Текст книги "Хуторок с привидениями (СИ)"

Автор книги: Алина Лесная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

      АКТ ЛЛЛ. ХУТОРОК С ПРИВИДЕНИЯМИ

      – А давайте пойдём клад искать! – ни с того, ни с сего заявил вдруг Сенька.

      – В Ветшаную (1) усадьбу? – сразу догадался Вилль. – Там, почитай, почти все наши искали, да только никто ничего не нашёл.

      – Вот именно, почти все. Кроме нас! Значит, нам уж точно бог Удачи "чёт" выкинет!

      Сегодня в "домике-на-ножках" было особенно людно (и нелюдно). Кроме братьев Лесовят и Эртана, к караульному стражнику заглянули мельниковы дочки, даже Майя, поначалу державшаяся с деревенскими отчуждённо, к концу лета совсем вжилась в компанию и уже не считала зазорным гулять от заката до рассвета и обниматься со своим парнем на людях. Девочки подошли к делу ответственней ребят, захвативших только табак да бутылку дрянного винца, на поверку оказавшегося забродившим сливовым компотом, и теперь на столе стоял жбан слабенькой цветочной медовухи, а в покорёженном щите, за не имением иной годящей посуды, лежали пирожки с рыбой-луком. Словом, вечер задался, и настроение у всех было преотличным.

      – Давеча сон был мне в руку. Вещий, – загадочно прищурившись, Сенька неглубоко затянулся, но самокрутку по кругу не передал: так уж заведено, что баюну и трубку в руки, и чарку в обход остальных поднесут, лишь бы сказывал складно. Курили ребята не потому что хотелось, а для фасона, позёрствуя перед девочками, только Вилль хранил верность яблокам. Впрочем, Майю это очень даже устраивало.

      – И что прриснилось? – поторопил приятеля Эртан.

      Сеньян глубокомысленно набрал полный рот дыма и, не спеша, с чувством и достоинством, выпустил в затерявшийся за сизыми облачками потолок.

      – Ну?! – Лушка с Ташей с двух сторон ткнули его локтями под рёбра.

      – Кхе-кхе-э! – не ожидавший подвоха рассказчик перегнулся напополам, и Веньян, пользуясь оказией, выхватил самокрутку. Откашляв остатки дыма, Сеньян возмущённо и обижено уставился на брата глазами, полными горьких слёз.

      – А я позавчерра видел, как водяной с бобррами из-за плотины брранится, – сказал Эртан, к которому перекочевала самокрутка.

      – Так вот, сон, говорю, был мне вещий! – спохватился Лесовёнок, сообразив, что затянул с почином и рискует потерять право лидерства на сегодняшний вечер. – Иду я, значит, по тракту нашему на юг, а кругом – луга серебрятся. Луна-то полная, высоко стоит, всё далеко окрест видать. И тишина...

      – А-ву-у-у! – закрыв рот ладонью, тихонько провыл Вилль. Под сердитыми взглядами остальных, Майя щёлкнула его по носу.

      – Вот если я сейчас с дивана встану и пасть тебе кулаком запечатаю, как думаешь, хорошо ли будет? – вкрадчиво поинтересовалась Лукьяна.

      – И – тишина!!! – рявкнул Сенька, перебивая открывшего было рот аватара. – И вдруг чудится мне, будто филин в дальней чаще гукает: раз, другой, третий. А, как смолк он, услышал я за спиной шаги, да такие чёткие, ровно кто на каблучках вышагивает. Али на копытах...

       – Ой! – Ташка уткнулась лицом в плечо жениха.

      – Цок-цок, цок-цок... И сопит тяжело так, недобро... – Сеньян покровительственно похлопал девушку по голове, смакуя и сам процесс, и возвращение самокрутки. – Замер я, точно в землю вмазанный, и обернуться не могу. И обгоняет меня козёл. Огромный, лохматый, чёрный, а рога-а... сам олений царь дорогу уступил бы, да ещё в ножки поклонился. Идёт, камни подбирает, а из... чрева его самоцветы сыплются! Тут отмер я и...

      – Какаш... тьфу, камушки давай собирать, – подсказал Вилль.

      – Что я, дурак...

      – ...Добро на дороге бросать...

