Текст книги "Его невинная добыча (СИ)"
Автор книги: Алиса Ковалевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
10.2
– Не выглядишь ты довольным жизнью, – заметила Каролина, присев на угол стола у меня в кабинете.
Как всегда, она была безупречна: завивающиеся крупными кольцами рыжевато-каштановые волосы её были уложены аккуратно и в то же время слегка небрежно, черты красивого лица подчёркнуты неброским макияжем.
Положив клатч рядом с собой, она разгладила складку на подоле платья и снова посмотрела на меня.
Кожаное кресло, в котором я сидел, откинувшись на спинку, стояло по диагонали, и я мог видеть её колени, обтянутые капроном чулок ноги. Да, красивая, сука. Вот только дела мне не было ни до её длинных ног, ни до остроносой туфельки, соскользнувшей со стопы и теперь лежащей возле стола подобно маленькой провокации.
– Вот скажи мне, – я медленно прошёлся по ней взглядом, – с чего вы все решили, что я должен быть ею доволен?
– Все – это кто? – в ответ спросила она. – Полагаю, твой брат?
– Допустим, – невесело ухмыльнулся я.
Каролина всегда была не только красивой, но и умной. Когда-то я даже подумывал поиметь её не только в постели. Может быть, не жениться – хотя бы перевести статус наших отношений из разряда одноразовых встреч на постоянные. Дело до этого, правда, так и не дошло. Оно и к лучшему.
– Наверное потому, – она скинула вторую туфлю и, неспешно встав, направилась ко мне, – что мало кому везёт так, как повезло тебе, – остановилась напротив и, склонившись, упёрлась ладонями в поручни кресла по обе стороны от меня. – Сукин ты сын, – дыхание её коснулось моего лица, запах дорогих духов воспоминаниями проник в сознание.
Рука её с подлокотника переместилась на моё колено, пальцы прошлись по бедру. По-кошачьи прищурившись, она качнула головой.
– Ты никогда не ценил то, что у тебя было, Руслан.
– Как понимаю, сейчас ты имеешь в виду себя? – я обхватил её затылок, сгрёб волосы. Мягкие, шелковистые, они были не такими… Не такими, как…
Стоило представить зверёныша, её тяжёлые тёмные волосы, бархат кожи, в паху стало тяжело. Чёрт подери, даже мысли об этой девчонке волновали меня куда сильнее, чем довольно откровенная близость женщины, с которой я когда-то проводил неплохие ночи.
– Не без этого, – не стала отрицать Каролина, не отводя взгляда.
Я презрительно хмыкнул, поглаживая её пальцами. Вдыхал некогда знакомый запах, вызывающий прежде желание тут же усадить её на тот самый стол, что маячил у неё за спиной и, задрав юбку, взять её – быстро, резко в перерыве между назначенными встречами и решением касающихся Грата дел.
– Смени духи, – разжал я пальцы. – Они слишком резкие.
– Раньше тебе так не казалось, – заметила она, нагло глядя на меня.
Ладонь её оказалась на моей ширинке. Склонившись ближе, она тихо проговорила мне на ухо:
– Это не мои духи слишком резкие, – прикусила мочку лизнула и коснулась моей скулы губами. – Не-е-ет, Руслан. С моими духами всё в порядке.
– Хочешь сказать, что не всё в порядке со мной? – сжал её запястье, убрал руку от паха. Каролина упёрлась второй мне в колено. Взгляды наши опять встретились.
– Да, Алиев, – спокойно, негромко, поглаживая меня по бедру. – Именно это я и хочу сказать. Но ничего, думаю, мы это поправим.
Сказав это, она опустилась на колени между моих ног.
Посмотрев сверху вниз, я выпустил её руку. Ртом она всегда работала превосходно. Она вообще была превосходной любовницей: неутомимой, изобретательной, страстной и несдержанной. Что же…
Ладони её прошлись по моим бёдрам, молния ширинки легко поддалась тонким пальцам. Пройдясь ладонью, она выпрямилась, расстегнула несколько пуговиц на блузке, демонстрируя мне скрытую почти прозрачным бюстгальтером грудь. Помнила, сука, что и как я люблю.
