Текст книги "Будешь моим на неделю? (СИ)"

Автор книги: Алена Бондар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 19. Ян и Алина

Месяц спустя

Сижу на скамье и завязываю бинты на руки. И вспоминаю, какими были последние мои бои. Месяц назад в особняке Одинцова я был откровенно не готов к сражению, даже раздавлен.

Моя девочка-загадка парочкой слов с легкостью выбила меня из колеи. Кажется, даже кислорода лишила, ведь сделать равномерный большой вдох было проблемой. Она подарила столько эмоций одним своим появлением, а потом вероломно забрала все, погрузив во мрак.

Тогда, во время первого боя, я не думал о тактике, не вспоминал приемы. Тогда меня хватило только на то, чтобы размазать соперника. Перед глазами был Кирилл, и этого оказалось достаточно, чтобы оборотня с отменной регенерацией выносили на носилках после боя.

Меня стали бояться. Все прекрасно поняли, что на ринге отключаюсь и превращаюсь в машину для убийства. Также было и с другими соперниками.

А вот когда дошел черед боев во второй ипостаси, все пошло еще дальше. Мой тигр был настолько разгневан, что кромсал всех так, будто они кровные враги. Он негодовал, но я никак не мог понять причину.

А когда все же у нас получилось поговорить, не смог объяснить ему, почему не иду забирать девушку. Почему оставил ее сопернику, даже не пытаясь отвоевать.

Ушло долгих две недели на то, чтобы прийти в чувства. Хотя мое состояние нельзя было назвать адекватным. Я закрылся от всех в своей квартире и забросил тренировки.

Образ Алины постоянно возникал перед глазами, стоило только их закрыть. Но тогда я еще надеялся на то, что все пройдет, забудется. А вот после двух недель безрезультатных попыток вытравить ее из головы и сердца перестал стараться.

А смысл?

Если каждый раз, когда засыпаю, вижу ее. Она всегда ласковая и нежная. Улыбается так, будто и не отказывалась от меня. Будто не ушла к другому в самый ответственный момент. Пытался убедить себя, что она предательница. Успокоить гордость тем, что негоже мне за ней гоняться. Не буду ползать на коленях и выпрашивать внимание.

И если в голову такие мысли получилось затолкнуть, то вот чувства перекрыть было нечем. И вот по сей день живу, будто с открытой раной в груди. Она все еще дает о себе знать, хоть и покрылась коркой.

Иду по коридору до ринга и пытаюсь успокоиться. Обычно настраивался на бой и победу, а сейчас пытаюсь утихомириться. Если не возьму себя в руки, то могу поломать соперника.

Свет софитов режет глаза, шум толпы раздражает, а самое паршивое в моем состоянии, что носом улавливаю родной аромат. Ее личный аромат. Этого не может быть. Она ушла и не собирается возвращаться.

Но именно сейчас чувствую присутствие Алины. Так, будто она в помещении. Сидит в зрительном зале и переживает обо мне. Посылает мощный заряд для победы. Это подбадривает и одновременно злит.

Встаю перед соперником и смотрю ему в глаза. Рефери говорит заготовленные слова, а вот я понимаю, что планка падает. Передо мной снова Кирилл Одинцов собственной персоной.

Мой триггер. Мой злейший враг, который играючи забрал девочку-загадку. Забрал ту, без которой остался потрепанный и изломанный боец, а не сильный и настроенный на победу.

Звучит гонг, и происходит трансформация. В голове еще остались установки, что нужно соблюдать правила, но тело живет своей жизнью. Иду в атаку, а соперник успевает ставить один блок за другим. Иду в лобовую, не зная пощады, пренебрегаю выносливостью при бое и указаниями тренера.

И в тот момент, когда получается пробить его защиту, наношу сокрушительный удар правой рукой в челюсть, и он пошатывается. Не даю ему опомниться и наношу удары по лицу. Он пытается закрыться, но это только разжигает ярость во мне. Чередуя удары в корпус с лицом.

Где-то на грани слышимости улавливаю удар гонга, но отмахиваюсь от него. Я зажимаю соперника возле канатов и наношу прямые точечные удары. Не набираю очки, а калечу. Убиваю Кирилла, который вновь ожил перед моими глазами и отравляет жизнь.

