Текст книги "Два Ричарда"
Автор книги: Алина Кривенец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– Джеймс! – Мне пришлось прикрикнуть, чтобы он услышал меня за грохотом колес.
– Да? – Он остановился, развернулся ко мне и застыл, ожидая вопроса.
– Я растерялась сразу, – сейчас чувствовала себя школьницей, которая стесняется собственных вопросов, – а как вы меня узнали?
– Ох! Как узнал? Да запросто! Вы были самой красивой девушкой в зале ожидания. А мне сказали встретить и доставить самую красивую.
Джеймс улыбался, но казалось, что он сам свято верил в свою шутку.
– Вот, – он достал из кармана пиджака небольшое фото и протянул мне, – дали ваше фото, Эми. Так что у меня не было шанса сделать ошибку.
На этом фото мне было двадцать семь лет. Приятно, когда спустя пять лет твое лицо узнаваемо. Конечно, мне льстила шутка Джеймса о самой красивой и еще больше получала удовольствие от того, что я действительно считала себя красивой. «Научиться себя любить. Со всеми достоинствами и недостатками» – вот что я делала последние несколько лет.
Перед нами открылись стеклянные двери и – моя новая жизнь. Воздух! Этот свежий и теплый воздух моментально окутал меня атмосферой уюта. Да, здесь я буду чувствовать себя уютно и безопасно. Как многое можно понять, едва переступив порог аэропорта.
– Наша машина там! – Джеймс указал все еще скомканной в руке перчаткой на черный Mercedes. Мне нравилось, как встречает Лос-Анджелес. Это будет что-то грандиозное. Что-то, что трансформирует меня окончательно.
Пальмы, пальмы, пальмы. Мягкий теплый воздух и запах абрикосового джема. Так ты меня встретил, солнечный город ангелов. На несколько секунд я зажмурилась, сделала глубокий вдох и ловко запрыгнула в открытую Джеймсом заднюю дверь автомобиля.
– Долго нам ехать?
Джеймс надел черную фуражку, которая совсем не подходила под его пальто в черно-желтую клетку. Она слегка скрывала его глаза, но на заднем сидении я видела, как Джеймс пристально смотрит на меня, будто изучает и хочет узнать то, о чем знают далеко не все.
– Эми, так вы не знаете, где будете жить? – удивление в голосе было искренним, в отличие от его улыбки.
– Нет, – коротко отрезала я.
– И вы не видели фотографии жилья? – козырек фуражки полностью открыл его удивленные глаза.
– Нет.
– Что ж… Вот так поехать в неизвестность… Не каждый сможет, Эми! – Он снова опустил козырек на глаза, но продолжал бросать на меня свои пристальные взгляды в зеркало.
Мне хотелось как можно быстрее увидеть океан.
– Вы будете жить в чудном районе. Чудном! Одном из лучших районов Лос-Анджелеса! – Он говорил с удовольствием, будто о собственном доме, купленном в элитном районе города.
А ведь я даже не знала районов ЛА. Единственный район, о котором я знала – Беверли Хиллз.
– Это Венис. Он Вам понравится, – Джеймс подморгнул мне, как старому приятелю, и несколько раз пробарабанил пальцами по рулю.
Нет, я не слышала об этом районе. Нам с Лос-Анджелесом предстоит интересное знакомство. Мне нужна его свобода и энергия, ему – мой ум. Я думаю, мы сможем сделать выгодный обмен и оба останемся довольны.
– Меган просила, чтобы к двенадцати я привез вас в офис. Вам хватит времени на отдых?
По моему молчанию Джеймс понял, что ни о какой Меган я не знаю.
– Хорошо, – он продолжил, будто и не ожидал моего ответа, – я заеду в половину двенадцатого и отвезу в офис.
За окном мелькали пальмы. Много пальм. Солнце поднималось все выше и выше, а я не прекращала мечтать об океане. Мне было спокойно на душе. Блаженство. Последний раз я чувствовала себя так в детстве. Тогда маленькая девочка Эми играла во дворе дома своей тети Молли. Канада. Сказочная Канада. Она мне запомнилась доброжелательной и шоколадной. Моя кудрявая кареглазая тетя Молли готовила шоколадные кексы каждый день. Это было мое любимое лакомство, и когда я чувствовала в доме запах свежеиспеченных кексов, мгновенно мчалась на кухню, брала в ладоши теплый мягкий кекс аккуратно, будто настоящее сокровище.