Нутро само собой отозвалось примитивным, первобытным желанием.
– Продолжай, – глухо сказал я, наблюдая, как она, вытащив края блузки из-под юбки, просунула в петельку последнюю пуговицу.
– Я и не собиралась останавливаться, – нагло ответила она, запустив руку меж пуговиц моей рубашки. Расстегнула одну, царапнула живот и тут же расправилась с ремнём.
Я шумно втянул носом воздух. Смотрел, как она, склонившись, обхватила головку члена ртом, как взяла глубже.
– Н-да… – прорычал удовлетворённо, подтолкнув её вперёд.
Помогая себе рукой, она наращивала темп, волосы её потихоньку покачивались в такт движениям. Это было действительно неплохо: её мягкие губы, волосы, даже запах её духов. Хотя нет, запах был отвратительный.
На несколько секунд я закрыл глаза. Воображение тут же нарисовало мне совсем другую картинку: стоящая на коленях девчонка.
Узкие плечи, тонкая талия, контраст светлой кожи и тёмных волос… Её узкие ладони, её губы… Кровь моментально ударила в виски, понеслась по венам.
– Бери как следует, – просипел я и, схватив Каролину за волосы, опять толкнул на себя, насаживая на член. – Раньше ты делала это куда лучше.
Ногтями она прошлась по моему бедру. Сильно, заставив меня зашипеть.
– Чёрт! – процедил я.
Она отстранилась, облизнула губы, шумно выдохнула и обхватила член рукой. Сделала несколько быстрых движений, обвела пальцем головку и, медленно пройдясь до основания, погладила мошонку.
– Ты стал совсем диким, – не переставая ласкать, тихонько засмеялась она.
Склонилась и, расстегнув ещё одну пуговицу на моей рубашке, провела кончиком языка по моему животу. Опустилась ниже и лизнула там, где только что были её пальцы. Язык запорхал по мошонке, по плоти, губы опять сомкнулись вокруг головки.
– Да… – положив ладонь на её голову, просипел я.
Рыжевато-каштановые волосы под моими пальцами, а мысли… Я снова закрыл глаза и представил, что это малышка Маугли сейчас работает ртом, лижет и ласкает меня. Её язычок, её рот, её пальцы… Всё бы хорошо, если бы не этот проклятый запах. Но ничего. Даже он не смог развеять нарисованную сознанием картинку. Сегодня же поставлю её на колени. Да… Выставлю Каролину, а потом займусь своей…
Чувствуя приближение разрядки, я сжал волосы Каролины и насадил её на себя. Ещё и ещё. Чувствовал, что ей это не по нраву, но мне было плевать. Сама захотела. И ещё… Напряжение, сведшее мышцы, сменилось расслабленностью. Не позволяя бывшей любовнице отстраниться, я удовлетворённо зарычал. Неплохо… Пожалуй, это как раз то, что мне было нужно. Женщина, знающая, что я люблю.
Разжал пальцы, выпустив её волосы и тут же, сквозь дымку удовольствия, услышал, как открылась дверь кабинета.
Какого дьявола?!
Подняв веки, я медленно перевёл взгляд на дверь.
– Кто это? – спросила Каролина, рассматривая остановившуюся на пороге девчонку. Вытерла уголок рта, облизала губы.
Она так и стояла на коленях передо мной, ладонь её лежала на моём бедре.
– Моя жена, – выговорил я, глядя на Еву.
Уголок моего рта дёрнулся, стоило вспомнить мысленно нарисованную картинку.
– Тебе пора Каролина, – не сводя с зверёныша взгляда, жёстко проговорил я и только потом посмотрел на неё.
Встал, дёрнул её вверх и застегнул ширинку.
Она опять смотрела на Еву.
– Ты слышала, что я сказал? – коснулся я её спины. – Тебе пора, Каролина.
– Слышала, Руслан, – ответила она, не глядя на меня.
Ева так и стояла в дверях. Одетая в чёрное платье, с распущенными волосами. Тяжёлые, тёмные… Да, именно их я хотел чувствовать. Именно эти волосы и… Именно эти губы.
