Текст книги "Ян (не) для Янки (СИ)"
Автор книги: Алиса Гордеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Жди здесь, – сипит мой сопровождающий и небрежно дёргает за плечо, дабы я не подходила к «Его Величеству» ближе, чем на три метра.
– Ай! – выворачиваюсь, давая понять, что мне неприятны прикосновения чужих лап, а сама с интересом разглядываю Шахова. Я не знаю, что должно было приключиться в его жизни, чтобы он совершенно перестал походить на себя прежнего. Неужели деньги и власть способны настолько изуродовать человека?
– Яна, Яна, Яна, – отложив мобильный, мужчина опирается подбородком на сложенные в замок руки и со скучающим видом осматривает меня с ног до головы. – Приехала, значит!
Взгляд совершенно чужой, тон голоса – холодный. Ни намёка на улыбку, ни простого «привет».
– Скорее, меня вынудили приехать, – киваю в сторону шкафообразного бугая.
– Я о ситуации в целом, – ухмыляется Шахов и небрежным движением руки предлагает сесть напротив.
– Что вы хотели, Олег Станиславович? – не схожу с места.
– Ничего, – равнодушно откидывается на спинку стула. – Составишь компанию? Не чужие вроде!
Так притворно эта фраза вылетает из уст Шахова, что не могу сдержать улыбки. Интересно, когда вчера он поганой метлой выгонял меня из своего дома, помнил, что мы, вроде как, не чужие люди?
– Хорошо! – сажусь напротив Шахова. Мне становится интересно, что он задумал. – Только я не голодна!
Сыта со вчерашнего вечера! Но, конечно, это замечание оставляю при себе.
– Кофе! – щелчком пальцев подзывает официанта.
Робко киваю: легче согласиться, чем искать объяснения для отказа. Впрочем, мой кивок остаётся без внимания: Шахов тут же приступает к стейку.
– Зачем ты приехала, Яна? – сочная говядина тает во рту собеседника, делая его речь весьма невнятной.
– Я же сказала, что меня вынудили, – тереблю в руках лямку рюкзака, что лежит на коленях. Знаю, что выгляжу с ним за столом глупо, но так мне спокойнее.
– Вынудили бросить тётку? – криво улыбается Шахов.
– А вы об этом? – перевожу дыхание. – Я учиться приехала.
– А что в нашей огромной, я бы сказал, необъятной стране, только один университет? Училась бы в своём городе!
– Но… – растерянно подбираю слова. Шахов отлично знает, как я бредила учёбой, как готовилась в старшей школе к экзаменам, как мечтала учиться в этом вузе, но делает вид, что всё позабыл. Я шла к своей цели несколько лет, так почему сейчас должна оправдываться перед человеком, которому на меня наплевать. – Я поступила честно и заслуженно! Почему нет?
– Я не умаляю твоих способностей, – Шахов поднимает руки, с зажатыми в них столовыми приборами, чуть выше. – Мы просто говорим, Яна! Не нужно воспринимать меня в штыки. Я же знаю, сколько стоит обучение в этом месте, знаю, как непросто там учиться. А ты совсем одна! Вот и волнуюсь!
– Я поступила на бюджет, – зачем-то уточняю, теряясь в собственных ощущениях. Шахову я не верю. Словам его масляным. Заботе притворной. Но и грубить не хочу: я всё ещё помню его другим.
– Это здорово, – разжёвывая очередной кусок говядины, вещает отец Яна. – А живёшь как? Где? На что? Может, помощь нужна?
– Нет, спасибо! – отрезаю чётко, по-военному. – У меня квартира здесь и работа. Я ни в чём не нуждаюсь.
– Ох, какая самостоятельная, – усмехается Шахов, смачивая горло глотком вина. – Или обиделась? На вчерашнее?
Конечно, обиделась! Конечно, мне больно! В жизни Шахова всё хорошо, а значит, моя оплошность четыре года назад никак не отразилась на его судьбе. Так заслужила ли я подобного обращения? Вот только ответить не успеваю. Рядом начинает суетиться официант, перетягивая внимание на себя.
– Обиделась! – констатирует Шахов, стоит нам снова остаться одним. – Значит, так и не поумнела за все эти годы!
Его слова плетью проходятся по нервам, а прищуренный взгляд пугает до чёртиков! Мысленно повторяю, что бояться мне нечего: это же дядя Олег, папин друг, наш сосед, отец Яна… Но отчего-то внутри всё сотрясается от мелкой, навязчивой дрожи.
