Текст книги "Одержимость Ростовщика 2 (СИ)"

Автор книги: Алина Вульф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

34

– Мисс Хостер, доброе утро, – немного запинаясь, поздоровался ректор.

Ректор, чувствующий себя не важно в собственном кабинете? Редкое зрелище. А нашего и подавно. Его ведь все боялись в университете. От одного сурового взгляда содрогались, а тут... Будто совсем другой человек.

– Доброе утро. Вызывали?– ответила ему, переводя взгляд с одного человека на другого. – Что-то случилось?

Я всё ещё была в оцепенении. Не понимала, что здесь творится. Зачем позвали моих родителей? Хотя они и не смотрели на меня совсем. Папа был слишком углублён свои мысли, а мама закинув ногу на ногу, смотрела на незнакомца. Не смущаясь того, что отец сидел рядом.

И кто этот мужчина?

Хотя, если речь шла обо мне, то зачем позвали родителей, я ещё могла объяснить. Никому, кроме членов нашей семьи и Кэйт с Джэком и Кимом, неизвестно о том, что произошло с нами. Для общества, я просто повзрослевшая дочь, съехавшая от родителей из-за желания получить больше свободы.

– Что ты... Ничего страшного не произошло. Не переживай, – теперь я стала лишь больше переживать. – На самом деле с тобой хотел познакомиться мистер... простите. С тобой хотел познакомиться синьор Адан Диас, – указал он на незнакомца, который всё это время не сводил пугающе внимательного взгляда с меня. Будто изучал. Разглядывал что-то.

– Мама, что происходит? – спросила у родительницы, раз ректор не давал мне чёткого ответа.

И с какой это стати, мной заинтересовался иностранец?

Стоп... Они ведь не собираются повторить случившееся полгода назад? Они же не хотят продать меня и этому мужчине?

Следуя инстинкту, я шагнула назад. И ещё один шаг. Поближе к выходу, чтобы в случае чего было проще сбежать.

– Дженевьева, постойте. Вы не т...

– Заглохни и свали, – низкий голос, холодно прервал ректора.

Мистер Ройс будто только и ждал этих слов. За секунду собрался и вышел из кабинета. Даже не вышел, а выбежал.

– Рассказывай, – обратился с очередным приказом. В этот раз к кому-то из родителей.

Что рассказывать?

– Джинни, – наигранно осторожно позвала мама, раскрыв руки для объятий.

Но это мы уже проходили. Знаем. И верить больше не собираемся. Поэтому я отошла назад на ещё один шаг, когда она попыталась меня обнять.

– Что здесь происходит? – холодно повторила свой вопрос.

Намеренно показывала, что второй раз этот трюк со мной не пройдёт.

На секунду выражение лица матери промелькнула растерянность, а за ним раздражение. Видимо она рассчитывала, что я снова буду играть в спектакле под названием ''счастливая семья''. Если так, то она ощибается. В последнее время мне что-то приелась эта игра. Хотелось настоящих. Человеческих чувств. И настоящей, счастливой, дружной семьи. А не той, которой мы были.

Мама быстро взяла себя в руки. Она вообще недолго показывала своё недовольство мной, а после заново надела маску добродушия и больно схватив за руку, притянула к себе. Мёртвой хваткой прижала к груди, не позволяя вырваться.

– Не делай глупости и стой спокойно, – угрожающи процедила она на ухо.

Таким тоном, который мне всегда внушал ужас. Ведь после него следовало наказание.

Детские страхи и привычки, дали о себе знать спустя столько лет. Я замерла на месте, как маленький ребёнок, который боится, что его сейчас сильно накажут, если он не послушается взрослого.

– Умница. И не разочаровывай меня больше, Дженевьева. Мне и так стыдно смотреть подругам в глаза. Не знаю, сколько ещё смогу скрывать, что моя дочь шлюха, – вроде и прошло достаточно времени, но её слова резанули по сердцу. А я ведь надеялась, что к следующей нашей встрече научусь спокойно слушать их. Со всем равнодушием. – Но сейчас у тебя есть возможность очиститься от грязи. Ты же хочешь, чтобы мы гордились тобой? Конечно, хочешь, – не дождавшись моего ответа, сама ответила на свой вопрос. – Так что просто молчи и улыбайся.

