Текст книги "Погребенная заживо. Джулия Легар"

Автор книги: Аликс Аббигейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 7
«Смерть» девочки

Остров Эдисто, 1847 год

Прошло три дня. Самочувствие Джулии оставалось прежним. Она то засыпала, то вновь просыпалась. Сквозь сон она слышала голоса тех, кто заходил к ней в комнату.

«У нее снова жар, нужно сменить рубашку, эта вся промокла».

«Она такая бледная».

«Я посижу с ней, почитаю ей книгу».

«Доктор Гилмор велел выпить еще этой микстуры, она должна снять жар».

Голоса то замолкали, то возникали вновь. В большинстве случаев Джулия не понимала, кто говорит. Ей трудно было на чем-то долго сосредоточиться. Мысли были словно в тумане, все попытки разогнать его в голове приводили лишь к тому, что девочка сильно утомлялась и снова засыпала. Когда над ней склонялось чье-то встревоженное лицо, ей казалось, будто оно выплывает из темного моря, контуры его были едва различимые, оно сильно расплывалось.

Когда в очередной раз она проснулась, у ее кровати стоял доктор Гилмор. Он в задумчивости смотрел на нее. Джулия хотела заговорить с ним, но ужасная слабость не позволила ей этого сделать. Она слишком устала.

Девочка снова уснула, а когда проснулась, на дворе стояла ночь. В комнате было темно, только одна свеча озаряла ее комнату тусклым и неярким светом. Ей показалось, что в проеме двери кто-то стоит. Послышался тихий скрип, и девочке показалось, что в свете свечи мелькнула красная ткань. Сколько ни пыталась девочка прислушиваться и присматриваться туда, где, как ей показалось, стоял незнакомец, она так и ничего не заметила подозрительного. Устав от этих простых действий, она уснула.

На следующее утро приехал доктор Гилмор и дал ей выпить горькое лекарство, с отвратительным гнилостным привкусом, от которого Джулию немедленно затошнило.

У нее был настолько сильный жар, что ей казалось, что ее тело горело, а внутри у нее полыхает огонь. Она периодически бредила, у нее начались галлюцинации. Ее семья делала все, чтобы помочь девочке. Отец привез дорогостоящие лекарства, мама и бабушка постоянно были рядом, прикладывали холодные компрессы к голове и приносили еду. Иногда Джулия была в сознании и ясном уме, и тогда к ней приходили сестры, и развлекали ее разговорами о делах, которые происходят на плантации, о планах, которые они строили на то время, когда девочка поправится, и они снова смогут гулять и кататься на лошадях. Доктор Гилмор по несколько раз в день навещал Джулию, следил за состоянием девочки, и говорил обеспокоенной семье, что болезнь протекает без каких-либо осложнений, но прогнозы пока строить рано.

На четвертый день болезни состояние Джулии несколько улучшилось, температура спала, и она с аппетитом позавтракала вместе с сестрами, которые пришли навестить ее с утра.

– Кажется, ты пошла на поправку, Джул, – с улыбкой проговорила Анна, поправляя лиловое стеганое одеяло сестры.

– Ну, мне значительно лучше, – слабо улыбнулась в ответ сестра.

– Скорее поправляйся, милая! – Мария погладила ее по плечу. – Мы соскучились по тебе, и еще эта зануда извела меня рассказами про магию!

Анна возмущенно посмотрела на сестру – не нужно было поднимать эту тему, пока сестра была больна, это очевидно расстроит ее, а она этого не хотела, да и неизвестно, как это повлияет на самочувствие девочки.

– Я просто развлекаю тебя, Мэри, ты жутко скучная! Кстати, Джул, вчера мы катались на лошадях, а Мэри чуть не упала! – девушка решила перевести тему, чтобы не пугать сестру.

– Какие рассказы, вы о чем? – насторожилась Джулс. – Мэри расскажи мне!

– Да так, разная чепуха, – уже поняла свою ошибку средняя сестра и виновато потупилась.

– Это все сказки, Джул, давай лучше поправляйся!