11.1
Руслан
Одарив меня заинтересованным взглядом, Каролина принялась неспешно, со свойственной ей грациозностью застёгивать пуговицы блузки. Закончив, не заправляя её в юбку, подошла к столу и всё так же неторопливо одну за другой сунула ноги в туфли.
– Не знала, что ты обзавёлся женой, – наконец сказала она, взяв клатч и опять посмотрела на так и стоящую в дверях Еву.
Оценивающе, несколько надменно. Я знал этот взгляд – взгляд львицы, коей, собственно, Каролина всегда и была. Всегда и со всеми, разве что со мной ей приходилось держать свои коготки при себе.
– Так получилось, – отозвался я и обратился к Еве: – Ты что-то хотела?
– Да… – она замешкалась. – То есть, нет.
Взгляда она не отводила – смотрела на Каролину так же прямо, как та на неё, и мне вдруг подумалось, что спустя какое-то время они вполне могли бы держаться на равных.
– Наверное, будет лучше, если мы поговорим позже, – сказала девчонка, не теряя, к моему удивлению, чувства собственного достоинства и хотела было выйти, но я остановил её:
– Вернись, – отрезал жёстко.
Обернувшись через плечо, она посмотрела на меня, и я взглядом приказал ей пройти в кабинет.
Наблюдавшая за нами Каролина вытащила из клатча помаду и провела ею по губам. Убрала обратно и проговорила:
– Не стоит тебе жаловаться на жизнь, Рус, – тряхнула она головой, рассыпая по плечам пышные волосы. – Кому-кому, только не тебе. Ты всегда был у неё любимчиком, – сказав это, она в последний раз посмотрела на стоящую у окна девчонку.
Прошлась взглядом по её лицу, по плечам, по стройным ногам.
На мгновение я заметил мелькнувший в её глазах недобрый огонёк. Я презрительно усмехнулся. Все они одинаковые. Стоит снять шелуху, по факту остаётся одно – пригодное или непригодное к использованию тело.
– Сравниваешь?
– А разве должна? – по-бабски ответила Каролина вопросом на вопрос.
Я снова ухмыльнулся.
– До встречи, Рус, – проговорила она, посмотрев мне в глаза.
Не сомневалась, сука, что встречи у нас ещё будут.
Я тоже не сомневался. Проводил её безразличным взглядом. Если бы не всё ещё витавший в кабинете запах духов, я бы забыл о ней в ту же секунду, как она переступила порог. В общем-то, сделать это не помешал мне и он. Тонкие пальцы, губы, волосы… Чёрные волосы, струящиеся по ладони. Стоило мне подумать об этом, сомнительное удовлетворение, что я испытал, растворилось.
Ева…
Чем ближе я подходил к ней, тем больше тревоги отражалось в её глазах.
– Моя любовница, – сказал я, обхватив её за шею. Погладил пальцами вдоль позвонков – мягко, потом с нажимом. Почувствовал, как она напряглась. – Не прикидывайся глупее, чем ты есть, – понизил я голос, продолжая поглаживать её.
Каждое прикосновение к ней отзывалось во мне куда острее, чем всё, что происходило в этом кабинете несколькими минутами раньше.
Склонившись, я с шумом втянул воздух у её шее, прихватил губами кожу. Ощутил, как девчонка затрепетала и положил ладонь на её бедро. Сгрёб подол и задрал его, обнажая ногу, ягодицы.
В паху всё мигом стало твёрдым, член встал так, что потемнело перед глазами. Только что у меня между ног старательно работала самая настоящая бестия, а я дурел от запаха, от близости какой-то недалёкой девчонки.
Лизнул её шею, стиснул задницу и, рыча, прижался пахом.
Глаза её были распахнуты, дыхание чуть заметно сбилось. Она не противилась – стояла спокойно, вот только я знал, что спокойствие её обманчиво. Вся она дрожала, глаза выдавали её.
– Ты знаешь что-нибудь о любовницах? – вкрадчиво спросил я, резко сжав её шейку. – Знаешь?! – глухо, уже с рычанием.
– Что я должна знать? – она попыталась вырваться.
