Текст книги "Лучший друг девушек – Мендельсон"
Автор книги: Алина Кускова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Настя плюнула, услышала «ойк», оглянулась. Естественно, никого не было. Расшатанная голубоглазым блондином психика давала небольшой сбой. Ей нужно настроить себя на спокойную волну, посмотреть перед сном сериал «Убойная мафия» и не думать о Владике. Совсем не думать. Раз он Настей не всерьез заинтересовался, раз он все еще принадлежит душой и телом Вишневской… Телом? Нет, тогда она о нем точно не станет думать на ночь.
Глава 4
«Я помню чудное мгновенье…»
Теоретическая подготовка Анастасии Перепелкиной по завлечению мужчин была блестящей. Недаром ее подруга трудилась у специалиста по этим и другим вопросам и постоянно вводила Анастасию в курс новых событий. Но и старые, проверенные временем знания она тоже старалась не выкидывать из головы.
Главное, что уяснила в обращении с противоположным полом Анастасия, следует внимательно слушать собеседника. О себе, любимом, он может рассказывать часами. И о нем, любимом, нужно слушать, не отрываясь от его восторженного лица. Слушать и поддакивать в нужных и не нужных моментах, выражая как можно искренне свое восхищение. Чувствуя поддержку, он уйдет в своих рассказах достаточно далеко для того, чтобы понять, какая умная и проницательная девушка сидит с ним за одним столом. Какая она понимающая и внимательная, добрая и сострадательная, почти родная…
А если найти слабое место в виде его хобби, поток красноречия никогда не иссякнет.
Любит футбол? Да кто же не любит эту чудесную, распрекрасную игру, когда двадцать бездельников гоняют один мяч по полю?! И, что примечательно, редко когда попадают в ворота. А если брать отечественный футбол, то никогда не попадают… Он болеет за «Челябинские редиски»?! Надо же! Она тоже всегда смотрит их игру. Хорошо играют, когда им не мешает тренер, болельщики, игроки соперника, ворота и сам мяч… Она тоже так думает, «предки» очень хорошо играют, когда им никто не мешает. Видела ли она их последний гол на первенстве за попадание в третий дивизион? А как же!
В этом месте следует закатить глаза и томным голосом, представляя перед собой Брэда Питта, пославшего воздушный поцелуй, сказать: «Да, это было незабываемое зрелище! Надеюсь, гол был действительно последним». Но окончание фразы лучше произнести про себя.
И мужчина откроется с другой стороны. С той, где он наиболее уязвим, ибо собеседница коснулась святого – его хобби. Его настоящего «Я».
Анастасия знала о спорте слишком мало для того, чтобы изображать ярую болельщицу. Но из любой ситуации всегда найдется выход. «Любишь футбол? Я так давно мечтала, чтобы мне о нем рассказали в мельчайших подробностях!»
Гораздо хуже, если любимым занятием избранника становится рыбалка. Здесь придется заранее подготовиться по полной программе. Рыбаки в большинстве случаев – молчуны. Они проводят все свое свободное время в полной тишине и созерцании процесса, отвыкают говорить и смотрят на девушку глазами, полными молчаливого укора. Если она не представляется им русалкой, то считай, все пропало. Ибо только русалка (и умная девушка, изучившая энциклопедию рыболова от «А» до «Я») знает все о подводных жителях и понимает тонкую, трепетную душу рыбака.
С неразговорчивыми рыбаками самой приходится становиться рыболовом. «Ловись, ловись, рыбка, большая и маленькая». Для этого следует представить себя журналистом, который выпытывает у собеседника ценную информацию. А у журналистов принято не приходить к интервьюеру с пустыми руками, то есть с пустой головой. Здесь же опять придется заранее проштудировать энциклопедию. Но если представление удалось, и плотва пошла, то мужчина-рыбак обязательно заинтересуется родственной душой, нежданно-негаданно оказавшейся смазливой блондинкой с привлекательным личиком.
Эти две крайности пока не попадались Анастасии, о футболе она знала мало, о рыбалке совсем ничего. Но чувствовала, что не сегодня, так завтра ей придется заняться соблазнением Владика, который на следующий день маялся на крыльце загса.
Настя смотрела на него в окно и гадала, что тот любит больше: футбол, рыбалку или Вишневскую. Говорили они мало, можно сказать, совсем не говорили, если не считать горького поцелуя. Но его лучше не считать – потому, что Насте хочется, чтобы в следующий раз они поцеловались нормально и уж не лбами.
Владик топтался и заглядывал в окно, Насте пришлось спрятаться под стол, не закрывать же жалюзи перед его носом, вернее, перед его глазами. Не хватало только того, чтобы он обиделся, развернулся и ушел.
