Текст книги "Любовь, или Кошка на окошке"
Автор книги: Алина Кускова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– А при чем здесь это?
– В том-то и дело, что ни при чем! А надо бы.
– Вы меня запутали, – призналась Женька.
В это время из другого зала появился рабочий, снял картину и упаковал в большой полиэтиленовый мешок.
– Что-то еще? – не понял Женечкиного замешательства Аркаша. – Возьмете и «Рождение Помпеи»?! Пятьдесят тысяч, и она ваша.
– Последний их день, может быть? – сомневаясь во всем и вся, уточнила-таки правдолюбка Женечка.
– Нет, у нас рождение, – удивленно заявил Аркадий. – Тридцать…
– Нет! Рождение не возьму. Карточки принимаете?
Женька еле унесла ноги из этой галереи, волоча за собой большую картину. С нее содрали восемь тысяч – добавили процент за обналичивание. И все равно она была рада, что отделалась малой кровью. Хотя сумма для нее очень даже ощутимая!
Гулять больше не хотелось, да и ноша тянула домой.
Женька осторожно открыла дверь квартиры, на цыпочках прошла к себе в комнату, прижимая Афродиту к груди. Закрыв дверь, осмотрелась. Итак, она совершила самую глупую покупку в своей жизни. И куда теперь ее девать? Не маме же ее везти в Урюпинск! Уф, конечно, в другой город. Наобщаешься с безумными художниками, как тебя зовут, забудешь… Разумеется, мама от этого полотна в восторг не придет. Значит, придется вешать картину в этой комнате. Но разрешит ли Ольга Геральдовна дырявить стену? Женька решила не рисковать, прислонила шедевр к столу, отошла на несколько шагов и попыталась полюбоваться приобретением.
В это время открылась дверь, и в комнату вошла Матильда. Увидев полотно, кошка выгнула спинку, поставила хвост трубой и зашипела.
– Вот, – согласилась с ней Женька, – и у меня похожая реакция. Что делать?
– Матильда к вам зашла?! – поинтересовался в открытую дверь Евгений. – Я ей воды налил. Бутилированной.
– Хорошо, – рассеянно кивнула Женька.
– Что это? – замер на пороге ее комнаты Евгений. – Какая экспрессия!
– Думаете? – склонила голову набок Женька. Решив, что так она лучше увидит то, что видит он.
– Возбуждает, – выдал Евгений, – аппетит. Ее нужно повесить на кухне! Несите ее туда, я возьму молоток.
Аппетитная Афродита вскоре повисла над кухонным столом, наполняя своим жизнелюбивым колером все пространство. Женьке даже понравилось.
– Где приобрели? У Бакланова?
– Как вы догадались? – удивилась Женька.
– Так он всех не местных, зашедших к нему в салон, убеждает купить свое шедевральное полотно, – усмехнулся Евгений.
– Это был не салон, а выставочный зал, – пробурчала Женя. – Небольшой.
– Блажен, кто верует, – покачал головой Евгений. – Это магазин. Вы, Евгения, временами бываете слишком добрая. Нужно уметь говорить «нет», если вам чего-то на самом деле не хочется. И не только мне. Но картина прикольная. Попьем чайку?
Женька улыбнулась. Да, она действительно поддалась порыву и не смогла устоять перед натиском творцов-профессионалов. Картина необычная, явно не для кухни, но этому троглодиту аппетит ничем не испортишь. Да не очень-то и хотелось портить ему аппетит именно сейчас.
Матильда пришла на кухню вместе с ними, но от картины держалась на расстоянии. Наверное, решила Женька, красками еще пахло. Не могла же кошка по-человечески оценить экспрессию и аппетитность полотна. Или могла? Мотька – очень умное животное. Вот если бы Женька взяла ее с собой, то точно сэкономила б восемь тысяч!
– Восемь тысяч? – переспросил Евгений. – Вам еще повезло. Бабулю, когда она тоже вот так зашла на его якобы выставку, этот художник раскрутил на двадцать пять.
Женька с удивлением поинтересовалась:
– И что Ольга Геральдовна купила?
– Статуэтку Великого Могола. Из его собственного кургана, насыпанного близ Тбилиси.
