Текст книги "Chiedimi scusa (СИ)"

Автор книги: Алира Лионкурт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Тебе пора спать, – когда он заговорил, голос был хриплым от возбуждения. Усмехнувшись этому, он на несколько мгновений прикрыл глаза, возвращая себе трезвость мысли. – Этот день был весьма насыщен событиями. Да и мое дежурство начнется в восемь.

Удивление, отразившееся в безупречно красивых синих глазах, отозвалось теплом, пробежавшим по позвоночнику. А в следующую минуту он вновь оказался горд понятливостью Старк, спокойно опустившей голову на его плечо. Просидев в тишине несколько минут, она с тихим вздохом выпрямилась и поцеловала его в подбородок, а потом легко поднялась на ноги.

– Доброй ночи, Петир.

– Доброй, Пташка, – эхом отозвался мужчина, провожая ее взглядом.

То, что первые пару дней семья не будет искать Сансу, Бейлиш предполагал. Точно так же, как и предугадал, что после они нагрянут к Тиреллам. Искать Пташку у умницы Маргери было логичным и самым предсказуемым действием Старков. Как знать, быть может, если бы не было его, если бы она не узнала его адрес, то вполне вероятно, действительно отправилась бы к лучшей подруге. Но все сложилось так, как сложилось, и в образовавшейся ситуации ему оставалось необходимо позаботиться, чтобы никто не знал, что девушка у него. Санса должна была думать, что самое безопасное место – рядом с ним. И если она не хотела беспокойства от семьи, не хотела быть найденной родителями, то он сделает все, что в его силах, дабы они ничего не пронюхали.

Прежде всего, едва успев приехать на работу на следующий день после ее переезда, Бейлиш перехватил неподалеку от ординаторской красавицу Роз и, многообещающе улыбаясь, пригласил ее в свой кабинет. Давно обещая ей повышение, до сих пор он умудрялся откупаться от нее только щедрыми премиями за молчание, понятливость и услуги. Сейчас же, ему играло на руку то, что со следующего месяца долгожданное исполнение обещания вступало в силу.

Стоило ему пропустить Роз в кабинет и закрыть за собой дверь на замок, как женщина тут же присела на край рабочего стола. Обворожительно улыбаясь, она скользнула по нему взглядом и прикусила пухлую нижнюю губу. Петир усмехнулся, глядя на то, сколь откровенно она предлагала себя. Однако это не мешало ему подойти вплотную к медсестре и устроиться между ее ног, а потом притянуть ближе к себе за ягодицы. Не дожидаясь каких-либо слов, она потянулась к ремню на его брюках и, расстегнув его, принялась за молнию.

– Я обещал тебе повышение, – негромкий голос Пересмешника заполнил кабинет, когда проворные пальцы обхватили плоть.

– Это было давно, – в сладком ворковании возбужденной женщины, было слишком легко отыскать нотки неудовлетворения.

– Верно, – усмехнувшись, он задрал юбку на ней до талии и заставил Роз обхватить свою поясницу стройными ногами. – Но ты, моя дорогая, оказалась крайне сообразительна, когда отправила ко мне малышку Старк.

– Я полагала, что вам эта маленькая услуга окажется кстати, – лукаво прищурилась красотка, прежде чем укусить его за подбородок и начать покрывать поцелуями шею.

– После того, как мы с тобой закончим, я пойду к Талли, – резким толчком войдя в нее, он с наслаждением поймал ее вскрик поцелуем, сминая нежные губы властным напором. Вдоволь насладившись ими, он потянулся к ее ушку, ритмичными точками приближаясь к разрядке. Горячий шепот вызвал у Роз едва уловимую дрожь по телу. – Если ты сумеешь держать свой очаровательный рот на замке, и ни одна живая душа не узнает от тебя, куда делась рыжая Старк, то со следующего месяца тебя будет ждать новая должность.

– Босс, вы же знаете… Ах! – не сумев сдержать вскрика, когда Петир опустил руку вниз по стройному телу и начал умело подводить ее к грани чуткими пальцами, она обвила руками его плечи. – Я немее мертвого.

