Текст книги "Высшее наслаждение"

Автор книги: Алена Белозерская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

За ужином Полина молчала. Она не вступала в тихую беседу Майкла и Тони, даже не слышала, о чем они говорят, просто смотрела на нетронутую еду в своей тарелке и думала об Алексе. Несколько раз хотела позвонить ему, даже брала телефон в руку, но тут же откладывала в сторону. Обида продолжала контролировать ее действия, не давая сделать то, к чему стремилась душа. Меньше всего Полина хотела злиться на брата, но именно это чувство сейчас руководило ею, запрещая первой идти на примирение. Постоянно прокручивая в голове слова Алекса о ее частых изменах Люку, она продолжала раздражаться. Но ведь он не солгал, не придумал ничего лишнего, отчего же тогда она обижается? Наверное, потому, что было невыносимо слышать правду от близкого человека, в особенности произнесенную в столь резкой форме. Полина и сама знала, насколько бесчестным было ее поведение в отношении мужа. Она давно раскаялась в этом и сожалела, что не нашла сил поставить точку в браке до того момента, как он начал причинять боль обоим. Впрочем, супружеством больше тяготилась Полина, нежели Люк. В их паре она чувствовала себя несчастной, так как не любила. Люк же, наоборот, обожал свою неверную жену, что делало его «жертвой» в глазах окружающих.

– Ну, позвони ему, – не выдержал Майкл, видя, что сестра неотрывно смотрит на экран телефона.

– Обойдется! В следующий раз будет думать, что можно говорить вслух, а о чем следует молчать.

– Играй в политкорректность с посторонними. Мы – семья, у нас не может быть секретов, и тем более мы не должны носить друг перед другом маски. Алекс сказал, что думает. Ты тоже. Поэтому вы квиты.

– Зато ты ловко выкрутился, – ухмыльнулась Полина и встала из-за стола. – Всю грязную работу предоставил злобной сестрице, а сам остался чистеньким.

Как настоящий джентльмен, Майкл поднялся следом, Тоня же невозмутимо продолжила ужин, чем вызвала у Полины новый приступ раздражения.

– Я ухожу, – сказала она, сверля подругу тяжелым взглядом.

– Хорошо. Встретимся за завтраком, – ответила Тоня и улыбнулась, глядя в спину Полины, выбежавшей из ресторана после этих слов. – Как на метле улетела, – засмеялась она. – Знаешь, я видела ее разной: подавленной, испуганной, сердитой. Однако не думала, что она умеет быть одновременно обиженной и разъяренной.

– Обычное дело после ссор с Алексом. Но она не умеет долго злиться. Сейчас поднимется к себе, попинает подушки и позвонит ему. Полина всегда первой гасит конфликты, в этом ее и сила, и слабость.

– Майкл, поцелуй меня, – неожиданно попросила Тоня, он не отказал, легко коснулся ее губ.

Свидетелем их первого поцелуя совершенно ненамеренно стала Полина. За минуту до этого она поняла, что не желает весь вечер провести в одиночестве в своем номере, поэтому быстро спустилась с лестницы и снова направилась к брату и подруге, которых оставила в ресторане. Посчитав, что будет лишней в столь «теплой» компании, она развернулась и медленно побрела по холлу, но в номер не стала подниматься, удобно устроилась в зоне отдыха недалеко от бара и заказала виски.

Как никогда, Полина ощущала себя одинокой, даже захотелось плакать, настолько безрадостным было ее состояние. Именно в такие минуты в голову приходят унылые мысли, вспоминаются старые обиды и разочарования. Жизнь крайне жестко играет с человеком, находящимся в подавленном настроении. Она заставляет его, беззащитного и чувствительного, размышлять о том, чему не придаешь значения в моменты спокойствия и радости. Наверно, это правильно, потому что благодаря боли, которая становится полноправной хозяйкой тела и души, появляется возможность осознать ошибки. Все внутри начинает отчаянно сопротивляться, человек жалеет себя, при этом обязательно находит виновных в случившихся с ним неудачах. И, разумеется, снимает с себя ответственность за все произошедшее, перекладывая вину на других. Так же поступила и Полина, сделав Алекса зачинщиком ссоры, а себе оставила в этой «пьесе» роль благородной, невинно оскорбленной героини. Однако спустя время картина виделась в ином ракурсе: они с Майклом «прижали» Алекса к стенке, поэтому он и повел себя грубо, не найдя другого способа защититься от нападок. «Я была не права», – наконец, решила Полина, быстро набрала номер брата, но, к сожалению, услышала в трубке лишь длинные гудки, а после автомат предложил оставить сообщение.

