Текст книги "Лучший друг девушек – Мендельсон"
Автор книги: Алина Кускова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 2
Голубоглазых блондинов, падающих к ее ногам, тут же уводят из-под носа
Анастасия, хоть и не была шопоголиком, по магазинам ходить любила, особенно по промтоварным. Со свободным доступом покупателей к прилавку, где можно было все потрогать, пощупать и помечтать о покупке. Она гуляла по магазинам часто, поскольку, кроме них, проводить свободное время в городе было практически негде. Разве только у фонтанов, если успеешь занять свободное место на лавочке среди молодежи, с наслаждением распивающей пиво и кидающей пустые банки прямиком в фонтан. Когда заканчивались банки, в фонтан почему-то бросали флаконы с шампунем. Тогда вместе с молодежью и остальные отдыхающие любовались не фонтанными переливами, а мучениями коммунальных служб, боровшихся с огромным количеством пены, забивающей фонтанные струи. Картина получалась безрадостная, и чтобы поднять себе настроение, Настя отправилась по магазинам.
Самым посещаемым в ее городе был универмаг «Павловский», на трех этажах которого располагалось такое количество бутиков и отделов, что там можно было гулять весь день. Если, конечно, в кармане имелись деньги. Если же их не было, то Настя пробегала весь магазин за час.
В отличие от нее «скромница» Марина вела себя совершенно иначе. С деньгами она была или нет, девушка ни в чем себе не отказывала. Она набирала кучу вешалок с нарядами и скрывалась с ними в примерочной. Потом, перемерив все по нескольку раз, она громким голосом объявляла, что ей ничего не подходит, и возвращала вещи на место. Зато после этого Марина точно знала, что именно ей к лицу и какой покрой сегодня в моде. Настя так не могла. Если у нее не хватало денег на понравившуюся кофточку, она провожала ее долгим взглядом и позволяла себе лишь только еще пару раз случайно пройти мимо нее.
Ходить в магазин Насте нравилось еще и потому, что центральный вход «Павловского» был оснащен раздвижными стеклянными дверями с фотоэлементами. Как только эти двери установили, народ валом повалил в магазин – не делать покупки, а шмыгать взад-вперед через эту чудо-технику. Пришлось на первое время, пока жителям города не надоело шмыгать, поставить у входа в универмаг пост с милиционером. Его внушительный вид не давал горожанам распоясаться и портить сложный механизм.
Вот и сегодня Настя с Мариной подходили к этим дверям, когда с обратной стороны показался привлекательный субъект. Он шел, увешанный пакетами и сумками, направляясь к выходу из магазина, и странно пялился на подруг. Настя даже обернулась, чтобы убедиться, что субъект глядит именно на них с Мариной. Сзади больше никого не было. И в эту самую минуту она подумала, что стеклянные двери перед ним не откроются! Откуда взялась в ее голове эта мысль, она не знала, но удержала за руку подругу, и они остановились перед входом. Субъект по инерции продолжил свой путь… ударился лбом о стекло и упал.
Настя бросилась к нему на помощь. Перед ней двери раскрылись, как ни в чем не бывало.
Молодой блондин симпатичной наружности открыл свои голубые глаза, и Настя поняла, что пропала.
– Как же вы так неосторожно! – Она протирала носовым платком с розовыми цветочками по краям его лоб, на котором неумолимо росла огромная шишка, и причитала: – Как же вас так угораздило?!
Блондин хлопал глазами и медленно приходил в сознание.
Вот он какой, мужчина всей ее жизни! Ее Супермен! Блондин с голубыми глазами. Сейчас Настя поможет ему подняться, проводит до машины – у него обязательно должен быть автомобиль, куда же он тащил столько пакетов, не в общественный же транспорт. Он начнет ее благодарить, предложит подвезти, и они познакомятся. Или нет, так хорошо все не бывает, где-то обязательно запрятан подвох.