– Она не могла этому поверить! – усомнилась Женя, помня, насколько здравым рассудком обладала.
– Однако статуэтка у нее до сих пор стоит. Только никогда не спрашивайте, где и как она ее приобрела. И на старуху бывает проруха. Правда, старуха?
– Сам ты дед! – обиделась Женька. Но не сильно.
Было приятно, что дурят не только провинциалов, но и коренные москвичи попадаются на культурологический крючок.
– С чем пьем чай?
– С сушками!
Вечер плавно перетек в ночь под неспешное чаепитие и рассказ внука о бабушке. Оказалось, что она в восемнадцать лет приехала покорять Москву. Не поступила в университет, пошла работать на фабрику. Но через несколько лет добилась своего – ее зачислили в высшее учебное заведение…
Женька и не думала, что Евгений может быть таким хорошим рассказчиком с потрясающим чувством юмора. Она сидела напротив него, подперев кулачком подбородок, и думала, что они очень хорошо общаются. Очень хорошо.
Глава 4. Соблазнение строптивца
Рабочая неделя принесла новые хлопоты. Жизнь наладилась и стала привычной: дом-работа-дом, работа-дом-магазины-дом. А в доме прелестная кошка Мотька и очень даже интересный ее хозяин.
То, что до метро от дома было близко, Женьку очень радовало. Огорчало то, что передвигаться приходилось в часы пик.
Принарядившаяся сегодня Женька сто раз пожалела, что обула туфли на высоком каблуке. Ей оттоптали два раза почему-то именно правую ногу, словно по ней топтаться было гораздо удобней, чем по левой. Помялось легкое шифоновое платье, рассыпались по плечам заколотые волосы, чуть не слетел с пальца серебряный перстенек с искусственным сапфиром. Но в офис Женька вошла королевой – звонко цокая каблуками, с прямой спинкой и приподнятым подбородком. Она всегда помнила своего учителя танцев: ходить нужно так, чтобы не видеть кончиков обуви.
– Что с тобой? – прошептала ей через стол коллега Зоя Колокольцева. – Ты выглядишь так, будто по тебе прошелся асфальтовый каток. Три раза. Туда и обратно.
Женька жалобно улыбнулась и привела волосы в порядок.
– Так лучше, – кивнула Зоя. – Но все равно на твоем лице еще остались следы бурной ночи. Кто он?
Зоя Колокольцева страдала излишним любопытством. Так всегда бывает: если у человека нет личной жизни, то он активно лезет в чужую. Женька сама могла посплетничать, но чтобы так в лоб спрашивать про бурные отношения – никогда. Она неопределенно пожала плечами.
– У него есть друг? – зашептала Зоя, оглядываясь на уткнувшихся в телефоны и мониторы коллег. – Понимаешь, подруга, я на мели. А на мели хорош любой самец, лишь бы не активно сопротивлялся.
Подруга? Женька усмехнулась. Нет, Зоя явно переоценила Женькину привязанность к коллеге. К тому же про любого самца – это было явно не про нее и не для нее. Она не уважала девчонок, которые из-за отсутствия парней бросаются на любой залежалый товар. Да, секс полезен для здоровья, да, приятно чувствовать рядом с собой крепкое мужское плечо, да, есть с кем пойти на выставки, в музеи и театры… Несомненно, в присутствии в жизни девушки мужчины есть много положительного. Зато один маленький, но весьма отрицательный момент сводит на «нет» все положительное. Это если мужчина не любимый, а просто любой. Ничего из этих отношений не получится.
Любимый и любой. Женька опять нашла у этих слов общий корень. Почти схожие слова, а какая разница!
– Чего молчишь? – не унималась Зоя, вклиниваясь в Женечкины размышления.
Женька сначала хотела сдать на растерзание Колокольцевой соседа Гавриила, но потом вспомнила о его большой неразделенной любви и промолчала.
– Совсем, что ли, никого нет у него?!
– У него есть бабуля и кошка.
– Кругом одни бабы! – трагически вздохнула Зоя.
И Женьке отчего-то вдруг приспичило стать честной!
– Это не мой мужчина. Это внук моей квартирной хозяйки. И у нас с ним ничего не было. Мы просто сидели допоздна и разговаривали.
– Он симпатичный?