– Да расскажите вы мне, в чем дело или нет?! – взволнованно повысила голос младшая сестра и попыталась привстать в кровати.

– Нет, не надо, – одновременно воскликнули сестры, а Анна добавила, – Доктор велел тебе лежать, так что ложись, иначе мы сейчас уйдем.

– Кстати, доктор Гилмор сказал, что ты уже идешь на поправку, жар спал, это очень хорошо! – Анна присела на краешек кровати и погладила Джулию по голове, поправляя волосы. И вдруг насторожилась, одна из прядей казалась короче, чем все остальные. Она точно помнила, что раньше эта прядь свободно заправлялась за ухо сестры, а сейчас ее как будто не хватало. Чтобы не пугать сестер, она просто пригладила волосы и поднялась:

– Мэри, нам пора. Давай дадим Джулии поспать, а то она уже бледная вся, все вопросы оставим на потом!

– Анна, я бы хотела с тобой поговорить, – уже засыпающим голосом сказала Джулия, – зайдешь ко мне попозже, я хочу кое-что тебе рассказать.

– Хорошо, милая, отдыхай! – ответила Анна. К тому времени, как сестры вышли из комнаты, Джулия уже спала.

Но позднее поговорить им так и не удалось. Элизабет решила проведать младшую дочь и, потрогав лоб, ужаснулась – он был очень горячим. Температура вновь вернулась. У девочки был жар, она беспокойно металась по подушке в бреду, то и дело повторяя одну-единственную фразу: «Они заберут меня, помогите!».

Срочно вызвали доктора Гилмора. Осмотрев Джулию, он нахмурился и, сказав, что делает все возможное, попросил остаться с девочкой только маму. Позднее у девочки открылось носовое кровотечение, началась рвота. К вечеру все прошло, вроде спала даже температура, но доктор сказал, что нужно подождать утра. Он отправил всех спать, а сам, усевшись в кресло, решил провести эту ночь рядом с Джулией, на случай того, что если вдруг начнется ухудшение, он будет рядом и сможет ей помочь.

Всю ночь она бредила, беспокойно ворочаясь в кровати. К утру, она затихла. Дыхание стало ровным, на лице появилась некая умиротворенность.

В комнату то и дело наведывались сестры девочки, мама, папа, заходили бабушка с дедушкой – все крайне взволнованные, на лицах можно было прочесть отчаяние. Все казались такими беспомощными – они ничем не могли помочь бедному ребенку. Целый день прошел в напряженном ожидании. В доме повисла страшная, пугающая тишина. Все жильцы ходили на цыпочках, переговаривались шепотом, казалось, веселье и хорошее настроение покинули это место. Еще одна ночь прошла в ожидании. А наутро доктор посмотрел на Джулию с кресла и заметил, что девочка улыбается. Но что-то насторожило его: подойдя чуть ближе к кровати, он понял, что это конец. Девочка не дышит.

Глава 8
Похороны

Остров Эдисто, 1847 г.

Дом Легаров погрузился в траур. Женщины постоянно плакали, мужчины не меньше женщин были убиты горем и ходили по дому мрачнее тучи. Казалось, даже сама природа оплакивает смерть маленькой девочки – к обеду небо заволокло тучами, начался дождь, который сначала мелко накрапывал, а затем постепенно разошелся в сильный ливень, сопровождаемый ураганным ветром.

Посовещавшись, семья решила хоронить Джулию в тот же день. Организацией похорон занялся отец девочки. Печальная весть быстро облетела весь остров, и в дом то и дело кто-то наведывался, чтобы выразить глубокие сожаления по поводу кончины ребенка.

Пока мама Джулии одевала и причесывала ребенка, сестрам было велено идти собираться на похороны. Времени оставалось совсем ничего, церемония прощания должна была начаться в три часа дня.

Анна стояла наверху, в своей комнате, уже одетая в траурное платье. Медленно, стоя перед большим зеркалом, она проводила расческой по своим длинным светлым волосам и думала. Ей не давала покоя та мысль, что сестра так и не успела поговорить с ней. Девушка чувствовала, что Джулия хотела сказать что-то важное, что-то рассказать ей, но вот что именно?.. И связанно ли это с ее болезнью?