– Что случилось?! Кого убили?! – кричал подвох, подбегая к лежащему блондину и склонившейся над ним Насте. – Ах, это ты?! Зачем ты его повалила?! – кричала Римма Вишневская, взявшаяся непонятно откуда. – Вставай, Владик, вставай скорей! Стоит только мужика на пять минут оставить одного, сразу набегают пронырливые девицы и норовят его уложить посреди общественного места!
И Римма принялась собирать разлетевшиеся в стороны пакеты и сумки. Настя помогла блондину подняться. Он мило улыбнулся и хотел что-то сказать, но Римма подхватила его под руку и поволокла к выходу.
– Интересный субъект, – заметила Марина, наблюдавшая разыгравшуюся сцену со стороны.
– Он не субъект, он – мужчина всей жизни Вишневской, – вздохнула Настя, – и где только берут таких? Дали бы адресок!
Ей в руки тут же сунули бесплатный номер рекламного журнала, обложку которого украшал какой-то полураздетый, а вернее, полуодетый стриптизер. Из всей одежды у него был номер телефона, напечатанный на интимном месте. Настя сунула журнал Марине и направилась в первый попавшийся бутик. Настроение, несмотря ни на что, было боевое. Хоть деньги и не жали ей карманы, она решила перемерить все самые дорогие платья в магазине. Не все, но половину точно, вторую перемеряет Маринка.
Пусть то, что понравится, они купят не сразу. Зато сегодня зафиксируют все модели, подруга взяла с собой фотоаппарат. И смогут рассматривать их весь месяц!
Как того и ожидала Настя, Шаманская отстранила ее от торжественной регистрации, возложив эту почетную обязанность на Вишневскую. Та после эпизода перед раздвижными дверями недобро косилась на коллегу, обвиняя во всех смертных грехах. Основной был один: Настя, перекрасившаяся в блондинку, стала слишком хороша, и теперь приходилось караулить Владика, заходившего за Риммой по окончании трудового дня.
Настя могла каждый день наблюдать, как топчется на пороге заднего крыльца загса голубоглазый блондин. Шаманская посадила ее на регистрацию актов гражданского состояния, то есть фактически дней рождений и смертей. О последнем начальница напомнила с особенной радостью, словно хоронила саму Перепелкину. Но Настя не собиралась сдаваться, мечта о гламурном наряде придавала ей силы временно сидеть и записывать дни рождения. К счастью, люди умирали реже, чем рождались.
– Хасан Абдурахман ибн Хоттаб!
– Что? – Настя оторвалась от журнала и посмотрела на отца младенца. Его довольная физиономия выражала такую неподдельную радость, что она подумала, от радости тот сошел с ума. – Как вы хотите назвать своего первенца?
– Я же говорю, – папаша часто заморгал глазами, – Хасан Абдурахман ибн…
– Молодой человек, – обратилась к нему Настя ласково и нежно, – предлагаю вам посоветоваться с женой и только после этого вернуться и оформить свидетельство о рождении сына.
– Нечего тут советоваться, – разозлился счастливый родитель. – У нас с женой был договор: если рождается девочка, то имя придумывает она, если рождается мальчик, – он не сдержал улыбку, – то я. – И тут же посуровел: – А я хочу назвать сына Абдурахманом!
– Анастасия! – В кабинет зашла Шаманская, услышавшая обрывок фразы. – Не спорьте с господином…
– Кукушкиным, – обрадованно подсказал молодой родитель.
– Не спорьте с господином Кукушкиным, хочет он назвать сына Абдурахманом, пусть называет.
– Благодарю! – Кукушкин победоносно поглядел на Настю. – Записывайте, девушка: Хасан Абдурахман ибн Хоттаб. Мой любимый сказочный герой, – пояснил он изумленной Шаманской.
– Может быть, – невнятно пробормотала та, – ограничимся Хасаном?
