Текст книги "Тайна Блэкторн-холла (СИ)"

Автор книги: Алёна Волгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Элизабет поискала, чем бы отвлечь ребенка, и ее взгляд вдруг упал на газету, сложенную так, что было видно расписание поездов. Оно напомнило ей, что до Хэмфорда, а значит, и до Блэкторн-холла, где учится Глория, всего лишь семьдесят миль. «Разумеется, мы не поедем на поезде, – лихорадочно заработала ее мысль. – Алекс съест меня живьем, если узнает, что я подвергла себя и ребенка стольким опасностям: толкотня на вокзале, всевозможные инфекции, сквозняки в вагонах… О, нет! Мы отправимся в путь в удобной домашней карете, с надежными лошадьми, которые, не особенно напрягаясь, за два дня доставят нас в Блэкторн-холл».

Миссис Ходжес, которая уже несколько минут пыталась привлечь к себе внимание Питера, с удивлением заметила, как лицо ее хозяйки озарилось мечтательной улыбкой. Элизабет счастливо вздохнула и выпалила:

– Миссис Ходжес, будьте добры, соберите вещи, свои и Питера. Мы отправляемся в Хэмфорд!

Глава 3

Хэмфорд, день спустя

Оставив позади серое унылое здание вокзала, Рэндон вышел на улицу, подняв повыше воротник пальто. Утреннее солнце тонуло в туманной дымке, промозглый ветер норовил забраться под одежду. За те десять минут, в течение которых он напрасно прождал Бартона на ступенях вокзала, Рэндон успел порядком замерзнуть. А ведь тот обещал его встретить! Ну, ничего. Сейчас он сам уладит вопрос с гостиницей, а потом навестит этого несчастного склеротика.

Дорожки были густо засыпаны листьями и обломками сучьев, дворники торопливо сгребали их в кучи, так что со всех сторон доносилось размеренное шуршание метел. Очевидно, Ночь всех святых в Хэмфорде прошла с размахом. Неизвестно, чем занимались духи, но стихии точно оттянулись по полной. Людей на улицах пока еще было мало. Насколько помнил Рэндон, студенты должны были оживиться к вечеру. Он быстро шагал по улицам, подмечая редкие изменения. Десять лет назад, когда он учился в Дарвеле, Хэмфорд выглядел примерно так же. В некоторых городах время просто застывает.

Возле часовни Мадлен дорогу неожиданно преградила толпа. Люди перешептывались, слышались чьи-то приглушенные рыдания. Даже человек, не являвшийся сотрудником Особого отдела, догадался бы, что случилось несчастье. Среди зевак Рэндон вдруг заметил знакомую спину в светлом плаще. Джайлз Бартон, его пропавший приятель. Надо же, какая удача!

– Доброе утро, мой склеротичный друг! – сказал он, хлопнув Бартона по плечу. И сразу же увидел затертое темное пятно на серых булыжниках мостовой.

– Что случилось? – мгновенно посерьезнел Рэндон.

– Несчастный случай, – вздохнул Бартон. – Доктор Берт Алертон. Сорвался со стены сегодня ночью. Вряд ли ты знаком с ним, его перевели сюда совсем недавно.

– Он что, тьютор[1]1
  Тьютор – преподаватель, который занимается со студентом индивидуально. Типичное домашнее задание – эссе по какой-либо теме.


[Закрыть]?! Господи! В наше время «ночной альпинизм» был развлечением для студентов, а не преподавателей!

Это правда, «верхолазание» и другие ночные развлечения давно уже были бичом Хэмфорда. Администраторы колледжей боролись с этим, как могли: ночных гуляк нещадно штрафовали, по вечерам улицы патрулировали «бульдоги»[2]2
  «Бульдоги» – сотрудники хэмфордской университетской полиции. Находятся в подчинении у проктора и помогают осуществлять дисциплинарные меры. Не имеют юрисдикции внутри колледжа. У каждого колледжа имеется свой свод правил в дополнение к университетским, а также целый арсенал наказаний.


[Закрыть]. Однако удерживать в рамках дисциплины активных, полных кипучей энергии студентов было сложно.