– Ну, что-то в нем, конечно, есть, – призналась Женька и тут же соврала: – Но он не в моем вкусе!
– Очень хорошо, – обрадовалась Зоя.
– И чего же в этом хорошего?
– Тогда он в моем вкусе.
– Ты же его не видела!
– Потом насмотрюсь. – Колокольцева оживилась. – Значит, так, сегодня после работы заезжаем в суши-бар, набираем пивасика, закуски и едем к вам. Ты знакомишь меня с внуком и тихо сваливаешь в киношку. А уж мы вряд ли будем сидеть допоздна и разговаривать.
Женька обомлела.
– А что вы будете делать?!
– Жукова, – со вздохом ответила Зоя, – вроде бы взрослая баба, а элементарных вещей не понимаешь. Это для семиклассниц написали правила про то, что целоваться нужно на втором свидании, а заниматься сексом на третьем. Для нас, взрослых баб, нужно все и сейчас. Вдруг завтра третья мировая война?!
– А если войны не будет? – не согласилась с такой позицией Женька. Да и Евгения было жаль отдавать в такие беспринципные руки.
– Значит, все человечество вымрет от СПИДа. А ты знаешь, откуда взялся СПИД?!
– А это для нас сейчас актуально?
– Еще как. Слушай!
Хорошо, что в этот момент раздался телефонный звонок от поставщика, с которым Женька завела долгий и нудный разговор. Он требовал срочную оплату доставленной продукции, Женя обещала, но потом. Их контора работала по принципу: «Стулья сегодня, а деньги потом. Можно наоборот? Можно. Только сначала стулья». Зоя пообещала потом рассказать про болезнь прошлого века и отвернулась. А Женька постаралась забыть то, о чем они говорили.
В обеденный перерыв большинство сотрудников бегали в соседние кафешки. Те же, кто мечтал похудеть, оставались в офисе и жевали мюсли. Зоя Колокольцева чаще всего оставалась жевать, но на этот раз она направилась следом за Женькой в пельменную.
– Пельмени дико калорийные, – бросила ей Женька, надеясь, что та наконец-то отстанет от нее.
– Ничего, – отмахнулась Зоя, – съем один, остальные пожую и выплюну.
Женька никогда не понимала такого способа не обжираться. Это надругательство над собственным организмом! Тем более неприятно сидеть напротив человека, который что-то ест, а потом выплевывает обратно в тарелку.
– Если что, – неправильно поняла ее молчание Колокольцева, – то ты тоже можешь так сделать. И больше калории не считать! Только я бы на твоем месте больше в пельменную не ходила. Смотри, какую филейную часть ты себе отрастила!
И Зоя указала на зеркало, мимо которого они проходили. Женька немного задержалась возле него, оценивая свою фигуру. Да, не худышка, но и лишнего веса нет. Все при ней: попа, талия, ноги, руки, голова. Пропустим грудь. Здесь у Мироздания чувствовался острый дефицит, и как всегда именно Женьке Жуковой лишнего размера не хватило. Зато, как папа говорил маме, было за что ущипнуть. Никто не щипал, разумеется, потому что получил бы по рукам. Но сам факт несколько успокаивал и позволял есть все подряд. Дальше сорок восьмого размера Женька все равно не поправлялась.
Когда они уселись за столик, Зоя заказала себе три порции пельменей под разным соусом. Женька постаралась побороть отвращение и решила ничего не есть. Ей принесли кофе со слойкой. Потом Зоя жевала и выплевывала, успевая при этом что-то говорить, а Женька смотрела в окно. Когда кофе кончился, она встала и пожелала коллеге приятного аппетита.
– Ты куда?! У меня еще две порции! Хочешь, поделюсь?! – засуетилась Колокольцева.
Но Женька уже выскочила из пельменной.
Остаток обеденного перерыва она прогуляла возле фонтана. Неподалеку от их офиса расположился уютный сквер с удобными скамейками, где всегда было полно мамочек с детьми. Женьке нравилось на них смотреть и думать, что когда-нибудь и у нее будет семья. Она, любимый мужчина и их дети. Обязательно двое: мальчик и девочка. Или мальчик и мальчик, если Он этого захочет. Или трое… Ведь всегда можно обо всем договориться с тем, кого любишь. И если любит он, то найдет компромиссное решение. Двадцать девять лет – это еще не приговор. У многих в двадцать девять семейная жизнь только начинается. И у Женьки начнется! Ведь она гибкая, обучаемая, чуткая, у нее получится договориться с тем, кого она полюбит!