– Да, – подхватила предложение начальница Настя, – давайте ограничимся! Только представьте, как вашего сына будут дразнить в школе. Хоттабычем Кукушкиным! Думаете, ему будет приятно?
– Я сказал, – уже менее убежденно произнес молодой отец, – Хасан Абдурахман…
– У меня много дел, – спохватилась Шаманская и зашептала на ухо Насте: – Никаких Хоттабычей! Ты что? Начальство нас за это по головке не погладит.
– Давайте, – предложила Настя, когда за Шаманской закрылась дверь, – назовем вашего мальчика Павлом или Аркадием. Как здорово: Аркаша Кукушкин!
– Ладно, – неожиданно быстро согласился отец ребенка, отводя глаза от Насти в сторону, – чего уж там мудрить, пишите Аркадий.
Раньше за нормальное человеческое имя ей пришлось бы сражаться гораздо дольше. Настя пожала плечами, что за люди – родители? Неужели, когда у нее родится ребенок, она испортит ему жизнь, назвав Ромео или Отелло? Нет, Ромео лучше. Ромео Перепелкин! Глупость какая, она сначала выйдет замуж, сменит фамилию, затем родит ребенка. Но выйдет ли Настя замуж? Впрочем, взгляды на жизнь меняются, сначала ты уверена в одном, после думаешь о противоположном и в конце концов не сомневаешься в альтернативе одному и другому.
Вовсе не обязательно рожать ребеночка после официального оформления отношений. Можно родить его для себя, правда, тогда он останется Перепелкиным, но его можно назвать не Ромео. К примеру, Константин. Очень удачно, Константин Перепелкин. Интересно, к тому времени, когда Настя соберется обзаводиться потомством, Шаманская допустит ее до торжественных церемоний? Или оставит за этим столом пожизненно? Настя вздохнула и выглянула в окно.
Голубоглазый блондин топтался на пороге загса. Настя пожалела, что не имеет вредных привычек, а ведь раньше она этим гордилась. Как было бы здорово, так, невзначай, выйти на крыльцо с сигаретой в руке и попросить блондина дать ей прикурить. Эх, Вишневская даст ей прикурить, в этом можно не сомневаться. Она вцепилась в этого несчастного парня мертвой хваткой озабоченного бульдога. Но они совершенно не подходят друг другу. Говорят, что противоположности притягиваются. К ней, Насте, никто так и не притянулся, а скоро праздновать двадцативосьмилетие. Да разве ж это праздник?
Римма на два года ее старше, этот блондин у нее – последний шанс. Будет ли когда-нибудь последний шанс у Насти? Если такой же симпатичный, то она готова принять свой последний шанс. Но все симпатичные, интересные мужчины заняты противоположным полом чуть ли не со дня их рождения. Вот и Вишневская говорит, что это ее одноклассник, который любил Римму с третьего класса и на днях сам ее нашел. До этого он был несчастливо женат на другой. Трогательная история непонимания стервой женой тонкой организации души голубоглазого блондина и привела его к Римме.
У Насти не было одноклассников, которых не понимали жены. Честно признаться, за последние два года у нее вообще никого не было. С одной стороны, это ее мучило, с другой – она наслаждалась свободой. Не нужно днями торчать у плиты, можно заниматься тоько тем, чем пожелаешь, и ходить туда, куда хочется. В случае с Настей правильнее было бы сказать: «Не ходить туда, куда не хочется». Марина боролась с ее домоседством, как могла. Изредка у нее получалось вытащить подругу на культурное мероприятие, но Настя тупо смотрела на сцену или картины, не обращая внимания на окружающих мужчин.
То, что ей понравился голубоглазый блондин, стало приятным исключением. Марина уже не сомневалась в том, что женское либидо у подруги полностью атрофировалось. Она проконсультировалась с Селезневым, и тот пообещал Насте пятнадцать бесплатных минут когда-нибудь в будущем.
Настоящее тем временем топталось на крыльце и поглядывало на часы.
