Текст книги "Ты меня бесишь (СИ)"

Автор книги: Алиса Евстигнеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 22. Туалетные девы

Мы ещё немного посидели с Валечкой в туалете, она посетовала на то, что мы с Макаром два тормоза, спорить я не стала, не имея ни единого аргумента против.

Потом мы вызвонили Юльку, которая умудрилась в считанные минуты притащить в наше временное убежище мой макинтош и сумку, а в качестве бонуса нам досталась Карина.

– Тебя уволят, – заключила сестра, оценив наш унылый женсовет.

– Ну и пусть, – попыталась храбриться, ещё не понимая, как моё неподчинение по итогу отразится на будущем. Все выжидающе посмотрели на меня, не до конца доверяя степени Сонечкиного здравомыслия.

– И чем ты займёшься? – не унималась Каринка. – К родителям подашься?

– Ты думаешь это всё на что я способна?!

– Нет, ты-то как раз на многое способна! Но боюсь, Завьялов как-то резко возможности для этого “многого” подсократит, – не унималась она. – Что ты тогда с этим делать будешь?!

Я печально вздохнула, ничуть не сомневаясь в мстительности Эдика.

– Коз доить пойду, – психанула я, глядя на Карину, которая активно сгущала краски.

Она, конечно, поморщилась, но возразила мне Юля:

– Соня Евгеньевна, вы даже не знаете с какой стороны к козе подойти.

Можно было подумать, что это единственное упущение в моей жизни.

– Найду!

Я вскипела, хоть и понимала, что девочки тут вовсе ни при чём, и нынешний кризис полностью дело моих рук. Какое-то время постояли в тишине, разбавляемой лишь моим нервным сопением.

– А можно в Питер поехать, – как бы между делом заметила Валечка, выводя нас из транса.

– Точно! – радостно закивала головой Карина, потирая руки, видимо, уже вовсю в своих мыслях пакующая мои чемоданы и отправляющая меня в Северную столицу.

– А что это идея, – не осталась в стороне Юля.

Довольная своей находчивостью Валечка кинула на меня многозначительный взгляд, словно подталкивая к активным действиям.

Зато я не была настроена столь радужно.

– Не можно, – отрезала недовольным голосов, скрестив руки на груди.

– Почему? – взвились хором мои девицы.

– Как минимум потому что меня туда никто не звал, – Валя попыталась меня перебить, но я не позволила, из-за чего она надулась. Зато я уверенно продолжила свою речь дальше. – А, во-вторых, что я там делать буду?

– Коз доить! – фыркнула Юлька. – Петербуржских.

– Ага, заведёте там с Макаром ангорских коз, будет у вас своя зооферма. А потом и хэндмейд освоите… – понесла всякий бред Карина.

– Ну какой Макар! – простонала я, всплеснув руками, вариант с козами мне сейчас казался более реальным. – Он на мои звонки даже не отвечает. И где его искать, не имею ни малейшего представления… К тому же… Я его обидела. Сильно.

– Соня Евгеньевна! – обдала меня волной негодования Валечка. – Что вы там сделали с Евичем?!

Я промолчала, потупив взор себе под ноги.

– Таааааак, – протянула Карина, которая уже была в курсе всей этой истории. – Это сейчас не главное. Главное где нам Макарчика искать?

Мои офисные девы переглянулись и замолкли, активно работая мозгами. Самые светлые мысли как всегда пришли в голову Юле.

– Я не могу понять, а в чём проблема? Не отвечает на ваши звонки, ответит на чужие. Валя, звони!

– Не могу… это же будет предательство! Если он так решил, значит… – неожиданно для всех засопротивлялась помошница босса, в последний момент решившая, что неплохо было бы до конца блюсти интересы Евича.

– ВАЛЯ, звони!

– Но…

– Степлер! В ногу… в трёх местах… через две минуты, если не позвонишь, – включила режим убийцы моя секретарша.

Валя обиженно захлопала ресницами, но сотовый достала. Моё сердце затрепыхало в груди, одновременно испуганное и обрадованное возможностью связаться с Макаром.

Правда, наше всеобщее ликование оказалось недолгим, ибо и в этот раз телефон Макара остался вне зоны доступа. Белокурая нимфа, работающая секретарём шефа, предприняла ещё несколько попыток связаться с Евичем через соцсети, но все программы показали, что Макар не появлялся в сети с вечера пятницы.

