она предлагала меня сдать в детский дом, а ты объяснила, почему этого делать не стоит. Глупо было вторгаться к вам в этот момент с приветствиями, и я ушла в комнату.
В бабкиных глазах мелькнуло сожаление. Да неужели, правда, что ли?
– Да, Диана, очень неприятно, что тебе пришлось это услышать. Но знаешь, тётя Надя очень хорошая на самом деле, просто они не очень ладили с твоей мамой, но ты тут совершенно ни при чём. Тётя Надя погорячилась и уже признала это.
Ну, надо же – бабка прям дипломат и брешет, как дышит. Я уже поняла, что она, если и не союзник мне, то и точно не враг, а значит, пока не стоит её злить и лучше бы мне побыть паинькой.
– Да, я понимаю, Эльвира, точнее, пытаюсь понять, как мне повезло с вами, – уловить сарказм в моём голосе было невозможно, а глазки я скромно потупила, чтобы ненароком не подпалить собеседницу.
Бабка вошла в комнату, присела на край дивана и, тяжело вздохнув, заговорила:
– Нам всем сейчас нелегко, Дианочка, но надо как-то жить дальше, и жить мирно. Я уже поняла, что ты девочка с характером и очень неглупая. Поверь, я вовсе не желаю тебе зла и не хочу с тобой ссориться. Я очень жалею, что мы раньше не общались, и понимаю, что уже ничего не вернуть. Но я совсем не хочу, чтобы ты считала меня врагом. Не будь, пожалуйста, агрессивной. Твоя мама никогда не была злой.
Уж лучше бы она не упоминала мою маму, но бабка поздно поняла свой промах.
– Да если бы моя мама была такой, как я, она бы разбила бледное рыло твоей паскудной Надюше, и я готова сделать это вместо неё. – Ощетинившись, я вскочила со своего места. – А мамочка, к сожалению, была слишком мягкой и не боролась за себя. Она и пострадала потому, что никогда не была злой. Вы просто выбросили её и забыли, – я перешла на крик, когда к нам впёрся недовольный полковник.
– В моём доме, барышня, никто не имеет права повышать голос. Вы отвратительно воспитаны, – бабкин величественный хахаль вознамерился преподать мне урок хороших манер.
– А почему бы вам, Полкан Петрович, просто не выбросить меня из своего дома за плохое поведение? Это станет милой традицией, ослушался – вон из семьи! – выпалила я полковнику на волне азарта.
Глаза лысого гоблина полезли из орбит, ноздри раздулись, а бабка подскочила с дивана и рванула к уже багровому полковнику. Вытолкав его за дверь, она торопливо запричитала, что, дескать, сама меня спровоцировала, что я эмоционально нестабильна после такого горя, да ещё и услышала оскорбления Надежды. И вообще, ему – Лёнечке – надо бы беречь свои слабые нервы. Дальше я не слышала и не хотела.
Когда бабка вернулась, от неё пахло корвалолом, но стыдно мне не было.
– Я понимаю тебя, Диана, и ты попытайся меня понять. Я не могу ссориться с Леонидом Петровичем, и с тобой тоже не хочу. Мы можем это как-то устроить и не осложнять друг другу жизнь? – Эльвира была расстроена, но не злилась.
Продолжать бунтовать я не собиралась, поэтому спокойно ответила:
– Хорошо, давай не будем усложнять.
Бабка облегчённо выдохнула и даже улыбнулась.
– Я очень рада, Дианочка, что ты всё правильно поняла. Кстати, все свои вещи ты найдёшь в этом шкафу – Эльвира указала на двустворчатый шкаф. – Скажи мне, если что-то ещё будет нужно. Завтра я дам тебе денег на проезд и …– она слегка замялась – и на мороженое.
И ещё на новый телефон! И-ии…
Но спорить я не стала. Дают – бери, лишним точно не будет.
– Ты не против, если поужинаешь сегодня в своей комнате? – с виноватой улыбкой спросила бабка.
– Буду только рада. – Я действительно испытала облегчение, да и Эльвира тоже.
– Я сейчас принесу, – почти ласково проворковала бабка, выходя из комнаты.
