Текст книги "Убийца (СИ)"

Автор книги: Алеся Вильегас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– У нас ведь все еще не было первой брачной ночи, – проговорил он с улыбкой, а по моему телу побежали мурашки.

Я не паникую. Не истерю. Я в ужасе!

– Могу я принять душ? – пытаюсь более мягко произнести я.

Он качает головой.

– Понимаешь, Алексис, я девственник и попрошу тебя быть с ним поаккуратнее, – проговаривает он, привстав с кровати. Его руки тянутся к ремню, который он ловко расстегивает, а затем к ширинке.

Мой истерический крик застрял где-то в горле, и с ужасом ждет дальнейших действий этого парня.

Он спускает штаны до колен и запускает руку в свои боксеры.  Больше не могу себя сдерживать.

– Нет, – слетает с моих губ. – Я не хочу.

Он поднимает голову и смотрит мне в глаза.

– Он уже хочет тебя, Алексис.

Я мотаю головой и чувствую, как наполняются слезами мои глаза.

– Алексис, – снова повторяет он, сделав шаг ко мне.

Я вжимаюсь в кровать и мотаю головой снова.

Не знаю, сколько проходит секунд между промежутком, когда я все еще с ужасом смотрю в его глаза, и тем промежутком, когда бутылка с шампанским летит в мою сторону. Рефлекторно закрываюсь от нее руками, и она разбивается о мой левый локоть. Я кричу. Так громко, насколько мне позволяют силы.

– Значит Сэму ты говоришь да, а мне нет? Значит, перед Сэмом ты раздвигаешь ноги, а передо мной нет? – он хватает меня за волосы и приподнимает голову. – Мы помолвлены, Алексис, в чем же дело? – вздымает он брови, а все мое внимание сосредоточенно на крови, которая стекает по моему локтю на кровать.

– Не сегодня, – всхлипываю я, смотря в темно-карие глаза, которые, как кажется уже наливаются кровью. – Прошу, Том, не сегодня.

Его лицо меняется. Скулы перестают играть, а брови приобретают привычное положение. Он улыбается и от этого мне еще страшнее.

– Ты права, – отстраняется он, отпустив мои волосы. Я ослабленно роняю голову на колени.

Наблюдаю за тем, как он застегивает ширинку на джинсах, а затем и ремень.

– Мы сделаем это как только он перестанет стоять между нами, – с улыбкой на губах проговаривает Том. Его жесты резкие и самоуверенные.

Он? Кто перестанет стоять между нами?

– Ты ведь не против повидаться снова с Сэмом? – вскидывает он брови в ожидании.

– Нет, – качаю я головой.

– Так я и думал. Но теперь все решаю только я, Алексис, – усмехнулся он и направился к двери.

Он хлопает дверью, не дав сказать мне больше ни слова. Я хватаюсь за кусок простыни и вытираю ею кровь с локтя. Сжав зубы, достаю осколок, который впился в мою кожу и поспешно обматываю руку оставшейся чистой белой тканью.

Сползаю с кровати снова, чувствуя боль в левой руке от наручников, и скидываю осколки от бутылки на пол. Нахожу из всех самый большой и сажусь в угол кровати, мысленно готовясь к его приходу.

Но ждать приходится не долго. Он появляется снова, меньше чем через три минуты. Я знаю, потому, чтобы более-менее успокоиться считала секунду за секундой. В этот раз поверх белой майки надета черная куртка с капюшоном. В его руке черное женское пальто и телефон. Я крепко сжимаю в руке осколок от бутылки и готовлюсь к нападению, но передумываю, так как он подозрительно на меня смотрит, стоя в дверях.

Я кладу осколок на кровать, в надежде взять его позже, но он с шумом проваливается в дыру между кроватью и стеной, упав на пол. Том прислушивается к звуку, но будто вновь не придает этому особого значения. Он сосредотачивается на невинных вещах или действиях, но пропускает мимо себя действительную угрозу.

Насколько все плохо с твоей головой, парень?

– На улице будет немного прохладно, поэтому я взял тебе пальто, – с улыбкой произносит он. Меня начинают бесить его перепады настроения и, даже, скорее всего, выбивает из колеи. Я не знаю, в какой момент мне ожидать агрессии, а в какой он будет расслаблен, и я смогу нанести удар.

