Текст книги "Истинная пара для дракона, или Просто полетели домой (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Между тем, схватка внизу закипела с новым энтузиазмом и посильным участием приглашенных артистов: растения-мутанты стали куда прицельнее и точнее после того, как зеленоволосая освободила руки. Шу подпёрла лапами подбородок. Может, дриада? Нет, не бывает таких страшненьких когтистых дриад! Обернув свое тельце хвостом, лиса наморщила нос. Ей было очевидно, что победа, хоть и с потерями, но будет за охраной каравана: она достаточно часто раньше бывала что с одной, что с другой стороны, чтобы не уметь просчитывать такие вещи.
Все окончилось ожидаемо. Чего Шу не предугадала, наблюдая, как внизу копошатся её вынужденные спутники, так это того, что её подхватит один из щупов, надежно спеленав в зелёной клетке. Шу собралась, настроившись быстро выбираться из-под земли, но её всего лишь вполне аккуратно опустили вниз, пред светлы очи зеленоволосой. Красивые, мужду прочим. Может, правда дриада?
– О, – сказала она, – Не зайка, но тоже вполне серенькая. Ты нас разбудила?
Шу кивнула. Зеленоволосая потерла лоб и вздохнула:
– Ну, спасибо, что ли. Я тебя щас отпущу, но ты не уходи – поболтать надо. Но сначала я тут, – кивок в сторону купцов, – Разберусь.
И впрямь отпустила, потопала вразвалочку к паровым машинам, откуда спустя минуту понеслись лингвистические обороты невиданной красы и силы. А Шу все смотрела вслед новой знакомой, вдыхая её уникальный запах, совсем не похожий на пыльцовые ароматы дриад. Такой мог бы сочетаться только… лиса дёрнула хвостом. Стоит ли написать Осу, или не создавать обоим проблем? Все же, наверное, изысканный утонченный дракон себе свою истинную несколько не так представляет…
14
***
– Ар, мы должны вернуться, – голос Иса, прочитавшего письмо, ровен и серьёзен, – Ос сумел уладить дела с общиной Бобров и кланом Кречетов, но Барсы и Тигры говорить с ним отказались в ультимативной форме и требуют для переговоров именно тебя.
Дракон сдавленно выругался – с котами, контролирующими горные перевалы, у них были сложные отношения. Собственно, до того, как Ар самолично приперся к Главе клана Барсов, рискуя головой, у них никаких торговых отношений не было, а вот потом… Поступок Ара понравился предводительнице барсов, только это они и уважали – смелость. Его там чуть не прикончили, постарались запугать и унизить, потом – спровоцировать. Когда ничто не сработало, они с котами подписали договор. Однако, гордость и норов этих созданий никуда не делись, и, если они посчитают, что ими пренебрегли…
– Хорошо, – сказал дракон устало, глядя на уходящий вдаль Жлезный Путь, – Возвращаемся.
Гор, обернувшийся человеком, задумчиво сказал:
– След теряется, но я могу остаться и попробовать его поймать. Не факт, что смогу, но если помучиться, то выслежу – не зря столько лет был следопытом. Как только найду, позову Иса по связи – и все дела!
– Исключено, – тонкие крылья носа ледяного раздулись, – Ты не останешься здесь один, без поддержки.
Волк оскалился:
– Издеваешься? Я тебе не барышня, и в дорогах побольше твоего провёл. Не смей унижать меня недоверием, я не твоя комнатная собачка!
Ар приподнял бровь, увидев, как напрягся Ис. Еще неделю назад казначей только посмеялся бы с фанатичного страха Ледяного за свою пару: высшего оборотня, опытного воина, превращающегося в громадную по меркам волков зверюгу, никак нельзя было назвать беспомощным существом. Да и в человеческом обличьи ледяной дракон казался куда более хрупким, чем оборотень, и кому несведущему эта забота могла показаться почти курьёзной.
Но то раньше, теперь Ар помнил, как размолотил в щепы злосчастную вагонетку, из-за которой поранилась его лиса. И Гор, конечно, сильный оборотень, но что он смог бы против дракона, даже самого обычного древесного? А ведь врагов у Иса никак не меньше, чем у самого Ара…
– Нет, Гор, – вложив в голос всю свою уверенность, сказал казначей, – Я примерно понимаю, что делать дальше. Твоя часть работы выполнена. Я понимаю разгоревшийся в тебе охотничий азарт, но Железный Тракт – это мое игровое поле. Я примерно знаю, куда она направилась, потому – возвращаемся!