– А вы замужем, Эми?
Джеймсу хотелось продолжать разговор. Что ж, я не против.
– Нет, – отрезала я холодно, как и на предыдущий вопрос.
– Нет? – Снова удивленные глаза смотрели на меня в зеркало из-под приподнятого козырька.
– Я была замужем, – мысль о прошлом браке вызывала у меня смешанные эмоции. Мне было противно от одной лишь мысли, что я позволяла себя недооценивать три года. Долгих три года.
– Понимаю, – Джеймс сжал губы, сдвинул брови в знак понимания и покачал головой. – Ничего. Вы еще так молоды. Все будет.
Конечно, он ждал, что я поддержку разговор о возрасте, но я промолчала в ответ. До конца нашего пути молчала, а Джеймс больше не сказал ни слова. Кто знает, какова его личная история. Может, он погрузился в свои мысли или понял, что я не настроена на откровенный разговор с незнакомым человеком.
– Приехали, мэм! – Резво, как молодой парень, он подбежал и открыл дверь.
– Не нужно, спасибо, – я не протянула ему руку в ответ.
Вот он – океан! Такой тихий и спокойный утренний океан. Пока Джеймс возился с чемоданом, я смотрела на мелкие волны и подставляла лицо солнцу. Здесь было гораздо теплее, чем в Нью-Йорке сейчас. Люблю тепло. Люблю солнце и соленый вкус океана.
– Который? – Я обернулась к Джеймсу и пальцем поочередно указала на несколько домов. Каждый из них был хорош по-своему. Первый – небольшой домик с просторной верандой. Второй – панорамные окна и много цветов на подоконниках. Третий – огромный особняк, который в самый раз для семьи из пяти и больше человек.
– Этот, – Джеймс указал на дом, который мне понравился больше всего. Второй.
Я люблю, когда внутри много света. Люблю просыпаться под утренними лучами солнца, которые без разрешения падают на мое сонное лицо, тело, волосы. В моей нью-йоркской квартире именно так: много утреннего солнца и света. В этом доме я буду чувствовать себя комфортно. Да.
Колеса чемодана застучали, и через несколько секунд Джеймс открыл дверь дома, пропустив меня вперед.
Я переступила порог в надежде почувствовать что-то родное. Этот дом был создан для детского смеха, ароматных пирогов и чашки кофе в постель. Сразу с порога видна гостиная: нежно-персиковый ковер у белоснежного дивана, стеклянный столик, ваза с фруктами. На стене висела картина: оголенная девушка, смотрящая из-за плеча украдкой.
Джеймс оставил чемодан у двери и остановился на пороге.
– Вам нравится?
Я молчала. Только положительно кивнула в ответ и улыбнулась. Улыбка иногда лучше слов.
– Вот и прекрасно! – Впервые я увидела на лице Джеймса искреннюю улыбку. – В холодильнике есть кое-что из еды. Мне велели купить на первые дни.
– Спасибо, Джеймс! – Крикнула громко в ответ из кухни: просторной, теплой, для ароматных пирогов и душевных семейных ужинов. – Джеймс! Здесь есть бассейн!? – Стеклянные двери кухни вели к бассейну.
Джеймс не услышал моего вопроса. Чемодан одиноко стоял у двери. На столе лежали ключи. У меня есть несколько часов на отдых, мечты, благодарность и чашку горячего травяного чая.
……………………………………………….
Передо мной стояла женщина с острым взглядом, идеальной фигурой и черными, как воронье крыло, волосами. От таких женщин всегда веет холодом и опасностью. Это была Меган. Та самая Меган, с которой мне нужно работать в Лос-Анджелесе. Как рассказал мне Джеймс по дороге сюда, Меган – бизнес-партнер Брэда. Когда в моем кабинете Брэд не хотел сотрудничать 50% на 50%, я не спросила о том, кто же будет представлять его интересы в Лос-Анджелесе. Я легко находила общий язык в бизнесе с мужчинами и никогда – с женщинами. Меган смотрела на меня холодным пронзающим взглядом. Так смотрят на соперниц: красивее, моложе, умнее. Несмотря на идеальную фигуру, лицо Меган полностью выдавало ее возраст. Ей было не меньше сорока лет.
