Текст книги "«Тигры» в снегу
Мемуары танкового аса"

Автор книги: Альфред Руббель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Домой в рейх (декабрь 1942 г.)

В декабре командование приказало оборудовать зимние позиции. Едва начались работы, русские вынудили нас отступить. Мы отступали в полном порядке. Отступление началось на Тереке 30 декабря 1942 года и закончилось на «Готской линии» у Краснодара.

В конце января 1943 года было принято решение отвести дивизию через Ростов, но было слишком поздно, коридор уже был слишком узкий. Бои на кубанском плацдарме продолжались до начала лета 1943 года, потом дивизию перевезли на Керченский полуостров.

Мы, 3-й батальон 4-го танкового полка, сдали наши танки уже примерно 15 декабря. Так как мы понесли особенно большие потери, нас, как «личную часть Шобера», на поезде повезли в направлении Германии. Нам повезло, железная дорога была еще не перерезана, через Прохладную – Армавир – Ростов – Днепропетровск мы ехали «в рейх».

Это значило, что мы будем переучиваться на новый тип танка. 23 декабря мы были в Берлине, нам выдали отпускные свидетельства на две недели отпуска. На Рождество я был дома в Сентайнене. В этот раз мы получили «пакет от фюрера», состоящий из бутылки игристого вина, сырокопченой колбасы и двух банок тушенки. 10 января 1943 года мы прибыли в стрелковую школу танковых войск в Путлосе, Шлезвиг-Гольштейн.

Возращение из боя в середине декабря 1942 года. Выпал первый снег. Справа налево: командир танка Альфред Руббель, наводчик Утеш и заряжающий Шпалек. Имена водителя и радиста, к сожалению, не известны.

Детальная карта боев за Орджоникидзе в ноябре – декабре 1942 года. 3-й батальон 4-го танкового полка, в котором служил Альфред Руббель, при отступлении с Кавказа в конце 1942 года без какой-либо техники по железной дороге был перевезен обратно в империю и смог проехать через Ростов до того, как он был взят Советами. После этого дорога к отступлению для немецких частей была закрыта. Оставшиеся части 13-й танковой дивизии были, как и многие другие немецкие соединения, перенаправлены на кубанский плацдарм.

Путь 13-й танковой дивизии через Ростов-на-Дону в Ногайскую степь и оттуда на Кавказ с Орджоникидзе в качестве конечного пункта.

Дополнение к главе 6

Война на Кавказе

К кампании на Кавказе мы были хорошо подготовлены. Каждый солдат получил так называемый походный справочник под названием «Кавказ». Там мы могли прочитать, что на Кавказе есть шесть групп народов и примерно 14 народностей, которые делились на три религиозные группы: православных, греко-католиков и мусульман.

Про казаков мы слышали, что их можно узнать по меховым шапкам. У донских казаков верх шапки был красным, у кубанских – голубым и у терских казаков – желтым. Генерал-полковник фон Кляйст приказал, что русские военнопленные, происходящие из кавказских народов, должны быть отпущены по домам с их холодным оружием. Также строго контролировалось, чтобы немецкие солдаты не делали ничего, что могло бы задеть честь кавказцев. Следствием этого было то, что в 1942 году было сформировано около 15 кавказских воинских подразделений, начиная от роты и заканчивая калмыцким кавалерийским корпусом, которые воевали на немецкой стороне. Эти части, частично вместе с их семьями, в случае перехода их на русскую сторону ожидали худшего и поэтому отступали вместе с нами до Австрии и Чехословакии. Там, после капитуляции, западные союзники без раздумий передали их русским.

Земля южнее района степей, в мягком климате, была очень плодородной. Там были огромные поля томатов, дынь, винограда, овощей, пшеницы и кукурузы. Возле Ставрополя мы встречали табуны лошадей, которые по причине отступления русских свободно паслись. Однажды мы пришли в деревню, дома в которой выглядели очень богато. Деревня называлась Гнаденбург и была населена людьми, говорившими по-швабски. Это были переселенцы, которых привезла царица Елизавета. Мы также помнили, что у русских всегда были большие трудности, чтобы удержать в подчинении эту страну. В 1922 году первое, что сделал Сталин, придя к власти, – попытался «освободить» кавказский народ, а именно грузин. Понятно, что кавказцы возлагали на немцев, которые вступили на Кавказ, большие надежды. Здесь, вдалеке от Эрика Коха и Имперского комиссариата «Восток», военными проводилась разумная оккупационная политика. Но она не удалась, потому что немецких возможностей не хватало, чтобы сделать ее долговременной.