– Алертон очень… то есть, был очень молод, – с усилием произнес Бартон. – Некоторые удивлялись, что его сюда пригласили, да еще в Дарвель. Но в своей области он был гениален.

– Ого! Дарвель? – Рэндон задумался. Они медленно шли в сторону центра. Бартон казался совершенно подавленным.

Дарвель – один из старейших, самых престижных, чопорных и закрытых колледжей Хэмфорда. Среди прочих студентов там числились представители двенадцати древнейших семей, наделенных особой магией. Кто-то считал эту силу даром, кто-то проклятьем, но в любом случае наследники старинных фамилий нуждались в наставниках, чтобы научиться владеть своей магией и не навредить ни себе, ни окружающим. И учили их именно здесь. Когда-то Рэндон тоже закончил Дарвель. Однако никаких Алертонов в Серебряной книге он не помнил.

– Но ведь Берт Алертон не обладал какими-то особыми талантами?

– О нет, он просто теоретик. То есть был. Боже, я до сих пор не могу поверить, что его нет! – Бартон закрыл лицо руками. – Я сейчас иду к Янгеру. Прости, совсем вылетело из головы. Я же обещал помочь тебе с гостиницей.

– Ничего, гостиница подождет. Полагаю, я тоже должен выразить соболезнования господину ректору. Спешить некуда, скорее всего церемонию в Блэкторне отложат из-за несчастного случая. Или вообще отменят.

– Да… – Кажется, Бартон уже позабыл, для чего просил друга приехать. – Действительно. После такого кошмара о проблемах Блэкторна все быстро забудут. Им повезло.

– Пойдем же, – Рэндон взял его под руку.

* * *

Невозможно избавиться от ностальгии, ступая по коридорам своего бывшего колледжа. Вот окно, где вы когда-то курили с приятелем, пылко споря о вещах, которые теперь кажутся очевидными. Вот крыло, где располагалась твоя комната. Рэндон до сих пор помнил скрипучее бюро, за которым он лихорадочно готовил одно эссе за другим. С левой стороны на крышке была глубокая царапина, похожая на знак «эпсилон». Еще в комнате было жесткое неудобное кресло – впрочем, после целой ночи, проведенной в нем, любое кресло показалось бы неудобным.

– Вон там кабинет Алертона, – тихо сказал Бартон, когда они шли по коридору.

– Давай-ка заглянем, – Рэндон, не дожидаясь согласия друга, решительно распахнул дверь.

Небольшая светлая комната отличалась какой-то истовой аккуратностью. Чистый стол, никаких разбросанных вещей, безупречно ровные ряды книг на полках.

– Алертон всегда был таким аккуратистом? – спросил Рэндон, осматриваясь. Комната была угловой и имела три окна, выходящих на разные стороны. Наверняка не очень удобно в смысле сквозняков, зато светло. – Здесь все выглядит так, что глаза сами ищут предсмертную записку.

– Алекс! – Бартон вздрогнул. – Знаешь, не шути так. Алертон любил порядок и очень аккуратно обращался с вещами. В одежде он был, пожалуй, даже щеголеват. Он рано начал седеть – это часто бывает с темноволосыми – и подкрашивал волосы.

Рэндон прошелся по комнате, задумчиво остановился перед окном:

– На случившееся ночью можно смотреть с трех точек зрения. Несчастный случай. Самоубийство. – Он развернулся к другому окну. – И, наконец…

Третье окно выходило в маленький грязный двор, больше похожий на темный колодец.

– Убийство, – прошептал Бартон.

Брошенное слово растаяло в воздухе и словно отравило его.

– Только не говори Янгеру, – Бартон тряхнул головой. – Старик сойдет с ума.

На первый взгляд лорда Янгера, ректора Дарвель-колледжа, вряд ли что-то могло выбить из колеи. Весь его облик, как и вид кабинета, не кричал, но внушительно заявлял о респектабельности и традициях, уходящих корнями в глубокое прошлое. Темные стенные панели, вероятно, помнили еще первых основателей колледжа. Корешки книг за стеклом поблескивали в свете камина. Пожилой джентльмен сдержанно, но с теплотой приветствовал своего бывшего студента и с достоинством уместил себя в просторное кресло.