Отпупстив меня, мама мягко заглянула мне в глаза. Главное сделала это так, что я поразилась её актерским способностям.

– Джинни, – начала она уже вслух. Немного тихо, но при этом так, что слышали все. – Мы давно должны были тебе это сказать, но боялись расстроить. Задеть твои чувства. Ты ведь такая ранимая у нас. Мягкая. Мы берегли твои чувства и не хотели никогда признаваться... – что же это такое? Очередной трюк? Или действительно настолько всё серьёзно? – Но сейчас... – посмотрела она осторожно на мистера Диаса. – ... сейчас смолчать не выйдет. Но ты ведь знаешь, как тебя любим? Как я тебя люблю, доченька?

Доченька? Она никогда не называла меня так.

– Просто дело в том... Ты ведь большая девочка и должна понять нас... На самом деле, твой папа... он тебе не родной.

Колени задрожали. Я едва устояла на ногах, прислонившись спиной к двери.

Это шутка такая? Розыгрыш?

Посмотрела на отца. Он сидел, злостно сжав зубы, и с ненавистью уставившись на меня. Как если бы, я была виновата во всех его неудачах.

Значит правда?

– Ты изменяла папе? – нервно усмехнулась я.

– Это было всего раз, – в комнате послышались смешки. – Я влюбилась и все так завертелось…

– Я так понимаю мой биологический отец… это вы? – не став дослушивать оправдания матери, спросила у мистера Диаса.

Не то, чтобы для меня это было важно. Просто хотелось удовлетворить любопытство.

Мужские ладони крепче сжались в кулаки.

– Да.

– Теперь я хотя бы понимаю, почему ты никогда не любил меня, – с вымученной улыбкой смотрю на того, кого всю свою жизнь считала родным отцом.

Сложно полюбить результат неверности супруга. Если вообще возможно. Жить и каждый день видеть его лицо. Говорить с ним. Улыбаться. И про измену даже не забудешь, потому что вот оно. Живёт с тобой в одной квартире. Ест с тобой из одного стола.

Удивительно, как он вообще принял меня. Мог ведь отказаться. В приют отдать. Бросить. Избавиться в конце-концов. Вариантов много. Выбирай любой и действуй. Но он почему-то решил оставить. Беспокоился о репутации? Или надеялся, что когда-нибудь сможет полюбить? Но понял, что переоценил возможности и когда представился удобный момент, решил отдать Рагнару? Убить двух зайцев одновременно. И долг закрыть, и от ненавистной ''дочери'' избавиться.

Нет, не стыкуется. Рагнару же меня первой мама предложила, не он. Заметила его интерес ко мне, и без лишних сомнений предложила.

– А ты?.. Ты мне родная? – задаю матери вопрос, зародившийся в голове.

Если скажет нет, то я, наверно, этому не удивлюсь.

– Конечно, дорогая. Роднее… – она снова потянулась обниматься, улыбаясь своей фирменной улыбкой. Но я уворачиваюсь. Не даю во второй раз поймать себя в капкан.

Удивительно, но не хочется, чтобы она прикасалась ко мне. Не хочется даже хоть как-то соприкасаться со всем этим. Не потому что, мне больно или что-то вроде того. Нет, боль и обида всё же жгли изнутри, но терпеть можно. Просто уже надоело всё это. Хотелось спокойствия. Чтобы наконец уже прекратились эти эмоциональные качели и, жизнь перестала напоминать дурацкий сериал.

– Хорошо... – как можно более спокойно произнесла я. – У меня другой отец... И что с того? Что дальше? Что вы от меня хотите? – спрашиваю уже у них, у всех.

– Дженевьева... – сквозь зубы рычала мама.