Холодная усмешка коснулась его губ, но приподнимающая бедра навстречу его толчкам Роз не видела этого, находясь где-то на дороге в нирвану. Также она не видела и того, что несмотря на то, насколько он был тверд внутри нее, насколько жадными были его руки и губы, глаза Пересмешника оставались холодны.

В его глазах не было ничего, кроме жадного блеска и надменной усмешки, когда он вышел из подрагивающей от полученного оргазма женщины и нетерпеливо заставил ее опуститься на колени. Проведя большим пальцем по приоткрытым пухлым губам, он опустил руку на ее затылок. Умнице Роз не нужно было дальше указывать, что делать. Она отлично знала свои обязанности, к которым тут же и приступила, сомкнув губы на головке члена и начала старательно отсасывать.

Через некоторое время, когда медсестра привела себя в порядок и ушла, Бейлиш, довольно усмехаясь, переодевался в рабочую одежду. Одним махом, ему удалось решить несколько проблем. Во-первых, рабочий персонал видел, как они с Роз заходили в кабинет. Наверняка эта новость к обеду достигнет ушей Эдмура, что обеспечит ему еще несколько спокойных дней, в течение которых не нужно будет беспокоиться о хуке слева от Нэда Старка. Во-вторых, секс с веснушчатой красоткой на какое-то время помог ему выпустить пар. Он уже давно не был зеленым юнцом, не способным держать член в штанах при виде желанной девушки. Однако находиться в непосредственной близости от Сансы было куда легче, если утолить хотя бы небольшую часть своего голода. Естественно, она оставалась для него желаннее всех, но Пересмешник был твердо намерен дождаться того времени, когда она придет к нему в кровать сама. Так же, как пришла в его дом.

========== Глава 7. ==========

Работа нейрохирурга никогда не была простым занятием, но Петиру она нравилась. Залезть другому человеку под кожу, узнать кто что таит в себе – все это было почти романтикой. Если угодно, даже эстетикой, приправленной лестью, болью, признанием и деньгами. Но последняя неделя в клинике превратилась в настоящий ад. Старки всюду искали свою дочь. Талли то и дело донимал Бейлиша намеками, давая понять, что если Санса у него, то лучше вернуть ее домой. Да что там говорить, даже Ланнистеры искали девчонку, проявляя интерес к той, которая могла бы составить хорошую партию для их старшего выродка Джоффри.

Вот только черта с два он им отдаст Пташку, доверчиво залетевшую в его клетку. О нет, он предоставит ей все необходимое и сделает так, чтобы в ее очаровательную голову даже мысли не могло закрасться о том, чтобы сбежать. Он сам не мог ответить себе, для чего ему нужна была любовь этой девушки, но эта жажда была сильнее его.

Прошло совсем немного времени, а она уже взяла за привычку встречать его с работы радостным приветствием и ужином. Наверное, происходящее между ними можно было бы назвать идиллией. Все их прогулки в скверах и вылазки в пабы помогали ему упорядочить мысли в голове и привносили в жизнь полноту, которая раньше казалось недоступной. Мисс Старк была очаровательна. Она могла часами тарахтеть о чем-то своем, а могла молча идти рядом, давая ему возможность прийти в себя после сложного дня.

Приближение нескольких выходных дней, выпавших после сумасшедшего ритма будней, вызывало у Пересмешника довольную улыбку. Еще пару месяцев назад, он занялся бы в эти дни работой на дому или отправился бороздить океаны, пропадая в пабах и клубах, знакомясь с очаровательными женщинами и приятно проводя с ними время. Но теперь, когда в его кровати, тихо посапывала та, ради которой он взялся поставить на ноги мальчишку Старков, все менялось. К тому же, лишние пару дней не видеть и не слышать опостылевших уже родственников Сансы, было настоящим раем. Передышкой, без которой он чувствовал себя на пределе.