      Лесовёнок решил оставить последнее слово за настоящим дураком, и продолжил:

      – Решил я его окликнуть. "Эй, рогатый, – зову, – постой! Скажи-ка мне, ты чистый дух, аль не чистый?" Остановился козёл, поворотился ко мне, а глаза так угольями и полыхают...

      – И что говорит?!!

      – Козлы не говорят, они блеют, – назидательно ответствовал Сенька.

      – И что дальше? – даже скептик Вилль начал проникаться.

      – И – всё! – гордо объявил рассказчик и растёр по стенке остатки самокрутки. – Я проснулся.

      Какое-то время слушатели мрачно созерцали образовавшуюся на стене крокозяблу, потом Эртан плюнул.

      – Тьфу ты, бгыррых ан"гыррыз... – встал со своего ведра и пошёл разливать медовуху, дабы утопить в хмельном зелье обманутые надежды.

      – Со-о-он! Ве-е-ещий! – сердито проблеял Веньян.

      – Так ведь камушки, козёл! – горячо возразил его брат.

      – Сам козёл! – оскорбился Венька.

      – Безрогий! – подтвердила Лушка.

      – Да не ты козёл, тот козёл! – Сенька наугад ткнул пальцем и попал в Эртана.

      – Я тя щас... забодаю... – орк набычился.

      – Тише, тише, стадо моё! – попытался усмирить всех аватар.

      Но вышло с точностью до наоборот. Майя вдруг беспричинно возмутилась и опрокинула парня на тюфяк.

      – Девчонки, он нас козами обозвал! Айда всыплем ему!

      Лушка с гоготом ринулась в атаку булыжником, пущенным из пращи, за ней отколотой щебёнкой поскакала краснеющая Таша. Вилль не особо и сопротивлялся, когда на него навалались три разнопропорциональные дамы. Остальные парни снисходительно фыркали: каждому не хотелось и одновременно хотелось оказаться на его месте.

      – Бесполезно! – стражник расслабленно заложил руки за голову. – Я не ревнивы-ы-ихи-хи-хи-хи!

      – Аха-ха-ха-ха! – возрадовались девочки. Вилль опомнился и начал отбиваться, но хулиганки напару хватали его за руки, в то время как третья душевно шуровала по рёбрам.

      Когда куча мала, наконец, распалась, все отдышались, отсмеялись, стражник раздумчиво сказал:

      – А ведь сон и впрямь мог быть вещим. О том хуторе чего только не говорят, но все сходятся в одном – там спрятан клад. Над входной дверью особняка вырезана козлиная голова с огромными витыми рогами, да и балясины на веранде ими заканчиваются. И идти туда как раз по тракту на юг.

      – Во-от! – воспрял духом Сенька. – А я про что?!

      – А что о том хуторе рассказывают? – спросила Майя: от любопытства и медовухи глаза у неё разгорелись.

      – Привижения шам вожащщя, – ответила Лушка, разгрызая кедровый орешек.

      – Не привидения, а вурдалаки, – возразил Венька.

      – Корроче, упырри! – подытожил Эртан.

      – Лет восемьдесят назад, а то и раньше, хутора не было, а была избушка в одну комнатку, – начал Вилль. – Стояла она на старице Клин, которую иначе называют Бесовы рога, и как раз на смык рогов выходила покосившаясь дверь избушки. Жил там молодой отшельник. То ли изгнанником он был, то ли бирюком по натуре – никто не знает, но только семьи он не заводил и гостей не звал. А потом как-то внезапно разбогател и стал купцом, да таким хватким, будто деньги сами шли к нему в руки. Его так и прозвали – Золотая Лапа...

      – На красном сукне он разбогател, – подсказал Сенька. – Краску изобрёл особо стойкую и яркую.

      – Не на сукне, а на овечьей шерсти, – авторитетно поправил Венька. – Говорят, будто он скупал простую шерсть в окрестных деревнях и вымачивал в растворе, от которого она становилась необычайно мягкой, прочной и золотом на солнце отливала.

      – Уж вам ли, пасечникам, не знать! Пчёлы у него несли мёд такой целебный, какого во всём мире не сыскать! – поддела братьев Лушка.

      – А иные говоррят, будто он с бесями из одной чаррки пил. Детей по окррестным дерревням ворровал, а беси ему за них золото по весу отсыпали, – тихо, но проникновенно сказал Эртан.

