Текст книги "Чайный мастер и детектив (ЛП)"

Автор книги: Альетт де Бодар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Смесь. Не повод для беспокойства − смесями никого не удивишь, но список ингредиентов странный, учитывая всё, что им известно о Хай Ан.

Комм опять мигнул. На этот раз Лун Чау. Дочь Теней послала ответ, что ей не интересно, но, конечно, Лун Чау продолжала звонить. Дочь Теней перевела вызов на самый низкий приоритет и попыталась опять сосредоточиться.

Бесполезно. Спустя сантидень она все ещё читала одну строчку протокола и не могла думать ни о чём, кроме настырного мигания вызова.

− Мне не интересно. − И тут она увидела, откуда сделан звонок.

− А должно быть интересно, − холодно ответила Лун Чау.

− Вы в глубоких пространствах?

− На застывшем корабле. − Легкая насмешливость. С голосом у неё было что-то не так, но Дочь Теней не могла сообразить, что конкретно. − Вы были правы. Скорбь-по-Четырём-Благородным и в самом деле скверно обслуживали.

− Вы незаконно пробрались на борт... С разумным кораблём такое невозможно!

− А на старый, со слепыми пятнами по всему коридору? Запросто.

− Вы... − Профессиональные инстинкты взяли верх. − Вы же говорили, что теряете работоспособность в глубоких пространствах.

− Я украла смесь, − сказала Лун Чау. − Из кухни. Похоже, в сестринстве их держат про запас, чтобы послушницы не сошли с ума в глубоких пространствах. Надо отдать им должное: они не собираются никого сломить окончательно.

Признание звучало так, будто дорого ей обошлось.

Слишком много дел, много проблем. На всех уровнях процессов Дочери Теней зазвучала тревога. А она всё ещё не знала, можно ли доверять Лун Чау.

− Они дают одну и ту же смесь разным людям? Так нельзя. Смесь подгоняется под конкретного человека.

− Я и не думала, что можно.

− Вы выпили её! − заметила Дочь Теней.

− Выбора не было.

Почему она не удивлена тем, что Лун Чау влипнет в неприятности, причём быстро? И голос...

Она точно знала, что не так с голосом.

− Вы пьяны.

− Думаю, нет.

Может, это не совсем так, но это самое простое объяснение тому, каким образом мыслительная деятельность Лун Чау сейчас искажена смесью, не предназначавшейся для неё.

− Туйет на борту?

− Она и бабушка Кюэ, и куча народа, которого я не знаю. Не уверена, что понимаю ваше беспокойство.

− Тогда зачем звоните?

− Разумеется, чтобы вы меня спасли. Устройства связи, похоже, тоже не работают. Они собирают запасной передатчик, но мое терпение кончится задолго до того, как прибудет какая-нибудь помощь. Не говоря уже о работоспособности.

Смеси. Тонкий баланс компонентов для одного человека, под присмотром, чтобы убедиться в отсутствии вредных эффектов. Конечно, недёшево, а у сестринства туго с деньгами. Они заплатили кому-то не очень много. Кому-то вроде Нгуена Ван Ан Тама, чайного мастера, который дал бабушке Кюэ дешёвые смеси. И получили халтуру...

Выдох. В центральном отсеке находилось её ядро − её сущность, подключённая коннекторами к кораблю, висящему в бесконечности космоса, и никто не мог её тронуть.

Простейшее решение для людей вроде бабушки Кюэ и Лун Чау − взвинтить самоуверенность до отказа. Это довольно грубо, но работает. А людей вроде Хай Ан − тихих мышек, которые борются с чувством собственной незначительности, привычкой не доверять себе, − такие смеси делают безрассудными. Пьяными вдрызг.

Как разумный корабль позволил человеку выйти в глубокие пространства? Да просто человек − Хай Ан − сама это сделала. Из шлюзовой камеры, не надев скафандр нереальности, как сделал бы любой здравомыслящий человек, она вышла наружу в тенекоже, в опьянении думая, что она её защитит.

Туйет.