С юношества Петир приобрел полезнейшую из привычек – планировать все свои действия и просчитывать ходы других наперед. Жизнь преподнесла ему жестокий урок, но из него он вынес одну простую истину: если не можешь кого-то победить силой – трахни его. Поиметь других стало почти что хобби для человека, всего добившегося своим умом. В числе прочего, он также привык составлять примерный план своего досуга. И теперь мужчина долго раздумывал над тем, чем занять себя и свою спутницу на эти два дня. Внезапно решение пришло само собой. В пятничное утро, привычно потянувшись к кофемашине, дабы включить ее нажатием кнопки, он внезапно вспомнил о родительском доме в прибрежном захолустье.

В прошлом, при первой подвернувшейся возможности, вырвавшись из маленького городка, Петир не испытывал особой любви к дому, в котором прошло его детство. Да и что приятного было в тех воспоминаниях, которые всплывали в памяти? Небольшой городок на юге Ирландии словно насквозь пропитался запахами моря и рыбы. Но еще он помнил, что иногда к ним подмешивалась вонь смерти – сладковато-приторная, она въедалась во все, что окружало юного Бейлиша. Он смутно помнил своего отца, практически все время пропадавшего в море. Единственным ярким воспоминанием детства была мать. Память бережно хранила ее образ и те минуты, в которые ее руки ласково перебирали его смоляные кудри. Долгими вечерами, сидя в небольшом домике, приткнувшемся у самой линии прибоя, она рассказывала сказки, и неизменным спутником ее присутствия был аромат мяты, всегда исходивший от нее.

– Если ты планируешь все эти дни просидеть в четырех стенах, то на меня можешь не рассчитывать, – фраза, брошенная Старк, в то время когда она потянулась через его плечо и отобрала чашку с только что сваренным капучино, заставила Пересмешника усмехнуться.

– Ну что ты, милая! На эти выходные у меня грандиозные планы, – коротко бросил мужчина, забирая свой напиток обратно, чтобы тут же сделать глоток и довольно усмехнуться. Ему нравилось, как девушка едва уловимо надула губы, то и дело бросая взгляды на ароматный капучино, который ей не достался. Нравилось, что она тут же отбросила идею притворной обиды и с живым интересом, огоньком блеснувшим в синих глазах, внимательно посмотрела на него. Пользуясь тем, что целиком завладел ее вниманием, Петир коротко обронил: – поездка должна тебе понравиться.

После суматохи Дублина спокойствие Кинсейла, до которого они доехали на машине всего за три часа, казалось нереальным. Осматриваясь в знакомых с детства местах, Петир ловил себя на мысли, что за эти годы здесь практически ничего не изменилось, если не принимать во внимание несколько новых вывесок и ярких красок, украшавших теперь фасады домов на центральной улочке, упиравшейся в море. Идиллия прибрежного городка, с добавлением щедрой доли меланхолии – вот чем обернулась для него эта спонтанная поездка.

Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь водяную пыль, ставшую извечным спутником этого унылого места, были, пожалуй, единственным, что его не раздражало. Припарковавшись у серого дома на отшибе, Бейлиш вышел из машины и, захлопнув дверцу, помедлил пару секунд, прежде чем направиться к жилищу. Но когда он обходил авто, на его губах уже привычно устроилась улыбка, не затрагивающая серо-зеленых глаз.

– Вот мы и на месте, – с напускной бодростью в голосе отметил он, прежде чем наклониться за связкой ключей, которая упорно не хотела покидать укромного тайника за одним из многочисленных горшков рядом с крыльцом.

Пересмешнику в какой-то момент показалось, что в льдисто-синих глазах Старк, стоявшей чуть позади, на долю секунды промелькнули понимание и грусть, когда она осознала, в каких окрестностях он рос. Едва слышно хмыкнув, он толкнул дверь, ведущую в небольшой двухэтажный дом и, наконец-то, переступил порог. Петир не понимал, что могло нравиться молодой девушке здесь, в этом обиталище вечной сырости, с позеленевшими от водорослей камнями и вечно галдящими вдоль линии прибоя чайками.