Я качнул головой, жадно глядя, как поднялась и опустилась её грудь.
Скомкал подол и задрал платье выше. Хотелось раздеть её до гола, разложить на столе и всадить ей так, чтобы извивалась подо мной, чтобы кричала, прогибаясь в спине. Видеть, как её волосы чёрными змейками мечутся по красному дереву, как пульсирует венка на шее. И в то же время это было слишком просто. Слишком, чтоб её, просто!
– Например, что любовницы зачастую могут то, чего не могут жены, – пробрался под ткань и сдавил грудь.
Желание взять её понеслось по венам горячей лавой, начинённой острыми каменными осколками.
Давно со мной не было ничего подобного. Пожалуй, даже дольше, чем я мог представить. И, что было главным, с каждым разом, с каждым проклятым разом, что я прикасался к ней, желание трахнуть её только усиливалось.
– А что можешь ты, Ева? – смял грудь сильнее, терзая нежную плоть, надавливая на сосок. Сердце её колотилось совсем близко, и я чувствовал эти удары.
– Давай! – рыкнул, с силой толкнув её вниз. – Покажи мне. Или я напрасно на тебе женился?!
Она упала к моим ногам. Упёрлась в пол ладонью и, вскинув голову, посмотрела снизу вверх. Губы её приоткрылись, в глазах появился испуг. Только что она пыталась быть стойкой, смотрела с подобием вызова, но теперь…
Схватив её за волосы, я рванул вниз молнию ширинки. Ремень был всё ещё расстёгнут, и я, подтащив к себе, ткнул её носом.
– Приступай! – крепко держа за волосы, выдавил, чувствуя, как лава собственной крови обжигает меня. Желание почувствовать её рот, её язык было почти что животным.
– Руслан, – она упёрлась ладонями в мои бёдра, попыталась вывернуться.
– Что?! – ещё сильнее сжал тяжёлые чёрные пряди. Да… пахнущие ванилью чёрные пряди, которые теперь струились по моей ладони. Её дыхание, её пальцы: вот, что мне было нужно. – Что, Руслан?
Приспустив штаны, я высвободил член и опять ткнул девчонку. Сильная, дрянь!
– Пожалуйста! – она попыталась отползти, перехватила мою вторую руку, едва я попытался ухватить её за подбородок. – Пожалуйста… – всхлипнула она. – Руслан…
Голос её наполнился слезами, задрожал сильнее. Кровяная лава рассыпалась искрами. Внутри как будто перемешалось чёрное и красное. Я видел её карие глаза с янтарными искорками. Карие глаза, наполненные слезами. Желание рвало внутренности, губы её были так близко…
– Убирайся! – рявкнул я, грубо толкнув её от себя.
Не удержавшись, она села на задницу, повалилась, ударившись локтём. Отползала от меня, тяжело дыша, так и смотря своими огромными глазищами. Слёзы уже текли по её лицу.
– Убирайся! – заорал так, что у самого в ушах зазвенело. – Пошла вон отсюда!
Подскочив, она, спотыкаясь, метнулась к двери. Выбежала из кабинета, оставив за собой запах ванили. Теперь я чувствовал только его – сладковатый, отделаться от которого было невозможно.
Его и дикое желание.
Зарычав, свернул попавшееся под руку кресло, всадил кулак в дверцу деревянного шкафа. На пол полетели лежащие на столе бумаги, книги…
Тяжело дыша, я стоял посреди собственного кабинета. Да, чёрт возьми! Я бы мог взять её сейчас, но… Что было бы, если бы я сделал это?! На слёзы её мне было плевать – боялся я другого.
Я боялся, что как только попробую её, пойму, что она ничем не хуже и не лучше других, всё кончится. Всё, что она будит во мне. И что тогда? Что останется?! Ничего, мать её! Ничего! Трахнуть я могу любую, а она… Она – единственное, что дарит мне возможность хоть что-то чувствовать. Интерес, злость, желание, раздражение. Она и ещё море, порт.
Застегнув ремень, я вышел из кабинета и, на ходу приказав одной из горничных, чтобы привела там всё в порядок, набрал Алексу.