Но с Евгением договориться не получилось… Раньше. Ни разу.
Но зато вчера этому было положено начало, и очень даже неплохое. К тому же этот Евгений не тот, ради которого, как казалось Женьке, она согласна идти на компромисс и рожать. Своего мужчину она почувствует на расстоянии, будь он хоть на Южном полюсе! Так где же он? Почему не ищет ее? Как все сложно в этой жизни для той, кому не нужен любой самец…
После работы Зоя Колокольцева уверенно двинулась вслед за Женькой.
– Я иду в магазин, – предупредила ее Женька.
– Правильно, – кивнула та, – за мужиков нужно бороться. Наберем винишка, шашлычков пожарим. Прикинь, мы с одним парнем жарили шашлыки прямо на его балконе!
– На нашем балконе живет одна милая, но очень привередливая кошка, – сообщила Женечка.
– Тогда тупо пожарим мясо на сковороде.
– Зоя, – не выдержала Женька, – оно тебе надо?!
– Надо, – твердо сказала та. – Мне двадцать шесть лет, а я все еще не замужем.
– Мне двадцать девять.
– Офигеть! – вздернула брови Колокольцева. – Ты хорошо сохранилась.
– Спасибо. Только, понимаешь, как бы тебе сказать… – растерялась Женя.
– А ты видела его в ванной? Как у него инструмент? Внушительный?
Женька замолчала. Говорить в этот момент было все равно что сотрясать воздух обещаниями сделать из Зои Колокольцевой фанатичного адепта Церкви раскаявшихся грешниц. Но ссориться она не стала, ей еще с Колокольцевой работать. И…
И в ее голове родилась месть. Женька прищурилась и представила чопорного интеллигента Романовского рядом с… ну, просто со сквозняком – с Колокольцевой. Настроение несколько улучшилось.
– Ладно, Зойка, идем! – весело сообщила Женя.
– Жукова, ты крепленое пьешь? – тут же деловито потерла ладошки Зойка.
– Нет, я не пью.
– На тебе сэкономим, купим газировки. А нам с… как его зовут?
– Жека, – отчего-то сказала Женька.
– Жека? Как тебя? Вы с ним тезки?
Женька кивнула.
– А мы с Жекой выпьем водочки. И не смотри на меня так! Тебе не понять, что значит хотеть выйти замуж и нарожать детей. Ты сидишь в своем тридцатнике и радуешься одинокой жизни!
– Мне двадцать девять, – уточнила Женька.
Они уже зашли в магазин. Женька взяла тележку и принялась складывать в нее продукты. Зачем-то закидывала все подряд, на автомате, словно пришла в магазин с родителями, которые обычно закупались на неделю вперед. А рядом говорила, говорила и говорила Колокольцева, полностью оправдывая свою фамилию. Когда она поставила в корзину две бутылки водки, одну Женька вытащила.
– Возражения не принимаются, – тоном учительницы начальных классов, разговаривающей с непонимающим малышом, сказала она. – Я с ним живу через стенку! А вдруг он напьется и ночью песни начнет петь.
– Вряд ли, – хихикнула Зоя. – Ночью у нас с ним будет более интересное занятие.
И Женька почувствовала, как у нее внезапно сжалось сердце, ход крови замер, потом сердце рывком завелось, кровь хлынула в голову, там ударила по мозгам… Жуткое состояние. Можно описать его проще, одним словом – ревность. Но Женька об этом еще только смутно подозревала.
– Ты чего покраснела как опиумный мак? – посмотрела на нее Зоя. – Стесняешься, что ли, об этом говорить? Ну, ты даешь, подруга! А еще говоришь, что тебе тридцатник!
– Двадцать девять, – сказала Женька, уговаривая себя держать свои эмоции под контролем.
Она почувствовала себя динозавром, который неожиданно для себя двинулся на верх эволюционной лестницы и споткнулся о ступеньку, после чего свалился вниз и начал восхождение заново, опаздывая на все, куда только мог опоздать.