Сегодня же нужно им заняться, сегодня. Вишневская укатила с приехавшим за ней Голубцовым на серебристом «Мерседесе» раньше окончания рабочего времени. Бедный Владик! Он об этом еще не знает. Торчит на крыльце, сжимая в руке три цветочка, и заглядывает в окно.
Нет, сидеть под столом еще целых полчаса физически невозможно. Настя вылезла, расправила плечи и занялась аутотренингом, как ее всегда учила Маринка. Итак, Настя полна уверенности в своих силах, сегодня она очаровательна, соблазнительна… Ах, на первом свидании она ни за что не станет заниматься сексом! Что Владик о ней подумает?! А ему придется думать о ней. Настя выйдет на крыльцо и сообщит ему, что Римма уже уехала. Он расстроится, но предложит ее проводить.
Интересно, чем он увлекается? Только бы не рыбалкой! Ведь Настя совершенно не подготовлена к этой теме. Итак, она девушка умная, красивая, добрая, без комплексов. Судьба ей улыбается (хорошо еще, что не беззубым ртом). Погода радует, ливня сегодня нет, солнце еще светит. Сотрудницы сплетничают… Они расскажут Вишневской, что Настя ушла вместе с ее бойфрендом. Ничего страшного, так уж получилось, что им оказалось по пути. Нечего было уезжать с Голубцовым!
– Привет, – Настя открыла дверь и осторожно, чтобы не задеть Владика, протиснулась со своей красной сумкой в щель. – А Римма сегодня раньше ушла!
Язык не повернулся сказать, что та не просто ушла, а уехала с новым кавалером. Солидным и состоятельным, судя по транспортному средству. Зря говорят, что в любви все средства хороши – поскольку плохи те, которые невозможно с моральной точки зрения использовать. «Вшивая интеллигентка!» – поругала саму себя Настя и растянула на лице улыбку. «Сейчас он расстроится, а потом предложит меня проводить…»
– Ушла? – Владик действительно задумался, но не надолго. – Мне почему-то кажется, – он нахмурил свой красивый лоб, – нам по пути. – И сунул Насте цветы.
Предназначенные для другой, они обожгли ей руку. Но не выбрасывать же букет в ближайшую урну, придется тащить его и радоваться, что хилые растения, благодаря ей, продержатся еще день-два.
– У нее появились срочные дела, – зачем-то ляпнула Настя, беря под руку Влада.
Язык продолжал действовать вразрез с мозгами.
– А знаешь, – признался Владик, – лично я рад! Нет, Римма – очень хорошая девушка, но меня почему-то все время тянет к тебе.
Настя растерялась. Когда он успел найти в ней родственную душу, если ни о футболе, ни о рыбалке они не заговаривали?! Да они вообще ни о чем не говорили, вот только практически сразу перешли на «ты». Это может служить поводом для родства? Ведь не всякому прохожему на улице хочется сказать «ты», не считая тех случаев, когда говорят: «А пошел бы ты!» Да что там не знакомые, со знакомыми мужчинами не хочется до такой степени сближаться. Значит, они все-таки сблизились.
Настя ухватилась за Влада покрепче. Пусть чувствует ее хватку, пусть не думает, что она не в силах сражаться за свою любовь! Она влюбилась?! Вот это номер. А почему бы и нет? Владик – очень привлекательный мужчина. Появиться с ним на вечеринке или в театре – одно удовольствие. Нет, когда на него будут пялиться все женщины разом, это уже другое удовольствие. В чем-то сомнительное. Настя решила, что еще хорошенько подумает, стоит ли ей с головой окунаться в бурный поток любви.
– А лужи-то нет! – рассмеялся Влад, когда они подошли к тому месту, где он поцеловал ее в лоб.
Настя подняла на него свои глазищи и вздохнула. Чего тут думать, влюбляться надо. Видно, пришла ее пора. Как там у классиков? Пора пришла, она влюбилась. Нужно будет обсудить это с Мариной. Но той сегодня некогда, Женька все-таки согласился встретиться. Наращенным ногтям сильно повезло, их увидит сам Копейкин. Как и ее подругу тоже. Настя на это очень надеется. А потом они все смогут обсудить…
– Анастасия, – позвал ее Влад, и она очнулась. – Тебе нравится: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…»?!
Настя опешила и остановилась. Только сегодня утром она сидела за своим рабочим столом и горестно рассуждала о том, какие мужчины недалекие создания: перестали читать книги, цитировать классиков, декламировать Пушкина… Он что, подслушивал под окном?!