Он походит ко мне ближе и накидывает черное пальто поверх не моего, пастельного цвета атласного платья, которое пропитало в себя столько моей крови, сколько смогло. Он тянется рукой к наручникам чтобы расстегнуть их, и я решаюсь не делать ничего резкого, пока он не повернется ко мне спиной.

Но что я сделаю дальше? Наброшусь на него? Это не принесет мне никакой пользы. Как минимум, я должна оказаться на улице для побега.

Он отстегивает наручники от батареи, но кольцо на левой руке от них все еще со мной. Верно, он пристегивает свободным мою вторую руку. Все становится куда сложнее. Берет меня под руку и помогает встать с кровати, а я ловлю себя на мысли, что лучше бы просидела здесь еще сутки, нежели воплощала в реальность его мысли.

– Том, могу я задать тебе вопрос? – осторожно спрашиваю я, выпрямившись рядом с ним.

– Конечно, Алексис.

– Где моя одежда?

– Тебе не нравится это платье? – хмурится он. Я слышу в его голосе обиду.

– Оно красивое, – наивно проговариваю я, разглядывая окровавленные пятна на нем, – но я бы хотела получить свою одежду.

– Алексис, если ты хочешь снять его, то просто сделай это, – предлагает он, и я предпочитаю заткнуться в этот момент, пока он не раздел меня сам и не продолжил то, над чем работал около десяти минут назад.

Он открывает дверь спальни, и мы оба окунаемся в кромешную тьму. Я следую за ним по пятам, даже не стараясь запомнить дорогу, потому что уверена в том, что это последний раз, когда я иду по нему.

Я больше сюда не вернусь.

Этот дом больше похож на заброшенный. Мы спускаемся по скрипучей лестнице, которая ведет в гостиную, где находится лишь один диван посреди комнаты. Он накрыт белой простыней с большими желтыми пятнами, будто на ней кто-то уже давно умер.

Мы направляемся к двери, и я прихожу в ужас, потому что дом этот находится не в Нью-Хейвене, не за ним, и даже не в пригороде. Этот дом стоит посреди пустого поля, которое окружает густой лес со всех сторон.

Что это за место?

Ад?

Я выискиваю глазами хоть один предмет, которым смогу отключить его хоть на пару минут, но не нахожу ничего, поэтому в приступе паники вырываю руки и окольцевав его шею начинаю душить его наручниками. Он толкает меня к стене, прижав всем своим телом к шероховатой поверхности, которая царапает мою спину. В ноги впивается какое-то железо, и я жалею, что не попросила у него обуви. Еще один удар и попытка отключить его тщетна. Удар о стену слишком сильный и отдается ужасной болью в позвоночнике, отчего я просто ослабленно повисаю на нем.

Он откидывает мои руки, и последнее что я вижу это его разорённое лицо и резкий удар по голове чем-то тяжелым.

Этот сон длится недолго. Настолько недолго, что я не хочу просыпаться и открывать глаз. Мне страшно делать это. И не зря.

Я вижу, как мои ноги тянутся по земле, а затем он усаживает меня на стул. Я пытаюсь поднять голову или сказать хоть что-то, но мой рот завязан. Мне тяжело дышать и с моих глаз льются слезы. На улице пасмурно и начинает темнеть. Дело ближе к вечеру.

Я решаюсь поднять голову и не сразу понимаю, что за расплывающийся силуэт напротив меня.

Это Сэм.

Он в таком же положении, как и я.

– Ох, Алексис, – замечает меня Гослинг, и поспешно подойдя ко мне, стягивает повязку со рта. – Теперь ты можешь поприветствовать своего друга.

Я молча смотрю на Сэма, который что-то пытается сказать мне, дергаясь на стуле. Из его виска идет кровь и правая щека счесана.

Жаль, что в тот вечер он не казался таким беззащитным. Наоборот же, довольно уверенным и грубым.

– А ты знала, что у Сэма уже есть дочь? – интересуется Том, и я прихожу в удивление. Он замечает это. – Не знала?

– Мы не общаемся, – выпаливаю я.

Том склоняет голову на бок, с интересом разглядывая мое лицо, а затем переводит взгляд на Сэма.

– Что же послужило тому? – не отстает Гослинг.

