355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алена Винтер » Одна ночь без сна, или Пожар в крови » Текст книги (страница 2)
Одна ночь без сна, или Пожар в крови
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 01:53

Текст книги "Одна ночь без сна, или Пожар в крови"


Автор книги: Алена Винтер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Пусть будет по-твоему, – кивнула Полина. – Встречусь с ними.

– Не делай одолжение! Поля, реши вопрос с родителями, не тяни. Не стоит обманывать их ожидания, касающиеся того, что ты заменишь им Катерину. Скажи правду.

– Уже говорила, причем не раз.

– Значит, плохо говорила, если они тебя не поняли. Говорить нужно так, чтобы ни у кого не осталось сомнений в твоих словах. Ясно?

– Вполне, – Полина села в кресло и постучала ручкой по столу, показывая, что ей надоели разговоры о личном. – Еще что-нибудь?

– В восемь тебя ждет Юлиан Воскресов, вот в этом клубе, – Зина протянула Полине черную карточку.

– Юлик «Крейсер»? Странно… Он никогда не нуждался в услугах нашей компании.

– Почему не нуждался? – От любопытства щеки Зины покраснели, а глаза загорелись, словно ей должны были открыть многовековую тайну. – И почему он «Крейсер»?

– Крейсер, потому что слишком настойчивый. Его так в университете прозвали за непримиримый характер. А не испытывает потребности в наших услугах потому, что на него давно работает целая команда профессионалов, удовлетворяющих любое его желание. Деятельность «VIP-life concierge» для таких, как Юлик и его отец, слишком мелкая и не соответствует их рангу. Иными словами, крестьянская. Помню, как его папаша однажды, презрительно посмотрев на меня, сказал, что не нуждается в посредниках и берет все понравившееся ему напрямую. В том числе, если пожелает, возьмет и меня.

– А ты что ответила?

– Ничего, – задумчиво произнесла Полина. – Таким людям не хамят. Лишь соглашаются с их словами и молча смотрят в пол. Интересно, что Юлику понадобилось от меня?

– Жаль, что я не могу поехать с тобой, – поцокала языком Зина. – Хотела бы я посмотреть в лицо этому королю Москвы.

– Зато у тебя есть шанс посмотреть в лицо Литвину. Ты ведь давно просила вас познакомить, – Полина поднялась и посмотрела на часы. – Поторопись, иначе опоздаем.

– Меня не приглашали на завтрак, – начала сопротивляться Зина, но по выражению глаз было видно, что она скоро сдаст свои позиции. – Ладно, я согласна. Наконец-то у меня появилась возможность просканировать этого непонятного типажа.

– Не обольщайся. Ничего нового ты о нем не узнаешь.

– Там и посмотрим, – поставила точку Зина, направившись в свой кабинет за сумочкой.

В кафе, где должна была состояться встреча с Литвиным, было шумно. Полина поискала его глазами и, заметив, помахала рукой.

– Он что, не один? – Зина вдруг продемонстрировала робость.

– Если Литвин приглашает меня на завтрак, да еще и в выходной день, значит на нем будет присутствовать Нина, его дочь. Возможно, и Сафет – лучший друг.

– И почему у нас нет выходных, как у всех нормальных людей?

– Потому что желания у клиентов, к сожалению, не возникают по графику, только с понедельника по пятницу. Хотя была бы этому рада.

– И я, – сквозь зубы процедила Зина, направляясь за Полиной к столику Литвина, за которым, кроме него самого, сидели улыбчивая светловолосая девочка и хмурый на вид черноглазый мужчина с перебитым носом. – Могла бы предупредить, что здесь намечается семейный банкет.

– Доброе утро! – поздоровалась Полина, погладив по голове Нину, обхватившую ее за талию. – Я не одна, а с подругой. Надеюсь, вы не против? – Не дожидаясь ответа, она обняла девочку и спросила: – Как ты, солнышко?

– Хорошо, – улыбнулась Нина. – Папа подарил мне собаку. Бабушка злится, но я рада.

– Здравствуйте, Полина, – Литвин с нежностью коснулся ее щеки губами.