Видимо мой тон звучал слишком резко и грубо. Это не понравилось ей. Не так я должна была себя повести. Привыкла к послушанию, и совсем забыла, что я уже не та маленькая девочка, готовая на всё ради их одобрения.

– Мне всё-равно кто мой отец. Хоть он... или он... – ткнула пальцем сперва на человека, сидящего всё это время молчаливой статуей на диване, потом на мистера Диаса. – Да будь хоть Папа Римский, мне плевать.

– Дженевьева...

– Дженевьева, давай поговорим, – низким, успокаивающим голосом позвал... позвал... Нет, я не могла назвать его отцом. Он мне не отец. Даже мысленно не считала таким. Хоть по словам матери и подарил жизнь. Но подарить и воспитать, это не одно и тоже. – Ты сейчас зла, но...

– О чём поговорим? – скрестив руки на груди, нервно спросила. Внутри ещё всё содрогалось от эмоций. Ни то, злость, ни то, волнение. – О том, что бросили и вспомнили только сейчас? Не слишком ли поздно спохватились, мистер Диас? Мне девятнадцать, а не девять. Время, когда я нуждалась в отце уже прошло. Вы немного опоздали. Возвращайтесь туда, откуда приехали.. Надеюсь больше не увидимся

Я правда старалась, чтобы мой голос звучал равно и холодно. А не, как у обиженного всеми ребёнка. Но местами в моём тоне проскальзывали срывы.

– Дженевьева, как ты можешь так говорить со собственным отцом? Я не так тебя воспитывала, – недовольный крик матери ударил в спину.

Слышатся шаги. Тяжёлые. Торопливые. Обычно она так ходила, когда я что-то не так делала и она шла меня наказывать. В прошлом... особенно в детстве, каждый раз слыша их, я испытывала дикий страх. Пряталась в углу или в шкафу, чтобы избежать наказания. Но меня находили.

В этот раз дойти не успела.

– Уведите их.

Один приказ и в комнату вошла охрана. Грозные верзилы с безразличными лицами крепко схватили родителей по локти и потащили к выходу. Странно... я не заметила их у входа. Может отходили?

Только в это момент папа... не родной папа. пришел в себя и заговорил. Бросил всего одну фразу. Короткую, но ему этого хватило, чтобы окунуть меня в грязь и показать, какое место я занимаю в его жизни.

– Деньги?

– На счету. И чтобы больше не видел никого из вас с ней.

Да сколько же они ещё будут меня продавать?

Мама же сопротивлялась более яро. О деньгах не спрашивала, и на меня не смотрела. Её интересовал мистер Диас.

– Что вы делаете? Отпустите!.. Адан, давай поговорим. Мы должны. У нас дочь... – мне от стыда хотелось провалиться сквозь Землю.

– Я тебе, блять, сказал, сука, чтобы не приближался к ней, – разъяренный голос вливается и без того напряженную ситуация.

Охрана дергается. Без приказа меняет цель, улавливая, кто сейчас опаснее всего. Но схватить незваного гостя у них не выходит. Стэн и несколько ещё людей расталкивают их.Краем глаза замечаю, что все присутствующие не рады ему. А я чувствую, будто в меня снова вдохнули воздух.

Не думая ни о чём, я помчалась к Рагнару. Наплевав на возмущенные крики матери. Честно, мне было совсем неинтересно. Я подбежала к единственному источнику, который мог подарить мне сейчас желанное спокойствие, умиротворение. Уверенности в том, что всё будет хорошо. Обняла его. Вцепилась мертвой хваткой, будто кто-то мог забрать Рагнара. Правда, сомневаюсь, что кому-то бы это удалось бы. Он сам держал меня без возможности пошевелиться.

Крупная ладонь легла мне на макушку. Медленно гладила её. Казалось сейчас и Рагнар успокаивался.

– Мелкая иди в машину, – уже не так грозно прошептал он.

– А ты? – подняв голову, посмотрела в его глаза.

– Я сейчас подойду. Решу всё и приду к тебе.