– Я просил вас приехать, лорд Рэндон, так как недоразумения в Блэкторн-колледже плохо отражаются на всем сообществе Хэмфорда.

– Понимаю. Боюсь, однако, что вчерашнее происшествие затмит мелкие неприятности вроде разрисованных стен и сорванных лекций. Как вы думаете, что погнало Алертона на крышу, да еще в такую паршивую ночь? – Рэндон вспомнил сорванные ветром сучья, валявшиеся на дороге, и листья, которые дворники сгребали в кучи.

Несмотря на горячо пылавший камин, воздух в кабинете, казалось, похолодел на несколько градусов:

– Алертон был молод, – весомо заявил лорд Янгер. – Импульсивен. Кое-кто даже упрекал его в панибратских отношениях со своими учениками. Накануне вечером его видели в пабе «Гусь и свисток» с группой студентов. Полиция уже побывала здесь сегодня утром и допросила их, – стекла ректорских очков предостерегающе сверкнули. – Ребята все очень подавлены из-за этого случая, но допускают, что Алертон мог затеять это на спор.

– Студенты его любили? – продолжал расспрашивать Рэндон, не обращая внимания на явное недовольство ректора и смущение приятеля.

– А как вы думаете? Многие любили. Но не все. Недавно у него вышла размолвка с одним его студентом, Чарльзом Крейтоном. Из-за эссе. Чарльз считал, что тьютор занизил ему оценку. Крейтон – амбициозный парень, Алертон тоже. Как говорится, нашла коса на камень. Но это же не повод, чтобы сбрасывать человека с башни!

– Разумеется, нет, – кивнул Рэндон и поднялся. – Позвольте еще раз выразить вам мое соболезнование. Бартон, ты что-то говорил насчет гостиницы?

– Я тебя провожу, – с готовностью ответил Джайлз. Он тоже не горел желанием остаться наедине с разгневанным ректором.

* * *

– Что это было? – спросил Бартон пять минут спустя, когда они миновали кованые ворота колледжа. – Для чего тебе нужен был этот спектакль?

– Устрой мне встречу с этим Чарльзом Крейтоном, – рассеянно сказал Рэндон, будто не слыша.

– Куда ты меня ведешь? Я же сказал – гостиница в той стороне!

– Хочу взглянуть на тело. Оно ведь в часовне?

– Да. Прощание состоится завтра. И твои расспросы и подозрения в данной ситуации просто неуместны, – Бартон резко высвободил руку и встал, как вкопанный. Рэндон иронически поднял бровь.

– Если не хочешь идти со мной, оставь мне адрес гостиницы и всё.

– Это. Был. Несчастный. Случай. Здесь нечего расследовать!

У Алекса лопнуло терпение. Ослепли они все, что ли?!

– Ах, вот как! Значит, по-твоему, Алертон накануне трагедии душевно пообщался с кучкой студентов… Кстати, забыл спросить: Крейтона среди них не было случайно?

– О, Господи! Да, был. Да, они спорили. Ребята не слышали весь разговор, но Крейтон обронил что-то вроде «кишка тонка». Потом оба спорщика разошлись по домам. Крейтон полночи просидел с приятелем, готовился к занятиям. Алертона тоже видели в городе. Грустным и подавленным он не казался. Всё?

– Чудесно. Итак, слегка вздрюченный Крейтоном и, вероятно, подогревшийся спиртным, Алертон в бурную ночь решается покорить часовню Мадлен – заметим, не имея при себе даже веревки – чтобы доказать себе и другим… ну, что-то там доказать. Он взялся за это дело в одиночку, и никто его не видел, так?

– В такую ночь? Ты издеваешься? Все сидели по домам.

– Так вот. – Рэндон приблизил свое лицо вплотную к растерянным глазам и дрожащему подбородку приятеля. – Это. Невозможно.