Она так задумалась, что когда в дверях показалась Мария, Анна даже не пошевелилась.

Сестра окликнула ее, но та продолжала, молча водить расческой по волосам, не обратив никакого внимания на нее.

– Милая, – произнесла она, приближаясь. Нам пора идти.

– Мэри, присядь, – ответила Анна. Она с удивлением для себя отметила, что заговорила впервые за сегодня.

– Что случилось? – взволнованно спросила Мария, присаживаясь на краешек аккуратно застеленной кровати.

– Мне до сих пор не дает покоя последняя фраза Джулии, которую она сказала, перед тем, когда мы ушли. – Анна взволнованно заходила по комнате. – Мэри, мне кажется, что она не заболела, тут что-то другое!

– Что именно? О чем ты?

– Все эти рассказы… Ну, рабов… Мэри, все это не спроста!

– Анна, все мы устали, – Мария встала с кровати и положила свою теплую руку ей на плечо. – Мы должны быть сильными, пойми…

Но сестра тут же стряхнула ее руку. И краем глаза заметила, как Мария нахмурилась.

– Анна, – снова произнесла она.

– Почему ты мне не веришь? – спросила старшая сестра.

– Милая, я верю, но… – начала Мэри.

– Нет, ты не веришь! – резко перебила ее Анна. – Почему ты даже не хочешь допустить мысли о том, что в ее болезни кто-то виноват?

– Кто-то виноват?.. – повторила Мэри. – Кто виноват?! Дорогая, в ее болезни виноваты только комары, которые разносят заразу, ты устала, мы все устали! Тебе нужно отдохнуть, после похорон ты выспишься и сама поймешь, что было глупо думать, что кто-то виноват в ее смерти.

– Но… – начала было Анна, но Мэри перебила ее.

– Давай так, мы поговорим с тобой об этом после похорон, сейчас, правда не время, Джулию нужно проводить в ее последнее путешествие без ссор и скандалов, хорошо?

Анна молчала, и тогда Мэри снова положила руку на плечо сестры, и на этот раз та не скинула ее.

– Я, правда, считаю, что те рассказы, которые ты слышала, – просто сказки, – вкрадчиво произнесла Мэри. – В обычное время ты не придала бы этому значения, но тут просто все так совпало, что тебе не дает это все покоя.

Анна положила расческу на столик и задумчиво произнесла:

– Наверное, ты права. Я просто очень устала.

– Конечно, я права, – сказала Мария, направляясь к двери. – Нам пора идти, все ждут.

Анна моргнула, пытаясь принять эту реальность, в которой она сейчас стояла рядом с сестрой, родителями и родственниками в маленькой часовне мемориального кладбища острова Эдисто, а ее любимая младшая сестра была мертва. Позади них находились прочие прощающиеся, но их было немного, отец не захотел, чтобы было много народу, поэтому на похороны пригласили только родственников и самых близких друзей семьи, которые тоже захотели попрощаться с юной мисс Легар. В общей сложности набралось тридцать человек.

Прямо перед ней возвышался красивый, отделанный слоновой костью гроб, в котором покоилось тело ее младшей сестры, ее любимой маленькой Джулии. Она лежала в своем белом атласном платье, которое очень любила. На ее лице читалась такая умиротворенность, какую при жизни Анна практически никогда не видела.

– То, что вышло из земли, вернется в землю, – произнес пастор Стефан Джулс, глядя на собравшихся. Раздались негромкие всхлипывания. – То, что относится к духовному миру, вернется к Создателю. Если жизнь – это день, то наша сестра перешла в ночь.

При этих словах Анна почувствовала, как Мария сжала ее руку. Она благодарно посмотрела на нее и прильнула к ее плечу, ища у нее поддержки. Как ни странно, Мария оказалась гораздо сильнее сестры, и, несмотря на свое горе, поддерживала и ее.