Полина на миг замерла, вдохнув запах его туалетной воды, посмотрела ему в глаза и едва не отпрянула, увидев ничем не скрываемое желание во взгляде. Подобного ранее не случалось, Литвин был весьма сдержан в эмоциях, поэтому неприкрытая чувственность слегка озадачила и насторожила.

– Я-я, – начала заикаться Полина, но замолчала, услышав голос Сафета Сушича, который вышел из-за столика и остановился перед Зиной.

Женщина была выше его почти на голову, отчего пара смотрелась комично, но одновременно грозно. Мощный босниец, профессиональный спортсмен в прошлом, и не менее сильная Зинаида производили странное впечатление, вызывая и смех, и уважение.

– Представьте нас, – потребовал Сафет, не сводя взгляда с молчащей Зины.

Литвин рассмеялся, впервые увидев друга в подобном состоянии. Сафет вел себя взволнованно и нетерпеливо, что было ему абсолютно несвойственно. Он сверлил заинтересованным взглядом грудь и лицо Зины, ни на миг не отводя его в сторону, да и Зина неестественно притихла, превратившись в покорную женщину, ожидающую, когда ей разрешат вставить слово.

– Моя подруга – Зина, – сказала Полина и рассмеялась, так как Михайлова быстро поправила ее:

– Зинаида. Зина – только для близких друзей.

Глава 2

На встречу с Мироновым Полина опоздала на двадцать минут, отчего испытывала неловкость. Она всегда требовала от своих сотрудников пунктуальности и обязательности, яростно штрафуя за невыполнение условий делового этикета, но сейчас сама проявила неуважение к человеку, который являлся одним из самых важных клиентов «VIP-life concierge». Быстро взлетев по ступеням ресторана, где должна была состояться встреча, Полина придумала сотни извинений, чтобы оправдать задержку и стереть неприятный осадок, который мог остаться в душе Миронова. Раскрасневшаяся, с виноватым взглядом, она остановилась перед столиком, за которым сидел крупный мужчина, изучающий карту вин, и молитвенно сложила руки перед грудью.

– Константин Витальевич, я опоздала. Простите. Мне нет оправданий.

Миронов поднял голову, круглое лицо его озарила счастливая улыбка, и Полина с облегчением вздохнула, понимая, что он не злится на нее.

– Полечка, дорогая! – пропел Миронов, протянув руку. – Все в порядке. Надеюсь, с тобой ничего не случилось? Ты выглядишь озабоченной.

– Все хорошо, – Полина дотронулась до коротких толстых пальцев. – Просто мне совестно за задержку. Еще раз извините за опоздание.

– Принимается, – кивнул Миронов.

Полина села напротив, пообещав себе, что подобного с ней больше не повторится. Ей не нравилось ощущать неловкость перед людьми, в особенности перед такими могущественными, как Миронов, который сейчас, к счастью, мило улыбался. Глаза его игриво сияли в мягком свете ламп, щеки лоснились, а грудь тяжело вздымалась, словно ему было тяжело дышать. В зале было жарко, что он прокомментировал, яростно прокляв владельцев, сэкономивших на кондиционерах.

– Один из самых дорогих ресторанов в городе, – недовольно процедил он. – А сервис как в сауне. Больше никогда сюда не приду и друзьям скажу.

«Накрылся ресторан», – подумала Полина, пожалев всех тех, кто здесь работает. Миронов любил, чтобы его обслуживали по-царски. В случае, когда это удавалось, он проявлял небывалую щедрость. Но если его что-то не устраивало, мог с легкостью «утопить» незадачливых владельцев заведений, не сумевших скрасить его досуг. Похоже, сегодняшним рестораторам не повезло, так как «владелец мира» пребывал в явно враждебном расположении духа.

– Прекрасно выглядишь, – Миронов жеманно поджал губы, рассматривая Полину.

Она кокетливо повела плечами, довольная, что тот начал приходить в себя, сменив тему разговора, слегка наклонилась вперед, давая возможность лучше рассмотреть свое лицо, и улыбнулась. Миронов всегда успокаивался, глядя на нее, что произошло и в этот раз. Он расслабленно потянулся и подозвал официанта.

