Текст книги "Ян (не) для Янки (СИ)"
Автор книги: Алиса Гордеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Может напомнить, где ты с Шахом познакомилась, – откинувшись на спинку стула, опять вступается за меня Фил. – Хотя нет, не стоит шокировать родителей, верно?
– Хам! – фырчит Бельская, начиная заметно нервничать.
– Яна! – подаёт голос Шахов-старший. – Не знал, что ты в городе, да ещё и учишься с моими сыновьями в одном вузе. Похвально!
– Спасибо, Олег Станиславович! – мне даже удаётся улыбнуться, а внутри загорается робкая надежда, что не всё потеряно.
– Талеевы, – смакует на языке Демид Демидович, смешивая моё имя с остатками ризотто во рту. – Не припомню таких! Кто ваши родители, Яна? Чем занимаются?
– Даяна сирота, – останавливает попытки Демида разузнать мою биографию своим басом Ян, впервые за вечер взглянув на меня. А я не могу понять: старается парень таким образом за меня заступиться или помогает Бельской еще глубже втоптать в грязь.
– Оу, – притворно качает головой Агнесса. – Мне так жаль.
– Бедняжка, – тянет мать Фила
– Откуда ты знаешь? – шипит Бельская как можно тише и дёргает Шаха за рукав.
– И мне интересно! Просвети, братишка! – горланит Саша, привлекая внимание к своему вопросу.
– Яна с родителями жила по соседству с нами, только и всего, – утоляет любопытство собравшихся Шахов-старший. – Ничего интересного, правда, Ян?
– Абсолютно! – отрезает тот, пренебрежительно скользнув по мне взглядом.
– Ну и замечательно! – и снова рука Фила на моей спине. – Значит, своими отношениями с Даяной, – Саша, как специально, нараспев произносит моё полное имя, словно знает, что так я разрешала называть себя только Яну, – мы никого не смутим и никому не причиним неудобств. Но, насколько я помню, мы собрались здесь не для обсуждения моей девушки, верно?
– Верно! – соглашается Шахов-старший, а его жена тут же суетливо берёт бокал в руки и начинает глупо улыбаться. – Сын, ты явно хотел нас порадовать?
Бельский откашливается и садится ровнее, Агнесса от предвкушения чего-то важного глубоко вздыхает и пошловато закусывает губу. Диана тоже вся собирается и струной вытягивается на стуле. В руках каждого бокал с вином, а в глазах – ожидание. Вот только Ян словно не здесь. Смотрит в пустоту и тяжело дышит. В его глазах бушует целая стихия, а сомнения разрывают на части. Не знаю, чего все ждут от него, но чувствую, что Шаху это не по душе.
– Сын,– поторапливает Олег Станиславович. – Мы ждём!
– Даяна, возьми бокал, сейчас будет нечто, – тихо шепчет Филатов на ухо, придвинувшись ко мне чуть ближе, а взгляд Яна тут же стекленеет, зацепившись за нас. В другой ситуации я бы подумала, что он ревнует, да только Шахов слишком хорошо дал понять, что для меня в его сердце давно нет места. Тогда что так настораживает парня?
– Ян! – грозный рык Олега Станиславовича нас обоих возвращает в реальность. Шахов-младший встаёт из-за стола. В одной руке он крепко держит бокал, вторую же нервно сжимает и разжимает. Вот только его взгляд, всё такой же пустой и напряжённый направлен в мою сторону.
– Ян, тебе помочь? – усмехается Фил, вальяжно вытянув под столом ноги.– Демид Демидович, Агнесса Тимуровна, мы собрались сегодня за ужином не просто так. Дальше давай сам!
– Саша, прекрати паясничать! – недовольно качает головой жена Шахова-старшего, пока тот взглядом метает молнии в сторону пасынка.
– Мам, ну а что? – как ни в чём не бывало пожимает плечами Фил. – Я надеялся, глядя на старшего брата, тоже обручиться с Даяной. Так сказать, перенять опыт, а тут…
Но договорить очередную ерунду Сашка просто не успевает. Зал оглушает характерный хруст стекла, а на белоснежную скатерть начинают падать алые капли крови, перемежаясь с тонкой струйкой элитного вина. Визг Дианы тут же смешивается с диким криком Агнессы. Демид, позабыв о своём воспитании, отпускает пару нецензурных выражений, а мать Фила прикрывает ладошкой рот. И только Ян каменной статуей возвышается над столом и с иступленным выражением лица смотрит на Фила, сжимая в ладони осколки бывшего бокала.
