Текст книги "Когда Хранитель слеп (СИ)"

Автор книги: Альфия Камалова

Соавторы: Рената Еремеева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Карлик учтиво распахнул двери кареты перед хозяином, и тот бережно положил на сиденье тело Мариэль. Она была связана, а рот был заткнут кляпом.

– Скачите сейчас во Врану. – приказал Фалькон эльфине. – Фарох отвезет тебя в Падшую обитель и поможет приготовиться к обряду Посвящения. До чертовой дюжины нам не хватает еще одной, юной и невинной, и я тебе ее доставлю. Надеюсь, ты будешь довольна, – добавил он, снова поднимаясь в воздух.

Летучая мышь, его неизменная спутница, полетела следом.

5

Не сумев догнать черную карету, запыхавшиеся путницы, присели отдохнуть на скамейку.

– Ничего себе, – тихо сказала Майя. – И как прикажете это понимать?

– Значит, она теперь с ними, – так же тихо проговорила Моран, с трудом приходя в себя от потрясения. – Они ее похитили. Теперь она будет служить им, – уже бесстрастно сообщила она Майе. – Имей это ввиду, и чтоб больше никаких соплей, ясно?

Ведьма промолчала, повздыхала, молча оглаживая на коленях старенькую замшевую юбку, которую ей дала Флер, и, наконец, подняв голову, огляделась.

– Вот она какая, Врана, – проговорила она, разглядывая широкий мощеный тротуар. – Довольно прилично смотрится для адской обители. Скамьи на обочинах, подстриженные кустарники, зажженные фонари – ничего устрашающего – все вполне по-городски.

Девушки шли по пустынной улице в том же направлении, куда укатила карета, в которой величественно восседала эльфиня с волосами, зачесанными кверху, как у сановитой дамы. Фонари уже не освещали им путь, один за другим они погасли, как только путницы отошли подальше от ворот и углубились в город. Но, как выяснила для себя Майя, глаз быстро привыкает к полумраку, и вскоре в искусственном освещении уже не было необходимости. Город казался вымершим. Темные окна полуразрушенных и сохранивших внешнюю целостность особняков смотрели на них холодно и отчужденно.

– Как ты думаешь, здесь уже никто не живет?

– Здесь нет, – без тени сомнения сказала Моран. – Все, кто не хотел покориться тьме, покинули этот город. Но, наверно, где-то есть жилые районы, Врана-то большая. – Полуволчица потянула носом воздух. – Кроме тебя, я не чувствую никаких других запахов. Я уже давно потеряла след, – огорченно призналась она и вдруг без обычной для себя жесткости добавила. – А я тебя видела в Мэллоне пару раз, но ты не из местных.

– Да, – согласилась Майя, – я училась в мэллонской школе ведьм. А живу я рядом, в небольшой деревушке. Но у нас только одна маленькая и беспрофильная школа. Мама хотела, чтобы я получила хорошее образование и отправила меня в Мэллон. А ты как там оказалась? Ты чужеземка, это видно сразу.

– За братом поехала, – нехотя соврала Моран. – Он учился в Гномеле, а я с гномами жить не могу, они такие зануды: непрерывно что-нибудь мастерят, строят, куют и других занятий за дело не признают. По ним – все бездельники, кто не как они… Мэллон находится недалеко от Гномеля. Вот я и решила поселиться там: и к брату близко, но и от гномов подальше...

Майя засмеялась.

– Если твой брат такой же дюжий, как и ты… Представляю: стоит верзила возле наковальни, а вокруг него бегают мелкие гномы и писклявыми голосами учат его оружие ковать. Я и не думала, что мне доведется в Гномеле побывать, но пришлось там диадему разыскивать… – объяснила Майя.

– С тобой все ясно. В твоей жизни все зависит от случая. Даже то, что ты училась в школе ведьм… Какая ж из тебя ведьма? А то, что ты здесь? Ты никогда не ставила себе целью проникнуть в Дрэймор, а вот надо же, в какой ад тебя случайно занесло, такую мягонькую и такую нежную, – высокомерно усмехнулась Моран.

Майя огляделась вокруг.

– Как тут безлюдно... И мы с тобой так разговорились, как будто нет никакой опасности…– с тревогой проронила она.