Я молчу. Я не хочу делиться этим даже с собственной матерью, что уже говорить о тебе. Отвожу взгляд в сторону и вспоминаю выпускной вечер. Сэм тогда напился. Я предложила отвести его домой, но все пошло не так, как хотелось бы.

– Он что…, – начал Том, – он трогал тебя? – я слышу, как его веселый голос сменяется чем-то другим, что не сулит ничего хорошего.

– Нет, – громко и холодно отрезаю я, но он уверен в своих догадках.

Не волнуйся, я тоже в них уверена.

– Он прикасался к тебе, – сквозь зубы проговаривает Том и оборачивается к Сэму. – Теперь у меня еще больше повода перерезать твою глотку.

Я округляю глаза.

– Том, нет! Он этого не стоит! Отпусти его, ты слышишь меня? – кричу я.

– Отпустить его? – в недоумении оборачивается тот. – Он пытался изнасиловать тебя, Алексис! Будь я твоим другом, я бы никогда не сделал этого, понимаешь?

– Я не виню его! Он был пьян! Отпусти его, пожалуйста, – прошу я.

– Как ты смогла простить его? Посмотри на него, – указывает он на него рукой. – Думаешь, ты первая? Что, если у него уже больше десяти таких на счету?

– Это чушь! – качаю я головой. – Он не делает этого!

– Ты защищаешь его? После того, что он пытался сделать?

Кажется, в голове Тома не укладывается то, что я пытаюсь сохранить ему жизнь. Его не волнует, что это было давно, его волнует то, что он прикасался ко мне.

Гослинг поднимает с земли нож и подходит к моему бывшему лучшему другу, взяв его за волосы.

– Прошу тебя, Том, – всхлипываю я. – У него ведь дочь! Ей нужен отец!

– Чему он научит её, Алексис? А если он сам к ней…

– Нет, послушай…

Сэм тщетно пытается вырваться из его рук, пока я умоляю Гослинга не трогать его. Но он не слушает его. Он чокнутый. Он сошел с ума.

Я бессильна перед этим всем, но все еще пытаюсь что-то изменить.

– Отпусти его, и мы будем вместе, навсегда! – выкрикиваю я.

– Но мы и так вместе, Алексис, навсегда, ты ведь обещала, – с обидой проговаривает он, коснувшись лезвием ножа кожи Сэма на шее, – и только он мешает нам.

– Я даже и не помнила о его существовании, Том. Ты слышишь? Только ты и я. Я никогда ни о ком не вспомню! – изо всех сил кричу я, пытаясь хоть что-то донести до него.

– Конечно, – кивает он. – Именно так все и будет, Алексис. Без него, – заканчивает он грубым голосом и резко надрезает шею Сэма. Я вижу, как из шеи моего друга стекает кровь, вижу, как светлая рубашка окрашивается в бордовый цвет и вижу перед собой глаза маленькой девочки, у которой больше нет отца.

– Сэм! – сиплю я, пытаясь встать со стула, но я привязана к нему.

Его глаза смотрят мне прямо в душу. Его глаза в последний раз просят о пощаде, но пощады нет. Он закатывает их и умирает.

Том поднимает нож к губам и облизывает его. Засовывает к себе в карман и отпустив волосы Сма направляется ко мне, приподняв подбородок. По моим щекам плывут слезы, и я мысленно умоляю Господа, чтобы все это кончилось, но это только начиналось.

Он склоняется ко мне ближе и касается окровавленными губами моих губ. Солоноватый вкус чужой крови разрезает мою душу напополам, кромсает её и выкидывает туда же, куда и отправится омертвевшее тело Сэма. В канаву.

Том делает шаг назад и скидывает тело вниз, где его найдут еще не скоро.

Он оборачивается ко мне, вытерев руки о темные джинсы и с улыбкой на губах проговаривает:

– Запомни этот момент, Алексис, потому что ЭТО, начало нашей новой жизни. Теперь ничто не помешает нашему счастью.

Глава 3.

Нет.

Нет и еще раз нет.

Я несколько раз мысленно повторяю это слово в надежде, что все закончится, но это не так.

Он все еще здесь и приближается ко мне с каждым шагом, пока омертвевшее тело Сэма скрывается под толстым слоем грязи.

– Ну чего ты, Алексис? Неужели тебе все еще жаль его? – склоняется он надо мной, приподняв кончиками пальцев мой подбородок. Я смотрю на его губы, по которым медленно стекает чужая кровь и отворачиваю лицо в другую сторону.