– На правду обижаться глупо, девочка моя! Как и пытаться в одиночку сдвинуть локомотив. А теперь хорошенько подумай и дай мне ответ: зачем ты сюда приехала?
– Я же уже сказала, что…
– Байки про учёбу и счастливую жизнь в хрущёвке будешь вешать на уши кому-нибудь другому! – сиплым басом перебивает меня Шахов. – Давай начистоту! Узнала, что Ян теперь завидный жених и решила попытать счастья?
– Нет! – отчаянно кручу головой. – Я не знала…
– Что у него невеста есть, не знала? А как поняла, на Сашку перекинулась?
– Что вы такое говорите, Олег Станисла…
– Молчать, дрянь! – кулак Шахова с размаху приземляется на стол. Неприятное дребезжание посуды сменяется чёрным пятном на белоснежной скатерти, а я остаюсь без кофе. – Лёгкой жизни захотелось? Ну так давай договоримся. Сколько?
– Сколько? – переспрашиваю одними губами, наблюдая, как расползается пятно от американо.
– Яна, таких как ты я вижу насквозь, не стоит сильно вживаться в роль, – минуя шум в ушах, слова Шахова не сразу доходят до сознания. – Быстрее договоримся – быстрее каждый из нас вернётся к своим делам! Во сколько ты оцениваешь свободу моей семьи от своего присутствия?
– Мне от вас ничего не надо! – вскакиваю со стула, прижимая рюкзак к груди. Я не ошиблась: Шахов давно потерял человеческое обличие.
– Набиваешь себе цену? – смотрит на меня с презрением, а я нерешительно пячусь. – Глупо! Со мной играть бесполезно! Пользуйся, пока я добрый и щедрый! Поверь, таким я бываю редко!
– Что вы от меня хотите? – бормочу испуганно.
– Чтобы ты исчезла, разумеется! Вернулась туда, откуда приехала, и больше носа своего не высовывала. Ну так что? Сколько я тебе должен за спокойствие моей семьи?
– Нисколько! – едва сдерживаю слёзы, что обжигают горло. – Поверьте, наши жизни больше не пересекутся!
– Молодец, понятливая! – цедит Шахов. – Срок тебе даю три дня! А после, если увижу, раздавлю, как букашку!
Глава 13. Даяна
Каменной хваткой держу перед собой рюкзак, прижимая его к груди, и, не разбирая дороги, бреду вперёд. Солнце, что так приветливо согревало своими лучами ещё днём, сейчас прячется за сизой тучей, а ветер безжалостно взлохмачивает мои волосы, раскидывая те с каждым новым порывом в разные стороны. Бабье лето давно осталось позади, и сейчас, стуча коленками в тонких капроновых колготках, ощущаю на себе всю прелесть осенней промозглой хандры. Мне холодно снаружи, но ещё холоднее внутри. Слова Шахова задели за живое и эхом отдаются в ушах, а память коробит от его озлобленного взгляда. Что с ним и с Яном не так? За что оба неистово меня ненавидят?
Я выбежала из ресторана не оглядываясь, мало что понимая, и уж точно не желая снова садиться в автомобиль Шахова, а потому сейчас с трудом могу разобрать, где нахожусь. Незнакомые улицы, усыпанные невзрачными домами и непонятными постройками сменяют одна другую. Пустынные остановки общественного транспорта уныло намекают, что автобус в этих краях можно ждать вечно, а на такси у меня попросту нет денег. И какого лешего такой крутой Шахов обедает у чёрта на куличках?
Озябшими пальцами нащупываю мобильный и, взглянув на экран, грустно улыбаюсь. Мало того что я совершенно точно опоздала на смену в «Мяту» и теперь моё увольнение – вопрос решённый, так ещё и заряд гаджета стремительно приближается к нулю, а значит, посмотреть на карте, где я нахожусь, получится навряд ли.
– Вот же! – со всей дури топаю по луже и кричу, как сумасшедшая. Меня не заботит, что со стороны я выгляжу странно, внутри всё бурлит от злости и непонимания. Мутные брызги лихо разлетаются в стороны, грязными отметинами расползаясь по ногам, как и гнилые домыслы Шахова по моему сердцу. Сегодня всё против меня!