Моран вдруг насторожилась. Она заметила, как что-то скользнуло за угол ближайшего поворота.

– Оу! – послышался размытый, как эхо, зов.

Моран стремглав кинулась в ту сторону, где только что скрылось непонятное существо, Майя – за ней. Улица была пуста. Девушки внимательно вглядывались в длинный ряд домов.

– Оу! – отчетливо повторился тот же звук.

Моран с ее обостренным слухом, мгновенно определила, куда метнулся призрак, и стрелой влетела в один из заброшенных двухэтажных особняков. Майя заметила, что мансарда была украшена деревянным рельефом солнышка, простирающего во все стороны длинные лучики-ручонки с раскрытыми ладошками. Разглядывая резьбу, ведьма замешкалась, затем, спохватившись, бросилась следом за волчицей.

Войдя в холл, она огляделась. Было темно и тихо. Ведьма позвала охотницу, но никто не отозвался. Майя пролезла в одну из комнат через дыру в запертой двери и создала светящийся сгусток, чтобы лучше видеть. Плотные и тяжелые портьеры на окнах от чрезмерного солнца… Красивая старинная мебель. На комоде – запыленные статуэтки, вазы – в общем, ничего примечательного. Любопытная ведьма отправилась дальше, вверх по лестнице, толкая перед собой источник света. И как всегда, чем-то увлеченная, она забыла про Моран, про опасности, подстерегающие на каждом шагу, и про то, что в таком огромном доме лучше все-таки держаться вместе.

6

Моран постаралась войти без скрипа и шороха, и, вжавшись в стену, стала неподвижно выжидать, как зверь, подстерегающий добычу. Где-то на втором этаже, в угловой комнате, ее чуткий слух уловил звуки, напоминающие шелест крыльев. Полуволчица осторожно прокралась туда и затаилась за приоткрытой дверью, в ожидании момента, подходящего для охоты. Когда та нечисть приблизилась к двери, Моран стремительным броском накинула свою куртку на черное существо. Придавив его телом, охотница просунула под ткань руку и схватила зверя за шею и отдернула жакет…

– Ты глянь! – удивилась волчица, сжимая пальцами шейные позвонки летучей мыши.

Она была намного больше обычной, на ее крыльях были вытатуированы какие-то магические пиктограммы. Мышь отчаянно вырывалась и пронзительно пищала.

– Сдается мне, что мы уже встречались! – со злорадной усмешкой сказала Моран мыши. – Это ты донимала нас на пути в храм! Пришибить тебя что ли, – угрожающе понизив тон, добавила она, – чтоб больше не мешалась.

– Не стоит, – услышала девушка вдруг.

Обернувшись, он увидела темноволосого мужчину в черном кафтане. Он был молод, но в его взгляде не было юношеской безмятежности, словно этот элект испытал на себе бремя тысячелетий.

– Она снова нападет, – возразила Моран.

– Она не причинит тебе вреда, я обещаю. Давай не будем ссориться, – дипломатично предложил незнакомец.

Будь сейчас Майя рядом, она бы очень удивилась, увидев, что Моран способна идти на компромиссы. Она, молча, разжала пальцы, не сводя при этом испытующего взгляда с таинственного юноши. Мышь поспешно замахала крыльями, стремясь поскорей убраться. На долю секунды взгляд юноши задержался на улетающем зверьке, чем не преминула воспользоваться Моран. Внезапным прыжком она свалила его наземь и, приставив к горлу кинжал, прорычала:

– Где мой меч?

На лице незнакомца не проскочило ни тени страха, ни даже замешательства, только саркастическая улыбка раздвинула губы.

– Там же, где и ваша подружка.

– Там же, где Флер?– удивилась Моран. – А где она?

– Она там, где ей нравится больше, чем где бы то ни было.

– В таком случае будь добр, отведи меня к ней.

– Для этого я и здесь, – улыбнулся тот и сильным ловким движением откинул Моран в сторону, выхватив из ее рук кинжал.

– Мне знакома эта символика, – сказал он, разглядывая гравировку, – и твой меч, и этот кинжал когда-то принадлежали Наф…

– Не твое дело, мышиный вождь! – грубо перебила его Моран.