– Оставь меня, – выплевываю я. Но он не злится и не обижается.

Он роется по карманам своих джинс и достает оттуда маленький ключ. Заходит ко мне за спину и освобождает руки, привязанные к стулу. Склоняется чуть ниже и вложив мне в ладонь ключ шепчет:

– Беги.

Я срываюсь со стула и бегу к белым колонам, которые удерживают небольшой по размерам мост, под которым мы все еще находимся. Крепко сжимая в ладони ключи, я взбираюсь на горку, мимолетно взглянув назад. Он все еще стоит там, внизу, его руки в карманах, и он наблюдает, как я убегаю от него.

На улице уже темно, и я вижу впереди лес. Возможно, сегодня он мой единственный спаситель.

Я бегу по камням босыми ногами, прежде чем оказаться в лесу и споткнувшись, упасть. Ключ все еще в руке, поэтому я всячески пытаюсь перекинуть руки вперед. Они дрожат, поэтому я не могу сосредоточиться над тем, чтобы расстегнуть наручники. Ключ выпадает снова и снова из моих рук, поэтому, когда я расстегиваю одно из колец, о втором мне приходится забыть, так как найти маленький железный предмет в траве я уже не способна.

Поднимаюсь на ноги и придерживаясь за каждое дерево на пути выбегаю в поле. Посреди поля я вижу дом. Это его дом.

Разворачиваюсь обратно и бегу в лес уже в другом направлении. Каждый раз цепляюсь за что-то, пока окончательно не падаю на землю, подвернув ногу. Стук сердца отдается где-то в ушах и горле, а нога не перестает ныть от боли.

– Алексис? – слышу я его голос и судорожно сжимаюсь, сидя возле дерева. – Я знаю, что ты здесь, Алексис, – усмехается он.

Рыскаю рукой по земле, в поисках какой-нибудь палки, но нахожу только камень.

Ударить камнем по голове?

– Детка, как же наша пред-брачная ночь? – его голос становится ближе, и я крепче сжимаю камень в руке.

Бежать бесполезно, я подвернула ногу. Ползти тоже, потому что на мне светлое платье.

– Алексис, милая, где же ты?

Я прижимаюсь к дереву спиной, а затем оборачиваюсь, чтобы посмотреть назад, как натыкаюсь лицом к лицу с Томом.

– Бу!

С моих губ слетает громкий крик, и я подрываюсь с земли, чтобы бежать снова, как он хватает меня за волосы и тянет к себе, ударив спиной о дерево. Замахиваюсь рукой и ударяю камнем ему в челюсть. Он нагибается, выпустив меня из рук, но хватает за ногу, как только я делаю шаг вперед. Падаю на землю, ударившись об этот же камень рукой и тихо хнычу.

– Любишь, когда жестко? – интересуется он, повернув меня к себе.

Я разбила ему губу, но это не мешает ему улыбаться и произносить эти слова.

– Давай же, ударь меня еще раз, – шепчет он.

– Отпусти меня, прошу, – умоляю я, упираясь руками о его грудь.

– Отпустить тебя? – недоумевает он. – Нам ведь хорошо вместе.

– Том, пожалуйста, – не отступаю я, но он все равно склоняется надо мной всем своим телом и касается окровавленными губами моего уха.

– Умоляй меня, – шепчет Гослинг. – Зови на помощь и отбивайся, Алексис.

– Помогите! – выкрикиваю я, а он нагло смеется.

Я пытаюсь вырваться из его рук, не смотря на острую боль в ноге или руке, но все тщетно. Он сильнее меня.

Что-то выпадает из его кармана и светит мне в лицо.

Телефон.

Я должна набрать 911.

Всем своим телом он прижимает меня к холодной земле, пытаясь своими губами коснуться моих. Я отворачиваюсь и поэтому вход идут его руки, которыми он хватает мое лицо. Его глаза темные, а кожа бледная. Бордовая кровь стекает по подбородку, и он целует меня.

Грубо и страстно.

Я кричу ему в губы. Кусаю их, но ему плевать.

Пытаюсь нащупать на земле телефон, но он надавливает на мою грудь, отчего мое дыхание сбивается и, кажется, я начинаю задыхаться. Паника берет верх и все свои силы я направляю на высвобождение.

