Текст книги "Томек в стране кенгуру"
Автор книги: Альфред Шклярский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
VII
Между циклоном и пастью тигра
«Аллигатор» на всех парах шел на юг по направлению к экватору[21]21
Воображаемые линии на поверхности земного шара, соединяющие его полюса, мы называем меридианами. Экватор же – это круг, проходящий через середину меридианов, который делит землю на два полушария: северное и южное. Считают, что длина экватора составляет 40 070 368 м. Однако по измерениям советского ученого Ф.Н. Красовского истинная длина экватора – 40 075 696 м. Последняя цифра принята в СССР за исходную при расчете всех географических координат.
[Закрыть]. Жара становилась невыносимой, в каютах стояла духота, поэтому наши путешественники охотно проводили вечера на палубе.
Томек внимательно следил за звездами южного полушария. Его внимание привлекли пять ярких звезд, сиявших на небе. Отец сказал ему, что это созвездие носит название Южного Креста, и в южном полушарии играет у мореплавателей ту же роль, что Полярная звезда, находящаяся в созвездии Малой Медведицы – в северном, то есть служит путеводной звездой.
На третий день после ухода из Коломбо хорошая до этого погода стала меняться. На горизонте появилось маленькое, черное как смоль, облачко. В воздухе царила странная тишина, а на поверхности океана появились короткие, злые волны.
Капитан Мак Дугал, первый заметил облако, быстро растущее на горизонте. Он немедленно стал давать приказания. Отдана команда: «Всем наверх». Свистки офицеров и топот ног бегущих матросов встревожили Томека. Он вышел на палубу и подошел к отцу.
– Что случилось? Почему все так суетятся? – обеспокоенно спросил Томек.
– Капитан считает, что приближается буря, – ответил Вильмовский. – Смуга пошел проверить, как привязаны животные, поэтому мы можем посмотреть начало танцев на море. Мне кажется, нам не удастся избежать циклона.
– Что такое циклон? Если я хорошо помню, это понятие как-то связано с давлением воздуха? – припомнил Томек.
– Мы называем циклоном центр ядра низкого давления, которое возникает под влиянием высокой температуры воздуха, куда со всех сторон дуют ветры. Скорость циклонов необыкновенна. В этих географических широтах они вызывают сильнейшие дожди и очень часто бури, – пояснил Вильмовский.
И правда, вскоре тяжелые, грозовые облака покрыли все небо, вплоть до самого горизонта. Упали первые крупные капли дождя и сразу же превратились в сплошные потоки воды, льющиеся с неба. Резкий порыв ветра, ударил и сильно замутил всю поверхность моря. Разразилась гроза. Дождь лил не переставая. Вильмовский с Томеком спрятались в кают компании и через иллюминатор наблюдали титаническую борьбу стихий. Море бесилось в сумасшедшем танце. Огромные волны, с вершин которых сильный вихрь срывал клочки белой пены, метали судно, как перышко. Волны вздымались спереди, сзади, с левого и правого борта, смешивались в каком-то первозданном хаосе, бешено вертелись, образуя огромные, пенистые воронки.
«Аллигатор» дрожал под ударами вихря, иногда погружался в волнах, казалось, по самые верхушки мачт, тяжело боролся с ураганом за свое существование. Он прорезал вырастающие перед ним огромные волны лопастями бешено вращающегося винта, ложился попеременно то на правый, то на левый борт, скрипел всеми снастями, грузно взбираясь на вершину водяного вала и снова скатывался в раскрывшуюся между волнами пропасть, но не поддавался страшной стихии.
Казалось, что сплошная стена дождя полностью соединила черные тучи, покрывающие небо с поверхностью брызжущего пеной океана. Несмотря на то, что был полдень, в море царила темнота, и на судне зажглись огни.
Томек судорожно держался за ручку дивана, привинченного к стене, и со страхом смотрел через иллюминатор на палубу, которую то и дело заливала многометровая толща воды. Вильмовский обнял сына и прижал его к себе, потому что судно переваливалось по волнам, как мячик, принимая самые неожиданные положения в пространстве. Судну грозила гибель.
Вильмовский внимательно наблюдал за поведением сына в минуту опасности. Он видел, что Томек пытается усилием воли преодолеть страх. Резкие прыжки судна и сильная качка вызывали у Томека тошноту. Он сильно побледнел.
