Текст книги "Маска куклы (СИ)"

Автор книги: Алиса Эльфман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Роман: Мистика

Алиса Эльфман

Окаянная кукла

Сердце куклы.

Окаянная кукла – 2.

Аннотация.

Мы живем в этом мире: верим в любовь до гроба… в то, что люди меняются, а время лечит. Говорим, что ищем “того, с кем навсегда… долго и счастливо”, а на самом деле, нуждаемся просто в еще одном поводе для жалости. Мы говорим себе и другим: “Я изменился”. А такая, как я усмехнется: “Вы просто сменили маску”.

Нет, я не лучше других. Я совершаю те же ошибки, что и миллиарды людей до меня. К примеру, не слушаю чужих советов…

“Если я не буду сильной – меня согнут, поставят на колени”, – сказала я.

“Если ты не сумеешь прогнуться – тебя сломают”, – ответили мне.

Жизнь учила меня притворяться. Смерть научила оставаться собой, не открываясь другим. Ведь остальному миру совершенно не к чему знать, что творится под маской из белого фарфора. Под маской куклы, с застывшим равнодушием и нарисованной улыбкой.

Предисловие.

“Охота началась”, – прошептал он, так еле слышно, что шорох проносящихся по асфальту сухих листьев полностью заглушил эти слова. Но все же они были произнесены, начав собой отсчет времени, отведенного на эту странную игру. “Раз, два три, четыре, пять – попытайся-ка сбежать. Десять, девять, восемь… три – на тебя глядит вампир”, – пронеслась в его голове жутковатая считалочка, заставившая губы бессмертного растянуться в кровожадном подобии улыбки.

Он любил развлекаться и не видел в этом ничего дурного. Так и было бы, если его “развлечения” не сводились к двум вещам: крови и смерти. Чужой, само собой разумеется. Правда в этот раз ситуация обещала быть оригинальней… Он сам не смог бы твердо сказать, что именно побудило его принять столь рискованное и необычное решение. Вряд ли дело сводилось к одному лишь желанию повеселиться, ведь если об этой забаве узнает кто-то из своих – м-да, легко он не отделается…

Но какой-то внутренний голос (не слишком похожий на обычную интуицию) упорно твердил ему, что сделать это просто необходимо.

И все же засада утомляла его. Конечно, для подобных ему не составляет никакой проблемы просидеть на крыше дома, как каменная горгулья, не шелохнувшись, не вздохнув… Это не было трудно физически, только морально ожидание выматывало.

Но вот, он что-то почуял и тут же напрягся, как пума перед прыжком. Ветер вместе с шорохом листвы и мусора принес знакомый запах. Да, он успел узнать эту девочку – ее характер, привычки, самые тайные желания… И в осуществлении одного из он как раз посодействует ей сейчас.

Он мягко спрыгнул на землю, оказавшись как раз за спиной намеченной жертвы, слившись с ее тенью. Благодаря своей ловкости ему удалось остаться незамеченным. Девушка ничего не заподозрила ровно до того момента, когда его ледяная рука крепко зажала ее рот, не давая ни крикнуть, ни вдохнуть.

Развернув девушку к себе, он был несказанно удивлен, не увидев в ее темно-карих глазах с поволокой ни капли ужаса. Сначала в них промелькнуло легкое недоверие, сразу же сменившееся чем-то похожим на восторг.

– Радуйся, человечка, твоя мечта осуществится этой ночью, – с улыбкой произнес он, – Скоро ты узнаешь, что только в смерти можно обрести истинное бессмертие…

Ее глаза закрылись в немом согласии. Девушка не знала, какую тьму привлекло к ней одно потаенное желание. У нее впереди была целая вечность, чтобы испытать, как больно быть вампиром…

Глава 1. Рockовой вампир.