Отрешённо перебираю ногами, ёжась от ветра и собственных мыслей. Мне впервые хочется сдаться! Забить на учёбу и оставить безуспешные попытки устроится в этом огромном городе, таком тесном для меня и Шаховых. Наверно, я здесь лишняя… Но, с другой стороны, куда мне возвращаться? Никто не ждёт меня с распростёртыми объятиями, и жизнь точно не заиграет яркими красками, если вернусь к тётке. Может, человек она и неплохой, но свои трое оболтусов, да выпивоха-муж, изрядно ушатали её нервную систему. А потому стискиваю обиду на Шаховых в кулак и начинаю идти чуть быстрее.
Продрогшая, с вымокшими ногами и гнездом из растрёпанных волос на голове, я добираюсь до дома по темноте. В квартире по привычке включаю весь свет, чуть громче делаю телевизор и с ногами залезаю на диван, согреваясь горячим чаем и маминым пледом. Шахов ошибается: счастье не определяется числом квадратных метров. Оно здесь, внутри! Но ему не понять! Его душа за эти годы очерствела до невозможности!
Утро вторника встречает настойчивой трелью будильника и сумасшедшим ознобом. Голова чугунная, глаза слезятся от света, а горло и вовсе дерёт, словно ночью случайно проглотила ежа. Хочется свернуться клубочком и забыть обо всём на свете, да только первой парой стоит семинар у Мухомора, а тому на моё самочувствие наплевать. Ещё один бездушный монстр с фальшивым подобием сердца.
Наспех выпиваю жаропонижающее, которое ни черта не помогает, натягиваю любимый свитер и, схватив мобильный с зарядки, выбегаю из квартиры, чтобы успеть на маршрутку. А дальше всё как в тумане: монотонные пары, шум коридоров, Машкины причитания, что я совершенно не думаю о себе, и ставшие уже привычными насмешки Бельской. И что этой стерве никак неймётся? Своими нападками она напоминает мне Шахова. Также тыкает носом в мою никчёмность и придуманную алчность и будто случайно предупреждает, что всего один мой неверный шаг может стать последним. Её слова проникают сквозь головную боль и затянутое жаром сознание, мерзко царапают, оставляя на душе болезненные ссадины. Вишенкой на торте становится звонок Михаила, управляющего из фитнес-центра. Ему безразлично моё самочувствие, как и мои жалкие попытки объяснить свой вчерашний прогул.
– Яна, мы вынуждены с вами попрощаться, – ледяным тоном заявляет мужчина. – Слишком много с вами возни: то вы в эпицентре скандала, то запросто прогуливаете. Скажите спасибо доброму слову Мишина, что убедил разойтись с вами по обоюдному согласию. За расчётом подойдите в бухгалтерию.
Киваю, сжимая в ладони мобильный. Я и сама хотела уйти, но не так, не с таким посылом. Теперь же ощущаю себя растоптанной вконец.
С трудом сдерживая слёзы, смотрю по сторонам: всё тот же просторный коридор, толпы студентов, спешащих кто куда. Большая перемена. Шум. Гул. Среди этой бездны счастливых улыбок и довольных голосов едва собираю себя по кусочкам, стараясь сосредоточиться на главном.
Шахов!
Все мои неприятности связаны с ним! Это его несостоявшаяся невеста выносит мне мозг своими гнусными придирками! Это его отец возомнил себя вершителем судеб, против воли притащив меня на окраину города! По его вине я сейчас держусь на ногах из последних сил и давлюсь слезами от слов Михаила. Во всех моих бедах виноват только один человек – Ян!
– Янка, ты куда? – Маша безуспешно пытается удержать меня за рукав видавшего виды свитера. – Совсем плохо, да?
– Наоборот, – меня переполняют эмоции. – Отпустило! Всё вмиг прояснилось перед глазами!
– Стой! Нам же в другую сторону. – кричит вдогонку. – Да куда же ты так несёшься?
Всё верно! Впереди последняя пара, но мне не до неё. Меня разрывает от желания выплеснуть гнев, заставить Шахова подавиться своей ненавистью!
– В столовую,– налёту сообщаю Машке, краем глаза замечая её обеспокоенный вид. – В горле пересохло!
– Ты что задумала, Талеева? – бормочет испуганно подруга.
– Сейчас увидишь, – киваю с азартом и подбегаю к кассе. – Два томатных сока, пожалуйста!
До конца перемены – считаные минуты, а потому очередь давно рассосалась, и сок в моих руках оказывается быстрее быстрого. В запале ярости крепко сжимаю стаканы и безошибочно смотрю в дальний угол, в сторону вип-стола для избранных.