– Томек! – обратился к нему Вильмовский, стараясь перекричать рев бури. – Ты должен сейчас же лечь. Ты еще не привык к такой качке. В каюте тебе несомненно станет лучше.
– Хорошо. А что случится со мной, если мы вдруг начнем тонуть? – громко ответил Томек, чувствуя, что его охватывает противная слабость.
– Ничего, не бойся! Хотя «Аллигатор» не новое судно, такая буря ему ничем не угрожает. Судно уже не раз переживало циклоны, ураганы, тайфуны – это его хорошие знакомые. Можешь спать спокойно, пока кораблем командует такой старый и опытный морской волк, как капитан Мак Дугал. Опасности нет никакой, а сидя здесь, ты только измучишься от этой сумасшедшей качки.
Они с трудом пробились через узкий коридор. Осторожно спустились по трапу и, наконец, очутились в каюте Томека. Вильмовский заботливо помог Томеку раздеться, положил его на койку, укрыл одеялом и застегнул пояса безопасности, чтобы во время сна Томек от качки не свалился на пол.
Вскоре Томек почувствовал облегчение. Бледность постепенно сходила с его лица.
– Ну как, лучше тебе? – спросил отец, заметив румянец на щеках сына.
– Лучше, значительно лучше, – подтвердил Томек.
– Постарайся заснуть. Когда проснешься, бури уже не будет.
Не успел Вильмовский закончить фразу, как в каюту, словно бомба, влетел боцман Новицкий. Он пытался что-то сказать, но один взгляд на Томека заставил его сдержаться. Только лишь после некоторого размышления он крикнул:
– Ну и качели, вот так качели! Совсем, как карусель на Белянах в Варшаве!
– Циклон, ужаснейший циклон! – крикнул ему Томек.
– Эх, какой это циклон, – рассмеялся боцман. – Это киты танцуют на канате, опоясывающем землю вдоль экватора, и раскачали море, вот и все.
Томек сразу повеселел. Он понял, что боцман шутит. Ведь на экваторе нет никакого каната. Томек знал, что у моряков есть обычай «крестить» новичков, впервые проходящих через экватор, то есть устраивать разные шутки, разыгрывать их. Поэтому Томек, сразу же забыл о циклоне.
– По-видимому, мы как раз проходим через экватор! – воскликнул Томек, радуясь приходу своего остроумного приятеля.
– Держись, браток, крепко за свою койку, «Аллигатор» вот-вот зароется носом, чтобы пролезть под канатом, растянутом на экваторе. Как бы какой-либо разгулявшийся кит не хватил нас хвостом по башке. Вот будет номер! – ответил боцман.
– Насчет кита, это только шутка, – улыбнулся Томек.
– Ишь ты, какой хитрый? Так знай же, что такая «шутка» весит около двух тонн!
– Вы, конечно, не видели китов, пляшущих на канате, – смеялся Томек.
– Только потому, что на дворе стало так черно, как у негра в... за пазухой!
– Я знал, что вы шутите, – весело констатировал Томек.
– Смейся, Фома неверный, смейся! А я ведь прибежал за тобой, Андрей, чтобы ты помог нам приподнять канат, а то корабль готов задеть его мачтами, – закончил беседу боцман, шутливо грозя пальцем Томеку.
– Попытайся теперь уснуть, Томек. Я скоро вернусь, – сказал Вильмовский и спокойно вышел из каюты.
Но как только они очутились в коридоре одни, Вильмовский сразу же тревожно обратился к боцману:
– В чем дело, что случилось, боцман?
– В вольере, где у нас тигр, волны повредили иллюминатор, – официальным тоном доложил боцман. – Вода льется внутрь вольера, как из ручья. Тигр бросается, как бешеный. Его необходимо как можно скорее перевести в другое место.
Не теряя больше времени на подробности, они побежали к вольерам, перескакивая по несколько ступеней сразу. Положение было довольно грозное. В вольере у тигра было уже довольно много воды, которая при каждом крене судна обливала животное с головы до ног. Два матроса пытались задраить иллюминатор джутовыми мешками. Вильмовский, убедившись в бесплодности усилий, дал команду:
– Отставить иллюминатор! Подвести под клетку колья. Попытаемся сначала перенести клетку с тигром в другое помещение, а потом исправим повреждение.