Как и большинство крупных городов, Чикаго умело скрывал за приличным фасадом места не слишком приятные. Вот и этот бар, без вывески или прочих опознавательных знаков (в духе: кому надо, тот найдет) явно не предназначался для миниатюрных блондинок с миленьким, но практически детским личиком. Хотя девушка эта явно не считала себя ребенком. Она была облачена в довольно-таки развратный костюм из черной кожи – брюки, топ корсетного типа и коротенькая курточка с множеством металлических заклепок. Да и макияж ее тоже не был сдержанным: дымчатые темно-серые тени и рисковая алая помада показывали, что эта блондинка вовсе не скромная девочка-ромашка.

Она соблазнительно улыбалась какому-то мужику в майке с логотипом “Раммштайна” и шептала что-то убеждающее. Через пару минут взгляд у фаната немецкого хард-рока стал замутненным, и он расслабленно кивнул в ответ на вопросительное предложение девушки.

Та модельной походкой направилась к запасному выходу, ловко лавируя между посетителями сего, не слишком приятного заведения. Мужчина поспешил за ней. У двери, ведущей на задворки улицы, кто-то из персонала сделал было попытку остановить роковую блондинку.

– Мисс, это выход только для работников бара…

Блондинка оскалилась, и ее белые зубы сверкнули на фоне кроваво-алых губ.

– Заткнись! – прошипела она и резко оттолкнула парня, который на свою беду попытался преградить ей дорогу. Он ударился об стенку и медленно сполз на пол, как огромное человекообразное желе.

В остекленевшем взгляде поклонника “Раммштайна” возник проблеск беспокойства… но он тут же угас, стоило блондинке снова улыбнуться ему. Она поманила мужчину пальцем и исчезла в полуоткрытой двери. Он устремился следом.

Снаружи оказалось темно, а осколки фонаря над входом говорили о том, что в этом районе не слишком жалуют яркое освещение. Девушка с наслаждением сделала глубокий вдох. Конечно, нельзя было сказать, что чикагский воздух пах альпийской свежестью. Но девушке была приятна уникальная смесь ароматов бензина, сотен видов сигарет, асфальта, разгоряченного множеством шин и не остывавшего даже ночью… И люди. Теплые, солоноватые и такие аппетитные… Блондинка облизнула губы, чтобы буквально попробовать на вкус свободную ночь Города Ветров.

Зачарованный мужчина уже стоял рядом с ней. Девушка обернулась и закинула руки на ему на плечи, будто обнимая.

– Скажи, ты боишься меня? – спросила с такой милой улыбкой, какой умеют улыбаться только дети и… немертвые.

Зачарованный мужчина медленно покачал головой. Разумеется, он не боялся красавицы со слишком юным, слишком прекрасным, слишком светлым лицом.

Она звонко рассмеялась.

– Правда? Зря…

Блондинка приподнялась на цыпочках и, глядя в глаза своей жертве, весело пропела.

– Welcome to dying(*)!

–

“Добро пожаловать на смерть” (англ.) – строка из одноименной песни группы Blind Guardian.

–

Без лишних прелюдий, она вгрызлась в шею мужчины, забрызгав футболку “Раммштайна” каплями его крови. Удивительно, но хрупкой на вид девушке, не составляло ни какого труда удерживать тяжелое обмякшее тело. Через пару минут насытившаяся вампиресса (если у кого-то еще оставались сомнения на счет истинной сущности этой блондинки) положила мужчину на землю. После этого она полезла с свою сумочку – о, да, во время всего этого действа бессмертная умудрилась не выронить аксессуар от Dior, висевший на сгибе локтя – и вытащила оттуда полную бутылку дешевого коньяка.

Открыв ее, блондинка отпила глоток и брезгливо поморщившись, проговорила.

– М-да, не “Hennessy”… Впрочем, вряд ли качество выпивки имеет для тебя значение, – обратилась она к мужчине, лежащему в бессознательном состоянии.

Вампирочка присела рядом с “раммштайновским” поклонником и принялась осторожно заливать коньяк ему в рот, мужчина рефлекторно сглатывал. Таким образом, блондинка заставила его выпить примерно половину бутылки, после чего разбрызгала еще немного по одежде и вложила полупустой сосуд в руку. Теперь, если кто-то и найдет человека, валяющегося бес сознания на задворках бара, то решит, скорее всего, что тот просто напился в стельку и вырубился прямо на улице. К тому же, рана на шее стремительно затягивалась, минут через десять от нее вообще останется только красноватое пятно, через полчаса – исчезнет и вовсе бесследно.