– Не любишь Пушкина? – встревожился тоже остановившийся Влад.
– Люблю, – буркнула Настя, заметив, что рядом с ними встали девчонки-школьницы и принялись живо обсуждать ее кавалера, строя тому молоденькие, хищные глазки. Настя подхватила Влада под руку, и они пошли дальше. – Пушкина люблю, – уточнила она на всякий случай.
Он цитировал великого поэта до самого ее подъезда. Мягким голосом с нотками трагизма Влад продекламировал «Медного всадника». Полностью. Несколько раз. Настя внимательно слушала – она-то знала, что в процессе соблазнения для мужчины она важна в первую очередь как слушательница.
– «Домишко ветхий… – Влад схватил ее руку и прижал к сердцу. Соседка Вера Павловна, обсуждавшая насущное с Олимпиадой Григорьевной, чуть не свалилась под лавочку. – …Был он пуст. И весь разрушен. У порога, – длинный палец Влада указал на полуразрушенные ступеньки подъездного крыльца, куда тут же посмотрели Вера Павловна и Олимпиада Григорьевна, – нашли безумца моего и тут же хладный труп его похоронили ради бога»!
– Так это был ваш товарищ?! – всплеснула руками Вера Павловна. – А мы-то подумали, алкаш алкашом. Отправили его в вытрезвитель. Помер, значит, пропитушка. С кем поведешься…
– Позвольте, – возмутилась Олимпиада Григорьевна, – если вам не нравится наш домишко и вы обзываете его ветхим, так нечего провожать наших девушек! Нет, Вера Павловна, какая молодежь пошла, домишками обзываются!
– Это Пушкин, между прочим, – сказала, отнимая у Владика свою руку, Настя.
– Ну и что, что он Пушкин? – пожала толстыми плечами недовольная соседка. – А я Гвоздикова!
И обе соседки осуждающе поглядели на Настю.
Первое свидание, или очередная встреча, завершилось несколько скомканно под колючими взглядами соседок, держащих глухую оборону своего жилища от хамоватой молодежи. Настя побоялась приглашать Влада к себе в квартиру, но он и не настаивал. Зато после весьма холодного прощания он схватил ее за талию, перекинул себе на руку и на глазах пожилых дам впился губами в ее раскрытый от изумления рот… Целоваться с Владом Насте не понравилось.
Получалась какая-то показуха, а не страсть. Страсти в его глазах она не увидела. Правда, и сама смотрела на него довольно перепуганно. Вот что бы это значило? Ни с того ни с сего Владик вдруг начал читать великого поэта. Или она его настолько вдохновила, что подняла из глубины души вечные строчки великой рифмы? Или у него хобби такое? Хорошенькое дело, Насте до этого момента с подобным сталкиваться не приходилось. Безусловно, были крайности, но не настолько. А ведь она хотела, чтобы мужчины читали ей стихи! И не собственного корявого сочинения. Вот и получила целую поэму, читанную ей целых два раза, пока они с Владиком дошли до ее дома. Ноги, естественно, отваливались, голова кружилась, но на этот раз не от высоких чувств. Нет, Пушкина Александра Сергеевича Настя любила. Просто ей показалось поведение Влада несколько наигранным, натянутым… Возможно, конечно, ей это показалось.
– Глупости, – заявила Маринка, забегая к Насте в дом. – Подумаешь, читал Пушкина! Радоваться должна, сейчас детективы-то через раз читают! В кои веки тебе попался интеллигентный парень, классиками увлекающийся, а ты капризничаешь. Было бы лучше, если бы он увлекался моделями?!
Маринка все могла свести к своим проблемам, все без исключения, даже глобальное потепление. Ей от него было холодно зимой.
– Женька рассказал, как эта жирафа пьет из него все соки! – Маринка пробежала на кухню и поставила чай. – А где сладкое? Ты что, Настена, сидишь на диете? Пить хочу.
– Где вы с ним встретились? – полюбопытствовала та.
– В кафешке на углу. Бедолага, все время оглядывался, чтобы его моделька не застукала.
– И как он?
– В каком смысле? – Маринка кинулась искать сладкое пропитание. – Не может быть, у тебя действительно ничего нет?! А вафелька? Специально ее от меня спрятала в банку с лавровым листом…
– В смысле твоей потрясающей внешности, – напомнила Настя и поморщилась, представив, как Маринка будет есть вафлю, волей случая попавшую к лаврушкам.