Смуга и два матроса подвели под клетку тигра прочные бамбуковые жерди, а Вильмовский ножом перерезал крепление, которым клетка была привязана к полу. В этот момент вода с удвоенной силой прорвалась в разбитый иллюминатор. Тигр, с гневным рычанием рвал когтями бамбуковые прутья клетки, стремясь выбраться из воды, заливавшей ее. С большими усилиями матросы вынесли клетку с тигром в другое помещение, после чего занялись исправлением поврежденного иллюминатора. Таким образом, с тех пор как Вильмовский вышел из каюты Томека, прошло не менее двух часов. К своему удовольствию, Вильмовский застал Томека сладко спящим на койке.
Буря стала стихать только к утру. Правда, волны еще перекатывались через судно, а ветер время от времени ударял в борта словно тараном, но непосредственная опасность прошла. Только теперь часть экипажа и Вильмовский смогли немного отдохнуть.
Томек проснулся и с удивлением заметил, что уже наступил день. Лучи солнца весело заглядывали в каюту через иллюминатор. Качка уменьшилась, из чего можно было заключить, что буря утихла еще ночью. Томек расстегнул пояс безопасности и сел на койке.
«Буря прошла, – с удовлетворением отметил он, – пойду-ка я немного постреляю. Скорее пройдет голова, а то трещит...»
Несмотря на то, что Томек чувствовал себя еще не совсем в своей тарелке, он тщательно умылся и оделся. Взял в карман горсть патронов и со штуцером под мышкой вышел в коридор. На судне господствовала тишина, нарушаемая только монотонным стуком работающих машин. Томек понял, что еще очень рано.
– "Тем лучше, – обрадовался он. – Никто мне не будет мешать, а завтрак... мне все равно не хочется есть."
Он спустился в трюм. Проходя вблизи вольеров, где помещались животные, Томек услышал, или, быть может, это ему показалось, что где-то рядом хлопнула дверь. Он остановился выжидающе. Однако, кроме мерного стука машин, ничего больше не было слышно.
«Наверное, мне показалось», – подумал Томек и направился к своему тиру. Подошел к поперечному коридору. Вдруг он заметил, что дверь, ведущая в помещение тигра, открыта. Иногда, при сильном движении судна, створка двери хлопала ударяясь о косяк.
– Ах, вот откуда слышалось хлопанье дверей, – пробормотал Томек.
Он с возмущением подумал о небрежности судовой вахты. Как можно оставить открытой дверь в вольер тигра.
«Я должен закрыть дверь, или сообщить об этом отцу и Смуге», – подумал Томек.
Томек в нерешительности остановился. Он боялся заглянуть к бенгальскому тигру, хотя и знал, что зверь находится в запертой клетке. Однако, если Томек пойдет пожаловаться отцу на недосмотр матросов, прежде чем сам исправит их оплошность, его легко могут обвинить в трусости.
«И так плохо, и так не хорошо, – задумался Томек. – В конце концов можно туда и не заглядывать. Стоит подождать момента, когда дверь сама захлопнется, и запереть засов. Потом можно будет обо всем рассказать папе».
Томек, приняв такое решение, вздохнул с облегчением. Это был правильный выход из положения. Подошел к хлопающей то и дело двери, и, улучив момент, схватился за скобу и задвинул засов.
«Вот и все» – подумал Томек обрадованно. Он сразу же решил, что раз последствия недосмотра устранены, то отпала необходимость сейчас же будить и беспокоить отца. «Расскажу ему об этом потом, когда кончу стрелять».
Томек решил поиграть в охоту на тигров. План игры он составил моментально: он, Томек, стал знаменитым звероловом Яном Смугой. Обитатели бенгальской деревушки умоляют его застрелить тигра, который уже давно не дает им покоя. Конечно, он, Томек, уходя на охоту никому не позволяет сопутствовать ему, потому что такая охота очень опасна. Загородка для скота находится в тире, а тигра будет изображать жестяная коробка подвешенная, как всегда, к потолку; кружки нарисованные на ней мелом – это глаза кровожадной бестии.