Девушка встала и, оттряхнув руки, направилась по своим делам. Ей не слишком беспокоило, что будет с невольным донором. Его могли убить или ограбить, воспользовавшись бессознательным состоянием – да мало ли что может случиться с человеком в отключке, если он находится далеко не в самом благополучном районе Чикаго. Единственное за что вампиресса точно могла не волноваться, так это за то, что мужчина что-нибудь себе отморозит лежа на улице в середине декабря… Вещества содержащиеся в слюне вампира, не только дарили жертве блаженную эйфорию вместо реальной боли укуса, они еще и стимулировали все скрытые ресурсы организма, усиливали иммунитет и так далее. Частично, именно благодаря этим веществам так быстро затягивались раны, восстанавливались поврежденные ткани.

Впрочем, на самом деле блондинка не вдавалась во все эти сложные магическо-биологические размышление. Ей было попросту плевать. Она оставила человека в живых – и этого было вполне достаточно для успокоения ее совести.

Вдруг, еще не выйдя из закоулка, в котором лежало тело ее жертвы (возвращаться обратно в бар она не собиралась из соображений безопасности), вампиресса замерла, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь к ночи. Голос, произнесший следующие слова заставил ее вздрогнуть.

– Мне пришлось порядком побегать, разыскивая тебя. Я волновался, Долл…

Рядом с ней оказался высокий блондин с ярко-голубыми глазами, которые сверкали во мраке. Несомненно, он тоже являлся вампиром.

– Я охотилась, – резко ответила Долл, показывая, что продолжать беседу у нее нет совершенно никакого желания.

– Зачем? – удивился вампир, – Дома полно донорской крови и коктейлей… Сейчас тебе не стоит появляться на улицах – ты ведь инсценировала свою смерть, так будь готова к тому, что ты мертва для людей.

Девушка недобро усмехнулась.

– Не стоит считать себя самым умным, Алекс. Я выбрала такое место, в котором не бывает никто из моего прежнего окружения. А если бы я и встретила кого-то из знакомых – разве я не сумела бы затуманить их воспоминания? У меня все схвачено, – гордо произнесла она.

– Твой отец – человек публичный, и пресса много раз мусолила смерть дочери известного бизнесмена… Что если бы какой-нибудь папарацци щелкнул бы тебя, а потом в газетах появилось фото со скандальной подписью: “Валерия Дарова вернулась из мертвых!”. Ты этого хочешь?..

– Я хочу иметь возможность нормально выходить на улицу. Мне надоела золотая клетка, милый! – ядовито произнесла она в ответ.

– Понимаю и, Долл, я обещаю, что мы что-нибудь придумаем. Ты ведь знаешь, что дело не только в людях…

Выражение лица Долл стало совсем холодным и надменным – словно девушка одним движением надела на себя фарфоровую равнодушную маску. При виде этой безэмоциональной личины не по себе стало даже немертвому.

– Каина имеешь ввиду? – лениво протянула блондинка, удостоив своего собеседника презрительной полуулыбки, – Хорошо же тебе удается делать вид, что ты беспокоишься обо мне. Ну так знай, что мне нечего бояться Первого. А вот если он захочет достать тебя… я тебя уже не спасу.

Вампир недовольно нахмурился, выслушивая ее речь. Однако бессмертный тут же постарался скрыть свое недовольство и изобразил тревогу.

– Лера, послушай, до рассвета не так много времени. Давай обсудим все дома, – принялся он уговаривать вампирессу, словно неразумного ребенка.

Она в ответ отрицательно покачала головой – но уже не так мятежно, а просто устало.

– Езжай один. Мне нужно немного прогуляться одной, я приду поздней.

Это было сказано совершенно спокойно – да и до этого девушка ни разу не повысила голос. Не смотря на кажущуюся мягкость слов, взгляд Долл оставался все так же тверд и холоден и не подразумевал никаких компромиссов.