– Не-е-ет! – тянет Зайцева, уловив ход моих мыслей. – Ян, не надо!
Но только Маша не понимает, что её слова и страх в голосе лишь сильнее распаляют моё желание поставить Шаха на место.
– Надо, Маша, надо! – уверенным шагом направляюсь к цели. – Если что, у меня смягчающее обстоятельство – я не в себе!
Как и следовало ожидать, Шах в компании своих прихвостней сидит в самом центре. Ко мне полубоком. Поза расслабленная, скучающий взгляд бороздит пустые тарелки. На коленях по обыкновению Ян держит Бельскую. Та с важным видом о чём-то трещит, то и дело надувая пухлые губки, но судя по равнодушным взглядам собравшихся, никто особо её не слушает. Среди незнакомых лиц замечаю Филатова. Едва сдерживая смех, парень смотрит в мою сторону, предостерегающе мотая головой, чем лишь подталкивает меня к действиям.
Всё происходит слишком быстро! Тягучими разводами красная субстанция жадно расползается по головам неразлучных голубков, с каждой секундой всё больше напоминающих мокрых куриц. Дикий визг Бельской сотрясает стены, тут же сменяясь бессвязным потоком отборных ругательств. Фил безудержно ржёт на пару с каким-то парнем, а за спиной слышится громкий вздох Зайцевой. В столовой на миг повисает гробовая тишина, которая уже в следующее мгновение сменяется едкими перешёптываниями и нелепыми смешками. Но всё это меркнет перед пронизывающим взглядом Шахова, настолько тяжёлым и холодным, что едва не забываю, что хотела ему сказать. Смотрю на его такое родное лицо, по которому тонкими струйками стекает томатный сок, и не узнаю в нём моего Яника. От доброго, отзывчивого мальчугана в этом насупленном и обозлённом мужлане не осталось ровным счётом ничего! Раздутые ноздри, напряжённые скулы, ладони, до треска сжатые в кулаки – вот он новый образ Яна!
– Я тебя трогала, Шахов? Нет! – не знаю откуда в моём голосе столько решимости и отваги. – Лезла в твою жизнь? Нет! Тогда какого дьявола ты поставил своей целью – испоганить мою? Возомнил себя пупом земли? Или так сильно стыдишься, что всем и каждому я расскажу, какого цвета был горшок у короля универа? Или опасаешься, что твои друзья-мажоры узнают, как сильно ты боялся дождевых червяков, которые после ливня полудохлыми тушками выползали на асфальт? А может, переживаешь, что твоя безмозглая барби узнает, как нежно ты целовал меня после уроков, часами не выпуская из своих рук? Что именно , Шахов, вынуждает тебя бегать к отцу и жаловаться на меня? Что?
– О чём ты? – басит, нервно играя желваками на лице.
– Я не уеду! – чуть тише, на выдохе бормочу, глядя в глаза цвета закалённой стали. Мой запас прочности на исходе. Подборок начинает заметно дрожать, а глаза наливаются слезами. – И деньги мне ваши не нужны! Как, впрочем, и вы сами!
Одной рукой Шахов удерживает возле себя взбешенную Бельскую, которая готова меня разорвать, второй же смахивает со лба томатную жижу, но продолжает сидеть на месте и взглядом прожигать в моей броне брешь.
– Что он тебе сделал? – спрашивает сухо и требовательно, а до меня начинает доходить понимание только что содеянного. Я опозорила Шахова. Унизила Бельскую. Выставила из обоих на всеобщее посмешище. Такое не прощают.
– Даяна!– рычит Шахов, с трудом сдерживая Бельскую. – Я жду!
– Беги! – одними губами произносит Фил. Он наконец перестаёт ржать и сейчас обеспокоенно смотрит на меня, порываясь встать, но парень, что веселился с Сашей за компанию, удерживает его на месте. – Беги!
Умом понимаю, что Фил прав: мне лучше исчезнуть. Я сделала, что хотела и высказалась на полную, но бежать с позором не готова. Собрав последние силы, натягиваю на лицо улыбку и, глядя в обезумевшие глаза Бельской, заявляю:
– Ну и кто из нас теперь смешон?