      – Как бы то ни было, дела он вёл в Стрелецке...

      – Но я там живу, и никогда о том хуторянине не слышала, – перебила стражника Майя.

      – Откуда ж тебе слышать, ты же в гимназии учишься, – противненько съязвил Венька, дескать, куда вам, вшивой интиллигенции, до нас, неграмотных, да сведующих.

       – Лушка, как думаешь, если я ему сейчас пасть кулаком запечатаю, хорошо ли будет? – глядя в потолок, спросил Вилль. Ему не ответили, и аватар спокойно продолжил: – Другие купцы да торговцы спрашивали совета, и никогда Лапа не ошибался. Естественно, и с этого он имел выручку. Бывало, сядет в карты играть и из-за стола не встанет, пока остальных игроков до порток не разденет. Решит куда пешим прогуляться – так непременно хоть сколку на дороге, да найдёт. Отстроил себе хоромы, батраков нанял, прислугу... Да вдруг перестал в Стрелецке появляться. Уж и летние ярмарки прошли, и зерно он должен был по осени подвезти – а нету, пропал человек. Решили стрелецкие проверить, не случилась ли с ним беда какая. Собрались, а самим боязно: уже тогда недобрые о Лапе слухи ходили. Но всё-таки набрались храбрости, запрягли возок и поехали...

      Рассказчик выразительно кашлянул, и опустевшая кружка мигом наполнилась золотистым нектаром, а в подставленную ладонь опустилось наливное яблочко.

      – Едут и издали чувствуют – неладно что-то, а как подъехали – ахнули. Вымерла усадьба, будто и не жил там никто. Распахнутой створкой ветер играет, гоняет по пустому двору травяные колтуны. И – ни человека, ни зверя. Только козлиные головы со всех сторон скалятся. Опустел хутор. Самое странное, что никто не решился обжить его заново, хотя и дом крепкий, и место хорошее... Упыри, вурдалаки, призраки... Не знаю, но место это нечистое, а клад, что покойник спрятал, проклятый.

      Свечка, надсадно трещавшая последние пару минут, погасла как от порыва ветра. Завизжали девушки. Сенька дёрнул ногой и сшиб Эртана с ведра, и грохот спровоцировал новую волну воплей. Нервно посмеиваясь (самого пробрало, что сказать), стражник выдрал из "Отчётника" испорченную сослуживцами страничку, высек на неё искру и заново зажёг свечу.

      – Эх, хоррошо-о! – Венька довольно потянулся. – Жуть!

      – Ага. Тьфу! – подтвердила Лушка, сплёвывая на пол кожуру.

      Майя дождалась, когда Вилль вернётся к ней на тюфяк, и мечтательно вздохнула:

      – Вот бы сходить туда! Кроме Симки и ваших русалок, я никогда нечисти не видела, а ваши все добренькие. Хотелось бы хоть одним глазком на настоящую нечисть посмотреть.

      – Русалки добренькие? – усмехнулся аватар. – Мириада сказала, что если ты одна на реку придёшь, она тебя за косу под воду утянет.

      – За что?! – изумилась Майя.

      – А догадайся.

      – Из-за тебя, да? Ревнует, что ли? Но она же – нечисть с рыбьим хвостом, а ты... – девушка неопределённо покрутила рукой.

      – Ррусалки вообще обычных девушек не жалуют, – пояснил Эртан. – Но Лушка и Таша – местные, и обижать их чрревато, моя Ксанка им сестрра названная, а ты – чужачка, посягнувшая на их добрро.

      – Вот жадюги сопливые! – похоже, Майя всерьёз обиделась и расстроилась.

      Обычно не склонный к нежностям Вилль прижал её к себе.

      – Они вовсе не скользкие. Понимаешь, когда я был маленький, то едва не утонул в омуте... из-за одного зеленорожего засранца, кстати! Мириада меня спасла, а теперь считает кем-то вроде... даже не знаю, кем именно, но уверен, что не утону в Истринке, даже если вдруг захочу утопиться, не вернусь с рыбалки без улова, и что она рада, когда я прихожу к её омуту.

      – Кстати, дедко Леший тебя давно заприметил и просил передать, чтоб ты не боялась в лес ходить. Приходи одна, он тебе поляну с лисичками откроет, а ещё Царь-боровик для тебя от червей и гнили приберёг, – подала голос обычно молчаливая Таша.