– Тогда к водке купим пива, – заключила Зоя. – Он сладкое любит?
Женька уже собралась честно сообщить, что Евгений любит все, что можно есть. Но тут опомнилась и решила конкретизировать:
– Он любит пироги с капустой.
– Отлично! – обрадовалась конкретике Зойка. – Берем десять штук.
Женька хмыкнула и похвалила себя за тонкий расчет: ведь наверняка Евгений займется пирогами, а не Зоей.
Однако тут же девушке стало стыдно…
– В любви каждый борется сам за себя! – резюмировала не подозревавшая о душевных муках Женьки Зоя, и тележка пополнилась пивом и пирогами.
С такой резолюцией Женька быстро согласилась. Мысленно. И также мысленно себя отругала. Она что, все-таки влюбилась в Евгения?! Только этого ей не хватало!
…Стоило лишь войти в квартиру, как Женька вспомнила про Матильду. Кто кормил ее в течение дня? Кто играл? Дома этот самый Евгений или свалил? В смысле кошку на нее, Женьку… Тем временем Колокольцева бодро прошагала в квартиру, осмотрелась.
– Где он? – зашептала она, зависая у зеркала. – Как я выгляжу? Как прическа?
– Где он, не знаю, а волосы как волосы, – рассеянно проговорила Женька. – Растрепались немного…
– Это придаст моему облику сексуальности, – уверила себя и окружающих Колокольцева. Женька не стала возражать.
Они прошли на кухню. Евгения там не оказалось. В глазах Зои Женька заметила разочарование.
– Он на работе?
– Он фрилансер. Дома трудится, – развела руками Женька. – Компьютерщик.
Зоя взбодрилась:
– Говорят, эти ребята нехило зарабатывают!
– Много чего говорят, – пробубнила Женька, разбирая пакеты с провизией. – Говорят, что все они дикие. И он такой же. Может не выйти из своей комнаты…
Зря она это сказала! Возможно, Евгений действительно бы не вышел…
Но Зоя подскочила к комнате Евгения и громко заговорила:
– Мужчина! А мужчина! У нас часы остановились, не подскажете, который час?
Женька хихикнула. Она представила реакцию Евгения.
Дверь тихо скрипнула. Расслабленная Зоя быстро подобралась, втянула живот, расправила грудь, готовясь к встрече с соблазняемым. Но из двери вышла Матильда. Гордо шествуя вперед, она как бы присматривалась, пытаясь понять: а можно ли этой незнакомке доверять? Судя по всему, Матильде гостья не понравилась – ее ушки нервно дернулись, кошка подняла хвост трубой и остановилась возле Колокольцевой, выгнув спину. Зашипела недовольно и отпрыгнула в сторону.
– Это что такое? – поморщилась Зоя.
– Кошка, – улыбнулась Женька. – Королевских кровей. Зовется Матильдой. Спит в его постели…
Промолчать не могла? И кто только за язык тянул?!
– Она дикая?!
– Как ее хозяин-компьютерщик, – продолжала улыбаться Женька, которой отчего-то стало весело.
– Ну, с хозяином мы разберемся. Жень, а кошку ты к себе на ночь возьми!
Женька никогда никому не завидовала! Но тут почувствовала укольчик чувства, которое всегда считала низменным и недостойным себя. Да, она позавидовала уверенности, с которой Колокольцева говорила о своем будущем. Словно в процессе осуществления этого самого «будущего», кроме нее, никто больше не участвовал. По крайней мере, желания и возможности остальных не учитывались нисколько. Самооценка Зойки зашкаливала! Она говорила так, словно сама решала не только свою судьбу, но и плела жизненные пути другим.
Тем временем Матильда подошла к Женьке и потерлась о ее ноги, будто успокаивала. «Подумаешь, – казалось, говорила кошечка, – и не таких видели. И не таких обламывали. Поверь мне, дорогуша, острые коготки этой выскочки не зацепят нашего Евгения».
И Женька решила, что Матильда права. Действительно, с чего она решила, что таким, как Колокольцева, все можно?! Что она, горгона Медуза, при виде которой все мужики падали ниц и превращались в каменные изваяния?!