– Пошёл вон! – не своим голосом ревёт Шахов-старший, устремляя разгневанный взгляд в сторону Фила. – И девку свою забери!
Глава 11. Ян
Ладонь горит огнём, но боль эта притупляется моей безграничной злостью.
– Домой? – голос Мишани выводит из ступора.
– Нет, – бросаю в ответ и, развалившись на заднем сидении авто, втягиваю носом воздух.
Уже второй час езжу кругами возле дома в надежде остыть: иначе сорвусь, иначе сверну Филу шею к ядрёной фене. Долбанный придурок! Псих! Идиот! Что он пытался мне доказать, притащив с собой Даяну на ужин? Что?
– Бензин на исходе, – бормочет Мишаня. Но я прекрасно понимаю, что тому просто опостылело бесцельно кататься по городу. У мужика семья: жена-красавица, двое балбесов-пятиклассников. А он тут впустую тратит время, потакая капризам избалованного мажора. Мне и самому надо бы домой! Всё обдумать! Взвесить! Выспаться, в конце концов! Завтра на учёбу, да и своих дел по горло: зависеть от отца осточертело, пора уже всерьёз заняться личным проектом.
– Ладно, поехали домой! – даю отмашку водиле, а сам равнодушно смотрю на блики ночных огней за окном. Правда, вижу перед собой только её глаза. Огромные серо-голубые льдины. Такие чистые, наивные и до исступления гордые. Ничего не поменялось. Ничего.
Настойчивой вибрацией мобильный сигнализирует о входящем. Снова Диана. Её истерика мне ещё выйдет боком. Лишь бы только мне.
– Фил, убью! – ору как придурок на весь салон. Мишаня дёргается, непроизвольно ударяя по тормозам.
– Ян? – смотрит на меня в замешательстве с жалким налётом сострадания. Куда ему понять, что творится в моей голове! Уверен, знал бы он, какую кашу заварил Фил в своём дебильном стремлении насолить бате, то дёргался не меньше моего.
– Нормально всё! – усмехаюсь в ответ. Нервно. Отчаянно. Ни за что не поверю, что Фил не знал, на что способна оскорблённая Бельская! Чёртов искатель приключений! Какого дьявола он выбрал Яну в качестве камня преткновения? Я так надеялся, что Ди не узнает о моей былой связи с девчонкой, так хотел уберечь ту от нападок Бельской и её чокнутой свиты! Мои попытки отправить Яну домой нам всем покажутся детским лепетом. Больная, извращённая фантазия Бельской теперь обязательно даст о себе знать.
– Приехали! – и снова Мишаня. Мужику не терпится от меня избавиться, а я закрываю глаза на его невежество. Сейчас не до него!
В ладони до треска сжимаю смартфон: говорить с Бельской не готов, да и словами ситуацию не исправишь. Она с родителями следом за Филом поспешно покинула отцовский дом. Оскорблённые, ошарашенные, разгневанные Бельские, уверен, ещё найдут способ мне отомстить за несостоявшуюся помолвку. Чувствую рана на ладони, наспех перевязанная Ириной, снова начинает кровоточить. Ну и фиг с ней! Если не загнулся от разодранного сердца, не помру от небольшой царапины.
– До завтра! – сиплю на прощание и вываливаюсь из салона авто. Несколько шагов, лифт, поворот ключа – до встречи с братом считаные мгновения. Хотя назвать Фила таковым после случившегося не поворачивается язык.
– Филатов! – горло раздирает дикий вой, стоит ступить на порог. – Выходи, гадёныш! Лучше сам!
Но в ответ подозрительно тихо: парень либо спит, либо наконец поумнел и съехал. Наплевав на грязную обувь, бреду в направлении его комнаты, хотя уже сейчас чувствую, что придурка нет дома. Усмехаюсь, представляя, как и он кружит по району на своей тачке, не решаясь вернуться. Впрочем, пустота его комнаты лишь подтверждает мои домыслы: Филатов не возвращался! Тупым молотком в голову упорно стучится и другая догадка: при всей своей сумасбродности Сашка никогда не был трусом и всегда отвечал за свои действия. Значит, не прячется. Значит, с ней!