– Может что-нибудь случилось? – покачала головой Карина. – Телефон потерял… Ну или под машину попал?

– Карина! – прикрикнула я на неё, испуганная мыслью, что с Макаром могло что-то случиться.

– Нет, ну а что? – возмутилась сестра. – Всякое в жизни бывает. Вдруг Завьялов решил устранить конкурента?

– Ага, захватил его в плен, а теперь пытает, – закатила глаза Юля. – Скорее уж он сам не хочет чтобы его нашли.

– Точно! – согласно закивала головой Валечка. – Ему, наверное, время нужно…

– Для чего? – хмыкнула Каринка.

– В себя прийти! После того как Соня Евгеньевна ему жизнь сломала…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Не ломала я ничего, – попыталась оправдаться, впрочем никто меня особо не слушал, поскольку у этой троицы наметился свой спор, на тему где может быть Евич. Каринка предлагала обзванивать больницы и морги. Более прагматичная Юлька вдруг заявила, что он просто ушёл в загул зализывать раны и вышибать клин клином. А Валечка продолжала описывать все страдания, которым он подвергся по моей милости.

Пока они продолжали увлечённо выяснять отношения, я схватила свои вещи и выскользнула из туалета в коридор, и, конечно же, прямо в “объятия” Завьялова. Одно беглого взгляда на него хватило на то, чтобы понять, что до этого он был просто раздражён. Сейчас Эдуард Васильевич был в бешенстве.

Для того чтобы немного потянуть время и дать себе возможность настроиться на очередную порцию разборок, я театрально ойкнула и, схватившись за сердце, изобразила испуг. Завьялов не оценил.

– Софья, нам нужно поговорить, – в который раз за сегодня повторил он. Правда теперь это был скорее приказ, а не просьба.

– Тебе заняться нечем? – обречённо поинтересовалась я, понимая, что больше всего на свете хочу, чтобы меня просто оставили в порядке. – Все деньги себя уже заработали?

Последняя фраза, конечно, была лишней, потому у Эдика от у нее вконец сорвало стоп-сигналы, и, больно схватив за локоть, вынудил пойти с ним. Я ещё подумывала немного поорать в надежде, что мои туалетные девы меня услышат и придут меня отбивать у дракона, но в итоге решила их не подставлять. Что они могли ему противопоставить?

Глава 23. Точка

Я и опять мой кабинет. Эдик смотрел зло и напряжённо, из-за этого до безумия хотелось вжаться в самый дальний угол и притвориться частью интерьера. Но я всё равно запретила себе бояться. Ну не бить же он меня будет? А всё остальное реально можно пережить. Поэтому я с силой рванула свой локоть из его пальцев, гордо подняла голову выше и прошествовала к своему креслу. В руках всё ещё были плащ и сумка, которые немного смазали красоту моего жеста, но этого уже было не исправить. Уселась в кресло, закинув ногу на ногу, откинувшись на спинку, и благосклонно кивнула.

– Слушаю.

Изображать хозяйку положения на самом деле было не так уж и просто, особенно, когда огромный Эдик буквально возвышался надо мной. Впрочем, он мог хоть в ногах у меня валяться, это вряд выровняло бы меня в положении с ним. Завьялов прекрасно понимал кто он и привык смотреть на окружающих с высоты своего Эвереста.

– Ну и чего тебе ещё надо?! – в итоге взревел он, устав терпеть все мои попытки быть сильной и независимой. Может быть мне вместо одного йорка нужно было завести сорок кошек, чтобы окружающие стали всерьёз воспринимать мои желания? Всё-таки Эдику нужно было жениться на моих родителях, крышесносный бы союз получился.

– Чтобы ты перестал на меня кричать и пытаться навязывать свою волю.

Он с силой сжал зубы, желваки на его гладковыбритом лице нервно задёргались. Ему понадобилось время, чтобы совладать с собой, после чего Завьялов резко уселся в кресло напротив меня.

– Софья, давай рассуждать логически, – без единой эмоции в голосе предложил несостоявшийся жених.

Думала пошутить, что в происходящем просто нет и не может быть логики, но вовремя сумела заткнуться, догадываясь, что провоцировать его – вариант так себе. Поэтому просто кивнула.

– Ты хотела работать. Я предложил тебе такую возможность…

– Нет, Эдик, ты не дал мне такую возможность! Ты мне вообще никакой возможности не дал, кроме как быть твоим… бесплатным приложением. Мы с тобой из-за этого и разошлись, что ты не желал видеть моего выбора.