Удается повернуться набок и захватить воздуха прежде, чем я могла бы отключиться прямо под ним. Хватаю телефон и поворачиваюсь к нему спиной. Он пытается обернуть меня к себе, но я протестую.

– Сзади. Я хочу сзади, – кричу я.

Я слышу, как он замешкался, но соглашается на мое усмотрение.

Расстегивает брюки, пока я, пряча телефон, сбавляю яркости и ощущаю его прохладные руки на своих бедрах. Он приподнимает меня и ставит на колени.

Я в ужасе от того, как близко он, и от того, как мало времени осталось до того, как он окажется во мне.

Набираю 911 и роняю телефон из рук, когда он начинает снимать мои трусики. Резко хватает меня за талию и прижимается ко мне. Его руки медленно направляются к моей груди и сжимают её. Я громко выдыхаю.

Слышу, как в телефоне говорит чей-то голос.

– Помогите! – кричу я. – Это Алексис Холт, прошу, спасите меня!

Чувствую, как Том хватает меня за волосы и откидывает на землю, схватив телефон.

Замечает, что все еще идет вызов, и, достав сим-карту, разламывает ее пополам. Кидает телефон в дерево и оборачивается ко мне.

Я разозлила его.

Поднимает руку и замахнувшись, ударяет кулаком мне по лицу.

Последнее что я помню, это то, как он встает и застегивает ширинку, а я отключаюсь, сползая по дереву, ощущая солоноватый привкус собственной крови.

***

– Уже как четыре дня полиция разыскивает пропавшую девушку по имени Алексис Холт. Стройное телосложение, русые волосы ниже лопаток, голубые глаза, рост 1.73. Фотографию девушки вы можете увидеть на экране. Последний раз, когда её видели, она была одета в темные джинсы и черную блузку. На ногах были белые кеды. Если у вас есть какая-то информация о местонахождении девушки, просим позвонить на номер, указанный на экране.

Я открываю глаза, пытаясь рассмотреть девушку на экране телевизора, но все, что я вижу – это пелену. Тяну руку, чтобы растереть глаза, но не могу. Закрываю их снова, и пытаюсь проморгать это помутнение.

Открываю вновь и вижу тот же белый потолок. Ту же комнату, только теперь на маленьком столике, возле той же кровати стоит телевизор, который снова и снова прокручивает новости о том, что я пропала четыре дня назад.

Левая рука снова пристегнута к батарее, а на месте порезов чистый бинт. Поворачиваю голову вправо и замечаю капельницу. Хмурюсь и выдергиваю иглу из руки.

Пытаюсь встать, но голова кружится слишком сильно, отчего я снова валюсь обратно на подушку. Правой рукой дотрагиваюсь до лица и ощущаю боль от скулы до нижней губы, которая так же опухла.

Телерепортер снова и снова повторяет одно и то же объявление, отчего моя голова начинает в буквальном смысле раскалываться.

На мне нет того платья. Бежевого цвета мужская майка, которая мне чуть выше колен.

Он переодевал меня?

Ощущаю, как по щекам снова плывут слезы и хочу провалиться прямо на этом месте.

Четыре дня меня нет дома. Четыре дня я не знаю, что происходит с моей мамой. А с отцом? Джей хоть знает, что я пропала?

А как же Сара?

Надеюсь они с Дэниелом не полетели на Бали даже не беспокоясь обо мне.

Сара могла, но не Дэниел.

Я снова дергаю левую руку, которая при каждом движении дает знать, что поранена. Кольцо от наручников впивается в кожу будто змея, и я перестаю действовать.

Поджимаю под себя ноги и прислонившись головой к холодной стене пытаюсь убедить себя, что не слышу снова и снова голос девушки в телевизоре, которая будто каждый раз убеждает меня в том, что я для всех мертва.

POV Том

– Ты все сделал? – спрашиваю я, смотря в темно-серые глаза Кендрика.

– Да. Перенаправил местонахождение сим-карты в штат Мичиган.

– Думаешь, они поведутся на это? – вздымаю я брови.

– Не сомневайся, – самодовольно заявляет он, но затем сужает глаза. – Что насчет нее? Что ты дальше собираешься делать?

– Мне кажется это уже не твое дело, – отрезаю я.