– Алекс, не игнорируй меня, – сказала она после недолгого молчания, затем хотела признаться, как сильно любит его, но вместо этого произнесла: – Сам виноват! Если бы подумал, кого укладываешь к себе в постель, нашей ссоры не случилось бы. Черт! Такое чувство, будто она тебе дороже меня. С нее ты наверняка пылинки сдуваешь, а меня можно обижать и оскорблять. В общем, дуйся сколько угодно. Прощения просить не стану, потому что ни в чем не виновата. Все, что я сказала и сделала, было ради твоей безопасности. Надеюсь, ты поймешь. Нет? Тогда это твои проблемы.

Положив телефон на столик, Полина тихо выругалась, потому что в очередной раз поступила не так, как желало ее сердце. Она знала, что может все исправить прямо сейчас, для этого нужно было лишь оставить новое сообщение. Однако в последний момент, когда уже готова была нажать кнопку вызова, решила не делать этого, к тому же отвлеклась на появившихся в холле Майкла и Тоню, которые, держась за руки, подошли к лифтам. Нахмурившись, Полина посмотрела на эту влюбленную парочку, подумав, что их в отличие от нее не мучает совесть и они заняты совершенно другим… Она отвернулась, не в силах видеть их счастливые лица, и бросила взгляд на нетронутый стакан с виски. Пить не хотелось, хотя настроение располагало. Задумавшись, стоит ли заставлять организм делать то, к чему он вовсе не стремится, Полина вздрогнула от неожиданности, когда Майкл тронул ее за плечо.

– Целомудренный поцелуй в щеку, пожелания спокойной ночи и все? – спросила она, протянув брату стакан.

Майкл сделал маленький глоток и присел рядом.

– Ожидание усиливает удовольствие, – сказал он. – Хотя будь моя воля, я остался бы с Тоней не только на эту ночь, но и на все последующие.

– Значит, это она не позволила тебе войти? – усмехнулась Полина. – Молодец, девчонка! Играет по-крупному и, похоже, у нее на тебя долгосрочные планы. Иначе мадемуазель Арланова уже давно позволила бы залезть себе под юбку.

– Не понимаю, откуда в тебе столько яда? Неужели, так сложно проявлять тактичность?

– Ты же сам сказал, что мы – семья. И мне не нужно носить перед тобой маску учтивости, – Полина поднялась и отряхнула брюки. – Я иду спать. Настроение ни к черту. Отвезешь нас в аэропорт? Конечно, я думала, это сделает Алекс, но учитывая, что мы в ссоре…

– Отвезу, – Майкл с нежностью обнял сестру за плечи. – Какие же вы упрямые! Хороших снов, дорогая. Встретимся завтра.

– До завтра, – эхом повторила Полина и долгим взглядом проводила его тонкую фигуру, направляющуюся к выходу.

Возвращаться в номер не было желания, она еще некоторое время провела в холле, заказала кофе и, делая маленькие глотки, наблюдала за постояльцами и служащими отеля. Одни из них куда-то спешили, другие, наоборот, сосредоточенно читали газеты и журналы, удобно устроившись в креслах, потягивая вино или напитки покрепче. Тихие разговоры заполнили холл и приятно смешивались с музыкой, идущей из бара. Атмосфера легкости и беззаботности, какая бывает только в дорогих отелях, расслабила Полину, она почувствовала, что раздражение, наконец, ушло. Однако на смену ему пришла грусть, которая никак не хотела уходить.

Открыв дверь номера, Полина задержалась на мгновение у порога, испытав желание постучать в комнату Тони. Конечно, подруга с радостью составила бы ей компанию, утешила бы, однако Полина не стала тревожить ее. К тому же сейчас мысли Тони заняты Майклом, девушка счастлива, как никогда, а счастливый человек, как известно, никогда не поймет грустного. Вздохнув, Полина закрыла за собой дверь.

Час она просидела в полумраке гостиной, потом приготовила одежду на следующий день. Не выдержала, позвонила Мануэлю в Париж и долго, взахлеб рассказывала о своем дурном настроении и его причинах. Мудрый Ману, как всегда, спокойно выслушал ее эмоциональный рассказ, после назвал их с Майклом «эгоистичными и жестокими», но добавил, что они поступили правильно, пытаясь оградить Алекса от неприятностей, к которым может привести этот опасный роман. Разговор помог Полине воспрянуть духом, а в конце, слушая уверения Мануэля, что Алекс непременно поймет мотивы и простит, так как сам сделал бы то же самое для брата и сестры, она даже начала улыбаться. Заснула она далеко за полночь, до этого целый час рассматривала хорошо освещенную улицу из окон гостиной своего номера, а после беспокойно ворочалась с боку на бок в постели. Простыни были безжалостно измяты, одеяло наполовину свисало на пол, и Полина, свернувшись в комочек, наконец, забылась в тревожном сне. Едва слышно она что-то бормотала, иногда взмахивала рукой, отгоняя от себя мрачные картинки, и дрожала в ознобе, беспомощно обнимая себя за плечи.