– Я загляну, – решительно заявила Зоя и открыла дверь. – О! Да здесь никого нет.
– Конечно, нет, – подтвердила Женька и пояснила: – Кошка просто любит сидеть на его подоконнике.
– А он неплохо устроился, – осмотрев жилище Евгения, заметила Зоя. – Судя по всему, холостяк. Жень, мне жутко повезло!
– В этом я не сомневалась, – вздохнула Женька.
Да, это только она дура такая! Ждет принца, которого полюбит всем сердцем. А у нее из-под носа уводят соседа. И ладно бы Гавриила!
– Всем привет!
В квартиру вошел Евгений и удивленно посмотрел на девушек.
– По-моему, – начал он, приглядываясь к Колокольцевой, – Ольга Геральдовна договаривалась насчет одной комнаты для одной девушки. Но раз такое дело, то я не против гарема.
Гарема?! Женька вспыхнула от обиды.
– Здрасьте, – процедила Колокольцева, считая, что она произносит это сексуально. – Я Зайка.
– Зойка, – поправила ее Женька.
– Это для тебя я Зойка, – подмигнула ей та. – А для Жеки я Зайка. Так будет проще.
– Проще для чего? – ухмыльнулся Евгений.
– Для нас. Познакомиться. Я Зайка, вы Жека.
– Значит, вы Зайка, – процедил ей в тон Евгений.
И Женьку в который раз за этот день чуть не стошнило!
Ощущение возникло такое, как будто к ней в квартиру забрался вор и нацелился на то, что ей поначалу было совершенно не нужно. От чего она сама хотела избавиться. Но внезапно поняла, что это – чуть ли не самое дорогое среди ее имущества! И захотелось вцепиться этому вору в волосы и хорошенько оттаскать за нахальство и самоуправство.
– Значит, вы Зайка, – процедил Евгений Романовский, внимательно следя за реакцией Евгении.
Он заметил в ее глазах испуг и волнение и решил подыграть. Вернувшись от Гавриила, с которым проводил очередную профилактическую беседу о вреде безответной любви, Романовский застал квартирантку не одну, а с девицей яркой внешности и пышной наружности. Но со странным выражением привлекательного лица. Такое он видел в фильме канала ВВС про мурен. Хватка у мурен была высокоскоростной, как современный Интернет. Они выскакивали из-за укрытия, хватали добычу и тут же рвали ее на части. При этом у них вот такое же выражение морд и было. Однако справедливости ради Евгений решил присмотреться к красивой мурене повнимательнее и только после этого делать окончательный вывод.
Судя по всему, она была подругой квартирантки, и обе рассчитывали получить хоть толику внимания с его стороны. Евгений усмехнулся и решил, как Матильда с заводной мышкой, поиграть с девушками в соблазнение. Зайка-Зойка внешне не могла не нравиться мужчинам, и здесь Евгений исключением не стал. Пышные формы манили обещаниями бурных ночей, безмозглая блондинистая головка сулила понимание любой причины расставания – от поездки в заграничную командировку на сто лет до гибели в суровых условиях Ледовитого океана. Перебравшись к родителям обратно, Евгений вполне мог рассчитывать на необременительное расставание с горячей Зайкой.
Мужчины, глядя на женщину, с которой собираются провести всего лишь несколько страстных ночей, первым делом планируют отступление после полученного удовольствия. Это дамы, видя заинтересовавшегося ими самца, отчего-то сразу строят планы на далекое будущее со свадебным платьем и фатой. Так и существует в человеческой природе межполовой диссонанс: мужчина прежде думает об удовольствии, а женщина – о будущих детях.
– Я Жека! – решительно произнес Евгений, который терпеть не мог этот вариант своего имени. И протянул руку блондиночке зайке.
Нет, он не был монахом, но длительные периоды воздержания, когда Евгений с головой уходил в работу, у него случались. Сейчас такой период как раз заканчивался. Заканчивался – так он решил, глядя на приятельницу Евгении. По тому, как Зайка отреагировала на его довольно скромный ответ, было понятно, что она готова продолжить с ним далеко идущее знакомство. И он мог бы…
И тут глаза Евгения встретились с глазами Евгении. Словно клинки острых сабель схлестнулись в раскаленном яростью и гневом воздухе.