– Хорошо, – неохотно согласился вампир, – Но я прошу, не задерживайся и будь осторожна…

Ответа Алекс не удостоился – вампирочка исчезла быстрее ветра, как только убедилась, что ее больше не будут преследовать.

***

Долл облегченно вздохнула, поняв, что наконец-то осталась одна. Чрезмерная “забота” ее вампира уже давно утомила девушку. Самое трудное заключалось в том… что она по-прежнему любила его. Но теперь к этому высокому чувству примешивалось слишком много горечи – от стесненной свободы и от воспоминаний, которые неотступно преследовали юную вампирессу. Память беспощадна… а память детей ночи, в особенности – ведь вампиры обречены не забывать ничего. Блаженны люди, в их таком прекрасном несовершенстве!

Вампирессе хотелось бы стереть из своих воспоминаний того, кто любил ее… того, кого она никогда не любила. Черт возьми, она всю жизнь была эгоисткой до мозга костей! Но почему тогда Долл никак не удается забыть о том жестком обмане?.. Она не была настолько бессердечной, насколько хотела казаться всегда. Вампиресса умела любить и страдать, порой даже сожалеть. У нее было человеческое сердце – живое и бьющееся, чему не уставал удивляться Алекс.

А сейчас Долл все чаще задумывалась: что было бы с ней, останься вампиресса с Охотником Антоном? Впрочем, в глубине души она прекрасно понимала – такие отношения были обречены, еще даже не начавшись. Она и Антон были врагами, и даже самое пылкое чувство с его стороны не смогло бы этого изменить… к тому же, что сама девушка не испытывала к семарглу ничего, кроме благодарности. Роман с охотником – это еще большое безумие, чем заводить отношения с человеком!

Что касается Алекса… тут все было куда сложней. Она любила его , до сих пор… Она добивалась его, еще будучи человеком, плюнув на собственную гордость вилась вокруг нечеловечески красивого парня… А все ради чего? Долл никогда не жалела о том, что стала вампиром – это устраивало ее властолюбивую натуру. Но это должен был быть ЕЕ выбор! Если бы Алекс сделал ее подобной себе добровольно, а не под воздействием Каина… да и не хотел Первый превращать девушку в вампира – Предтеча желал исключительно ее смерти. Причины она так и не узнала, кроме странных слов ее призрака-хранителя Мериел: “Ты способна вернуть вампирам свет”… Если бы крылатая появилась вновь… Долл многое нужно у нее узнать. Но ее названная сестра (а так же, практически точная копия) оставалась верна своему слову и, после прощального визита не появлялась.

…А сейчас… сейчас вампирессе хотелось немного побыть небезызвестной Скарлетт: отложить все тяжелые размышления на завтра. Ведь это совсем не сложно – на один вечер снять груз со своего сердца.

Приветственно засиял вход какого-то, то ли бара, то ли клуба. Услышав приятные ее слуху звуки хард-рока, Долл решила заглянуть внутрь.

Пройдя в сторону барной стойки, блондинка замерла на мгновение – ее внимание привлекла пара за столиком в углу. Прекрасный сын Ночи – темноглазый лилим с порочной улыбкой. А рядом с ним – худая девушка, почти девочка, явно страдающая малокровием. Ее бледная кожа имела какой-то желтоватый восковой оттенок, в глазах застыл дурман, а длинные светлые волосы плохо скрывали шрамы от укусов на шее: похоже, бессмертный не слишком заботился о том, чтобы убрать их.

Долл невесело усмехнулась, собираясь пройти стороной. “Вот она – великая любовь вампира и человека, воспетая в искусстве!” – подумалось ей, – “Только с поправкой на беспощадную реальность…”. Неожиданно лилим окликнул вампирессу.

– Ей, сестренка, не хочешь присоединиться к нам? – он кивком указал на свою безвольную спутницу.

– Третий лишний, – с улыбкой покачала головой Долл.

– Третий запасной! – рассмеялся вампир.