– Коньяк, – не вдаваясь в подробности, сказал он, и без того предполагая, что ему принесут самый лучший. – Даме – «Martini».

– Вы прекрасно знаете мой вкус, Константин Витальевич, – Полина легко пробежала пальцами по его руке и тут же отстранилась, не желая, чтобы сцена показалась слишком интимной. – А теперь я вас внимательно слушаю.

– Мне нужна твоя помощь, – Миронов с удовольствием отметил, как официант быстро ринулся выполнять заказ. – Ты смотри! Реабилитируются! Сейчас посмотрим, что он мне принесет.

Полина усмехнулась. Миронов являлся известным ценителем коньяка, при этом предпочитал употреблять благородные напитки своего возраста. Будет интересно узнать, имеется ли в ресторане коньяк шестидесятилетней выдержки, если нет, то Миронов окончательно разочаруется в этом заведении. Вернувшийся со скоростью реактивной ракеты официант расставил бокалы перед посетителями и сделал осторожный шаг в сторону, ожидая реакции высокомерного господина. Миронов томно вдохнул аромат, слегка пригубил и посмотрел, как коньяк густыми ручейками стекает по стенке бокала.

– Спасибо, – наконец произнес он, и официант с блаженным лицом удалился. – Неплохо. Очень даже неплохо, – повторил он, назвав марку и приблизительную выдержку коньяка. – Угодили. А тебе, дорогая?

– Константин Витальевич, это же «Martini», – улыбнулась Полина. – Разве он может быть плохим? Но продолжим… Чем я могу вам помочь?

Миронов замялся на миг, потом поставил бокал на стол и со вздохом оперся локтем о спинку кресла.

– Я ищу учителя для своей дочери, – сказал он, бесстрастно наблюдая за выражением лица Полины, которое, к слову, ничуть не изменилось.

Конечно, внутренне Полина удивилась подобной просьбе, так как откровенно не понимала, отчего Миронов обратился с этим простым вопросом именно к ней. Если девочке не дается учеба, то это легко могут исправить репетиторы. Зачем привлекать к такому простому делу Полину?

– Знаю, о чем ты сейчас думаешь, – продолжил Миронов после некоторой паузы. – Дело не в том, что Ксения плохо учится. Нет, она девочка способная, но ленивая, как ее мать. И такая же пустая. В этом-то и проблема.

Полина мгновенно восстанавила в памяти, что ей известно о семье Миронова и о нем самом. Дважды женат. От первого брака есть сын, ровесник Полины, работает в компании отца. С Мироновым-младшим Полина сталкивалась лишь дважды, и он произвел на нее хорошее впечатление. Не в пример отцу стройный, весьма привлекательный внешне. К тому же молодой мужчина обладал прекрасными манерами и впечатлял эрудицией. Наверное, все это досталось ему в наследство от матери, первой жены Миронова, потому что остальные дети не славились подобным воспитанием.

Ксения, которой недавно исполнилось шестнадцать, была взбалмошной и капризной. Полина не раз устраивала для девушки и ее друзей пышные праздники. День рождения на Капри, новый год в Нью-Йорке, летний круиз по Карибскому морю – это были лишь самые простые заказы. К более «наглым» можно было отнести покупку эксклюзивных драгоценностей, билеты в первый ряд на показы известных дизайнеров, приватные вечеринки со звездами. И все это девочка получала в свои шестнадцать. Полина даже боялась подумать о том, каковы станут ее запросы, когда она повзрослеет.

О младшем сыне Миронова было известно немного, но только потому, что тот еще был ребенком. Десятилетний мальчишка пока не доставлял особых хлопот. Все его желания ограничивались страстью к коллекционированию машинок, правда, они непременно должны были быть копией известных моделей. И все же Полина чувствовала, что с Ванькой отец хлебнет горя. Недаром сынок запросил на последний день рождения подарок в виде болида почти в натуральную величину, к тому же хотел, чтобы его вручил сам Шумахер. Желание было удовлетворено, пацан носился на своей игрушке по поместью отца, с гордостью рассказывая друзьям, как известный гонщик учил его управлять этой «штуковиной».