– Он – твой друг, да? – поинтересовался юноша. – Меня зовут Фалькон.

– Мне все равно, как тебя зовут, – ответила девушка-волчица.

– Рагон – мой друг, – не обращая внимания на дерзость, продолжил Фалькон.

– Веди нас к Флер, – потребовала Моран, – у меня нет времени на разговоры о твоих друзьях.

– Нас? Кого это «нас»? – притворно удивился юноша.

Моран шумно вдохнула воздух и поняла, что Майи поблизости нет.

– Знаешь, я тороплюсь. У меня тоже нет времени с чужими проблемами разбираться, – сказал Фалькон. – Я, пожалуй, пойду, – и сделал шаг в сторону.

Моран преградила ему путь.

– Ой, забыл отдать кинжал, – деланно спохватился юноша и подбросил его высоко в воздух.

Доли секунды потерянной бдительности Моран хватило ему для того, чтобы, обратившись в белого ягуара, выскользнуть за дверь.

При всей волчьей быстроте бега, Моран было не угнаться за огромной кошкой. Ей пришлось наверстывать упущенное по запаху, что она и сделала, совершенно не думая о том, что оставила Майю одну…

Тем временем ягуар старательно запутывал след. Ему нужно было выиграть время, чтобы осуществить свой план. Моран будет долго искать его по следам на земле. Фалькон как раз успеет вернуться за ведьмочкой по воздуху и отвести ее в Падшую обитель до того, как туда доберется Моран.

7

Моран недолго гналась за белым ягуаром. Летучая мышь с пронзительным криком пронеслась мимо нее так близко, что умудрилась оставить на щеке полуволчицы три неглубоких царапины. Свирепо косясь в сторону нетопыря, парящего вне досягаемости, охотница решила не отвлекаться и продолжила погоню за Фальконом, но Рагон не оставил ее в покое. В бегущую девушку снова впивались маленькие игольчатые стрелы. Моран вскрикнула и стала на бегу выдергивать стальные занозы.

– Ах ты, маленькое исчадие ада! – прошипела она, укрывшись от крохотных стрел под козырьком пустующего дома, – только попадись мне в руки! На этот раз ты легко не отделаешься!

Но пока защищаться приходилось Моран. Летучая мышь, с писком летая вокруг нее, упорно продолжала обстрел. Девушка, как могла, отбивала мелкие стрелки ножом, потом ее терпение лопнуло, и она, перестав обращать внимание на шипы, впивающиеся в тело, выскочила из укрытия и метнула в мышь единственное оружие, которое у нее было, но промахнулась, и кинжал ее со звоном упал на тротуар. Моран подобрала свой нож, повертела его в руках и тут же придумала, как достать проказника. Она выдернула все иглы, вонзившиеся в нее, но не выкинула их на сей раз. Собрав их достаточное количество, она срезала с куста раздвоенный кусок ветви, укрепила на ней снятую с волос резинку, и получилась рогатка – любимое оружие дворовой детворы.

Рагон, не ожидавший нападения, не успел увернуться. Маленькие стрелы вонзились в его развернутые крылья в таком большом количестве, что мышь, не в силах более взмахнуть ими, спланировала вниз.

8

Майя, обойдя все комнаты, наткнулась вдруг на запертую дверь. Недолго думая, ведьма пробормотала заклинание, и дверь открылась. Это была девичья комнатка, судя по сохранившемуся уюту обстановки, шторкам с рюшечками и всяким милым безделушкам. Но странным было то, что комната казалась жилой, как будто бы чье-то тайное присутствие не позволяло здесь поселиться застою и пустоте. Ярко-синие стены с золотистыми звездочками не потеряли силы цвета с годами, и настольная лампа-абажур не покрылась пылью. Гирлянды вековой паутины не свисали с потолка. Все казалось здесь живым и дышащим, как будто невидимый дух обитал здесь.