– А, ты об этом, – Марина поправила прическу и, держа в руке трофей, уселась на табурет. – Обалдел. Только я не поняла, от чего именно. Сказал, что я напоминаю ему его маму в молодости. Ты представляешь, что это значит? Нет? Слушай и запоминай. Мужчина всегда выбирает себе в жены женщину, похожую на его мать. Это общепризнанная истина. У них на уровне подсознания записано, что мать и жена – одна сатана. Две то есть. Но одинаковые. Привык, значит, к одной, так ко второй привыкать будет легче, если она такая же. Но у профессора Селезнева это более обстоятельно расписано в брошюре…
– Не надо, – остановила ее Настя, – давай хоть на этот раз обойдемся без твоего всезнающего профессора. Правда, если бы он обстоятельно описал комплексы мужчины, запоем цитирующего Пушкина, я бы согласилась его послушать. Или прочитать, уж как придется.
– Хорошо, я спрошу, – кивнула Маринка и принялась наблюдать за тем, как подруга заваривает чай. – А почему тебе самой это кажется странным? Нормальный парень, начитался классиков вместо того, чтобы целыми днями порнушку разглядывать в Интернете. Пушкина знает, обалдеть. Женька, кроме своей модели, ничего знать не хочет. Весь вечер твердил, какая она у него эгоистка, сволочь и растеряха, а потом все равно отправился к ней. Настена, в любви я ему так и не призналась. Не успела, и красотища моя нечеловеческая не помогла. Женька с меня глаз не сводил, но соображал быстро. В чем-то я сделала ошибку, ведь не профессор же Селезнев ошибся. Нужно будет повторить эксперимент, добавить к нему пылкий поцелуй…
– Лучше не надо, – тоскливо сказала Настя.
– Как это не надо? Давай договаривай до логического завершения своей мысли. Значит, вы с Владиком целовались?! И это видела Вишневская?! – Марина сунула вафлю в рот и захлопала в ладоши.
– Это видели Вера Павловна и Олимпиада Григорьевна, – вздохнула Настя. – И теперь они сживут меня со свету потому, что Владик им не понравился. Вернее, им Пушкин не пришелся по душе. Они его напрочь забыли. А еще говорят про наше нечитающее поколение! Толку-то с того, что они когда-то читали классиков. Марина, ты думаешь, это нормально, когда вместо разговоров о футболе и рыбалке парень цитирует Пушкина? Меня гложет сомнение. Мне до этого никто «Медного всадника» наизусть не читал.
– Мне тоже, – махнула рукой Маринка, – странный вкус у твоей вафли. Подумаешь, никто ей «Медного всадника» не читал. Радуйся и наслаждайся искусством. Закажи ему в следующий раз что-нибудь полиричнее. «Я помню чудное мгновенье…»
– И это он мне уже читал.
– Нет, Перепелкина, так нельзя! – всплеснула руками Марина. О чем вы с ним станете разговаривать-то теперь? Футболом, как я поняла, он не интересуется. Я бы на твоем, Настена, месте позвонила бы Вишневской и осторожно так поинтересовалась, а нет ли у ее бойфренда еще каких-нибудь закидонов. Для того чтобы подготовиться к ним заранее. На ночь, думаю, ты «Руслана и Людмилу» начнешь учить? Это мое любимое произведение. «У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том…» Или что-то в этом роде. Вот я нашла бы, о чем с твоим Владиком поговорить.
– Маринка, – взмолилась Настя, – что ты заладила, «твой», «твой», никакой он не мой, а Вишневской. Тоже, небось, к ней вечером намылился. Сидим мы тут как две дуры.
– Почему это как? – рассмеялась Маринка и подтянула к себе кружку с чаем. – Дуры-то мы дуры, только умные. Обе прекрасно понимаем, что мужика с наскока брать нельзя. Подкрадываться к нему нужно осторожно, как к необъезженному жеребцу, чтобы раньше времени не испугать своим натиском. Вот жирафа Копейкина испугала, он мечется в поисках успокоительного. И в этот момент я осторожно, заметь, Настена, очень осторожно подставляю ему под понурую голову свое мягкое, нежное плечо. И что он делает? Плачет? Ничего подобного!
– Смеется, что ли? – удивилась Настя.
– Понимает, что нашел родственную душу!
– Маринка, да зачем нам такие родственники! Любви ведь хочется. И замуж за любимого человека.
– А если ты ее никогда не встретишь?! Селезнев говорит, что на самом деле любовь – очень редкое чувство, чаще за него мы принимаем увлечение, страсть, похоть, да что угодно, только не любовь. Ладно, про профессора больше не вспомню! – увидев мольбу на лице подруги, смилостивилась Маринка. – Но здесь я с ним снова согласна. Сидишь год, сидишь другой, а мы, заметь, уже десять лет сидим, а она все не приходит, любовь эта. Что делать дальше? Отсиживать еще срок? За что? Разве мы не симпатичные, очаровательные обаяшки, которые смогут соблазнить любого? Или почти любого, это уж как себя настроишь. Лично я настроена соблазнять Женьку Копейкина. Кстати, информация не подтвердилась. Заявления в загс они еще не подавали, не сошлись в дате знаменательного события. Слушай, Настена, как только они сойдутся, давай все-таки устроим в твоем загсе потоп с катаклизмами.