Жена Миронова также была клиенткой «VIP-life concierge». Бывшая модель и певица отличалась сучьим нравом, часто закатывала истерики, которые, как считала, соответствуют ее «звездному» статусу. К счастью, с этой оборзевшей бабенкой, смотревшей на всех свысока, работал Алекс – брат Полины, который с любой девицей, даже с самым нелегким характером, мог найти общий язык. Самой Полине не приходилось сталкиваться с госпожой Мироновой, чему она откровенно радовалась.

– И что же вы ждете от меня? – мягко поинтересовалась Полина, сделав глоток вермута. – Я должна найти для Ксении учителя английского языка и математики?

– Нет! – раскатисто рассмеялся Миронов. – Это и мне под силу. Я хочу, чтобы ты нашла для моей девочки учителя хороших манер.

– Простите?

– Видишь ли, Поля, – начал объяснять Миронов. – Ксения – вовсе не глупая, но воспитанием ее, к сожалению, некому заниматься. Девочке не уделяется должного внимания. Говорит она дерзко, даже со мной. Мать презирает. Думаю, что и со своими друзьями она ведет себя как хабалка. Порой мне стыдно за нее: поведение заносчивое, мысли выражать не умеет, всегда хамит. Ее интересуют только развлечения. Магазины, рестораны, шмотье… Не знаю, кем она станет.

– Считаете, учитель поможет ей найти себя? – спросила Полина, уже обдумывая, кто сможет взяться за эту нелегкую работу – превратить монстра в принцессу.

– Если увлечет ее, – в глазах Миронова промелькнуло сожаление, видимо, он чувствовал вину за то, что его дочь растет сорняком в богатом доме. – Ксения – натура воодушевленная и легко пойдет за человеком, который покажет, каким интересным бывает мир. Только здесь есть маленький нюанс. Этот человек должен быть очень сильным, обладающим твердой волей, иначе она сломает его. Ты поможешь?

– Постараюсь, – уклончиво пообещала Полина.

– Этим ты обяжешь меня.

– Учту, – улыбнулась Полина и поднялась. – Простите за то, что на этом заканчиваю нашу встречу, – она посмотрела на часы. – Я немедленно сообщу, когда найду нужного человека.

– Не останешься на обед?

– В другой раз непременно. Но, к сожалению, не сегодня.

– Только обещаешь, – в голосе Миронова прозвучала обида. – Настоящая женщина. Сладкоречивая и ускользающая. Ты могла бы стать прекрасным учителем для Ксении. Но, полагаю, у тебя для этого нет времени.

Полина наклонилась и поцеловала Миронова в щеку, попрощалась и направилась к выходу. Потом вдруг обернулась и замерла, ошеломленная жалостью, пронзившей ее, едва она взглянула на поникшие плечи Константина Витальевича. Она уже намеревалась вернуться, но вспомнила об обещании, данном Зине, пообедать с родителями, поэтому с тяжелым сердцем медленно побрела к двери, размышляя о том, что никакие деньги не способны сделать человека счастливым. Вот он, Миронов, один из самых богатых людей столицы, сидит одинокий за столиком и с тоской в глазах пьет дорогой коньяк, который не доставляет ему никакой радости. Деньги могут принести много удовольствий, но никогда не дадут самого главного – семейной теплоты. Этого Миронов был лишен, как и большинство клиентов Полины, которые с помощью своих сверхъестественных заказов старались убежать от окружающей их пустоты.

* * *

– Мама, разве отец не знал, что мы собираемся пообедать вместе? – спросила Полина у Елизаветы Карловны, которая вышла встречать дочь в прихожую.

– Ах, девочка моя, – вздохнула Елизавета Карловна, – ты столько раз отменяла наши встречи. Думаю, отец был уверен, что и в этот раз нам не удастся увидеться. Сергей остался в охотничьем домике.

Всякий раз, когда мама говорила о загородном доме в лесу, в голосе ее чувствовалась злость и ревность. Полина уже перестала удивляться этому и не обратила должного внимания на обиду, звучавшую в голосе Елизаветы Карловны.

– Ему там нравится, – сказала она, снимая босоножки.

– Но в том доме убили Катю! – воскликнула Елизавета Карловна и театрально пошатнулась, словно намеревалась упасть в обморок.