– С приездом. Присаживайтесь, – она указала на кресло, будто делала одолжение.
В голосе столько же холода и расчета, как и в глазах.
– Благодарю, – мне нужно перестраиваться на ее манеру общения. После улыбчивого, пускай и не всегда искреннего, Джеймса, Меган воспринималась, как потенциальная опасность для меня.
– Как долетели? – Холодный и короткий вопрос с губ Меган сорвался, будто случайно. Ее вынуждала позиция хозяйки задавать гостеприимные вопросы. На самом деле ей было абсолютно безразлично, каким будет мой ответ.
– Спасибо, хорошо.
Лаконичность наших фраз задала тон дальнейшему диалогу.
– Кофе? – Она попыталась стать более мягкой в голосе и блеснула доброжелательностью в глазах, которая тут же исчезла.
– Не пью кофе.
– А я выпью, пожалуй, – ее тонкий указательный палец нажал на кнопку, а рука аристократично зависла в воздухе. – Один кофе. Мне.
Я пыталась расслабиться. Вспомнила о том спокойствии и комфорте, с которыми встретил меня Лос-Анджелес и мой временный дом.
– Ну, что ж, Эми. Не знаю, рассказывал ли вам обо мне Брэд, но я – его бизнес-партнер и буду помогать вам здесь с открытием и запуском туристического агентства.
Я молчала и ждала, что она будет продолжать. Вместо продолжения Меган многозначительно смотрела. В глазах читалось: «Ну, так говорил или не говорил?». Она сама ответила на свой вопрос.
– Поняла. Он ничего не говорил. Тогда будем с вами знакомиться в процессе работы.
– Конечно, – мое согласие еще раз засветило блеск доброжелательности в ее глазах.
– Вот вам все документы для ознакомления, – она подвинула толстую папку с бумагами ближе ко мне, – думаю, трех дней хватит, чтобы войти в курс дела?
– Да, достаточно, – я понимала, что соглашаться с Меган – значит, найти ключ к ее холодному уму и сердцу.
– Хорошо, – она сделала глубокий выдох, который, кажется, снял полностью напряжение с ее стройного тела.
Я продолжала изучать эту женщину, не подавая вида, что мой интерес – велик. Меган казалась железной леди. Такие готовы на все, чтобы добиться своей цели. У таких женщин нет и не может быть подруг. Они одиночки. И не только в дружбе. Они предпочитают секс на одну ночь, а потом хотят подчинить себе нового мужчину. И еще, и еще. Такие женщины не созданы для семьи, смены детских памперсов и постоянства в отношениях. Не знаю, ошибаюсь ли я сейчас? Передо мной сидела женщина, за холодом которой наверняка прятались сотни глубоких ран, предательств и падений. Женщины становятся эгоистичными, холодными и расчетливыми только тогда, когда получают несколько ударов в спину. И если эти удары от тех, кому доверяешь больше всего в жизни – роль стервы навсегда становится вторым «Я».
– У меня будет просьба, Эми, – сейчас ко мне обращались, как к лучшей подруге. – Я не хочу сильно вникать во все процессы. Мне некогда этим заниматься. Брэд попросил проконтролировать, я не могла отказать. Но лучше всего, если мы будем видеться не чаще одного-двух раз в месяц. Хорошо? – Она сощурила глаза, будто во взгляде была какая-то сила и магия.
– Я согласна. Наверное, вам говорил Брэд, что в Нью-Йорке у меня собственное туристическое агентство?
– Говорил, – медленный кивок в знак подтверждения.
– Поэтому можете смело доверить все процессы. У меня достаточно опыта, чтобы все сделать так, как хочет Брэд.
В последнюю фразу я вложила всю свою уверенность. Дала понять, что со мной нужно говорить на равных и абсолютно ни к чему сомневаться в моем профессионализме. Меган все поняла.
– Джеймс будет вашим личным водителем. Если не захотите – просто скажите ему об этом.