Волна новой боли, смешанной с какой-то безотчётной ревностью и злостью, сбивает с ног. Мысли пчёлами роятся в голове и нестерпимо жалят: а что, если я ошибся? Что, если Филатов не шутил? Что, если Даяна действительно запала ему в сердце?
Наваливаюсь на стену и ритмично бьюсь об неё затылком: сейчас, как никогда, я завидую Филу! Ему можно быть с Яной, прикасаться, ловить смешинки в её глазах, губами ощущать тепло. А я проклят, не иначе!
Перед глазами туман, в душе ‐ пустота! Ненавижу мать, что своим распутным прошлым обрекла меня на эту вечную боль! И себя за то, что не могу вытравить из сердца образ Даяны.
В диком грохоте крушу всё, что попадается под руки. Комната Фила напоминает эпицентр стихийного бедствия. Но легче не становится ни на секунду.
Уже через десять минут в такси лечу по ночному городу. На самую окраину. К невзрачной пятиэтажке, где почти каждый вечер смотрю в окна на третьем.
Вот и сейчас в них горит свет. Даяна дома, но серебристая тачка Фила возле подъезда, лишь подтверждает, что не одна. Они вместе. Вдвоём. А я здесь внизу, подыхаю от больной ревности, на которую не имею права.
– Парень, выходишь или как?– невзрачный мужичок за рулём разбитого «корейца» скучающе переключает радиостанции и выжидающе смотрит на меня. – Такси стоит, а деньги капают!
Протягиваю тому пару купюр с видами Хабаровска: мне нужна тишина! А сам не свожу глаз с простых занавесок на кухне Даяны.
Я так хотел, чтобы она уехала! Тихонько разочаровалась в городе, во мне и просто вернулась к тётке! Отучилась, влюбилась, вышла замуж, работу нашла по душе. Чтобы забыла обо мне навсегда! Чтобы я смог забыть… Только все мои планы – коту под хвост!
– Не уезжай! – бросаю таксисту, а сам выбираюсь в прохладную ночь. Какого чёрта эти двое снова делают наедине? Почему время тянется так мучительно медленно?
Как долбанный псих шарахаюсь под окнами из стороны в сторону: оторвать Филу голову – сейчас меньшее, что хочу с ним сделать.
Писк домофона и скрип тяжёлой металлической двери разрядом в двести двадцать приводят в чувство.
С улыбкой Чеширского Кота, масляной и довольной, Филатов выскакивает из подъезда. И лёгкой поступью сытого хищника, покручивая в руках ключи от авто, идёт прямо ко мне, словно нисколько не удивлён встрече. Бросаю последний взгляд на окна девчонки, а после с размаху наношу уверенный удар по слащавой роже шутника, дабы придурок понял, что зашёл слишком далеко. Фил громко хохочет и держится за разбитый нос.
– Неужели братишка ревнует? – пронзает насмешливым взглядом.– Или это благодарность такая, что от Бельской тебя спас?
Но я его практически не слышу. Чёртово «братишка» окончательно сносит крышу и кулак с новой силой проходится по физиономии парня. Лицо Фила в крови, моя повязка на ладони сбита и вся пропитана алым. Я жажду ответного удара, как заблудший в пустыне путник – воды. Мне не терпится заглушить боль внутри жжением ссадин снаружи. Но Саня просто садится на грязный бордюр, упирается локтями в колени и смотрит на меня исподлобья, шмыгая сломанным носом.
– Поговорим? – предлагает, хлопая ладонью возле себя.
– Давно пора, – соглашаюсь, приземляясь рядом.
– Нам было по тринадцать, – начинаю первым, задирая голову к небу. Мерзкая морось, подгоняемая колючим осенним ветром, монотонно мельтешит перед глазами и понемногу охлаждает пыл. – Родители отправили нас с Даяной в летний лагерь у моря. Одних, за тридевять земель от друзей и родных. Янка тогда не хотела ехать. Боялась, переживала, плакала даже, а я пообещал, что буду рядом, не отойду ни на шаг и буду защищать. А потом влюбился. Была там такая Марина Скопина из Воронежа. Красивая, смелая. Всем парням в отряде вскружила голову, а выбрала меня. Вот и не устоял. Глупый был. Не понимал ещё, что дороже Яны никого нет и не будет никогда. Забыл про своё обещание. Всё время проводил с Маринкой. Первый медляк, разговоры ни о чём, до жути неловкие поцелуи. Даяна несколько раз пыталась обратить на себя внимание, хотя бы просто поговорить. Только разве мне до неё было. В отличие от Марины она ещё совсем девочкой была. С зайцем плюшевым спала, да в куклы играла. То ли дело Скопина. А потом Яна пропала. Самое поганое, что я даже не заметил. Помню, шёл с Маринкой в обнимку, а ко мне какой-то очкарик подбегает. Щуплый, дохлый, но смело так за грудки хватает и орёт, что найти её не может. Думаешь, опомнился? Нет, отмахнулся и дальше Скопину выгуливать пошёл. Только к вечеру спохватился, когда понял, что Яну так и не нашли.