– Извини, я играю только в основном составе, – с этими словами блондинка гордо удалилась… но неживое лицо девочки-закуски все еще стояло перед ее глазами. Нет, не из-за жалости к той. Долл пыталась не вспоминать, однако в голове все равно прокручивалось ее собственное прошлое: прошлое, когда ей следовало со всех ног бежать от белокурого холодного красавца. Судьба до последнего берегла глупую самоуверенную девчонку – вот только она сама не хотела быть осторожной, лезла прямо в объятия смерти, с упорством, достоянным суицидника. И вроде, все закончилось хорошо, в конце концов: маленькая девочка стала сильной вампирессой и вновь обрела своего принца… Но все равно в груди холодным змием свернулась какая-то непонятная пустота… Порой Долл казалось, что ее сердце навсегда осталось в пыли и грязи той подворотни, где Алекс укусил ее.

Девушка заказала себе выпить – джина с водкой. Захотелось скатиться в алкогольное беспамятство – хоть и невозможно это было для вампира. Да и в любом случае, пора завязывать с повадками гламурной дивы: новая жизнь – новые привычки… Вампиресса безрадостно прихлебывала напиток. Странно все это, она так упорно шла к собственному счастью – по чужим сердцам и головам, ни мало не смущаясь этого… Жила по принципу “МОЯ цель оправдывает любые средства”. Так почему счастья этого все не видно? Словно кто-то замкнул жизнь в знак бесконечности – растянув на вечность, даже не жизнь, выживание. Нельзя все время бороться, так же как нельзя любить только “вопреки”. И результат наших чаяний почти никогда не оказывается таким, какой мы хотели получить. Более того, чем сильнее мы к чему-то стремимся, чем больше усилий прилагаем – тем горше и безрадостней кажется потом победа.

Унылое настроение Долл немного приподняли озорные аккорды панк-рока, доносящиеся со сцены. Видимо, это была какая-то молодая малоизвестная группа, однако звук у них оказался хорошим!

В огнях большого города сгорай, Лети без крыльев с крыши небоскреба. Ты можешь верить в ад и рай, Но этой ночью ты восстань из гроба. В этом месте Долл не удержалась от того, чтобы фыркнуть в свой бокал. Опять какие-то вампироманы стихи написали! Но музыка девушке все равно, на удивление нравилась, да и голос солиста был довольно сильным – поэтому она продолжила вслушиваться в текст.

Беги по лабиринтам из бетона, Со смертью ты сыграй в перегонки. До крови бейся в сетях из капрона И из стекла вытачивай клинки. Пей “Кровавую Мэри”! Резус-фактор в наши коктейли! И на нервах играй в стиле “рок”. Пей “Кровавую Мэри”! Делай то, что другие не смели. И на нервах играй в стиле “рок”!

“Ладно, будем честны перед самой собой”, – неожиданно для себя решила блондинка, отвлекаясь от музыки, – “Я люблю Алекса… Но, в чем же тогда проблема? Почему мне становятся, практически ненавистны, его лицо, его речь, его прикосновения? При этом когда я не вижу его – мне кажется, что все замечательно… Черт побери, я добилась своего – и совершенно этому не рада”.

На самом деле, Долл еще долго могла бы мучиться раздумьями. Но судьба распорядилась иначе – в дверях бара появился сногсшибательно красивый мужчина… А вернее, вампир. И нашей героине он был знаком… Бессмертный с нескромным именем – Тамерлан.

Глава вторая. Правда и ничего кроме лжи.

Долл сделала поспешную и неудачную попытку притвориться, что это вовсе не она. Так, просто какая-то случайная блондинка, затесавшаяся среди местной публики. Глупо, разумеется – вампир почувствует другого бессмертного, даже в огромной толпе, среди множества аппетитно пахнущих смертных.

Тимур определенно направлялся к Лере. У нее даже возникло четкое подозрение (тьфу, пора уже избавляться от паранойи!), что он не случайно оказался в этом же баре. Судите сами: Чикаго – город, мягко говоря, немаленький (около трех миллионов душ). Какова вероятность того, что два вампира случайно встретятся в не самом популярном заведении этого “городка”?

