Текст книги "В паутине страсти (СИ)"
Автор книги: Алёна Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
30. ЛИТА
Стас…
Его руки касаются моей обнаженной кожи, губы касаются каждого миллиметра моего тела. Я обнимаю его, стараюсь прижаться сильнее, раствориться в нем. Позволяю ему все, что он хочет. И мне это нравится. Все мое тело дрожит от удовольствия, между ног неприлично мокро. Я отвечаю на его ласки, на его поцелуи. Он гладит мой клитор и меня бьёт молнией, а потом входит. Я чувствую его в себе. Чувствую эту наполненность, чувствую, как мы сливаемся воедино. Но мне не страшно и не больно, только удовольствие разливается по телу. Я двигаюсь в такт с ним и чувствую, как оно накатывает волна за волной. Все сильнее и сильнее. Сейчас будет взрыв. Я готова к нему, я жду его. Хочу! Как же я хочу кончить!
Как сквозь туман слышу свой собственный стон и голос:
– Да, детка, да. Кончи для меня, сладкая.
Чужой голос!
Что?
Стас резко исчезает. Сон развеивается.
Я чувствую на себе чужие руки. Они меня прижимают к чужому телу.
О, боже!
В моем лоне тоже что-то чужое! Пальцы! Чьи-то пальцы трахают меня. Но самое страшное, что в мою попу упирается что-то твердое и горячее.
Нет!
Паника захватывает меня. Я начинаю вырываться, хрипеть. Голос опять пропал. Дыхание сбивается, и меня выпускают из объятий.
Не осознаю кто это. Не понимаю. Отползаю как можно дальше. Пытаюсь натянуть одеяло. Прикрыться. Сфокусироваться на мужчине, что безмятежно сидит рядом. Ловит мой взгляд и демонстративно облизывает влажные пальцы.
– Сладкая – довольна улыбка расплываются на лице – Доброе утро, куколка.
– Вы… вы…
Конечно это он, мерзкий Паук. Я ведь закрыла дверь, как он вошёл?
Испугана, возмущена. Сложно собраться с мыслями, восстановить дыхание, вымолвить хоть слово.
Что он себе позволяет! пока я спала!
– Как вы посмели! Вы трогали меня – наконец произношу и вижу его бесстыдный взгляд. Как будто абсолютно нормально лапать спящих людей.
– Я не трогал, я ласкал тебя. И тебе понравилось. Ты сама насаживалась на мои пальцы. Ты чуть не кончила в моих объятиях.
– Нет! Нет, не правда.
Чёрт! А ведь, правда. Только снился то мне Стас! Это не из-за него, а из-за Стаса мне было хорошо.
– Да, куколка. Ты и сейчас возбуждена до предела. Я чувствую – шумно втягивает воздух – Ты пахнешь возбуждением и разочарованием. Хочется кончить, правда? Испытать настоящий оргазм, сильный, сладкий. Я помогу, если позволишь дотронуться до себя.
– Нет, не прикасайтесь ко мне. Я не могу, мне страшно – от одной мысли, что он прикоснется опять, начинает потряхивать.
– Да, я и забыл. Ты же с причудами. Тогда поиграй сама со своим телом. А я посмотрю. Хочу видеть, как ты кончаешь.
Что он такое предлагает? Хам!
– Да как вы смеете?! Это мерзко, пошло. Заниматься этим, да ещё и при вас.
– Да ладно тебе. По-любому так делаешь. Возможно под одеялом и без света, чтобы никто не знал, но делаешь.
Смотрю на него ошарашенным взглядом. Откуда он знает?
Усмехнулся. Встал.
Бог мой, он полностью голый!
Вижу его биту и только сейчас осознаю, что первый раз в жизни вижу настоящий член.
Охренительно большой член. Это он так сам возбудился? Нет, он ведь не может стать ещё больше?
– Если хочешь, можешь потрогать.