На лице оборотня промелькнула досада: Шу оказалась замечательной добычей, вёрткой, изворотливой, умной, хитрой, как все лисы Пепельного дома. Ему хотелось довести до конца эту охоту, прикусить добычу за горло, заставить признать поражение – эта жажда клекотала под кожей. Занятый попытками подавить разочарование звериной половины, он не заметил благодарный взгляд, брошенный ледяным драконом на своего серого собрата. Ар в ответ только слегка пожал плечами – теперь он понимал.
***
– Так, – сказала деловито зеленоволосая под аккомпонимент поскуливания, раздающегося со стороны купцов, – Меня зовут Мика, считай, познакомились. У тебя какой шмот есть или этих мудаков потрясти? Мне с тобой в человечьем обличьи перетереть надо бы.
Шу кивнула и быстро взобралась на улитку. Оттуда она спрыгнула уже в человеческой форме, одетая в один из своих повсякдневных нарядов слуги.
Мика присвистнула:
– Ты что, от жениха сбежала, что ли?
Шу выгнула бровь:
– С чего такие выводы?
Мика поморщилась:
– Ты если только пуговки из гномьего чёрного золота, которые на кафтане, продать решишь – легко оплатишь себе место в караване, да не на улитке, а в самоходной машине на пуховой перине. И с чего бы такой девке прятаться в благовониях? Только если свинтила из-под венца, ну, или внутрисемейные разборки.
Шу вытаращила глаза, присмотрелась к собственным пуговицам и едва не простонала – драконы. Они просто не могут не наряжать свои куклы в блестяшки, даже если речь о приближенных слугах.
Бровь Мики, наблюдавшей за реакцией собеседницы, поползла вверх, делая её обезображенное шрамами лицо ещё более гротескным.
– То есть, ты даже не знала?
Шу вздохнула:
– Нет, это был мой повседневный наряд.
– Ага. Ясно. Так что – нежеланный жених или семейные разборки?
– Нечто среднее, – пожала плечами лиса, – Я не такая знатная, как ты думаешь. Просто работала у дракона, а потом – даже не сбежала, просто ушла, не прощаясь. Так-то он не был против.
– Да ладно, не знатная она, – хмыкнула Мика, – Расскажи мне ещё тут, что детство в какой-нибудь мохнатозатертой жопе мира провела и говору такому ровному да гладкому там же выучилась. А я послушаю. Могу даже притвориться, что верю – ты мне жизнь спасла, мне без вариантов.
Лиса пожала плечами:
– Нет, детство я провела в клане, а вот юность – среди шустрых птенчиков. Так что не переживай – или заранее не радуйся – я не потенциальная дойная корова, первый раз вышедшая из дому.
Мика одобрительно крякнула:
– Вот и отлично. Подобрала я как-то сдуру сбежавшую из дома аристократочку – замуж она, видите ли, не хотела, и приключений жаждала. Не знаю, какой похмельный бес меня попутал, просто жаль эту чмару растрепанную стало: стоит, ревёт, на что угодно, мол, согласна, только не прогоняйте.
– И что? – заинтересовалась Шу, примерно предполагая, чем дело могло кончиться.
– А сама как думаешь? После первой же тренировки с моим отрядом истерику закатила, меня чудищем и недомужчиной обозвала. Ну, я её и отдала жениху, ещё и выкуп стребовала, обставила все так, будто не сама сбежала, а я её украла. Ибо нехрен, с меня ребята потом месяц ржали, припоминая, как я перед тренировкой ради этой припадочной со всеми беседы проводила, чтобы помягче с дамой-то, и хозяйство своё при себе держали, иначе сожрать заставлю… А она отблагодарила. Люди, – Мика сплюнула. Шу с сожалением ощутила, что поступок неведомой девицы причинил зеленоволосой куда больше боли, чем она хотела показать.
– Я вот подумала, – между тем вещала Мика, – Тебе куда вообще надо?