– Решил устроить ночь воспоминаний? – ухмыляется Филатов и, следуя моему примеру, устремляет взгляд к мутному небу. – Погода не располагает для задушевных бесед.
– Заткнись и слушай! – лёгкий подзатыльник помогает вернуть внимание сводного брата. – Я нашёл её на утро в подсобке на пляже среди вёсел и спасательных жилетов. Замёрзшую. Перепуганную. С пустым остекленелым взглядом.
– Кто ж с ней так?
– А сам как думаешь?
– Скопина твоя?
– Бинго, Саня! Марина эта той ещё дрянью оказалась. Подбежала к Янке, наплела, что я сильно порезался о стекляшку в песке и мне помощь нужна, а потом хладнокровно закрыла доверчивую дурёху в подсобке на амбарный замок и ушла с пляжа, зная, что никто и не додумается искать потеряшку среди ненужного хлама.
– Это ещё раз доказывает, что баб ты с детства не умеешь выбирать, – откровенно потешается надо мной Фил. – Ничему жизнь не учит, да, Шах?
– До конца лета Даяна со мной не разговаривала, – дебильные шутки Фила пропускаю мимо ушей. – Всё своё время она проводила с тем заботливым очкариком. Тогда я впервые узнал, что такое слепая ревность, но как её в себе заглушить – по сей день не имею понятия!
– Чувствую, домой тот парнишка вернулся без очков!
– Скажи спасибо, что на своих двух! – насмешливо трясу головой. – Но знаешь, что больше всего меня тогда задевало? Её взгляд. Ледяной, равнодушный, чужой. Сегодня она смотрела на меня точно так же, Фил. Ни улыбки, ни слова, только эти её огромные глаза, полные отрешённого безразличия.
– Так разве ты не об этом грезил, романтик?
– Нет, Сань! Я мечтал больше никогда не видеть Яны. Никогда. И ты прекрасно об этом знал, когда обнимал её на моих глазах, когда спасать вчера помчался, – Фил опасливо косится. – Думаешь, я не понял, кто за неё вступился? Но тебе же мало, да? Ты решил добить меня этим ужином, верно? А я тебя, Фил, считал другом!
– Я всё ещё считаю тебя братом, Шах, – отрезает Саня, закидывая мне руку на плечо. Так всё у него просто!
– Серьёзно? – сидеть на ледяном бетоне становится невыносимо. Хотя кого я обманываю, дело вовсе не в мокром асфальте. – Это от великой братской любви ты ножом по сердцу проехался?
– Не преувеличивай! – Фил поднимается следом. – Ты же сам на эту помолвку как на гильотину шёл. Думаешь, не видел? Я помочь хотел. Продлить, так сказать, твою холостяцкую жизнь на пару недель.
– Такой ценой? – заложив руки за голову, хожу по грязному тротуару, как неприкаянный, даже не задумываясь, что и сам теперь не чище.
– Да брось, Шах! – Саня вскидывает руки и смотрит насмешливо, ни хрена не понимая! Это бесит! Выводит из себя!– Зато теперь Даяну навсегда от тебя отрезало. Безвозвратно!
– Скажи ещё, что спасибо тебе задолжал! – не выдерживаю, срываюсь к парню и хватаю того за шкирку.
– Это было бы куда лучше разбитого носа! – хмыкает Филатов. – Поговори с ней! Она же не знает ничего. Придумывает ерунду всякую, себя винит. Может, хватит уже бегать! Ясное дело, что никуда теперь из жизни твоей Даяна не исчезнет.
– Нет! – выпускаю Саню и отчаянно качаю головой. – Ты не понимаешь!
– Так объясни, Шах! – не отступает, давит на больную мозоль со всей дури. – Вы не чужие люди! Ну, не дано вам стать парой, так будете друзьями. В чём проблема?