Слышу насмешливый голос.
Черт! Я пялюсь на его член!
Смущение накрывает меня, кажется, даже волосы покраснели. Резко закрываю глаза руками.
Его мерзкий хохот отзывается в каждой клеточке моего тела.
– Жду через час в гостиной на завтрак. Как раз успеешь снять напряжение.
Меня всю трясет. Не могу успокоиться. Кутаюсь в это одеяло и боюсь пошевелиться. Слышу, как тикают стрелки часов.
Сколько уже прошло, минут двадцать. Надо собраться и пойти в душ. Смыть его мерзкие прикосновения.
Стою под горячей водой. Практически кипяток, но трясет так, как будто она ледяная. Не могу поверить, что это произошло.
А что я хотела, он вчера прямым текстом сказал, что трахнет меня.
Но так подло, пока я сплю.
А ведь он не остановится, не оставит меня в покое. Будет лапать меня, пока не найдет способ получить, что хочет.
Первый раз в жизни рада своим припадкам. Только это пока останавливает его.
Черт! Внизу до сих пор все дрожит. Как он это сделал? Может обпоил меня чем то? Ведь мне не могли понравиться его прикосновения.
Ничего, папа скоро будет здесь. Он вытащит меня. Сколько уже прошло, часов двенадцать, максимум четырнадцать. Мало. Если учесть что он не знает, куда меня увезли.
Выхожу, одеваюсь, сушу волосы. Смотрю на себя в зеркало. Большое, в полный рост. Очень красивое, винтажное, в резной раме.
Бросаю взгляд на часы. Час почти прошел. Но я не намерена играть по его правилам.
Залетает. Злится. Его злость буквально расходится волнами по комнате.
– Я что, не ясно сказал? Через час на завтраке! Хули ты тут сидишь?
– Благодарю, но я не голодна.
Надеюсь, издёвку в голосе он услышал.
Услышал. Из глаз даже искры посыпались.
– Решила голодом себя заморить? Сдохнуть хочешь? Так я могу устроить. Знаю пару способов побыстрее и поэффективнее.
Подлетает. Хватает за подбородок, тянет вверх. Заставляет смотреть в его глаза полные гнева.
– До вечера не успею.
Отпускает. Удивлённо смотрит.
– До вечера?
– Отец скоро придет за мной. Это только вопрос времени. Пару часиков подожду.
Резко хватает за горло. Сдавливает. Начинаю задыхаться, пытаюсь руками ослабить хватку, поцарапать, разжать его пальцы. Тянет, заставляет подняться на ноги.
Рычит
– Так до вечера ещё дожить надо.
Отбрасывает меня обратно на кровать. Отползаю подальше, жадно ловлю воздух.
Он меня серьезно задушить хотел?
– Виду не ценишь ты хорошего отношения, девочка. Придется по-плохому.
– Хорошее отношение это то, что лапал меня, пока спала?
С вызовом бросаю я. Чувствую на взводе и надо бы помолчать. Но не могу.
– Хорошее отношение – это то, что спала в мягкой постели, а не в подвале на цепи.
У него появляется звериный оскал. Он ведь не серьезно, просто пугает?
Отползаю на другой конец кровати, встаю на ноги. Гордо смотрю на него. Вкладываю в голос как можно больше высокомерия. Чтобы вспомнил кто я! И кто мой отец.
– Не посмеешь!
Злость уходит из его глаз, появляется что-то другое. Заинтересованность?
Начинает дико ржать. Буквально ухохатывается.
– Точно. Я и забыл. Ты же дочка Алиева. Местная принцесса. Думаешь, что мне тебя не сломать? Папочку на помощь ждёшь, чтобы из лап мерзкого паука вырвал, да? Или принца своего? Как там его зовут? Стас? Ты шептала его имя, пока насаживалась на мои пальцы.