Шу хмыкнула:
– Ниже по тракту, в идеале неплохо бы заглянуть в долину лис ненадолго, плюс по ходу кое-кого навестить. А что?
– Не хочешь у меня поработать? Благодаря вот этим, – кивок в сторону купцов, – С их воплями, что зельевар у них, как скала, и вообще служил чьему-то там дедушке, у меня теперь тут полный… в общем, трое моих ребят мертвы, двигать надо, и зельевар нужен. А ты хороша, даже мою защиту расплела. Монетой не обижу, до долины лис довезу. Так что?
– По рукам! – и Шу широко улыбнулась.
***
– Я слышал, мой крылатый собрат, тебя можно поздравить с обретением пары, – голос главы клана Тигров, Шэрра, был как никогда похож на мурлыканье.
– Ты, как всегда, невнимателен к сердечным деталям, мой драгоценный сосед, – глава клана Барсов, Акирра, фыркнула, как самая настоящая кошка, и лениво повела точеной ножкой, – Господин казначей обрёл сразу двоих, и сплетни так и носятся в воздухе: кого именно выберет его сердце.
Шэрр презрительно скривился:
– Мне казалось, тут не может быть никаких вариантов. Выбор очевиден, и мы будем рады принять вас с ней вместе на териториях наших кланов: все же, она оборотень, как и мы.
Ар, призывая все свое терпение, вежливо проговорил:
– При всем почтении, мой выбор – это мое личное дело.
– Было бы, – склонила голову набок Акирра, – Если бы Вы не перенесли ради этого нашу встречу. Нам попытались подсунуть водного дракона… мы, коты, не любим воду. Впрочем, огонь тоже… не слишком. Наши соседи, Алые драконы, с приходом к власти князя Тира не так уж сильны – и для всех нас, Господин казначей, будет лучше, если эта данность останется неизменной. Юная Ири не должна заполучить место подле вас, потому – берегите спину.
Ар откинулся на спинку стула.
– Вы угрожаете мне и пытаетесь повлиять на мое решение? – уточнил он.
– Мы не любим в партнерах беспечности, – отрубил Шэрр, – Вы её проявили, не сделав окончательный выбор.
– Не стоит злиться, – из уст Акирры словно лился сладкий яд, – Мы, коты, имеем очень хороший слух, особенно когда новости носит ветер. Алый Старейшина зол на правнучку и жаждет самостоятельно уладить её промахи. А способ для этого лишь один, и он прост: даже высшего оборотня не так сложно убить, Господин Казначей. И в этом случае выбирать будет не из кого.
Ара прошиб холодный пот: Акирра не относилась к тем, кто говорил просто так. Её сладкоголосое мурлыканье могло ввести в заблуждение кого-то, не знающего эту кошку, но Ар в свое время неплохо изучил биографию этой оборотницы, которая, к слову, была вдвое его старше.
– У вас есть доказательства? – уточнил он. Акирра поморщилась:
– Ах, Господин Казначей, неужели вы думаете, что глупая кошка вроде меня стала бы встревать в драконьи перипетии? Я не столь высоко летаю и всего лишь умею ловить ветер и дары, что он до меня доносит. Вы уж, как никто, знаете их ценность.
Ар медленно кивнул, показывая, что ответ понят.
– Что же, – всплеснул мощными руками Шэрр, – Налейте нам ещё той замечательной наливки, наш крылатый собрат, и давайте вернёмся к изменениям в наш договор. Акирра у нас, как и все женщины, падка на дела сердечные, так что простите её любопытство.
– Разумеется, – отозвался Ар, чувствуя, что губы не очень-то его слушаются.
– Госпожа Ири не может вас принять, – проговорила служанка вежливо, – Ей нездоровится.
– Сожалею, но моё дело не ждёт, – отрезал Ар, – Если через пять минут её не будет здесь, я войду, и мне плевать, во что она бедет одета и чем занята. Я излагаю внятно?
– Более чем, моя драгоценная пара. Проходи, если уж пришёл, – Ири, облаченная в мягкие домашние одежды, выглядела устало, хотя и явно пыталась это скрыть. Впрочем, в тот момент ни крупицы жалости в сердце Ара не было – или он не хотел их замечать.
– Итак, почему ты здесь? – уточнила она, садясь, и этот взгляд снизу вверх что-то изменил в нём.