Томек быстро зарядил штуцер и побежал к двери, ведущей в помещение тира. Одним прыжком он очутился в тире, захлопнул за собой дверь и прижался к ней спиной. Взглянул, желая найти цель и выстрелить в нее, как вдруг... у него на лбу выступил холодный пот и волосы зашевелились на голове. Широко открытыми глазами он смотрел на ужасное зрелище, от которого застывала в жилах кровь и крик замирал на устах. В противоположном углу помещения стоял бледный, как полотно, Смуга, а в двух или трех шагах от него притаился готовый к прыжку, самый настоящий бенгальский тигр, грозно обнаживший острые, хищные клыки.
У Томека потемнело в глазах. Ноги подогнулись под ним. Он быстро закрыл глаза, думая, что это кошмарный сон. Только спустя секунду, показавшуюся Томеку вечностью, он услышал голос Смуги, который тихо, но твердо сказал:
– Спокойно, только спокойно, не надо волноваться...
В ответ послышалось глухое рычание тигра.
Вдруг, словно молния, Томека озарила идея. Ведь Смуга не позволит, чтобы с ним, Томеком, случилось что-нибудь плохое. Он открыл глаза... Тигр изменил положение. Он теперь лежал, повернувшись к Смуге боком, и зло смотрел на обоих врагов. На загривке зверя шерсть встала дыбом. Он грозно разевал пасть, обнажая белые, как снег, клыки.
Томек понял, что случилось что-то непредвиденное, раз тигр находился в помещении его тира, а не там, где раньше стояла клетка! Только теперь он заметил, что бамбуковая клетка находилась здесь, в глубине помещения, но вот что удивительно! Дверь клетки была заперта. Каким образом тигр выбрался из клетки? Томек хотел спросить Смугу, что это все значит, но не мог сказать ни слова. Смуга заметил, что происходит с Томеком и снова предупредил его:
– Если он будет прыгать на тебя, стреляй и сразу же отскочи в сторону. Потом беги, зови отца, чтобы спасал; только теперь возьми себя в руки и действуй спокойно...
Сказанные Смугой слова: «чтобы спасал», сразу же отрезвили Томека. К нему возвратилось присутствие духа. Он взглянул на Смугу. Тот был безоружен. Пальцы Томека сильнее сжали штуцер.
Тигр нетерпеливо вздрогнул и стал бить хвостом о пол. Его рычание стало грознее и громче.
«Это только коробка, жестяная, большая, очень большая, коробка», повторял себе Томек, желая полностью овладеть собой в этот грозный момент.
Смуга прижался спиной к стене. Он незаметно подвигался в сторону мальчика, непрерывно успокаивая его тоном своего голоса. Он решил во что бы то ни стало спасти Томека. Как только Томек выстрелит, он прыгнет между тигром и мальчиком. Таким образом, ему удастся хоть на короткий момент задержать разъяренного зверя и облегчить Томеку бегство.
Тигр, по-видимому, заметил маневр Смуги. Он подался назад, будто хотел удлинить себе дорогу для разбега, потом прижался к полу, несколько раз ударил хвостом по нему и с бешеным рычанием стал напрягать мускулы для прыжка.
Даже неопытный в таких делах Томек и тот не имел никакого сомнения, что бестия готовится к прыжку на Смугу. Перед лицом смертельной опасности Томек вдруг успокоился. Он уже знал, что надо делать. Молниеносно взвел штуцер. И как только мушка его винтовки очутилась между глаз зверя, нажал курок.
Выстрел и грохот тяжелого падения двух тел на пол слились в один звук. Бесстрашный Смуга, как только Томек выстрелил, бросился всем телом на тигра. Теперь человек и зверь, схватившись в смертельном объятии, представляли ужасное зрелище. Несколько мгновений они с головокружительной быстротой катались по полу, иногда коричневое, полосатое туловище тигра находилось наверху, иногда над ним появлялась светлая сорочка Смуги.
Томек автоматически перезарядил штуцер. Выстрелить вторично он не мог, так как тигр и Смуга метались слишком быстро. Томек очень хотел помочь Смуге, но какая-то непреодолимая сила не давала ему возможности пошевелиться. Широко открытыми глазами смотрел Томек на разыгравшуюся перед ним борьбу не на жизнь, а на смерть.