Поняв, что спрятаться или другим образом избежать встречи уже не выйдет, Долл решила сделать “хорошую мину при плохой игре” и приветственно махнула рукой темноглазому вампиру. Впрочем, было не похоже, чтобы он нуждался в ее приглашении.

– Привет, Тимур, – девушка заставила себя выдать лживую улыбку: опыт в этом деле позволял ей создавать суррогаты, почти неотличимые от улыбок искренних… Почти. Потому как для достаточно взрослого вампира эта фальшь сразу же бросалась в глаза.

– Зря ты тут появилась, – вместо приветствия заметил лилим, – Вроде бы в печати ты объявлена… хм, безвременно покинувшей этот грешный мир.

Долл в раздражении прошипела что-то невнятное себе под нос; такое количество нотаций в день ее утомляло.

– Не надо считать меня самой последней дурой…

– Я бы использовал слово “неосторожная”… а так же, “наивная” и “неопытная”, – с улыбкой заметил Тамерлан, – А если серьезно – для тебя, куколка, лучше бы уехать из этого города куда подальше. И не только из-за того, что могут подумать люди, регулярно читающие некрологи.

Чтобы заглушить тревожное биение сердце, которое после этих слов заколотилось быстрее, Долл принялась отстукивать длинными ногтями по своему стакану: имелась у нее такая привычка, единственная, способная выдать истинное состояние холодной вампирессы.

– Ну, и так почему же я должна покинуть Чикаго? – сказала она, делая вид, что ответ ее вовсе не интересует.

Тимур лишь покачал головой, будто поражаясь недогадливости блондинки, после чего – наклонился к ней совсем близко, так что Долл могла различить темно-багровые всполохи на дне зрачков: вампир, видимо, успел сегодня неплохо подкрепиться.

– Причин много, – почти интимным шепотом сообщил он ей, – Камарилла, к слову, очень недовольна ситуацией, что сложилась сейчас – много людей умирает, еще больше исчезают…

– А причем здесь я? – вампиресса резко отодвинулась от него: нахождение потенциального противника, точнее, конкурента (двум хищникам непросто находиться столь близко) в личном пространстве порядком напрягало.

Неожиданно вампир отвернулся от нее и метнул гневный взгляд в бармена, который изо всех сил делал вид, что просто протирает стаканы. Судя по отрешенному виду и осколкам того самого стакана, рассыпавшимся по полу – Тамерлан применил внушение. И, хотя вампиры и старались беседовать так тихо, чтобы простым смертным было не расслышать, но после этого Тимур предпочел продолжить разговор за стенами бара. Долл ничего не оставалось, кроме как согласиться с ним.

– И все же, причем здесь я? – повторила она, когда Дети Ночи уже оказались на улице, – Правил не нарушала, убила за последний год – всего один раз… И следы все уничтожила. В чем проблема?

Вампир низко рассмеялся.

– Долл, да само твое существование нарушает законы нашего сообщества! Передо мной можешь не притворяться…

Девушка нахмурилась и бросила: – Не стоит беспокойства, меня есть, кому защитить.

В ответ получила еще одну ехидную усмешку и замечание, оброненное будто ненароком: – Не об Алексе ли случайно речь?

– Вы знакомы? – удивилась Долл, не спеша при этом прямо отвечать на поставленный вопрос.

– Скажу более – мы и с тобой знакомы… Я имею в виду: были знакомы еще до того, как ты присоединилась к бессмертным.

– Видимо, ты меня с кем-то путаешь, – холодно произнесла вампиресса, – Я бы запомнила, если б это было так.

– Знаешь, у нас как-то не принято представлять еду, – ядовито бросил Тимур: столько презрения в голосе Долл от него еще не доводилось слышать, – А твой Алекс вовсе не был исключением из правил…

– К чему ты ведешь – я не понимаю, – девушка лихорадочно отталкивала от себя то, что до жути напоминало правду, если и вовсе не являлось ей.

Тимур кивнул с довольным видом: похоже, сложившаяся ситуация его по-настоящему радовала.

– Хочешь объяснений – пожалуйста. Думаю, ты в курсе того, что сейчас настал век безумного увлечения вампирами?

– И большинство из нас это жутко раздражает?