Ар смотрел на Ири, в обычной одежде и без привычного раскраса, и память его всколыхнулась. Он увидел худенькую девочку-подростка с трогательной алой косичкой, в которой ещё не успело поселиться пламя. Она подошла к нему решительно, и уж сколько он ненавидел весь её род, но отметил, что это очень очаровательный и смелый ребёнок. Он выслушал все, что она сказала, рухнув перед ним на колени у всех на глазах, но не пожелал услышать – и вспомнил только сейчас. Он вспомнил также, как сказал ей в ответ: "Посмотри на себя. Ты стоишь в грязи и ты – жалкая, не лучше сестрицы. Никто никого не жалеет, девочка. Ты или сильна, или никто, а теперь – иди к зрителям. Сейчас начнётся веселье."
– Ты пришёл, чтобы молчать? – наваждение схлынуло. В этом прищуре глаз, в жёстком голосе уже не было той девочки. Или…
– Прости меня, – сказал Ар совсем не то, что намеревался. Драконица зло хмыкнула:
– Что, решил, что я более выгодная пара?
– Нет, – он усмехнулся, – Вообще-то я пришёл угрожать.
Она хорошо скрывала свои чувства – идеально ровная спина, спокойные глаза с легкой насмешкой, чуть улыбающиеся губы. Но Ар отметил лёгкую дрожь пальцев, когда она спросила:
– Ты решил извиниться за угрозы? Не стоит, видит небо, я привыкла.
Ар покачал головой и, помедлив, опустился перед ней на колени. Глаза драконицы стали огромными, а губы отчетливо задрожали.
– Я скажу тебе это один раз, Ири, – проговорил он холодно, – Не в моих правилах сожалеть, но я был ослеплён болью и поступал соответственно. Мне не жаль твою сестру, но о боли, причиненной тебе, я сожалею. Нам не быть парой, потому что в моем сердце другая, и я выберу её. Но, я понимаю, почему мы с тобой совместимы, и горжусь этим.
Закончив, он встал одним плавным, слитным движением.
– Теперь к угрозам, – тон его был будничен и почти небрежен, – Если твоя семья сделает что-то с Шу, я положу голову, но уничтожу вас. Чего бы это ни стоило мне. Уточни у дедушки, готов ли он в нынешних обстоятельствах к подобным последствиям своих действий.
Ири сидела, опустив голову. Её распущенные алые волосы занавесили лицо. После минуты молчания, она подняла на Ара полный чувств взгляд и спокойно сказала:
– Я услышала тебя, казначей. Думаю, моя очередь быть благородной. Подожди, пожалуйста, меня здесь – мне надо переодеться, и напиши кому-то из своих друзей – мне нужен ещё сопровождающий из знатного дома, помимо тебя. Мой брат не подойдет, я бы предпочла Оса Водного или Аки Белую, но, уповаю на твой выбор.
Ар нахмурился:
– Что…
– Ты хочешь обезопасить свою лисицу, казначей? Ты удивишься, но я тоже не хочу, чтобы она умирала. С самого начала старалась не допустить этого. А ещё я не хочу пару, которая меня ненавидит и устанавливает связь пощечиной; не хочу жить с тем, для кого над моей кожей расцветают бутоны, когда могла бы найти того, для кого раскроются прекрасные цветы – как ваши с ней. Я хочу свободы, казначей, и получу её. Ничего не спрашивай пока – ты все увидишь.
С этими словами она, круто развернувшись, скрылась в глубине своих покоев.
15
Ири стояла перед дедушкой… перед Алым Старейшиной ухоженная, с уложенными в сложную причёску волосами, с идеально прямой спиной. Ее платье, какое следовало бы надеть на какое-нибудь торжество, тяжелым бархатом падало на пол. Кроваво-красные губы её изгибались в вежливой улыбке, а глаза сияли. Она заставила своих высокородных гостей ждать себя непозволительно долго, но сумела довести свой облик до той грани совершенства, которая позволила бы чувствовать себя увереннее.
Ар Серый и Ос Водный, явно не ждавшие от неё ничего хорошего, тем не менее, молчали. Ири же, светски улыбнувшись, сказала:
– Уважаемый Старейшина, есть нечто, что я хотела бы произнести пред тобой при свидетелях.