Полина не отреагировала на эту экзальтированную выходку. Мать всегда была эмоциональной, к тому же, как маленький ребенок, очень любила играть на эмоциях близких, что у нее прекрасно получалось. Все начинали охать и вздыхать, пытаясь привести расстроенную Елизавету Карловну в чувства.

– Как он может там находиться? Этот проклятый дом…

– Ни в чем не виноват, – прервала ее Полина. – Успокойся! Отцу там хорошо.

– Зато мне плохо одной!

Елизавета Карловна прошла в кухню и занялась приготовлением чая.

– Обед отменяется? – спросила Полина. – Только чай? Я, между прочим, голодна.

– Прости, солнышко. Я на диете, поэтому Даша ничего не приготовила. Кроме того, как и отец, я была уверена, что ты не приедешь. Но в холодильнике есть сыр и ветчина. Сделай себе бутерброд.

Полина взяла кусочек хлеба и положила на него тонкий ломтик сыра, устроилась на диванчике в углу комнаты и, тихо жуя, наблюдала за матерью. Елизавета Карловна заметно похорошела за последние месяцы. Впрочем, она всегда выглядела привлекательно – подтянутая, оттого что регулярно занималась спортом, ухоженная, так как никогда не жалела денег на косметологов и пластических хирургов. Однако взгляд Елизаветы Карловны казался печальным и утомленным. Грусть не уходила с ее лица с тех пор, как погибла младшая сестра Полины. Мама выглядела подавленной и растерянной, словно у нее отобрали любимую игрушку и она абсолютно не знает, чем себя занять. Понятно, что смерть ребенка не проходит бесследно, однако не стоит терять интерес к жизни. Катю, считала Полина, уже не вернешь, а земля с ее смертью не перестала вращаться. То, что она умерла, не означало, что надо лечь следом за ней в гроб или превратиться в отшельника, боясь выйти на улицу. Может быть, Полина и выглядела со стороны жестокой, проявляя самообладание после случившейся в семье трагедии, но ей казалось неправильным и глупым поведение матери, утратившей вкус ко всему с уходом младшей дочери. Получается, что, похоронив Катю, мама заодно похоронила себя, чего требовала и от остальных – вечной скорби и безучастия к происходящему.

– Я вчера вернулась из Лондона.

– Да? – встрепенулась Елизавета Карловна. – Как там мои мальчики?

– Сыновья и внук? – хмыкнула Полина. – Живут и здравствуют. Марк, кстати, тоже весьма хорошо поживает.

Полина специально упомянула имя бывшего мужа Елизаветы Карловны, отца Майкла и Алекса, чтобы увидеть хоть какую-то реакцию на ее лице. Елизавета Карловна сдержанно улыбнулась, догадавшись, почему Полина задевает ее.

– Тебя ничто не может изменить, – сказала она, поставив перед дочерью чашку с чаем. – Конфеты или пирожные?

– И то и другое, – ответила Полина. – Думала, когда человек сидит на диете, он убирает из дома все сладкое.

– Меня не сломать сладостями.

– Знаю. Как ты, мамочка? – Она погладила холеную руку Елизаветы Карловны и вдруг задумчиво посмотрела матери в лицо.

– Мне плохо. Я всегда одна. Отец почти не приезжает в город. Все лето провел в своей избушке и, кажется, окончательно забыл обо мне. Я тоскую. Мне абсолютно нечем заняться. Ты тоже не думаешь о своей маме, хотя знаешь, как я в тебе нуждаюсь.

– Послушай, не хотела бы ты взять на себя роль учителя? Возможно, это принесет тебе удовольствие. Клиент компании ищет для дочери наставника, – Полина старательно выбирала слова, чтобы не дать повода отказаться. – Ты – возвышенная, образованная особа, – продолжила она, заметив в глазах матери интерес, хотя он больше относился к льстивым словам, нежели к самому предложению. – Мама, ты многое дала нам с Катей. Показала мир искусства, научила ценить и понимать его. Галереи, музыка…

– Ты хочешь, чтобы я таким же образом «обработала» юную деревенщину? – перебила дочь Елизавета Карловна, высокомерно приподняв бровь.