– Не угадала. Большинству из нас очень нравится пользоваться последствиями этой мании. Скажу тебе одну вещь, хотя сейчас уже и поздно ее говорить: вампир никогда не может полюбить человека, – медленно и четко произнес Тамерлан, – Думаю, ты и сама теперь способна понять это… Скажи, воспринимала ли ты – после того, как стала вампиром, разумеется – людей иначе, кроме как еду или игрушку?

Долл поджала губы, всем своим видом давая понять, каким был ответ на этот вопрос. А бессмертный тем временем продолжил:

– Поговаривают, что первым, единственным и последним вампиром, который влюбился в смертную девушку – и сделал ее себе подобной – был Каин… Но история эта закончилась плохо, и бессмертный проклял весь свой род. И, хотя вампиры и способны испытывать большинство чувств – но к людям мы не чувствуем любви или страсти. И кое-что еще, – Тамерлан серьезно посмотрел на вампирессу, самообладание которой таяла стремительней, чем первый снег на раскаленном асфальте, – Иногда, очень редко, вампир может захотеть обладать каким-нибудь смертным – обладать как вещью. Тогда того могут обратить – в последнее время, лишь с разрешения камариллы. Я все сказал: теперь делай соответствующие выводы.

Долл чувствовала, как в груди разрастается что-то огромное, ледяное, как будто ком снега, который вот-вот обратится в лавину… и погребет ее под собой. Но ей все же удалось взять себя в руки: разум все же был сильнее чувств… А, может, и нет.

– Скажи на милость, почему я должна тебе верить? – с преувеличенным спокойствием спросила она.

– Наверное, потому, что я сказал правду, – ответил ей Тамерлан.

Вампиресса отвернулась от него, стремясь скрыть смятение, которое зарождалось в глубине ее глаз цвета стали.

– Хорошо… Допустим, ты действительно сейчас не навешал мне лапши на уши. Но тогда, почему ты решил вдруг просветить глупую девчонку? Только не надо говорить о взаимопомощи и сострадании – все равно не поверю, – предупредила блондинка.

Тимур покачал головой.

– Я и не собирался нести подобный бред… Хочешь еще одну порцию правды? Пожалуйста – у нас с Алексом старые счеты, а у тебя есть реальный повод ему отомстить. Улавливаешь мою мысль? – улыбнулся он.

Долл улыбнулась в ответ – так, что свернули кончики заострившихся клыков.

– Катись к дьяволу, – произнесла она, не переставая улыбаться, – Хочешь сделать грязную работу чужими руками – поищи другую дуру!

Она резко развернулась на каблуках и направилась прочь, мечтая забыть об этом разговоре. Но ей вслед донеслись слова: – А ты попробуй выяснить, считает ли Алекс тебя равной себе! И сколько свободы он способен тебе дать…

Девушка почти заставила себя не оборачиваться, а, напротив, ускорить шаг, отбивая шпильками нервную дробь по асфальту. Ведь все, что ей только что наговорил Тимур было ложью… Это просто не могло быть правдой! Но разум продолжал упрямо называть ее куклой, которая возомнила себя любимой.

Глава 3. А под маской – маска…

– Я не понимаю, чего ты хочешь? – интонации Алекса оставались по-вампирски индифферентными, однако на дне глаз уже плескалось раздражение.

Долл крепче вцепилась руками в подлокотники кресла, в котором сидела. Она внезапно стала выглядеть очень усталой, и совсем не такой прекрасной и юной, как обычно.

– Только правды… Хоть раз, – вампиресса почти с мольбой посмотрела в холодное лицо своего… А кем он, собственно, ей приходился? Любовником, возлюбленным? Или просто призраком идеализированного прошлого, который Долл надеялась сделать реальным?

– Каин подери! С чего бы это так тебя заинтересовало!? – напускное спокойствие Алекса уже дало очевидную трещину и вот-вот грозило разлететься на куски.