******

Рагнар

Я дождался пока мелкая выйдет из кабинета. Нескольких ребят отправил за ней. Людей Диаса, сторожащих снаружи нейтрализовали, но хер знает, кто там ещё может быть. Не стоит сливать других со счетов. И за мелкой надо приглядывать. Есть враги или нет, нельзя спускать её с поля зрения. Надо держать под прицелом круглосуточно. На секунду отвернёшься, уже проблем на свою аппетитную задницу находит. Или в обморок грохнется, или родственники продают.

– Что с ними делать? Отпустим? – спрашивает Стэн, указывая на родичей ведьмы, которых до этого удерживали люди Диаса, а сейчас перехватили мои.

– Какого чёрта ты здесь делаешь? – откуда доносится скул?

Щенки Диаса стоят, прицелившись на меня пушками. Не стреляют ждут команды. Или моих действий, чтобы решить в какой именно момент грохнуть. Но мелкий слишком импульсивен. Может выстрелить сам. Без приказа, без намёка на опасность для них. Молодая кровь и тупая башка на плечах – опасное сочетание. Знаю, потому что сам таким был. До хера пуль и ножевых словил. Сам удивляюсь, как ещё в могиле не оказался.

Наверно для мелкой берегли... Иначе объяснить причину своего существования не могу. Реально. Если спросить, что толкового я сделал за свою жизнь... в голову приходят ни деньги. Ни работа. Ведьма. Маленькая, напуганная ведьма. В глаза посмотрела раз и всё. Пропал. Залип на этой стерве.

Сам не заметил, как на шею повесили поводок. Потянулся к ней, будто за цепь потянули. Лишь раз посмотрел на неё и больше не смог отвернуться. Вроде ничего особенного. Девчонка, как девчонка. Красивая, но я видал и покруче. И ни на одной из них так не залипал, как на ней. И лишь спустя время получил ответ.

Моя она женщина. Моя.

Зверь во мне почуял ее раньше, чем осознал мозг. Почуял свою самку и требовал забрать. Предъявить права. Утащить. Пометить. Своей сделать. Хотя девчонка сперва сопротивлялась. Не поняла ещё сама, но вроде сейчас всё стало на свои места.

– Ты что здесь делаешь? – Адан жестами приказывает сынкам убрать пушки. Скрепя зубы но они слушаются его.

– Пришел забрать своё, – сухо отвечаю, глядя на рыпающихся родичей мелкой, после чего даю указания Стэну. – Мать и дочь в бордель. За городом. Отцу там же найти работу. Пусть выплачивают долг.

Мамаша орет, будто её тут насилуют. Нет. Если бы насиловали, она бы заорала по-другому. Без претензий.

– Но ты закрыл долг, – очухался Алекс.

– Он был закрыт, пока вы, сучары, не трогали Дженевьеву. Я говорил даже не дышать в её сторону. Забыть о ней. А вы решили второй раз продать? – подошёл к Алексу. – Нравится торговать своими женщинами? Теперь только так и будешь жить.

– Нет... нет... НЕТ... Ты не посмеешь. Отпусти немедленно. Рагнар...

– Выведите через черный ход. И чтобы никто не видел. Особенно Дженевьева. Ей не стоит знать о них.

Они ещё долго шумели, раздражая своими голосами, пока наконец не затихли. Я говорил же этим тупым долбоёбам, чтобы не подходили к мелкой. Предупреждал несколько раз. Или думали, что шутки шучу?

– А теперь ты, – перешёл к Диасу. – Я уже задолбался играть с тобой в Тома и Джерри. Не хочешь войны – отвянь от моей жены.

– Не выйдет. Твоя жена – моя дочь. Но раз ни ты, ни я отступать не собираемся, и Джинни сама, судя по всему собирается быть с тобой... предлагаю решить дело мирно, – протягивает сигарету.

– Слушаю, – беру и поджигаю.

– Я больше не буду пытаться мешать вам. Красть её. Устраивать встречи втайне от тебя, если она сама того не захочет. И забирать с собой на родину, как планировал изначально, не стану.

А кто бы ему дал это сделать?

– Взамен?