Вишневская опаздывала. Римма никогда и никуда не приходила вовремя, такой уж был у нее характер. На торжественные церемонии она тоже умудрялась опаздывать, жених с невестой в ожидании переминались с ноги на ногу, как сейчас блондин на крыльце, и гнали прочь закрадывающиеся сомнения по поводу правильности их решения. Вишневская появлялась, сомнения отпадали, церемония проходила без эксцессов. В отличие от тех, которые проводила Настя.
Проводила. Она вздохнула и склонилась над бумагами. Ничего, наступит ее звездный час, когда она купит то черное шелковое платье с нежным кружевным лифом, что им с Мариной понравилось сразу. Любовь к нему у Насти возникла с первого взгляда. Элегантное, без особых изысков и наворотов, оно изумительно подчеркивало и стройную фигуру, мягко струясь по телу. Марине понравилась еще парочка платьев, она все запечатлела на свой цифровой фотоаппарат. Настя взяла только фотографию со своим платьем и повесила ее у себя в комнате. Пусть радует и вселяет надежду.
Конечно, она понимает, что платье ее может не дождаться, но об этом лучше не думать.
На крыльцо выскочила Вишневская и прижалась к своему блондину. «Сейчас поцелуются», – тоскливо подумала Настя. Они поцеловались. Римма подхватила кавалера под руку и потащила его на улицу. «Не везет так не везет!» – И Настя снова углубилась в документы.
Работы с бумагами много: Иваны, Денисы, Софьи, Дарьи… Оказывается, существует мода на детские имена. Ни одного ребенка с именем Марина, Лариса, Наталья. Молодые и не очень родители предпочитают называть детей старинными именами. Красиво, конечно, традиционно. Но когда в одном классе окажется пять Иванов и четыре Дарьи, вряд ли им это понравится.
Как хорошо, что сегодня Настя спасла несостоявшегося Хоттабыча. Бедный парень, натерпелся бы из-за своего имени. Еще одна крайность. Сотрудники загса уже смирились с тем, что близнецов стараются назвать «Саша и Маша», малыши по фамилии Букины все исключительно Гены и Светки. Никакой фантазии у родителей. Вот Настя назвала бы ребенка нормальным именем, она вообще была бы прекрасной матерью и женой. Только где взять мужа, если симпатичных голубоглазых блондинов, падающих к ее ногам, тут же уводят из-под носа?!
Маринка утверждает, что двадцать восемь лет – это еще не предел, мало того, это самый расцвет красоты и сексуальности. Возраст смелых решений и достойных избранников. Вряд ли двадцативосьмилетняя девушка выберет себе в мужья глупца и пройдоху, как сделала бы в восемнадцать лет. Этим, безусловно, можно себя успокаивать, но успокаиваться на этом нельзя.
Настя вздрогнула от телефонного звонка и оторвалась от своих горьких мыслей.
– Привет, Настена! – Голос Маринки звучал слишком бодро и весело. Наверняка она или купила билеты в театр, или нашла кошелек с деньгами. – Сидишь, скучаешь?! Ха! Только что к Селезневу приходила одна очень состоятельная дама. Слышишь, очень состоятельная! Так вот, Перепелкина, у нее такая же проблема, как и у нас с тобой…
– Ее что, тоже никто не берет замуж? – тоскливо предположила Настя.
– Нет, с этим делом у нее все в порядке, есть и муж, и любовник. Везет же людям! Она тоже не может купить себе дорогущий дизайнерский прикид! Представляешь, состоятельная, а не может. Не потому, что муж денег не дает, а потому что оно окажется в ее гардеробе двести двадцатым. Это только за один сезон. Она настоящий шопоголик. Лечится от этого. Живут же люди! Я подняла тебе настроение?
– Чем? Тем, что богатые тоже плачут?