Туйет была юной, и напуганной, и такой же по натуре, как и Хай Ан. Она не из тех, чьё самолюбие можно так походя раздувать.

Последствия не заставят себя ждать.

− Дочь Теней? Корабль? − Голос Лун Чау с едва заметной ноткой интереса. − А что с Туйет?

Она по-прежнему не знает, что Лун Чау хочет от Туйет или что же случилось семь лет назад. Но...

Есть двое, кто может помочь Туйет: Дочь Теней и Лун Чау.

И Дочь Теней слишком далеко. Она только что отправила разумным кораблям призыв спасти Скорбь-по-Четырём-Благородным, который завис в глубоких пространствах − и не на краю, куда она возила Лун Чау, а в самой глубине, где погибли Хан, Вин и её экипаж, где время растянулось до неизмеримой вечности, а пространство свернулось. Он ранен и сломлен, как и она когда-то. Но нет, она не может позволить себе об этом думать, ей нужно сосредоточиться на настоящем. Вокруг орбитальных станций слишком много кораблей, и «Гармоничный траффик» не отвечал.

Или Лун Чау или никто.

− Я послала за помощью, − резко сказала Дочь Теней. − Присматривайте за Туйет.

Та не ответила, но разве Дочь Теней ожидала ответа?

Внезапно включился «Гармоничный траффик».

− Не вижу острой необходимости, − произнес бесстрастный голос. − Ситуация не чрезвычайная. Ключевые функции разумного корабля ещё действуют.

− Иначе кто-то... − Дочь Теней попыталась собраться с мыслями, чтобы донести больше информации, а не охватившей её обрывочной паники. − Кто-то умрёт.

− Не понимаю. Если нужен разумный корабль, почему бы вам не полететь?

Погрузиться в глубокие пространства, потерять себя, пережить всё заново...

− Вы можете просто найти другой разумный корабль? Любой? Кого-то, кто может прийти им на помощь?

Приоритет над линией «Гармоничного траффика» перехватил холодный голос Лун Чау:

− Боюсь, у нас неприятности.

− У вас?..

Молчание, сопровождаемое странным шумом.

− Можете засечь, где я? Точно?

− Да, но...

− Хорошо, − ответила Лун Чау. − У вас есть сантидень. Может, чуть больше, но я бы не стала на это рассчитывать. А теперь прошу прощения, мне понадобится вся моя сосредоточенность.

− Что?..

− Вы же умны, наверняка способны прийти к необходимым дедуктивным выводам.

 Дочь Теней ожидала, что связь оборвется, но этого не произошло. Лун Чау замолчала, и опять послышался знакомый шум воздуха: открывается корабельный шлюз, и затем глубокая тишина, только дыхание Лун Чау, медленное и размеренное.

Сантидень. Время, которое человек может прожить в глубоких пространствах.

− Пожалуйста, скажите, что у вас есть скафандр нереальности, − попросила Дочь Теней. Если у Туйет его нет...

Она почти слышала, как Лун Чау отвечает, что она не дура... Но опять молчание.

Лун Чау включила датчики скафандра. Теперь единственным сигналом от неё было изображение тела, уносящегося прочь, тенекожа разорвана в клочья давлением нереальности, и всё это увеличивалось и увеличивалось по мере того, как Лун Чау летела вдогонку за Туйет. Глаза Туйет были закрыты, лицо опухло − кожа вспыхнула синяками, переливающимися последовательными волнами чуждых оттенков.

Сантидень.

Если она остановится − если она на самом деле поразмыслит о том, что собирается сделать, то она застынет.

− «Гармоничный траффик»?

− Да?

− Мне нужно войти в глубокие пространства.

Мгновение − медленное, мучительное − прежде чем пришёл допуск, заметно окрашенный изумлением.

Она сделала глубокий вдох и погрузилась.

Поначалу её охватило умиротворение. На корпусе расплывался маслянистый свет, предметы смещались и изменялись, по коридорам разносился утробный гул, как сердцебиение. И затем, когда она зашла глубже, когда свет изменился, когда металл корпуса обжёг холод, когда тепло превратилось в шип, пронзивший её центральный отсек, она вспомнила.