– Здрасьте вам, – удивленно протянул Евгений, имея в виду совершенно не то, что могли бы подумать девушки.
Да она ревнует! Глазищи соседки метали такие громы и молнии, что он побоялся обжечься. Зачем тогда, спрашивается, она привела к нему эту аппетитную пышку?! Ведь не могла не знать, что любой нормальный мужчина, находящийся в половозрелом возрасте, ею заинтересуется! Это что, проверка на вшивость? Но, дорогая девочка, как мысленно вел Евгений диалог с Евгенией, такие проверки обычно заканчиваются не ожидаемым финалом, а крушением всех надежд. На что вы надеялись, любезная квартирантка? На то, что я проигнорирую Зайку?
Интересно, подумалось тут Евгению, а что будет, если он ее действительно проигнорирует?..
– Приятно было познакомиться, – бросил Евгений и сделал вид, что собрался уходить в свою комнату.
– Стойте! – прокричала Зайка, вцепившись ему в рукав. – А мы тут чай пьем! С пивом и пирогами! Составьте компанию.
Евгений взглянул на Евгению, показывая, что, собственно, он не заинтересован в отношениях с ее подругой. Но! Посмотри, она же сама меня не отпускает. Вцепилась, как майский клещ в лохматую собаку. И соблазняет пивом с пирогами. Если бы добавила к этому набору вяленого леща, цены бы ей не было. Но из-за скудности мозгового вещества до главного козыря ваша подруга, уважаемая Евгения, так и не додумалась!..
– Зоя, Евгений, может быть, занят! – наконец подала голос Евгения. – У него, может быть, работа срочная и безотлагательная.
– Нет, – повернулся к ней Евгений и растянул рот в улыбке, за которую тут же себя назвал негодяем. – Я свободен во всех смыслах этого замечательного слова.
– Что вы говорите?! – обомлела Евгения, глядя на него так, будто он выдал важную государственную тайну и собирался слинять за границу.
– Я говорю, – повторил он специально для нее, – что совершенно свободен.
– Ах так?! – воскликнула Евгения, и в ее голосе он почувствовал искренние нотки ревности.
Матильда продолжала стоять за ней, выгнув спину, словно собиралась отражать нападение незримых чудовищ. Ее хвост мелькал из стороны в сторону, кошка явно злилась. Евгений знал повадки бабулиной любимицы. Если ей кто-то не понравился – все пропало. Начнет мелко пакостить и крупно гадить. Первым делом – в обувь. Отчего-то именно этот способ мести казался Матильде наиболее действенным. Сколько блаженства и искренней кошачьей радости было написано на ее усатой мордочке, когда неприятный объект завершал визит и начинал обуваться! И в полном смысле слова вступал в дерьмо…
Конечно, Матильда была своенравным питомцем. Евгений всякий раз убеждался на ее примере, что кошки отлично чувствуют настроение людей. Если те злы и неискренни, хотя внешне этого ничем не показывают, то провести Матильду все равно не удастся. Вот Евгению кошка приняла как родную, чем немало удивила его. А вот ее подругу как-то сразу не восприняла.
И тем не менее, Евгению ничего не оставалось делать, как пойти на сближение с Зайкой. Хотя бы ради удовольствия доставить неудовольствие Евгении. Но первой, после того, как он согласился составить девушкам компанию, фыркнула Матильда. Она горделиво вышла из кухни, игнорируя все призывы накормить ее вкуснятиной, и направилась в комнату Евгении на свой любимый балкон. Любимый подоконник, расположенный в комнате Евгения, кошка проигнорировала. Ладно, подумал Евгений, он не станет обращать внимания на кошку, которой понятно почему не понравилась гостья. Ему захотелось позлить соседку, хотя толком он не мог определить причину этого жгучего желания.
Девчонки быстро накидали на стол, водрузив на него пиво, пироги и другую еду. Если так пойдет и дальше, не без радости прикинул Евгений, ему не придется больше питаться чем попало и ждать, пока вернутся родители.
– Что ты любишь, Жека? – подперев рукой подбородок, уставилась на него, жующего пирог, Зайка.