Чувствую, как запылали мои щеки от его слов. Он знал, что мне сниться другой, но все равно лапал? Мерзавец, самый настоящий мерзавец!
Снова смешок.
– Знаешь, девочка, сколько таких, как ты у меня побывало? Сотни. И каждая думала, что она особенная. А потом ломалась, подчинялась мне, становилась послушной шлюшкой. Главное найти слабое место. И, кажется, я знаю твое.
Моё? Он думает, что сможет меня подчинить себе?
Подходит к комоду и берет в руки клетку с птичками. Зачем ему птички? Что он задумал?
Вижу его мерзкую улыбку.
– Если через десять минут не спустишься к завтраку, их приготовят тебе на ужин.
– Что? Ты в своём уме?
– Посмотрим что тебе дороже. Их жизнь или твои принципы.
И уносит моих птиц.
Неужели он реально на такое способен?
Способен. Чувствую, что способен и не на такое.
Что же мне теперь делать?
Да, блять!
Первый раз в жизни хочется материться.
Отец всегда говорил, что не стоит вестись на шантаж. Один раз уступила, считай, проиграла.
Но это же птицы, живые существа. Я не для того в горящий дом лезла, чтобы их сейчас зажарили.
Черт!
С другой стороны просто завтрак. Пусть думает, что согласна. Обману, выжду. А к вечеру меня уже спасут.
Спускаюсь. Иду в гостиную. Прохожу мимо охраны. Знакомые лица. Тот, что улыбается, вытащил меня из огня. А хмурый тип рядом, кажется наглый водитель.
Бросаю беглый презрительный взгляд и захожу.
Сидит. Наглый, самодовольный. Улыбается. Чувствует свою победу. Ликует.
Кажется, это Кутузов сказал «Проиграв битву, можно выиграть войну».
Это всего лишь одна битва. Даже не битва, так раунд.
– Где мои птички?
Холодно спрашиваю я. Сажусь за стол и демонстративно отодвигаю тарелку.
– На кухне. Побудут пока там. Ешь.
– Нет. Мы договорились, что я спущусь к завтраку. Завтракать я не обещала.
Черт. А ведь есть действительно хочется. Со вчерашнего вечера ничего не ела. Даже не пила. Как же пить хочется.
– Вот кофе попью.
Пододвигаю кружку, кладу сахар. Медленно мешаю. Всячески испытываю его терпение. Подношу кружку, делаю глоток.
Смотрит. Ухмыляется.
– Смело
Произносит он, наконец.
В смысле? Что так себя с ним веду?
Смотрю на него. Пытаюсь понять, о чем он.
Его хитрый взгляд не предвещает ничего хорошего.
– Не боишься, что я туда отравы подлил?
О, боже. Об этом я совсем не подумала!
– А ты подлил?
Равнодушного тона не получилось. В голосе все равно проскользнуло волнение.
– Ага. Афродизиак
Что? Нет!
Рука дрогнула, и часть кофе пролилась прямо на меня. Резко вскакиваю. Разливаю остатки на стол.
Слышу его издевательский смех.
– Расслабься, солнышко. До вечера ты мне не интересна. Я сейчас все равно уезжаю.
Как же я ненавижу этого ублюдка!
– Когда отец приедет за мной, я лично тебя пристрелю!
Зло бросаю в его сторону, пытаясь оттереть джинсы.
– Ты такая красивая, когда злишься.
– А ты мерзкий
– Ничего, вечером я тебе понравлюсь. Встретимся на ужине. Я пришлю платье, оно тебе тоже понравится. Оденешь. Для меня.
Встаёт из-за стола. Идёт к двери.
Затылком чувствую его присутствие, дыхание обжигает шею.
Когда он успел подойти так близко?
Чувствую, как трогает мои волосы. Слышу, как шумно втянул воздух.
Он нюхает меня?!
– И советую поесть. Не факт что вечером я тебе ничего не подолью.
Почему его голос стал таким хриплым?