Задумчиво осматриваю аскетичную обстановку своего пристанища и подвожу неутешительный итог – тётка меня люто ненавидит, и это взаимно, полковник терпеть меня не может, и для бабки я, как кость в горле.
Ох, мамочка, на кого ж ты меня покинула?!
ГЛАВА 5
2018 год
Громкие звуки испанской гитары настойчиво пытаются вырвать меня из сна. Да заткнись ты уже! Не открывая глаз, нащупываю на прикроватной тумбочке мобильный и охрипшим от сна голосом рявкаю в трубку:
– Феликс, идиот, ты на часы смотрел?
– И тебе, малышка, доброе утро, – промурлыкал мне в ухо самый сексуальный голос. – И на часы я посмотрел, и солнце уже высоко.
– Фил, я спать легла в шесть утра.
– Так значит у тебя уже девять! Сколько же можно дрыхнуть, детка?
– Придурок! – выпалила я и тут же пожалела о своей несдержанности.
– Ди, ты что-то со мной сегодня не слишком ласкова, а я, между прочим, соскучился, – в голосе Феликса послышались укоризненные нотки, и я мысленно влепила себе подзатыльник.
– Прости, Фил, я просто устала и не выспалась.
Феликс был моим лучшим и, наверное, единственным другом. Мы познакомились восемь лет назад при не самых лучших обстоятельствах. Он ворвался в мою жизнь, как ураган. Полный жизни, фонтанирующий гениальными и бредовыми идеями, безумно красивый и готовый защитить меня от всего жестокого мира, Фил согрел мою душу и навсегда поселился в моём сердце.
– И-ии?.. – Фил давал мне шанс исправиться.
– И я тоже очень скучаю по тебе, Фели, – в моём голосе уже звучали нежность и любовь.
– Ну, вот и долгожданный прогресс, малышка, а то всё рычишь на меня, как неудовлетворённая кошка. Ну, ты как там, уже готова покорить Москву или будешь дальше дрыхнуть? Давай уже, неси свою роскошную задницу в душ и наводи марафет. Тебя ждут великие дела, Эсмеральда, и покушать не забудь. Если твои сиськи похудеют, я перестану тебя любить.
Я весело рассмеялась.
– Так ты любишь меня за сиськи, пошляк?
– Конечно, ведь это единственные сиськи в мире, заряжающие меня позитивом. И ещё, твоя шикарная попа, и…
– Заткнись, маньячина! Просто скажи, что любишь меня всю.
– Я люблю тебя всю, конфетка! Береги себя и не отвлекай меня уже, я опаздываю. Удачи тебе, детка, целую, на связи.
Как всегда, в своём репертуаре – порывистый, пошлый, дерзкий и непостоянный во всём, что не касалось его привязанности ко мне. Талантливый человек талантлив во всём – это про моего Феликса. К своим двадцати шести годам он обзавёлся внушительным багажом навыков и востребованных профессий. Он уже состоялся как прекрасный фотограф, но внезапно ушёл с головой в постановку танцевального шоу. Танец всегда был нашей общей слабостью. Потом, возомнив себя великим кутюрье, Фели занялся разработкой собственной коллекции мужской одежды, а в результате стал лицом модного глянца и на целый год застрял в модельном бизнесе. Дух противоречий разрывал его, и Феликс, ведомый страстями, каждый раз погружался в очередной водоворот ярких событий и новых открытий. Неизменным оставалось лишь то, что он никогда не покидал искусство и верил во всё, что творил. Его умение видеть и чувствовать прекрасное должно будет в конечном итоге принести свои плоды и удовлетворение моему другу. И вот сейчас мой Феликс снова популярный фотограф, готовящий большое танцевальное шоу.
После разговора с Филом я улыбаюсь и готова покорить весь мир. Когда-то так же, с помощью нескольких слов, меня заряжала позитивом моя мамочка. Теперь моим аккумулятором стал Феликс. День, который начался с пожелания удачи от моего друга, просто обязан быть прекрасным.
Глава 6
2003 год
С Эльвирой мы больше не конфликтовали, да и времени для этого не было. Каждое утро я проглатывала полезный завтрак, приготовленный приходящей домработницей Ниной, и торопилась в школу. Выходить приходилось за час, так как не всегда удавалось втиснуться в переполненную маршрутку.