Глава 7. Переобучение на танк «Тигр» в Путлосе и Падерборне
Инспекторат танковых войск – Главнокомандование сухопутными войсками в Берлине – Стрелковая школа танковых войск в Путлосе – Округ VI, Мюнстер – 500-й танковый батальон Падерборн

Первая встреча с «Тигром»

Из отпуска дома к новому месту службы – школе танковых войск в Путлосе! Я не мог желать себе лучшего места службы. Я опять шел пешком с моим багажом от вокзала в Ольденбурге в Путлос, как три года назад. В этом году зимы не было ни на Кавказе, ни в северо-восточной Пруссии, и в Тильзите в первый день Рождества шел дождь. В Берлине – все поезда дальнего следования шли через Берлин – была ноябрьская погода. И в Ольденбурге не было снега. Но это было неважно, мы снова были в нашем Путлосе и Ольденбурге!

Но произошло то, что крайне редко происходит на военной службе. В стрелковой танковой школе нам еще нечего было делать. Школа, в дополнение к их обычным программам, получила задание переучить нас на «Тигре», но самих «Тигров» еще не было! И нас опять отправили в двухнедельный отпуск, такое было возможно только в танковых войсках. В пехоте для нас бы придумали какие-нибудь полевые учения или еще какое-нибудь бессмысленное занятие. Я поехал обратно в Тильзит. Тильзит был глубоким тылом. Там было много военных, но у меня там больше не было друзей и знакомых, только один раз я встретил школьного товарища. Сталинград еще не пал, танцы опять временно разрешили, и я – хотя из моих сегодняшних знакомых никто в это не верит – активно в них участвовал. А где мне еще было познакомиться с девушками?

В конце января мы опять явились в Путлос. У нас образовалась группа товарищей, Хайно Кляйнер (погиб), Херберт Петцка (погиб), Ханс Риппл (погиб) и я. Мы все были из одного полка, но из разных рот. Мы жили в одной секции в казарме для слушателей курсов. Однажды за завтраком у меня с Хайно, который единственный из нас накануне видел «Тигр», был такой диалог:

– Хайно, скажи, как он выглядит?

– Представь себе очень длинную танковую пушку. Представил?

– Да!

– А у него она еще длиннее!

Скоро я тоже увидел это чудо. Я был впечатлен, но и несколько разочарован. Я ждал чего-то более элегантного, вроде Т-34. Там стояла машина, которая по форме и пропорциям не была похожа ни на один из существующих танков, – ящер, а не будущее чудо-оружие. Последовавшее обучение шло вяло, потому что имелся всего один «Тигр». Город за три прошедших военных года изменился. На улицах стало больше военных, товаров в витринах стало гораздо меньше. Что-либо купить стало практически невозможно. Вместо пива в барах предлагали бочковый лимонад. Меню в ресторанах стало коротким, пирожные в булочных можно было купить только по карточкам. Все это подавляло мое хорошее настроение от «возвращения домой». У нас было много свободного времени, почти каждый вечер мы были в Ольденбурге, в нашей городской штаб-квартире «Отель у вокзала». Там показывали кино, и у хозяина были две симпатичные дочки!

Очень приятное времяпровождение в Путлосе продолжалось недолго. Где-то в феврале 500-й танковый учебный батальон, который отвечал за подготовку на «Тиграх», получил казармы 11-го танкового полка в Падерборне. Мы переехали в Падерборн, и началось интенсивное обучение. Африканская армия нуждалась в подкреплении, мы прошли медосмотр на предмет пригодности к войне в тропиках и должны были отправиться в 504-й тяжелый танковый батальон, который частично уже находился на Сицилии.

После окончания обучения в марте 1943 года нас перевели в соседнюю деревню Зеннелагер, в котором формировались роты «Тигров». Наши первые танки, предназначенные для роты Шобера, прибыли на вокзал, и до утра до разгрузки их надо было охранять. Это приказали мне. Караульного помещения не было, было холодно. Я сел в кресло водителя одного из танков. Все было новым и незнакомым – и ночью было очень скучно. Ключ зажигания торчал в панели, с назначением некоторых переключателей я разобрался. Заведется ли мотор? Прав на управление танком у меня не было, но я часто нелегально управлял танком. Из любопытства я повернул ключ – и мотор завелся!