Стук двери и из меня как будто выпустили воздух. Буквально валюсь на стул. Дрожащей рукой беру кувшин и пью прямо из него.
Плевать, как это выглядит. На все плевать. Лишь бы не вернулся.
31. ЛИТА
Весь день я просидела в комнате.
От скуки включила телевизор. Но там работал всего один канал, и показывал какую-то мерзость. Мужчина в маске бил плёткой голую связанную девушку, а она стонала от удовольствия и просила еще. Мазохистка какая-то.
За это время только один охранник заходил ко мне. Иван. Тот, что спас меня из пожара.
Первый раз он принес обед, который я всё-таки съела. А второй – шикарное красное платье в пол. И велел спуститься к семи на ужин.
Платье действительно было очень красивое, облегающее фигуру, с лямкой на одно плечо, элегантным разрезом по ноге. Красивого глубокого красного цвета с золотым блеском.
Я бы с удовольствием надела его в театр или ещё куда-нибудь, но только не для него. Ведь я знаю, что после ужина он захочет его снять.
Ровно семь. Я больше не совершу утренней ошибки, не позволю себя шантажировать.
Знаю, что это спровоцирует новую вспышку гнева. Но не пойду у него на поводу. Он не может взять меня силой, боится нового припадка. А добровольно я не соглашусь.
Странно. Но уже семь двадцать, а его нет. Ждёт? Или сам ещё не приехал?
С каждой минутой мне все страшнее. Что же он задумал?
Девять вечера. Может он забыл про меня? Хоть бы забыл.
Слышу истошный лай собак. Крики, ругань во дворе. Неужели это спасение?
Буквально несколько минут и все стихает. Сердце начинает бешено колотиться. Что это было? Выхожу на балкон, но ничего не видно. И почти не слышно.
Поворачиваюсь на резкий стук открывающейся двери.
Стоит. Смотрит на меня взглядом полным похоти и гнева. На губах играет самодовольная улыбка.
– Ты не пришла на ужин
Не вопрос. Констатация факта.
Насмешливо отвечаю
– Только сейчас заметил?
– Я заметил, что платье мое ты тоже не одела.
– Красный не мой цвет.
– Зато на нем не будет видно крови.
– Какой?
– Той, что останется, когда я тебя сегодня трахну.
Меня всю передёргивает. Вижу, как он приближается.
Он сейчас набросится? Неужели решил силой взять?
– Ты не посмеешь!
Нельзя показывать страх, но мой голос предательски дрожит.
– Думаешь, я хочу тебя изнасиловать, куколка?
Вздрагиваю.
– Не бойся. Ты мне сама отдашься. У меня ведь есть на тебя рычаги давления.
Что? Какие рычаги? Птички? Нет, это уж слишком!
Гордо поднимаю голову и с презрением отвечаю
– Моя честь дороже жизни двух канареек
Ржет.
– Я и не сомневался. Поэтому их уже приготовили тебе на ужин. Даже остыть успели. Ничего в микроволновке подогреют.
Что? Но почему?
– Ты знал, что я не спущусь к ужину?
– Я знал, что ты мне откажешь. Пошли.
Стою. Боюсь пошевелиться. Что он ещё затеял?
– Пошли. У меня для тебя сюрприз. Тебе понравится.
С издёвкой в голосе произносит он и я понимаю, что мне это совсем не понравится. Страх опять сжимается в груди.
Спускаемся и выходим во двор.
Боже мой!
Боже мой, Макс!
Они же его разорвут!
Перепуганный ребенок сидит окружённый разъяренными хищниками. Они рычат на него, скалятся.
Вскрикиваю, закрываю рот руками, бросаюсь к нему. Крепко хватает за руку и не даёт вырваться.
– Они же его сейчас загрызут! Сделай что-нибудь!
– Без приказа не загрызут.
Слышу его довольный голос. Вижу звериный оскал.
Чудовище!