Ежедневно, при входе в школу меня встречала мамина улыбка с большой фотографии на стене. Мне нравилось думать, что мама желает мне удачи, и я с энтузиазмом включалась в учебный процесс. Гранит науки я грызла в разы усерднее, чем раньше, даже с каким-то остервенением. Когда мама была жива, я изучала два языка – французский и английский. Теперь же английскому я стала уделять вдвое больше времени и на порядок больше старания. Новый преподаватель французского уже ничего нового дать мне не мог. Даже подозреваю, что ему самому до моего уровня, как до Парижа. Желающих изучать гламурный язык в нашей школе сильно поубавилось. А в остальном в школьном улье всё было, как прежде.
После уроков я обычно сидела в кабинете Шерхана и делала домашнее задание, ожидая Витьку. У него уроков было больше, и заканчивались они, следовательно, позднее. Потом мы вместе ехали на тренировку, где я выкладывалась до полной потери сил. Серёжа даже волновался, что я могу надорвать свой юный организм. После выматывающей тренировки я доделывала уроки в танцевальном зале, где Серёжа продолжал муштровать другие группы. А уже по окончании всех занятий, оставшись вдвоём, мы с Серёжей отрывались от души – мы танцевали хип-хоп. И это была наша маленькая и чудесная тайна.
В бабкин дом я всегда возвращалась поздно вечером и часто, вместо ужина выпив стакан молока, отключалась, едва добравшись до постели. Эльвира так обеспокоилась моим режимом, что решилась даже поговорить с Шерханом. Он заверил бабку, что я под неусыпным контролем, что Витёк с Серёжей не представляют опасности, что учусь я – дай бог каждому, готовлюсь к новому танцевальному конкурсу и волноваться ей абсолютно не о чем. Но сам Шерхан волновался очень сильно и считал, что я сознательно надрываю свой организм. А что, правильно считал – чем больше я надрывалась, тем меньше думала.
Вытащив меня в кафе в воскресный мартовский день, он накупил гору пирожных, сок и, придвинув мне угощение, заявил:
– Я, Диана, вот что думаю – летом заберу тебя с нами на море, с женой я уже поговорил.
В моей памяти всплыли барашки волн, крик чаек и утопающее в море закатное солнце. Прошлым летом в Ялте проходил очередной танцевальный конкурс, и тогда я впервые увидела море и влюбилась в него. Те три дня были очень счастливыми, а теперь… Смогла бы я теперь испытывать подобные ощущения? Жизнь действительно продолжалась, и я даже научилась смеяться, но куда-то исчезли лёгкость, беззаботность. Что-то острое, колкое внутри меня не давало дышать полной грудью, загадывать и мечтать. Растает ли когда-нибудь этот ледяной осколок в моём сердце?
Я с благодарностью и нежностью посмотрела обеспокоенному Шерхану в глаза:
– Денис Палыч, вы и так очень много для меня делаете, но это уж слишком. Не надо вам ссориться со своей женой и портить себе отпуск. Мне не будет комфортно в такой обстановке. Да и времени у меня нет совсем – тренировки, репетиции, конкурсы.
Шерхан вспыхнул:
– А у тренера твоего что, отпуска не бывает? Танцы твои тебя угробят, ты давно себя в зеркало видела? Одни глаза остались!
– Ага, а ещё губы и задница, – я весело улыбнулась.
– Ешь давай, вобла с задницей, – хмуро буркнул Шерхан и задумчиво уставился в окно. – Я вот всё думаю, Диан, как ты со своими ровесниками общаешься, с подругами своими, например. Тебе не скучно с ними?
– Вы о чём это, Денис Палыч? – я насторожилась.
– Да нет-нет, всё правильно, девочка, нечего во взрослую жизнь соваться раньше времени, а тебе и так нелегко, вон, покушать даже некогда. Просто слишком развитая ты, и я волнуюсь за тебя. Витёк там себе ничего лишнего не позволяет, руки не распускает? А то я ему враз оторву их по самые плечи.
– Конечно, распускает, он же мой партнёр, – поддразнила я.