– Потому что есть определённые требования, статусы… И моя жена просто не может…

– Вот поэтому я и не твоя жена!

Он недовольно нахмурился, а я судорожно перевела дух, откуда во мне вообще взялась смелость, чтобы противостоять ему, а не отмалчиваться в своей привычной манере или же просто пытаться сгладить все остроты нашего разговора. А может быть, он поэтому продолжал преследовать меня, что я до сих пор не смогла дать твёрдого отпора?

– Я же пошёл тебе на уступки!

– Ты пошёл на великое одолжение, у которого, видимо, как и всего остального есть своя цена. В нашем случае – окончательно привязать меня к твоей персоне.

– Зато я могу дать тебе всё…

– Не хочу всё, – покачала головой, в какой-то момент это стало напоминать мне позицию родителей, где глупую меня убеждали, что сама по себе… я наделаю глупостей.

– А чего ты хочешь?! – взревел Эдик, будучи уже на грани. – Этого своего, оборванца?!

– Почему оборванца? – искренне удивилась я.

– Потому что у него куча долгов и еле дышащий на ладан бизнес. Я узнал. А ты думаешь, зачем он к тебе сюда? И все эти скорые разговоры про свадьбу? Мальчик должно быть надеется на то, что твои родители не устоят, и профинансируют единственного зятя!

Да, Эдуард Васильевич на славу отработал своё домашнее задание, должно быть в достаточно требовательной форме напряг свою службу безопасности. Внутри меня как всегда всё сжалось и в кабинете стало невыносимо душно. Он знал на что бить… Причин не верить информации про финансовое положение Макара у меня не было, несмотря на всё своё гадство, Эдик никогда не врал – это было ниже его достоинства. Правда, я всё ещё наивно продолжала упрямо надеяться на ошибочность выводов про мотивы Евича. По крайней мере мне очень хотелось, чтобы это всё было не так. Я уже успела очароваться тем образом, что рисовала передо мной Валечка, да и мне самой отчаянно хотелось видеть в Макаре принца на белом коне. Только как же жаль, что этих самых рыцарей в жизни не бывает.

– Спасибо за заботу, – чуть дрогнувшим голосом проговорила я. – Если на этом всё, то вы свободны… Эдуард Васильевич.

Его глаза угрожающе блеснули.

– Ты же понимаешь, что это конец? В том числе и всей твоей карьере?

Его слова метко били по моим натянутым нервам, поэтому пришлось отвернуться к окну, чтобы не разреветься.

– Понимаю.

Выходя из кабинета Эдик не упустил возможности громко хлопнуть дверью, словно ставя одну жирную точку, не только на наших уже давно порушенных отношениях, но и в принципе, на всех моих жизненных планах.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌

‌‌‍Глава 24. Ну пути к козьей ферме

События последующих дней были как в тумане. Сказать, что мне было страшно – не сказать ничего, но внутреннее упрямство толкало вперёд похлеще любого локомотива.

Стоило Завьялову в тот день покинуть наш офис, как шеф вызвал меня к себе. Долго сидели молча, словно впервые видя друг друга. Думала, что он тоже будет злиться, но на удивление Владимир Владимирович был спокоен. Члены правления под давлением Эдика требовали моего увольнения. Шеф описывал ситуацию прямо и в лоб, не пытаясь сгладить углы, но при этом ни в чём не обвиняя меня, будто просто ставя перед фактом. Я нервно кусала губы и теребила дрожащими пальцами край своего пиджака. Это было головокружительное падение от перспективного сотрудника до… дурочки, которая своей личной жизни позволила разрушить всё. Не нужно было и иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: экстренность совещания и моей ссылки в Прагу родилась под давлением Эдика, напуганного появлением Евича в моём окружении. В принципе Макар добился своей цели в попытках защитить меня, он щёлкнул Завьялова по носу и спровоцировал того на действия, которые окончательно отвратили меня от него. Ну или не это было его целью. Очередное семя сомнений было заложено в мою голову, в которой и без этого было слишком много всего.

Я устало потёрла виски, а шеф вымученно вздохнул.

– Софья, давай мы тебя в отпуск отправим? Длительный, ты же хотела. Пару месяцев покатаешься по миру, на людей посмотришь, сама расслабишься. А там… глядишь Эдуард Васильевич и остынет.