Застоявшийся запах давно заброшенного жилища заставил Бейлиша поморщиться. Но когда в окно, освобожденное из плена тяжелых портьер, ударил яркий свет, ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что ближайшая соседка, которой он платил, присматривала за домом и относилась к своим обязанностям более чем добросовестно.

Пока он проверял, все ли из немногочисленной техники, находящейся в доме, работает, Санса ходила следом и осматривалась. И было ли это влиянием того, что на заднем фоне мелькала рыжая макушка Старк или чего-то другого, но внезапно он поймал себя на мысли, что, несмотря на стойкую нелюбовь к этому месту, в глубине души его зарождалось нечто похожее на довольство от посещения родительского дома.

– А ты знаешь, что практически не изменился, – смешливые нотки, проскользнувшие в негромком голосе, вернули жизнь в эти стены.

Не отрываясь от старого камина, в котором он разжигал огонь, Петир понял, что унаследовав от родственников природное любопытство, его спутница добралась до стоявших на одной из полок фотоснимков. Он уже давно обещал себе, что уберет этот мусор куда-нибудь подальше, но пока далее обещаний дело так и не двинулось. Когда вспыхнувший в камине огонек, начал набирать силу, облизывая несколько поленьев, подброшенных в него, он подумал, как легко было бы уничтожить весь этот хлам, бросив в пламя. Но вместо этого мягко выпрямился и подошел ближе к Старк, все еще рассматривающей пожелтевшие снимки, занимавшие добрую половину полки под зеркалом. Переворачивая один снимок за другим изображением вниз, он изогнул уголок губ в усмешке.

– Неужели? – не обращая ни малейшего внимания на недоумение, промелькнувшее в глазах Сансы, он прошелся пальцами по огненно-рыжим локонам, выбившимся из прически. – Располагайся.

Этой же ночью она сама пришла к нему. Тихонько приоткрыла дверь так, что даже петли не скрипнули, и на носочках подкралась к кровати. Услышав ее еще тогда, когда она взялась за ручку двери, он не произнес ни слова, до тех пор, пока Санса не сбросила кардиган на пол и не скользнула в кровать. Возможно, она хотела разбудить его ласками, возможно, могла бы просто обнять и остаться так до утра. Но Бейлиш, лежавший до этого на спине, стремительным, но от этого не менее плавным, движением перевернулся и навис над ней.

– Не спится? – хрипловатый после долгого молчания голос смешался с ее испуганным шумным вздохом.

– Без тебя – нет, – три простых слова дали Пересмешнику почувствовать, что он жив.

Давно привыкнувший к темноте спальни, он довольно улыбнулся. Малышка признала свою слабость, признала, что для нее он был чем-то большим, и что она хотела от него большего. Это пьянило и развязывало руки. Это заставляло тьму внутри него довольно урчать в предвкушении наслаждения.

– Похвальная смелость, – шепнув в ее губы, он тут же коснулся их поцелуем, а ощутив, как нежные руки скользят по бокам, как она обнимает его, как запускает пальцы в волосы, ероша их и сжимая в кулаке, позволил жадности выплеснуться наружу.

Сминая ткань сорочки, он сначала поднял ее до талии, а потом и вовсе снял с Сансы и, не глядя, отбросил в сторону. Опираясь коленом в кровать между ее ног, он спустился поцелуями по тонкой шее к груди и обхватил губами возбужденный сосок. Наслаждаясь ее бархатной кожей, Петир провел ладонью по плоскому животу и довольно усмехнулся, когда она тут же обхватила стройной ногой его ягодицы. С её помощью стянув штаны, он тут же прижался к горячему телу и не дал ей ничего сказать, завлекая новым поцелуем. Стоило Пташке прикрыть глаза и тихо застонать от наслаждения в его губы, как он резким толчком заполнил ее и тут же сквозь зубы выдавил проклятье. Напрягшаяся и прикусившая нижнюю губу, чтобы не закричать, она крепко удерживала его за плечи, не давая отстраниться.

– Могла бы предупредить, – произнес он, коснувшись губами ее виска, тогда как в голове настойчиво билась только одна мысль – «моя».