Мужчина нахмурился, пробежался оценивающим взглядом по Ару. Ири улыбнулась шире: о да, думай, что победил, предвкушай это, ты, буквально толкающий меня в объятия того, кто сломал меня и унизил, попрекающий долгом, и честью, давящий своим авторитетом – поверь, что победил!
– Слушаю вас со всем вниманием, – проговорил дракон ритуальную фразу. Улыбка Ири превратилась в оскал.
– Пред лицом Старейшины и высокородных свидетелей я отрекаюсь – от имени, от рода, от гор. Я оставляю за спиной свою пещеру и свои сокровища. Мои крылья отныне принадлежат лишь мне. Услышаны ли мои слова?
Ири смаковала его лицо, наслаждалась им, как главной в своей жизни победой. И впервые почувствовала, что она больше не жалкая, и больше нет никого, кому она не сможет отказать: только в тот миг она поняла, что до этого момента, до плавящегося магмой удивления в этих вечно равнодушных, помешанных на власти глазах, она и не поднималась с колен, но теперь – свободна.
– Твои слова услышаны, – его голос надломился. Едва заметно, но для того, кто в свое время недрогнувшей рукой пожертвовал дядей, сестрой и её парой ради амбиций, даже лёгкая дрожь уже была многим.
– Ты ныне не имеешь имени, и должна убраться из этих гор до заката, – сказал он тверже, справившись с собой, – Если осмелишься вернуться, любой из рода Алых драконов имеет право убить тебя, как предательницу.
Она с достоинством поклонилась, и, не глядя на спутников, решительно вышла вон. Парой минут позднее над Рооком взвилась в воздух красная боевая драконица, мощная, но по-своему изящная, и её клич растаял огненным заревом в голубом небе.
***
– Слушай, не очень тактично о таком спрашивать, но мне любопытно… – начала Шу. Они ехали на крыше паровой машины, солнце клонилось к закату, ветерок обдувал лицо, и лисе показалось, что это подходящий момент для такого разговора.
Мика только рукой махнула:
– Оставь свои реверансы, я не особо обидчивая. Про шрамы спросить хочешь?
Шу даже опешила от такого предположения.
– Нет, конечно! Про запах. Он у тебя очень необычный, ни на что не похожий, и мне было интересно, если не секрет, от кого ты его унаследовала?
Зеленоволосая резко повернулась и уставилась на лисицу с очень странным выражением в глазах. На миг Шу привиделась там беспомощность, а ещё стало страшно – неужели все спрашивали про шрамы?..
– О, это, – сказала Мика после недолгого молчания, – Я бы и рада тебе ответить, лисявка, но мамаша у меня была слаба и мозгами, и на передок. Она утверждала, что мой отец – лесной, мать его, бог. На полном серьёзе притом так думала. Ну, это он ей сказал, сама понимаешь, чего только мужики не скажут, когда где-то зачешется. Думаю, какой-то маг заезжий чудил, оттуда у меня к всяческой ворожбе талант. А родительница у меня редкой красоты была – пока не спилась и не спаскудилась до состояния половой тряпки. И все меня учить пыталась: главное – мужик в доме, а какой, не важно. Тьху. Она не только на лесного бога, но и на "милая, это в последний раз", "это не то, что ты подумала" и прочую такую лабутень велась.
Шу вздохнула. С одной стороны, паззл сложился – и Ос, и Мика были детьми стихийных божеств, или высших духов. Явление редкое, но не то чтобы совсем невозможное. Одно "но" во всем этом было: зеленоволосая была, ну… на самом деле, великой души существом, но с головушкой у неё в плане отношения к себе, любви, мужчинам и подобным гендерным явлениям явно было все путанно, плюс комплексы из-за внешности – не такие уж и оправданные, кстати, шрамы пугали только в первый момент, потом Шу перестала их замечать. Зато красота собранных в высокий хвост зелёных волос, белизна кожи, экзотичность длинных, проколотых во многих местах ушей, гибкое сухощавое тело – все это делало Мику весьма привлекательной особой. Другой вопрос, что сама она в это ни капли не верила, называя себя *эдакая монструозина*. Лиса маялась, не зная, как тактично спросить, нравятся ли вообще после весёлого детства Мике мужчины.