– Во мне, Фил, проблема! Неужели не ясно?
Меня сгибает пополам от одной только мысли о Даяне. Ощущаю себя больным ублюдком, неспособным разлюбить родную сестру! А как представлю, что и в её сердце эта боль засядет въедливой плесенью, узнай она правду, так и вовсе тошно становится. Лучше пусть ненавидит меня, презирает, боится!
– А ты никогда не думал, что батя тебя просто переиграл? – рука Фила снова приземляется на моё плечо, только на сей раз не отталкиваю от себя парня.
Думал ли я? Голову сломал! Только, как ни крути, всё к одному сводится: отец мой до сих пор бесплоден, а мать была гулящая, да ещё и по уши влюблённая в отца Даяны.
Филатов всё прекрасно знает. Зачем душу мне сейчас рвёт, непонятно!
– Ты же видел заключение ДНК – экспертизы, Фил?
Вымученно усмехаюсь в ответ на кивок Сани. Ещё бы! Он сам был зачинщиком повторного анализа. Я тогда совсем с катушек слетел, а этот ангел белокурый всеми правдами и неправдами пытался вытащить меня из болота. Даяну у тётки нашёл, прядь её волос привез, а толку? У нас с ней один отец и этого не изменить.
На улице вконец стемнело. Ветер усилился, а дождь беспрестанно мелкими каплями орошает землю. Мы с Филом давно вымокли и замёрзли, но продолжаем стоять под окнами Яны, думая каждый о своём. Желание драться давно угасло. Ревность слегка поутихла. Но беспокойные мысли продолжают атаковать сознание.
Отпустив такси, сажусь на пассажирское к Филу. От понимания, что ещё пару часов назад на моём месте сидела Яна, щемит в груди, а никчёмная ревность вновь начинает щекотать нервы. Стараюсь думать о чём угодно, только не о ней, но в какой бы переулок сознания мысленно ни свернул, я вновь и вновь возвращаюсь к серо-голубому взгляду Даяны, который, видимо, уже никогда не вытравить из памяти.
– Сань, ты хоть понимаешь, что наделал? – лбом касаюсь холодной поверхности окна. Там, за пределами авто, кипит жизнь: горят огни витрин, под зонтами куда-то спешат люди, влюблённые парочки медленно прогуливаются, не обращая внимания на непогоду. Город не спит. Он живёт своей жизнью и ему совершенно наплевать на мою, разрушенную и пустую.
– Просвети! – отзывается Фил, не отрываясь от дороги. Пожалуй, только за рулём этот парень бывает серьёзным.
– Они же не оставят её в покое!
– Кто они? – Фил бросает быстрый взгляд в мою сторону и снова смотрит перед собой. – Шах, не преувеличивай! Даяна твоя даром никому не сдалась!
– Фил!
– Что Фил? Скажи, что я неправ! Ну, позлил я Бельскую, бате жара под зад добавил – это ли повод для разборок?
– Дурак ты, Филатов!– ставлю климат-контроль на минимум, здесь и без него снова становится горячо. – Ди злил ты, а срываться она начнёт на Яне. Неужели не знаешь её сучью натуру?
– А мне зачем? – хохочет Фил. – Диана твоя будущая жена, ты и знай. Да, расслабься Шах! Завтра замаслишь свою куклу очередным браслетиком или колечком, приголубишь на широкой груди, она и оттает. Хотя я бы на твоём месте, воспользовался случаем и бежал от этого семейства куда подальше. Иначе через десяток лет будешь как Демидыч: жирный, обрюзгший, потерявший интерес к жизни, зато с платиновой картой лучшего эскорт-агентства города. Оно тебе надо?
– Как же всё у тебя легко и просто, Сань, – головой откидываюсь на спинку сидения. – Я иногда тебе завидую. Да только я в ответе за неё.
– Шах, я, может, тупой, но, хоть убей, не понимаю, какая связь между Яной и твоим разрывом с Бельской. Нет, ладно бы ты блондинку свою на Даяну променял, тогда всё ясно: ревнует, соперницу в ней видит. Но ты же не к ней слиняешь. Найдёшь себе нормальную девушку: без тупых закидонов, с которой поговорить можно, а не старательно делать вид, что слушаешь. Я неправ?
– Сань, Диану обмануть – невелика проблема. Вот только отец у неё не такой простой. Да и наш не лыком шит. Как думаешь, если сорву им долгожданный проект, дождусь благодарности? Или считаешь, батя наш такой же тупой, как Ди? Два плюс два не сложит?