– Ты предлагал выйти в море? – зло выговорил я, стоило тому ответить. – Как насчёт того, чтобы сделать это прямо сейчас? И да, Алекс… Без баб, – невесело усмехнулся, услышав ответ. – Н-да… Хотя нет, одну бабу я возьму, – зашёл в гостиную и, окинув взглядом содержимое бара, взял бутылку хорошего коньяка. – Да… Уже взял, – зажал горлышко и сунул телефон в карман джинсов.
Девчонка, порт и море… Что же, пока хотя бы порт и море.
11.2
Широко расставив ноги, я вглядывался вдаль, слушая, как ударяются о металл беспокойные волны. Погода для выхода в море была, мягко говоря, дерьмовая, но меня это не волновало. Алекса, судя по всему, тоже.
– И что ты теперь собираешься делать? – спросил он, встав рядом со мной.
Брызги солёной воды попали мне на лицо, очередная волна, врезавшись в борт, заставила яхту покачнуться.
– Чёрт его знает, – признался я честно.
– Заметь, я не уточнял, с чем именно, – он крепко держался за металлическую ограду.
Становящийся всё сильнее северо-западный ветер трепал волосы, шумел в ушах. Поправив ворот тёплого вязаного свитера, я застегнул куртку под горло. С сожалением подумав об оставленной внизу бутылке коньяка, я проводил взглядом торопящуюся к берегу чайку и отозвался:
– Я тоже.
Уголок губ Алекса чуть заметно дрогнул. Волна, особенно наглая, ретивая, принесла с собой новую порцию брызг.
Ничего не сказав, я всё-таки спустился вниз, к каютам. Качка здесь ощущалась не так сильно, но там, на палубе, мне нравилось куда больше. Когда-то, будучи ещё совсем пацаном, я мечтал о дальних плаваньях. Мечтал вести судно в море, а потом, спустя месяцы, возвращаться обратно, на большую землю. Сейчас это казалось далёким и неразумным. Жизнь, грязная, уродливая, как она есть, вытравила из меня недееспособного романтика, оставив в сухом остатке то, что есть.
Вернувшись, я встал на прежнее место и, принявшись откупоривать бутылку, бросил:
– Мы забыли нашу леди.
Алекс всё так же стоял у борта. Судя по бронзовому оттенку кожи и выгоревшим волосам, несколько предыдущих недель они с женой провели вне дома. Может быть в Испании, где, как знал, они бывали частенько, может, у чёрта на рогах.
– Кстати, о леди, – заговорил он. – Может быть, ты всё-таки объяснишь, нахрена тебе эта малышка?
Я невесело усмехнулся. Вынул пробку и, сунув её в карман, сделал глоток. Поморщился, глядя на разгулявшееся море. Плеск волн стал громче так же, как и гул ветра. Здесь, в открытом море, он мог играть нашим жалким судёнышком, как огонь с попавшей в него спичкой. Сожрёт и не заметит. Не самый плохой конец, надо сказать. По крайней мере, куда лучше, чем быть пережёванным собственной искорёженной машиной или сдохнуть в чистой палате на белых простынях под носом у бестолково сожалеющей толпы друзей-родственников.
– А тебе твоя зачем? – огрызнулся я.
Вопрос резанул по нервам, напомнив о том, что случилось в кабинете. Карие глаза, наполненные слезами. Проклятье! Нужно было сделать то, что собирался, и дело с концом. В прямом и переносном смысле.
– Не сравнивай, – резко ответил Алекс.
Я презрительно хмыкнул. Да, пожалуй, сравнивать тут было нечего. Принял нашу пузатую «леди», как эстафетную палочку. Сколько лет мы были знакомы с Авериным? Давно. Пожалуй, даже слишком давно. Считал ли я его другом? Раньше мне не доводилось думать об этом, но сейчас, стоя рядом с ним на раскачивающейся яхте, я понимал – да. Одним из тех, с кем можно не пересекаться месяцами, а потом вот так запросто оказаться посреди штормящего моря, одним из тех, кто, не задавая лишних вопросов, достанет пушку и встанет плечом к плечу.