Впервые Шу подумала о том, что с Аром ей, возможно, почти повезло, если можно так сказать. Что бы она делала, будь её пара эдаким мужским аналогом Мики, лиса предпочла даже не представлять.
Так, может, правильней будет не говорить Осу? Не давать ложной надежды? Лиса не знала, как поступить.
– Что загрустили, девки? Жрать хотите? Там морды купеческие нам сластей пустынных подогнали, – ворвался в густое молчание между ними густой бас Натана, то ли помощника, то ли напарника Мики. Как поняла Шу, этот дворф-полукровка с опасными глазами и показательно добродушным лицом руководил воинами, тогда как зеленоволосая предсказуемо заведовала магами.
– Лучше бы они мозгов себе подогнали, – букркнула Мика, но с машины прыгнула только так: Шу успела заметить, что зеленоволосая, как и многие маги с человеческими корнями, была редкостной сладкоежкой.
Подойти с другой стороны Шу решилась вечером, когда все ужинали, а она сама вскоре должна была обращаться и забираться на панцирь ставшей уже родной улитки: слух и обоняние высших оборотней в звериной ипостаси были штукой почти что легендарной. Повод для разговора подала сама Мика, уточнив:
– Этот твой дракон, он был тебе просто хозяин?
Шу усмехнулась:
– Да нет, не просто.
– Пару, значит нашёл и тебя выкинул, – резюмировала волшебница хмуро, – Проклятые ящерицы.
– В некотором роде, – Шу решила выдать почти полную правду, – Но парой его оказалась я, а кроме меня ещё одна совместимая нашлась – красная драконица. Сама понимаешь.
Мика аж очередной конфетой подавилась.
– Вот это поворот. Прости, что полезла, я в этой всей любятине, как улитка на сколькзком склоне: ни туда, ни сюда. Но ты это, радуйся, что он выбрал не тебя. Побрякушки там конечно, богатство – штука хорошая, кто бы спорил, но я кучу историй слышала о том, как эти ящерки свои пары воруют, запирают и чуть ли не пыль с них сдувают, за каждым чихом под микроскопом приглядывая. Оно-то звучит как раз в духе трепетных баб, даже книжки о таком для богатых дам выпускают, но книги-то одно, а жизнь всяко другое. Мы для драконов чисто букашки, раздавит и не заметит. А ты на куколку не тянешь: больно свободолюбива.
Шу хмыкнула:
– Ну, ты во многом права, но вот мой дракон вообще пару встречать не хотел. По-разному бывает, а в книгах тебе и не такого напишут. И потом, парой дракона кто угодно оказаться может. Вот хотя бы и ты.
Мика захохотала, захлопала себя ладонью по колену.
– Прикалываешься, лисявка? Не, у нас в академии училось пару драконов, все девки за ними бегали и все пальцем потыкать пытались – уморительное зрелище. Один из них, полукровка, даже создал иллюзию цветов истинности для одной из них – шибко красивая была. В итоге она ему год учёбы давала, прибегала безотказно, как песя, парой себя себя считала, к свадьбе готовилась. Пока один волк из старшего дома – они, сама знаешь, над бабами издевательств не терпят – правду ей не сказал. А мне в этом плане вдвойне повезло: не с моей рожей на драконов заглядываться, а истинность мне из-за странного запаха не светит – это меня мой любовник просветил, тоже из серых и пушистых. Так и сказал – будь твой запах с моим хоть немного совместим, можно бы было что-то пробовать. Но я и тут, понимаешь ли, отличилась, – Мика хохотнула. Весело – не получилось.
В уклад жизни, принятый среди сопровождающих каравана, Шу втянулась быстро и безболезненно. Ей нравился и по-военному чёткий распорядок, и утренние пробежки, и неспешное движение их обозов то в море таких же, то почти в полном одиночестве в зависимости от участка дороги и желания купцов сократить путь. В этом во всем было нечто медитативное, позволяющее погрузиться в себя и плыть на волне своеобразного, ровного удовольствия.