– Это же ребенок! Останови их!
– Он лазутчик. Залез на частную территорию. Но так и быть, я его пощажу, если ты обещаешь быть паинькой.
С ужасом смотрю на него. Неужели он может убить ребенка!?
– Ну что, солнышко. Твоя честь дороже жизни ребенка?
– Ты не можешь. Ты…
– Я все могу. Ты даже не представляешь, на что я способен, ради достижения поставленной цели.
Медленно делаю шаг назад. Даже не держит. Ещё один.
И резко бросаюсь к Максу с криком. Собаки реагируют мгновенно. Разворачивают головы, смотрят на меня, скалятся.
Это был глупый поступок. Очень глупый.
Но я хватаю камень с земли и бросаю в одну из собак. Попадаю в морду. Хочу отогнать их от Макса. Хочу отвлечь внимание на себя.
Как в замедленной съемке вижу, что этот монстр бросается на меня. Вижу зубы в его пасте, дикий блеск его глаз, острые когти на лапах.
Падаю на землю, закрываю голову руками и слышу резкий свист.
Боли нет. Этот зверь на меня не напал, лежит в полуметре, уши к земле прижимает, скулит. Собаки рядом с Максом тоже скулят. Уже не пытаются напасть. Встать не решаюсь. Подползаю к Максу, обнимаю его. Закрываю собой. Пытаюсь нащупать руками цел ли.
Свист пропадает. Собаки отходят. Идут к хозяину.
Открываю глаза, оглядываю Макса. Успели ли покусать, поцарапать. Вроде нет.
– Макс! Макс, все хорошо, слышишь? Открой глаза, посмотри на меня.
Пытаюсь понять, насколько сильно он испугался. Молчит!
Резкий звук выстрела! Вздрагиваю. Снова прижимаю Макса к себе.
Тихо. Неожиданно стало так тихо. Слышны только шаги. Его тяжёлые шаги.
– Вставай. В дом пошли.
У него такой глухой голос.
– Нет! Не трогай его. Я не позволю!
Прижимаю мальчика ещё сильнее.
– Его тоже в дом веди.
Мотаю головой, не двигаюсь.
Резко поднимает меня на ноги, отрывает от Макса. Встряхивает. Хватает за скулы, не даёт вырваться. Вижу что у него в руке пистолет. Значит, он в кого-то стрелял.
Рычит
– В дом, я сказал!
Силой тащит меня в дом. Упираюсь, цепляюсь за Макса. Тяну его за собой. Прижимаю к себе. Никому его не отдам!
Замечаю труп собаки. Зачем он ее убил?
Заводит нас в гостиную, где все ещё накрыт ужин. Отпускает.
Наливает себе полный стакан коньяка и залпом пьет. Молчит.
При свете снова начинаю осматривать Макса. Зову его, чуть не плачу.
– Макс, ну скажи что-нибудь.
– Блять! Я чуть не обосрался! Есть чо бухануть?
Снова обнимаю его, реву. Это уже от счастья, что цел.
– Лита, кончай сопли разводить. Меня мать за всю жизнь столько не обнимала, сколько ты за день.
Вырывается из объятий, осматривается.
– Охуенный домишка! Твой?
Он что, с Пауком разговаривает?
Наверное, в моих глазах ужас, потому что тот усмехается, глядя на меня.
А затем спокойно отвечает:
– Мой. Звать тебя как?
Ужас перерастает в панику, когда Макс подходит ближе и, протягивая руку, произносит
– Макс
– Оркан
Он отвечает на рукопожатие. Разговаривает с ребенком, как с равным. В шоке смотрю на них. Не могу понять. Буквально только что он чуть не убил мальчика, а сейчас.
– Пиво будешь?
Что? Он предлагает ему выпить?
– Ага. Я бы ещё чо пожрал бы
– В баре возьми
Не выдерживаю. Это уму непостижимо! Спаивать ребенка!