– Выражаешься как наша домработница, – усмехнулась Полина. – Да, хочу. Думаю, только ты сможешь смахнуть с нее пыль и наполнить этот пустой кувшин чем-то значимым.

– Хм, – Елизавета Карловна поправила волосы и манерно погладила подбородок. – Таким незамысловатым способом ты решила избавить меня от скуки?

– И это тоже, – соглашаясь, кивнула Полина. – Развеешься, заодно и девице преподашь урок, какой должна быть настоящая женщина.

Заметив, как ярко заблестели глаза матери, Полина поняла, что выиграла. Что ж, заказ Миронова она выполнила очень быстро. Лучшего педагога для заносчивой Ксении не найти. Елизавета Карловна, несмотря на явную женственность и ранимость, будет сильным противником для взбалмошной девчонки. Она сможет ее увлечь, в этом Полина была уверена, так как сама не раз проникалась рассказами матери о художниках, поэтах и музыкантах. Кроме того, Елизавета Карловна, воспитанная в благородной семье, была знакома с этикетом не понаслышке, поэтому научит юную госпожу Миронову хорошим манерам. Да и вредничать при ней Ксения не посмеет, так как не родился еще тот человек, который осмелится демонстрировать в присутствии Елизаветы Карловны дурной нрав. Мать Полины умела охлаждать горячий пыл одним лишь взглядом, а мягким словом, не лишенным сарказма, могла сбить спесь с любого, даже самого отчаянного смельчака.

Полина достала из сумочки телефон и набрала номер Миронова.

– Константин Витальевич, я нашла нужного человека для Ксении, – улыбнулась она в трубку. – Да, так быстро. Дело ведь не требовало отлагательств. Конечно, я сообщу вам, когда и где произойдет первая встреча, а после дамы сами договорятся, каким образом будут проходить их уроки. До свидания.

– Ты даже не дождалась моего согласия, – недовольно произнесла Елизавета Карловна и потянулась за конфетой.

– А диета? – рассмеялась Полина.

– К черту диету! – живо произнесла ее мать и положила конфету в рот. – Расскажи мне об этой девочке.

Полина принялась красочно описывать Ксению Миронову, радуясь оживлению на лице матери. Получилось, что одним выстрелом она убила двух зайцев: помогла Миронову, вернее его невоспитанной дочери, заодно вытащила мать из депрессии, в которой та пребывала уже много месяцев.

* * *

Юлиан Воскресов сидел в плетеном кресле на огромной веранде напротив зеркальной глади водного канала и со скучающим видом наблюдал, как по волнам медленно ходят яхты. Уходящее солнце золотило его худое лицо, смягчая нежными лучами неровную кожу, придавая взгляду спокойствие и благодушие. Он выглядел расслабленным, потягивая бренди из бокала, но тем не менее весь его внешний вид демонстрировал неприступность и даже некоторую колючесть, проявлявшуюся в барской позе и императорском выражении лица. Снисходительная высокомерность – такими словами можно было описать настроение Воскресова, именно поэтому к нему никто не подходил, включая членов яхт-клуба и персонал. Последние лишь изредка приближались к надменному господину, чтобы раболепно поинтересоваться, не желает ли он еще чего-либо. Юлиан отсылал их небрежным взмахом пальцев, показывая, что ни в чем не нуждается. Перед ним на невысоком стеклянном столике стояла начатая бутылка испанского бренди, выпущенного в годы правления Франко [2]2
  Правитель и диктатор Испании с 1939 года до смерти в 1975-м.


[Закрыть]
, рядом лежали нетронутые сигары – в общем, Юлик находился в очень хорошей компании и не собирался делить ее с кем-то еще. Он ожидал Полину Матуа, тщательно обдумывая, как вести разговор с этой «уникальной» дамочкой. Они были знакомы вскользь, но ему много рассказывали о ней, и, признаться, Воскресов нетерпеливо подгонял время, мечтая, чтобы она скорее появилась. Аристократичная, умная, с острым языком, при этом женственная и красивая – такие женщины нравились ему. Он был бы не прочь поместить подобный экземпляр в свою коллекцию, но предполагал, что мадам Матуа окажется «сильной штучкой» и не станет вступать в интимные отношения с клиентом. Впрочем, по опыту Воскресов знал, что деньги многое решают, в том числе понижают порог нравственности. Главное – знать, сколько и когда предложить. И все же сначала он хотел, чтобы Полина выполнила заказ, а потом, если представится случай, можно будет узнать ее с другой стороны.