С ребятами, которые оказались в большинстве своем пусть резкими и где-то жёсткими, но вполне приятными людьми, у неё сложились неплохие отношения – и, что характерно, для этого практически не пришлось давать никому тумаков. С Микой же у них постепенно зарождалось нечто вроде дружбы, и лиса неожиданно сильно наслаждалась этим: оказывается, эти пятнадцать лет в драконьих скалах были в некоторых аспектах похожи на существование, а не на жизнь. Пара – это важно и много, но может ли она полностью заменить общение, свободу, собственные интересы? Шу улыбнулась, помешивая заживляющее зелье для раненых в той ночной стычке ребят. Ей действительно давным-давно нужен был отпуск.
– Эй, лисявка, поговорить надо, – голос Натана ворвался в камерный мирок Шу. Она только вздохнула: весь отряд подхватил манеру Мики так обращаться к ней, но, поскольку того же Натана все звали "подсолнушком", ей, видимо, с прозвищем ещё повезло.
– Я вся твоя, Натан. Что нужно?
Мужчина хмыкнул:
– Ты с нашей зелёнкой неплохо ладишь, я смотрю, и парням нравишься. Подумай о том, чтобы остаться с нами, кроме шуток. Поверь, я не всем предлагаю, но ты и правда годный вариант. Если заинтересована, обсудим денежный вопрос, но внакладе не останешься, не сомневайся – твои навыки за себя говорят. Да и Мика мне как дочь, и ей, знаешь, не повредит общество кого-то вроде тебя.
– Лисы? – уточнила Шу.
– Нет, нормальной бабы. Подруги типа. Раньше ей больше крысы попадались, а мы с парнями… ну, ты понимаешь. Как говорит моя пятая жена, в нас тонкости, как во вьючной улитке.
– А сколько у тебя было жен? – заинтересовалась Шу. Натан фыркнул.
– Почему было? Есть. Шесть, в разных городах на тракте.
Шу не выдержала и рассмеялась, после чего честно сказала:
– Мне нужно подумать, Натан, потому что кое-что должно со временем решиться. Но, думаю, я приму ваше предложение.
– Вот и хорошо, – крякнул мужчина, – Вот и славненько. Пойду, посмотрю, чем там мои орлы заняты, и профилактически намылю шеи.
Лиса задумчиво смотрела ему вслед. Ещё пару недель, и она точно сможет дать ответ на заданный вопрос.
Впрочем, все изменилось намного раньше. На восьмой день пути, когда они миновали один из крупных людских городов и, предсказуемо, оказались в гуще разномастных транспортных средств, откуда-то из толпы долетел вопль:
– Дракон! Дракон!!
Шу вздрогнула и огляделась.
– Ты глянь, не простой, а из тамошней знати, – заметил Натан, глядя в небо, – Серый – значит, воздушный. Опасные твари, но – красивые.
– Его крылья иногда растворяются, будто в воздух превращаются! Какая прелесть! – воскликнул в толпе женский голосок, – Интересно, у него есть пара?
– Мне вот тоже интересно, – раздался голос Мики прямо над ухом у застывшей Шу, – Признавайся – твой дракон?
Лиса только открывала и закрывала рот, наблюдая, как кружит, снижаясь, знакомый до последней чешуйки серый зверь. Неведомая дама была права: он то и дело сливался с воздухом, обращаясь вихрем и возникая чуть в стороне, словно танцуя, будто… красуясь.
Её сердце, судя по ощущениям, стало больше раза в четыре и упорно не желало помещаться в тесной клетушке рёбер.
Между тем, дракон заложил ещё несколько виражей и приземлился рядом с трактом, прямо напротив них. Воздух хлестнул, поднимая тучу серой пыли. Улитка, не будь дура, спряталась в раковине. Будь у Шу такая возможность, она бы тоже ею воспользовалась.
– Так, – сказала Мика, – Я не поняла. Он же выбрал ту драконицу, да?
Ар, разумеется, все расслышавший, презрительно фыркнул. Мика потёрла переносицу.
– Значит, таки беглая невеста, – резюмировала она, – Податься, что ли, в пророки…
Воздух вокруг дракона закружился смерчем, и мгновение спустя пред светлы очи всех собравшихся предстал Ар в своих серебристых, расшитых мельчайшими каменьями летящих одеждах. Он пошёл прямо к Шу, пребывавшей почти в шоковом состоянии.
– Ты… что здесь делаешь? – выдала она наконец.
Он передёрнул плечами и, словно не замечая защитных чар, легко вспрыгнул на улитку.