– А смысл? – мягко улыбнулась Санса и с долей застенчивости встретила его взгляд. – Я не хотела что-либо менять.

На следующее утро она нашла коробку с памятными вещицами в комнате его матери и спустилась с нею вниз, где Бейлиш разбирал то, что осталось от домашней библиотеки. Он сидел на полу и перелистывал очередную книгу, когда она начала читать с потрепанного временем листа, зажатого в руке.

– Петир – старательный ученик. Серьезно относится к занятиям. У него второе место в классе.

Заинтересованная фактами о его детстве, она продолжила читать характеристику, даже когда он с долей смущения, прикрытого насмешкой вскрикнул:

– Брось!

– Кто был на первом? – не унималась Старк, подходя ближе.

– Ее звали Салли Бенг, – притворяясь недовольным, признался мужчина.

– А это кто? – любопытствующая девушка достала из коробки фотографию, которую он когда-то прислал своей матери уже из Корка, будучи студентом. На ней был запечатлен он, лицом к объективу, и стройная девушка с вьющимися каштановыми волосами, идущая ему навстречу.

– Да это уже не важно, – отмахнулся Пересмешник, но перед этим изменился в лице. Вернувшись к разбору испортившихся от сырости книг, он не хотел объяснять Сансе, что на фото ее мать. Не после того, как ночью она стонала его имя, забываясь от наслаждения, накрывающего с головой.

Хорошо, что Старк не стала настаивать, а просто положила фото обратно. Устроившись в кресле, она продолжила исследовать содержимое своей ноши и вдруг вытащила аккуратный конверт с письмом.

– Смотри! – восхищенно вскрикнула она и даже поерзала на месте, прежде чем пояснить: – любовные письма, которые отец писал твоей матери.

– Он умер, когда я был подростком, – равнодушно пояснил мужчина, не отрываясь от своего занятия и отправляя очередную безнадежно испорченную книгу в пакет для мусора. – Он обожал поэзию.

– Да? – то ли не замечая его напряжения при упоминания о родителях, то ли намеренно игнорируя его, она мягко попросила: – послушай вот это:

Когда ты станешь седой и старой,

И вечный сон приблизится к твоей голове усталой,

Возьми эту книгу, она вернет тебе радость,

Зажжет огонь в твоих глазах, и ты забудешь усталость.

Многие знали о твоей красоте,

О твоей нежности и мечтали о тебе.

Но лишь один человек мечтал о твоей мятежной душе

И готов был любить тебя даже в беде.

Впечатленная строками, написанными обычным моряком своей жене, она замолчала и бережно свернула бумагу, возвращая послание туда, откуда его взяла. Встретив взгляд Бейлиша, обернувшегося во время чтения, она впервые увидела в нем ничем не прикрытую грусть. От того, сколько было в серо-зеленых глазах горечи и тоски, она неловко улыбнулась. А через минуту он взял себя в руки, и снова на его губах появилась лукавая усмешка.

========== Глава 8. ==========

Несколько дней в Кинсейле были наполнены нежностью и весельем. Даже если ни первое, ни второе было не свойственно Петиру, оставаться рядом с сияющей изнутри спутницей язвительным и насмешливым казалось кощунством. Прогуливаясь по центру маленького городка, Санса обнимала его за поясницу и то и дело тянулась к губам, прикрывая глаза, когда он склонялся навстречу и целовал ее. И если он замечал осуждающие, недовольные и насмешливые взгляды, обращенные на них, и с гордой усмешкой наслаждался тем, что теперь самое лучшее принадлежало ему, то ей было наплевать на всех. Она не была заинтересована в парнях, не сводящих с нее взглядов. Ей было поровну на то, как старушки поджимали губы, когда она касалась губами его шеи, пока он говорил по телефону или покупал выпечку в лавке.

Когда после обеда они спустились по тропинке от дома на берег, она первой остановилась у кромки прибоя и, бросив на него взгляд через плечо, начала снимать с себя одежду. На песок полетел кардиган, потом шорты, а после майка. Любуясь ее фигурой на фоне моря, Пересмешник склонил голову к плечу и улыбнулся.