Покидая кабинет Меган, я держала голову высоко, слегка задрав подбородок вверх. Мне казалось, что только так я смогу показать этой эгоистичной женщине, что не хуже нее. У меня не было выбора. Я согласилась на условия Брэда, значит, должна найти общий язык с Меган. И обязательно найду. На шпильках я была на голову выше Меган и это – моя маленькая победа. Так я чувствовала себя увереннее.
На улице у входа стоял Джеймс. Увидев меня, на лице появилась широкая улыбка. Уже менее фальшивая, чем при первой встрече в аэропорту, но все еще наигранная.
– Как вам Меган?
Мы шли к машине медленно, будто никто никуда не спешил. Действительно, в ближайшие три дня мне некуда спешить.
– Не знаю. Пока не знаю, – я самостоятельно открыла дверь, в очередной раз продемонстрировав, что дело Джеймса – крутить руль автомобиля и вовремя приезжать.
Я солгала. Не могла признаться все еще незнакомому человеку, что Меган – настоящий айсберг. Женщина-лед, рядом с которой все прекращает дышать жизнью.
Снова козырек слегка приспущен на глаза. Наверное, так Джеймсу казалось, что я не вижу его взгляда. А он смотрел с ухмылкой. Выдерживал паузу, но очень хотел что-то сказать. Пауза не затянулась.
– Меган неплохая. К ней нужно найти подход, но она неплохая. Правда.
Кажется, я не ошиблась в своем мнении.
– Просто ей не повезло с личной жизнью. Первый муж изменил с собственной секретаршей. Второй позволял себе… Он позволял себе поднимать руку. А третий… Третий жил за ее счет и в итоге ушел к студентке. Он был преподавателем.
Конечно, это то, о чем я подумала сразу: сотни ножей в спину. Но это не значит, что Меган стала эгоистичной стервой. Она хочет ею казаться. Я была в этом уверена.
– Да, и Меган 48 лет, – добавил Джеймс с тяжелым вздохом.
– 48?? – Я не смогла сдержать своего удивления. Да, я видела, что ей не меньше сорока. Но не думала, что ей 48 лет. А эта идеальная фигура? Как ей только удается так выглядеть в 48 лет?
Конечно, в таком возрасте, наверное, воешь по ночам от одиночества. Хочется ложиться спать в объятиях мужа, а ложишься одна. Хочется радоваться успехам детей в университете и выдавать любимую дочь замуж, а получается только наблюдать за чужим материнством в очередном сериале. Хотя, такие, как Меган, сериалы не смотрят. Точно не смотрят.
– И что же, она вот так… Одна?
– Одна, – Джеймс еще раз тяжело вздохнул, будто это было его личной душераздирающей болью. И вот сейчас он был абсолютно искренним в своих эмоциях.
…………………………….
Все бумаги, которые отдала мне Меган, лежали на столе в гостиной. Я еще не просмотрела ни одной. Изучала дом. С интересом и восхищением. Этот дом будто был создан для жизни в свое удовольствие, в атмосфере полного спокойствия и домашнего уюта. Когда я спросила у Джеймса, знает ли он что-то об этом доме, он ничего не ответил. Говорит, что его нашел сам Брэд, а он, Джеймс, только забрал ключи у какой-то женщины. Но она – не владелец дома. О доме мне удалось узнать мало. По большому счету, мне не удалось узнать ничего.
Он был достаточно большим, как для одного человека. Скорее всего, здесь было бы комфортно семье из трех человек. Две спальни, одна гостиная, огромный холл и такая же огромная кухня. Последнее – моя любовь с первого взгляда. Стол из натурального камня, панорамные окна и выход во внутренний двор к бассейну. Во внутреннем дворе было зелено и в тени деревьев дул приятный охлаждающий ветер. Посуда. Здесь было много посуды, будто подобранной перфекционистом. Не знаю, могу ли я себя считать перфекционистом, но любовь ко всему эстетически привлекательному и идеальному у меня с детства. С первых платьиц, бантиков, носочков и браслетов на тонкое детское запястье. Правда, у меня и сейчас очень тонкое запястье. Аристократичное – так говорил мой муж, но лишь единожды. Чаще я слышала от него, что мне нужно: больше ухаживать за собой, изменить цвет волос, форму ногтей, длину юбок и цвет блуз. И он не был перфекционистом. Он был страшным занудой, который многому меня научил. Благодарю.