Что я тогда еще не знал: передача всегда была включена! Я шевельнул рулевое колесо, дал газ, и танк сдвинулся с места и повернулся! Что произошло? Разгрузочные рампы были выдавлены из-под танка, корма и нос танка свисали с платформы. Испугавшись дальнейших ошибок, я не пытался поставить танк на место. Что подумала разгрузочная команда, я не знаю, но расследования не было. С этого момента я начал относиться к «Тигру» серьезно и основательно его изучил.

Наша рота была сформирована в основном из танкистов 4-го и 29-го танковых полков, южные немцы и австрийцы из 4-го танкового полка и северные немцы из 29-го. Мы, будущий «отряд Фендезака», хорошо знали друг друга. У всех был большой фронтовой опыт. Я был командиром танка и искал себе экипаж. Наводчиком стал Вальтер Юнге, которого я знал еще с Волхова, водителем Вальтер Эшриг, радистом Альфред Пойкер, заряжающим Йохан Штромер. Теперь у нас была возможность основательно изучить наш «Тигр», и уже через короткое время мы стали им очень гордиться, несмотря на то что сначала он нас немного разочаровал своими неэлегантными формами.

Мы попали в 503-й тяжелый танковый батальон

В Падерборне и в Зеннелагере мы чувствовали себя очень хорошо. Служба была приятной, начальство добродушным, война была очень далеко. Но капитуляция Африканского корпуса и критическое развитие ситуации на Восточном фронте зимой 1942/43 года изменили положение. Мы себя спрашивали, какое нам найдут применение, и скоро получили ответ.

Была середина марта 1943 года, мы стояли на утреннем построении роты. Как и было положено, рота была построена поэкипажно. Нам сказали, что пять экипажей вместе с танками необходимо послать на Восточный фронт. Перед командованием роты стояла тяжелая задача – послать на Восточный фронт 25 человек, никто не знал, на какое время, большинство оставались в резервной части и могли быть отправлены на менее опасный театр военных действий. Мы все были знакомы с войной на востоке. Там для нас не было ничего хорошего. В поисках решения командование роты думало группу, отправляющуюся на Восточный фронт, составить наполовину из южных и наполовину из северных немцев или даже тянуть жребий, что означало, что экипажи будут разделены. Решение вызвать добровольцев командование исключало.

То, что произошло потом – и для меня это было как будто вчера, – для меня является одним из самых сильных впечатлений, полученных на войне. Мы стояли по команде «вольно». Ротный фельдфебель Грубер объяснил нам ситуацию. Что я думал? Я еще на какое-то время охотно остался бы в Вестфалии. В этот момент общей растерянности Фендезак, который стоял на правом фланге, выглянул из строя, посмотрел на нас, кивнул, промедлил одно мгновение – и, не говоря ни слова, сделал пять шагов из строя вперед. Не спеша, но и без задержки за ним вышли мы, еще четыре командира – Петцка, Риппл, Зайдель и я. Мы были теми, кто пришел из 29го танкового полка и кто, частично с теми же самыми экипажами, прошел Минск и Вязьму, Чудово, Шлиссельбург и Тихвин, Майкоп и Орджоникидзе. Только тот, кто тем утром стоял на плацу в Зеннелагере, может до конца понять эту сцену.

Пяти командирам, стоявшим перед фронтом роты, которые по инициативе Фендезака без всякой подготовки вызвались добровольцами на Восточный фронт, нужны были экипажи для их танков. Наш вопросительный взгляд на наши экипажи привел к тому, что спустя короткое время они оказались возле нас.

25 человек вызвались добровольцами на Восточный фронт. Я до сих пор считаю, что это было великолепно. Мы хотели остаться вместе. Хотя у нас у всех был опыт боев на Восточном фронте и мы знали, что нас ждет, но быть вместе было важнее.

Нам сказали, что мы поступаем в 503-й тяжелый танковый батальон, который все еще воюет под Ростовом. В середине марта мы погрузились и поехали на восток. Это наше решение было судьбоносным.

В конце марта мы приехали в Богучев, где находился 503-й батальон. Батальон получил новое штатное расписание. Смесь из «Тигров», Pz. IV и легких Pz. III была признана неэффективной. Теперь в танковой роте было 14 «Тигров» – три взвода по четыре танка и два «Тигра» у командира роты. Нас, к сожалению, разделили.

Фендезак, Риппл и я попали в 1-ю роту, Петцка во 2-ю, а Зайдель в 3-ю. В этой части мы оставались до конца в 1945 году. Из командиров танков выжил только я один.

Изготовленный после войны алюминиевый значок на головной убор 503-го тяжелого танкового батальона. К сожалению, длинная пушка «Тигра» сломалась.