Тела. Лейтенант Хан, разорванная на части, когда корабль мятежников уничтожил стыковочный модуль, её резкое угловатое лицо над растерзанным телом. Повреждения распространяются, охватывая жилые отсеки и двигатели, проходя через всё тело Дочери Теней, испепеляя картины и мебель по пути в центральный отсек. В лишенных воздуха коридорах разбросаны солдаты, их стоны и крики до сих пор звучат в воспоминаниях. И капитан Вин, пытающаяся добраться до центрального отсека, лицо сжимается и искажается, кожа залита светом. Глубокие пространства рвут её на части, и царапанье в дверь центрального отсека сменяется тихим стоном, а потом − ничего. Снова и снова попытки Дочери Теней удержать системы управления, которые выскальзывают из её хватки, и ощущение, что всё становится далеким и бессмысленным. Боты сталкиваются друг с другом, коридоры цепенеют, пока не остается только холод и пустой центральный отсек, наглухо закрытый, словно замки и двойные двери могут изменить то, что происходит снаружи...

Вернись назад.

Ещё есть время. Она должна...

− Не могу, − прошептала она.

Лун Чау добралась до Туйет и неловко обхватила девушку, пытаясь оградить от глубоких пространств. Как будто такое возможно: здесь нет защиты, защиты от того, что кромсает тенекожу на неопознаваемые волокна и превращает тело цветом и жесткостью в нефрит. Лун Чау на мгновение повернулась. На канале связи появились тёмные, далекие очертания Скорби-по-Четырём-Благородным. Она медленно произнесла:

− Тран Ти Ким Оан.

Это было настолько не к месту, что Дочь Теней на мгновение забыла, где находится.

− Моя бывшая ученица, − пояснила Лун Чау. − Умная, смышлёная девочка − учить одно удовольствие. − Опять никаких эмоций. Ни намёка на то, где она и что припоминает. − Такой светлый ум. Если бы только ей позволили учиться как следует...

Они падали, глубже и глубже, уносимые течением, всё вокруг них расплывалось и смещалось. Лицо Туйет на плече Лун Чау, длинные волосы, которые темнели, становились хрупкими и отламывались клочьями; слёзы, что превращались в твёрдые жемчужины; а глаза уже начинали выпучиваться.

− Пока она не пропала, − сказала Дочь Теней. Она удивилась, обнаружив старый гнев, достаточно сильный, чтобы выжечь всё остальное. − Из-под вашего присмотра.

Молчание. Затем Лун Чау ответила:

− Её семья хотела, чтобы она пошла в армию. Самый быстрый способ возвыситься − заслужить честь и репутацию для семьи. Досадный выбор. Пустая трата моих сил и времени.

− Пустая трата? − Дочь Теней тряслась от гнева. На заднем плане её двигатели продолжали работать, обеспечивая погружение; точные регулировки заставляли её перескакивать из одной точки в другую, чтобы удержать курс в течениях нереальности. − Вот почему вы решили зарабатывать другим способом.

− Вы не понимаете. − Голос Лун Чау звучал мягко. − Она просила меня помочь исчезнуть. Мне пришлось выбирать, кому сохранить верность − ей или её семье. Не то чтобы это был сложный выбор. Ответ был очевиден.

− Она...

− Жива и здорова. Я иногда получаю послания. − Дочь Теней не видела улыбку, но прекрасно представляла − медленная, ленивая, постепенно расплывающаяся на всё лицо Лун Чау. − И если цена этому – подозрения людей, то пусть подозревают. Меня допрашивал трибунал, но если постараться, есть способы пустить их на ложный путь.

− Деньги...

− Она мне заплатила. За э-э... услуги.

− Вы... вы позволили семье думать, что она мертва. − Дочь Теней уже была почти там. Давление на корпус стало нестерпимым. Когти, скребущие её снова и снова, воспоминание о борьбе, беспомощности и сломленности, а в ушах только крики умирающих.

Она...

Она справится.