А потом разворачиваюсь на пятках и под угрюмое сопение Яна, с достоинством задрав к потолку нос, выхожу из столовой. В ушах гремит, перед глазами всё двоится, ноги становятся ватными и непослушными, а слёзы, наконец, отыскивают выход. Не замечаю, как миную лестницу и длинные коридоры. Не слышу звонка и Машкиных возгласов за спиной. Выбегаю на улицу и полной грудью вдыхаю прохладный воздух. Уже завтра мне аукнется всё, что позволила себе сегодня. Но это будет завтра!
Крепко обнимаю себя руками и сжигаемая головной болью и жаром плетусь вдоль парковки к пешеходному переходу. Остатки здравого смысла не позволяют вернуться на пары, да и простуженному организму требуется отдых. Мимолётный взгляд по сторонам. Мигающий зелёный. Нужный номер автобуса на остановке через дорогу. Мне необходимо успеть! А после истошный вой тормозов и чьи-то мощные руки, резким движением отрывающие меня от земли:
– Сумасшедшая! Тебе совсем, что ли, жить надоело?
Глава 14. Даяна
Дыхание дрожит и срывается. Не чувствую времени. Всё замерло. Остановилось. Липкий холод расползается по телу, а в ушах снова и снова отдаётся визг тормозов, поднимая из глубин памяти события, о которых старалась забыть. Только не авария. Только не это!
– Даяна! – испуганный голос моего спасителя кажется далёким и нереальным…
Мне боязно открыть глаза. Ещё страшнее увидеть те, что напротив. Зачем он меня спас? Чтобы добить самому?
– Посмотри на меня, – просит тихо, с дикой силой сжимая в свои руках. – Даяна!
Моё имя из его уст звучит так бережно, так волнительно, что страхи невольно отступают на задний план. Открываю глаза и утопаю в его серых, бездонных, таких любимых.
– Зачем? – шепчет Ян, с тревогой осматривая меня. Его ладони туго сжимают мои плечи, прерывистое дыхание ясно даёт понять, что ему не всё равно. С лица наспех стёрты следы сока, а волосы все ещё влажные от томатного душа, спутанными прядями торчат в разные стороны. Забываю обо всём и заворожённо смотрю на него, до конца так и не осознав, что произошло.
– Под колёса вылетела зачем? – трясёт меня Шахов, не дождавшись ответа. Шёпот сменяется рыком, а тревога во взгляде – животным страхом. – Надеялась, лишить меня радости самому свернуть тебе шею? Ну?
– Пусти, – пытаюсь выкрутиться из его рук. Сквозь пелену испуга проступает обида. – Мне, видимо, давно стоило прыгнуть под колёса авто, чтобы ты вспомнил, как меня зовут!
– Чокнутая! – шипит Ян, продолжая удерживать меня в своих лапах. – После того, что ты устроила, мне бы самому тебя подтолкнуть!
– За чем дело встало? – секунды наслаждения от близости Яна сменяются диким раздражением. – Давай! Движение тут весьма оживлённое! Избавишься от меня раз и навсегда! Ты же этого добивался?
– Дура! – сипит Ян, до боли впиваясь пальцами в тонкую кожу под свитером. – Не смей так говорить! Не смей!
Шахов стоит невообразимо близко. Взглядом пускает молнии, но не отходит ни на шаг. Понимаю, что нужно его оттолкнуть, нужно бежать. Ещё немного, и этот монстр в человеческом обличии придёт в себя и найдёт способ сделать мне в очередной раз больно. Но продолжаю впитывать в себя аромат его туалетной воды, выискивая взглядом давний шрам на щеке, и глупо улыбаюсь. Я помню всё. Всё, что забыл он.
– Отпусти, – несмело бормочу, сгорая от нашей близости. Как ни странно, в его руках ощущаю себя в безопасности. В его глазах вижу только своё отражение. Разве это возможно?
– Куда? Тебя же всю трясёт! – ухмыляется, касаясь своим лбом моего. – У тебя жар, Янка!
Голос его встревоженный, тёплый слышится таким родным. Мимолётное прикосновение лба обжигает кожу, мурашками пробегая вдоль спины. Его тёплое дыхание ласкает горящие от жара и неловкости щеки. Шахов не понимает, что это всё – лучшее лекарство для меня сейчас.
– Не твоё дело! – по привычке огрызаюсь, но голос предательски дрожит. Говорю одно, а сама тянусь к нему ближе, пытаюсь надышаться моментом. Я столько лет мечтала об этом: чтобы Яник рядом, чтобы укрыл ото всех бед.