Вдруг вертевшийся на полу клубок тел остановился. Огромное туловище тигра билось в конвульсиях, распростертое над Смугой, который судорожно, обеими руками сжимал горло зверя у самой пасти. Раздалось еще одно хриплое рычание, после чего тигр совершенно затих. Смуга все еще лежал навзничь, прижатый телом мертвого тигра к полу, на котором вокруг их голов виднелись пятна крови...
Томек не мог сказать ни одного слова. Его охватила какая-то удивительная слабость. Стены каюты закачались. Он упал в обморок.
Когда Томек пришел в себя, он увидел склонившегося над ним Смугу, который сидя на полу, держал его голову на коленях.
– Уже все в порядке, Томек, – услышал он голос зверолова. – Как ты себя чувствуешь?
Томек взглянул на огромное туловище распростертого на полу тигра и... его стошнило. Он почувствовал себя лучше только спустя некоторое время. Его лицо постепенно стало принимать обыкновенное выражение. Они сидели, опираясь спинами о стену. Смуга крепко обнимал Томека.
– Никак не думал, что ты так хорошо стреляешь, – проговорил Смуга. – Кто научил тебя так метко стрелять?
– Боцман Новицкий, – ответил Томек. – Здесь как раз мы устроили себе тир.
– Я знал, что ты учишься стрелять, но никак не ожидал, что за такой короткий срок станешь мастером в этом деле! Вот папа будет гордиться тобой!
– Я не совсем в этом уверен, – ответил Томек. – Если бы не вы, я умер бы от страха. Откуда здесь взялся тигр, и зачем вы выпустили его из клетки?
– Буря повредила иллюминатор в вольере, где стояла клетка с тигром, и вода стала заливать помещение. Нам пришлось вынести оттуда клетку.
– Это было тогда, когда боцман приходил ночью к отцу?
– Да. Я послал за ним, потому что самому мне было трудно справиться с положением.
– А боцман ничего мне не сказал, – возмутился Томек. – Рассказывал только анекдоты об экваторе и китах.
– Видимо, он не хотел тебя пугать. Он же твой большой ДРУГ.
– Хорошо, что же было потом?
– Мы поместили тигра в другом месте, а потом исправили иллюминатор. Во время транспорта клетки, кто-то нечаянно отодвинул засов, замыкающий дверь клетки, и никто из нас этого не заметил, из-за чего и произошло это пренеприятное событие. Рано утром я решил проведать тигра. Войдя в вольер, я убедился, что дверь клетки заперта на засов. По всей вероятности засов защелкнулся автоматически от качки. Поэтому я и попал в ловушку. Я стоял вблизи клетки. Как вдруг увидел, что тигр находится на свободе и крадется ко мне. Он, был сильно возбужден и чрезвычайно раздражен. Я пытался успокоить зверя словами, как это обыкновенно делают дрессировщики. Одновременно я осторожно стал отступать, пока не очутился в углу, в котором ты меня застал.
– Вы не боялись?! – спросил Томек, с восхищением глядя на зверолова.
– Очень боялся, Томек. Помнишь, что я тебе рассказывал о моем приключении в Бенгалии? С той поры я очень не люблю тигров. Он, видно, чувствовал это, потому что становился все злее и злее. В этот момент ты вбежал в каюту, и я тогда испугался еще больше. Я был уверен, что мы погибнем оба. Но ты оказался молодцом! Спас и себя и меня!
– Почему после выстрела вы бросились на тигра?
– Я не знал, что ты так метко стреляешь. Я опасался за тебя. Это, впрочем, было излишне, ты попал бестии точно между глаз. Когда я бросился к нему, тигр уже находился в агонии.
– Значит вы хотели меня защитить! – шепнул Томек в глубоком волнении.
– Говоря правду, я за тебя очень боялся. Разве я мог предполагать, что ты такой храбрый и умелый охотник?
– Я стал таким, только благодаря вам. Я прямо-таки умирал от страха, – тихо признался Томек.
– Мы невольно сообща поохотились на тигра, – сказал Смуга, улыбаясь. – Этот смешной старичок из Порт-Саида, пожалуй, и не предполагал, что его предсказание исполниться так скоро. Пойдем теперь и уведомим обо всем твоего отца и капитана Мак Дугала.