– А с чего это ты так не хочешь об этом говорить? – парировала Долл, в мгновение ока вновь превратившись в холодную снежную принцессу; жаль, что до самообладания королевы ей было еще далеко. – Хорошо, тогда скажу я. Точнее, пока спрошу, так как все еще надеюсь на твою честность, – судя по удивлению, промелькнувшему в голубых глазах вампира, это качество в его характере вряд ли наличествовало. – Итак, Алекс, что же было между нами в те “далекие-далекие” времена, когда я была человеком? – вампиресса не дала ему ответить, добавив, – Только не говори пошлого слова “любовь”. Любимых не используют, их не считают игрушками и уж тем более, не стирают память… Вот я и хочу понять: что тогда это было?

Молчание затягивалось просто до неприличия. Никто из двоих не решался нарушить его первым… А, может, им и вовсе нечего было уже говорить?

Сама Долл в глубине своей промороженной бессмертием души лелеяла слабую и глупую надежду… Догадываясь о правде, она все-таки не желала ее принимать. Хотелось лжи, но лжи красивой, что вновь позволила бы поверить в нелепую сказку: вампир, влюбленный в человека. Одного поцелуя хватило бы, чтобы наша героиня забыла о своих претензиях и догадках. Тогда бы она не стала требовать слов и доказательств, приняла бы недомолвку, успокоив свои совесть и сердце.

Но Алекс в кои-то веки решил исполнить ее желание: сказать правду.

– Прежде, чем судить меня, вспомни, Долл, о том, кто ты теперь. И о том, кем для тебя являются люди, – начал он свою речь, – Что же я к тебе испытывал тогда? Порой мне и самому сложно отыскать ответ на этот вопрос. Сначала ты совершенно не привлекла мое внимание – красивеньких девочек вокруг бессмертных всегда хватает, и ты не казалась каким-то исключением. Да и когда ты начала бегать за мной, – на этих словах вампир позволил себе легкую усмешку, а Долл, казалось, побледнела еще сильнее, – Поверь, к вниманию со стороны противоположного – а иногда и не только – пола я давно привык. Но все же… Все же со временем я понял, что милая златовласая куколка не так проста, как кажется. Казавшись хрупкой, ты умело обманывала этим окружающих. А под милым личиком скрывалась настоящая хищница, будто бы, прирожденная вампиресса.

Алекс ненадолго умолк, а блондинка погрузилась в собственное прошлое, которое все меньше и меньше выглядело похожим на сказку. Больше всего ей не хотелось вспоминать о собственном “позоре”: та, что всегда не страдала в недостатке мужского внимания, захотела заполучить того, кому была безразлично. Из недоступного приза, который все пытаются безуспешно добиться, она стала глупой девчонкой, готовой на все ради внимания красавца с не по-человечески холодным взглядом. Снежная королева, которая похитила Кая – а он воткнул ей осколок слова “вечность” прямо в холодное сердце.

– Значит, ты считал меня сильной? – девушка почти что не узнавала свой голос: слишком глухим и отстраненным он прозвучал для нее.

– Да. В какой-то момент я даже стал задумываться о том, чтобы просить Камариллу о твоем обращении… Но, куда большее удовольствие… – в голосе каинита появились какие-то дьявольские нотки, – куда большее удовольствие мне доставляла одна игра…

В этот момент Долл твердо знала: она не хочет слышать знать продолжения этой фразы. Черт возьми, она не хочет знать ничего! Если бы можно было стереть слова Тамерлана из памяти! Как жестоки они – этот темноглазый вампир и Бог, что придумал горькое слово “правда”. И, не смотря на все это, с ее губ сорвался вопрос: – И что же это за игра?..

Черты Алекса исказились под влиянием какого-то странного чувства: то ли то было удовольствие, то ли нечто сродни гневу…

– Знаешь, мне было безумно интересно, сколько эта красивая игрушка продержится… пока не сломается. Память ведь нельзя стереть, можно лишь оградить тонкой стеной – но все, что было, оно никуда не исчезает. Ты держалась дольше, чем обычная девчонка, но меньше, чем я рассчитывал. С каждым днем, становясь все более слабой и покорной, ты переставала быть интересной. Кукол много, но ты была игрушкой, которой хотелось по-настоящему обладать, пока…