– Не моё, – соглашается Шахов, наждаком проходясь по оголённым нервам, а затем отстраняется. Вновь становится прежним. Чужим. Далёким. – Так, забота о девушке брата. Пошли, посажу в такси.
Ян бесцеремонно перехватывает меня за локоть и ведёт вдоль дороги. Мне снова холодно. Снова перед глазами мутнеет от слёз.
– Я не его девушка! – сама не понимаю, зачем говорю об этом Шахову, и тут же выдёргиваю руку. Точнее, пытаюсь, но высокая температура влечёт за собой позорное бессилие.
– Я знаю, – бросает на ходу Ян, продолжая упорно меня тащить, пока не доходит до ближайшего такси.
– Садись! – командует сухо и открывает заднюю дверцу автомобиля. А я вдруг понимаю, о какой пропасти между мной и Шаховым говорила Зайцева!
– Нет, – мотаю головой. Шахову невдомёк, что такси мне не по карману, но глупо пытаться ему это объяснить, да и выглядеть ещё более жалкой не хочу. Вот только нормальной причины не нахожу: – Я ненавижу такси!
– Разок переступишь через свою ненависть – не сломаешься! Не тормози, Даяна! – небрежно рыкает Шахов, оглядываясь по сторонам, и подталкивает занять место.
– Стыдно? – спрашиваю тихо, но Ян всё слышит.
– Что стыдно? – непонимающе смотрит, сжимая челюсти.
– Тебе стыдно находиться рядом со мной, да? Поэтому всем говоришь, что не знаешь меня, нос воротишь и обходишь стороной? С такой, как я, дружить невыгодно? – я не вижу иной причины, почему Шахов так рьяно пытается запихнуть меня в такси. Хотел бы помочь – довёз сам! – Не утруждайся, Яник! Я давно научилась жить без тебя!
Юркнув ему под руку, получается ускользнуть. Шаг-второй. Мне кажется, я бегу прочь со скоростью света, на самом же деле ползу не быстрее черепахи.
– Бредишь, Талеева? – в считаные секунды Шахов настигает меня и, приподняв над землёй, с силой запихивает в салон, а сам плюхается рядом. – Улица Космонавта Волкова, 3. И побыстрее, пожалуйста!
Водитель кивает, а Шахов звучно хлопает дверцей автомобиля.
– Какого чёрта ты творишь? – отсаживаюсь подальше от парня. – Всё, молодец! Доказал, что герой! Хватит! А то переигрываешь!
– Что дома из лекарств есть? – игнорирует мою истерику Шахов и снова опускает ладонь мне на лоб. Такую прохладную и нежную, что на мгновение прикрываю глаза.
– Всё, что нужно! – ворчу себе под нос, но сил сбросить руку Яна не нахожу.
– Понятно, – лишает меня своей ладони Шахов. – Шеф, притормози у аптеки!
– Я же сказала, что всё есть! – вру, но стараюсь звучать правдоподобно.
– На углу Менделеева подойдёт? – втискивается в разговор водитель, подобно Шахову не обращая на меня никакого внимания. Дурацкая мужская солидарность!
Возле моей пятиэтажки такси останавливается спустя полчаса. За всё это время Шахов не говорит мне больше ни слова. Ещё бы! Лимит его жалости к бывшей соседке по парте исчерпан. Зато всю дорогу он беспрестанно с кем-то переписывается в мессенджере. Уверена, вымаливает прощение за своё исчезновение перед Бельской. Фу!
– Сама дойдёшь?
На колени приземляется пакет, доверху напичканный таблетками, сиропами от кашля и леденцами от боли в горле.
– Сомневаешься? – приподняв брови, смотрю на Яна в упор. Мне так и хочется ткнуть Шахова носом в прошлое: я без него могу всё! Он давно перестал быть моей опорой и защитой! А недавно и другом!
– Ни капли, – бурчит парень, не сводя глаз с мобильного. – Там, в пакете, моя визитка. Если что понадобится – позвонишь! Врач примерно через час будет. Постарайся не уснуть.
– Мне не нужен врач! – скидываю с колен медикаменты. – И это тоже! Бельскую лечи!
Не глядя на Яна, открываю дверцу авто со своей стороны, и как можно скорее иду к подъезду. Нащупываю в кармане ключи и под звук отъезжающего авто захожу внутрь.