– Господин Воскресов, – услышал он за спиной тихий голос администратора, – приехала госпожа Матуа. Ее провести на террасу или вы желаете принять…

– Сюда, – не дал окончить фразу Юлиан.

Он даже не обернулся к администратору, что было крайне невежливо. В лице молодого человека ничего не изменилось в ответ на подобную бесцеремонность, он вежливо склонил голову и удалился. Спустя несколько минут снова появился на террасе, сопровождая мадам Матуа.

– Благодарю, – Полина кивнула молодому человеку и одарила его улыбкой.

– Что желаете?

– Чай, пожалуйста, с лимоном. Очень жарко.

– Да, – кивнул администратор, привлеченный теплотой голоса женщины, – температура в сентябре оказалась выше, чем все предполагали. Но здесь, у самой воды, свежо. Скоро придете в себя.

Он снова удалился, бросив через плечо короткий взгляд на колоритную парочку, и был удивлен, когда самый высокомерный член этого модного яхт-клуба поднялся и поцеловал протянутую руку.

– Добрый вечер, Юлиан Дмитриевич.

Голос Полины был ровным, спокойным и отстраненным, словно она говорила со слугой, который не вызывает у нее никаких эмоций, кроме равнодушия. «Мне бы так! – восхитился администратор. – Но где уж! Они – одного поля ягоды, а я? Всего лишь обслуга, которая должна лизать пятки, чтобы не вылететь с работы». Он ускорил шаг, чувствуя, как внутри закипает злоба, стараясь, чтобы внутреннее раздражение никто не увидел.

Тем временем Юлиан Воскресов, нисколько не смущаясь, пристально разглядывал Полину.

– Сколько лет мы не виделись? – спросил он, задержав взгляд на шее, оголенных плечах и темно-каштановых волосах, в которых ярко играло солнце.

– Два месяца назад встречались на одном светском рауте, – ответила Полина.

Юлиан сделал вид, будто вспоминает, когда и что за мероприятие это было, но Полина сразу поняла – ему прекрасно известно, где именно они виделись в последний раз. Видимо, «мальчик» набивал себе цену, прикидываясь слабо помнящим или недоступным, только для чего он это делал, было не ясно.

Воскресов вообще был крайне непонятным типом. Вернее, все маски, которые он носил, являлись вполне очевидными, каким же он был на самом деле, не знал никто. Вполне возможно, даже сам Юлик не предполагал, кто живет внутри него. Одно было бесспорно – Воскресова обожала капризная фортуна, что, несомненно, отразилось на его характере и отношении к жизни. Юлиан был единственным сыном одного из самых значимых людей страны. Отца его называли крупнейшим российским предпринимателем, занимался он нефтью, финансами, розничной торговлей и был членом Общественной палаты Российской Федерации. А в последнее время ходили слухи, что Воскресов-старший решил все свои силы направить в политику. Наверное, метил как минимум в вице-президенты или же готовил теплое местечко для своего обожаемого сынка. Для Юлика отец ничего не жалел, поэтому неудивительно, что сын вырос заносчивым и непримиримым. Настоящий властитель вселенной – такого за версту чувствуешь и не можешь не поразиться величию, которое читается в его взгляде. Юлиан Воскресов действительно умел смотреть на собеседника так, что у того по спине бегали мурашки от страха. Но иногда этот заносчивый мужчина умел быть обаятельным и очень милым. Например, сейчас, когда он смотрел на Полину, взгляд его выражал доброжелательность. Одновременно в нем читалась самоуверенность и некое самодовольство, никогда не исчезающее с его лица. В самом лице, кстати, не было красоты, хотя Юлиан считал себя неотразимым. Мелкобугристая кожа, как у юноши, только что вышедшего из подросткового возраста, тонкие нервные губы, мутно-карие, невыразительные глаза. Высокий, худощавый, с длинными руками и ногами, он напоминал паука-сенокосца – простой, серый и абсолютно непривлекательный. Зато вкус у него был отличный, одевался элегантно, носил дорогие часы, которые небрежно отливали белым золотом на костистом запястье, ездил на дорогих спортивных машинах и предпочитал таких же эксклюзивных женщин. За последний год он пропустил через свою постель не менее десятка самых лакомых красоток столицы, а скольких еще уложит в свою царскую койку, мало кто мог предположить. «Что они в нем находят? – недоумевала Полина. – Конечно же, ведутся на его состояние. Как я могла это упустить?» Юлиан Воскресов слыл щедрым любовником, многих своих дамочек он одаривал, не скупясь. Поэтому лишь за одну ночь с ним можно было стать обладательницей прекрасных серег от «Bulgari», хорошенького манто из ценного меха или же, если сильно постараться и удивить его, новехонькой машинки. Однажды, в пылу особой расточительности, Юлиан заплатил на благотворительном аукционе триста тысяч евро за право назвать новый сорт орхидеи именем своей подруги. Та подруга уже давно канула в Лету, но имя ее до сих пор помнит весь столичный бомонд благодаря тому, что теперь его носит прекрасный цветок. Странно, что Воскресов до сих пор не женат. «Ему ведь, – прикинула Полина, – лет тридцать пять. Хотя это его личное дело, кого и когда вести под венец».