За краткой проповедью местного пастора Стефана Джулса, пользовавшегося большим уважением на острове, и лично родителей Джулии, последовала надгробная речь отца Джулии. Сложно было подобрать слова для такой страшной трагедии, но Питер Легар нашел в себе силы достойно проводить Джулию, свою любимую дочку, в ее последнее путешествие.

Затем люди начали подходить к сестрам, обнимать и говорить слова утешения. Все они неизменно говорили о своем разбитом сердце, и что маленькую Джулию они будут помнить всегда.

Пока шла вся эта бесконечная, как казалось девушке, очередь прощающихся, рядом с ней оставалась ее сестра. Казалось, трагедия еще больше объединила их.

Когда шло прощание с девочкой, пастор Стефан подошел к Питеру Легару и что-то зашептал ему на ухо. Тот едва заметно кивнул и отвернулся. Через несколько минут двери церкви открылись, и в нее зашла прислуга семьи Легар. Тут была и старая кухарка Беатрис, конюх Билл, которого так любила Джулия, и многие другие. Все они пришли проводить в последний путь их любимую маленькую госпожу.

Конюх Билл, подойдя к девочке, наклонился, чтобы поцеловать ее. Он плакал и повторял: «Мне так жаль, малышка Джулия, мне так жаль»… В руки девочки он положил букет свежих ромашек – ее любимых цветов.

Когда закончилось отпевание в часовне, тело в гробу было перенесено в фамильный склеп семьи Легар. Там гроб положили на полку из мрамора и закрыли белым саваном. На этом история маленькой девочки из семьи Легар была закончена. Но закончена ли?..

Глава 9
Первый осмотр склепа

Остров Эдисто, наши дни

Не спеша мы обошли церковь по периметру.

Отец Джулс оказался интересным собеседником, и весь наш путь он рассказывал мне о церкви и прихожанах. Оказалось, что Пресвитерианская церковь на острове Эдисто была построена в 1685 году, но, несмотря на столь давний возраст, приход его церкви и он, пастор, стараются жить в ногу со временем и у них есть даже свой сайт на просторах интернета.

В состав церкви, по его словам, входят сейчас около 110 членов из разных слоев общества, в основном, это пожилое население острова. Недавно, был сделан капитальный ремонт. Многие туристы посещают церковь, поэтому пастор и прихожане содержат ее в порядке. По словам отца Кристиана, можно было сделать вывод, что он очень гордился своим приходом. Он сообщил мне, что мужчины его семьи испокон веков были пасторами в этой церкви, а началось все с пра-пра-пра-дедушки Стефана Джулса, который управлял приходом во времена, когда умерла несчастная Джулия.

Мы не спеша брели по ухоженному кладбищу: невысокие памятники, аккуратно подстриженная трава и легкий сумрак, отбрасываемый большими деревьями. Тут было тихо и умиротворенно, как впрочем, и на всех кладбищах. По дороге нам встретились несколько человек, которые решили навестить своих родственников или друзей, и которые дружелюбно поприветствовали пастора.

Беседуя, мы, наконец, подошли к фамильному склепу Легаров. Он был выстроен из гранита, в течение долгих лет, от частых дождей, туманов и постоянной влажности он поменял своей цвет. Находился он в глубине кладбища, несколько заросший травой, даже как-то вросший в почву. Его окружали деревья с густой листвой, скрывая его от любопытных глаз.

Сверху склепа шла надпись – «Легар». Дверь представляла собой тяжелую, лишенную всяких украшений гранитную плиту, она была подвешена на поржавевшие от времени дверные петли. М-да, ясно, почему ребенок самостоятельно не смог выбраться – открыть такую дверь сама она явно не смогла бы. Сейчас дверь была приоткрыта. Ее не закрывали с 1980 года, когда якобы, последний раз призрак Джулии появлялся в этом месте, и открыл заваренную дверь.

Я пошире открыл ее, чтобы войти внутрь. Она держалась на проржавевших дверных петлях и была до странности неплотно прикрыта железными цепями и висячими замками, сработанными в отталкивающем стиле полувековой давности. Отец Джулс поддержал дверь, чтобы я смог пройти внутрь, но сам пожелал остаться снаружи.