Ого, прикинул Романовский, сближение на уровне космических скоростей! Мало того, что он для нее Жека, так еще не прошло и десяти минут, как они уже на «ты». И не он начал фамильярничать, заметьте, многоуважаемая Евгения Жукова или как вас там. И не надо строить недовольные рожицы! Сами привели приятельницу. В том, что Зайка всего лишь коллега, она сама рассказала минуту назад. Да и так чувствовалось, что девушки подругами не были. Между ними было расстояние, а вот между Евгением и Зайкой оно пропадало.
Блондиночка оказалась не такой уж и дурой, ее можно было даже назвать хорошенькой, доброй и ласковой. Только всех этих качеств у нее оказалось в избытке. Видимо, от неуверенности в том, что обычной манерой поведения она сможет заинтересовать мужчину. Своеобразный комплекс неполноценности. Евгений не первый раз с этим сталкивался. Обычно он старался с такими девушками не сближаться. Но на этот раз все пошло по-другому – захотелось половеласничать, развлечься, отвлечься… Он начинал искать определения, но их было слишком много, чтобы остановиться на чем-то одном, точно описывающем его внезапное решение.
Через полчаса общения Зайка и пироги ему надоели настолько, что он уже засомневался, а нужно ли ему продолжение этого банкета. Если бы не пиво, то ушел бы раньше. Соседка пиво не пила, цедила чай и смотрела на Евгения как на врага народа, вышедшего на тропу партизанской войны. А он не скрывал своих действий.
– Сходим куда-нибудь вместе? – спросил прямо у Зайки.
– А разве нужно куда-то ходить? – удивилась та.
– Конечно, нужно сходить куда-нибудь! – встряла в их диалог внезапно обрадованная Евгения. – Например, на концерт! Вот, можно в зал имени Чайковского!
– Чайковского? – переспросила Зайка. – Зачем?
– Чтобы приобщиться к духовно прекрасному, – хмыкнула Евгения. – Ты же, Зоя, хочешь быть духовно прекрасной?
– Да я и так хороша, – подмигнула Зоя ему.
– Без сомнений, – согласился Евгений. – Но на классический концерт сходить можно. Я куплю билеты всем нам троим.
Зайка скуксилась, но постаралась сделать это незаметно для кавалера.
– Зачем троим? – встрепенулась она. – Женьке некогда! Ей о кошке заботиться нужно. В следующий раз сходит.
– Действительно, – встрепенулась Жукова, – мне Матильде нужно приготовить что-нибудь человеческое, а то она весь день сидит на одних консервах. Ольга Геральдовна так и не принесла кошачье меню. Полагаю, ей не до нас.
Евгений хмыкнул. Бабуля, как всегда, слишком много напускает пафоса. У нее и кошка с дворянской родословной, у кошки меню с изысками, и мышки по даче у бабули бегают исключительно белого цвета, серые в ее королевском месте обитания не живут. Зря Женя ждет это самое суперменю. Самое большее, на что бабуля способна, так это изредка контролировать, что Матильду хоть чем-то кормят. Ведь и пню ясно, что она специально все это подстроила, соединив его, кошку и эту добрую девчонку Женю, которая будет о них заботиться.
Женя?! Он уже стал жиличку называть Женей? Для него самого это сюрприз. Но, чтобы он ни говорил, девчонка она на самом деле добрая и заботливая. Только пироги ему уже порядком надоели.
Евгений отложил недоеденный пирог, и квартирантка восприняла это как сигнал.
– Зоя, тебе пора, – командным голосом сказала она. – Завтра утром нам на работу.
– Жень, ты чего? – вытаращила глаза Зойка-Зайка. – Еще только половина двенадцатого. К тому же, насколько я знаю, на работу идти только тебе, так что вали спать, подруга. А мы с Жекой еще немного посидим наедине, вдруг до чего-нибудь досидимся…
Евгений обомлел. Она что, намекает на продолжение ночи?! Вот это современные нравы. Он к ним не готов. И выразительно посмотрел на Женю. Та перехватила его изумленный взгляд и покраснела. Точно! Он не ошибся! Она заранее знала, на что способна ее подруга, приятельница или кем она там ей приходится. С другой стороны, он мужик – нормальный, со всеми желаниями и потребностями.