– Макс! Какое пиво?! Тебе тринадцать, тебе ещё рано пить алкоголь!
А затем набрасываюсь на Паука
– Не смей спаивать ребенка! Ты вообще в своем уме? Собаки не загрызли, так решил добить алкоголем?
Меня всю трясет. То ли от пережитого страха, то ли от возмущения, что эти двое так спокойно общаются.
Смотрит на меня весёлым взглядом и спрашивает Макса
– Она всегда такая истеричка?
– Ага. Постоянно мне мозг выносит.
– Макс!
Совсем мальчишка обнаглел!
– Тебе тоже принести?
Вот теперь точно обнаглел.
Ошарашено смотрю на него. Он мне сейчас выпить предложил?
– Ей что покрепче принеси.
Влез в разговор Оркан
– Я не пью алкоголь
Мой голос достаточно холоден? Вряд ли.
– Я думаю, ты захочешь выпить, ведь Макс сейчас поведает нам последние новости.
Ехидно отвечает он.
Какие новости? Он знает то, что не знаю я? Что-то про отца?
– Макс, а что ты вообще тут делаешь?
Макс уже за столом. Уплетает что-то за обе щеки.
– Тебя спасаю.
Что?! Отец бы в жизни не подверг ребенка опасности. Зачем он пришел? Кто его отпустил одного?
– Да, пока что хуёво получается. С дерева собак не видно было, только охрану. Но у меня есть травмат.
– Что у тебя есть?
Молча достает пистолет из-за пояса, и кладет на стол.
Это ещё что такое? В голове начинает шуметь.
– Откуда это?
– Леха дал. Брательник. Сказал, что против него никто из братвы не пойдет. Только хозяин может. Но он же того.
Хозяин? Это они отца так называют. Но что значит того? Что-то случилось с папой?
Нет. Быть не может.
– Что с отцом? – хриплю я
Макс смотрит на меня. И тут до него доходит.
– Бля. Ты же не знаешь.
Бледнею. Все тело холодеет.
– Лита. Ты только не психуй. Норм все будет. Наверное.
Меня начинает всю трясти.
– Что с ним?
– Да хрен его знает. Сердце, наверное. Мы с батей, когда сказали, что тебя на черной машине увезли, он за грудь схватился и упал.
Чувствую, что не могу дышать.
– Как?
Нет. Это не правда! Это не может быть правдой!
– Вот как то так
Произносит Макс и картинно падает со стула. Слышу смешок. Перевожу взгляд на Паука.
Он знал! По глазам вижу – знал! Смотрит на меня, злорадствует.
– А потом Серёга вертолет вызвал, и его увезли куда-то.
Я, кажется, все прослушала. Но это не важно. Важно другое.
– Он жив?
Смотрю не на Макса, а на Оркана. Он точно знает. Скажет ли?
– Конечно, жив! Так бы уже весь поселок знал.
Отвечает Макс. Но мне нужен ответ не от него.
Кивает.
Но легче не становится. Кто теперь меня вытащит? Ещё и Макс попался.
Он ведь не просто так добр с ребенком. Хочет показать мне свое расположение.
– Лита. Это… Ну, короче, это ещё не всё. Я Стасу звонил.
Вздрагиваю.
– Что?
– В общем, его ещё месяц назад укокошили. В тачке взорвали.
Опять тяжело дышать, голова кружится.
Зачем он звонил? Почему укокошили, он же якобы в коме?
– Зачем ты звонил? Кто тебе сказал?
– Баба какая-то. Я на его телефон позвонил, баба трубку взяла. Спросила кто. Я ответил «Макс из Якутска». А она что Стаса убили месяц назад. Говорит, даже в новостях показывали. Я думал, ты его тогда простишь.
Может он ещё просто проблемы свои не решил? Он же не мог умереть! Он обещал, что вернется ко мне!