– Дело то не моё, – начинает он, а я крепче сжимаю рукоятку ножа в кармане, – только вот проблем больше, чем ожидалось. По улицам дежурит патруль. Они обыскивают каждый угол.

– Значит тебе пора уезжать, – пожимаю я плечами.

Кендрик хмурится. Я сжимаю челюсть, потому что долго не смогу терпеть его поведения.

– Я беспокоюсь…

– О себе, – заканчиваю я за него. – За свою шкуру ты беспокоишься.

– Зачем я только в это ввязался, – закатывает он глаза и разворачивается ко мне спиной, направляясь на выход из-под перехода между домами.

– Не знаю, не знаю, малыш Кен, – направляюсь я за ним, достав нож из куртки. Не думал я, что он станет одной из моих проблем.

– Ты мне так и не отдал деньги за то, что я удалил записи с камер видеонаблюдения в клубе, – не оборачиваясь говорил он.

– Они тебе и не понадобятся, – заявляю я, схватив его за воротник куртки. Толкаю в стену и приставляю нож к глотке.

– Ты что творишь? – возмущенно проговаривает он, восприняв это шуткой. Не в этот раз, Кендрик.

– Оставлять тебя в живых слишком небезопасно.

– Ты не сделаешь этого, – вырывает он, а его жалкие попытки сделать это только веселят меня.

Ничтожество.

– Ты так думаешь? – вздымаю я брови и надавливаю ножом на кожу. Из-под лезвия виднеется алая кровь.

– Они найдут тебя, – сжимает он мою руку, а я не могу отвести взгляда от крови, которая стекает по его шее. Мне это нравится. Мне нравится, что он ведет себя как сучка прямо сейчас.

– Разве? – улыбаюсь я. – Ты ведь слишком хорошо постарался, малыш Кен.

– Прошу, – шипит он. Его лицо краснеет, а я наклоняю голову на бок и нажимаю сильнее.

...Плачь, проси пощады. Говори, что отдашь все, за свою жизнь.

Внушаете мне, что стоит убить кого-то другого, но не вас. Смешно. Смешно думать, что ваша жизнь чего-то стоит. Смешно то, как вы показываете свою сущность. Вы молите меня не убивать, но по сути, ваши жизни ничего не несут за собой. Спрашиваете, зачем я это делаю? Хммм... Да просто так.

Секунда, и острие ножа разрезает мягкие ткани шеи. Из его рта струйками стекает бордовая жидкость и каплями падает на пол. Округленные, полные недоумения и отчаяния глаза всматриваются в мое лицо. Хах, пытается найти долю сострадания. Не выйдет, парень. Ухмыляюсь и резко вытаскиваю нож. Тело тяжелым грузом падает на пол, в образовавшуюся лужу крови.

– П-помоги... Пожалуйста, – он протягивает руку в мою сторону, в ожидании, что я вдруг передумаю, и брошусь исправлять свои ошибки. Забавно.

Его глаза медленно закрываются, и последним, что он видит, это то, как расплылась улыбка на моем лице.

Я присаживаюсь на корточки и вытираю нож об его куртку.

От этого дерьма слишком много проблем в последнее время. Было.

Это тоже заставляет меня улыбнуться.

Я выпрямляюсь и иду к машине, где оставляю один из своих ножей. Тот, который я всегда беру с собой на прогулку. Тот, который не раз слышал слово «Пощади» из женских уст.

Захлопнув переднюю дверь, иду к багажнику и достаю оттуда канистру с бензином. Чуть меньше чем полканистры. Должно хватить. Закрываю багажник и направляюсь к омертвевшему телу Кендрика, которое готово отправиться в кругосветное плавание в собственной крови.

Откручиваю крышку канистры и поливаю тело. Выливаю все до дна. Закручиваю крышку обратно и ставлю канистру на пол. Улыбаюсь. Достаю телефон и фотографирую тело для собственной коллекции, которую когда-нибудь увидит Алексис.

Кладу телефон обратно и достаю коробок спичек. Поджигаю одну и кидаю на пол. Лужа крови мгновенно загорается, а затем и тело. Это вызывает у меня восторг. Я бы хотел наблюдать за этим вечно и чувствовать, как ускользает чужая жизнь из моих рук. Я бы мог писать книги об этих потрясающих моментах и о моментах, когда буду слизывать её же кровь с её тела.