– Ты меня прекрасно поняла. И вообще, имей в виду, если что… Короче, звони мне в любое время дня и ночи, ясно? И про море ты всё же подумай, хорошенько подумай. – Шерхан старался выглядеть суровым, но я-то видела, как он смущён и взволнован.
– Я подумала уже, Денис Палыч, хорошо подумала, и давайте не будем больше про море.
– А может, в лагерь тебя?
– Ну какой лагерь, вы же сами сказали, что я слишком взрослая. Я что там делать буду?
– И то правда – ляпнул, не подумав. Ладно, придумаем что-нибудь. У тебя на сегодня какие планы?
– С девчонками встречаюсь, в кино пойдём.
– Вот в кино – это очень хорошо, а то ты совсем света белого не видишь. Держи деньги на кино и на следующую неделю, – Шерхан полез в портмоне.
– Да вы что, Денис Палыч, у меня ж денег полно ещё, вы же мне много дали на прошлой неделе. И бабка мне на проезд даёт.
Как же смущал меня этот процесс финансирования – чувствовала себя побирушкой беспризорной.
– Это хорошо, что даёт, деньги лишними не бывают. А на прошлой неделе я тебе к 8 Марта давал, чтобы купила себе что-нибудь. И хватит уже мои деньги экономить. Вопрос исчерпан. – С этими словами Шерхан выложил хрустящие купюры на стол и свирепо уставился на меня. – Давай, доедай уже свои десерты, и отвезу тебя к твоим подружкам-свистушкам, – проворчал он.
– Да куда доедай? Тут за неделю не съесть.
– Ничего, с собой заберёшь, подруг угостишь.
Шерхан расплатился по счёту и попросил официантку упаковать пирожные. Как же была мне приятна и необходима эта забота. Если моя мамочка это видит сверху, то теперь уже точно должна полюбить Шерхана.
Дашка с Янкой лопали пирожные и мычали от наслаждения. Мы втроём расположились на широкой Янкиной кровати, в её комнате, где царил невообразимый бардак. У Янки всегда всё было чересчур. Если она принималась наводить марафет, то делала это до стерильной чистоты. К сожалению, и бардак у неё получался невероятный – это ещё постараться надо сильно, чтоб такой жуткий хаос устроить. Радовалась Янка всегда тоже чересчур бурно, а обижалась, к счастью, редко, но уж если обидится – на хромой козе не подъедешь. И злилась она очень опасно.
Высокая, крепко сбитая, Янка больше походила на пацана, и повадки у неё были пацанские. Лицо у Янки невыразительное – никакой мягкости и нежности. Волосы серо-русого цвета были острижены всегда одинаково, едва прикрывая уши, а чёлка висела на глазах. Из одежды подруга предпочитала только джинсы, широкие свитера, толстовки и футболки. А на ногах неизменные огромные ботинки, по типу армейских. Да и найти туфли на её сорок второй размер ноги было непросто. И только мы с Дашкой знали, что грубая пацанка Янка в душе очень добрый, ранимый человечек и замечательный друг.
– Ну, чего там, эта крыса, тётка твоя, не объявлялась больше? – с набитым ртом поинтересовалась Дашка.
– Неа.
– Девки, а давайте выследим эту сучку и отметелим, как следует, – Янка села на своего конька.
Дашка одобрительно закивала и замычала с набитым ртом.
– Собирайтесь, давайте, бандюги, а то на сеанс опоздаем, – поторопила я девчонок и добавила: – Я думаю, может, и не заберёт она меня к себе. А что – бабке я не мешаю, полковник меня вообще не видит – со мной и хлопот никаких. Может, передумают, и тогда я останусь у бабки?
Но надеждам моим не суждено было сбыться и день Х всё же настал.
Глава 7
2018 год
Чудесное утро. После разговора с Феликсом пришло долгожданное сообщение от Реми на мобильник:
«Доброе утро, любимая Мышка. Хорошего тебе дня, позвоню вечером. Люблю тебя».
«И я люблю тебя, мой хороший. Жду звонка».