Кто-то что-то кричит, а потом чувствую сжатие руки на своем плече. Не задумываясь, с разворота бью смельчака промеж глаз. Он отлетает, и я возвращаюсь к своей цели. Лицо парня напоминает месиво, но мне мало.

Я хочу стереть его с лица земли, чтобы даже упоминания не осталось. Когда Кирилл падает, сажусь сверху и продолжаю наносить удары по лицу. На меня кто-то наваливается, откидываю их. А потом все же у кого-то получается оттащить меня от Кирилла.

Смотрю перед собой, продолжая сжимать пальцы в кулаки. Я все еще хочу убивать, но мою цель без сознания уносят на носилках. Слишком легко отделался.

– Ян, что с тобой?! – кричит тренер.

Но куда там его слушать! Я все еще смотрю вслед удаляющимся докторам.

– Так больше не может продолжаться. Я отменяю все бои! Ян, ты меня слышишь? – негодует он, и я поднимаю взгляд на него.

– Отменяй, – произношу равнодушно, и меня наконец-то отпускают.

Передергиваю плечами и спускаюсь с ринга. Мне тут больше делать нечего. Иду в комнату для подготовки, чтобы забрать свои вещи и убрать отсюда подальше. Мне откровенно плевать на слова тренера, потому что и сам в глубине души понимаю, что в таком состоянии нельзя выходить на ринг.

Я жил спортом до появления Алины. А теперь, когда она ушла и забрала адекватную версию меня с собой, он для меня закрыт.

Останавливаюсь возле двери и упираюсь лбом в полотно. Дышу шумно, втягиваю побольше воздуха в легкие, потому что снова чувствую ее аромат. Она снова будто рядом.

Такая далекая не моя девочка, которая так и не стала моей по-настоящему. Надышавшись, открываю дверь и столбенею на пороге. Видя оживший мираж, который является мне во снах вот уже месяц.

***

Увидя ярость Яна на ринге, больше не могла находиться в зрительном зале. А попасть в помещение для подготовки бойцов с теми ребятами, что выделил мне отец, не составило проблем.

Я сильно рискую, появляясь в его жизни, когда парень в таком расшатанном состоянии. Но и просто уйти тоже не могу. Весь этот месяц был испытанием, которое я с треском провалила.

Когда поняла, что не могу больше без этого упрямого оборотня, собралась и отправилась на его бой. И вот теперь стою в коротком платье, которое наверняка наталкивает на определенные мысли, и в босоножках на таком каблуке, что ноги кажутся еще длиннее, и жду его реакции.

Боюсь и сгораю изнутри, как хочу его увидеть.

Открыв дверь, Ян застывает в дверном проеме. Он окидывает меня настолько откровенным взглядом, что хочется прикрыться. Но я этого не делаю. Весь мой вид демонстрирует готовность к любым действиям.

Потому что действительно хочу быть рядом с ним. Хочу быть с ним в любых проявлениях этого слова.

– Не страшно? – спрашивает и делает шаг ко мне.

– Страшно, – хотела ответить уверенным голосом, а получилось надломленным.

– Сама пришла. После всего, что наговорила, – делает еще пару шагов.

Он медлит и выжидает, а вот у меня терпение закончилось. Хватит играть в эту глупую игру. Я сдаюсь.

– Пришла, – вздергиваю подбородок, и он подходит в притык.

– Ты видела бой? – спрашивает и внимательно следит за моей реакцией.

Вспомнив, что он вытворял на ринге, сглатываю. Это было устрашающе. Но это все равно мой Ян. Пусть и в таком страшном амплуа.

– Значит, видела, – он перебирает пряди моих волос.

Перемещает их между пальцами, а потом резко дергает. Запрокидываю голову, и он проводит носом по шее. Обнюхивает и рычит. Утробно, но не с агрессией, а скорее с удовольствием.

Значит, я еще небезразлична ему. Значит, не все потеряно.

Он отпускает мои волосы и прижимается своими губами к моим, но не целует, а только опаляет дыханием кожу.

– Я вернулась, – произношу на грани слышимости, и он снова рычит.

– А я не звал, – отвечает так, словно это угроза.

Упертый. Провожу указательным пальцем по его щеке и, смотря прямо в пылающие глаза, спрашиваю:

– Мне уйти?