– Ты не будешь мешать мне, налаживать отношения с дочерью. Я хочу видеться с ней, хотя бы раз в неделю, пока здесь. Дальше уже по возможности.

Позволять ведьме видеться с ним? Было бы проще послать их всех нахер и остаться единственным мужиком в жизни мелкой. Но зная её, она не угомониться, пока хотя бы раз не поговорит с отцом. Накрутит себя по новой. Сново стресс. Депрессия. Нервы. А она уже на взводе, после встречи с гребоной семейкой. Не хватало, чтобы из-за этих ублюдков с моим ребенком что-то стало. Кожу с них заживо сдеру.

– Встречу я вам устрою только один раз. Через два дня. Место укажу позже. А видеться дальше или нет, будет решать уже сама Дженевьева. Заставлять её не стану. И вам не дам.

Адан согласно кивнул. На том и порешили. Но у меня возник вопрос. Что-то не сходилось в голове. Он же и от денег отказался, когда я предложил ему. Решил, что Диас, как и те двоя, на бабло позарились. Своих дохера, но лишним не будет. Так ведь?

– Один вопрос. Почему ты припёрся только сейчас? – посмотрел на часы. Полчаса. Скорее всего уже вся извелась в машине и ломает голову, что здесь творится. – Раз тебе так нужна была дочь, почему припёрся только сейчас? Где ходил, когда ею торговали?

Сцепив зубы Адан волком уставился на меня. Смотрел во всю,будто задел его. Болезненная тема? Похуй.

– Я не знал о её существовании. Выяснил недавно, когда рыскал информацию о тебе, чтобы слить. Если бы был в курсе с самого начал, забрал бы сразу.

– Понятно. Но это ничего не меняет. Последнее слово остается за Дженевьевой, – бросаю напоследок, выходя из кабинета.

35

Я сидела в теплой машине, пока снаружи завывал холодный ветер предвещающий наступления зимы. Последний месяц осени. Последние дни перед началом настоящей зимы, а у меня нет толком одежды. Скоро зарплата, надо будет... Чёрт, совсем не выходит отвлечься. Как ни пытаюсь, глазами возвращаюсь к воротам университета. Жду, когда же Рагнар наконец выйдет оттуда. Без него непонятная тревога возвращалась. Словно больного пациента выписали, едва изличив. И сейчас болезнь возвращалась ко мне. А единственно лекарство не торопилось идти.

Поздно спохватившись, я достала телефон и слегка дрожащими руками написала Кэйт о том, что уезжаю с Рагнаром. Чтобы не переживал и не искала меня. О деталях расскажу вечером. Глупо было ожидать, что подруга проявит терпение. Только прочитав сообщение, она позвонила мне сразу. Хотя по расписанию у нас сейчас должна была идти пара по экономике.

Она говорила шёпотом. Видимо, как всегда поднялась на верхний ряд и спряталась под столом, чтобы препод не заметил. Тогда пришлось пересказывать произошедшее. С другой стороны я этому была лишь рада, потому что могла убить время, пока Рагнар не придёт. В общем объяснила ей всё в мельчайших подробностях и без комментариев, конечно же, тут не обошлось.

Она в мельчайших подробностях поделилась своим мнением насчёт моих родителей. Больше всего досталось матери. Спорить и защищать её, как прежде я не стала. Не обвиняла и не оскорбляла. Какой бы не была, она моя мать. Но защищать её я больше не стану. Ни перед Кэйт, ни перед кем-либо ещё. Теперь у меня своя жизнь, а у неё своя. Очень надеюсь, что... мистер Диас выплатил им достаточно большую сумму. И теперь я больше никогда не увижу вновь. Хотя с Лолой провернуть это будет сложно. Мы ведь учимся в одном универе.

К тому моменту, когда Рагнар наконец вышел из здания, мы успели закончить разговор. На расстоянии сложно было разглядеть, какое у него лицо, но и без этого было понятно, что легко ему не пришлось. Он был зол. Напряжен.

– Вышли, – приказал, с силой хлопнув дверью.