Резко встаю и иду к окну. Пытаюсь его открыть. Не получается. Прячу лицо. Чтобы никто не понял моих мыслей. Особенно Оркан.
Он как коршун уже рядом. Нависает надо мной. Помогает открыть окно. Но подошёл не за этим. По глазам вижу, он уже предвкушает победу надо мной.
Его голос такой тихий, что приходится вслушиваться.
– Никто тебя не спасет, Аэлита. Ты теперь моя.
Убирает прядь волос с лица и довольным голосом произносит:
– Ты так и не ответила на мой вопрос «Твоя честь дороже жизни ребенка?»
32 ЛИТА
– Что ты хочешь? – переспрашиваю я.
– Прими со мной душ – повторяет он
– И я позволю тебе позвонить сестре. Ты ведь хочешь успокоить ее? Узнать о самочувствии отца?
Видит мои сомнения. Уговаривает.
– Это совсем не страшно, Куколка. Я к тебе и пальцем не притронусь, честно.
Смотрю на него и чувствую подвох. Не может быть все так просто. Только не с ним.
– Не притронешься?
– Неа.
– А что придется делать мне?
Его губы расплываются в улыбке. Вижу озорной блеск в глазах и понимаю, что угадала.
– Черт. Ладно, уговорила. Тебе тоже меня трогать не обязательно. Только если сама захочешь. Согласна?
Нет! Нет, я не согласна! Но он ведь все равно заставит. У него Макс и если захочет, то заставит.
– В чем подвох?
Прямым текстом спрашиваю я.
Усмехается. Разводит руками.
– Ни в чем. Понравилось, как ты пялишься на мой член.
Моментально краснею. Я ведь случайно. Просто растерялась, а он уже что-то себе надумал.
– Ну? Я даже выйду, чтобы тебе не мешать.
Достает из кармана телефон и протягивает мне.
Медлю.
– Ну, как хочешь
Не даю спрятать его обратно. Резко вырываю из рук. Я должна знать, что с отцом!
– Я согласна
Ухмыляется.
Уже на выходе бросает:
– У тебя есть пять минут
Только закрывается дверь, сразу набираю лизин номер.
Хоть бы взяла трубку.
– Алло – слышу ее равнодушный голос
– Лиза. Это я
– Лита?!
– О, боже! Литочка, ты жива? Как ты? Где ты? Боже мой. У нас тут такое твориться, отец в больнице. Ему сказали, что тебя украли.
Недовольно кривлюсь. А я что хотела, Лиза всегда была эмоциональна.
– Лиза! Не тараторь! У меня мало времени. Меня действительно украли. Я не знаю где я. И как выбраться, тоже пока не знаю. Как отец?
– О, боже. Кто украл? Зачем? Где ты? Откуда у тебя телефон? Они дали позвонить? Хотят выкуп? Сколько?
Если бы выкуп, меня он хочет.
– Ему не нужен выкуп, Лиза. Я не знаю, кто это, все зовут его Паук. Чем он занимается, я тоже не поняла, но явно какой-то криминал. Это не дом, Лиза, а крепость какая-то. Забор высоченный, собаки бешенные во дворе, охрана кругом. Макс со мной. Скажи Мише, что Макс здесь. Что с отцом?
– Подожди, а зачем ты тогда ему? Зачем он разрешил позвонить? Что он хочет?
Чтобы трахнуть меня! Вот что он хочет. Хочет получить меня себе.
– Лиза! Это все не важно! Ответь на вопрос! Что случилось с папой? Он выживет?
Черт! Почему она молчит?
– Лиза! У меня очень мало времени. Не молчи!
– У него был сердечный приступ. Он в реанимации. Тут какой-то мужик, доктор как я поняла, Иосиф… Иосифович. Черт, я не помню.
– Абрам Иосифович?
– Да. Вот этот. Он сказал…
– Лиза? Лиза!
Черт! Телефон отключился.