– Джек, вы уж не обессудьте, но мне там нечего смотреть, я постою тут, – сказал он, переминаясь с ноги на ногу около входа.

Что ж, мне еще лучше, сам спокойно все осмотрю. В склепе пахло затхлостью и сыростью. Тут было очень темно, и я отругал себя за такую непредусмотрительность – нужно было взять фонарик. На первый взгляд – обычный старый склеп. Слева и справа расположены гранитные полки, на которых стояли саркофаги, в середине склепа находилось довольно большое пустое пространство. Полки были все заполнены старыми гробами и плотно затянуты вековой паутиной.

Я сделал пару фото для того, чтобы потом рассмотреть их, сидя у себя в комнате, все же вспышка, я надеюсь, сможет хоть что-то выхватить из этой темноты. Поняв, что бесполезно тут что-то сейчас пытаться найти, я вышел из склепа.

– Ну, что, вы закончили? – спросил отец Джулс, встречая меня около входа.

– Да, спасибо, вы оказались правы, ничего интересного, просто старый склеп.

– Я же говорил вам, тут нечего искать мистику, ее тут нет, а вам, журналистам, только и подавай сенсации, – шутливо подмигнул он мне. – Если я вам больше не нужен, то прошу меня простить, мне нужно идти – дел много.

– Да, конечно, не смею вас больше задерживать, – ответил я, пожимая его руку. – Спасибо за информацию, было очень интересно поговорить.

– Не за что, если что-то потребуется – всегда обращайтесь.

Дойдя до церкви, мы расстались. Я поспешил к своей машине, которую припарковал неподалеку. Садясь в машину, я оглянулся еще раз на церковь и заметил, что отец Джулс стоит около церкви и смотрит на меня. Что-то в его взгляде мне не понравилось. Он постоял несколько минут, а потом быстро повернулся и зашел в церковь. Я быстро сел в машину и уехал.

Глава 10
Спустя 15 лет

Южная Каролина, Колумбия. 1862 г.

– Мам, нам точно нужно ехать? – спросила Анна, в сотый раз, поправляя непослушную прядь волос у своей маленькой дочки пяти лет, прелестной Джульетты.

– Да, дорогая, нужно почтить память дедушки Джозефа, проводить его в последний путь. Хоть вы и не общались с ним в последнее время, но я хочу, чтобы ты поехала, вся семья ждет тебя и сестру.

Был солнечный летний день и поэтому дочка и мама собирались на прогулку с маленькой Джульеттой. Она была копия своей мамы: те же вьющиеся волосы, те же голубые глаза и строптивый нрав. Два дня назад Элизабет приехала в гости к своей старшей дочери, и они много времени проводили в чудесном парке около дома, в котором жила Анна, и ее муж Саймон.

После смерти Джулии Анна и ее сестра Мария практически сразу уехали в город, им была невыносима мысль о том, чтобы находится в месте, где умерла их сестра. Анна вышла замуж, а Мария поступила на учебу в пансион благородных девиц, куда так мечтала попасть Джулия, и редко писала письма семье. Родители девочек продали свой дом в Чарльстоне, где жили всей семьей до смерти дочери, и переехали в имение, на остров Эдисто, через некоторое время Анна отправилась к мужу в Колумбию, а Мария осталась в Чарльстоне в пансионате. Она закончила пансион, и решила не уезжать из него, а остаться работать там учителем. Родители же захотели быть там, где до сих пор, казалось, что их маленькая девочка рядом. Они иногда приезжали к девочкам в гости, больше к Анне, чтобы понянчиться с маленькой внучкой. Вот и сейчас миссис Легар приехала в Колумбию, где ее и застигла печальная новость, отправленная телеграммой, что отец ее мужа умер.

– Мам, а Мария приедет? – спросила Анна, надевая легкую панамку на голову дочери, с улыбкой смотря, как она играет с маленькими котенком.