– И что с того, что остынет? – покачала я головой. – Это всё равно ничего не изменит.

– Возможно, он перестанет желать твоей крови.

– Да даже если так… Допустим, что он вообще забудет о моём существовании, но это не изменит главного, – я чувствовала себя настолько уставшей от происходящего, что в какой-то момент стало всё равно, что и кому говорить. – Все так и будут считать себя вправе управлять моей жизнью.

– Софья…

– Не надо, пожалуйста. Просто не надо.

Мы оба опять замолчали, рассматривая кипу документов, принесённую Русланом перед началом нашей беседы. Где-то там, в этих папках лежало решение общего собрания снять меня с занимаемой должности. На самом деле формулировка была достаточно щадящей, поскольку она напрямую не обязывала шефа меня увольнять, лишь убрать с руководящей должности.

Владимир Владимир словно прочитал мои мысли и попытался взбодрить:

– Это не конец света.

– Нееее конееееец свеееетаааа, – повторила я, растягивая каждое слово. В мозгах крутилось какое-то решение, но я никак не могла поймать его за хвост, слишком удручённая тем, как всё обернулась.

– Ну посидишь ты немного в подчинённых, хочешь к кадровикам отправлю? Хочешь обучением персонала займёшься? А через пару лет…

– Нет, – вдруг для нас обоих отрезала я, наконец-то, схватив то самое решение.

– Что нет? – переспросил растерявшийся шеф.

– Не хочу… Вообще ничего из этого не хочу. Пару месяцев отдохну, пару лет пересижу. Надоело. Спасибо вам большое за предложение, но… В этом нет смысла, – и тут я вскинула на него свой взгляд, полный предательских слёз. Впрочем, это не было истерикой, со своими эмоциями я оказалась вполне способна справиться, утерев мокрые глаза рукавом всё того же пиджака. – Мне так нравилось как всё шло… Нравилось, что за такой короткий срок мне удалось проделать такой путь. Нравилось, что работаю в такой солидной фирме, на такой серьёзной должности, что все это видят, ценят. Вы хоть и гоняли, но всё равно… это было приятно. Сколько сил было вложено в то, чтобы оценили. Вы, правление, все…. А теперь вот думаю. Нахрена? Нет, серьёзно. Нахрена? Если всё вот так легко рушится, с одной чужой подачи.

Заявление об уходе я написала сама. Вдруг подобревший шеф даже милостиво разрешил не отрабатывать две недели, попросив лишь побыть немного на телефоне, отвечая на звонки человека, которому передадут мои дела, а в конце попытался неловко пошутить, притворно посетовав на то, что какая жалость, что достойного зама я так и не нашла. Всё-таки он был нормальным мужиком.

Выходя из его кабинета, я с облегчением подмигнула Валечке, уже понимая, что жизнь моя совершила какой-то нереальный кульбит, последствия которого мне ещё только предстояло осознать.

В собственной приёмной нашлись Юля и Карина в окружении кучи коробок, хаотично скидывая туда, всё что попадалось под руки.

– Ну должны же мы хоть что-то поиметь от этой ситуации? – подбоченилась Карина, вызвав у меня слабую улыбку.

– Имей, – усмехнулась я. – Только помни, что ты всё ещё материально ответственное лицо.

Последнее замечание, конечно, поумерило их пыл, но всё же не смогло до конца прекратить похищение канцелярских товаров.

Остаток рабочего дня прошёл в сборах. Вернее собирали меня девочки, я же просто ответственно разбирала документы и передавала всё Лёше, который смотрел на всё происходящее со священным ужасом в глазах.

Выходили из офиса втроём, ибо эти две дурынды тоже решили уволиться, за что получили порцию презрения от Валечки, обидевшейся на то, что мы её бросили.

– Найдёшь нам Макара, – поставила ей ульматум Юлька, – я лично вернусь, чтобы пылинки с тебя сдувать, да ещё и свой степлер подарю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Ну не отвечает он, – почти простонала Валя, после чего мне захотелось разреветься. К тому моменту я уже была готова обзванивать больницы и морги, попутно заглядывая во все злачные места города, в поисках Евича, вероятно выбивавшего клин клином. Вся прелесть и в то же время сложность Макара заключалась в его полной непредсказуемости.