* * *

– И все же я не понимаю, что тебя смущает, – решился сказать Бартон через некоторое время, когда достаточно пришел в себя. Вид мертвого тела, да еще в таком состоянии, – не то зрелище, которое располагает к задушевной болтовне. Рэндон, однако, не выказал никаких эмоций. Он казался собранным и целеустремленным, как гончая на охоте. Бартон вздохнул и мысленно оправдал приятеля тем, что тот ведь не знал беднягу Берта. Для Алекса этот трагический случай был абстрактной загадкой, в которой он усмотрел какие-то подозрительные обстоятельства. Убийство, надо же выдумать такое! Да Алертон был безобиден, как садовый кролик! И уж конечно этот веселый, жизнерадостный человек не стал бы сводить счеты с жизнью, да еще таким страшным способом. На этой мысли Бартон спохватился и вдруг заметил, что по странному стечению обстоятельств они с Рэндоном вновь оказались там, где встретились сегодня утром – возле часовни Мадлен.

– Мои подозрения подтвердились, – серьезно ответил Рэндон. – Во-первых, вспомни его ботинки. Ни один джентльмен, заботящийся о своей наружности – а ты говорил, что Алертону его внешний вид был небезразличен – не полезет штурмовать стену в кожаных туфлях. Во-вторых, у него при себе действительно не было веревки, а забраться на крышу этой часовни в одиночку без веревки невозможно, уж поверь мне. В свое время я облазил все башни Хэмфорда. Взгляни наверх, вон туда, где пилястры! – Рэндон схватил приятеля за руку. – Видишь те выступы? Как, черт возьми, он собирался перебраться через них без страховки?!

– Может, он был в таком настроении, что забыл и про обувь, и про веревку? – Бартону казалось, что привычный мир вокруг него рушится, и вокруг воцаряется хаос.

– А, это возможно. Поэтому я не отвергаю окончательно версию с самоубийством. Но есть еще одно обстоятельство. Почему Алертон полез на башню с этой стороны?

– Что? – не понял Бартон.

– Башня часовни четырехугольная, – терпеливо пояснил Рэндон. – Мы всегда забирались на нее вон оттуда, – он махнул рукой за угол. – Почему? Потому что там привратник точно нас не заметит, если только не выйдет из сторожки. Вот я и думаю, зачем Алертон полез на эту стену, зная, что привратнику достаточно будет выглянуть в окно, чтобы его увидеть?

– Ночь была темной… – неуверенно пожал плечами Бартон. Он уже не знал, во что верить.

Рэндон усмехнулся:

– Полагаю, дело было так: Алертона подкараулили на улице, оглушили, втащили по внутренней лестнице на крышу Корвин-холла, примыкающего к часовне, и сбросили оттуда, изобразив видимость несчастного случая. Злоумышленникам нужно было всего лишь раздобыть ключ.

Бартон несколько минут осмысливал это сногсшибательное известие. Рэндон тем временем невозмутимо продолжал:

– Сейчас я наведаюсь в Блэкторн-холл. В конце концов, я ведь ради них сюда приехал. А ты узнай, пожалуйста, где можно найти наше юное дарование – мистера Чарльза Крейтона.

* * *

«Пожалуй, Блэкторн-холл за истекшие десять лет изменился сильнее, чем все остальные здания Хэмфорда, вместе взятые», – подумал Рэндон, кивнув учтивому привратнику и направляясь к главному входу.

На месте угрюмого разрушенного замка, полного зловещих преданий, возвышалось гордое величественное здание, окруженное красивым парком, в котором, подобно шустрым дроздам, сновали энергичные девушки в темных мантиях. Повсюду звенели девичьи голоса. Это место, которое раньше все обходили десятой дорогой, теперь навевало лиричные мысли. Однако не все студентки безмятежно радовались позднему осеннему солнцу. Рэндон не успел дойти до кабинета леди Сазерленд, как его схватили за руку, и перед ним из полутьмы коридора выступило бледное заплаканное лицо.

– Вы приехали! О, слава богу! Вы ее найдете! – выпалила девушка. Рэндон с удивлением узнал в ней свою старую знакомую – мисс Глорию Морган.

– Рад вас видеть, – поклонился он. – Только боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. Кого я должен отыскать?

– О, – девушка нерешительно оглянулась в сторону ректорского кабинета. – Наверное, я не должна… Нам строго запретили говорить об этом с посторонними! Но я подумала, что вы приехали из-за Мэри!

– Какой еще Мэри? – насторожился Рэндон.