– Там и так сплошные катаклизмы, – вздохнула Настя, – Вишневская увлеклась местным олигархом.
– Что ты говоришь?! – Маринка аж подпрыгнула. – А чего раньше молчала, когда я тут рассуждала про любовь? Теперь тебе все пути к отступлению отрезаны. Мальчика обидели, он приник к твоему плечу, что еще надо?
– Катаклизмы и странности, – повторила Настя. – У меня складывается впечатление, что этим всем руководит некто свыше.
– А ты выверни наизнанку свое впечатление, – посоветовала Марина, – возьми дело в свои руки. Судьба судьбой, а если мы не двинемся с места, никто нам жениха в подарочной упаковке на дом не доставит. Слушай, было бы здорово позвонить и сделать заказ.
И Марину Соловьеву понесло, хотя фантазийным буйством всегда отличалась Настя.
– «Доставка на дом»? – она изобразила звонок по телефону. – Очень хорошо, говорят, доставляете. Из рук в руки, как товар первой необходимости. Кто нужен? – Маринка закатила глаза к потолку, вспоминая приметы мужчины ее мечты. – Высокий, стройный, но не худой, если будет жилистый, то так уж и быть, не жевать же мне его. Нет, со вставными челюстями не надо, и без них тоже! Как это нет? Как это нет суперменов?! Уже заказали всех? А нам-то что осталось? Копейкин и Моржов. Настена, ну, что ты сидишь такая угрюмая?! Как у Владика фамилия, не Моржов случайно? Нет? Жаль. Не переживай, бывает и хуже. Возьмет в загсе твою фамилию, станете оба Перепелкиными.
– Ты его видела? – отстраненно прошептала Настя.
– Владика? Видела, конечно, когда он с распростертыми конечностями возле стеклянных дверей валялся, а ты ему помогала. Оказывала первую медицинскую помощь, восстанавливала дыхание по принципу «рот в рот». Не дуйся, ну, не восстанавливала, какая разница. Еще успеешь.
– Ты наше платье видела? – более адресно поинтересовалась Настя.
– Платье? – растерялась Маринка. – А чего на него смотреть? Копить надо. Дожили! Ни одного нормального мужика себе не завели, чтобы он нам платье дорогущее купил. Висит оно, кто его еще за такие деньжищи-то купит. Вот, все возвращается на круги своя. За что ни зацепись, везде требуются надежные мужские руки, а ты сидишь и рассуждаешь, отчего тебе вдруг парень стал Пушкина декламировать! Учи на ночь «Руслана с Людмилой», завтра встретитесь, будет о чем поговорить.
– Мы с ним на завтра не договаривались, – ответила Настя. – Завтра он уйдет с Вишневской.
– Вот с кого нужно брать пример! – Маринка подняла палец вверх. – Один вечер с одной, другой вечер с другой. Сплошные запасные варианты. Правильно, человек готовит себе запасной аэродром в случае чего. Так давай ему этот случай и устроим!
Настя отказалась ломать ноги Вишневской, перешагивать через ее труп и вешаться на Владика. Она собиралась сражаться за него, но более мирными способами, которые Маринка назвала пораженческими. Вспомнив напоследок профессора Селезнева с его выводами о неустойчивой женской психике, она заявила, что Настасье каждое утро следует заниматься самовнушением. Вставать перед зеркалом и внушать себе, что сегодня ей все удастся, что сегодня у нее исполнится все, что она пожелает. Потому что она самая лучшая, самая умная, самая решительная. А если в этом кто-то сомневается, то пусть ему в личной жизни сильно не повезет. Кирпич на голову свалится, что ли, или с работы уволят. Настраивать, как сказала Маринка, себя нужно на позитив. Но когда тебе одной хорошо, это плохо. Нужно, следуя выводам профессора, чтобы кому-то рядом было очень плохо. И, кидаясь ему на помощь счастливой, уверенной в себе особой, можно помочь не только бедолаге, но и себе. Ведь помогая другим, мы становимся еще увереннее и сильнее.
Вообще-то сложная теория человеческих взаимоотношений, но истина где-то рядом с нею.
Анастасия проводила подругу и взяла с полки том А. С. Пушкина.