Ох, Алексис, я скучаю за тобой.

Наклоняюсь, подняв канистру и иду к машине. Достаю из кармана кожаные перчатки. Одеваю, а затем беру телефон Кендрика, оставленный им в моей машине. Разбиваю экран, а затем достаю сим-карту, расплавив её огнем от спички.

Кидаю телефон в сторону его тела и снимаю перчатки, положив их обратно в карман. Обхожу машину и сажусь за руль, закрыв дверь. Нажимаю на газ и оглядываясь по сторонам, медленно выезжаю на дорогу, оставшись незамеченным, как и всегда.

Flashback

9 лет назад

– Эй, тебе пора в школу! – слышу я голос своей новой мамы, которую ненавижу уже вторую неделю. Вторую неделю с того момента, когда она начала выпивать вместе с моим новым отцом. Его зовут Генри и, если он скажет, чтобы я сходил в магазин – я должен в него идти, или он снова будет наказывать меня своим ремнем.

Она не дожидается моей реакции и выходит из комнаты, затерявшись где-то в темноте длинного коридора. Я откидываю одеяло в сторону и ступаю ногами на прохладный деревянный пол. Рядом на стуле висит моя ежедневная одежда, которая состоит из серых брюк, протертых на коленях и белой рубашки, которую мне подарили на рождество в приюте. Кеды мне купил Генри, как только они с Розой усыновили меня, а было это чуть больше года назад. Можете представить в каком они состоянии сейчас?

Я тянусь за рубашкой в тот момент, когда в комнату возвращается Роза, со стаканом холодного молока и белым хлебом. Скорее всего это все, что я съем за сегодняшний день. Возможно, мне придется просить милостыню возле булочной или танцевать для прохожих чтобы мне было чем прокормиться вечером.

Ни Роза, ни Генри не знают об этом, иначе бы всыпали мне.

Надеваю рубашку и тянусь к брюкам. Немного помятые, с малым слоем грязи, которые не выстирывали еще с прошлой недели. За кедами я перестал следить еще в тот момент, когда у одноклассников появилась привычка не только избивать меня, но и топтаться по моим ногам.

С жадностью откусываю кусок хлеба и отпиваю холодного молока. Чувствую, как оно проходит по горлу и где-то в районе грудной клетки. Отпиваю снова, пытаясь остудить его в своей полости рта и закусываю хлебом. Уплетаю все это за пару минут.

Розу не волнует, что до первого урока осталось меньше двадцати минут. Она проснулась так рано лишь для того, чтобы послать Генри к открытию магазина и по его возвращению почувствовать у себя во рту ту жидкость, которая покроет её головную боль.

Возможно, именно поэтому я стараюсь не попадаться ей на глаза с самого утра.

Направляюсь в ванную комнату и быстро умываюсь прохладной водой, почистив зубы зубным порошком. Слышу, как возвращается Генри и ловлю момент для того, чтобы незаметно проскользнуть к двери.

Зря надеюсь.

– Куда-то собрался? – интересуется он, схватив меня за ухо.

– В школу, – мямлю я.

Генри, будто одумавшись, что сегодня будний день, отпускает мое ухо и дает мне подзатыльника, крича в след:

– С плохими оценками лучше домой не возвращайся!

На удивление моей непутевой жизни, если это можно было назвать именно так, я учился хорошо, наверное, потому, что старался большую часть времени проводить в школе, а не дома. Школа стала моим домом, но у счастливой монеты всегда была обратная сторона – одноклассники.

Я был новеньким. Новеньких не любили. Батанов, которым я стал – тоже. Но еще больше не любили, когда кто-то из таких как я, хоть раз пытались взглянуть в сторону Алексис Холт.

Девочка с длинными русыми волосами и голубыми глазами. Она всегда громко смеялась и была одета в самые красивые платья.

Но нравилась она мне не только поэтому.

Она была моим личным ангелом хранителем в те нелегкие времена моего детства.

Чуть не опоздав на первый урок, присаживаюсь на последнюю парту, где мне и место, по мнению мужской половины класса. Кладу потрепанную тетрадь на парту и понимаю, что мне нужна новая, так как эта закончилась и я дописывал последнюю тему на самой обложке.

Учительница что-то начинает читать, но я не вслушиваюсь, так как все мое внимание на ней.