– Знаешь, Аверин, – проговорил я задумчиво, – порой я ловлю себя на мысли, что нахрен мне всё это не сдалось. Каждый день одно и то же дерьмо…
Он молчал пару секунд. Забрал у меня коньяк, глотнул.
– Так вперёд, – он кивнул на тёмную воду. – Дело недолгое.
Я не ответил ему. Прищурившись от ветра, всмотрелся в линию горизонта.
– Недолгое, – проговорил наконец всё так же задумчиво.
– Так что мешает?
– Понятия не имею, – ответил я, взяв бутылку.
У самого же в мыслях вспыхнул образ черноволосой девчонки.
Мне было интересно наблюдать за ней, рассматривать её. Тайна, что в ней жила, была для меня ребусом, разгадывать который я не торопился. Те несколько дней, что она была в моей жизни, дали мне, должно быть, куда больше, чем проведённые в горах месяцы. Жена…
Я сделал большой глоток. Жена, чтоб её! Первый выход в люди не за горами.
Едва я подумал о предстоящей свадьбе братца, губы искривила презрительная усмешка. Малышка Маугли на балу у заносчивого аристократа. Да… вот это будет по-настоящему забавно.
– А ведь желания хлебнуть соли нет, правда? – неожиданно Алекс развернулся ко мне и, схватив за грудки, швырнул на борт. Бутылка ударилась о палубу, кровь зашумела в ушах. Зарычав, я перехватил руку Алекса. Брызги воды попали на шею, борт как будто накренился.
– Не хочется, да? – процедил он, продолжая держать меня.
Несколько секунд дали ему преимущество. Я дёрнулся, заехал ему под рёбра, и он, стиснув зубы, разжал кулак.
– Не хочется, – повторил утвердительно.
– Сукин сын, – процедил я, отряхивая куртку. – Я тебя…
Рванулся было к нему, но, наткнувшись на тяжёлый, мрачный взгляд, остановился. Аверин поднял наполовину пустую «леди» и протянул мне.
Стиснув зубы, я отвернулся. Дьявол! А ведь он прав – не хочется. Стоило мне почувствовать опасность, вонь старухи с косой, как нутро отозвалось совсем другими желаниями, инстинктами.
– Жизнь, может быть, штука дерьмовая, – Алекс опять встал рядом. – Но кое-что в ней есть.
– Например, леди, – выговорил я всё ещё раздражённо.
– Например, леди, – согласился он, и оба знали, что говорим мы не о нашей пузатой спутнице.
12.1
Ева
– Ты ещё не готова? – с порога резко осведомился Руслан.
Обернувшись, я наткнулась на его пренебрежительный взгляд и поджала губы. О том, что вечером нам предстоит отправиться на банкет по случаю бракосочетания брата Руслана, мне сообщили только пару часов назад. Да и то сделал это не он сам, а его экономка, принёсшая мне очередное платье и аксессуары к нему.
С того утра в кабинете, когда я застала его с другой женщиной, мы не разговаривали. Только несколько раз я видела его из окна, да и то мельком, стоя у края занавески. Боялась столкнуться с ним, боялась, что всё повторится и в то же время не могла понять, почему он остановился.
Тогда он действительно напугал меня, потому что… Потому что случившееся напомнило о прошлом.
– Мне нужно ещё десять минут, – ответила я, не отводя взгляд.
Не знаю почему, но мне казалось, что сегодня Руслан смотрит на меня по-другому, пусть даже с прежним холодным пренебрежением. Та женщина, что была у него в кабинете… Мне было прекрасно известно, что в отличие от женщины, у мужчины на подобное право есть. Жена должна принадлежать только мужу, муж же может иметь столько женщин, сколько посчитает нужным. Вот только разговоры об этом всегда вызывали во мне чувство протеста. А стоило мне увидеть эту женщину…
Ничего не ответив, Руслан подошёл ко мне.
– Повернись, – приказал он.
Помедлив, я встала к нему спиной.
Почувствовала, как он коснулся моих ягодиц, провёл по позвоночнику.
– Хорошо, – убрав руку, бросил коротко и вновь заставил меня встать к себе лицом.