Каждая ступенька даётся с трудом. Дыхание сбито. Голова гудит. Ноги будто ватные совершенно не слушаются, да и перед глазами всё плывёт. От собственного бессилия хочется плакать, а ещё от злости на саму себя: не следовало мне отказываться от лекарств, но глупая гордость сыграла против меня.
Стоит переступить порог, а входной двери щёлкнуть за моей спиной, прямо так, в джинсах и свитере, с рюкзаком на плече, по стенке сползаю на пол. Мне не хватает сил на слёзы и на то, чтобы дойти до дивана, на глупые мысли и сожаления. Я обнимаю себя за плечи, невольно вспоминая руки Шахова, и отключаюсь.
Меня будит настойчивая трель дверного звонка.
– Кто? – голос охрип, да и сама едва держусь на ногах.
– Даяна, это Саша, открой! – задорный тембр Филатова я узнаю сразу.
– Зачем ты пришёл? – смотрю на парня, навалившись на косяк двери.
– Вот! – Фил виновато улыбается и протягивает ко мне руки. В одной он держит огромный пакет с фруктами, а во второй – всё тот же маленький из аптеки, с уже знакомыми мне сиропами и леденцами.
– Сговорились? – хриплю, кивая в сторону лекарств. Приоткрыв чуть шире дверь, позволяю парню войти в квартиру.
– Спелись, – ухмыляется Фил и, скинув ботинки, деловито шагает на кухню.
– Даянка, ты на диете, что ли? – горланит Саша, головой занырнув в холодильник.
– Нет, – сильнее натягиваю рукава свитера на озябшие пальцы и подхожу ближе. – Что ты там ищешь?
– В идеале – еду! – пожимает плечами Филатов и нагло переходит к полкам над раковиной.
– Ты голоден?
– Я? – Фил с удивлением смотрит в мою сторону. – Нет! А ты?
– И я тоже, – спиной подпираю стену. – Зачем ты пришёл? Устроить обыск?
– Нет! – взмахивает руками Филатов и неловко пытается справиться с газовой конфоркой.– Пришёл напоить тебя горячим молоком с мёдом и уложить в кроватку. Но чувствую, что сегодня обойдёмся кипятком с лимоном. Надеюсь, хотя бы воду дали?
– Я серьёзно, Саш. Мы с тобой вроде договорились: мальчики налево, девочки направо.
– Было дело! Помню, – с грохотом ставит на огонь чайник. – Так ты же сама договорённость и аннулировала.
– Я? – от неожиданности закашливаюсь. – Когда это?
– Когда решила, что волосам Бельской не повредит томатная маска, – потешается Филатов и достаёт из пакета лимон. – Нет, Даян, ты молодец, конечно! Я о таком даже мечтать не смел, только эта кукла не из тех, кто такое спустит с рук.
– Наплевать, – небрежно отмахиваюсь, чтобы не выдать своего страха. Думать о том, что ждёт меня завтра, я всё ещё не готова.
– А мне нет, – на мгновение Филатов отвлекается от нарезки тонкими дольками лимона и бросает на меня беглый взгляд, в котором успеваю уловить неподдельное беспокойство. – Даяну Талееву, студентку второго курса, живущую на окраине в хрущёвке, она сожрёт и не подавится. Тебе это надо?
– Предлагаешь резко сменить фамилию и бежать из страны?
– Вариант отличный, но, боюсь, неподъёмный, – смеётся Фил. – Чай есть?
– Да. Сейчас, – отталкиваюсь от стены и подхожу к подвесному шкафчику у окна, впервые понимая, какая маленькая и тесная у меня кухня. Поднимаюсь на носочки и достаю с полки листовой чай и заварочный чайник, а когда разворачиваюсь, чтобы поставить всё это на стол, упираюсь в мощную грудь белокурого ангела.– Ой!
– Прости, не хотел напугать, – обворожительно улыбается негодник, но не отходит. – Думал помочь.
– Ага,– прижимаю к себе чайник и заварку и киваю, ожидая, что Сашка отступит, и я смогу пройти. Но Фил продолжает стоять слишком близко. Слишком!
– Ты будешь моей девушкой, – выдыхает, гипнотизируя взглядом, и внезапно касается моих ладоней своими. Вздрагиваю, но как муха, угодившая в сети коварного паука, не решаюсь пошевелиться.
– Что? – не понимаю, от чего горят щёки сильнее: от жара или смущения.