Охрана, сидящая до этого в машине, оказалась на улице, а я на коленях Рагнара. Не помню, кто из нас потянулся первым. Я к нему, или он. Помню лишь как больно ударились зубами, когда набросились друг на друга. Вцепились губами, израненными животными. Но не призыву низменным желаниям. Не из-за похоти. Рагнаром, как и мной, руководило стремление охладить пыл. Успокоиться. И не понятно в ком этого желания больше.

Мы терзаем друг друга, словно хотим разорвать. Он пересаживает на свои колени, я цепляюсь в него с ещё большей силой, чем тогда в кабинете. Ещё более откровенней. Обхватываю руками и ногами. Чувствую, как упираюсь своей плотью в его возбуждённый пах. Расстёгиваю верхние пуговицы. Спускаюсь губами к горлу и остервенело обрушиваюсь на него. Целую. Кусаю, оставляя после себя следы. На его коже уже не остаётся места, но мне всё мало. Мало лекарства. Хочется больше. Больше дозы. Больше Рагнара.

Он не отстаёт. Пробирается горячими руками под одежду. До боли. До синяков сжимает. Отстраняет от себя, когда собираюсь спуститься к его груди. Рвет на мне кофту. За ним слетает бельё. И вот уже хозяин творит со мной то, что хотела сделать с ним я. Вгрызается в зубами в грудь.

Звонок на перерыв возвращает на Землю из сладкого безумства. Напоминает, что мы находимся не дома, а рядом с университетом. Моим университетом, где мне предстояло учиться ещё несколько лет. И если все увидят... услышат, чем мы тут занимаемся....

Некоторые студенты выходят во двор. Кто-то только пришел на занятия. Но тонированная машина привлекает внимание и тех, и других.

– Рагнар... – сквозь стон, пытаюсь достучаться до него. Остановить. Но выходит слабо, потому что сама не хочу останавливаться. – Рагнар, постой. Не здесь...– добавляю, слыша его недовольный рык.

Зверь только разошёлся и не собирался отказываться от долгожданной добычи, которая наконец-то попала в его руки.

– Мы долго не были вместе. Я боюсь что не смогу сдержать себя, – прошептала, смущенно пряча лицо на его плече.

Только после этого Рагнар остановился. Отпустил. Собственнические замашки взяли над ним верх.

– И... одного раза мне будет мало. Мне хочется больше... – не знаю для чего добавила я, уже совсем сгорая со стыда.

– Так соскучилась по траху? – усмешка защекотала ухо.

Но в ней не было ничего злого. Ни презрения, ни напускного превосходства. Скорее довольство. И в голосе, и в блеске чёрных глаз.

– По тебе... – ещё тише призналась ему, подняв в голову. – Мне хочется больше тебя.

Дорога до дома была невообразимо долгой. Наверно, самой долгой в моей жизни. Каждая секунда приравнивалась к часу. На Рагнара я специально не смотрела. Не трогала. Боялась сорваться и, что сорвёт его. Энергетика исходящая от него давила, сжигала. Будто имела физическую форму. Я сильней укуталась в его пиджак, поджав ноги. Охрана не передних сидениях даже не смотрела в нашу сторону. Настроение хозяина влияло и на них. Но если на них оно вселяло страх, то со мной разжигало потребность к Рагнару. Прикоснуться к нему. И я получила этого сполна, когда мы наконец добрались до дома.

Лишь только за нами закрылась входная дверь, Рагнар без всяких церемоний сорвал с нас обоих остатки одежды, повернул к стене, нагнул и ворвался. Миг и заполнил собой.

Рвано выдыхая, мы простояли так некоторое время. Не двигались. Наслаждались ощущением друг друга. Что снова вместе. И теперь точно никто не отберёт.

– Ведьма... – придавливая своим горячим телом, он провел ладонью по животу.

Выше. До сладкой боли сжал грудь, срывая с моих губ рваные стоны. Снова выше. И вот уже ошейником сцепил горло.

– Рагнар... – запрокинула голову.