– Санса? – имя сорвалось с губ вместе с сомнением. Бейлиш до последнего с трудом мог поверить, что она готова купаться обнаженной при свете дня.

– Вода должно быть такая теплая… – будто бы размышление вслух тихо прозвучали ее слова. – Я хочу плавать, – когда и после этого он не двинулся, Старк с долей недовольства и раздражения добавила: – с тобой, Петир.

Но начать избавляться от шмоток его сподвиг вовсе не тон, которого он, к слову, не потерпел бы ни от кого другого. Он стянул с себя майку только после того, как она завела руки назад и расстегнула лифчик, бросив кружевную вещицу поверх остального. К тому моменту, когда она осталась без трусиков, он успел снять обувь и спустить джинсы. Санса обернулась снова, когда он, балансируя на одной ноге, вылез другой штанины.

– Какой же ты медлительный!

Он мог поклясться, что она специально поддразнивала. Он видел это по тому, как она помедлила, прежде чем забежать в воду. Пообещав себе наказать ее за оскорбительную клевету, он сделал это через несколько минут, когда, плавая далеко от берега, ребром ладони начал создавать волны брызг и направлять их в Сансу. Он чувствовал нечто странное в себе, когда смотрел, как она смеется, пытаясь увернуться, как закрывает глаза и посылает волны в ответ, но делая это наугад, не достигает желаемого эффекта. В груди становилось теплее, когда она подплывала к нему и обвивала руками за плечи, даря нежные поцелуи. Он мог бы поклясться, что целую вечность не чувствовал ничего подобного, становясь рядом с ней чище, лучше, оставляя ложь и честолюбие где-то там, где Пташки еще не было с ним. Удивительно, но он верил ее глазам, в которых отражалось море. Он тонул в них, прекрасно зная, как опасно иметь слабости в этом насквозь прогнившем мире. Даже самому себе он не желал признаться, что снова стал уязвим.

Уже после купания в море, когда они неторопливо шли через небольшой лес, Старк вдруг высвободилась из его объятий и, закусив губу, сделала пару шагов в сторону. Она едва уловимо прищурилась и вдруг сорвалась с места, выкрикнув:

– Догони меня!

Бросившись по тропинке, она петляла между деревьев, словно заяц. Надо признать, Петир не думал, что она может так быстро бежать по лесу. Как бы она ни старалась, он все равно догнал ее меньше, чем за минуту. Схватив Пташку за талию, он крепко удерживал ее не давая вырваться, но уже через пару секунд она сама развернулась в его объятиях и обвила за плечи. Вот только Бейлиш заметил в ее взгляде тень лукавства и, опережая какую бы то ни было каверзу с ее стороны, начал щекотать девушку. Звонко смеясь, она не удержалась на ногах и повалилась на мягкий ковер из травы и мха, увлекая за собой Пересмешника.

Воскресное утро Санса проснулась первой. Открыв глаза, она с несколько минут смотрела в окно и наслаждалась пением птиц. Убедившись, что Петира, мирно спящего под боком, её пробуждение не потревожило, она неслышно поднялась с кровати и сладко потянулась, после чего торопливо оделась и выскользнула из спальни. Приведя себя в порядок, она надела уютный кардиган, забрала ключи от машины, лежащие на небольшом столике в прихожей, и уехала в город. Спустя десять минут поисков и расспросов у местных, она отыскала цветочную лавку и позволила себе потеряться в разнообразии саженцев и семян, находящихся на полках.

Набрав целую охапку пакетов, по дороге обратно она заехала в магазин и купила продукты. Надеясь, что Бейлиш не будет зол за то, что она взяла его машину, Старк убедилась, что он все еще спит и принялась за посадку цветов. Стараясь работать как можно тише, она вырыла неглубокую лунку по периметру дома и посадила в нее семена и луковицы. А когда с садовыми работами было покончено, Старк принялась за завтрак. Стремясь успеть приготовить его до того, как Петир проснется, она ограничилась яичницей с беконом, тостами с клубничным джемом и ароматным кофе.