– Алло, Эми?
Мама позвонила в тот самый момент, когда в процессе изучения очередного изысканного блюдца я получала настоящее эстетическое удовольствие.
– Да, привет. Да, долетела отлично, – я даже не слышала отчетливо вопросов мамы.
– Где тебя поселили, Эми? – Маму всегда интересовал жилищный вопрос. Мою квартиру в Нью-Йорке она одобрила не сразу, а в ремонте активно участвовала лично.
– В доме, – пауза. – Большом? – Переспросила я на ее очередной вопрос. – Нет, не большом. Но он такой… Уютный. Домашний какой-то. Один словом, мне кажется, что я здесь – как дома.
– О, дорогая. Это же прекрасно! Очень важно, чтобы тебе было комфортно там, где будешь жить несколько месяцев. Несколько месяцев – это приличный срок.
– А работать? С кем будешь работать? – Не успокаивалась мама.
– Ее зовут Меган, – ответила я, рассматривая внимательно узоры на фарфоровом блюдце цвета слоновой кости.
– Нет ничего хуже, чем работать с женщиной, – тон эксперта всегда был маме к лицу. – Но ничего, ты же у меня умная и найдешь общий язык, – мама решила подбодрить своим жизненным советом. А ведь она знала многое о жизни. Не знаю, предстоит ли мне когда-либо узнать столько, сколько знает она.
– Здесь бассейн, мам, – я вышла во внутренний двор и подошла на самый край бассейна. С интересом рассматривала ярко-бирюзовую воду и дно, будто надеялась там увидеть разноцветных рыбок или коралловый риф.
– Отлично! Вижу, они не поскупились. Это хорошо, Эми. Очень хорошо. Ну, что ж, не буду тебя отвлекать. У тебя, наверное, и так много дел на новом месте. Не забывай маму! И папа передает тебе свой громкий поцелуй.
– Передай папе ответный, – я сделала громкий «чмок» в трубку. – Пока, мам.
……………………………………….
– В чем Ваша уникальность?
– В ее отсутствии.
– Почему туристический бизнес?
– Моя жизнь.
– В чем Ваша сила?
– Упорство.
– На все готовы пойти ради цели?
– Никогда.
– Любовь или дружба?
– Дружба.
– Основное качество, которое цените в себе?
– Честность.
– Основное качество, которое цените в других?
– Честность.
– Замужем?
– Нет. Была.
– Дети?
– Нет.
– Кем видите себя через пять лет?
– Основателем самой крупной сети туристических агентств в Америке.
Пауза. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Это была схватка двух женщин, которые знают о жизни приблизительно одинаково и хотят от жизни больше, чем она, обычно, готова дать. Сегодня Меган встретила меня с улыбкой. Перед тем, как задать вопросы, она попросила отнестись к этому с пониманием. Ей важно знать, с кем она имеет дело. Мы обе уже знали, с кем имеем дело. Я почувствовала себя еще сильнее и еще увереннее. Подъезжая к офису, Джеймс предупредил, что будет непросто. А оказалось просто и легко. Да, это было похоже на схватку. Но проигравших в ней не оказалось.
– Ну, что ж, Эми, – растягивая каждое слово, продолжила Меган, – я благодарна тебе за ответы. Кажется, я знаю теперь даже больше, чем хотела.
Я молчала и сделала легкий одобрительный кивок головой. Улыбалась.
– Мы с вами увидимся на следующей неделе. В офисе к концу этой недели доделают ремонт. Вас сейчас отвезет Джеймс, и вы сами все увидите. Да, люди. Самый главный вопрос. У меня есть около тридцати кандидатов на должность менеджера. Сколько вам нужно менеджеров?
– Два.
– Вы уверены?
– Да.
– Хорошо. Все резюме в той папке, которую я вам вчера отдала. Наверное, уже их видели. Ознакомьтесь и проведите собеседования. Брэд сказал, что вы хотите выбрать сотрудников самостоятельно.
– Да, для меня это важно.
– Я не против, – Меган сегодня была другой. Более расслабленной, более дружелюбной и более своей.