– Да и пусть складывает. Ну что они могут в самом деле? Яну твою из универа попросят, из города выпнут… Так разве ты сам не этого добиваешься?– голос Филатова наполнен иронией. – Или вспомнил про совесть, наконец?
– А ты, я смотрю, и не забывал, – огрызаюсь в ответ. – Фил, какого чёрта ты вообще к Даяне полез?
– Ревнуешь? – не забывая про дорогу, расслабленно улыбается Сашка. – Не переживай! Моя миссия завершена. Цель достигнута. С завтрашнего дня даже не вспомню, кто такая Даяна Талеева. У меня своих забот хватает.
– Урод! – шиплю, напрягаясь всем телом. – Подставил её и в кусты, так?
– Шах, ты определись или как? – хохочет придурок.
– Ты от неё ни на шаг теперь! Понял? Пока Ди не угомониться и отец в себя не придёт! – наплевать, что Фил за рулём, я вынуждаю его посмотреть на меня, а уловив его взгляд, добавляю:
– Но только попробуй хоть пальцем Яну тронуть, убью!
Глава 12. Даяна
– Это я во всём виновата! – сокрушается Маша, активно кусая кончик авторучки. – Я же знала, что Филатов брат Шаха, но так тебе и не сказала! Хотела же! Но то одно, то другое!
– Не переживай, – выхватываю из зубов подруги потрёпанный кусок пластика. – Всё нормально! Как видишь, я жива и вполне себе здорова!
Первой парой у нас лекция у Мухомора, а потому на своих местах в аудитории мы сидим задолго до начала занятия.
– Не могу поверить, что даже дома он сделал вид, что незнаком с тобой! Вот же сукин сын! – продолжает возмущаться подруга, не глядя хватая со стола простой карандаш.
– Не совсем так, Маш,– улыбаюсь, наверно, впервые со вчерашнего вечера, и снова спасаю канцелярские принадлежности от острых зубов Зайцевой.– Ян просто был холоден со мной, впрочем, так же, как и его отец.
– А Филатов? – вспыхивает Маша, на сей раз закусывая костяшку указательного пальца. Даю себе слово с завтрашнего дня носить для девчонки морковку: и для зубов полезно, и для нервов. – Филатов, интересно, знал, что для Шаховых ты не чужой человек?
– Нет! – отвечаю уверенно. Я видела глаза Фила: парень был удивлён не меньше моего. Да и оснований не доверять его словам у меня попросту нет. – Представляешь, Маш, он потом до ночи вымаливал прощение. Еле домой отправила! Смешной такой!
– Эй!– вспыхивает Зайцева. – Ты брось даже думать об этом засранце! Знаешь, сколько девичьих сердец полегло в неравной схватке с этим ледяным принцем? Каждая думала, что именно она его Герда и обязательно растопит холодную душу. Но, поверь, больше недели ни одна рядом с Филом не задержалась еще.
– Зачем ты мне это говоришь? – Фил отличный парень, но в моей голове даже мысли не было рассматривать его в подобном качестве.
– А чтобы потом вновь не получилось, что я тебя не предупредила, – строгим учительским тоном заявляет Маша и, высвободив палец изо рта, грозит им перед моим носом. – Фил ‐ птица не нашего полёта. Хоть и красив этот сокол до мурашек!
С каждым разом приходится говорить всё тише, поскольку аудитория сравнительно быстро заполняется студентами, а лишние сплетни нам ни к чему.
– Поверь, мне достаточно того, что Филатов сводный брат Яна, – произношу почти шёпотом, и, видимо, Маша меня не слышит: замерев, смотрит в одну точку.
– Маш! – толкаю подругу в плечо. – Ты чего?
Но девчонка будто и вовсе не здесь: опустив нос, взглядом высверливает дырки на парте. Оглядываюсь по сторонам и возле окна замечаю Егора Мишина. Парень только зашёл в аудиторию, но вместо того, чтобы задушить свою Машу в горячих объятиях, он смотрит на неё исподлобья, метая взглядом молнии.
– Что у вас стряслось? – теперь уже сама тяну в рот карандаш. Видеть Зайцеву такой расстроенной чрезвычайно больно.
– Ничего! – бубнит та себе под нос и даже пытается улыбнуться. Вот только улыбка выходит натянутая, а глаза – на мокром месте.