Аккуратно неся перед собой поднос, она зашла в комнату как раз в тот момент, когда Бейлиш открыл глаза и сонно улыбнулся ей. Перевернувшись на спину и подтянувшись, он устроился сидя в кровати и помог ей поставить ношу себе на ноги.

– Доброе утро, – хрипловатым ото сна голосом поприветствовал он девушку и окинул ее соблазнительным взглядом, от которого внизу живота стало теплее.

– Доброе утро… – прошептала она и склонилась к Петиру, целуя его в губы.

К началу рабочей недели возвращаясь в Дублин, Петир смотрел на дорогу, убегающую вперед, и вспоминал, как накануне вечером они пили Гиннесс и танцевали у костра. В серых предрассветных сумерках дремлющая на переднем сидении девушка, казалась ему невероятно хрупкой и абсолютно беззащитной. Нежно коснувшись ее щеки ладонью, он заметил, как на востоке начинает светлеть. Сквозь приоткрытые окна внутрь автомобиля проникал ветер, приносящий утреннюю прохладу. Чтобы хоть как-то разбавить сонную тишину дороги, Бейлиш включил музыку, и салон тут же наполнил томный голос:

Touch me, yeah.

I want you to touch me there.

Make me feel like I am breathing,

Feel like i am human…

Усмехнувшись прозвучавшим словам, он задумался о том, что рядом с ней действительно чувствует себя живым. Чувствует себя человеком. Именно она стала причиной, по которой он стал ощущать каждую прожитую минуту. Не только просчитывать действия наперед, планировать то или иное событие, но и просто ощущать, что вот она – настоящая жизнь. И он наслаждался ею сполна целые шесть месяцев.

После того, как Брана забрали в Винтерфелл, Старки будто бы забыли о старшей дочери. Видимо, она нашла какой-то способ известить их о том, что все в порядке и что она не собирается возвращаться домой. Как бы то ни было, но ни ее родители, ни Эдмур больше не доставали Петира. На работе все вернулось на круги своя, зато дома его теперь ждала рыжая красавица.

Наверное, ему следовало быть внимательнее к Сансе с тех пор, как она нашла работу, как только стала моделью известного бренда. Ему стоило бы догадаться, насколько это все может вскружить девчонке голову. Но вспоминая, как сияли ее глаза, когда она сообщила, что наконец-то будет работать, а не сидеть без дела в его квартире, Бейлиш смягчался. Он понимал, что показы и фотосессии предполагают перелеты в другие города, понимал, что теперь не всегда она может в срок вернуться обратно, но он был горд за свою Пташку, мелькающую на глянцевых обложках и в рекламе. До тех пор, пока не увидел в ординаторской на столе медсестер свежий выпуск журнала, на развороте которого Старк была запечатлена в обнимку с каким-то голубоглазым брюнетом в явно не рабочей обстановке.

Говоря себе, что это всего лишь рекламный ход, что это ничего не значит, Пересмешник, тем не менее, купил в ближайшем магазине экземпляр глянца. Ближе к четырем часам он понял, что ни на чем не может сосредоточиться. Его мысли то и дело возвращались к злополучной фотографии, на которой Старк выглядела такой довольной, прижимаясь к чертовому французу! Прикрыв глаза, он отклонился на спинку рабочего кресла и попытался взять себя в руки, но ревность разъедала внутренности, отравляла ядом.

Петир всегда верил, что знание – это сила. Но сейчас ему казалось, что лучше не знать правды. Чем меньше знаешь, лучше спишь – Бейлиш всегда считал эти слова отговоркой для слабаков, но теперь осознал, насколько мудрым чёртом был тот, кто это выдумал. Этому человеку наверняка было знакомы потери.