− Конечно. Как только они узнают, что девушка жива, её выследят и притащат домой. Ради её же блага. − Сарказм в её голосе был почти невыносим.

И Туйет... Конечно, Туйет, юная, сбежавшая от семейных неурядиц, напомнила Лун Чау бывшую ученицу.

− У вас почти не осталось времени, − резко сказала Лун Чау. Туйет обмякла в её руках: пальцы изогнулись под неестественными углами, от ногтей и волос потекли твёрдые чёрные бусины. − Скажите, что мой рассказ был полезен.

Теперь она их видела, не удалённо по каналу связи, а через собственные датчики. Два тела − высокая громоздкая Лун Чау крепко держит Туйет, обвив руками и ногами затвердевающее, распадающееся тело девушки.

Последний прыжок − во мрак, где когда-то она так отчаянно молила о конце, через пространство, тяжелое и тёмное, как руки, в последний раз настойчиво тянущие вниз. И вот она приблизилась к обеим настолько, что можно дотронуться, открыть шлюз и послать за ними ботов и шаттл.

− Я здесь, − сказала она.

* * *

Милиция не обрадовалась. Они знали Лун Чау, но определенно не ожидали, что им позвонят из больницы и вручат почти закрытое дело. Но они приняли это как должное, хотя и без особой любезности.

Когда они покинули больницу − после того, как Лун Чау, молчаливая и сдержанная, понаблюдала за Туйет, спящей на взмокших от пота простынях, с круглыми шрамами на кончиках пальцев и кожей нездорового цвета погребального савана, − Лун Чау направилась прямиком в трибунал и в камеры.

К огромному удивлению Дочери Теней милиция впустила их обеих.

Бабушка Кюэ ждала их, сидя на жестком полу камеры под неумолимым приглушённым светом сверху. Она казалась бледной и измождённой, под глазами синяки, ни капли прежней самоуверенности.

− Она будет жить, − сказала Лун Чау. Она стояла, прислонившись к стене, боты опять повисли у неё на руках. Только Дочь Теней, настоявшая на наблюдении за Лун Чау и поместившая нескольких ботов на её тело, знала, как та близка к полному истощению. − Не по вашей милости.

Бабушка Кюэ не ответила.

Дочь Теней медленно произнесла:

− Полагаю, это расценят как халатность, а не убийство.

Чайного мастера, конечно, не привлекут, − аптекарь не несет ответственности, если клиент не соблюдает предписанную дозу. Всё легло на сестринство.

Лун Чау промолчала, да ей и не нужно было говорить. Она буквально излучала гнев − то же тщательно контролируемое выражение, как в момент, когда они доставили Туйет в больницу. Тогда она сидела в глубокой сосредоточенности, пока врачи не вынесли вердикт − конечно, не всё в порядке, поскольку такое никогда не проходит даром, но надежда есть.

− Вы должны знать. − Дочь Теней не могла удержаться. Она пыталась быть доброй − не быть Лун Чау − но это нелегко. − Смеси просто не могут...

− Были и другие сигналы. − Лун Чау не отходила от стены. − Происшествия без последствий. Вам повезло, что раньше такого не случалось.

Её тон был невыносимо легкомысленным.

Бабушка Кюэ наконец заговорила − казалось, будто каждое слово ей дорого обходится:

− Я не знала. Я думала... глубокие пространства устрашают. Это чтобы было легче...

− Контролировать вашу паству.

− Вы не понимаете. − Снова заметное усилие, словно воздух у неё во рту превратился в металл. − Церковь поступала так, чтобы делать людей ничтожными, но не… Она запнулась и начала заново. − Когда вы там, и перед вами нет никого и ничего, когда вы осознаете свою ничтожность − вы также осознаете: с вами связано всё, что когда-то было, всё, что когда-нибудь будет. Что все мы, в конце концов, часть этого великого целого.

Муть из ночных кошмаров, и она хотела подать всё это как откровение?

− Буддистская чушь, − бросила Дочь Теней.

Она думала, что Лун Чау что-нибудь скажет, но та была необычно молчаливой. Погружена в воспоминания, сообщили боты.