Взгляд Майи упал на шкатулку, которая была замкнута на ключик. Девушка открыла ее тем же известным ей заклинанием, но что хранилось в этом скромном ларчике из красного дерева, она не увидела, скорее, поняла, когда… услышала внутри себя беззвучную мелодию чьих-то смутных желаний, неясных снов, пылких страстей. Это была не та мелодия, которая воспринималась на слух, это была музыка чужой души, и такую музыку мог прочувствовать далеко не каждый, разве что сердце, бьющееся в унисон. И что-то внутри Майи дрогнуло, что-то чистое и светлое хлынуло в ее сердце, как будто чей-то трепетный порыв к духовному взлету тронул струны ее собственной души, вызвав в нем ответную жажду красоты и восторга.

Ведьма оставила шкатулку и двинулась к колыбели, наглухо занавешенную черным балдахином. Она почувствовала, что там, внутри, есть что-то такое, что она непременно должна разглядеть. Девушка протянула руку к бархатному навесу, намереваясь его откинуть, и … услышала за спиной недовольный рык. Он так незаметно вошел, этот зверь, неслышно и мягко ступая…

Майя в испуге оглянулась – бежать было уже поздно: белая когтистая лапа обхватила ее ногу и рванула к себе. Девушка упала на пол лицом вниз, но быстро перекатилась на спину и ощутила на лице горячее дыхание зверя. Ведьма использовала нехитрое заклинание, которое тут же пришло ей в голову, и – сноп горящих искр прямо в глаза врагу. Белый в черных пятнах ягуар взвыл и отпрянул. Майя вскочила и бросилась к выходу.

– Мо-ора-ан!!! – что есть силы, закричала она.

Девушка пулей вылетела из дома и бросилась, куда глаза глядят. Оставив позади себя несколько полуразрушенных домов, Майя сделала для себя неожиданное открытие: оказывается, она поразительно быстро бегает, раз огромная кошка ее до сих пор не догнала. Ведьма неслась по улочкам, постоянно петляя и сворачивая за каждый угол, в надежде, что ягуар потеряет ее из виду. В какой-то момент ей показалось, что он действительно отстал, и, приметив в одном из дворов, множество сваленных друг на друга ящиков, она забилась в один их них. Запыхавшаяся и напуганная девушка изо всех сил напрягала свой слух, чтобы не упустить приближение зверя, но, кроме стука собственного сердца, ничего не услышала. Для верности Майя выждала еще некоторое время и, убедившись, что никто не пытается выудить ее из укрытия, осторожно высунула голову и огляделась. Не увидев ничего такого, чего стоило бы опасаться, девушка тихонько вылезла наружу, но в тот же момент на ящик, в котором она только что пряталась, откуда-то сверху спрыгнула могучая кошка, вальяжно уселась на него и громко замурлыкала.

Майя, охнув, снова рванулась вперед, очертя голову. Казалось, ягуар забавлялся, играя с нею. Ведьма едва успевала перевести дух и вздохнуть с облегчением, как он неожиданно вырастал из тени, упавшей на тротуар, и не спеша направлялся к ней.

Не разбирая дороги, девушка бежала по закоулкам, пока не влетела в глухой дворовый тупик, где наткнулась на свору монстров, которых Моран называла морраками. Огромные псины, похожие на ушастых драконов, с урчанием раздирали на куски чье-то мясо. Чудища подняли головы на шорох, и их зеленые глаза хищно засверкали. Отходить было некуда: по бокам – бетонные стены, впереди – чудовищные псы, сзади – ягуар. Несчастная беглянка остолбенела от ужаса. Морраки с рычанием надвигались прямо на нее... Все ближе и ближе… И вот один из них рванулся к ней, и, омертвевшая от страха девушка увидела прямо перед собой его желтые клыки, с которых капала слюна, но… до Майи монстр не долетел – ягуар, стоявший за спиною девушки, опять каким-то непостижимым образом упал на него сверху! И покатились по земле в кипящем клубке свирепый псоящер и могучая кошка. Наконец клубок замер и развалился… Моррак не двигался. Ягуара медленно окружали другие монстры… Он встряхнулся и кинулся на псодраконов. Удар лапой – и стальные когти раскроили броневую чешую, как скорлупу кокоса, еще удар – и испустившая дух туша зверя отлетела вглубь двора. Ни жива, ни мертва стояла Майя, прижавшись к каменной стене. И вдруг она увидела, что сцепившиеся в схватке звери переместились в сторону, и выход из дворового тупика теперь свободен… Девушка кинулась бежать! Но она не осталась незамеченной. Мощный моррак настиг ее в несколько прыжков… Услышав приближающийся рык позади себя, ведьма стремительно развернулась и успела швырнуть в него несколько пылающих пульсаров. Зверь прыгнул на нее, и Майя упала, ударившись затылком о мостовую…

Глава IV: Крещение в демоны

Я обещал, что мы придем туда,

Где ты увидишь, как томятся тени,

Свет разума утратив навсегда.

…И понял я, что здесь вопят от боли

Ничтожные, которых не возьмут

Ни бог, ни супостаты божьей воли.

(Д. Алигьери)

1

Майя с трудом разлепила веки. Ее глаза уперлись сначала в край потолка, потом спустились ниже, и она увидела мутные, но быстро проясняющиеся, по мере того, как она приходила в себя, очертания дверей и… гримасу боли над гипсовой полуколонной вдоль дверного косяка… И в тот же миг рядом с собой вместе с легким дуновеньем воздуха она почувствовала какое-то движение. Кто-то, только что стоявший над ней, поспешно сбежал. Майя услышала звук удаляющихся шагов и краем глаза успела заметить, как под этой капителью в виде маски, изображавшей крик страдания, мелькнул знакомый силуэт. Не успев осмотреться, она вскочила с кровати, на которой только что очнулась, и вслед за призраком выскочила из комнаты.

– Флер, это же я! Подожди! – крикнула Майя.

Но Флер убегала, петляя между мощными колоннами портика. Она была одета не так, как прежде. На ней было длинное черное платье с высоким воротником-стойкой, расшитое ядовито-зеленым узором, и это узкое платье сковывало ее движения, мешало ей в беге. Но, когда Майя, догнав ее, протянула к ней руку, Флер обернулась, и со змеиным шипением выпустив изо рта черный стебель, сбила им, как хлыстом, бывшую подругу с ног и скрылась.

Майя сидела на полу, крайне озадаченная.

– Флер, похоже, неплохо устроилась и крепко зазналась, – обиженно проворчала она, потирая свои ушибленные коленки. – Ударила меня, как врага! – едва не плача сказала она себе. – Сбежала – уже второй раз! Словно… это не она…

– Просто она сделала свой выбор. Шагнув к новой жизни, она переступила ту грань, откуда для нее нет дороги назад. Вы остались там, в ее прежней жизни. А она хочет покончить со своим унылым прошлым, – раздался голос за ее спиной.

Девушка, вздрогнув, обернулась на голос и резко вскочила.

– Кто здесь?

– Меня зовут Фэл. Не пугайся, ладно? Я нашел тебя без сознания и принес в свой дом. За этими стенами полно опасных существ. Пошел за аптечкой, вернулся, а тебя нет.

Майя удивленно и недоверчиво сдвинула брови, разглядывая стройного юношу с жгучими темными глазами и черными волосами, рассыпанными по плечам .

– Ах, да! – спохватился незнакомец. – Вот принес тебе снадобье… Не удивляйся, я не владею магией лечить недуги. Она мне никогда не пригождалась раньше… Но, может быть, и ты обладаешь способностью к регенерации, – добавил он смущенно и мягко.

– Других могу лечить, себя – нет, иначе жизнь была бы слишком сахарной, – все еще недоверчиво ответила ведьма. При упоминании о ее ранах, она сразу ощутила жжение в области скулы и щеки, и машинально провела ладонью по лицу. Кончиками пальцев она ощутила бугорки полузапекшейся крови. «И это все? – удивилась она. – Легко же я отделалась. Странно все это… Или я все-таки попала на тот свет?».

– Ну… тогда, может быть, мы вернемся в комнату отдыха и обработаем твою рану? – осторожно и кротко предложил Фэл.

Девушка молча кивнула и пошла вслед за ним, по пути, с недоумением разглядывая жутковатую скульптуру, украшающую вход в замок. Вдоль лестницы, поднимающей к небольшому портику, застыли уродливые изваяния, изображавшие крылатых гарпий и демонов, на лицах которых были запечатлены терзания и ужас.

– Где-то я уже это видела, – мелькнуло в ее голове. – Да, – припомнила она, – такие же страшные рожи были на верхушках колонн над дверью в комнате, где я, недавно проснулась. Кажется, туда же и ведет меня этот темноглазый элект, с которым мы только что познакомились.

– Ф-ф-ф-a!!! – девчонка шумно втянула воздух, когда Фалькон приложил к ее щеке кашицу из каких-то толченных трав.

– Извини, я не знаю безболезненных способов заживления, – ласково сказал Фэл. – Странная трава на ране тут же зашевелились, словно какие-то букашки поползли по щеке, покалывая и пощипывая, но быстро латая поврежденные ткани. – Процедура не из приятных, но действует быстро и наверняка.

– Здорово, – простонала ведьма и, подойдя к зеркалу, провела ладонью по своей гладкой и слегка вспухшей розоватой щеке. – Научишь меня пользоваться этим зельем? Я думаю, Флер понравится этот рецепт. Ой! Я поняла! – Майа вскочила и отошла на всякий случай. – Это ты похитил Флер! Что ты с ней сделал? Почему она от нас убегает?

– Потому что я пообещал помочь ей. С вами она чувствует себя некомфортно. Ваше отношение к ней унижает ее. Вы ведь не цените ее по достоинству. А я ценю. Здесь она нашла свой дом. И я открыл ей ее силу.

– Шутишь? С нами она была такой, какая она есть. Что ты ей наговорил?

– Только правду. Про вас ничего плохого, просто вы – часть ее прошлого, которое она оставила позади. Кажется, я это уже говорил…

– Мне нужно с ней поговорить! Слышишь? Пожалуйста, уговори ее, а?

Фалькон мысленно усмехнулся. Рыбка клюнула на наживку. Самый верный способ заставить спектакль двигаться по твоему сценарию – сыграть на слабостях электа. Какие же они предсказуемые, эти отважные герои-спасители! Какие бесхитростные и доверчивые! И Грей, как ожидалось, самоотверженно заслонил Мариэль от ядовитых щупалец эльфини, и Майя, которая пойдет, на что угодно, чтобы спасти свою глупую подружку, и даже эгоистичная Моран готова всеми правдами и неправдами вернуть дорогой сердцу подарок матери. А о глупышке-Флер и говорить нечего – поверит любым бредням, только медом усласти.

– Зачем тебе это? Я не держу тебя, Майя, продолжай свой путь. А она здесь нашла свой.

– Я никуда без нее не пойду. Я уверена, не здесь ее путь. Нельзя сбежать ни от себя, ни от прошлого. А если сбежишь, оно всегда будет точить тебя изнутри.

Фалькону от ее слов стало не по себе.

– Не знаю, о чем ты говоришь, – пробормотал он. – Но я отведу тебя к ней, мне это нетрудно.

«Знаешь, не так-то это просто – вернуться к прошлому», – горестно подумал он, почему-то мысленно обращаясь к Майе. Когда Фалькон вслед за ней вошел в ту комнату, его охватило такое странное волнение, что сердце заколотилось: все здесь казалось ему родным и знакомым... Фалькон понял, что эта комната хранит то, что он когда-то… выбросил из памяти. Выходит, что именно здесь он упрятал свою прошлую жизнь – ту, о которой упоминала Хартс… И она пугала его! Он не хотел об этом знать!

И сейчас еще больший страх накатил на него при мысли, что теперь та дверь открыта, и то, что за ней – зовет его... Зовет его собственный путь – тот, от которого он многие столетия успешно убегал. И все из-за этой беспечной девчонки... Насколько же ужасным должно быть его прошлое, если эта самая Луна решила избавиться от него, да еще и пол сменить? Для чего ему знать про забытые муки, когда у него есть эта всеобщая боль – боль всего гибнущего народа? Разве он мало страдает? Воспаленное подсознание, словно дикий зверь, так и поджидает момента, чтобы прорваться в его сознание, – это оно посылает в его сны образы несчастного Соула с его багрово зияющими глазницами, надрывным ржанием и порванными крыльями, в которые продеты звенья цепей… Крики, ненависть и кровь всех страждущих – вот, что он постоянно видит во сне. Нет, Фалькон не хочет знать, что таит его прошлое, ему это ни к чему… Совсем ни к чему об этом знать...

Но дверь-то теперь отперта – и это значит, что когда-нибудь, рано или поздно, ему придется заглянуть за нее…

2

«Падшая обитель» – так называлось место во Вране, куда Фэл привел Майю для встречи с Флер. Когда-то здесь был Вранский Турулл –академгородок, центром которого были храм и монастырь, где алькоры-Вершители проводили магические ритуалы, занимались медитацией и самопознанием. В Турулле находился знаменитый Лабиринт Зеркал, помогающий сохранять добрые нравы электов и направляющий всех, кто оступился, на путь истины. Там же в академии училась когда-то Луна. Только теперь она этого не помнит.

И вот сейчас развалины альма-матер стали обителью беспросветного мрака, пристанищем заблудших душ. Когда пришла тьма, здание не просто осело, оно провалилось вниз и теперь находилось под землей. Но Майя ничего об этом не знала. Она стояла и с опаской рассматривала бесформенный пролом в земле, из которого выбивалось тусклое красноватое свечение. От ее ног круто уходила вниз широкая торжественного вида лестница.

– Не бойся, я с тобой, – ободряюще сказал ей Фалькон. – Ты же сама этого хотела.

Майя, вздохнув, шагнула вниз. Шаг за шагом они спускались все ниже и ниже… Снизу доносились непонятные звуки: то ли стоны, то ли смех, то ли зловещий вой. Лестница привела к высоким темно-серым колоннам Монастыря. Когда-то они были белыми, но потемнели от времени, потрескались, заросли травой и мхом.

«Странно, – подумала Майя, вслушиваясь в трескотню полевых сверчков, – цикады поют, как летним вечером в Мэллоне… – Ведьма подняла голову и увидела ночное небо, непостижимое и манящее, сияющее миллионами бриллиантовых глаз. – Словно я не в Дрэйморе, где никогда нет солнца и вечный мрак… Но все равно, – поежилась Майя, – что-то зловещее витает в воздухе…».

И тут ведьма вздрогнула, заметив, как из-за ближней колонны, неуклюже шатаясь, вышло страшное существо.

– Это кичупы. Выглядят жутковато, но причинить вреда не способны, – заметил Фэл, – просто оттолкни или пни их, если встанут на пути. Они слепы, глухи и абсолютно беспомощны.

«Выглядят?» – девушка остолбенела от ужаса, когда поняла, что в монастырском саду разгуливало множество таких же электообразных тварей. Одних так скрючило и пригнуло к земле, что их головы касались колен, а других, наоборот, прогнуло в обратную сторону, словно из них вынули позвоночник. Их руки безжизненно волоклись по траве вслед за телами. Еще неприятнее стало девушке, когда она поняла, что стрекотание издавали не сверчки, а эти самые кичупы.

– Ну, вот мы и пришли, – проронил Фэл, чуть помедлив у огромных красно-коричневых дверей. Они вошли внутрь, и Майю тут же захлестнула волна смущения: место, в котором она оказалась, больше напоминало притон, нежели святую обитель.

Небольшой оркестрик грохотал музыкой из инструментов, которые Майя никогда раньше не видела. Они подошли близко к сцене. Музыканты с лукавством поглядывали на спутницу Фалькона. Один из них, лихо взмахнув смычком, опустил его на струны какого-то диковинного инструмента с голубовато-прозрачным корпусом – и тут же волосы Майи и Фалькона раздуло от невесть откуда взявшегося порыва ветра.

– Это лифамов альт. Он сделан из крыльев и волос лифамов – алькоров-ветров, живущих высоко в горах, – равнодушно пояснил Фалькон.

Девушка стала разглядывать разномастную толпу. Причудливо и откровенно одетые женщины были красивы и грациозны. Мускулистые мужчины с хищными взорами, казалось, были победительны во всем: не существовало для них преград, которые бы стояли на пути их желаний. Затянутые в кожу, шелка и бархат, увешанные тяжелыми украшениями, они упоенно что-то делали, не замечая ничего вокруг. Хаотичная масса была охвачена неистовой страстью. Приглядевшись, Майя заметила, что их игры далеко небезобидны. Она увидела, как полуобнаженные женщины танцуют на столах, постепенно сбрасывая одежду, а мужчины поливают их из бутылок с пенящимся напитком, размазывают на них пищу и алчно набрасываются, вгрызаясь в чужую плоть. Они резали друг друга ножами, кусали, царапали, облизывали, словно кровь ближнего была для них яством. Все это они делали в каком-то пламенном экстазе, в полузабытьи.