Долго смотрел на меня, и с каждой оставшейся позади секундой темнота его глаз как будто сгущалась. Словно небо, ещё недавно затянутое только пеленой низких облаков, темнело, предвещая скорую бурю.
– Зверёныш зверёнышом, – хмыкнул он, коснувшись моего уха, – а камни на своих местах. Вижу, что нравится. – Провёл за раковиной и, взяв пальцами мочку, как будто поигрался с серёжкой. – Нравится, – повторил он.
Ладонь его переместилась к моей шее. Уже понимая, что он сейчас скажет, я предупредила его слова:
– Нет.
Не знаю, откуда взялась во мне эта решимость. Рядом с ним я вообще не понимала саму себя.
Страх, волнение, холод и жар.
Непонимание, растерянность и ярость.
Казалось, все чувства смешивались, противоречили друг другу.
Отступив от Руслана, я дотронулась до подвески и решительно повторила:
– Я его не сниму.
Присланная мужем вместе с серёжками и браслетом капелька на тонкой цепочке так и осталась лежать в коробке.
Понятия не имею почему, но заставить себя надеть её взамен своей я так и не смогла. Стоило мне расстегнуть замочек на шее, внутри как будто стало пусто, а горло сдавило недобрым предчувствием. Как будто всё моё существо отозвалось протестом. Сколько ни повторяла я самой себе, что это только на один вечер – не помогло. И теперь, стоя перед Русланом, я снова чувствовала это – чувствовала, что не должна расставаться с кулоном даже на несколько часов.
– Ты забыла, что решаю здесь я? – мы так и стояли напротив друг друга. Я – в атласном в пол платье королевско-синего цвета, и он – в чёрной рубашке, вряд ли подходящей для свадебного банкета, но удивительно идущей ему.
Не знаю, что заставило меня подумать об этом. Чёрная рубашка, брюки, взгляд… Он был красив. Не той приторной красотой, что обладали многие герои фильмов, которые нам показывали и которая никогда не вызывала во мне отклика. Нет. По-настоящему красив.
– Не забыла, – ответила, в самом деле помня об этом. – Но пегаса я не сниму, Рус.
– Рус? – уголок его рта недобро дрогнул.
– Все так тебя называют.
– Ты – не все, – он медленно приблизился. Взял меня за подбородок и, приподняв голову, повторил: – Ты не все, Ева.
Пальцы его я сбросить не пыталась. Смотрела на него из-под ресниц, изучая, снова и снова пытаясь понять.
До сих пор я не очень-то думала о том, насколько он привлекателен, а теперь вдруг пришло понимание этого. Та женщина в кабинете… Сколько у него таких? Должно быть, много.
Достав что-то из кармана брюк, он отпустил меня. Я увидела в его руках коробочку, на крышке которой была изображена витиеватая, окружённая вензелями буква «А».
– И кто же тогда я, если не все? – отвернулась и, подойдя к столику, взяла расчёску, чтобы закончить с волосами, но не успела провести по ним даже раза, Руслан снова развернул меня к себе.
– Мой зверёныш, моя малышка Маугли, – сказал, глядя в лицо. Сжал правую руку. – И моя жена, – одним движением он надел мне на палец кольцо.
Наградил тяжёлым взглядом и, выпустил руку и, больше ничего не сказав, пошёл к выходу из спальни.
Я смотрела ему вслед. Кольцо как будто пекло кожу, и я сжала ладонь, не понимая, хочу ли я сохранить это ощущение или избавиться от него.
Как будто почувствовав мой взгляд, Руслан остановился в дверях. Прикосновения его, как обычно, заставили моё сердце забиться чаще, вызвали лёгкую дрожь и внутреннее волнение.
– От твоих десяти минут осталось девять, – всё так же резко выговорил он и скрылся за дверью.
Я судорожно выдохнула. Разжала руку. Тонкое кольцо из светлого металла блестело россыпью камней, переливающихся так же ярко, как и камни в кольце той девушки – Стэллы. Два прозрачных и один голубой, как тот, что украшал пегаса. Невольно я снова зажала подвеску в пальцах. Жена…