− Для нормального человека, − наконец произнесла Лун Чау. − Но, как мне представляется, ни Туйет, ни Хай Ан нормальными не были.

− Они могли бы быть. Им просто нужно было пройти через страх.

Лун Чау вздохнула и полуобернулась к Дочери Теней.

− Говорить всегда легче, чем делать. И нельзя за урок платить жизнью.

− Я делала то, что должна.

− Бессмысленно, − сказала Дочь Теней Лун Чау, добрее, чем намеревалась. По правде говоря, она была так же потрясена и измотана, как и Лун Чау. Если она пыталась отдохнуть, то снова и снова видела два тела, уносящиеся в глубокие пространства, и чувствовала себя как в ту долю мгновения перед окончательным погружением, так близко к тому, чтобы потерять обеих. − Идемте.

И, к её огромному удивлению, Лун Чау подчинилась.

* * *

Лун Чау в молчании вернулась с Дочерью Теней в её офис. Там она вытащила кресло и не столько села в него, сколько рухнула. Дочь Теней, не уверенная, какие у них теперь отношения, почти машинально позволила ботам приготовить чай и пельмени.

Комната опять была голой. Дочь Теней заставила себя превратить её в жилое помещение: добавить картины и видео, возникающие из металлической дали, настроить их на показ звёзд и водопадов с одной далекой планеты. Но не глубокие пространства, хотя, возможно, когда-нибудь она сможет вытерпеть рядом с собой этот пейзаж. На оверлее замерцали книжные полки, заполненные фантастическими любовными романами и масштабными эпиками об учёных и кораблях; толстыми томами об изготовлении смесей, начиная от самых простых и до сложных. Ей не терпелось снова остаться одной, хотя тишина пугала её больше, чем она могла признаться.

Лун Чау рассматривала свой чай так, будто в нём таились секреты мироздания. На её руках поблескивали боты. Наверное, она держалась только на препаратах. Должно быть, самое время для извинений, вот только Дочь Теней не чувствовала себя обязанной их приносить и вместо этого спросила:

− Что теперь?

Улыбка Лун Чау была бледной тенью прежнего выражения.

− Хотелось бы отправиться на поиски другого трупа для моей статьи, но пока что я чувствую, что не справляюсь с последствиями.

− Смесь...

− Её действие закончилось. − Она отказалась от осмотра врачей. Разумеется. − И наши с вами дела вскоре закончатся, не бойтесь. Все долги уплачены.

Арендная плата. Она должна испытывать облегчение, но ни на что не было сил.

− Понимаю. − После паузы: − Не беспокойтесь. Я ничего не скажу семье Ким Оан.

Вздёрнутая бровь.

− Я и не думала, что скажете.

− Вы не обязаны были говорить.

− Вы нырнули в глубокие пространства, чтобы спасти Туйет и меня. Я точно знаю, чего вам это стоило. Самое меньшее, чем я могла отплатить, − это доверием.

− Я сделала это не ради вас.

− Знаю, что не ради меня. Но это ничего не меняет. − Лун Чау опять замолчала. Встряхнула кистями рук: боты ушли, осталась только тёмная, покрытая шрамами кожа с капелькой крови.

− Если вы мне доверяете...

− Да?

− Расскажите о препаратах. Которые принимаете.

− А. − Она поставила чашку на стол. − Рассказывать особо нечего. Вы всё ещё думаете, что это из-за допросов милиции? − Тень прежней насмешливости. − Это было бы складно, да? Простое и милое объяснение. Что ж, вынуждена разочаровать. Мне просто нужны препараты для работоспособности. Вот и всё. Жизнь не такая простая и складная.

− В ваших устах всё просто и складно. Когда вы делаете дедуктивные выводы по малейшим уликам.

− Когда я пользуюсь дедукцией? Вы ошибаетесь. Мир хаотичен и бессмыслен. Но в самых малых сферах иногда можно навести порядок, сделать так, чтобы казалось, будто во всём есть какой-то смысл. − Она отпила чай. Дочь Теней тоже, позволив воспоминаниям о тепле и семье заполнить свои мысли. Отрада, хотя и неполная.