– Для всех ты будешь моей девушкой. Тогда Бельская не посмеет и пальцем тебя тронуть, – Фил с лёгкостью забирает из моих рук заварник и с важным видом начинает колдовать над приготовлением чая. – Шла бы ты в кроватку, Даян. Выглядишь не ахти.
Ошарашенно мотаю головой, не сходя с места.
– Что? Не дойдёшь? Могу отнести. Вообще, не проблема, – залив заварник доверху кипятком, Фил снова подходит ко мне и явно собирается воплотить слова в жизнь.
– Нет! – взвизгиваю, стоит его ладоням коснуться меня. – Не трогай!
– Э, нет! – деловито качает головой Саша. – Так не пойдёт! Если ты так будешь прыгать от меня в универе, Ди ни за что не поверит в нашу неземную любовь.
– И не надо! Не собираюсь я никем притворяться! Хватит! – отталкиваю от себя парня и протискиваюсь к выходу из кухни. В памяти всё ещё свежи угрозы Шахова-старшего. – И чая не надо! И всего вот этого не надо! Фил, ничего не надо! Уходи!
– Шах не обманул: ты совсем плоха, – Фил внаглую подходит ближе и бесцеремонно кладёт ладонь мне на лоб. – Ну точно, температура!
– Ничего подобного, – кручу головой.
– Ага, а горишь ты вся от моей близости, верно? – усмехается Фил, вынуждая меня обрушить на него шквал ударов обессиленными кулачками.
– Что ты себе позволяешь, Филатов? А?
– А что? Скажу по секрету, влюблённые и не такое творят, – фыркает парень и возвращается к кухонным работам. – У тебя есть пять минут, пока я мою яблоки.
– Захозяйничался! – ворчу себе под нос, а чуть громче добавляю:– Вообще-то я у себя дома! А ты в гостях!
– Время идёт! – напевает Фил. – Потом я забуду, что мама пыталась воспитать меня вежливым и культурным.
– И что это значит? – уточняю с опаской.
Фил встряхивает от воды руки и вмиг подлетает ближе.
– Если через пять минут ты всё ещё не будешь в кроватке, – указательным пальцем, до сих пор влажным и оттого немного прохладным, Сашка подцепляет мой подбородок, вынуждая смотреть ему прямо в глаза. – я раздену тебя сам и ласково укутаю в одеялко, хочешь?
– Филатов, ты с ума сошёл? – хриплю в ответ.
– Нет, – вкрадчиво отвечает, продолжая смущать взглядом. – Время идёт, Даяна!
– Зачем тебе всё это нужно? – понимаю, что голова гудит от простуды, но всё же никак не могу разгадать причины, по которым Филатов здесь и сейчас возится со мной.
– А может, я влюбился? – произносит тихо, мягко склонив голову вбок.
– Не смеши, Филатов! – дёргаюсь как от пощёчины, скидывая пальцы Фила с лица. Это бред!
– Время, Даяна! – напоминает Фил, изучая меня взглядом. Мне впервые становится до жути неловко в его компании. Он врёт! Знаю. Вижу. Но не понимаю зачем!
– Я тебе не верю!
– И правильно делаешь.
– Этот пакет, – тыкаю пальцем в мешок с медикаментами. – Это же Ян тебе передал, верно? Зачем? Его ты тоже решил обмануть? Для чего?
– В кровать! – командует Фил. – Твоё время вышло!
– Ты не ответил! – осторожно отступаю, не разрывая зрительного контакта.
– А ты не оставляешь мне выбора!
Один широкий шаг, и Филатов беспардонно перехватывает моё уставшее тело и, запросто перекинув через плечо, несёт в комнату.
– Пусти, Филатов! – голос срывается в едва различимый хрип. – Я сама! Сама!
Но парень глух к моим стенаниям и настойчив в исполнении обещанного. Бью его в спину руками что есть мочи, тарабаню ногами, но всё впустую. Меня как мешок с картошкой Филатов бессовестно бросает на диван и нависает сверху грозовой тучей.
– Только попробуй! – рычу, отползая в дальний угол. – У меня парень есть! Он это так не оставит! Слышишь!
– Ага,– ухмыляется Фил, закатывая рукава, – смотри, как испугался. Ты не умеешь врать, Даяна!
– Я и не вру! Есть! Митя! Я просто не хотела афишировать. У нас всё серьёзно! – сама себе удивляюсь: голос уверенный, даже не дрогнет.