Глория будто на что-то решилась. Слова полились безудержным потоком:

– Мэри Диккенсон, моя соседка. Она исчезла сегодня ночью. Я не слышала, как она уходила! Мы нашли только ее мантию на дорожке в аллее. И никто не знает… – голос Глории задрожал. – А миссис Беттертон, наш декан, сказала…

Всхлипнув совсем по-детски, девушка полезла за носовым платком. Рэндон поспешно протянул ей свой.

– Мисс Морган, я уверен, что мы найдем вашу подругу.

«Интересно, – мелькнула мысль, – привратника допросили? Впрочем, откуда этой глупышке знать».

Глория шумно высморкалась и снова взглянула на него покрасневшими глазами. В них смешались тревога, облегчение и упрямство. Рэндон сжалился:

– Знаете что? Подождите меня где-нибудь внизу, чтобы вас не увидели. Я поговорю с леди Сазерленд и вернусь, хорошо?

«Положительно, прошлая ночь в Хэмфорде выдалась богатой на события!» – думал лорд Алекс, здороваясь с госпожой ректором. Отметил про себя, что для своих сорока с лишним лет она выглядела превосходно. Высокая, с царственной осанкой и пышной короной волос на голове, леди Сазерленд была подлинной королевой здешних владений. К сожалению, хозяйка Блэкторн-холла явно не собиралась откровенничать о неурядицах во вверенном ей колледже. Каждый раз, когда Рэндон пытался заговорить об этом, она ловко уводила разговор подальше от опасной темы.

– Хотите чаю? – спросила леди Диана с улыбкой Снежной королевы. – Я позвоню. Мне жаль, что несчастье с мистером Алертоном вынуждает вас задержаться здесь на несколько дней. Надеюсь, ваши дела в Спленфилде не пострадают от такой долгой отлучки? – в голосе ректора слышалась тайная надежда, что опасный гость сегодня же уберется восвояси.

Алекс Рэндон не успел ответить. За дверью вдруг послышался шум и крики. После короткого стука чья-то встрепанная голова просунулась в кабинет:

– Она нашлась, миледи! – радостно выпалила какая-то девушка.

«Ну слава богу! Хоть что-то хорошее!»

– Извините меня на минуту, – улыбнулась леди Диана и с неожиданным проворством скользнула к двери. Госпожа ректор настолько явно пыталась утаить от него какое-то происшествие, что лорд Алекс решил отбросить деликатность и проследовал за ней.

Внизу в холле хрупкая темноволосая девушка билась в руках двух старших женщин, видимо, преподавательниц. Чуть поодаль переминался с ноги на ногу пожилой мужчина в поношенном сюртуке, рядом с ним озадаченный привратник таращился на безобразную сцену. На ступенях лестницы застыла Глория, с ужасом глядя на подругу. Все выглядели крайне растерянными.

– Позвольте, – Алекс спустился так быстро, что никто не успел его остановить. Он влепил пощечину обезумевшей девчонке и без церемоний подхватил ее на руки.

– Где ее комната? – спросил он у Глории. Та побежала вперед, показывая дорогу.

Найденная мисс Диккенсон царапалась и отбивалась, как бешеная кошка. Толкнув ногой дверь, Рэндон сгрузил беспокойную ношу на пушистое розовое покрывало.

– Виски у вас есть? – крикнул он Глории.

– Есть бренди. Сейчас принесу, – та метнулась обратно к двери.

Рэндон оглянулся, удерживая сумасшедшую за руки, и едва удержался от усмешки. Три дамы – госпожа ректор и две ее помощницы – замерли в дверях, как соляные столпы.

Глория вернулась буквально через минуту. В бутылке, которую она притащила, что-то плескалось. Леди Диана сурово нахмурилась.

– Наверное, лучше вы сами, – решил Рэндон. По крайней мере, одна из ученых дам выглядела достаточно крепкой. Настоящая амазонка. Может, увлекалась греблей в свободное время? Он попытался отойти от кровати, но помешанная вдруг цепко ухватила его за край сюртука.

– Я убила его, – четко произнесла Мэри. Глаза ее были черными от расширившихся зрачков. – Я его убила, и теперь Черная Леди отомстит мне за это.