Долго грузили все коробки в мою машину, малопредназначенную для того чтобы перевозить в ней стыренную канцелярию. Но Каринка была категорична в этом вопросе.

– На нашей козлиной ферме пригодится всё!

– Будете раскрашивать коз маркерами? – съязвила Юля.

– А вот и буду! – не унималась сестра.

В этот момент я не выдержала, и, заключив их обоих в объятия, разрыдалась, переполненная чувством нескончаемой благодарности.

Последующие дни прошли в страданиях и безуспешных поисках Евича. Девочки уже предлагали ехать в Питер на розыски этой бородатой сволочи, но я каким-то неведомым образом чувствовала, он где-то здесь.

По ночам лежала в своей постели, раздираемая сомнениями на части. Чехарда из различных обрывков воспоминаний болезненно переполняла мою душу. Вспоминалась обида в глазах Макара, которая тут же сменялась словами Завьялова, о том, что Евич остро нуждается в деньгах. А я была самым верным способом выйти из кризисной ситуации, отчего хотелось задохнуться и потерять сознание. Потом, правда, на ум шёл наш удивительный университетский год, обшарпанная комнатка где-то на окраине, продавленный диван… и очаровательный мужчина в мире с самой тёплой улыбкой в мире. После чего шли обиды и подозрения… Упрямый разум шептал, что Евич точно так же как и остальные пытался мной руководить, что тоже манипулировал мной. Теперь я знала это наверняка, после того как Валечка рассекретила весь их спектакль. Зато вот совесть не забывала поинтересоваться, а оставила ли я ему выбор. И я честно задавалась вопросом, отважилась бы я неделю назад впустить Макара в свою жизнь. Ответ так и не находился.

* * *

Была опять пятница. Ровно неделя с того дня как мы поехали с Евичем на банкет к Завьялову. Я серой тенью слонялась по квартире, а мелкий Макар бегал за мной по пятам, не зная, как ещё привлечь внимание нерадивой хозяйки.

Юлька с Кариной восседали на кухне, и с настойчивостью маньяков насиловали мой ноутбук, в поисках хоть какой-то информации о возможном местонахождении Евича, написывая всем его знакомым из социальных сетей. Результатов не было. Впрочем, я вроде как уже и не ждала.

– Соооонь, – завопила Карина. – А давай ты всё-таки напьёшься?

Я подняла на неё свой пустой взор, силясь понять, что ей вообще от меня надо.

– Ну или скушай хоть что-нибудь, – присоединилась Юля, с которой мы за это время перешли на ты.

Меланхолично замотала головой.

– Надо, – категорично отрезала моя бывшая секретарша. – На вас лица нет, вот кости уже торчат. Теперь твое платье наоборот, будет болтаться на тебе мешком.

– Какое платье? – на автомате спросила Каринка.

– Ну то, которое для встречи выпускников… – начала Юлька, после чего зависла и во все глаза уставилась на меня. Но я тупила, не догоняя, что ей от меня надо.

– Соня! Встреча Выпускников! – заорала Каринка. – Макар же там планировал тебя встретить. Когда встреча?!

– Завтра, – одними губами прошептала я.

Глава 25. Вечер Икс

В стенах родного ВУЗа я не была с момента выпуска, хотя знаю, что народ порой собирался. В первые годы чаще, а потом всё реже и реже. А может быть просто меня не звали, перестав присылать вежливые сообщения в социальных сетях. Я всегда была не особо свойской, теряясь в больших компаниях и не зная, что делать или говорить, чтобы вписаться. Поэтому всячески избегала больших неформальных сборищ, из года в год пропуская встречи с одногруппниками, пусть и была когда-то старостой. К тому же я выпускалась не со своим потоком, пропустив год учёбы из-за отъезда в Лондон, что окончательно разделило нас. Мне нравилось думать, что я не хожу туда, поскольку мне элементарно не до этого: дела, работа… И вся такая занятая я на все приглашения отписывалась лаконичным отказом. Но на самом деле у этого всего была совершенно иная подоплёка. Я боялась встречи с Евичем. Почти во всех моих сценариях, наша гипотетическая встреча заканчивалась его холодным взглядом и презрительной усмешкой, либо же вовсе тотальным игнором, где он просто проходил мимо, словно никогда в этом мире не было никаких «нас». Справиться с этим было выше моих сил. Поэтому выбирая между светлыми воспоминаниями и суровой реальностью, всегда выбирала память о прошлом.