Внутренности жгло огнем при одной только мысли, что другой мужчина мог обнимать его Пташку, мог целовать ее и наслаждаться ощущением ее бархатной кожи под ладонью. Как давно она спала с тем другим? Как скоро в ней появилась эта грязь? Задавая себе этот вопрос, Пересмешник приходил в состояние ледяной ярости. Его душа требовала крови того, кто стал между ним и самым дорогим, что у него было. Петиру становилось противно от самого себя. Он понимал, насколько размяк за эти месяцы, превратившись в слепца. Но теперь пришла пора стать самим собой, вновь воспользоваться собственной болью для того, чтобы обернуться неприметным пересмешником и взлететь над головами людей, мороча их своими лживыми песнями. Это было то, благодаря чему он поднялся из низов. Это было то, от чего не стоило отклоняться.

В четверть пятого, сообщив дежурной о своем отъезде, Петир направился домой на три часа раньше обыкновенного. Чувствуя, как крыса-ревность гложет сердце, ему не хватало воздуха для вдоха. Одной рукой вцепившись в руль, другой он резким движением расслабил галстук, удавкой сжимающий шею. Поймав в зеркале дальнего вида свой пустой взгляд, он неприятно усмехнулся собственному отражению. А ведь он клялся себе, что не станет снова тем жалким посмешищем, которое некогда сделала из него Кет.

Вернув себе невозмутимость, Пересмешник стоял у окна и пил виски, смотря на город. Он как раз делал очередной глоток, когда возле дома остановился серебристый mercedes benz. Обративший внимание на машину представительского класса, он сжал бокал с такой силой, что побелели костяшки, когда из нее выпорхнула Санса, а следом за ней с водительской стороны вышел тот самый мужчина, с которым она была запечатлена на фото. Бейлиш заставлял себя смотреть, как этот человек притягивает к себе Пташку за руку и целует в губы. Он хотел как можно лучше запомнить это чувство, когда внутри что-то с оглушительным звоном разбивается на осколки.

Когда Санса вошла в квартиру, он стоял возле барной стойки, на которой лежал тот самый журнал, развернутый на нужной странице. Наблюдая за тем, как она снимает обувь и опускает сумочку на столик, он оставался невозмутим, удерживая на лице отработанную годами улыбку. От проницательного взгляда серо-зеленых глаз не укрылось то, как она растерялась, увидев, что он приехал с работы несколькими часами раньше обычного. Обманутая мягкой улыбкой, она подошла к нему и обняла за плечи, не подозревая, что в мозгу у Бейлиша пульсировали вопросы, сводящие с ума: «Как она могла? Как она посмела?»

– Сложная операция? – мягко поинтересовалась девушка, прежде чем коснуться его губ поцелуем.

Поначалу не обратив внимания на журнал, она заметила его только тогда, когда вместо ответа Петир усмехнулся, кривя уголок губ. Заметно побледнев, она отшатнулась от мужчины. Позабавленный испугом в ее глазах, он одним глотком допил оставшийся виски, отставил бокал в сторону и, продолжая мягко улыбаться, подсадил ее на барную стойку, тем самым отрезая путь к отступлению. Протянув руку к ее лицу, он коснулся ладонью щеки и провел подушечкой большого пальца по губам.

– Он трахал тебя, этот Николя?

– Петир? – запоздало сообразив прикрыться фальшивым спокойствием, она прикоснулась к его груди и легко погладила сквозь ткань рубашки. – Ты же понимаешь, что это всего лишь работа?

– Работа целовать его на прощание, выйдя из машины? Сладкая моя, ты не умеешь врать, – отрицательно качнув головой, он опустил руку на ее шею. – Не заставляй меня повторять вопроса, детка.

– Мы работаем вместе уже почти месяц.

– Значит, целый месяц ты спала с ним, а потом возвращалась сюда ко мне? – вскинув бровь, он уперся руками и столешницу по обеим сторонам от нее.

– Петир, я не…

– Бросай эту чертову работу, – не желая слушать жалкие оправдания или лживый лепет, он резко перебил ее. – Сиди дома, гуляй с подругами, закончи, наконец, учебу, но бросай это гребаное дерьмо, малышка.