Глава 20. Ян и Алина

Отпустить?

Ни за что!

Одной рукой хватаю за талию и впечатываю в свой пресс, а второй фиксирую за затылок и накрываю ее губы своими. Целую жадно, со страстью и тоской. Как же я истосковался по этой неуловимой девочке.

Вторгаюсь в ее ротик языком и получаю незамутненный кайф. А когда она отвечает на поцелуй, планка падает. Пью ее дыхание, наслаждаюсь близостью тела. Даже не верится, что она в моих руках. Реальная, из плоти и крови, а не плод моего воображения.

Во снах столько всего с ней уже сделал, а на деле всего лишь целую. Но так, что она запомнит надолго. Хочу этим поцелуем вытравить все воспоминания о другом.

Затмить, заклеймить собой.

Чтобы больше не смела уходить, ведь без нее жизнь уже не радует. Все померкло, а сейчас вновь приобретает краски. Вновь возрождается.

Алина тихонько стонет прямо в мои губы, и я наконец-то могу определить, чем она пахнет. Это жасмин. Лепестки этого цветка так же нежны, как и ее кожа, а аромат так же будоражит рецепторы, как и аромат самой девушки. Он стал более насыщенным и различимым.

Подхватываю ее под ягодицы и, сделав пару шагов, усаживаю на стол, так и не разрывая поцелуй. Не могу от нее оторваться. Дышу ею и живу сейчас только благодаря ей.

Провожу рукой по бедру, и короткое платье задирается еще выше, открывая беспрепятственный доступ к тому, по чему изголодался. Дурею и рычу, пока она ерзает и хватается за мои плечи. Алина царапает кожу и придвигает к себе поближе.

Будто тоже скучала, словно для нее наша разлука тоже была пыткой. Вклиниваюсь коленом между ее ног и раздвигаю. Придвигаюсь максимально близко и впечатываю ее в свой пах.

Вот теперь она там, где должна быть. Максимально близко и предельно отзывчива.

Отрываюсь от ее губ и покрываю шею жалящими поцелуями. Целую и прикусываю кожу одновременно. Хочу оставить на ее коже отметины, чтобы были еще долго видны. Хочу всю ее пометить, чтобы все знали: она моя.

Не отпущу. Больше не дам уйти. Мой тигр урчит внутри и поддерживает мои стремления. А вот девушка начинает упираться ладошками в плечи в попытке оттолкнуть.

– Ян… Ох… Не здесь… – шепчет между стонами.

Я уже плохо соображаю, и остановиться очень сложно. Но она находит, как отрезвить. Опускает руку к моему животу и проводит ногтями сверху вниз. А у меня такое ощущения возникает, что когтями.

Ощущаю боль, а потом запах крови и отстраняюсь. Смотрю, наверное, на нее диким взглядом, но она не боится, а напротив, улыбается.

– Не здесь, – повторяет увереннее и вновь давит ладонями на плечи.

Отхожу, сжимая пальцы в кулаки. Я на пределе, но брать ее силой не намерен. Она должна добровольно согласиться. Если вернулась, то полностью. Полумеры больше терпеть не намерен.

Алина спрыгивает со стола и поправляет платье, которое измазано в крови. Но, кажется, ее это совершенно не волнует. Хотя мое терпение закончилось еще месяц назад, стою неподвижно и жду, что же она предпримет.

Но девушка лишь призывно смотрит в мои глаза. В них и просьба, и предложение, которое она не озвучивает. А потом на ее щеках появляется румянец. Все верно. Хочет, но не может сказать вслух о своих желаниях.

Или ее что-то другое сдерживает?

Или кто-то?

Протягиваю руку вперед и говорю:

– Пойдем со мной, – стараюсь не рычать, но получается с трудом.

Зверь слишком близко подобрался к свободе. Он неотрывно наблюдает и считывает реакции Алины. Она его заинтересовала так же сильно, как и меня. Он толкает к ней. Просит не отпускать. И даже угрожает.

Такой бурной реакции он еще не показывал. И сейчас игнорировать его не буду. Если она добровольно пойдет со мной, то подчинюсь инстинктам. А куда она меня заведут, увидим.