Дополнение к главе 7

Школа танковых войск в Путлосе и 500-й резервный танковый батальон

Решение создать танковые войска вызвало необходимость подготовки танкистов. Гарнизонные города для этого плохо подходили, особенно для упражнений в стрельбе из дальнобойных танковых пушек. Поэтому в 1937 году в Вюнсдорфе возле Берлина была создана танковая школа. Стрельбы из танковых пушек сначала проходили на полуострове Вустров в Мекленбурге. Выбор этого отдаленного места был обусловлен соображениями секретности и удобным положением на берегу Балтийского моря. В 1935 году началось строительство полигона в Путлосе в Шлезвиг-Гольштейне. В 1937 году Путлос стал учебным центром танковых войск. Во время войны в Путлосе также проводились испытания танков на водных преградах, потому что завоевание Британских островов до 1941 года рассматривалось как важная задача.

Бундесвер должен был отказаться от использования Путлоса как танковой школы, потому что для новых танков нужен другой размер полигона. Сегодня Путлос – это только вспомогательный полигон.

Стрелковая школа танковых войск в Путлосе, северо-восточнее Ольденбурга, расположенная на берегу Балтийского моря. Слева здание штаба, справа казарма. Здесь Альфред Руббель «приземлился» в январе 1943 года для переобучения на «Тигра».

Путлос в 1956 году (из хроники 183-го танкового батальона)

В декабре 1956-го состоялись первые в истории бундесвера учения 13-го танкового батальона в Путлосе. Полигон еще был под контролем британской армии. Большинство офицеров уже были знакомы с местом, особенно приятные воспоминания были о деревенском пивном погребе. Поэтому мы не чувствовали себя в гостях. Как-то мы собрались с британскими офицерами за дружеской выпивкой. Более молодым представителям обеих армий нравилось общаться друг с другом, а мы напомнили товарищам ее королевского величества, что их остров был заселен народами Шлезвиг-Гольштейна. Радость по этому поводу была так велика, что просто выпивкой не ограничилось, мы захотели спеть. Одной интернациональной «Лили Марлен» не обошлось, британские товарищи предложили «Мы развесим наше белье на линии Зигфрида», а мы – «Мы едем, едем против Англии». Британский комендант полигона не проявил большого интереса к громкому хоровому пению и порекомендовал британцам более сдержанное поведение по отношению к диким германцам.

Короткая статья об истории Путлоса.

Обзор школ Быстрых войск с 1939 по 1945 год. Школы, в которых учился Альфред Руббель, он на этой схеме закрасил серым цветом.

План местности того времени стрелковой школы танковых войск в Путлосе на Балтийском море.

Украшенная инкрустацией дверь в общежитии для офицеров (Любекская комната) в Путлосе.

500-й танковый резервный и учебный батальон, Падерборн

С появлением «Тигра» стало необходимо создать специальный центр для обучения, анализа боевого опыта и внедрения технических новшеств. Для этих целей десять непосредственно подчинявшихся Главнокомандованию сухопутных войск тяжелых танковых батальонов получили базу в Падерборне, другие имевшие «Тигры» части, например тяжелые танковые батальоны СС, также получали техническую поддержку из Падерборна.

Первые три тяжелых танковых батальона – с 501-го по 503-й – были созданы в мае 1942 года под руководством Инспектората танковых войск ОКХ на базе различных резервных танковых батальонов. 20 декабря 1942 года Инспекторат выпустил приказ о создании 500-го резервного танкового батальона в 10-м округе (Гамбург) в школе танковых войск в Путлосе/Шлезвиг. 22 февраля 1943 года 500-й батальон был переведен в казармы 11-го танкового полка в Падерборне на Дрибургерштрассе и получил название «Штабной и танковый учебный и резервный 500-й батальон». 1 августа 1943 года, к этому времени уже были созданы тяжелые танковые батальоны с 504-го по 509-й, в связи с увеличением количества задач воинская часть была разделена. Теперь она называлась «500-й танковый резервный и учебный батальон командования танкового обучения» и подчинялась командиру танковых школ, который территориально находился в 6-м округе (Мюнстер).

Командир батальона имел статус и положение командира полка. В феврале 1945-го было еще одно организационное изменение: танковые курсы, резервный и учебный батальон и техническую исследовательскую группу объединили в «танковый резервный и учебный батальон „Тигр“» (без номера).

Экипажи «Тигров», в основном ефрейторы, были хорошо подготовлены. Командиры танков, фельдфебели и унтер-офицеры, также были хорошо подготовлены.