Его имя подействовало на него, как команда к действиям. Сдавив руками бёдра, он грубо вколачивался в меня. Мне и не требовалась сейчас его нежность. Я хотела именно так. Грубо. Жестко. Хотела ощущать его полностью. Вспомнить какого это, когда принадлежишь ему.

Он крепче обхватывает ягодицы, без тормозов вбивается глубь. Быстрыми, резкими движениями. Напоминал зверя, который находился на грани. Словно вот-вот и его самоконтроль прорвёт. А потом вдруг резко останавливается. С матом ослабляет хватку и меняет ритм. Проникает нежно, бережно. Чувствуется, что он сдерживает себя.

– Рагнар, что ты?..

– Не сейчас, мелкая, – развернув лицом к себе, целует и гладит живот. – Вы мне здоровые нужны.

Разум был ещё затуманен, поэтому не сразу поняла, что он говорил о ребенке. Я не свыклась ещё с мыслью,что беременна. Не привыкла.

И поведение Рагнара. Он боится навредить ребёнку? А разве это возможно таким путём? Я ведь ничего не знаю о беременности. Не знаю, что можно, а что нельзя. На секунду меня даже охватила страх, стать такой же, как моя мать. Рагнар, словно слыша мысли, вцепился зубами в плечо и ласками прогнал все мои страхи.

Я не буду такой, как она. Я обязательно научусь. Прочту книги. Поищу информацию в интернете. Сделаю всё возможное, но у моего ребёнка будет более счастливое детство, чем у меня. Ему не придется что-то делать, чтобы завоевать мою любовь…

Очередной толчок выбил все мысли о будущем. Вернул в "здесь и сейчас ". Я больше не могла думать ни о чём другом, кроме как о своём мужчине. О его глазах, пожирающих мои эмоции. О его руках, на своём теле. О члене, осторожно проникающем в меня.

Тело пробили судороги. Я кончила, не переставая звать своего единственного хозяина. Рассыпалась в его объятиях на мелкие осколки, а следом за мной излился он. Но то был только первый голод. Подняв на руки, Рагнар перенёс нас в гостиную, положил на диван и снова ворвался в меня.

– Не будешь больше херню нести? – рычал он, проникая всё быстрее. Заставляя змеёй выгибаться в его руках.

Я толкнула его. Заставила сесть. Хотя тут следовало бы сказать, что мой единственный хозяин сам позволил это сделать, потому что у меня для этого, без его дозволения, не хватило бы сил.

Он сел на диван, а я обхватив руками толстый член, провела рукой по нему, за что получила обжигающий до возбуждения взгляд и шлепок по ягодицам, за свою медлительность.

– Н–ет… – простонала, принимая в себя каменную плоть. – Мне уже без разницы… любовь это или болезнь… Тобой я согласна болеть всю жизнь… – уткнувшись в его лоб своим, призналась сквозь стон. – Но если…

Я была прервана. Не успела договорить, как руки Рагнара с моей попы сместилась выше и по-собственнически прижала к массивному телу мужчины. А его губы обожгли мои в раскалённом поцелуе.

– Но если предашь... Хотя бы раз, – не отказываясь от своего замысла, решила предупредить. Даже если ему будет смешно и он не воспримет мои слова всерьёз. Я никому не позволю больше решать распоряжаться собой. И быть преданной больше не хочу. Это слишком больно. – Я убью тебя.

– Как скажешь, – усмехнулся он, опрокинув меня на диван и трахал, гранича между нежностью и жёсткостью.

Он заполнял собой до краев, опуская на самое дно. В самое пекло порока и грязи. Возвращая в мир, построенный лишь для нас двоих.

– Р-Рагнар, ещё… ещё…ммммм....

– Стерва моя... Наконец-то моя. Никуда не денешься больше.

– Не денусь, – кричу до хрипоты, впиваясь ногтями в обивку дивана. – И ты никуда не денешься. До конца дней только моим будешь.

– И на этом, и на том свете, – словно клятву даёт и запечатляет поцелуем.