VIII
Советник из Мельбурна
Смерть тигра от пули Томека взбудоражила экипаж «Аллигатора». Ведь только счастливый случай позволил избегнуть трагического исхода. Если бы вместо Смуги был кто-нибудь другой, не столь опытный в обхождении с дикими животными, то очутившись в одиночестве, наедине с тигром, наверное, погиб бы. Все единодушно признали, что смертельный выстрел в тигра был единственным средством спасти людей. Был составлен подробный акт, в котором излагались события в их последовательности; дело в том, что перед погрузкой в порту Коломбо на судно животные были застрахованы от несчастных случаев, и надо было позаботиться о страховой премии.
Томек стал героем дня. Капитан Мак Дугал лично поздравил его с меткой стрельбой. Вильмовский гордился сыном и был совершенно счастлив. Ведь не было сомнения в том, что Томек спас жизнь Смуги, да заодно и свою. Конечно, среди похвал, пришедшихся на долю Томека, тепло упоминалось имя боцмана Новицкого, обучившего мальчика мастерской стрельбе.
Смуга подарил Томеку на память о пережитом опасном приключении новенький барабанный револьвер системы Кольт, вместе с кобурой, поясом и патронами.
Пока все это происходило, корабль полным ходом приближался к берегам Австралийского континента. «Аллигатор» должен был прийти в Порт-Огаста, расположенный в южной части Австралии. Там наших звероловов ожидал зоолог Карл Бентли, директор зоологического сада в Мельбурне. По договору с фирмой Гагенбека, директор должен был принять участие в экспедиции в глубь материка в качестве советника.
Томек с нетерпением ждал прибытия судна в Австралию. Ему хотелось увидеть этот самый маленький и позднее других открытый материк[22]22
Австралия занимает площадь 7,7 миллиона квадратных километров, то есть не превышает 4/5 площади Европы.
[Закрыть]. Томек прекрасно помнил овальную форму этого материка, со слабо изрезанными берегами, недаром он целые часы просиживал над картой Австралии, знал он понаслышке и длиннейший на земном шаре Большой Барьерный Риф, который на протяжении двух тысяч километров замыкает доступ к берегам Австралии с северо-восточной стороны. Подробно знакомясь с картой Австралии, Томек не раз дивился большому количеству пустынь на этом континенте: «Большая песчаная пустыня», «Пустыня Гибсона», «Большая пустыня Виктория»[23]23
Эти пустыни находятся в западной части Австралийского континента.
[Закрыть] – читал он на карте, и видел в воображении необозримые просторы, сплошь покрытые песком, или часть суши, называемой в Австралии, по-английски «скрэб», заросшую непроходимой чащей карликовых акаций и эвкалиптов, а также огромные пространства покрытые острой, как нож травой «спинифекс». Немногочисленные территории, пригодные для жизни человека, окружены здесь с востока длинным горным хребтом[24]24
Австралийские горы состоят из Большого Водораздельного Хребта, начинающегося на северной оконечности Австралии, полуострове Кейп-Йорк и кончающегося на юге у города Ньюкасл. Продолжением этого хребта является расположенная южнее Ньюкасла цепь Австралийских Альп с высокой горой Косцюшко. Между ними на севере от Ньюкасла находятся хребты Ливерпул и Инглиз.
[Закрыть], а с запада страшными пустынями. Правда, отец рассказывал Томеку, что европейские поселенцы сумели прекрасно освоиться с этим негостеприимным краем, но все же мальчик стал понимать, почему англичане в свое время избрали Австралию местом ссылки преступников.
Томек уже знал в общих чертах историю Пятого континента. Австралия была открыта голландцами только лишь в XVII веке. Но исследования Австралии были начаты гораздо позднее, англичанами. Первым европейцем, прибывшим к восточному побережью континента, был Джемс Кук[25]25
Джемс Кук – английский моряк, один из выдающихся путешественников, имя которого известно в истории географических открытий.
[Закрыть], который открыл Залив Ботани[26]26
Ботанический залив.
[Закрыть] вблизи нынешнего Сиднея. Восемнадцать лет спустя, капитан Филлип[27]27
Капитан Артур Филлип.
[Закрыть] выгрузил там первый транспорт каторжников и основал первую на континенте английскую каторжную тюрьму.