– Удачи вам и до встречи, – она поднялась и протянула мне руку. Тонкое запястье украшено золотым браслетом с несколькими крупными бриллиантами. Роскошь Меган демонстрировала в каждом своем жесте, аксессуаре, поведении и даже наклоне головы.
Я пожала руку, неохотно. В этом рукопожатии было уважение и – неподвластное никому женское соперничество.
…………………………………..
Город ангелов встретил меня теплом, свежими круассанами с абрикосовым джемом, солеными брызгами океана, фарфоровой изысканной посудой и фальшивой, как мне казалось, улыбкой Джеймса. К океану я дотронулась только на второй день и зажмурила от удовольствия глаза, ощутив насыщенность соли на кончике языка. Я вышла к океану в шесть часов утра на второй день своей жизни в ЛА. Берег пуст. Но мне все равно казалось, что кто-то видит, как я, взрослая женщина, коснулась пальцами соленой воды и попробовала ее языком. Я так делала в детстве. А кто сказал, что во взрослой жизни нельзя делать то, что делали в детстве? Он был таким тихим, спокойным, серо-голубым. Океан.
Город ангелов закружил меня. За стеклом автомобиля мелькали пальмы, яркие платья, крупные рекламные баннера и солнце, много солнца. За несколько дней Джеймс стал для меня приятелем. Казалось, что я знаю его много лет. Фальшивая улыбка куда-то исчезла, навсегда. Он вовремя был у моего дома и вовремя привозил меня в офис. Ремонт окончен. Сделано со вкусом, стильно и разумно. Именно так бы сделала я, если бы это было моей задачей. Но Брэд решил эту задачу не отдавать мне. Я провела более двадцати собеседований и выбрала одного менеджера. Второго предстояло еще найти. Ее звали Алиса. Юная девушка, с минимальным опытом в туризме, но с горящими глазами. Я готова была дать ей должность именно за эти горящие глаза. Такие люди будут жить тем, что вызывает блеск в глазах при одном лишь воспоминании. Мы говорили много о ее путешествиях. С пяти лет она побывала в тридцати странах. Подумать только, это вдвое больше, чем увидела я за свои тридцать два года! Эта девочка, я уверена, имела большое будущее в туризме. Ей много отказывали. Из-за небольшого опыта крупные туристические агентства не хотели давать ей должность. Ничего, она еще всем покажет свою силу характера, настойчивость, профессионализм, и когда-то обязательно откроет свое агентство.
– Ну, как ты, Эми?
Это был первый звонок моей Лизы с тех пор, как я приехала в ЛА. Прошло пять дней. Пять насыщенных, активных и одновременно напряженных дней. Каждый свой день я проводила в компании Джеймса. Как оказалось, мой водитель Джеймс – счастливый семьянин, у него трое детей, красавица-жена и небольшой дом, который он строил собственными руками около десяти лет. Фото детей и жены показал мне на второй день нашего знакомства.
– Привет, Лиза. Все отлично! Кажется, ЛА – мой город, – я держала в руке бокал красного вина и стояла на пороге кухни, касаясь босыми стопами холодной мраморной плитки, рассматривала насыщенную зелень деревьев и бирюзу бассейна за прозрачной дверью. К слову, я еще ни разу не искупалась.
– Неужели есть мысли остаться там навсегда?
– Есть, – я ответила быстро, даже не успев как следует обдумать свой ответ. Значит, в моем подсознании уже есть эта мысль.
– Эми, пять дней – это еще не показатель того, что это твой город.
– А мне было достаточно первых двух минут, – вспомнила я, как впервые перешагнула порог аэропорта и оказалась под теплым солнцем Лос-Анджелеса.
– Алею звезд видела?
– Нет, – Лиза иногда задавала неуместные вопросы.
– А Голливуд? Голливуд видела?
– Нет, – я сделала глоток прохладного вина и засмеялась.
– Ты чего смеешься, Эми?
– Просто ты задаешь смешные вопросы, Лиза. Я ведь не отдыхать приехала. Забыла? – Я знала, что Лиза никогда не обидится, если я скажу что-то резкое. Я часто была резкой. Раньше. Сейчас стала мягче, гораздо мягче и спокойнее. Наверное, все это приходит со временем. А если не приходит, женщина рискует стать стервой или истеричкой. Мне так кажется.