Пижон.
– Глупый вопрос, тебе не кажется? – уточнил дракон, после чего обернулся к опешившим ребятам, – Господа, моё почтение. Мне нужно переговорить наедине с этой особой, прошу нас простить. После она обязательно с вами попрощается.
В тот же миг воздух окутал их, уплотняясь, и поднял так высоко, что все оставшиеся там казались просто крохотными точками.
– Тебе не кажется, что ты обнаглел? – уточнила Шу раздраженно, – С какой стати…
– Стоп, – Ар повёл рукой и сказал что-то на древнем драконьем наречии. Шу застыла, ощутив накатившую на неё волну принятия.
– Вот, – кивнул дракон, – Теперь я найду тебя на любом расстоянии без проблем. Дело сделано, можешь начинать ругаться.
Шу открыла и закрыла рот, не зная, смеяться, плакать, радоваться или злиться.
– Это на тебя похоже: поставить оппонента перед фактом и доверить согласовывать детали, – сказала она в конце концов, – Вполне в духе казначея Предгорья.
Он беззаботно пожал плечами и вольготно расселся на воздушных потоках, как на кресле.
– Ты имеешь право злиться, – сказал он спокойно, – Капризы и скандалы я, пожалуй, заслужил – по всему выходит, что это обычная для женщин реакция на поведение вроде моего. Но второй раз гадать, где ты и жива ли, я не готов, как и отпускать тебя.
Шу вздохнула и попробовала тоже присесть. Воздух тут же подхватил, нежно обнимая.
– Ар, я пятнадцать лет каждый день ждала, когда же ты перестанешь рассказывать каждому столбу, как ненавидишь свою пару. Я делала все, была рядом, отказалась добровольно от всего, что мне дорого, потому что ты моя пара, и ты самый прекрасный, кого я встречала когда-либо, я не устану повторять этого. И да, мне хочется тебе врезать, накричать, заплакать, но – это не наш стиль. И – что, вот так просто? Ты пафосно прилетел, принял меня? Ненависть отпустила? Разумеется, я буду с тобой. Я мечтала о тебе каждой ночью, смотрела на тебя, как на святой лик, и не могла надышаться твоим запахом. Но теперь дай мне время ты.
– Резонно, – кивнул он небрежно, – Я отведу тебе отдельные покои, и…
– Ты недопонял, – её голос стал холоднее и жёстче, – Ты сейчас развернёшься и полетишь к своим любимым бумажкам, как улетел нашим первым утром, не удосужившись даже сообщить, что твой договор с таинственной "лисой" не в силе.
Он нахмурился:
– Я просто не хотел тебя будить! У меня была встреча с дворфами, и…
– У тебя всегда договоры, милый, – сказала она резко, – И это нормально для существа, взвалившего на себя такой груз. Но представь, каково это: проснуться одной, памятуя, какое условие ты выставил и какую оплату за помощь я для себя попросила. Каково это, понять, что, несмотря на эти пятнадцать лет, на цветы кишши и заплыв наперегонки со временем, с тобой просто рассчитались. Ты попробовал и решил, что без меня тебе плохо? Я рада, правда. Но сейчас я не вернусь – если ты не хочешь, конечно, чтобы твоя пара воненавидела тебя.
Он дёрнулся и искривил губы:
– Так вот как это ощущается…
– Нравится? Я дождалась от тебя позволения на становления связи. Теперь ты дождись, пока я отдохну от Предгорного княжества, побываю в дороге и отработаю свой гонорар, повидаю друзей и навещу сестру. Потом – я вернусь.
Он хмыкнул:
– Знаешь, я бы предпочёл ругань и истерики.
Шу широко улыбнулась:
– Не сомневаюсь. Итак, возвращай меня вниз!
Ар молчал, и лиса по установившейся связи отчетливо ощущала его метания. Сущность дракона требовала сцапать своё и запереть в сокровищнице, а потом уж разбираться, что, где и как. Разум же просчитывал варианты поведения, при которых он выйдет из ситуации с наименьшими потерями. Шу подавила улыбку: даже в этой ситуации он был просто… собой. Разумеется, вернуться хотелось. Но она вполне искренне считала, что теперь не её очередь штурмовать башню.