– Маш, Егор же ещё позавчера с тебя пылинки сдувал, – беспрестанно кручу головой от Мишина к Зайцевой и обратно: они оба чернее тучи. – Поссорились?
– Не бери в голову! – подруга открывает тетрадь и беспорядочно чиркает авторучкой, чтобы создать иллюзию безразличия.
– Маша! – мой отчаянный писк как-то совсем неожиданно переходит в громкое взвизгивание.
– Талеева! – недовольный голос Мухомора тут же осаждает мой душевный порыв. – Лекция уже началась, или вы в очередной раз не заметили?
– Машка! – делаю вид, что старательно записываю новую тему, а сама уже через несколько минут опять лезу к Зайцевой. – Я под страхом заваленного зачёта спрашиваю, что произошло?
– Мы расстались, – шепчет та.
– Когда вы успели-то? Почему? – я же видела, как Егор пожирал Машку глазами, как носился с ней, когда она заболела, да и у Зайцевой сейчас в тетради вместо конспекта солёные разводы от слёз.
– Не сошлись характерами, – бубнит девчонка, а я не верю. Так не бывает. Я же видела всё своими глазами. – А вообще, Бельская тогда угадала: я просто была недостижимой мечтой, к которой угас интерес. Добился, поиграл и выбросил.
Каждое слово даётся ей с трудом, а мне разрывает сердце. Это так не похоже на Мишина! А, может, я просто совершенно не разбираюсь в людях.
– Нашла кого слушать! – с Бельской у меня свои счёты. – Эта мымра только и может говорить гадости! А ты, глупышка, принимаешь их близко к сердцу! Мишин твой не такой!
– И Мишин такой, и Филатов твой! Все они одинаковые! Так что не будь дурой, Яна! Не наступай на мои грабли!
Хочу возразить, но скрип двери, а следом слащавый голос Бельской, прерывают на полуслове.
– Доброе утро! Степан Леонидович, можно войти?
Эта стерва вновь опоздала, и снова ей всё сходит с рук. Мухомор кивает и даже не пытается сделать замечание. От несправедливости всё распирает внутри: ну, как же так? Диана заправляет за ухо прядь белокурых волос и в расслабленном темпе идёт на своё место. А возле нашей парты и вообще тормозит. Поджав губки, смотрит на меня свысока, издевательски хмыкает, задевая взглядом слёзные лужи в Машкиной тетради, и с довольным видом поднимается дальше.
– Она тоже была на ужине? – спрашивает Маша, ненадолго позабыв о Мишине.
– Да, – киваю, а потом в красках рассказываю, как Бельская с позором пролетела с помолвкой.
– Так и надо этой высокомерной дряни! – бормочет Зайцева, потирая ладошки. – Вот он бумеранг в действии!
– Ага, – не могу сдержать улыбки.
– Талеева! – голос Мухомора опять некстати врывается в сознание. Испуганно поднимаю взгляд на пожилого препода и жду очередного едкого замечания в свой адрес: и почему среди гула голосов он всегда слышит только меня?
– Зюзев! – не глядя на меня, Мухомор ведёт пальцем по списку фамилий в журнале.
– Перекличка? – уточняю у Маши, а та, и вовсе позабыв про недавние слёзы, смеётся.
– Ян, ну ты совсем забила на учёбу, да? Мухомор нас на пары разделяет для проекта к семинару.
– Бельская! Ветров!
– Фомина! Алцыбеева!
– Зайцева! Мишин!
– Это судьба, Машка! – откровенно хихикаю, пока щёки подруги заливаются пунцовыми пятнами. – Даже Мухомор в курсе, что вас с Егором разлучать нельзя!
Остаток лекции мы все же посвящаем учёбе: внимательно слушаем задание, уточняем детали и много-много пишем, едва поспевая за размашистой речью Мухомора.
– Всё время вместе! Всё время – не разлей вода! – издевательский голосок Бельской раздражает своей приторностью. И когда только эта стерва успела подскочить к нам, если звонок только-только перестал.
– Иди куда шла, Барби! – рычит Машка, закидывая в рюкзак конспекты.
– Две наивные деревенские простушки, – Бельская аккуратно присаживается на край парты, с отвращением поглядывая то на меня, то на Зайцеву. – Закатайте губу, девочки! Таких, как вы, что у Мишина, что у Филатова вагон и маленькая тележка. Об одну, я слышала, ноги уже вытерли. А у тебя, Талеева, всё впереди.