Длительное время Австралия пользовалась худой славой у европейцев. Уже это одно вызывало у Томека неприятное чувство, к тому же он вспомнил, что во время охоты придется так или иначе вступить в опасные отношения с дикарями, аборигенами Австралии. Ведь придется охотиться на территориях, еще не завоеванных европейцами. До сих пор Томек знал представителей коренного населения Австралии только по фотографиям в книгах. Они выглядели не очень дружелюбно. Это были полунагие с коричневым цветом кожи мужчины, отличавшиеся приплюснутым носом, толстыми губами и буйными, черными, курчавыми волосами на голове. Тела их были покрыты шрамами татуировки и полосами, нарисованными белой краской, в руках они держали копья или бумеранги. Особенно бумеранги возбуждали сомнение. Недаром австралийские дикари принадлежат к самым примитивным племенам в мире.
«Ого! Они, конечно, не любят белых, – размышлял Томек. – Кук не сумел с ними договориться. Они не приняли от него даже блестящих стекляшек, цветного полотна и продовольствия. Разве это не Кук сказал, что несомненно дикари желали только одного – чтобы мы поскорее убрались восвояси?»
«Впрочем, я им не удивляюсь! – продолжал думать Томек. – Кому желательно, чтобы его родной край завоевали чужеземцы?»
Рассуждая так, Томек стал сильно сомневаться в гостеприимном приеме их экспедиции аборигенами Австралии. Поэтому он воспользовался первым удобным случаем, чтобы поговорить об этом со Смугой и отцом.
– Я несколько опасаюсь, захотят ли австралийские дикари помогать нам во время охоты, – сказал Томек однажды. – Ведь они, по всей вероятности, никогда не слышали о фирме Гагенбека, который снарядил нашу экспедицию за дикими животными.
– Я тоже совершенно уверен, что австралийцы не знают Гагенбека, – ответил Смуга, – но я надеюсь, что за хорошее вознаграждение они с удовольствием примут участие в нашей охоте.
– Значит, мы их просто наймем для помощи в охоте, – удивился Томек.
– Вот именно. Так мы и намерены поступить, – пояснил Смуга. Я думаю, что это обойдется дешевле, чем приезд соответствующего количества людей из Европы. Мы всегда во время экспедиций пользовались услугами местного населения.
– Меня интересует, хорошо ли относятся австралийцы к белым? – спрашивал Томек, пытаясь до конца развеять свои опасения.
– Мне не приходилось слышать о какой-либо серьезной борьбе австралийцев с поселенцами, – вмешался в беседу Вильмовский. – Вообще австралийцы очень добродушны и гостеприимны, хотя у них достаточно причин ненавидеть белых колонизаторов.
– Почему? – удивился Томек.
– Следует помнить, что в первые годы колонизации Австралии на местное население посыпались неисчислимые беды. Их уничтожали, пользуясь любым поводом, угощали даже отравленной едой и водкой. Особенно ужасная судьба постигла бедных тасманийцев, которых убивали с такой жестокостью и беспощадностью, что уничтожили их поголовно. Последняя тасманийка умерла еще в 1876 году.
– Это ужасно, – прошептал возмущенный Томек.
– Европейцы при завоевании новых континентов не останавливались ни перед чем. Во всех случаях местное население вынуждено было отдавать им свои лучшие земли, полностью подчиниться или погибнуть. Тех из аборигенов, которые пытались заявить о своих справедливых правах, безжалостно убивали, обвиняя их в дикости, враждебности и некультурности. Так происходило в Африке, так было в Америке, Австралии и Тасмании.
– Скажи, папа, много ли коренных австралийцев живет теперь в Австралии? – продолжал спрашивать Томек.
– Пожалуй, наберется еще несколько десятков тысяч человек. Они, в основном, живут в глубине континента и в северо-западной части, наименее пригодной для жизни,
Несколько успокоенный Томек, продолжал рассматривать виднеющиеся вдали обрывистые берега Южной Австралии.
На пятьдесят шестой день после выхода из Триеста «Аллигатор» вошел в глубоко врезавшийся в материк Австралии залив Спенсера. Сразу же после того как был отдан якорь в Порт-Огаста, Вильмовский привел на корабль зоолога Карла Бентли, уже несколько дней ожидавшего их прибытия. Для участников экспедиции, поляков, появление его было приятным сюрпризом. Здороваясь с Томеком, он неожиданно спросил его на польском языке:
– Как, и вы, молодой человек, принимаете участие в экспедиции?