Сегодня она сидит на две парты ближе ко мне и как всегда, что было ее привычкой, закручивает очередной локон волос на указательный палец. Она тоже не заинтересована учебой, и поэтому поворачивает голову в мою сторону, только жаль, что смотрит не на меня, а на Сэма, её лучшего друга с самого детства.

Обычно у девчонок в лучших друзьях подруги, но не в случае Алексис Холт.

Её лучшим и единственным другом всегда был Сэм. Сэм здесь, Сэм там. Сэм не отходит от нее ни на шаг, и Сэм любит подловить меня со своими дружками возле школы, предупреждая каждый раз о том, чтобы я перестал смотреть в сторону Алексис.

Этот день мог оказаться и даже оказался одним из тех, когда Сэм снова отчитал меня, но в этот раз у него была совсем другая компания.

– Опять пялишься? – обернулся он ко мне, как только прозвенел звонок с урока.

Я крепко держу рот на замке и отрицательно качаю головой.

– Сэм? – зовет Алексис, а я осмеливаюсь взглянуть в её сторону.

– Я сейчас, Алекс, займи мне место в следующем классе, – выкрикивает он, не обернувшись к ней.

Алексис слушается и удаляется из кабинета, как и все остальные ученики. Мы здесь одни. Я, Сэм и появившийся из ниоткуда брат Алексис – Джей.

Он был старше меня всего на год, так же, как и Сэм, но уже был известным драчуном и беспредельником.

– Какие проблемы? – интересуется он у Сэма.

– Этот идиот Гослинг снова наблюдал за твоей сестрой, – выплевывает Сэм, а Джей склоняется над партой.

– Это правда? – интересуется Холт старший.

Я снова качаю головой, но и опомниться не успеваю, как сильный удал валит меня на пол.

Чувствую боль в районе правой щеки и открываю глаза в тот момент, когда мой правый бок пронзает острая боль. Я скручиваюсь калачиком в очередной раз, только он не совсем входил в ряды прошлых. В прошлый раз меня обычно били по лицу и не сильно, а в этот раз насилию подверглось все мое тело.

Я слышал, как запыхавшийся Сэм добивал меня ногами. Слышал, как Джей снова читал мне лекцию, а я в это время наблюдал, как кровь из моего рта предавала красный цвет серому ковру.

– Эй! – голос Алексис в тот момент для меня был как удар током, который заставил мыслить мгновенно. – Какого черта, Джей?

Она отталкивает своего брата и падает передо мной на колени. Из её рук вываливаются учебники, и она пытается поднять мою голову. Джею это не нравится. Он хватает сестру за руку и тянет ее от меня прочь.

– Не смей больше прикасаться к этому отребью, – указывает он ей.

Это последний раз, когда Алексис Холт была настолько близка ко мне.

До сегодняшнего дня.

Я пытаюсь подняться с пола, придерживаясь рукой за стул и слышу стук каблуков. Он приближается. Хватаю с пола книги и бегу к выходу в противоположную сторону надвигающегося на меня учителя.

Кровь течет по подбородку, а затем на рубашку. Я не могу остановить её. Выбегаю на улицу со звонком, и к счастью, на улице нет ни единой души. Боль пронзает все мое тело, будто острие ножа.

Домой в таком виде идти не могу, поэтому бегом направляюсь к булочной, где всегда нахожу для себя спасенье, но не сегодня. Она закрыта. Я спускаюсь по лестнице и споткнувшись, падаю на колени. Кровь из губы уже не так сильно идет. Я поднимаюсь с земли и присаживаюсь на ступеньки.

Понятия не имею, что мне делать дальше.

Домой пойти не могу. Генри всыплет мне за испорченную одежду и за то, что я прогулял школу. Роза не покормит ничем до завтрашнего утра, а возможно и до послезавтрашнего.

Начинается дождь. Не в самое подходящее время. Я раскрываю одну из книжек и кладу её себе на голову наблюдая за тем, как в безлюдном переулке, машина за машиной минуют мальчика, у которого рубашка в крови.

Расстегиваю пуговицы и стягиваю её со своего тела. Протягиваю руки вперед и пытаюсь отмыть её от крови под дождем. Проходит менее пяти минут как я замерзаю и дрожащими руками накидываю её поверх своих плеч. Дождь перерастает в сильный ливень.