«Ну и дела», – подумал Рэндон.

Глава 4

Где-то на дороге между Спленфилдом и Хэмфордом

Путешествие в Хэмфорд принесло Элизабет множество новых впечатлений. К счастью, ей очень повезло с попутчицей: миссис Ходжес была достаточно добродушна, чтобы не замечать дорожных неурядиц, умела радоваться приятным мелочам и всегда рада была занять чем-нибудь шустрого Питера, который в силу юного возраста не разделял восхищения матери красивыми пейзажами. Даже тот случай, когда их карета застряла в грязи, и кучер был вынужден отправиться за помощью, не омрачил настроения путешественниц. Пока дамы любовались панорамой холмов, среди которых приютилась маленькая деревушка, Питер нашел поблизости хорошую лужу и за каких-то две минуты основательно изучил ее вдоль и поперек. Это была единственная лужа на обозримом участке дороги, но Элизабет уже поняла: стоит хоть на миг оставить сына без присмотра – и врожденный инстинкт тут же подскажет ему местечко, где он мог бы сильнее всего извозиться в грязи. Как бы там ни было, на третий день их взглядам предстали две серые башни колледжа Вулси и знаменитый круглый купол Флеминг-Камеры. Цель их поездки была уже близка.

– Поезжайте в «Малибур-хаус», – приказала она кучеру. Это была самая респектабельная гостиница на Хай-стрит, которую она знала. Элизабет также распорядилась отправить записку мисс Морган в Блэкторн-холл. Ей не терпелось увидеться с подругой.

Должно быть, Глория испытывала такое же нетерпение, так как спустя час она уже появилась в вестибюле гостиницы.

– Я так рада, что вы тоже приехали! – девушка улыбалась, но Элизабет отметила ее бледность, синеву под глазами и пальцы, нервно сжимавшие маленькую сумочку.

– Ты не заболела? – обеспокоенно спросила она, когда они вышли на улицу.

– Нет… нет, – Глория снова улыбнулась с нарочитой беспечностью. – Немного беспокоюсь за подругу. Кажется, у нее нервное переутомление. Она сейчас в лазарете. Ничего серьезного. Знаете, как только лорд Рэндон приехал, я сразу поняла, что все наладится. Его присутствие как-то успокаивает, не правда ли?

От неожиданности Элизабет даже споткнулась.

– Алекс… – голос у нее почему-то сел, так что пришлось откашляться.

– Он опередил вас на два дня. Должно быть, очень спешил. Думаю, он приехал, чтобы поддержать своих друзей из Дарвеля, знаете, там случилось такое несчастье – погиб один из преподавателей. Как раз в ту ночь… в общем, в Ночь всех святых.

Элизабет машинально отметила про себя, что ее беспокойный супруг именно в ту ночь сорвался из дома, так что он мог отправиться утешать кого-то, только если внезапно обзавелся талантом ясновидения. Что ей делать?! Конечно, она не собиралась скрывать от Алекса их поездку, но предполагала, что их объяснение состоится дома, в Спленфилде… когда-нибудь потом. А выходит, что объясняться придется раньше. Ох, если бы она знала, что ее муж тоже направляется в Хэмфорд!

Они немного прогулялись по Хай-стрит, и Элизабет буквально заставляла себя поддерживать разговор. Серые аккуратные домики с остроконечными крышами, которые она так мечтала увидеть, сейчас казались одинаковыми и скучными. Глория продолжала что-то щебетать:

– Мистер Бартон не очень-то ладил с Бертом Алертоном. Но, наверное, смерть стирает прошлые неурядицы, верно? Делает все таким неважным…

– Да-да… Прости, что? Знаешь, у меня вдруг ужасно разболелась голова. Дорога была очень утомительной. Наверное, мне лучше вернуться в гостиницу.

Они смущенно распрощались. Обе чувствовали, что первая встреча прошла не так, как мечталось. Глория долго смотрела на удалявшийся силуэт подруги. Ее мучило беспокойство.