Мучительные секунды проходят, и она вкладывает руку в мою. Рывком привлекаю к себе и внимательно смотрю в ее распахнутые глаза. В них целый космос и калейдоскоп желаний. Наконец-то она откинула страхи. Хоть и не вслух озвучила желания. Алина прикусывает губу, явно волнуясь, а я скалюсь.

"Ты не сбежишь. Больше не отпущу", – обращаюсь к ней мысленно.

А в ее глазах читаю:

"Держи крепче".

Может, выдаю желаемое за действительное, но этот самообман так сладок, что буду верить в него. Переплетаю наши пальцы, надежно удерживая Алину и подхватив сумку, открываю дверь. И, оказывается, нас уже ожидают. За дверью стоят охранники, и явно не мои. Не смотря на Алину, спрашиваю:

– Твои?

Раскидать их смогу, даже если захотят отобрать девушку.

– Мои, – спокойно отвечает, а потом добавляет для них: – Все в порядке. Можете ехать на квартиру.

– Точно? – уточняет и сканирует меня профессиональным взглядом мужчина, что стоит поближе.

– Ян сможет меня защитить в случае опасности.

Они кивают и освобождают нам путь. И все бы хорошо, но на задворках сознания уже мелькают догадки. Если Алину охраняют, значит, она не распрощалась с Одинцовым.

Но как тогда, бездна меня дери, она оказалась на моем бое?

Как тогда без страха отправила охранников отдыхать, зная, что они доложат о каждом ее шаге нанимателю?

И самый важный вопрос: как он вообще ее отпустил?

Я бы не смог.

В полной тишине идем по коридору. Так же, не сказав ни слова, садимся в машину и выезжаем на дорогу. Пока еду на квартиру, столько мыслей и домыслов посетили голову, что попросту отмахиваюсь от них.

Если она тут, значит, что-то изменилось. А что именно, вскоре узнаю. Останавливаюсь возле многоэтажки, и Алина удивленно осматривается, будто только теперь заметила, куда ее вез.

– А где мы?

– Я привез тебя к себе домой. Уже передумала?

Протягиваю руку вперед и глажу по щеке. Малышка взволнована, но, кажется, полна решимости. Что-то в ней изменилось. Кардинально.

Не отвечая и не ожидая меня, выходит их машины. Открываю перед ней двери и после мы поднимаемся на лифте на нужный этаж. Открыв дверь квартиры, жестом предлагаю ей войти.

Это тот рубеж, который она должна пройти сама.

Добровольно и осознанно.

Зная, что обратного пути уже не будет. Я не отпущу.

***

Осмотреться он мне не дает, подхватывает на руки и сразу куда-то несет. Не успеваю опомниться, как оказываюсь на кровати. А Ян отходит и смотрит.

– До сих пор не могу поверить, что ты здесь.

Сама не верю, что решилась приехать, но тянуть больше не могла. Я оставила кусочек себя в этом городе. Часть моего сердца осталась здесь с этим парнем. И теперь настало время воссоединения.

Он все еще в крови, но это не пугает. Смотрит так жадно и откровенно, но и это не сбавляет настроя. Я настроена решительно. Пора прощаться со страхами и верить.

Верить, что между нами все может быть по-другому. Не опираться на прошлый опыт, а позволить оборотню затмить его. Я надеюсь, что у него получится.

– Так прикоснись и убедись, что я реальна, – откровенно предлагая такое, жутко смущаюсь и краснею, а он дерзко улыбается.

Подходит ближе и медленно, смотря в мои глаза, снимает босоножки. Он удерживает взгляд и не отпускает.

Гипнотизирует и завлекает.

Забирается на кровать и тянет на себя. Сажусь, и Ян медленно расстегивает молнию на платье, а потом помогает его снять. Буквально на секунду отрывается от моих глаза и смотрит ниже, но быстро возвращается к ним.

В его глазах разгорается настоящее пламя. Такое, что способно нас спалить. И я хочу вступить в это пламя и сгореть.

Сама не верю в свою смелость, когда завожу руки за спину и расстегиваю лифчик. Откидываю его на кровать и лежа избавляюсь от трусиков. Теперь я полностью раздета, а он еще одет.

Я вновь ощущаю себя маленькой и беззащитной перед ним, большим и сильным. Он всегда был главным и направляющим, но сейчас парень дает возможность руководить. И это бесценно.

Набравшись смелости, поднимаюсь на колени и, находясь на одном уровне с Яном, целую его в щеку. А потом в нос, а дальше в скулу. И заканчиваю свой путь на губах. Припадаю к ним, как к спасительному источнику.

Несмело, пробно.

Целую нежно, полагаясь на инстинкты. Приручаю своего хищника. Дарю ему ласку, показываю полное доверие. Ян включается в игру молниеносно. Одним быстрым движением переворачивает нас так, чтобы оказалась сверху на нем.

– Ну, привет, моя девочка-загадка, – он обольстительно улыбается, а в следующую секунду потягивает меня выше и всасывает сосок в рот.

Стону от нахлынувших ощущений и полностью отдаюсь его власти. Ян одновременно посасывает сосок и сжимает попку, посылая по телу уже знакомые импульсы удовольствия. Такое знакомство мне по душе.

Упираюсь ладонями в изголовье кровати, пока парень делает что-то невообразимое с моим телом. Его прикосновения ощущаются везде. Он будто не может определиться, что хочет потрогать. То проводит руками по спине, то возвращается к попке. А потом ощущаю увесистый шлепок по ней и вздрагиваю.

А этот нахал в то же время прикусывает сосок, который и так стал слишком чувствительным. Эта грубость затрагивает что-то спящее внутри. Оно пробуждается и поднимает голову.

А после него включается и моя тигрица. Она несмело реагирует на такие ласки, будто определяя: позволим мы парню зайти дальше. Но когда он берет мою руку и вместе со своей опускает на лоно, тигрица приходит в восторг. Ее эмоции передаются и мне, заряжая уверенностью.

Страх перед сексом еще никуда не делся, он притупился, но нужно перебороть себя. А когда мы с Яном действуем в унисон, то все просто шикарно. Опускаюсь пониже и нахожу его губы. Он сразу же вступает в порочную игру и увлекает в дивный страстный танец. Забываюсь, действуя на инстинктах.

Пока он будто трахает мой рот, потому что поцелуем это сложно назвать. Скорее вторжением, захватом, чем лаской и прелюдией. Он вводит наши пальцы в лоно и так же интенсивно двигает ими.

Дышать становится нечем. Тело покрывается испариной, а наслаждение обжигающей волной проходит по всему телу и точечно бьет по низу живота.

Я стону, а он рычит, и эти вибрации пробуждают что-то запретное и дикое во мне. Будто внутри меня затаился хищник, который очень хочет поучаствовать в пиршестве. Он подается вперед и дальше уже не сильно отдаю отчет своим действиям.

Я захвачена моментом.

Парализована новыми ощущениями.

Разнимаю наши пальцы и нахожу рукой его устрашителя. Ян спускает шорты ниже, и я сама направляю его к цели.

Жажду и боюсь.

Тороплюсь и сгораю от стыда.

Все так спонтанно, но одновременно, будто медленно. Словно это должно было произойти намного раньше.

– С огнем играешь, милая, – коварно улыбнувшись, произносит Ян.

Потеряв такой близкий и нужный в данный момент контакт, создаю другой. Смотря в его пожелтевшие глаза, произношу на выдохе:

– Позволь мне все сделать самой.

Он удивленно приподнимает брови, будто не верит в услышанное. Да я и сама не верю, что осмелилась на такое. Видимо, возвращение тигрицы придало мне смелости.

– Может, только в начале… На большее не рассчитывай, – вроде бы дает согласие, но таким тоном, будто угрожает.

Ян периодических рычит и сильно сжимает попку. Видимо, оборотень плохо контролирует свои действия, но ради меня сдерживается. И это многое значит.

Когда после боя, после того безумия, он еще может сохранять контроль и руководить, приходит понимание, что на такое немногие способны. На такое не многие пойдут.

Упираюсь рукой ему в плечо и приподнимаюсь, а потом плавно сажусь. Достоинство парня полностью во мне, но двигаться я не тороплюсь. Прислушиваюсь к себе и одновременно смотрю за его реакцией. И ловлю противоречия.

Такого не бывает, но мне кажется, что он одновременно наслаждается и страдает, пока я привыкаю к размеру. Делаю первое плавное движение, и он выдыхает сквозь сжатые зубы.

– Я что-то делаю не так? – уточняю на всякий случай, уж слишком он неоднозначен в реакциях.

– Алина… – утробное рычание вырывается из его груди, и я вздрагиваю. – Сейчас не самое лучшее время для проверки моей выдержки.

– Но я… – перебивает, не дав договорить.

– Ты хотела познакомиться с устрашителем, который тебя так пугает? – киваю. – Тогда позволь вас познакомить как следует.

Успеваю один раз моргнуть, как он меняет позу и оказывается сверху.

Эпилог

Ян совершает первый толчок, так и не отрывая взгляда от моих глаз. А его снова куда-то затягивают меня. Погружают так далеко, что и не вынырну уже. Да и не хочется.

Он двигается медленно, постепенно наращивая темп, а я удивляюсь своим ощущениям. Они совершенно другие, не такие, какие мне запомнились. Пытаюсь несмело подмахивать бедрами, и мы ловим единый темп.

Движемся куда-то в едином направлении. Все дальше и дальше. Туда, где пропадает все ненужное, где остаются только его глаза. Мощный контакт прерывается, и он обрушивает всю свою жажду на мои губы и одновременно ускоряется.

Я уже не поспеваю за ним, но при этом наслаждение только усиливается. С каждым его толчком тугая пружина внизу живота сжимается все сильнее.

Я хочу освобождения. Хочу почувствовать себя в невесомости.

Только он дарил мне это ощущение. Только с ним у меня получалось парить. Мы целуемся так, будто это последние минуты в наших жизнях. Так жадно и яро, что захлебываюсь ощущениями.

Их становится слишком много. Они переполняют меня, и моя тигрица только усиливает эффект. Она урчит, она подталкивает к чему-то. К такому важному, но пока неизвестному.

Ян закидывает мои ноги к себе на бедра и входит под другим углом, еще глубже. Он затрагивает что-то внутри лона, отчего хочется кричать в голос, но вместо этого стону ему в губы, а он снова рычит.

Разрываю поцелуй, потому что уже не справляюсь. Дрожь проходит по позвоночнику, бедра начинают дрожать. Ощущений так много, и они такие восхитительные. Не выдерживаю.

– Не останавливайся! – вскрикиваю и прикрываю глаза.

Если взгляну хоть еще на секунду в его, то, кажется, сгорю от той смеси эмоций, что демонстрирует оборотень.

– Никогда! – отзывается яростно и отчаянно. – Ты только моя! – со злостью. – И больше ничья! – произносит с такой непоколебимой уверенностью, что и возразить нечем.

Сейчас я только его. Полностью. Я растворилась в этом парне. Забылась и, кажется, уже не существую как отдельная личность. Только с ним.

– Скажи это! – требует и прикусывает за подбородок. – Скажи!

– Я твоя, – отвечаю твердо, и он срывается на бешеный темп.

Его толчки такой силы и скорости, что вообще забываю, кто я и что тут делаю. Он выносит меня за пределы этой вселенной. Нет, даже не так. Он становится этой вселенной.

Мы отрываемся от земли и парим. Вместе.

Дикая потребность просыпается во мне. Она настолько сильная, что ощущаю, как на пальцах выпускаются когти, а во рту клыки. Полосую его спину, и от этого Ян звереет. Он рычит по-звериному, будто уже не человек, а тигр. Скалится и показывает клыки.

Это завораживает и подстегивает.

Удовольствие доходит до высшей точки, и когда он покрывает поцелуями шею, вгрызаюсь клыками в его. Секундная заминка, в которой, кажется, все замирает, и потом он повторяет мой жест.

Мы клеймим друг друга и кончаем вместе.

Когда получается сделать хотя бы вдох и зрение приходит в норму, вижу серьезное выражение лица Яна. Он так и не вышел из меня и по-прежнему нависает сверху.

– Ты понимаешь, что только что произошло?

– Не совсем.

– Хорошо. Зайдем с другой стороны. Что тебя связывает с Кириллом? – имя брата он будто выплевывает, и черты его лица ожесточаются.

Вот теперь я отчетливо вижу ревность во взгляде. Он ничем ее не прикрывает, показывает во всей устрашающей красоте.

– Многое связывает… – отвечаю уклончиво и задаю свой вопрос: – А что между нами? Игры закончились, как и бои. Что будет дальше?

– А дальше… – он шепчет, и от его агрессии, что буквально витает в воздухе, притихаю. – Я забираю тебя ото всех. Мне все равно, что вас связывает. Ты моя и только моя!

Я ему верю. Его взгляд настолько говорящий, что начинаю побаиваться за жизнь брата. Он готов убивать. И это не оборот речи.

– Видишь ли, милая… – мнимо ласковым тоном произносит, – мы только что поставили метки друг другу. Я-то понятно как, а вот как у тебя это получилось без зверя – не знаю.

– Я вернула тигрицу, – признание вылетает из моих уст легко.

Вот теперь Ян искренне улыбается.

– Она, должно быть, красавица. Подстать хозяйке.

Смущаюсь и улыбаюсь в ответ. Может, и красавица. Для меня она в любом случае лучше всех.

– Если будешь хорошо себя вести, то покажу ее, – кокетничаю в ответ, и моя девочка это поддерживает.

Она уже хочет познакомиться со зверем Яна и просится наружу.

– Алина, если ты еще хоть раз посмотришь в сторону Кирилла, я его убью, – на полном серьезе произносит парень.

Говорит так, будто клятву приносит. Тянуть дальше может быть опасно. К тому же теперь мы связаны с Яном.

– С Кириллом и ты будешь часто видеться. Он мой родной брат.

После моих слов он облегченно выдыхает и, наклонившись ближе, чтобы между нашими губами остались миллиметры, произносит:

– А я твой муж. По нашим законам.

С этим не поспоришь, и я этому очень рада. Хотя сама толком не поняла, как все произошло. Был внезапный порыв, которому попросту не смогла сопротивляться. А как оказалось, моя тигрица выбрала зверя Яна в пару.

Ухожу принять душ, чтобы отмыться от крови и побыть одной. А когда возвращаюсь в спальню, нахожу Яна сидящим в кресле. Он крутит телефон в руках, явно о чем-то задумавшись. Когда замечает, что вернулась, выдает скороговоркой:

– Давай от всех сбежим?

Впадаю в ступор от такого вопроса. Как это?

– В смысле?

– В прямом. Улетим от всех. Побудем только вдвоем, – на его лице мальчишеская улыбка, а в глазах уверенность, свойственная только взрослым мужчинам.

Кажется, кто-то уже все для себя решил и теперь только ждет моего согласия. Смотря на его лучащиеся радостью глаза, взвешиваю все за и против, но не успеваю дать положительный ответ, как он произносит:

– С работы нужно будет уволиться.

– Уже.

– С подругой решить.

– Она с Кириллом и, кажется, не спешит обратно. Хотя… В общем, там все сложно.

– Значит, решено? – он подается вперед и впивается в меня внимательным взглядом.

Улыбаюсь, и Ян сразу кого-то набирает по телефону.

– Максим… – отводит трубку от уха, потому что тот начинает орать. – Все после. Мы с Алиной уезжаем… – снова отводит телефон. – Когда вернемся, не знаю. И еще у нас с тобой появился серьезный и весьма влиятельный родственник… Кирилл Одинцов – брат Алины. Так что жди гостей, он скоро объявится, но нас уже не будет. Разберешься, брат?

Максим еще что-то говорит, и Ян, выслушав до конца, сбрасывает звонок.

– Как он отреагировал?

– Он в шоке и пока переваривает информацию. Лучше свалить как можно дальше. Твоим звонить пока не стоит, а то охрана домчит очень быстро.

Доля истины в его словах есть. Ян принимает быстро душ и мы, собравшись, мчим в аэропорт. А ведь когда клала паспорт в сумочку, и предположить не могла, что он мне сегодня понадобится.

Вот так, спонтанно мы отправились в наше, можно так сказать, свадебное путешествие. Ведь по законам оборотней мы с Яном муж и жена. Осталось только официально пожениться, но это не к спеху.

Через три дня, когда эйфория немного поутихла и мы начали осознавать перемены в наших жизнях, Ян завел серьезный разговор. Больше не было смысла его оттягивать, а готовыми к нему никогда можем и не стать.

Солнышко уже начало прятаться за горизонтом, но мы все так же валялись на пляже, наслаждаясь обществом друг друга. И пока я ни о чем не подозревала, парень зарылся носом в мои волосы и обнял крепко-крепко, будто могу сбежать.

Я сижу, облокотившись на его грудную клетку, и поэтому отчетливо услышала, как тарабанить его сердце. Вся легкость момента испарилась, как и не бывало.

– Ян, тебя что-то беспокоит? – спрашиваю тихо и взволнованно и хочу повернуться, но он фиксирует меня в этом положении, не дав возможности посмотреть ему в лицо.

– Беспокоит… – отвечает приглушенно, а потом с какой-то потаенной то ли обидой, то ли огорчением спрашивает: – Почему ты ничего мне не рассказала? Почему просто вычеркнула из своей жизни? Тогда, в особняке Одинцова, я думал, что ты предпочла мне Кирилла.

Он говорит тихо и с надломом, а у меня сердце сжимается от его горечи, что он вкладывает в свои слова.

– Я не могла тогда поступить иначе… Мне нужно было разобраться в своей жизни. Понять, кто я и откуда.

На какое-то время мы затихаем и любуемся волнами океана, а потом Ян надломленным голосом спрашивает:

– Почему? Ты не доверяла мне? В чем была причина? Я столько успел себе напридумывать причин. Ответить.

Думала, он сам поймет мои мотивы, ведь они так совпадали с его ранее. Но, видимо, моему мужчине нужны слова. Он хочет все услышать, а может, и действительно не проводил параллели в наших поступках.

– Помнишь, ты говорил мне, что заняла все твои мысли. Что не мог сконцентрироваться на главном и поэтому отгородился от меня. Я тогда не поняла в полной мере твоих слов. Приняла, перестала обижаться, но не прочувствовала. А когда встала перед выбором: узнать свою семью и вернуть тигрицу или уйти с тобой, поняла твой поступок.

– Ты сейчас мне почти в любви призналась… – по тембру голоса слышу, что улыбается. – Ты это поняла, девочка-загадка?

Поворачиваюсь к нему, чтобы видеть глаза, и замечаю там радость. Он больше не переживает, а скорее манипулирует. Хочет, чтобы я призналась в своих чувствах, но при этом сам молчит.

– Значит, и ты признался мне в любви?

Затаив дыхание, жду ответа.

– Получается, что так, – улыбается и придвигается ближе, чтобы поцеловать, но я кладу палец на его губы.

Ян хмурится.

– У меня тоже есть вопросы.

– Задавай, – уверенно отвечает и перестает обижаться.

– Когда я приехала к тебе на бой, ты думал, что я с Кириллом? – он кивает. – Но все равно поцеловал и пригласил к себе домой. Почему?

– Милая, я ревновал, но решил воспользоваться удачным случаем, – загадочно улыбается.

– Каким?

– Показать тебе, что намного лучше Кирилла. Что тебе со мной будет так здорово, что ты не захочешь возвращаться к нему.

– Коварный ты парень, Ян, – со смехом отвечаю, и он самодовольно улыбается.

– У меня еще один вопрос. Почему девочка-загадка?

– А ты не догадалась? – отрицательно машу головой. – Я не мог, да и сейчас не могу тебя разгадать. Ты слишком непредсказуемая и разная. Я даже проверку тебе устроил с телефоном, но все равно ничего не понял.

– В смысле "проверку"? Разве ты его не забыл?

Искренне удивляюсь, а он лишь наклоняет голову набок и ухмыляется.

– Забыл в комнате пленницы и случайно снял блок с экрана. Я похож на дурака?

– Ты похож на интригана! – кричу и заваливаюсь на него.

На этом наш разговор прекращается, дальше все наши выяснения отношений уходят в другую плоскость. Туда, где мы всегда найдем общий язык. Ведь Ян доказал, что от близости можно получать удовольствие и даже быть зависимой от нее.

Когда-то он сказал мне, что буду ждать каждого раза, что буду голодная по нему. И вот только теперь поняла все полноту его высказывания.

Конечно, после такого страстного воссоединения ни о каком дальнейшем разговоре и речи быть не могло. Но утром Ян вытянул из меня все детали. Он хотел знать абсолютно все о моем пребывании в родительском доме, и я делилась с ним этими воспоминаниями и теми, что получилось восстановить благодаря Светлане.