      – Правда? – с недоверчивой надеждой спросила Майя.

      – Ага, – подтвердила Лушка. – Только ты с ним ухо востро держи, а то любит он перед нами, девками, молодцем оборачиваться, да таким добрым...

      – Так мы идём клад искать или нет? – нетерпеливо вмешался Сеньян.

      – А давайте, – неожиданно для самого себя кивнул Вилль. – Через три дня я выходной, и ещё на денёк с Акимом очередью обменяюсь.

      – Давайте! – обрадовались девочки.

      – А вы-то куда собрались? – спросил Веньян.

      – С вами!!!

      – Не, вы ещё маленькие, – снисходительно отмахнулся Лесовёнок.

      – Как губищи распускать – так не маленькие, а как за золотом идти – не доросли ещё?!

      Лушка размахнулась, чтоб погорячей приласкать жениха, и попала кулаком в нос сестре. Таша возмущённо дёрнула её за косу, и девочки с визгом повалились Сеньке на колени, а тот, не будь дураком, сразу сгрёб в охапку обеих, за что получил от брата леща. На диване поднялась кутерьма с писком, хохотом и незлой руганью.

      – Так и живём, – пояснил аватар Майе, норовящей дёрнуть за острое ухо.

      Чувствуя себя не при делах, Эртан подошёл к Виллю и молча нахлобучил своё ведро ему на голову.

      ***

      – Думаете, мы правильно сделали, что девчонок не взяли? – обеспокоенно обернувшись, посоветовался Вилль, когда три дня спустя кладоискатели вышли за ворота. Петухи ещё спали, вокруг стояла фиолетовая темень, и над молчаливой округой сияла полная луна, заливая серебром бескрайнее поле, – совсем как в Сенькином сне.

      – Лушка начнёт ныть, что у неё ножки устали, у Таши они и впрямь устанут, а Майя – городская, к долгим походам непривычная. К тому же, пришлось бы и белку эту брать, а с ним и твой Симеон навязался бы в няньки. Сам знаешь, сколько они напару жрут: мы б тащить умаялись, – фыркнул Венька. На этот раз Лесовята проснулись первыми и сами разбудили остальных.

      – Тоже верно, – согласился аватар. За месяц с небольшим сумеречный бельчонок Козьма здорово вырос и перепробовал на зуб всё в доме Игната, включая и самого горшечника. Единственный плюс – хищник ловил крыс, но и это не убедило мужчину провести пару дней наедине с зубастым Козенькой. Зато к белке здорово привязался Симеон, такой же чёрный, пушистый и прожорливый.

      Приключение в Сумеречном лесу научило Лесовят не спорить с "бригадиром", и к полудню компания вышла к столбу. Давным-давно на нём была шильда, а теперь осталась только гнилая, изъеденная насекомыми палка.

      – Привал? – Вилль повернулся к остальным.

      – Не, до озера рукой подать, – отмахнулся Сенька. – Там отдохнём и перекусим. Давай лопату понесу.

      Рощу, загородившую собой усадьбу, было видно с дороги, но идти туда пришлось около полутора часов. Лесовята уверяли, что на берегу должен быть плот, связанный предыдущим поколением кладоискателей, но, сколько ребята ни шарили по кустам, ничего не нашли.

      – Сюда Зосий последним ходил, – многозначительно подытожил Венька.

      Пришлось браться за топор, хорошо хоть верёвку прихватили. На дом старались не смотреть – успеют ещё, но Виллю почудилось, будто в окошке что-то мелькнуло. Не то, чтобы он боялся призраков, тем более, в россказни про нечистую усадьбу не верил, но по спине вдруг прошелестел неприятный холодок.

      Дно на этом берегу было опасным, заваленным корягами, поэтому смыть дорожную пыль решили на противоположном – там, где манил песочный пляж, окружённый раскидистыми кустиками. На них развесили одежду, под них положили самую ценную поклажу – две лопаты.

      – Вам не кажется, будто за нами наблюдают? – настороженно спросил Вилль, медля с тесёмками на штанах.

      – Кажется, – подтвердил Эртан.

      – Знаете, что бесов не хуже образов и кукиша отпугивает? Голая задница! – Венька первым скинул порты и с разбега сиганул в воду.