– А Ричард? – Лиза спросила аккуратно, будто боялась моей реакции на этот вопрос.
– Что Ричард? – Я сделала вид, что не понимаю о ком речь.
– Звонил?
– Нет.
– А перед отъездом виделись?
– Да, – Лиза знала, что сейчас я чувствую себя, как на допросе, но продолжала говорить о человеке, о котором я ни разу не вспомнила за эти пять дней.
– И как? Что? Что он сказал?
– Ничего, Лиза. Мы расстались. Это окончательно.
– О… Я надеялась, что он сделает какой-то мужской поступок. Думала, может, приедет к тебе или скажет, что будет прилетать. Не знаю… Я надеялась. Но ты так спокойно об этом говоришь.
– Да. Потому, что Ричарда больше нет в моей жизни. Давай не будем больше говорить о нем. У меня ведь другая жизнь, верно?
– Верно, – Лиза согласилась со вздохом. Кажется, она действительно расстроилась больше меня.
Эти пять дней я ложилась спать с улыбкой на лице и просыпалась в прекрасном настроении. У меня был подъем. Невероятный эмоциональный подъем и прилив сил. Последний раз я себя так чувствовала, когда влюбилась в одного официанта. Это позорная глава моей жизни, но она была, и вычеркивать ее из памяти – глупо. Я думала, получится интрижка. Яркая, однодневная, о которой я со временем пожалею. Но наши отношения продлились два месяца. Макс – высокий брюнет с идеальным торсом и широкой голливудской улыбкой. Я влюбилась в него с первого коктейля. И первая интимная близость, к слову, случилась в этот же день. Все два месяца я просыпалась с улыбкой и засыпала с улыбкой. Никогда не была у него, но он часто оставался у меня. Как оказалось позже – Макс женат. Это был для меня удар, от которого я смогла оправиться только через полгода. Когда появился в моей жизни Ричард, я сразу настроила себя на худший сценарий и на серьезные отношения не надеялась. Так и случилось. Правда, у Ричарда не было жены, но и о серьезных отношениях он никогда не говорил. Мы были вместе почти два года. За эти два года он ни разу не предложил жить вместе, а это значит, что мы так и будем проводить ночи по очереди друг у друга, приближаясь постепенно к финишу отношений. Наверное, если бы не мой отъезд в Лос-Анджелес, мы бы продолжили эти отношения. Все могло закончиться через три года, пять, десять. Как хорошо, что все решилось сейчас.
– Эми? – Это звонил Джеймс.
– Да, Джеймс, – я слушала его и не останавливалась, делая глубокие приседания. Раннее утро – время для заботы о своем теле.
– Сегодня у Меган День рождения. Она попросила, чтобы я привез вас на праздник.
– У Меган День рождения? – Я переспросила с таким удивлением, будто у Меган не могло быть Дня рождения. Кажется, такие женщины не празднуют собственные Дни рождения. Особенно после сорока. – Ладно, конечно. Я поеду. А во сколько?
– В пять часов я за вами заеду.
Джеймс хотел уже закончить разговор, но я поспешила задать главный вопрос:
– Джеймс! Подожди!
– Да?
– Что подарить Меган? Что она любит? Я ее совсем не знаю, а ты, хотя бы немного, но знаешь.
– Ничего, – Джеймс говорил серьезно.
– Я не могу поехать на День рождения без подарка, Джеймс, – это был тон строгого начальника, который я сама в себе ужасно не любила.
– Это просьба Меган. Никаких подарков.
Сегодня мой шестой день в городе ангелов. Утро было свободным, а значит, его я подарю холодному Тихому океану. Хочу на пробежку. Да! В Нью-Йорке у меня не было возможности бегать, а сейчас мне хочется бежать вдоль океана и знать, что он будет сопровождать меня бесконечно.
Берег пустой. Океан – тихий. Вверху стояли дома, которые казались пустыми. Мое утро в этом районе – самое ранее. Во время пробежки не думала. Абсолютно. Мысли остались где-то далеко. Я сосредоточила свое внимание на мягком шуме океана. Не думала, что захочу бегать. На самом деле я никогда не любила бег. А сейчас он дарил мне легкость и свободу от мыслей. Блаженство.