− Вы говорите как бабушка Кюэ. − Она испытывала лишь частицу прежнего гнева. − Ища смысл в глубоких пространствах.

Лун Чау покачала головой.

− Ещё сердитесь?

− Там ничего нет. Никаких откровений. Ничего, чему стоит поклоняться.

Но и бояться тоже нечего.

Лун Чау хмыкнула. Каково ей было в те долгие мгновения, когда она находилась там, отчаянно стараясь удержать Туйет и молясь предкам или кому там она молилась о том, чтобы Дочь Теней успела?

− Я говорила, что не люблю строить домыслы. − После паузы: − Но я не такая, как бабушка Кюэ. Я не ставлю под угрозу юных девушек. Или корабли.

− Знаю, − сказала наконец Дочь Теней. Лун Чау хотела как лучше. Она жёсткая, прямолинейная, склонная заноситься со своими дедуктивными выводами, упуская все тонкие намеки, побудившие бы любого другого остановиться. Она...

Она хороший человек, правда.

− Приходите ещё. Когда вам понадобится смесь. Буду рада вам помочь. Честно.

Лун Чау поставила чашку на стол.

− Спасибо.

Она встала. Её ноги слегка задрожали, когда боты Дочери Теней попадали на пол с её волос и рук.

Остановившись у двери, она оглянулась. Немного подумала и осторожно сказала:

− Если... Если у меня будет дело, в котором окажется полезным взгляд разумного корабля...

− Обращайтесь, − ответила Дочь Теней, не зная, что ещё сказать.

Взгляд Лун Чау был пронзительным.

− Я бы предложила вам плату, но это оскорбит вас и то, что вы делаете. Почему бы не зайти к вам по-дружески, и вы расскажете, какую помощь вам было бы удобно оказать мне и на каких условиях?

По-дружески.

− Буду рада, − ответила Дочь Теней и удивилась, обнаружив, что так и есть.

Благодарности

Эту книгу я написала в особенно сложный период жизни, когда училась совмещать уход за двумя малышами, работу и писательство. Хотелось бы поблагодарить множество людей за поддержку, без которой я никогда бы не поставила финальную точку. Это Элис Расмуссен, Цзен Чо, Вида Круз, Тэйд Томпсон, Фрэн Вайлд, Мишель Сагара, Стефани Бёрджис, Виктор Фернандо Р. Окампо, Патриция Муллс, Синди Пон, Нен Ормес, Ликхейн, Рочита Лоенен-Руиз, Алесса Хинло, Д. Франклин, Зое Джонсон, Лиз Бурке, Мэри Робинетт Коваль, Элизабет Беар и Скотт Линч.

Также спасибо Аве Джарвис, Линн Е. О'Конначт, Сету Гордену, Саманте Хендерсон и Женевьев Когман за отзывы на черновики и Джонатану Л. Ховарду за быстрое чтение и рекламу! И Патрику Сэмфиру с Себбом за советы по обложке и шрифтам.

Всем, кто превратил повесть из черновика в великолепную книгу: Янни Кузни, Герлин Ланс и всем в Subterranean Press; Маурицио Манзиери и Дирку Бергеру за великолепный рисунок обложки; Лизе Роджерс, Патрику Диссельхорсту и всем в JABberwocky, кто работал над книгой. И моему агенту Джону Берлину за поддержку и срветы.

Моим читателям и неутомимым организаторам: без вас меня бы здесь не было.

Джереми Бретту и Люси Лью − Шерлоку Холмсу и доктору Ватсону моего сердца.

И, наконец, моим родителям, которые дали десятилетней дочери вожделенное двухтомное издание всех рассказов о Шерлоке Холмсе. Сестре, которая вместе со мной помешана на викторианском Лондоне, сериалах и фильма. Моему мужу Мэттью и его зацикленности на интригах. Моим детям, змейке и библиотекарю, которые однажды услышат о космических детективах и их приключениях!