Нет, только не сейчас! Как его включить?
Кручу телефон в руках, не могу понять. Жму на разные кнопки. А результата нет.
– Твое время вышло
Слышу над головой его насмешливый голос.
– Я хочу ещё позвонить. Я не договорила.
– Неужели. Я тоже много что хочу. Например, получить оплату.
Забирает телефон из моих рук, облизывает губы.
Черт! Знала ведь, что так будет.
– Но, я готов пойти на уступки. Дать тебе ещё пять минут, если ты позволишь к себе прикасаться.
Вот он – подвох.
Его пальцы легонько касаются лица. Я знаю, что он делает, пытается показать, что это не страшно.
Но мне страшно. Дрожь проходит по всему телу. Вздрагиваю. Пытаюсь отодвинуться.
– Оркан, пожалуйста, не надо – шепчу я.
Внимательно так смотрит, изучает мое лицо. Жадно разглядывает, считывает каждую эмоцию.
– Хорошо. Тогда пошли.
– Куда?
– В душ.
Вздрагиваю. Встаю и иду в душевую.
– Не туда, Аэлита.
Разворачиваюсь, внимательно на него смотрю.
И по глазам понимаю, что душ в другом месте.
Нет! Только не это! Не в ту ужасную комнату. Я не хочу!
– Туда
Кивает он головой в сторону выхода и в груди все холодеет.
Делаю пару шагов назад, чувствую, как меня опять начинает трясти.
– Мы так не договорились.
– То, что мы останемся здесь, мы тоже не договаривались.
Он начинает медленно подходить, продолжаю пятиться. Страх продолжает расти
– Нет, я не хочу туда. Там страшно.
– У нас был уговор. Я свою часть сделки выполнил, теперь твоя очередь. И мне плевать, что ты хочешь.
Резко боюсь о стену. Паук тут же нависает надо мной. Почему он такой большой? Заполнил самой все пространство. Прижимает меня к стене своими руками. Этот приторно сладкий аромат опять бьёт в нос.
Отворачиваюсь, зажмуриваюсь. Даже не дышу.
– Ты обещала, куколка, делать все, что я хочу. Ты же знаешь, что за непослушание будет расплата.
Макс! Он угрожает Максу!
– Он здесь не причем. Он всего лишь ребенок
Его рука дотронулась животика, спустилась ниже и неожиданно врезалась между ног. Даже сквозь джинсы я чувствовала его прикосновения к своему лону. Резко вдыхаю от неожиданности.
– Он не ребенок, он ключик, который откроет мне это.
О, боже! Он гладит меня там!
Дёргаюсь. Но бежать некуда.
Натягивает джинсы и шов впивается в клитор. Охаю и ловлю его довольный взгляд.
– Так и быть, дам тебе выбор. Если хочешь, останемся здесь. Но ты позволяешь мне делать с тобой все, что захочу.
– И сама будешь делать все, что я скажу. Или так или идём в подвал.
Я сама загнала себя в угол. Знала же, что нельзя идти на сделку, но согласилась. Даже не знаю, что страшнее, там или здесь.
Как же хочется, что начался приступ. Может он тогда отстанет. Но как назло панической атаки нет.
– А там ты меня свяжешь, и тоже будешь делать все, что захочешь?
– Умная девочка. Я тебя раздену, свяжу и заставлю испытать оргазм, сводящий с ума. Будешь стонать, извиваться и умолять, чтобы я позволил кончить.
Затем-то достает телефон
– Да – резко бросает в трубку.
Даже не поняла, когда он зазвонил.
Затаилась. Стараюсь, стать незаметной, вдруг он обо мне не вспомнит.
– Иду – второе короткое слово и он отпускает меня.
– Прости, куколка. Дела. Через часик вернуть к тебе, продолжим.
Стоит ему выйти, как я медленно сползаю на пол.
Нужно срочно что-то придумать, пока он не вернулся.