– Ладно, Настена, слушай дальше. А лучше бери ручку и конспектируй. Взяла талмуд у Селезнева, пока он разбирается с шопоголиком. «Молодые, не обремененные детьми женщины… – это как раз про нас, – являются частью общественного круга, куда помимо них входят молодые свободные мужчины». Пишешь? «Входят молодые и свободные». Обалдеть! «Причин, по которым молодой одинокой девушке бывает трудно найти себе пару, несколько. Застенчивость…». Настена, ты жутко застенчивая, заметь, талмуд прав. «Обеспокоенность сексуальной стороной отношений…» Перепелкина, тебя беспокоит сексуальная сторона отношений?! Пиши дальше, так, так: «…приобрести уверенность в себе, в своем внешнем виде, вести себя гордо, с мужчинами говорить самоуверенно». Вот как. Поняла?! Иду, Эммануил Виторганович, иду! Кстати, у меня билеты на сегодняшнюю премьеру, не забудь про вечер.
Настя действительно чуть не забыла. Очередное культурное мероприятие должно состояться сегодня вечером в местном театре. Премьера трагедии «Отелла». Настя любила классику жанра, но только не ту, которую старательно, следуя нелепой моде, переделывали под сегодняшнюю действительность. Премьерный спектакль анонсировали во всех газетах, подробно рассказывая о том, каким необычным по сюжету он будет. Настя наивно полагала, раз в афишах стоит название «Отелла», то, следовательно, и сюжет будет развиваться по первоисточнику. Она ошибалась.
Действие разворачивалось в офисе по продаже недвижимости. Отелла была риелтором средней руки, а Дездемон ее непосредственным начальником. Жутко ревнивым. В конце постановки, по замыслу автора, явно не Шекспира, Дездемон душил неверную Отеллу с помощью налоговой инспекции… Бред воспаленного сознания, на который ее тащила подруга только потому, что там будут присутствовать все прогрессивно мыслящие жители города. Настя полагала, что нормально мыслящие люди будут сидеть дома, а не на премьере, как собиралась поступить она сама. Полежит на диване с романом в руках, отдохнет от рабочего процесса. Но Маринка заранее купила билеты, придется идти и смотреть очередную новомодную чушь.
В чем-то Маринка права. Нет, не в отношении к премьере. Настя действительно не уверена в своем внешнем виде, отсюда застенчивость и обеспокоенность, вот уж только не сексуальными отношениями. Об этом она совсем не думает. Маринка сказала бы, что зря.
– Анастасия, – в кабинет зашла Шаманская, – после шести можно не задерживаться. Твое рвение ни к чему не приведет. Пока, – добавила она многозначительно и закрыла дверь с обратной стороны.
Пока? Появилась надежда. Впрочем, Настя нисколько не сомневалась, что это изгнание к бумагам временное. Вот, когда у нее появится сногсшибательное платье, Шаманская прибежит ее уговаривать вести церемониал. Анастасия захлопнула журнал и потерла ладони. От писанины на указательном пальце правой руки наметилась мозоль. Она работает до мозолей?! Нет, ей точно нужно отдохнуть.
Театр гудел, как потревоженный улей. Говорили сразу все, заранее высказывая свое мнение о предстоящей премьере. Только положительное мнение, дабы не показаться отсталым провинциалом. «Ах, столица уже пережила подобную постановку. Ах, как нам повезло, что наши додумались до прогрессивных идей. И как только они додумались? Наши-то».
Маринка чинно вышагивала под руку с Настей и постоянно повторяла той шепотом: «Уверенность и самоуверенность». Знакомых было много, но холостяков раз-два и обчелся. Впрочем, приглядываться к кольцам на правой руке было несколько сложно, в фойе театра царил полумрак. На общество двух симпатичных девушек никто не покушался.