      – И правда – жуть, – посмотрев ему вслед, согласился Вилль.

      Вдоволь наплававшись, нанырявшись и, естественно, нахлебавшись воды, ребята вылезли на берег, к вещам. И тут их ждал сокрушительный сюрприз. Нет, всё было на месте, но...

      – Вся одежда вывернута наизнанку... – Сенька содрогнулся.

      – Свят-свят-свят! – его брат истово кропил кусты святым знамением.

      – Кажется, не спасла нас твоя задница, – заметил аватар, поспешно выворачивая порты: даже перед призраком было немного неловко. На мгновение он опустил взгляд, а когда поднял – обомлел.

      За окном стояло привидение. Белолицее, глубоко запавшие глаза обведены синяками, чёрные губы беззвучно шепчут то ли мольбу, то ли проклятия. Сивые космы ниспадают по плечам, отчасти скрывая кровавое пятно на саване, скрюченные пальцы царапают по откосу.

      – Ребята...

      – А-а-а! – сцепившись в обнимку, заголосили Лесовята.

      – Хоррошо, что мы девчонок не взяли, – пятясь, пробормотал Эртан.

      Входная дверь гостеприимно распахнулась настежь. Вытянув руки, призрак отступил во мрак проклятого дома.

      – Ну что, будем клад искать или обратно вернёмся? – деревянным голосом спросил Вилль.

      – Д-да ну его, к-клад этот, – содрогнулся Венька, лязгая зубами. – Видал, как оно нас обматюгало? Нипочём копать не даст, только в душу нагадит!

      – Вроде, это была она.

      – Точно, девка, – подтвердил Эртан. – И, по-моему, это не прривидение, а умерртвие.

      Зубы Лесовят зачастили с удвоенным энтузиазмом.

      Шелохнулись ставни, тяжело заскрипела дверь: на кладокопателей пахнуло гнилью и старостью давно нежилого, обветшалого дома. Впрочем, волчий нюх учуял ещё кое-что, заставившее Вилля мгновенно запрыгнуть в порты, в коих он тут же почувствовал себя гораздо уверенней.

      – Ну, вы как хотите, а я пожалуй пойду покопаю... – стражник потянулся, зевнул, картинно размял мышцы, зная, что за ним наверняка наблюдают.

      – Сдурел?! – ребята вытаращились на бригадира, как на идиота, сообщившего, что он идёт сунуть голову в пчелиное дупло, дабы откушать медку "с пылу, с жару".

      – Это точно было не привидение. А умертвие или упыря можно убить усекновением башки мерзопакостной! – во всеуслышанье рявкнул Вилль.

      – Чем?!

      Аватар воинственно потряс лопатой. Приосанился и Эртан, воздев лопату совком вверх: то ли боевой степной дух в нём взыграл, то ли тоже кое о чём догадался.

      – Я с тобой, дрружище! А вы с нами? – эльф и орк выжидающе уставились на Лесовят. Судя по их глазам, идиот уже сунул голову в дупло и радушно приглашал остальных последовать его отважному примеру.

      – Вилль, ты, часом, на завтрак мухоморы не ел? К тому же, лопат у нас только две, чем мы-то с Сенькой башку усекать будем? – с неожиданным спокойствием поинтересовался вдруг Венька, спровоцировав у брата тот же ошалелый взгляд, каким только что сам потчевал нелюдей.

      Бригадир зловеще усмехнулся.

      ***

      Снаружи усадьба столетней давности ничем, кроме козлиных голов, примечательным не выделялась: дом и дом с подклетом и теремом, двор и двор. Отдельно от хозяйского особняка – барак для батраков с провалившейся крышей, какие-то сараи, по прошествии почти сотни лет утратившие изначальный вид и функциональность. В запущенном саду за домом вволю разрослись яблони и груши, малина переплелась с терновником, точно страстные любовники, образовав неодолимый колючий забор для охотничков не только за златом-серебром. Словом, ничего особенного. А вот козлиные головы – да, впечатляли, особенно те, которые раньше подпирали козырёк крыльца, сейчас обвалившийся. Два почерневших столба торчали как идольники, только вместо голов божеств их венчали пакостные хари: лупоглазые, с оскаленными зубами. Если задачей краснодеревщика, их вырезавшего, было отвадить народ от усадьбы, то постарался он на славу: при виде глумливых рож, свысока пялящихся на тебя буркалами навыкате, хотелось плюнуть через левое плечо (за которым, как известно, бес стоит), осенить себя треуглом и дать стрекача куда подальше. На правом столбе один рог обломился, зато на втором висела полуистлевшая воробьиная тушка, будто кем-то принесённая в жертву.