Приняв душ, чувствую себя бодрой и отдохнувшей, будто не три часа спала, а полноценных восемь. Высушив волосы феном, я оставила их распущенными. Раньше я редко им позволяла отрасти ниже плеч, но за два последних года отпустила свою каштановую, с медным отливом гриву до лопаток и немного разбавила осветлёнными прядями. Выглядит очень эффектно. Надев чёрные узкие джинсы и стального цвета водолазку, я отправилась завтракать.
В ресторане на первом этаже отеля я заняла столик у окна. Посетителей очень мало, ведь время для завтрака уже прошло. Сделав официантке заказ, устремила свой взгляд в окно. Московское небо заволокло серыми тучами, и крупные капли дождя застучали по мостовой. Октябрь мрачный, но не самый плохой месяц. Самым ненавистным для меня был и остаётся февраль. Даже май, когда-то принесший мне столько боли и страданий, теперь, спустя годы, ассоциируется с теплом, сиренью и Днём Победы. Я не жила в России дольше, чем прожила в ней когда-то, но 9 Мая был и остаётся одним из моих самых любимых праздников, который мы отмечали с мамой. Мой прадед пошёл всю войну и победу встретил в Берлине. Дед бережно хранил все ордена и медали своего отца и особенно гордился двумя орденами Красной Звезды. Мне не довелось увидеть эти награды, о них мне рассказывала моя мама. Каждый год, 9 Мая мы приносили цветы на могилу прадеда. Следит ли теперь кто-нибудь за его могилкой, и кто хранит его награды?
Задумчиво глядя на дождь, я не сразу заметила, когда в ресторане наступило оживление.
– Вау! Подумать только, какой экзотический цветок в середине осени, да в самом центре столицы. Ребят, мы не зря сюда приехали. – Трое молодых мужчин в деловых костюмах окружили мой стол.
«Ну, началось…» – подумала я с досадой, оглядывая непрошеных гостей, и отмечая их живой интерес к моей персоне.
– Как Вас зовут, прекрасная незнакомка? Позволите к Вам присоединиться?
Видимо, не отвяжутся, даже если я буду молчать, как мёртвый партизан. Не потрудившись придать доброжелательности своему лицу, я пояснила нарушителям моего спокойствия на французском языке, что желаю побыть одна. А прочитав полное непонимание на вытянувшихся лицах, рассказала им на том же французском короткий пошлый анекдот и послала всех троих в задницу. Мне даже весело стало. Но интерес ко мне, как и следовало полагать, не пропал, и компания удобно расположилась за моим столом.
– Вот это бомба! – воскликнул самый разговорчивый рыжеволосый симпатяга. – Вы слышали её голос? Сирена, бля!
– Да, зачётная соска! – отозвался второй, русоволосый парень с колючим тёмным взглядом. – А губы какие, м-мм! Этот бы ротик…
– Закройся, Серый, – прервал разгулявшуюся фантазию рыжий, – вечно ты всё опошлишь. Кстати, а что за язык, французский, что ли?
– Точно французский, – отмер третий персонаж, похожий на грузина. – Серый, ты в школе вроде французский изучал?
– Ага, типа изучал. С тех пор по-французски я помню только «шпрехен зи дойч».
Раздался дружный ржач.
К столу подошла официантка и, поставив передо мной овсянку и сок, спросила:
– Вам кофе сразу принести?
Я ответила ей на французском, чтобы сгинула быстрее и не портила мне сценарий. Вид у официантки был растерянный. А тот, который Серый, задал девушке логичный вопрос:
– Скажите-ка, милая девушка, а как француженка вам сделала заказ, если по-русски не знает ни слова?
Я взяла в руки мобильник, чтобы войти в приложение «переводчик». Девочка оказалась сообразительной и, пока я писала ей, чтобы принесла кофе через десять минут, она объяснила парням, что не принимала у меня заказ, а просто заменила другую официантку. Далее, прочитав моё послание и кивнув, официантка невозмутимо обратилась к парням за заказом.
–Подойди минут через пять, красавица, мы пока не определились, – отшил её рыжий и обратился к своим друзьям: – Вот мы тормоза, переводчик же есть в мобиле.
Серый с грузином тут же уткнулись в свои телефоны, а сам рыжий, вероятно, лёгких путей не искал и, ткнув себя в грудь большим пальцем, гордо заявил:
– Я Юрий, а ты? – указал он на меня.