Когда я вернулась в дом, гостиная была щедро залита солнечными лучами, а в воздухе все еще слышен аромат горького кофе. Да, снова начала пить кофе. Платье. Мое черное длинное платье в мелких пайетках. Сегодня оно подчеркнет идеальные линии фигуры. Я надену под него любимые алмазные серьги и оставлю декольте без украшений. Не люблю подвески и колье. Люблю простоту со вкусом и утонченностью.
На самом деле Ричард звонил. Он звонил в первый же день моего приезда в ЛА. Он звонил на второй и третий день. Я не ответила. Этого мужчины больше нет в моей жизни. И не потому, что он обидел меня. Нет. Потому, что я его никогда не любила. Я решила не обманывать нас двоих. Он писал. Писал вчера вечером. Писал, что понял, как сильно я дорога для него. Писал, что хочет прилететь ко мне в Лос-Анджелес через две-три недели, потому что хочет просто обнять. Но он не писал, что любит меня. И он никогда этого не говорил. Я не ответила. Мое молчание – громче любых слов. Не стоит возводить старые рыхлые стены на новом фундаменте. Рано или поздно они рухнут и уничтожат все, что окажется в этом глупом доме. Абсолютно все. И всех.
– Ну же, Джеймс! Открывай дверь. Сегодня я позволяю ухаживать за собой, – у меня было игривое настроение, легкая укладка и красные губы. Где-то в глубине души хотелось затмить всех, даже Меган. У меня был главный козырь – молодость. Хотя в тридцать мне казалось, что дальше – полный крах. Как я ошибалась.
– Эми! У меня нет слов! – и у Джеймса действительно не было слов. Он замолчал и смотрел широко распахнутыми глазами, как смотрят дети, увидев что-то необычное, незнакомое.
– Давай, открывай дверь, Джеймс, – я кокетничала с собственным водителем, у которого трое детей и красавица-жена. При этом мы оба прекрасно понимали, что между нами зарождается дружба. Настоящая крепкая дружба.
Джеймс поспешил открыть дверь автомобиля и сделал легкий реверанс.
– А вот это лишнее, – я добавила еще немного кокетства.
– Эми, у меня действительно нет слов. Вы – божественны.
Мы ехали по солнечной дороге Лос-Анджелеса, а Джеймс не сводил с меня глаз. Я стеснялась собственной красоты сейчас и одновременно чувствовала свое превосходство.
– Спасибо, Джеймс. Спасибо, – я положила руку на сердце и сделала легкий наклон головы.
Наверное, Джеймс впервые видит меня в таком настроении. Я и сама не помню, когда в последний раз чувствовала себя так, как сейчас: легко, непринужденно, уверенно.
– Мы приехали, Эми.
Машина остановилась у большого белоснежного дома. На фоне соседних домов он был самым роскошным. Конечно, такая женщина, как Меган, могла жить только в таком доме. Конечно.
– Уже? О, получается, мы с Меган почти соседи?
– Получается, – повторил Джеймс и ловко подбежал к моей двери.
– Прошу, – он протянул руку и снова застыл в уважительном реверансе.
– А знаете, Джеймс… Мне кажется, вы мне льстите. Да? Я угадала, Джеймс? – мои глаза смеялись, а губы растянулись в широкой улыбке.
– Нет, Эми. А эта красная помада, ни на какой другой женщине не смотрелась бы так роскошно, как на вас.
– О, Джеймс, – это все, что смогла ему ответить на очередной галантный комплимент, и оперлась на его руку, чтобы выйти из машины, держа второй рукой подол своего любимого вечернего платья.
Я стояла в ста метрах от дома. Расправила плечи, подняла подбородок вверх. Когда я принимала подобное положение, это означало, что я готова столкнуться с любой ситуацией и выйти из нее победителем. Никогда не сомневалась в своей победе. До тридцати лет все было иначе: никогда не верила в собственный успех и победу.
– Джеймс, а ты не знаешь, много там будет людей?
– Думаю, человек тридцать.
Мои глаза округлились. У этой женщины было тридцать друзей, а мне казалось, у таких женщин нет друзей.
– А кто эти люди? Кто они, Джеймс?
– Это бизнес-партнеры Меган, бывшие любовники и несколько богатых соседок.