      – Ну что, други, готовы свершить вы дело благое по упокоению погани богопротивной? – переступив порог, зычно вопросил бригадир кладокопателей, а по совместительству, охотников за привидениями.

      – Во славу Триединого! – с готовностью подтвердил Сенька.

      – Банзай! – Эртан отсалютовал лопатой.

      Умертвие попалось с чувством юмора: захихикало в кулачок из кладовки под лестницей. Наверху хлопнула дверь, обрушив дождь трухи из зазоров между потолочными досками.

      – Жаль только, лопаты у нас тупые: с одного удара не перерубить шею упыриную! – громко посетовал Венька. Юморное умертвие в кладовке поперхнулось.

      Каждый из ребят отправился к своему упырю, только Эртан, за неимением оного, остался с Сенькой, передав лопату Веньяну, который пошёл на второй этаж, проникновенно скрипя лестницей. Вилль крался бесшумно, опираясь на нюх, а тот вывел его из гридницы и повлёк сенями вдоль веранды. Идти приходилось осторожно, чтобы не спугнуть умертвие и не провалиться в подклет: предыдущие кладоискатели перевернули все до единой половицы, а назад уложили как попало. Чутьё привело оборотня на кухню, а оттуда в кладовку, где и обнаружился люк. Вилль постучал в крышку черенком лопаты:

      – Есть там кто живой?

      Умертвие промолчало, как и подобает благовоспитанной нежити.

      – А неживой?

      – Убирайся или умри, несча-а-астный! – обрадовано завыли внизу. – Не то как выскочу, как выпрыгну, как пойду вонзать зубы острые в зад... в шею белую!

      Вилль хихикнул. Видимо, Венькин способ борьбы с упокойными произвёл на упырей неизгладимое впечатление.

      – Ах, вот ты как?! Ну ничего, знаю я способ верный, как тебя навек упокоить! Отсеку тебе голову хладною лопатой острою, а, чтоб ты зубы не распускало, зажгу сейчас лапник и вниз к тебе сброшу: сразу смирненьким станешь! Как раз целую охапку надрал!

      – Аха-ха-ха-ха! Меня лопатой не убьёшь! – заявило умертвие, впрочем, без особой уверенности.

      – Вот мы и проверим.

      Над головой бухнуло-ахнуло: видимо, Венька упокаивал своего упыря. Дверь кладовой надсадно скрипела: туда-сюда, туда сюда. Скрр-виии... скрр-виии... скрр-беее...

      Оборотень защёлкал когтями будто кремнем о кресало.

      – Ты что там делаешь? – настороженно спросило "умертвие" тонким девичьим голоском.

      – Что и обещал: лапник поджигаю, чтоб тебя потравить как следует.

      Крышку попытались приподнять снизу, но на ней стоял аватар.

      – Вилль, это я, Майя!

      – Так ты меня заморочить хочешь? Майя у меня красавица писаная, а ты пугало поганое.

      – Сам ты погань! Выпусти меня, здесь холодно!

      – Вот-вот. Маюшка мне в жизни слова худого не сказала, а ты вон как обзываешься.

      – Ты же дом спалишь, придурок!

      – Ничего, зато ты согреешься, – хмыкнул Вилль. Он понимал, что перегибает палку, что шутка может обернуться ссорой, но какой-то гаденький голосок внутри продолжал нашёптывать: "Помучай её, помучай, пусть девка знает своё место."

      – Открывай сейчас же... нелюдь паршивый! – испуганно и злобно крикнула Майя.

      Аватар сжал губы и кулаки: ах, вот как?! Воспитанная гимназистка немного раскрепостилась в Северинге, но никогда не позволяла себе оскорбить кого-то или унизить. Тем более, своего парня. Тем более, расой попрекнуть.