Она рассказала не всё. Хотела, но не могла заставить себя признаться. Ни Элизабет, ни лорду Алексу. Глория приоткрыла сумочку и с досадой захлопнула ее, щелкнув застежкой. В сумочке, в боковом кармашке, лежала записка. Та самая. Даже брать ее в руки лишний раз было противно. И совершенно немыслимо кому-то о ней рассказать.

«Лучше я сначала поговорю с Крейтоном», – подумала Глория. Эта мысль принесла неожиданное облегчение. Да, определенно так будет лучше.

Элизабет быстро шагала по улице. Она не знала, что предпринять. Наверное, нужно найти того приятеля Алекса, как его там – мистер Бартон? Нужно узнать у него, где остановился ее муж. Чем дольше оттягивать разговор, тем хуже все запутается…

Возле кафедрального собора беседовали четверо мужчин в мантиях и шапочках с твердым прямоугольным верхом. Один из них, судя по «кроличьей шкуре»[3]3
  «Кроличья шкура» – мантия с капюшоном, отороченным кроличьим мехом, которую носят бакалавры.


[Закрыть], был бакалавром, трое остальных, в темных мантиях с алой отделкой, – магистрами. Элизабет невольно залюбовалась ими. Красивое зрелище. Четверо деятелей науки, словно сошедших со старинной гравюры… Спина одного из магистров почему-то показалась ей странно знакомой. Будто почувствовав ее взгляд, человек обернулся, и у Элизабет вырвался изумленный вздох. Это был Алекс.

* * *

Маленький ресторанчик напротив собора как нельзя лучше подходил для теплой супружеской встречи. Элизабет глазом моргнуть не успела, как Алекс затащил ее сюда. Бросив на стул перчатки, он сказал несколько слов внимательной расторопной хозяйке и уселся напротив. А она все никак не могла собраться с мыслями. Машинально погладила шершавую льняную скатерть. Зацепила взглядом керамическую вазочку – живые цветы осенью, надо же. Порадовалась, что деревянные перегородки между столами создают некоторую иллюзию уединения. Не станет же Алекс устраивать ей выволочку на людях?

Однако первая же фраза, произнесенная мужем, выбила ее из колеи:

– Ты не представляешь, как я рад, что ты приехала! – Алекс взял ее руки в свои и легко сжал. Он этих слов и его сияющего взгляда Элизабет окончательно потерялась.

– Правда? – недоверчиво спросила она.

– Как там Питер?

– Он… сейчас в гостинице с миссис Ходжес. Мы остановились в «Малибур-хаусе».

Она постаралась, чтобы это не звучало как оправдание. Неожиданная приветливость Алекса сбивала с толку. А где же упреки в неосторожности и легкомыслии, где гневная отповедь?! Это все равно что при звуках грома с опаской выглянуть из окна и вместо тяжелых, мрачных туч увидеть безмятежное чистое небо.

– Какое счастье, что вы доехали благополучно! Эти ужасные осенние дороги… – Алекс поморщился, дернув плечом. – Из гостиницы нам лучше перебраться в дом, так как придется задержаться здесь на неделю-другую. Не волнуйся, я все устрою. Боже мой, Элизабет, ты точно в порядке? – в его взгляде мелькнуло беспокойство. – Ты выглядишь так, будто увидела привидение!

Она вспыхнула:

– Я просто не ожидала увидеть тебя… в этом, – кивнула на мантию.

Алекс довольно рассмеялся. «Кажется, наш приезд его действительно обрадовал!» – недоумевала Элизабет.

– Милая, я магистр юриспруденции, ты забыла? Я облачился в мантию ради одной парадной церемонии в Блэкторне. Все прошло очень мило. Признаться, я с большим удовольствием удрал оттуда и надеюсь, ты поможешь мне уладить несколько вопросов с их учеными дамами. Честное слово, проще иметь дело с лисицей в собственной норе, чем с леди Дианой в ее кабинете! Она увиливает от неприятных вопросов, как заправский дипломат! Эти женщины опасны сами по себе, а мы вдобавок вручили им такое мощное оружие, как высшее образование!

– Между прочим, открытие женского колледжа в Хэмфорде – отчасти твоя заслуга! – поддразнила его Элизабет.

– Да?! – изумился Рэндон. – Каким же образом?