– Итак, Юлиан Дмитриевич, я вся внимание.

Полина присела в свободное кресло напротив того, где еще несколько минут назад сидел Юлиан, неспешно потягивая бренди, и указала рукой, приглашая занять свое место. Воскресов улыбнулся, но взгляд его остался резким и колючим. Видимо, не понравилось, что Полина ведет себя с ним как равная или же даже выше. Он не любил людей из сферы обслуги, а мадам Матуа относилась именно к их числу, несмотря на то что работала со сливками общества. Тем не менее он быстро оценил ее физическую привлекательность, что несколько смягчило его недовольство, и решил, что такая роскошная женщина имеет право приказывать.

На Полине было надето короткое легкое синее платье, позволяющее полностью рассмотреть ее фигуру. Стройная, с тонкими гладкими ногами, узкими бедрами и изящной спиной, она выглядела, как эквилибристка – прекрасно держала осанку была сосредоточенна, но одновременно спокойна. Серые глаза ее светились серебром в лучах заходящего солнца, губы едва заметно улыбались. В общем мадам Матуа произвела приятное впечатление на пресытившегося вниманием женщин Юлина своей открытостью, нежностью и, главное, равнодушием к его персоне.

– Юлиан Дмитриевич, – снова позвала Воскресова Полина, показывая, что он слишком долго держит паузу, – начнем?

– Просто Юлик, – вдруг сказал он, голос его при этом изменился, стал теплым и приятным. – Все друзья называют меня так.

– Но я не друг, – улыбнулась Полина.

– Что ж, будь по-вашему, – снова превратился в колючку Воскресов. – Приступим. Я решил воспользоваться вашими услугами.

– Хотите сделать заказ? – усмехнулась Полина, небрежно откидываясь на спинку кресла. – Насколько мне известно, на вас работает большая команда профессионалов, способная решить любую задачу.

– Сначала выслушайте меня, не перебивайте. После вступим в дебаты.

Воскресов потянулся за бокалом бренди, Полине не предложил составить компанию, что неприятно ее удивило. «Хамло! – пронеслось в голове. – Ну, давай говори! Я тебе такую цену заломлю, что ты не рад будешь! Сам откажешься. Иметь с тобой что-то общее, дорогой, у меня нет никакого желания».

– Речь пойдет о колье «Женевьева». Слышали о таком?

– Нет.

– Странно, – Юлик недоверчиво прищурил глаза. – Я думал, вам приходилось работать с эксклюзивными драгоценностями.

– Разумеется, – Полина положила ногу на ногу и подставила лицо лучам теплого сентябрьского солнца. – И не раз. Только о «Женевьеве» мне ничего не известно.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю