Текст книги "The way of the sword part II (СИ)"

Автор книги: Alexa Turtles

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Полночь.

Всегда, во всех рассказах всё самое важное непременно решалось в полночь.

Бам…

Комментарий к 12. Имя и полночь

Акайо – «мудрый человек»

Ну что, заказывали дикий микс японской и египетской концепций? Нет? Как видите, меня это не остановило :)

========== 13. Жизнь и смерть ==========

Бам…

Уже? Не может быть! Он никак не мог просчитаться!

Бам…

Александр поднял взгляд к небу: луну закрыла темная туча. Метель усиливалась. Как же так… Почему он не успел до полуночи? Что могло ему помешать? Не бормотание какой-то девчонки, это уж точно. Но что тогда? Он никогда не верил в существование контробряда. Неужели стоило?

Бам…

Его… творений на поле битвы почти не осталось. Блейдеры побеждали. Не важно. Сейчас главное другое. Если привязку Анубиона к Акире он всё-таки разорвал, должна была создаться новая. Вот только он ничего не чувствовал. Ничего не изменилось. Может, он недооценил Куроду? Да нет же, это невозможно. С её дедом он был знаком лично, и этот старик никак не мог передать ей нужные знания. Александр сам об этом позаботился.

Бам…

Тело мертвого светловолосого парня охватило фиолетовое пламя. Разгораться оно начало в месте ранения, теперь же становилось всё ярче и неистовее. При нормальных условиях посвящение именно так и проходит, какого черта… Что Норман наделал, почему не убил его раньше? И куда подевался сам Норман, его ведь не смогли бы одолеть? От этой мысли стало слишком тоскливо. Скоро часы перестанут бить. Настал новый день, это всё объясняет. Плюс один блейдер. Кто мог знать, что этому парню исполняется семнадцать именно сегодня?

Светловолосый широко раскрыл глаза и с удивлением уставился на свою грудь. О смертельном ранении теперь напоминала только пропитанная кровью одежда. Да, именно так и проходят нормальные посвящения… Неожиданно Акира резко дернулась и отскочила от него. Двигалась она рвано, словно тряпичная кукла. В её глазах появилась определенная осмысленность. Значит, новая привязка так и не была создана? Всё зря?

– Сдавайся. Оружие на землю, – Шу Куренай. Ха, а когда-то он не смотрел на Александра с такой ненавистью.

Все, кто ещё был в состоянии стоять на ногах, сделали попытку окружить его. Ксандер Шакадера, Рувей Сан, Фри де ла Хойя, Луи Широсаги, Юго Нансуй, он всех их знал. Иначе и быть не могло.

– Положи клинок и больше никто не пострадает, – Зак Рассвет. Куда же без него. Везде пытается сунуться на рожон.

Александр снова посмотрел на небо. Луны не видно. Всё зря.

***

В его семье все были наследственными блейдерами. И у всех связь с их ками была необычайно сильной. Его прабабка видела и чужих ками, а его старшая сестра разговаривала со своим духом-покровителем даже за обедом. И нет, никто не рассматривал это как признак начинающейся шизофрении. Подобное считалось высшим счастьем. Отклонением от нормы стал сам Александр.

– Ну, скажи, что ты видишь? – отец сидел рядом с ним, шестилетним.

– Я? Ничего. Свечу и тебя, – серьёзно, а что ещё? Комната была темной, единственный источник света – маленькая свечка, пламя которой всё время подрагивало, готовое погаснуть в любой момент.

– Слышишь что-то? Может хоть чувствуешь?

Единственное, что Александр чувствовал, так это то, что сейчас непременно заснет.

– Ладно, – это был день, когда он впервые увидел в глазах у отца разочарование. Потом ему пришлось привыкнуть к такому положению вещей, а разочарование и презрение на лицах всех вокруг стало восприниматься как должное. Но это было потом. Перед этим он случайно стал свидетелем одного разговора.

– Ты в этом уверена? – Александр просто проходил мимо, честное слово. Останавливаться он не собирался. Вот только следующая фраза…

– Абсолютно. Я не вижу у него ничего похожего на ками, – отчеканил голос прабабки.

Так он и узнал про свою «особенность». Он умолял отца и мать дать ему шанс. Ведь это же невозможно, чтоб у маленького мальчика не было духа-покровителя. Он будет тренироваться. Он установит крепкую связь со своим ками чего бы это ему не стоило. Вот только родители ему не поверили. Им было проще не дать ему пройти посвящение. Так как в случае, если бы оно оказалось провальным, репутации их семьи был бы нанесен слишком сильный удар. Вот что всегда их волновало – общественное мнение. Не он.

Александру было четырнадцать, когда он решил уйти из дома. У него не было причин оставаться в месте, где его никто не любил, даже брат и сестра. Но, наверное, основную роль сыграл юношеский максимализм, или как там это ещё называют. Он бродил по окрестным лесам и соседним селениям. Оказалось, спать ни на деревьях, ни под ними совсем не здорово. Сырые грибы лучше не есть, а пить воду можно далеко не из любого источника. Выловить рыбешку из ручья руками абсолютно невозможно. И работа, которая требует только применения грубой физической силы, оплачивается ничтожно мало…

Спустя месяц он вновь оказался в родном городе. Плевать, что его там не любят, там хоть умирать с голоду никогда не приходилось. Так он думал, пока не наслушался на центральной площади новостей. Александра Гилтена больше нет. Сорвался с обрыва, скорее всего разбился насмерть. Тело так и не нашли. Семья скорбит уже пятый день.

Так вот как выходит, они решили, что фальсификация смерти сына нанесла бы репутации Гилтенов меньше ущерба, чем это могло сделать простое публичное признание, что он мог уйти из дома. В каком-то смысле в этот день Александр действительно умер.

У него при себе ничего не было, кроме игрушечного медведя в кармане. Он бы и сам не смог объяснить, зачем ещё тогда его взял. Толку то никакого, даже продать такое старье не выйдет. К ночи Александр забрел в порт. Некоторые рыбаки как раз приводили в порядок свои снасти. Море, которое ему всегда так нравилось, сейчас было спокойным. Темные волны время от времени лениво накатывались на песчаный берег. Но Александр был слишком уставшим, чтобы любоваться морем как обычно. Он забрался в грузовой отсек какого-то огромного корабля и тут же отрубился, спрятавшись за одним из ящиков с неизвестным содержанием. К сожалению, истощенный мальчишка не мог знать, в какие дали держит путь это судно.

А когда его нашли, было слишком поздно. Земля осталась далеко за горизонтом.

– Парень, ты кто? Как тебя зовут?

– Меня? – Александр не знал, что лучше ответить. Блуждающим взглядом он наткнулся на медведя в своей руке. – Теодор. Меня зовут Теодор Гласс.

Ещё один переломный момент. Его старая жизнь разбилась вдребезги. Хорошо, что хоть за борт его тогда не выкинули. Почти официально он стал членом экипажа. За прилежное выполнение поручений с ним делились сухарями и пресной водой, чего ещё желать можно?

В Египте он узнал очень много нового. Не все эти знания представлялось возможным применить на практике, но всё же. А самым главным открытием стало вот что: вовсе необязательно уметь видеть ками. Чтоб научиться в них разбираться, достаточно в первую очередь присматривать к самим людям. Что на протяжении долгих лет Теодор и делал, пока не почувствовал себя уверенно ровно настолько, чтобы позволить себе вернуться обратно в Японию и снова стать Александром.

Больше всего на свете он хотел только двух вещей: отомстить и стать целым. Без духа-покровителя он всю жизнь чувствовал себя калекой. Но Александр свято верил, что это возможно исправить. И конечно же, в его планы никогда не входило проиграть каким-то детям.

***

Бам…

Часы отбивали его последние секунды, он это чувствовал.

Бам…

Как и всегда, альтернатива существовала. Да, сейчас его окружили. Но он мог вступить с ними в открытую схватку, он наверняка успеет убить нескольких из них и сможет сбежать. Что тогда? Из созданных непосредственно им и позже без его участия монстров возможно сформировать неплохую армию. Ему ничего не будет стоить стать императором. Вот только нужна ли ему эта власть?

Ему хватило бы мозгов, чтобы стать хорошим правителем. Заставить людей бояться или обожать его, не суть. Лучше и то, и другое. Преувеличить могущество Японии и вывести её на мировую арену. Когда-нибудь завоевать весь мир, почему бы и нет? Но заслужила ли Япония такой чести? Не-ет. А власть ему триста лет не нужна. Отомстил он ещё давно, неужели стать целым ему так и не суждено?

Калека. С половинчатой душой, восстановить которую невозможно. Всё оказалось зря, новая привязка для идеально подходящего ему ками так и не была создана. Была ли в этом его вина? Какая теперь разница.

Бам…

Часы перестали бить. Вот и всё… Больше ничего не имеет смысла. Не спуская глаз с блейдеров, Александр медленно опустился на колени.

– Положи кинжал, – в голосе Фри слышалось плохо скрываемое беспокойство. Неужели догадался? Он смышленый малый, вполне возможно.

Калека. Никому не нужный, никем никогда не любимый. Как он всех их ненавидел. Их глупые правила, бредовые идеи. Он презирал их обычаи, взгляды на честь, на жизнь и смерть. Он ненавидит этот мир, в котором ему не повезло родиться. Ненавидел себя, настолько обделенного на общем фоне. Чем он это заслужил?

Блейдеры считали, что честь – превыше всего. Лучше умереть, чем запятнать её. У них существовало даже несколько обрядов на такие случаи. При потребности покончить с собой наносится особый удар. От него человек не умирал сразу, а продолжал ещё мучиться несколько часов. Святые ками, какой идиотизм. Кто до такого мог додуматься? Что можно делать эти несколько часов, думать о вечном со скорбной миной?

Александр презирал эти обычаи. Именно поэтому он так и не положил свой кинжал. Губы сами собой растянулись в безумной усмешке. Вот бы с Норманом всё было хорошо… Он нанес один единственный точный удар, рука не дрогнула. Прямо в сердце. Идеально. Вот и всё, вот и конец его скитаниям по этому ничтожному миру.

Смерть наступила мгновенно.

Комментарий к 13. Жизнь и смерть

Потерпите, скоро полоса этого недоангста закончится

========== 14. Сажа и прах ==========

Это был первый и последний раз, когда Акира испугалась настолько сильно. Она же просто хотела вернуться обратно в дом за своим деревянным мечом, маленькая девочка не ожидала, что её комната превратится… в это. Едкий дым не давал нормально дышать, от него слезились глаза, пламя разгоралось всё сильнее. В полной растерянности она забилась под стол, там пока ничего не горело. Тот самый злополучный меч она прижимала к груди.

Когда проделываешь один и тот же путь почти каждую ночь, невольно начинаешь интуитивно осознавать свои промахи. Она понимала, что не должна возвращаться. Нужно было оставаться послушной девочкой и следовать за родителями, ни в коем случае не отпускать мамину руку. Но в этом бесконечно повторяющемся кошмаре её ноги больше ей не принадлежали, руки не слушались, события всегда разворачивались по одному сценарию.

– Акира! – слышались с улицы крики её родителей. Как же ей хотелось выбежать и снова оказаться в крепких объятиях папы, но на месте выхода уже тоже бушевало пламя. Она только отчаяннее сжала свой меч. Стать блейдером – её мечта. Но все на первый взгляд непобедимые воины – абсолютные ничтожества по сравнению с обезумевшей стихией. Ножка стола рядом с ней тоже загорелась. Акира начала задыхаться. Из-за дыма больше не было видно ничего вокруг.

Мама и папа вернулись. Чтобы спасти её. Акира выбралась из этой передряги с кучей ожогов. Всего лишь участки обгорелой кожи. И чувство вины, с которым ей предстояло жить. Ведь мама и папа так и не выбежали вместе с ней из пылающего особняка. Это всё из-за неё. Нет, девочка, рыдающая рядом с пепелищем, была тогда слишком маленькой, чтоб осознать произошедшее в полной мере. Ей позже помог голос в голове.

«Ты ведь понимаешь, что сама виновата в их гибели?» – это был первый и единственный раз, когда Анубион с ней заговорил. Потом он не отзывался. Но эта фраза беспрерывно крутилась в мыслях Акиры. Она стала частью её.

Каждую ночь девушка со страхом ожидала того момента, когда свеча на столе должна догореть. Его никак не выходило отсрочить, рано или поздно свет пропадал, и тогда темнота снова и снова пыталась поглотить Акиру. А она слишком устала, чтобы полноценно сопротивляться. Зачем кричать, если этого никто не услышит? Зачем плакать, если на твои слезы никто не обратит внимания? Зачем продолжать бороться, если это бесполезно? Она сдалась. И продолжала падать в непроглядную бездну, а каждую ночь повторялось одно и то же, она задыхалась и куда-то бежала, пытаясь скрыться от чего-то ужасного, но от самой себя то никуда не денешься.

На этот раз появилось неожиданное предчувствие – сейчас она точно упадет. Не может же эта бездна быть действительно бесконечной, у всего должно быть дно. Она вот-вот его достигнет. Тогда и настанет конец. Может, тогда всё и прекратится. Может, там её руки не будут перемазаны кровью и сажей, и там она наконец-то сможет дышать. Разве она многого просит? Просто возможность дышать.

Что-то не дало ей продолжить падать. Акира ухватилась за это что-то, так отчаянно, словно от этого зависела её жизнь. Наверное, так оно и было. Наверное, вот она, её последняя возможность начать нормально дышать.

Акира резко открывает глаза. Вырывает свою ладонь из чужой и свешивается с кровати, заходясь в приступе ужасного кашля. Кажется, сейчас её легкие вместе с остальными внутренностями окажутся на полу. Оно и к лучшему. Если нет другого способа избавиться от пепла и осевшей сажи внутри, то плевать.

Приступ проходит, девушка вскакивает. На ней только ночная рубаха, но ей нет до этого никакого дела. Задвижка на окне поддается только с третьего раза, тонкие пальцы слишком трясутся. Морозный воздух обжигает щеки и нос, но Акира продолжает глотать его жадно, надышаться никак не выходит. Плечи сотрясаются от больше не сдерживаемых рыданий. Она никогда не умела скупо пускать одинокую слезу, если уж плакать, то как положено – с соплями и в три ручья. Наверняка лицо у нее как обычно покрылось красными пятнами, вот уж небось веселое зрелище…

За окном белое абсолютно всё, а тишина царит настолько хрупкая, что, кажется, готова вот-вот разбиться на тысячи ледяных осколков. Небо настолько светлого оттенка, что даже смотреть больно. Осознание, что она замерзла до чертиков, приходит внезапно. Акира закрыла окно и зашлепала босыми пятками обратно к кровати. Странно, но легкие всё ещё при ней. Ну и ладно, будет что выкашлять в следующий раз.

В попытке согреться она натянула одеяло до подбородка и начала рассматривать комнату. На краю её кровати сидел какой-то парень. Длинные волосы почти такие же белые, как и снег за окном. Очень бледный, а под глазами почти черные тени. Сколько он не спал? Это он держал её за руку, когда она очнулась? Было странное ощущение, будто она должна его знать. Но вот вспомнить никак не получалось. Акира всматривалась в грустные синие глаза, а он молчал.

Рассвет. Зак Рассвет. Её лучший друг, наставник, опекун. Её солнце. Она вспомнила, какое счастье.

Зак аккуратно обнял девушку, так они и сидели какое-то время.

– Прости, пожалуйста, – прошептал он.

– За что? – голос прозвучало слишком хрипло. В горло словно песка насыпали.

– За то, что не замечал раньше. А когда заметил, не придал этому должного значения. Мне так жаль. Я обязательно что-нибудь придумаю.

– Ты из-за меня всю ночь тут сидел?

– Ты не виновата. Мне самому так спокойнее.

– Когда ты начнешь спать больше двух часов в сутки?

– Скоро, обещаю. Теперь будет легче.

Он сам отстранился, Акира бы его в жизни не отпустила. Ну, зато он снова взял её ладонь в свою. Пальцы у него тоже были ледяными. Если они оба такие холодные, где же можно раздобыть тепла на двоих?

– Акира, все решили не затягивать и развеять его прах сегодня же. Ты будешь присутствовать на церемонии? Не думай, что это обязательно, можешь остаться здесь. Я представляю, как тебе может быть неприятно.

– Нет, я пойду с тобой. Так выходит, всё закончилось?

– Хотелось бы в это верить. Но разве мы с тобой оптимисты? Чудовище нам удалось только обезглавить. Да и то нельзя сказать, что это сделали мы… Может, тело само по себе существовать не сможет. Но как знать.

Ха, красивые метафоры. Но раз с Александром больше нет потребности разбираться, в данный момент её больше волновало другое:

– Зак, нам нужно поговорить.

– Сейчас? Не лучше ли уже после церемонии?

– Не лучше. Мне нужно знать, если ты не хочешь строить каких-либо отношений именно со мной, просто скажи об этом.

– Акира…

– Скажи мне об этом в лицо. Я больше не стану предпринимать никаких попыток оставаться рядом. Почему в последнее время ты только и делаешь, что отталкиваешь меня?

– Ты не понимаешь. Кем я тебе официально являюсь? Напомню, опекуном.

– Ну и что? Это звучит слишком пафосно, ты старше меня всего на три года.

– Сути это не меняет. Я не хочу, чтобы всё выглядело так, словно у тебя нет выбора. Да и в целом неправильно это всё выйдет.

– Ладно. Пока мне не исполнится семнадцать, лучше ни на что не рассчитывать. Я правильно поняла? – Акира даже позволила себе небольшую улыбку. Так вот в чем дело, а она себя так накрутить успела…

– Примерно, – Зак тоже вымучено улыбнулся.

– Но ведь против обниманий ты ничего не имеешь? – Акира подсела ближе и порывисто сомкнула руки у него за спиной.

– Нет… Но, пожалуйста, перестань. Так томно сопеть мне в шею вовсе не обязательно.

– А вот и не перестану. Про это договора не было.

– Акира, нужно идти. Я подожду снаружи, пока ты приведешь себя в порядок. Десяти минут тебе хватит?

– С запасом, – она без особого энтузиазма провела Зака взглядом до двери. В порядок… Черт, как она, должно быть, кошмарно выглядит. Стоило подумать об этом раньше. Она могла позволить себе быть вот такой только перед Заком. И одновременно с этим сейчас именно перед ним больше всего не хотелось оставаться в таком растрепанном виде.

Акира успела только переодеться в свое повседневное черное кимоно, как в дверь постучали. Наскоро завязав пояс, она поспешила открыть.

– Зак? Ты же говорил, что подождешь? – он снова выглядел обеспокоенным. Что могло успеть произойти? Парень нервно накручивал на палец один из светлых локонов.

– Да, говорил, но… Можешь не спешить. – он сел обратно на край кровати и закрыл лицо руками.

– Что случилось? – Акира опустилась на колени перед ним.

– Не знаю, как так могло выйти. Урна с прахом, она… пропала.

Акира перевела взгляд за окно. За ночь успело нападать действительно много снега. Ей тогда не показалось в очередном припадке, всё действительно было белым.

– Следы?

– Ещё не нашли.

– Он, кем бы ни был, может всё ещё оставаться в монастыре, – Акира решительно толкнула дверь и почти побежала по коридору. На крыльце кто-то стоял, зябко кутаясь в длинный плащ.

– Кристина, есть новости?

– Ещё нет. Они осматривают территорию, пока безрезультатно. Хоть ты туда не суйся, постой со мной, – девушка придержала её за локоть.

Пока Акира собиралась с мыслями, Крис тоже молчала. Наконец она решилась задать тот самый вопрос:

– Скажи, ты ведь в таком разбираешься… В обрядах этих разных. Можно ли при помощи праха вернуть кого-то с того света? Или, допустим, не воскресить, а призвать душу в этот мир?

– Никогда о таком не слышала, – Крис тяжело вздохнула. – Но если мы что-то и поняли за это время, так это то, что если мы о чем-то не знаем, это вовсе не означает, что такого нет. Правда?

– Да…

Очередной порыв ветра заставил Акиру вспомнить, что кимоно сделано из достаточно тонкой ткани. Девушка поспешила убраться с крыльца. Крис права, как же на самом деле они мало знают. Неужели всему этому не будет конца? А чудовище может продолжить прекрасно функционировать и без головы? Время покажет…

Комментарий к 14. Сажа и прах

Ну что, с первым днем зимы вас :D

Сегодня за окном вижу примерно то же, что и Акира

========== 15. Конец и начало ==========

Работа шла полным ходом. В столовой яблоку было негде упасть, и это при том, что все ученики бегали где-то на улице, играя в снежки. Хоть бы никто никого не пришиб, а то кому возиться с непутевой малышней потом придется? Правильно, Ксандеру. Ну как, шишки им замазывать будет дедуля, а вытряхивать из-за шиворота снег наверняка Азуми, но вдруг кто-нибудь из них окажется не в настроении? Тогда самому Ксандеру перепадет за компанию.

Можно подумать, ему и без того сладко живется. Рувей, Юкио и Крис помогали Азуми и Чихару Аой возле печи, а все остальные просто ошивались там рядом. По официальной версии они накрывали на стол. Ну да, конечно. Где справедливость в мире? Почему им можно спокойно в тепле отсиживаться, а как за дровами на мороз идти, так сразу Ксандер? «Ты просто самый сильный» – сказала ему Рувей. «И самый бесполезный» – добавил дедуля. Как говорится, всем спасибо за поддержку и честность, не поминайте лихом.

Криков малышни больше слышно не было, только снег тихонько под ногами похрустывал. Неужели набегались? Свершилось. Додумаются сами спать поулаживаться? Наверное, не разобрали ведь они каким-то чудом стену вокруг монастыря по кирпичику за время его отсутствия. Да и как никак, время уже далеко не детское. В такую пору только военные советы и проводить. По сути, именно это они и должны были сделать, но сейчас все единогласно решили просто поужинать. Лично Ксандер ничего против не имел. Что может быть лучше, чем собраться за одним столом сразу со всеми дорогими ему людьми? Поразительная удача, даже не верится.

За охапкой дров он сходил быстро, но так скоро возвращаться в теплую светлую комнату почему-то перехотелось. Было в этой ночной тишине что-то завораживающее и манящее. Снег при свете луны безумно красиво поблескивал, а из каждого выдоха образовывалось облачко пара. «Ты что, струсил?» – прошелестел в голове тихий голос.

С того случая Экскалиус начал с ним говорить, при том довольно часто. Даже мысль об этом продолжала вызывать у Ксандера счастливую улыбку. Но не в этот раз. Чего ему бояться? «Себя можешь обманывать, но меня не выйдет. Не передумал ли ты уже? Что-то быстро». Он? Передумал? Да ни за что! Чем-то манера общения Экскалиуса напоминала ему дедулю. Совпадение? Если бы, в этом мире совпадений не бывает.

Твердой поступью он направился к дому. Каждый уже успел занять своё место за столом. Ксандер помог Азуми подкинуть в печь дров и поспешил усесться рядом с Рувей, пока его не успели ещё куда-либо послать. Далеко и надолго. Рувей, не переставая болтать с Юкио, придвинулась поближе к нему. Вроде мелочь, но подобное он всегда отмечал про себя, и на душе становилось чуточку теплее. Или не чуточку.

Стол чуть ли не ломился от всякой вкуснятины, что Азуми, что мама Вальта, обе в таком разбирались. Но когда он потянулся за ближайшим пирожком, только схлопотал увесистый подзатыльник.

– Совсем совести нет? Пока всё готово не будет, будь добр, сиди себе тихо!

– Но деда, ты же ешь!

– Мне по статусу полагается! А ты жди вместе с остальными и не наглей!

Всё пахло настолько восхитительно, что живот у Ксандера начал бурчать не переставая. Рувей ободряюще ему улыбнулась. В суть её разговора с Юкио он даже не пытался вникнуть, и так знал, что ничего не поймет. Вместо этого обвел взглядом всех присутствующих. Вальт бессовестно уминал булочку, Шу рядом с ним разговаривал с… Луи, именно. И снова историческое событие – вся непобедимая четверка в сборе. Зак сидел между Акирой и Гейбом, Перец и Вакия умостились напротив Дайго, который вот уже минут десять пытался доказать что-то Юго. Фри и Крис сидели недалеко от Ксандера, может, хоть с ними попробовать поддержать беседу?

– Крис, у меня к тебе один важный вопрос, – всем своим видом Фри выражал крайнюю серьезность. Вот на этом моменте Ксандер и понял, что мешать таким веселым ребятам точно не стоит.

– Похлебку не я солила, успокойся.

– Пожалуйста, скажи, что ты не замужем.

– Фри, это плохая шутка, – девушка перестала улыбаться и сердито нахмурилась.

– Это не шутка. За то время, что мы не виделись, ты спокойно могла несколько раз овдоветь. Ещё и учитывая, что к девушкам такого знатного происхождения женихи обычно очередями выстраиваются…

– Очереди выстраиваются только к тем, у кого имеется достойное приданное. А что осталось у меня? Ничего! – Крис сжала руки в кулаки. Хоть бы разнимать этих двоих не пришлось, с них станет.

– Слава всем ками!

– И как это понимать?!!

– Да никак, просто со всеми этими очередями у меня конкурировать бы точно не вышло. А так хоть удачу испытаю, – Фри широко улыбнулся.

Крис смущенно закрыла лицо руками. Ксандер последовал её примеру. Очередной намек от судьбы? Это лишнее! Он и так всё для себя решил! «Трус» – прошелестел тихий голос. Да сколько можно?!! Он так долго не протянет!

Все приступили к трапезе, Рувей протянула ему тот самый пирожок. Ксандер начал грустно его рассматривать, теперь кусок в горло не лез. Когда Азуми спросила, кто насколько крепкий чай будет, он понял, что оттягивать больше нельзя. Эх, чай… Ему бы сейчас действительно хоть что-нибудь покрепче, но даже упоминание о, скажем, саке, светило Ксандеру только очередным подзатыльником.

– Минутку вашего драгоценного внимания, а то когда ещё выйдет вот так вас всех вместе собрать, – Ксандер поднялся в полный рост и ещё раз окинул всех присутствующих взглядом. – Я тут подумал… Дальше вы, скорее всего, станете непосредственными участниками развивающихся событий, так что будет лучше, если все сразу об этом узнают, – а ещё ему бы не хватило духу объясняться с каждым по отдельности.

Больше никто не смеялся и не переговаривался, стало даже слишком тихо. Хотел внимания, называется… Ксандер нервно сглотнул подступивший к горлу комок. Всё ли он правильно делает? Поздно уже об этом беспокоится. Глубокий вдох. Сейчас.

– Рувей, так как ты меня сильно любишь, – брови девушки взметнулись вверх, – то есть я тебя очень давно люблю, – продолжать смотреть на Рувей было страшно, он перевёл взгляд на дедулю. Тот с суровым видом ему кивнул, Чихару одобрительно показала большой палец. Попытки Перца не засмеяться оказались провальными, он издал звук, похожий на хрюканье, и зажал рот обеими руками. – То есть мы друг друга любим… Наверное.

Пресвятые ками, что за чушь он несет?!! Ксандер почувствовал, что лицо у него стремительно становится одного оттенка с волосами. Честно, изначально он хотел подготовить речь. Что-то про вечно цветущую сакуру и всё в таком духе. Потом с какой-то радости решил импровизировать. Просто озвучить то, что сердце подскажет. Вот только нескольких ключевых моментов он не учёл. Ведь в таких случаях обычно не только сердце, а и мозг отключается, да и с чего он взял, что сможет выдавить из себя что-то спонтанно? На заданиях импровизацией они называли запасной план. Который придумывала Рувей. Не удивительно, что такой всегда имелся.

А что теперь? Она его убьет за такое. «Ты меня сильно любишь, наверное, выйдешь за меня?» – верх гениальности. Ему медальку за подобное стоит вручить. Посмертную. Ладно, поздно отступать. Но нет, какой же ужасной идеей было спросить у неё такое при всех! А если она откажется? Рувей точно его убьет. А если она сначала ему откажет, а потом убьет, это вообще будет худшим из возможных сценариев. Когда там нужно на одно колено становится, уже?

– Так вот… Я хочу спросить, не согласишься ли ты стать моей…

«Женой» произнести ему так и не было суждено. Что-то на невероятной скорости налетело на него, выбив из легких остатки воздуха и повалив на пол. Это нечто уселось у него на груди и прокричало прямо в ухо:

– Да!

– Рувей, помилуй, я сейчас оглохну, – прохрипел он и наконец-то посмотрел ей в глаза.

– Не посмеешь! – прокричала она ему во второе ухо. – Никуда от меня теперь не денешься!

Можно подумать, он собирался. Ксандер решил даже не пытаться встать, всё равно мир никак не мог перестать вращаться. Со всех сторон слышались поздравления, чье-то ворчание, даже всхлипывания. Оставалось надеяться, что плакали только от радости. А ещё на нём сидела Рувей, против такой сокрушительный силы идти точно не стоит. Он успел притянуть её ещё ближе, намереваясь поцеловать, как до него донесся обрывок разговора Чихару и Азуми про покрой церемониального кимоно. Ками всемогущие, это что же сейчас начнется…

– Рувей, – она поняла его и так. Нехотя разомкнула объятия и отстранилась. Ксандер встал и бережно закинул её себе на плечо. Поймал удивлённые взгляды Шу и Вальта, счастливо улыбнулся Юго и отсалютовал:

– Мы – уходим! – ох, перепадет ему когда-нибудь за это. Но не сейчас, точно не сейчас. Не было никакого желания обсуждать глупые формальности, когда можно было прижимать к себе Рувей крепко-крепко, в попытке защитить от холода снаружи.

Когда они проходили под разлогой елью, девушка ни с того ни с сего потянулась и дернула за одну из веточек. Их окатило волной снега, Ксандер только поморщился, когда непонятным образом снег попал ему даже в уши. Рувей заливисто рассмеялась, вот только этот смех быстро перешёл в подобие всхлипываний. В полной растерянности Ксандер поставил её на землю и аккуратно смахнул со щеки слезинку.

– Рувей, я знаю, что виноват и всё испортил. Ты так сильно расстроилась?

– Что ты, нет, – она высморкалась в рукав своего кимоно и улыбнулась. – Никак радоваться не перестану, не видно?

Ладно, если она его и убьет, то явно не сейчас. Удача сегодня определенно на его стороне. Ксандер взял Рувей обратно на руки и продолжил идти.

– Эй, разворачивайся. Нам нужно в мою комнату.

– Почему в твою?

– Потому что я так сказала, – именно поэтому спорить с ней никогда и не представлялось возможным.

Ксандер опустил её на кровать, надеясь… Ладно, было сложно сказать, на что именно он надеялся. В любом случае Рувей тут же вскочила и начала с энтузиазмом что-то искать, ему осталось только наблюдать за ней. Луна оставалась единственные источником света, но и её было вполне достаточно.

– Вот! – Рувей торжественно положила что-то Ксандеру на ладонь.

– Ничего себе… Он прекрасный!

– А где мой? Ты ведь хоть с этим не напортачил?

– Конечно нет! Он при мне! Я просто не успел его тебе отдать, – забыл. Просто забыл отдать. Вот идиота кусок. – Взгляни. Тебе нравится?

Рувей взяла у него кинжал с каким-то благоговейным трепетом. Тонкий и изящный, прямо как она сама. На рукоятке находился драгоценный камень. Имея хоть немного фантазии, можно было использовать клинок в качестве шпильки для волос. А уж в фантазии Рувей Ксандер никогда не сомневался.

– Неужели это…?

– Да, нефрит.

– Голубой… Но он же такой редкий! Как тебе удалось его раздобыть?

– Признаю, это было непросто.

– Посмотри на свой кинжал. Забавно, правда? – Ксандер проследил за её взглядом. На рукоятке клинка, подаренного Рувей, тоже был нефрит. Желтый. Невероятно красивый. – Как думаешь, остальные поверят, что мы выбирали не сговариваясь?