Я с грустью посмотрела на остывающую овсянку и ответила с сильным акцентом:
– Эсмеральда.
– Твою ж Парижскую Богоматерь! – проявил чудеса эрудиции Серый.
– Так разве бывает, чтоб всё в одном флаконе – потрясная красотка с нереальным голосом, да ещё Эсмеральда! – воскликнул эмоциональный Юрий, не отрывая от меня восторженных глаз.
Сергей стал подсовывать мне свой гаджет, в котором сформулировал какой-то вопрос. Но я, решительно отодвинув его руку, заявила, всё на том же французском, что они меня порядком достали, и я хочу уже позавтракать, и не желаю, чтобы они пялились мне в рот. Говорила я строго и быстро, кивая на свой завтрак.
Самый молчаливый, Грузин, имя которого осталось в тайне, догадался:
– Ребят, мы ей кушать мешаем, наверное.
– Да пусть заправляется, чего ломаться-то? А я хоть посмотрю, как она ротиком работает.
Слова Серого стали последней каплей. Положив ладони на стол, я резко подалась вперёд, вперила пылающий злобой взгляд в хама, и голосом, режущим лёд, металл и мозг, заявила на родном русском языке:
– Просто свали!
Три челюсти синхронно отвалились.
– Не понял… – отмер первым Серый.
Я злобно оскалилась:
– Для недоразвитых могу пояснить. Быстро поджал свой похотливый хвост, прихватил корешей и мигом сдристнул из-за моего стола. Не исчезнешь быстро, мой остывший завтрак украсит твою наглую рожу. Это понятно? – с этими словами я взяла в руки пиалу с кашей.
Безымянный Грузин подорвался первым, бормоча извинения. Серый отпрянул от стола и, отъехав на стуле на безопасное расстояние, сдавленно произнёс:
– Бля, да она ведьма.
Держа пиалу в руках, я медленно поднялась из-за стола. Юрий поднял руки, показывая мне, что сдаётся и произнёс:
– Ради бога, простите моего друга и всех нас, мы уже уходим и не будем Вам мешать. Серый! – он рявкнул на окаменевшего друга и, схватив того за рукав, потащил к другому столу.
Потерь избежать не удалось – я тоскливо осмотрела остывший завтрак. Официантка Алина принесла кофе и с удивлением оглянулась на компанию, расположившуюся через три стола от меня. Положив щедрую купюру на стол, я с улыбкой произнесла:
– Благодарю вас за помощь. А счёт за мой завтрак отнесите вон за тот столик, – я кивнула на компанию неудачливых пикаперов. Девушка растерялась:
– Спасибо большое, но вы не будете возражать, если я вначале уточню у них по поводу счёта?
– Пожалуйста – великодушно согласилась я, отпив глоток крепкого горячего напитка.
– Вы совсем не позавтракали, – огорчилась Алина, – а хотите блинчики с джемом или сгущёнкой? Это будет быстро.
– А давайте с джемом, но блинчики в тот же счёт.
Девушка кивнула, улыбнувшись, и отправилась к мужчинам. Сразу стало понятно, что им донесли мои требования. Борзый Серый воскликнул «Охренеть!», а Юрий со словами «Нет проблем» широко мне улыбнулся и отвесил поклон, приложив руку к груди. Обаятельный парень.
Вместе с блинчиками официантка принесла бутылку не самого лучшего игристого вина и коробку шоколадных конфет в качестве извинений от сбежавшей компашки. Оставив презенты Алине, я быстро расправилась с завтраком и, выходя из ресторана, услышала «Ах*еть!». Подозреваю, что мой вид со спины был оценен по достоинству.
В номере я опомнилась, что чемоданы до сих пор не разобраны и принялась за дело. Классная вещь этот портативный отпариватель, в постоянных странствиях незаменим. А доверять работникам отеля утюжку моих брендовых шмоток я не могу после того, как мне испортили дорогущую блузку. Красивые вещи я любила, но в обычной повседневности, не затрагивающей деловые переговоры, отдавала предпочтение джинсам и удобной обуви. Феликс говорит, что мою феноменальность ничем не замаскируешь, но всё равно настаивает на элегантном стиле. Сегодня я не буду элегантной.