      Вилль дёрнул крышку на себя, а, поскольку Майя напирала снизу, то вывалилась она прямо к ногам парня. Отступив, он подал ей руку – чисто машинально. Девушка ударила по ней, наотмашь, что было сил, и встала сама. А затем – ещё хлеще. Пихнула Вилля в грудь, выталкивая из кладовой на кухню. Аватар скрипнул клыками. Если бы девушка его племени посмела... Да нет, что за ерунда! Женщины-аватары даже представить себе такое неуважение к мужчине не смогли бы.

      Какое-то время стояли молча, сверля друг друга одинаково ненавидящими взглядами. С потёкшим "упыриным" гримом Майя выглядела настоящим пугалом. Вилля корёжило от одной мысли о том, как ещё вчера он целовал эти чёрные губы, серую, в разводах, кожу. Мерзость какая...

      Наверху, в тереме, стояла ругань, бранились и в гриднице – но эти звуки казались дальним эхом по сравнению с душераздирающим блеяньем проклятой двери. Захлопнуть её, что ль, чтоб ругаться не мешала?!

      Майя отмерла первой.

      – Ах, ты, мерзавец...

      – О, да. Я же нелюдь, верно? – холодно усмехнулся аватар.

      – Ты первый начал.

      – Неужели? Это я сюда прокрался, чтобы выставить свою девушку идиоткой, а потом над ней похохотать с друзьями.

      – Мы просто хотели пошутить!

      – И мы тоже.

      – Ничего себе у вас шуточки! Ты меня до смерти напугал! – Майя сжала кулачки.

      – Ведь и вы того же хотели. Просто мы оказались умнее.

      – Умнее?! Дураки! Деревенщина! – взвизгнула девушка. – Я-то думала, что ты другой, а ты такой же, как все! На людях паиньку корчишь, а сам только и думаешь, как бы меня на сеновал затащить, чтоб потом перед дружками подвигом хвастать! Вам ведь, остроухим, только девиц подавай, на баб вы не согласны! Думал, под конец лета я сама тебя позову, а я и правда... А ты меня даже не любишь!

      – Ты права, человечка. Не люблю.

      Майя открыла рот, Вилль, напротив, закрыл. Молчали оба.

      Жутко бухало в груди, в ушах. Что он такое сказал, это понятно. Но зачем? За что? Непонятно, о чём думала Майя, а вот Вилль действительно чувствовал себя распоследним мерзавцем.

      "Скрр-беее... беее... беее" – дверь в кладовую и без ветра ходила сама собою. "Цок-цок-цок!" – стучало в голове.

      Наверху что-то грохнуло, кто-то заорал; захохотал Эртан в гриднице...

      Вилль будто в прорубь нырнул: помутневшее сознание обрело кристальную ясность.

      Усадьба... Проклятье... Сгинувший хуторянин... Привидения...

      Привидения, которых здесь нет и никогда не было!

      – Майя, пойдём отсюда! – Вилль попытался взять подружку за руку, но Майя снова его оттолкнула.

      – Никуда я с тобой не пойду, нелюдь!

      Тогда аватар повёл себя чисто по-мужски: перекинул девушку через плечо и понёс, только не в избу, а вон из неё, не обращая внимания на брань и сыплющие на спину удары. Даже верную лопату впопыхах едва не забыл.

      В гриднице бушевали Сенька и Таша, причём, застенчивая девушка поливала парня такими матюгами, какими Вилль только магов, начавших Алую Волну, удостаивал, и то шёпотом, дабы не огорчать сквернословием Пресветлую. Орк, вместо того, чтобы их разнять и успокоить, гоготал, держась за живот.

       – Эртан! – Вилль вцепился в рукав приятеля. – Хватай людей и вон отсюда, пока мы друг друга не поубивали!

      Степняк нахмурился и хотел что-то возразить, но потом тряхнул головой, точно отгоняя наваждение. Схватил подмышки обоих бунтовщиков и припустил к выходу вслед за Виллем. Веньку звать не пришлось: парень сам чуть ли не кубарем скатился с лестницы, подгоняемый Лушкой с лопатой наперевес. Как девчонка умудрилась отобрать противоупыриное орудие, Вилль решил не заморачиваться.

      В дверях орк и аватар столкнулись, сзади поднажал Венька, торжествующе завопила Лукьяна... за порог вывалились кучей малой.

      ***

      – Вот тебе и хуторок с привидениями, – сплюнул Венька, когда компания разобралась в руках, ногах и лопатах, подсчитала синяки и помятые рёбра, а заодно остыла.