Сегодня же всё было диаметрально противоположным. Начнём с того, что я изначально приняла официальное приглашение посетить сие мероприятие. Вообще-то я планировала остаться верной самой себе и в этом году, но нынешнее приглашение исходило лично от декана, настойчиво попросившего выступить с речью. Этот год был особенным, потому что встреча выпускников была приурочена к очередному юбилею факультета, и собирались не только отдельными компаниями, группами или потоками, но и огромной толпой выпускников последних десятилетий. Под торжество был снят банкетный зал, по иронии судьбы тот самый, где неделю назад презентовался Завьялов. Ну и самое главное заключалось в том, что ехала я сюда с одной единственной целью – найти Макара.

Вход был свободным, никаких строгих личностей у дверей со списками в руках не было. Наоборот, все улыбались, приветливо друг другу махали, лезли обниматься. Возле гардероба стояли столы для регистрации. И пока девочка-студентка старательно записывала мои данные в бланк, я жадно искала в её записях среди уже прибывших Макара. К моей глубокой печали, моё имя вписывалось на новый лист, где оно оказалось первым.

До начала торжественной части бродила среди людей, вежливо кивая и улыбаясь знакомым из прошлой жизни. Старалась быть спокойной и уверенной, не зная, куда деть руки. Пару раз со мной заговаривали, преимущественно педагоги, и мне вдруг стало грустно за то, что ж я за человек-то такой, который людей боится. На работе это как-то не замечалось: там были трудовые задачи, и я даже не задумывалась о том, что сделать, а что сказать. А тут… Шизанутая Сонечка внутри меня была уверена, что все знают, что она теперь феерически безработная. Доводы разума, конечно, шептали, что никому нет до меня никакого дела, и от этого вдруг тоже становилось обидно.

Вот и понимай после этого саму себя. Смотрят – плохо, не смотрят – ещё хуже. Но нет, глупо злиться на остальных, если сама столько лет от всех скрывалась.

В любом случае всё это отходило на задний фон, потому что страшнее всего было то, что Евича я нигде не видела. Отчаянно крутила головой по сторонам в надежде увидеть знакомую растрёпанную макушку. Время имело странный ход, тянулось как резиновое, никак не желая приближать ко мне приход Макара, при этом неминуемо утекало, лишая меня всякой веры в то, что он всё-таки придёт.

“В Питер поеду”, – упрямо подумала, понимая, что начинаю злиться на Макара за то, что вот так вот легко пропал со всех радаров. Да, я обидела его, но, блин, основания для сомнений у меня всё-таки были. И то, что он вот так легко свернул с намеченного пути заметно било по нервам.

– Как же ты меня бесишь, – шептала себе под нос, не зная, как ещё справиться с эмоциями. Люди всё-таки начинали на меня коситься, но дело тут было далеко не в том узнали меня или нет. Больно уж я походила на зомби, а то и на психически-больную, с выпученными глазами, бродящую средь толпы.

На горизонте замаячило смутно знакомое лицо. Девушка была высокая, сияющая и фигуристая, в сияющем золотом платье. “Лена Тимирязева” – стрельнуло у меня в голове – наша с Макаром одногруппница, и главный двигатель любой тусовки. А ещё обычно она про всех всё знала. Я немного потопталась на месте, наблюдая за тем, как Тимирязева с кем-то разговаривает, а потом махнув на всё рукой, подорвалась и чуть ли не вприпрыжку отправилась к ней.

– Привет, – с приклееной на лицо улыбкой, подскочила к Лене и её компании, среди которых были и наши общие одногруппники.

– О, Соня! Стычкина! – слегка растерянно отреагировала на меня Тимирязева, раньше мы особо не общались. – Ты решила в этот раз всё-таки прийти?

– Решила, да, – с активностью китайского болванчика закивала головой.

Остальные тоже мне заулыбались, начав приветствовать, но получалось ненатурально. Меня так и тянуло закатить глаза и поинтересоваться: “Давно городских сумасшедших не видели?”. По поводу своего внешнего вида я не строила иллюзий, проревев и просуществовав почти неделю на одной воде, я вдруг стала напоминать тень самой же себя, скулы обострились, а вид был болезненно-замученный, и даже Юля с Кариной, проскакавшие вокруг меня с консилером и тональником в руках больше часа, оказались бессильны. Зато в глазах у меня сегодня прям-таки горело чуть ли не адское пламя, ибо, что делать с Евичем, если найдётся, я так и не решила. То ли придушить, то ли зацеловать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Лена провела рукой по своему шикарному платью, вроде бы как без всякого умысла, но то как она смотрела на мой наряд, выдавал её мысли.