Оглядев себя в зеркале перед выходом, на ум пришло: «ворона в трауре». Джинсы, сапожки, плащ – всё черное. Траур я разбавила любимой, болотного цвета, сумочкой из крокодиловой кожи. Безумно дорогая дизайнерская вещь до сих пор вызывала у меня щенячий восторг. Это был подарок от Андре. Воспоминания о нём вызывали во мне противоречивые чувства, но именно сейчас я подумала о нём с нежностью. Дождь за окном не прекращался. Вот ведь, испортил мне пешую прогулку. Но я закинула зонтик в сумочку с намерением не сдаваться. Лифт я проигнорировала и спустилась по лестнице.
Ещё издали заметила знакомую рыжеволосую фигуру у стойки ресепшна. Юрий настойчиво донимает дежурного администратора. Подойдя к ним ближе, услышала:
– Молодой человек, я же Вам уже сказала, что мы не предоставляем такую информацию о постояльцах нашего отеля, – сдержанным тоном, уже, видимо, не в первый раз произнесла девушка.
Юрий не сдавался. Интересно, а не я ли интересующий его постоялец?
Тут парень заметил меня, и столько было радости в его глазах, будто это не я совсем недавно изображала Медузу Горгону.
– Я нашёл Вас! – радостное восклицание прозвучало словно «я нашёл клад».
– И давно ищете? – спрашиваю серьёзным тоном, едва сдерживая улыбку.
– Давно, – бесхитростно ответил Юрий. – Прошу Вас, послушайте, давайте отойдём в сторонку. Всего пять минут, не отказывайте и не злитесь, пожалуйста.
– Что вам нужно,.. Юрий, кажется? Разве я Вас недостаточно напугала?
– Очень напугали, – поспешно заверил Юрий, – а больше всех Диман испугался. А Серёга вообще решил, что вы… ну, типа фея.
– Фея типа ведьма? – рассмеялась я. – А Диман, надо полагать, ваш третий друг?
Парень кивнул.
– Ну а Вы, Юрий, что подумали обо мне?
– Мне так приятно, что Вы запомнили моё имя, – улыбка парня стала запредельно счастливой. – Да я и не знаю, что подумал, наверное, как Серёга, просто у вас были такие глаза – я таких не видел. И голос такой… Ой, простите, я не хотел Вас оскорбить, не обижайтесь только. Я хочу извиниться и пригласить Вас на обед, только не отказывайте сразу. Мы вели себя, как полные кретины, и мне очень стыдно. – Во взгляде этого большого рыжего парня были мольба и раскаяние.
– А Вам разве совершенно нечего делать в разгар рабочего дня? – выразила я удивление.
– Да мы тут в командировке с ребятами и сегодня оказались свободны, точнее, уже отстрелялись. Зато следующие два дня обещают быть напряжёнными. Вот я и рискнул найти Вас сегодня, чтобы покаяться и предложить… Да всё, что хотите, готов предложить.
– Прямо-таки всё? И не боитесь?
– Боюсь, конечно, но надеюсь на благополучный исход.
– Значит, Вы здесь в качестве парламентёра от своей компании? Опасаетесь, что порчу на вас наведу за сорванный завтрак? – дурацкий разговор меня забавлял.
– О такой проблеме я не подумал, если честно. Но, в любом случае, я здесь сам за себя, – смутился Рыжик.
А почему бы и нет? Парень мне симпатичен, а сопровождение совсем не помешает. Чем я рискую в его компании? Решительно ничем.
– Вы понимаете, Юрий, мне необходимо сделать некоторые покупки, а для мужчин это обычно скучно.
– Разве есть мужчины, которым с Вами скучно? – в его вопросе слышалось искреннее удивление.
– Предлагаю выяснить это прямо сейчас. Вы поможете мне своим присутствием во время шопинга, а потом мы можем вместе пообедать, идёт?
– Идёт, – поспешно заверил Юрий. – Значит, сегодня я в качестве телохранителя?
– Не совсем так. Скорее, в качестве компаньона. А Вас это обижает?