– Да, она вчера прислала мне телеграмму, и сказала, что в пансионе ей дали небольшой отпуск, и она непременно будет на похоронах.

– Хорошо, а то мы так мало общались в последнее время, мое замужество и отъезд совсем отдалил нас, – в голосе Анны послышалась грусть. – Мы были так дружны когда-то…

– Не переживай, дорогая, она в каждом письме пишет, как сильно скучает по всем нам. И еще она очень скучает по тебе и по маленькой племяшке, так она и написала. Поэтому не расстраивайся, все наладится!

– Хорошо, когда мы выезжаем?

– Сегодня вечером, папа уже отправил за нами коляску, сама понимаешь, погода не оставляет нам других вариантов. С Саймоном я говорила с утра, пока ты умывала малышку Джулию, он вернется с работы чуть раньше, чтобы присмотреть за дочкой, так что, все в порядке, не переживай.

* * *

Сидя в черной коляске, катившей по дороге, Мария грустно смотрела в окно. Она не могла поверить, что дедушки Джозефа больше нет. Она чувствовала себя очень виноватой, что уехала из дома, и в последние годы практически не общалась с семьей. Она очень скучала по старшей сестре, по ее крошечной дочке, которую видела всего пару раз в жизни. Как же сильно все изменилось, после смерти Джулии… Как же сильно изменилась она…

Молодая женщина посмотрела на свое отражение в латунном поручне. Нежные зеленые глаза. Волнистые темные волосы, обрамляющие хорошенькое личико. Она так изменилась за это время. Казалось, что внешность принадлежала другой молодой женщине, не ей – так сильно она не совпадала с тем, что было внутри нее.

«Это ты, – сказала она себе. – Та самая девочка, которую ты видела в зеркале на протяжении тридцати одного года».

Почему же ей кажется, что это лицо незнакомки, а все, что происходило последние пятнадцать лет, было не с ней? Мария глубоко вздохнула, пытаясь унять отчаянно бьющееся сердце. Она с нетерпением ждала встречи с близкими ей людьми, но очень переживала, как та пройдет. Ей было очень волнительно возвращаться в родной дом. Она так давно там не была…

Дом Легаров погрузился в траур. Старая Ханна, еще больше постаревшая за пятнадцать лет с трудом передвигалась по дому. Она была очень рада, что ее любимые внучки вернулись домой, даже несмотря на далеко не радостные причины их приезда.

В отличие от Джулии, дедушку Джозефа решили хоронить не в этот же день, а так получилось, что через два дня. Часть родственников жила далеко от острова, и пришлось дожидаться, пока все соберутся. Анна приехала вместе с мамой. Чуть позже в этот же день приехала Мария. Они очень тепло встретились с сестрой и семьей, казалось, не было этих долгих пятнадцати лет. Девушка поняла, что зря переживала. Похороны решили проводить в той же часовне, и Питер Легар договорился с пастором Джулсом, что тот будет читать проповедь.

Церемония началась в четыре часа дня в часовне Пресвитерианской церкви, построенной незадолго до этого, на мемориальном кладбище острова Эдисто. Во время службы тело Джозефа лежало в открытом гробу. Он выглядел таким же красивым, как и при жизни. Казалось, смерть ни капельки не изменила черты его лица.

За краткой проповедью местного пастора, последовали несколько слов близких друзей Джозефа, затем к гробу потянулась вереница друзей и родственников семьи. Все хотели попрощаться с ним, высказать слова соболезнования родным и близким, поддержать их в такой трудный час.

Когда закончилось отпевание в часовне, тело подготовили к переносу в фамильный склеп семьи Легар. Когда тяжелая мраморная дверь была распечатана, все замерли от ужаса. Около двери лежал маленький скелет, в почти истлевшем белом платье. Руки скелета были протянуты к двери так, что создавалось ощущение, что при жизни ребенок, – а судя по маленьким размерам костей, это был именно он, – пытался выбраться из своего заточения. Все вздрогнули от неожиданно раздавшегося чудовищного крика Элизабет Легар:

– Джулия!..