– Сюда приходят, чтобы усыпить разум и лечить расшатанные нервы. Это эйфорическое откровение желаний и пляска вырвавшихся на волю инстинктов. – Фалькон не сменил равнодушного тона.

Майя не ответила, она молча последовала за своим проводником.

Громкие восторженные крики привлекли внимание девушки.

– Ну, наконец-то! Дорогие калу! – крупный мужчина во фраке, потеснив музыкантов, залез на сцену и торжественно провозгласил. – Сегодня у нас, можно сказать, особенный день! Прощенья просим, господа, – особая ночь. –

Раздался взрыв хохота.

Мужчина вытер кружевным платком свою потную лысину и продолжил:

– Согласен, согласен, братья мои: прошли те нелепые времена, когда солнце правило Гринтайлом. Да здравствует царство истины, царство вечной ночи! Прошло ровно девятьсот лет с тех пор, как на обломках Гринтайла укрепилась незыблемая мощь Дрэймора! И эта грозная цитадель Страха почти тысячелетие держится благодаря нам, калу, покорителям всех рас алькоров! И вот сегодня, наш дорогой друг, Тринамелл из рода кримеллов, решился почтить наш юбилей своим окончательным отречением от прошлого. Он готов отрезать свои лебединые крылья, чтобы упрочить наше единство. Мы ведь братья-калу, и между нами не должно быть таких сомнительных отличий. Ну же, брат мой, начнем!

На сцену взошел Тринамелл. Он был слегка смущен и растерян, и оттого старательно и принужденно улыбался.

Майя восхищенно остановилась. Перед ней на возвышении подмостков стоял ангел со струящимися по плечам волосами и огромными белоснежными крыльями. У ведьмы захватило дух от такой красоты.

– Никогда не думала, что они существуют! – прошептала она, и хотя всеобщий гомон заглушал ее голос, Фалькон услышал ее.

Ангел снял свой белый хитон.

– Давай, брат, сделаем это, – Плешивый похлопал Тринамелла по плечу и сунул в его зубы толстую косточку.

Кримелл дрожал, и пот струился по его загорелому телу. Из глаз проглядывал тоскливый страх. По ступенькам поднялись еще два алькора и крепко связали его. Повисла гробовая тишина. Над головой ангела, униженно и повержено стоявшего на коленях, грозно нависла секира, которую сжимал в руках Плешивый. Мгновение напряженного молчания, и твердая рука палача с силой опустилась вниз. Кровь брызнула в лица стоящих неподалеку электов. Послышался короткий тихий стон.

Калу с потеющей лысиной, вытер пятерней свою плешь, оставив на ней кровавые полосы, и поднял над головой два белых крыла, забрызганных алой кровью.

– Так выпьем же за то, что наши ряды непрерывно пополняются! За тех, кто имеет мужество выбрать! За тех, кто не боится смотреть правде в глаза! За тех, кто не последовал за массами! И пусть они зовут нас Калу – Сбившиеся с пути, но мы-то знаем: наш путь – путь истинных Хозяев жизни! Только так – страхом и кровью – укрепляется Власть Тьмы! Да здравствует повелительница Мрака! За великую Элерану Хартс! Ура!

– ВААААА!!! – раздался неистовый крик толпы.

Палач кинул в ее плотоядное жерло то, что осталось от дара божественной Северины, созданного ею на взлете творческой фантазии. Упали те крылья вниз, крылья кримелла, ставшего теперь таким же, как все, – падшим... И в считанные секунды под визг и вопли взлетели в воздух окровавленные перья и клочья пуха.

– За самоопределение!

– За свободу выбора!

– За силу! За правду! – ревела толпа.

Все это время Фалькон, одной рукой сгребая Майю в охапку, другой зажимая ей рот, пытался оттащить ее подальше от жуткого крещения в демоны. Она неистово вырывалась, пытаясь протестовать.

– Это не твое дело! – шипел он ей в ухо.