– Ах, вы говорите по-польски! – обрадовался Томек.
– Мы этого никак не ожидали, – добавил Вильмовский, удивленный не меньше, чем сын.
– Я не только знаю польский язык, но до некоторой степени считаю себя поляком, – весело ответил Бентли. – Вы поймете все, если я скажу, что мой отец англичанин, а мать полька.
– Мы об этом ничего не знали, – заметил Смуга. – Гагенбек говорил о вас, как об англичанине.
– Я не считал нужным подробно объяснять Гагенбеку тайну моего происхождения. Это ведь мое личное дело. Но сразу же обратил внимание на ваши фамилии в списке членов экспедиции. Я попросил, чтобы мне дали более подробные сведения. Получив их, я с удовольствием принял предложение участвовать в экспедиции. С нетерпением ожидал прибытия земляков моей матери. Я ей обещал, что после окончания экспедиции привезу вас всех в Мельбурн.
– Пусть меня съедят акулы, если эта экспедиция в Австралию не становится приятнее час от часу! – пробормотал про себя боцман Новицкий.
– Теперь разрешите мне повторить вопрос, – сказал Бентли. – Вы в самом деле намерены взять в экспедицию этого молодого человека?
– Конечно! Но почему вы об этом спрашиваете? – с беспокойством спросил Вильмовский.
– Нас ждут труды и, быть может, опасности. Ведь он еще слишком молод, – ответил Бентли.
– Этот молодой человек одним выстрелом из штуцера застрелил тигра и спас меня и себя от жестокой смерти, – вмешался в беседу Смуга.
– Мне уже сообщили об этом, и я не сомневаюсь, что тигра необходимо было застрелить. Но я не знал, что это сделал молодой Вильмовский, – удивленно сказал Бентли, одобрительно разглядывая мальчика. – Если дела обстоят таким образом, я беру назад свои возражения. Я ведь был озабочен только его безопасностью.
– Поляки не так уж заботятся о своей безопасности, уважаемый господин директор, – ответил боцман Новицкий. – Томек, конечно, еще пацан, но можете быть за него совершенно спокойны. Пока у него в руках эта хлопушка, – боцман показал на штуцер в руках Томека, – он не даст себя в обиду.
Томек с благодарностью взглянул на боцмана, потому что после его слов Бентли дружески улыбнулся и перестал возражать против участия Томека в экспедиции.
– Мы сначала должны обсудить способ перевозки слона в Мельбурн, – обратился Вильмовский к зоологу.
– Не предвижу с этим, никаких затруднений, – ответил Бентли. – На станции слона ждет специальный вагон и два человека из числа работников зоологического сада.
– Когда вам удобнее взять слона? – продолжал спрашивать Вильмовский.
– Если вы не возражаете, то завтра утром.
– Прекрасно. Завтра утром мы выгрузим также пятьдесят верблюдов, взятых нами из Порт-Саида для здешней транспортной конторы. Таким образом, мы сразу же разгрузим судно.
– Значит, нам остается только обсудить план действий на ближайшие дни. В соответствии с договором я уже начал подготовку. Пора вам рассказать об этом, – заявил Бентли.
– Пожалуйста, мы слушаем, – сказал Вильмовский.
– В основном, нам следовало выбрать место нашей будущей охоты, – начал свой отчет Бентли. – По сведениям, полученным мною, вы намерены поймать различные виды кенгуру, то есть: рыжих, голубых, серых, горных и валлаби. В перечне животных, присланном мне фирмой Гагенбека, кроме того, есть страусы-эму, дикие псы динго, медведи коала, ехидны, сумчатые летяги, называемые здесь лисьими кузу, медвежьи вомбаты, а из птиц: лирохвосты, черные лебеди, гигантские зимородки и беседковые. Я считаю, что нам следует начать с поимки кенгуру и эму, потому что ловить этих быстроногих животных можно только при помощи большого числа местных охотников. Массу времени у нас займет как раз организация облавы. Я разработал такую программу охоты, что экспедиция, продвигаясь с запада на восток через Новый Южный Уэльс сможет ловить упомянутых животных в определенном порядке. При этом я принял во внимание необходимость постепенной отправки животных для погрузки на корабль. С этой целью маршрут экспедиции предусматривает, подход время от времени к линиям железных дорог.