– Да нисколько, готов хоть всю жизнь охранять такое тело и составлять Вам компанию, – с жаром воскликнул парень и предложил мне свой локоть.
До ГУМа мы шли пешком, вдвоём скрываясь под моим огромным чёрно-белым зонтом.
– А как Вас зовут по-настоящему? – спросил Юрий и снова смутился.
Ну, конечно, ведь он ни разу не назвал меня по имени – просто не поверил, что я Эсмеральда.
– А вы разве забыли?
– Ну,.. Вы представились Эсмеральдой, это не шутка?
– А Вам не нравится моё имя? – я изобразила возмущение.
– Очень нравится, оно красивое и необычное, – поспешил оправдаться парень. – Просто для меня и Эсмеральда, и Шахерезада – почти сказочные персонажи.
– Не скажу ничего про Шахерезаду, но Эсмеральда вполне реальное имя.
– Простите, конечно, у такой необычной девушки и имя должно быть необычным. Значит, я могу называть Вас Эсмеральдой? – Юрий спрашивал с явной надеждой на отрицательный ответ и меня это рассмешило.
– Эсмеральда – это моё второе имя, – и, увидев округлившиеся глаза парня, я продолжила: – Так звали мою бабку по отцу. У французов имя первой дочери складывается из имён бабушек. Ещё добавляют имя святого, но я не удостоилась этой чести.
– Так Вы всё же француженка? – в голосе Юрия был слышен восторг.
– А были сомнения?
– Нет, то есть, поначалу нет, а потом, когда Вы нас так лихо отбрили по-русски, я даже и не знаю, что я уже думал. Но на русскую Вы точно не похожи – выглядите, как шикарная иностранка. И как ваше полное имя, мадам?
– Мадемуазель! – шутливо возмутилась я.
– Вот я лох, я же не знаю этих тонкостей, прошу Вас простить моё невежество, мадемуазель… как Вас?
– Диана-Эсмеральда Шеро, – произнесла я с лёгким акцентом.
– Охренеть! Ой, простите, просто я очень впечатлился.
– Да ладно, хорошее, ёмкое русское слово, – успокоила я парня. – И на самом деле, вы не ошиблись – обращение «мадемуазель», благодаря неугомонным феминисткам, скоро канет в Лету. А жаль, мне нравилось быть мадемуазель, но теперь мы все мадам – и древние старушки, и мелкие соплюшки.
– Ух, да вы поэтесса! А, может, перейдём на «ты», Диана?
– Помнится, утром в ресторане Вы мне, Юрий, тыкали, не стесняясь.
– Ну, говорю же, лох невежественный, – в зелёных глазах плескались веселье и раскаянье. Прекрасный коктейль эмоций.
– Ладно, Юра, давай на «ты», кстати, мы уже пришли. Итак, я прилетела в Москву налегке. И теперь мне нужны: обувь, одежда верхняя, нижняя и средняя, кое-что по мелочи, а так же охранник, советчик и носильщик.
– Это всё я! – с готовностью отозвался мой попутчик.
Спустя несколько часов мой охранник-носильщик, навьюченный покупками, тащился к отелю уставший, но довольный.
– Диан, обед мы уже прогуляли, а куда пойдём ужинать? – спросил Юрий, подходя к гостинице.
– Если ты ещё не передумал, то поищи ресторан с итальянской кухней. А через час встретимся в холле, на первом этаже.
– А можно я провожу тебя до номера, заодно сумки донесу, а через час там же встречу? – Юрий широко улыбнулся, и я поддалась его обаянию.
– Если ты пообещаешь не караулить меня там всё время, тогда можно.
– Диан, а будет наглостью с моей стороны, если я попрошу тебя надеть то красное платье?
В этот момент раздался долгожданный звонок моего мобильника, и мы вошли в лифт. Я поспешила принять вызов:
– Привет, любимый, ты уже освободился?
– Ага, а ты что на французском, шифруешься, что ли?
– Типа того. Мой попутчик точно не знает этот язык.
– Это какой там ещё попутчик? Ты куда вообще путь держишь?
– Еду в лифте, а точнее, приехала уже. Перезвоню тебе через пару минут, хорошо?
– Конечно, Мышка, жду.