Крупп-Гросс-трактор 1928–1929 годов стоял в Путлосе как танковый памятник. Маскировка на нем еще рейхсверовского образца. Перед ним памятный камень подполковнику Баумгарту.

Созданный втайне уже во времена Веймарской республики и испытанный на русском полигоне в Казани этот прототип танка дал важные результаты для конструирования танков. Но эти прототипы не были приняты на вооружение, и некоторые из них, изготовленные из мягкой стали, были установлены в качестве памятников, как здесь в Путлосе или, например, в Эрфурте.

Памятный камень командиру школы танковых войск в Путлосе подполковнику Баумгарту, который погиб уже в начале польской кампании в сентябре 1939 года.

Еще один памятный камень в Путлосе солдатам, погибшим при подводных испытаниях танков.

Майор Луедер обращается к солдатам с украшенного имперским военным флагом подиума.

Принятие присяги в 500-м резервном танковом батальоне в Падерборне в марте 1943 года. На заднем плане «Тигр» I. Рекруты попали в 502-й тяжелый танковый батальон.

После того как генерал Хайнц Гудериан в декабре 1941 года был отправлен Гитлером в отставку, он попытался и дальше быть полезным своим танковым войскам. Только в феврале 1943 года его назначили инспектором танковых войск. Он сразу же приступил к работе и проинспектировал резервные части, как здесь, в Падерборне. Возле него майор Луедер.

К сожалению, офицеры, командиры взводов и рот знали «Тигр» не очень хорошо, потому что в резервном и учебном батальоне для индивидуального обучения офицеров или не хватало возможностей для обучения, или учили чему-то не тому. Необходимыми знаниями вооружения и техники офицеры не обладали. В целом обучение в Падерборне до самого конца войны было превосходным. Примерно 16 воинских частей, оснащенных «Тиграми», в которых было около 16 000 человек, получали «Падерборнский листок» с техническими и тактическими советами. Определенно, падерборнцы принимали участие и в создании «Тигровой азбуки» – одобренной Гудерианом инструкции к «Тигру», в картинках и юмористических стихах.

Падерборн был достаточно большим, чтобы вместить 2000 человек, не создавая при этом проблем для гражданского населения. Вокруг было достаточно достопримечательностей, хороший транспорт, приятно было то, что в городе был не только примитивный «солдатский район» с сомнительными пивными.

Гудериан для танкистов был легендой и был очень любим. Даже среди солдат молодого пополнения, которые не знали его в его звездные часы, он пользовался глубоким уважением.

Хмурый день в январе 1943 года в Падерборне. Альфред Руббель находился здесь на курсах по переучиванию на «Тигра».

Учебный «Тигр» на вечернем параде. На корме смонтированы баллоны с пропаном, который использовался в качестве горючего на этом параде. Бензин становился все большим дефицитом.

Унтер-офицер Альфред Руббель в Падерборне в марте 1943 года.

На весеннем солнце в 1943 году в Падерборне. Слева направо: Хайно Кляйнер, Альфред Руббель и Ханнес Риппль. Все они были опытными танковыми солдатами с опытом войны в России. Они еще не знали, что им вместе предстоит провести много танковых боев в 503-м «тигровом» батальоне.

Эту фотографию сделал Альфред Руббель. Его место на ограде пусто.

Экскурсия к Памятнику Арминию [Херманнсденкмаль] в Тевтобургском лесу. Слева направо: фрау Роллик, Херберт Роллик и Хайно Кляйнер.

«Тигр» Альфреда Руббеля на погрузке в лагере Сенне. Он едет обратно в Россию, а не в Африку, как ожидалось. Этот «Тигр» позже был обозначен номером 114 на башне. Внешние катки были демонтированы, как и боковая защитная полоса. Были установлены узкие «транспортные» гусеницы. Для того чтобы подготовить тяжелый и слишком широкий танк к транспортировке по железной дороге, требовались значительные усилия.

«Тигр» при помощи шнорхеля преодолевает реку по дну. На фотографиях въезд в реку и выезд из реки. В 1943 году шнорхель служил исключительно для снабжения мотора кислородом.

Боевой танк «Леопард» бундесвера в 1969 году переправляется через Везер. Максимальная глубина переправы составляет 3,70 метра, и командир танка в постройке наверху имеет отличный обзор на все происходящее над водой.

«Тигр I» в 1943 году как танк для подводных испытаний со шнорхелем.

«Тигр I» своими 60 тоннами сломал деревянный мост. Предстоит трудная спасательная операция, «Тигр» не должен перевернуться и упасть в ручей.