      – Нет здесь ни призраков, ни упырей, – мрачно отозвался Вилль, помогая Майе выпутаться из простыни, послужившей погребальным саваном для "нежити". – У самого дома аура дурная. Видимо, человек, который здесь жил, был настолько чёрным, что особняк насквозь злом пропитался. Даже не представляю, что такого нужно было сделать, если и за сотню лет оно не выветрилось.

      Девушки смыли в озере привиденческий раскрас, стоя по очереди на стрёме с прутом в руках, дабы парни в отместку не удумали подглядывать, а потом поведали о своём грандиозном замысле. Сговорились они в тот же вечер, как мальчишки решили пойти клад копать. Во-первых, им самим было интересно, что из затеи выйдет, во-вторых, мельниковы дочки хотели проучить женихов, а Майя жаждала романтики и увидеть настоящее привидение, чтоб было о чём рассказать городским подругам. Естественно, родным соврали, дескать, идут с парнями. Вышли на рассвете, угнали плот, на месте нарядились-накрасились и приготовились ждать. Причём, девушки уверяли, что пока они были одни, никому не хотелось придушить подружек. Как будто дом подслушивал разговоры и нарочно выжидал.

      – А как это вы нас опередили, если мы раньше вышли! – возмутился Сенька.

      – Нас дедко Леший тайными тропами провёл, когда мы ему всё рассказали, – натянуто хихикнула Таша.

      Сидели на берегу озера, плотным кружком, однако, не касаясь соседей плечами. Из всей компании только Эртан и неунывающая Лушка сохраняли прежний оптимизм, а остальные худо-бедно изображали веселье. Вилль не знал, что успели наговорить друг другу Лесовята и мельниковы дочки, но у них впереди полно времени, чтобы объясниться и помириться, а Майя через полторы недели уедет в Стрелецк и, возможно, уже не вернётся следующим летом. Уедет с тяжёлым осадком на сердце благодаря Виллю, которого ни разу ни в чём не упрекнула и ни о чём не просила. На самом деле парень хотел устроить на прощание романтический вечер с конфетами-букетами и обещанием никогда не забывать это прекрасное лето... а вышла вот такая пакость. И ничем её уже не загладишь.

      – Н-да, а мне, сколько я ни просил хоть одну тропу показать, он только кукиш под нос совал, – Вилль озадаченно почесал макушку.

      – Тю-у-у! И не надейся! Мы-то, девочки, с ним давно на короткой ноге, а уж перед новенькой он разве что тропку не подметал: ни одна гадина не проползла, ни один пискун, ни один зудень (2) не потревожил! – Лушка звонко рассмеялась, Майя улыбнулась краем губ. Парни удручённо переглянулись: похоже, всё комарьё увязалось за ними.

      – А Козьму ты с кем оставила? – поинтересовался аватар.

      – С Симкой у вас дома. Не волнуйся! – пожала плечами Майя.

      – И, правда, о чём волноваться?.. – Вилль мысленно подсчитал убытки в кладовой.

      – А всё-таки мы вас напугали! – победно заявила Лушка.

      – Ещё чего! – задрал нос Сенька.

      – Вы бы свои рожи видели!

      – И не только рожи, – поддакнула Таша.

      – Так и пррыгали бы к нам, чего издали-то глазеть? – подмигнул Эртан, и смутились уже девочки.

      – Ладно, так что теперь делать будем? – поставил бригадир вопрос дня. – Если домой идти, то сейчас: как раз к сумеркам вернёмся.

      – Домой. Здесь мы не клад выкопаем, а друг дружку зароем, – вздохнул Сеньян, горько прощаясь с мечтой разбогатеть, а пуще того – прославиться на весь Северинг.

      – Врроде, снарружи безопасно, – оглядевшись и к чему-то прислушавшись, заметил Эртан.

      – Безопасно, – подтвердил Вилль. – Опасен только сам дом, но и там можно какое-то время пробыть, если держать себя в руках.

      – И то верно! – Сенька мигом воспрял духом. – Другие тоже группами ходили и даже ночевать здесь оставались, но с ними ничего плохого не случилось!

      – Ходили только мужчины. Наших девочек дом тоже не тронул. Может, он злобствует, только когда парень с девушкой приходят вместе? – предположил Веньян.