– Глория писала мне об этом. Ты же знаешь, профессорское общество в Хэмфорде ужасно консервативно. Но три года назад в парламенте был принят закон, разрешающий преподавателям жениться. Многие с радостью воспользовались случаем. Их женами стали дочери священников и профессоров, образованные и энергичные девушки, которые смогли переубедить своих мужей насчет полезности женского обучения.

– Вот оно что! – глаза Алекса весело сверкнули. – Стало быть, неприступная крепость, как это часто случается, была взята изнутри. А я-то удивлялся, как леди Сазерленд удалось проникнуть в эту твердыню!

Им принесли кофе, и Элизабет с наслаждением вдохнула его вкусный, чарующий аромат. День стремительно хорошел с каждой минутой.

– Кажется, я помню то заседание, – продолжил Алекс. – В тот день я примчался второпях из Илсбери, и все мои мысли были заняты одной прелестной рыжеволосой леди. Мне хотелось подарить ей все чудеса мира, а она выставила меня за порог. Разумеется, я высказался в пользу любых браков: пусть хоть кто-то будет счастлив!

Элизабет смущенно спряталась за чашкой кофе. Ее муж редко говорил о своих чувствах, тем более прилюдно, и почему-то в такие моменты она казалась себе самовлюбленной дурочкой.

– Так что там с Блэкторном? – поспешно спросила она, чтобы сгладить неловкость.

– Ах да, Блэкторн. Нам придется немного углубиться в историю. Когда-то этот дом принадлежал семье Ориэль. Это довольно необычная семья. Самой известной ее представительницей была леди Джоанна Ориэль, задушенная своим мужем из ревности. Призрак изящной дамы с черным от удушья лицом потом появлялся на протяжении нескольких веков. В конце концов, дом заколотили, а семья разъехалась. Леди Сазерленд долго пришлось искать наследников, чтобы выкупить здание. Кажется, призраку суета вокруг Блэкторн-холла пришлась не по вкусу. Пикантная подробность: считается, будто Черная Леди преследует девушек, которые дурно обошлись со своими возлюбленными. Непонятно, с чего она ополчилась на леди Диану и ее подопечных, ведь ученым леди редко свойственны романтические устремления. Бартон рассказывал мне о беспорядках в колледже, сорванных лекциях, анонимных записках. К сожалению, по приезду мне пришлось отвлечься на другое дело…

Рассказывая, Рэндон вспомнил об обещании Бартона устроить ему встречу с Чарльзом Крейтоном. За истекшие два дня ему так и не удалось повидать неуловимого студента: тот очень кстати слег с простудой и не появлялся на занятиях. Накануне вечером они с Бартоном, раздобывшим ключ, поднялись на крышу Корвин-холла – длинного здания, примыкавшего к часовне Мадлен. Правда, Джайлз во время восхождения по лестнице стонал и жаловался, что из-за их сыщицких происков он будет следующим, кого скинут с какой-нибудь башни, причем Янгер сделает это лично. Их вылазка оказалась не напрасной: за декоративными зубцами на крыше они обнаружили затоптанный в пыль светлый редингот. Бартон признал, что похожий предмет туалета ему случалось видеть на Крейтоне. Меток на одежде не было, но побеседовать с этим парнем Рэндону захотелось еще сильнее. Стоп, кажется, он отвлекся.

– Впечатляющая картина, – поразмыслив, улыбнулась Элизабет. – Старинный призрак, поднявшийся на защиту традиций и не одобряющий современных, слишком самостоятельных женщин.

– Боюсь, как и в прошлый раз на корабле, наш призрак может оказаться вполне материальным субъектом, который имеет зуб на кого-то из преподавателей Блэкторна, – предупредил ее Рэндон. – Больше всего меня волнуют подметные письма. Хулиганские надписи на стенах, внезапно падающие бюсты и разбросанные книги еще можно отнести к невинным шалостям. Но угрозы, шантаж… Это может быть серьезно. Прошу тебя, попробуй что-нибудь узнать о них.

Элизабет задумчиво кивнула. Между прочим, Глория в их недавнюю встречу была явно смущена и вела себя очень уклончиво. Интересно, знает ли ее подруга что-нибудь об этом деле? А если знает, то согласится ли рассказать?