– Когда ты наконец ядом своим подавишься!? – спихиваю блондинку со стола и хватаю Машку за руку, чтобы увести ту от греха подальше. Но только Бельской всё мало! Проворной гадюкой ползёт за нами следом и шипит в спины:
– Думаешь, Фил сводил тебя на один ужин и сразу твоим навеки стал? Ну ты и дура, Талеева! Он же тебе просто наглядно показал, что таким оборванкам не место среди культурных людей. Ткнул носом, так сказать, и пошел дальше развлекаться. Но уже без тебя!
Мне до жути хочется обернуться и заставить Бельскую проглотить свой поганый язык, но понимаю, что Машке и без того тошно, а потому молча пытаюсь увести подругу подальше от идиотских выпадов. Да и слова Дианы меня совершенно не ранят. Между мной и Филатовым ничего не происходит, а значит, нет и иллюзий! Я сама попросила Сашу держаться от меня подальше и благодарна парню, что своё обещание он не нарушает!
Остаток учебного дня проходит по накатанной: лекции, семинары, пустая болтовня. Я всячески пытаюсь отвлечь Зайцеву от грустных мыслей, но стоит Мишину мелькнуть на горизонте, как все мои усилия уходят в никуда.
– Талеева! – окликает меня Зюзев, когда после всех пар, выскакиваем с Машкой за порог университета. – Я по проекту!
С недовольным выражением лица рыжая каланча подходит ближе. В свете яркого солнца, что незатейливо сменило дождевые тучи, волосы Мити, кажется, горят огнём, а веснушки и вовсе живут своей жизнью. И вроде парень вполне себе симпатичный, немного необычный и действительно умный, но дурацкий завистливый характер и этот тяжёлый взгляд портят всё.
– Я, пожалуй, побегу, – Машка чмокает меня в щеку, заприметив вдалеке нужный автобус, и мигом растворяется в толпе таких же, вечно куда-то спешащих, студентов.
– Вот держи, – Митя протягивает мне вырванный из тетради листок. – Здесь адрес мой и номер телефона. Я каждый день дома после пяти. Поедешь– позвони.
– Постой! – кричу в спину рыжику, который, не дождавшись моего ответа, решает уйти. Ехать к нему домой я не собираюсь! Для подобных заданий в универе есть библиотека. Вот только ноги у парня слишком длинные и шустрые, а стоять рядом со мной ему и вовсе не комильфо.
– Я никуда не поеду, – бормочу в пустоту, отчаявшись догнать Зюзю, а после вздрагиваю, стоит чьей-то тяжёлой ладони замереть на моём плече.
– Талеева Даяна? – хрипловатый баритон незнакомого мужчины резко сменяется грубым подталкиванием моего растерянного тела в сторону парковки. – Мне велено доставить тебя к Олегу Станиславовичу. Давай, девочка, не глупи и мирно иди со мной. Покатаемся немного.
Приглушённая музыка внутри небольшого ресторанчика на окраине города смешивается с пряным ароматом мяса и необузданным волнением. Громила в идеальном костюме и лицом, отчаянно напоминающей безжизненную маску, равнодушно подталкивает меня вперёд, не давая толком осмотреться. Стоило мне увидеть его пустой взгляд во дворе универа, как сразу стало ясно: спорить с ним бессмысленно. Он не человек – робот! И команду своего хозяина выполнит в любом случае. Поэтому не убежала. Поэтому, кусая губы, сейчас молча пробираюсь вдоль пустых столиков к единственному, над которым горит свет.
Зачем я понадобилась Шахову? Вчера он более чем ясно дал понять, что для меня двери его новой жизни закрыты навсегда. Да я и сама в неё не рвусь, изо всех сил стараясь выкинуть его сына из головы. Видит Бог, я не искала ни с кем из них встречи! Тогда что?
В деловом костюме Олег Станиславович сидит за столом в полном одиночестве. В отличие от своего цербера он не выглядит вылизанным и лощёным. Скорее наоборот. Шахов кажется уставшим и взмыленным. Верхняя пуговица его рубашки небрежно расстёгнута, галстук, если он и был, конечно, давно снят и закинут в дальний угол. Перед носом мужчины стоит тарелка с огромным стейком, а в руке отец Яна держит мобильный, монотонно кивая в такт разговора.