Для того чтобы быть симпатичными, обе подруги значительно постарались. Марина заставила Настю сделать укладку на только что окрашенных в цвет «скандинавский блондин» волосах, подкрасить ресницы, нарисовать стрелки, что сделало глаза огромными, и завершить очарование очей бледно-лиловыми тенями. Что касается выходного костюма, то у Насти он был один, черный брючный, купленный сто лет назад. Но к нему каждый год покупались новые блузки. Благосостояние подруги было несколько выше, Маринка позволила себе в этом году новый серый костюм в мелкую полосочку.
– Тебе не кажется, что мы выглядим несколько усредненно? – шепотом интересовалась Маринка у подруги. – Нужно было надеть юбки, а то получился какой-то унисекс, на него клюют только тинейджеры.
– Какая разница, как мы одеты? – пожала плечами Настя. – Мы же пришли спектакль смотреть.
Но в фойе девушки неожиданно увидели, как Женька Копейкин прогуливается взад и вперед со своей длинноногой моделью, которая держала в руке длинную хрупкую розу.
– Надо было надеть короткую юбку, – простонала Маринка, провожая их завистливым взглядом.
– Как будто это что-то изменило бы в их отношениях, – хмыкнула Настя.
– У меня, между прочим, ноги нисколько не хуже, – досадовала подруга, – даже лучше!
Премьера для Марины Соловьевой ограничилась слежением за действиями влюбленной парочки. Ей повезло, они сидели довольно близко для того, чтобы она смогла избежать после слежки косоглазия. И, как ни странно, увлеченно следили за разворачивающимся на сцене действием. Там риелторша Отелла обольщала в производственных целях, естественно, тучного толстосума, а ее начальник Дездемон подглядывал за ними в замочную скважину и ни о чем производственном не догадывался.
– Почему они не целуются?! – зловеще прошептала Маринка.
– Почему они должны целоваться? – не поняла Настя, глядя на сцену. Соперники Дездемон и толстосум стояли пузо к пузу и придирчиво рассматривали друг друга. – Этого еще не хватало!
– Если любишь девушку, – продолжала шипеть Маринка, – то будешь целовать ее и в театре.
– Кто из них девушка, я не поняла? – принялась вглядываться в действующих лиц Настя.
– Издеваешься, да? – обиделась подруга. – Игнорируешь мои чувства?
Настя оторвала взгляд от сцены и повернулась к подруге. Та смотрела на Копейкина и его пассию.
Она поняла, что случилось самое страшное, что только можно было себе представить. Ее подруга серьезно влюбилась. Обычно она быстро перегорала и искала следующих свободных холостяков.
– Гордо и самоуверенно, – напомнила ей Настя и постаралась утешить: – Да Женька ее не любит. Просто проводит время потому, что больше не с кем.
– Не с кем, а как же я? – простонала Маринка. – Нужно было раньше ему признаться… Но я же гордая.
Копейкин в этот момент повернулся, разглядел в полутьме зала Соловьеву и улыбнулся ей.
– Ты видела?! – прошептала Маринка, протирая сухие глаза. – Или мне это показалось?!
– Видела-видела, – поспешила заверить ее Настя. – Только из-за этого совершенно невозможно уследить за ходом событий на сцене. Скорее бы он ее придушил в самом деле, что ли…
И зрители ахнули. Дездемон, споривший с Отеллой по поводу неоплаченных счетов за электричество и газ, внезапно вытянул вперед руки и кинулся к ее шее. Несчастная ничего не поняла и приняла его действия за новый замысел режиссера, с готовностью подставляя ему свою толстую шею. Зал заполнили правдоподобные хрипы и стоны, публика содрогнулась и замерла.
Что к чему, пышнотелая Отелла разобралась быстро. Уж не будешь тянуть, когда тебя натурально душат. Она схватила Дездемона за грудки, подтянула к себе поближе и врезала ему между ног. Дездемон посинел и резко осел. Сострадательно охнула мужская половина зала. Отелла покрутила указательным пальцем у своего виска и ушла за кулисы. Администратор срочно объявил перерыв.
– Я в восхищении, – ахала длинноногая модель в ухо Копейкину. – Какая экспрессия, какие чувства!