А и…. пофиг.

– Ребят, а вы Макара не видели? – на одном дыхании протороторила, еле сдерживаясь, чтобы не зажмурить глаза от волнения.

– Это которого? – удивился один из парней. – Евича, что ли?

– Евича, да! – воскликнула я.

Тимирязева слегка прищурилась.

– Мы его пять лет с момента выпуска не видели. Он обычно не посещает наши сборища, – крайне назидательно заметила она.

– Прям как ты, – гоготнул кто-то из присутствующих, что я, впрочем, легко пропустила мимо ушей, глядя на Ленку.

– Совсем-совсем не ходит? – уточнила с остатками надежды в голосе.

– Нет, он сразу после выпуска уехал куда-то, мы его толком и не видели… – Тимирязева говорила что-то ещё, а я стояла, опустив руки и чувствуя доселе неведомое мне удушье, словно неизвестные раннее путы сковали мою грудь, выбив из неё весь воздух.

– Сонь, а ты чем занимаешься? – вдруг кто-то решил завязать со мной более конструктивный разговор.

Я пожала плечами, из последних сил борясь с волной отчаяния, что уже вовсю захлёстывала меня.

– Ничем, я безработная, – как само собой разумеющееся поговорила, сжимая руки в кулаки. Сонька, ты только не раскисай.

– О как, – вытянулась в лице Ленка. – А мы то думали, что ты себе карьеру уже крутую построила.

Можно было начать оправдываться и утверждать, что была у меня эта самая карьера. Но я поняла, что нет в том никакого смысла. Ребята с вполне реальным шоком смотрели на меня, что окончательно привело меня в себя, порядком разозлив.

– Но, – загадочно прошептала я. – У меня есть замечательная идея для сногсшибательного стартапа.

– Какая? – таким же шёпотом поинтересовались все остальные.

– Козья ферма под Питером. И одежда из ангоры, крашенная офисными маркерами.

Как было несложно догадаться, дальнейший наш разговор перестал клеиться от слова совсем. Но я была только этому рада. Очень вовремя пришло осознание, что это тоже часть освобождения от прошлого. Я ведь, по сути, была не обязана хотеть общаться со всеми. Эту часть своего характера я всегда рассматривала как недостаток, но вот сейчас вдруг подумала, что мне просто так было комфортно. Я ведь умею общаться с людьми? И близкие отношения строить умею. Да не со всеми, но ведь умею… Столько лет корила себя этим, что не могу быть такой как все, а тут вот на ровном месте осознала, что просто не хочу. Или не на ровном? И дело тут вовсе не в том, что окружающие меня люди плохие или наоборот слишком хорошие, просто отношения – это химия, а не физика. Это как с подбором кадров, где каждому своё место.

Дальше стало значительно легче, и даже отправилась в сторону фуршетных столов, ощутив небывалый приступ голода. А потом была официальная часть, где толкали речи ректор, декан, приглашённые гости, студенты-активисты, в которых я узнала себя… Я и думать забыла о том, что мне тоже предстоит выступать с речью, когда кто-то из ведущих объявил моё имя в микрофон. Чёрт, совсем забыла предупредить Андрея Викторовича, что я не самая лучшая кандидатура для столь показательной миссии.

– Стычкина Софья Евгеньевна, – опять повторили в микрофон, и кто-то подтолкнул меня в спину, и я начала неуверенно двигаться в сторону небольшой сцены.

По пути попалась на глаза декану, который просто обалдел от моего костюма.

– А что поделаешь, – беззвучно одними губами пояснила я ему. Наверное, если бы он увидел меня раньше, то непременно нашёл бы способ не выпускать меня на сцену. Но было поздно.

Речи я толкать умела. Правда, обычно всегда долго к ним готовилась, тщательно выверяя и взвешивая каждое своё слово. А тут вышла и поняла, что в голове пусто, потому что… Ну не готовилась я! Да и не до этого было.

– Дддобрый вечер, – слегка заикаясь, проблеяла я в микрофон. И сама же ужаснулась насколько забито это прозвучало. Так, Стычкина, взяла себя в руки!