Настя, которую подруга тащила непременно к этой паре навстречу, хмыкнула. Была бы тут экспрессия, если бы Отелла оказалась щуплой, хилой особой! Был бы трагический конец. Сбрендивший на почве ревности Дездемон накуролесил бы еще и с толстосумом. Вот это зрелище – битва титанов.
– Марина! – обрадовался Копейкин, когда та якобы случайно в суете наступила ему на ногу.
– Гордо и самоуверенно, – быстро прошептала на ухо подруге Настя.
– Евгений? – тщательно выщипанные перед премьерой брови Маринки взлетели вверх.
– Ой! Светочка Савина! – запищала модель, игнорируя Маринку, и побежала к знакомой.
– Невеста? – поинтересовалась Марина, кивком указывая на модель. Копейкин тоже кивнул. – Ничего особенного, ей с тобой очень повезло.
– Правда? – обрадовался Женька.
Настя отошла, предоставив подруге высказать все, что та хотела, без лишних свидетелей. Отошла и сразу же наткнулась на Вишневскую с голубоглазым блондином. Та окинула ее таким выразительным взглядом, что Настя невольно поежилась. Все еще ревнует.
– Вы?! – провозгласил Владик, заинтересованно разглядывая Настю. – Я так и не успел вас поблагодарить. – Он потер свою шишку на лбу. – Извините, не знаю, как вас зовут…
– Настя! – отчего-то крикнула она ему. – Меня зовут Настя!
– Перепелкина это, – недовольно сказала Римма и принялась настойчиво уводить блондина в сторону. – Поблагодарил, и хватит…
– Спасибо вам, Настя, – успел крикнуть ей Владик. – Если бы не вы, – и он снова указал на шишку, – она была бы гораздо больше!
– Не за что, – вздохнула Настя, глядя на то, как пара стремительно удаляется. – Набивайте еще, помогу, чем смогу. Таким хорошим людям помочь не жалко.
Неправда, что мужчин привлекает молодость. Вишневская ее старше, тем не менее блондин ходит за ней как привязанный. Ходит, но другими девушками интересуется. Или Насте только так показалось? В ее случае он действительно хотел только поблагодарить, что и сделал. А что бы он сделал еще, если бы Римма его насильно не увела? Неужели признался бы Насте в любви? Да никогда такого не случится в ее жизни. Никогда. Возможно, до тех пор, пока у нее не будет вожделенного платья. Как бы Настя в нем сегодня гламурно смотрелась! Или его надела бы Маринка? Ну, и пусть, подруге тоже не везет в личной жизни. Этот Копейкин… Настя внимательно посмотрела в их сторону.
Моделька еще где-то бегала, не воспринимая знакомую своего жениха за потенциальную соперницу. А зря. Марина стояла очень близко к Женьке и что-то увлеченно ему рассказывала. Настя вздохнула. Что она говорит? Они обсуждают премьеру? Здесь есть что обсудить. Интересно, чем закончится второе действие, если душить уже начали в первом? В современных детективах, а у Шекспира «Отелло» тоже детектив с кражей платка и убийством, в действие ввели бы сестру-близнеца, которая отомстила бы за первую.
Но во втором действии Отелла появилась как ни в чем не бывало, по листку прочитав монолог о домашнем насилии в каждой третьей семье. Настя прикинула, что главные герои по ходу действия должны будут пожениться, и глубоко разочаровалась. Правда, досиживать до нелогического завершения пьесы все равно осталась. Не бросать же Маринку, которая на протяжении всего второго действия перемигивалась с Копейкиным. Они делали это осторожно, но модель могла заметить. Вдруг, наглядевшись жутких сцен, она полезет душить ее подругу? Придется заступаться.
Настя рассмеялась, представив, как бьет модельке между ног. На нее сзади зашикали, Настя повернула голову назад и встретилась взглядом с Владиком. Рядом с ним сидела шикающая Римма.