* * *

Бесшумно, как призрак, темная фигура продвигалась по комнатам. Человек прекрасно знал, куда направляется, и хорошо ориентировался в квартире. Он ловко огибал мебель, избегая столкновения с ней. Ничто не выдавало его присутствия: мягкая обувь делала шаги неслышными, дыхание было спокойным и тихо растворялось в воздухе, а глубокая ночь и вовсе стала союзницей, погрузив в сон тех, кого он намеревался убить. Мысленно отсчитывая секунды, позволяющие ему контролировать время, он остановился перед открытой дверью спальни и посмотрел на оружие в руке, сделав шаг вперед, осторожно заглянул внутрь.

Глаза его уже привыкли к темноте. Он увидел обнаженные фигуры мужчины и женщины, тесно прижимающиеся друг к другу во сне. Медленно подняв пистолет, он направил его в грудь мужчины и нажал на спусковой крючок. Раздался тихий хлопок, затем он сместил дуло чуть левее, целясь женщине в голову.

Нагнувшись, положил оружие на пол и, потянувшись к сумке, прикрепленной к спине, вытащил разобранный арбалет. Быстро соединил его части и вставил стрелу.

* * *

– Полина! – где-то далеко звучал голос Тони.

До этого казалось, что звонит телефон, потом послышался стук в дверь, снова телефонный звонок. Полина не знала, какой именно звук разбудил ее. Она подняла голову и вдруг поняла, что лежит на полу. Кожа была холодной на ощупь, коленки дрожали, а голова раскалывалась от боли. Снова послышался настойчивый стук в дверь, одновременно с ним зазвонил мобильный телефон, лежащий в кресле напротив кровати, и городской, стоящий на тумбочке у стены. Не зная, на что реагировать, Полина сначала схватила мобильный, правда, на звонок не ответила, вместо этого с «кричащим» телефоном в руке побрела к двери.

– Доброе утро, – пробормотала она, увидев Тоню, которая прижимала к уху мобильный.

– Благодарю, – девушка повернулась к портье, сопровождавшему ее.

Парень участливо закивал и, развернувшись, чуть ли не бегом направился к лифтам, при этом дважды оглянулся на женщин, оставшихся за его спиной. Тоня схватила Полину за плечи и толкнула ее, почти обнаженную, ибо на ней не было ничего кроме трусиков и легкого одеяла, которым она едва прикрывалась, обратно в номер.

– Что случилось? – Полина с недовольным видом вернулась в спальню и упала на кровать. – Вылет во второй половине дня, значит, я не проспала, – она вдруг пристально всмотрелась в подругу, выглядевшую не так, как обычно.

Полное отсутствие косметики, Тоня даже блеском для губ не воспользовалась, что было ей несвойственно. Волосы собраны в хвост, весьма неаккуратно. Простые джинсы и свитер явно одеты наспех, потому что мягкий воротник свитера топорщился, а на джинсах была расстегнута молния.

– Ну ты, мать, даешь, – усмехнулась Полина. – Так что случилось? – повторила она вопрос, отметив бледность щек подруги и лихорадочный блеск в глазах.

– Алекса убили. И Амину. Обоих, – отрывисто говорила Тоня непривычно хриплым голосом. – В квартире Алекса. Ночью. Мне Майкл позвонил, ты не брала трубку. Он уже там…

– Который час? – со странным спокойствием задала Полина этот неожиданный вопрос.

– Без десяти восемь, – Тоня посмотрела на экран телефона. – Ты меня слышала?

– Да. Я не глухая.

– Поля! – Тоня схватила ее за плечи и затрясла. – Поля! – заплакала она, увидев пелену непонимания в глазах подруги, до которой еще не дошел смысл услышанного.

– Обоих? – глаза Полины наполнились слезами. – И Алекса? Ты ничего не путаешь?

– Нет, – всхлипнула Тоня, резко вскрикнув, потому что Полина метнулась к шкафу.

– Я сейчас поеду к нему, – невнятно проговаривала она, натягивая на себя платье. – У нас с Алексом одинаковая группа крови, я ему все отдам… Только бы успеть. Что говорят врачи? Ему сильно плохо? И куда его увезли? В какой он больнице?

– Поля, он мертв! – крикнула Тоня, развернула Полину к себе и крепко обняла, потому что та начала сопротивляться. – Ты никуда не едешь. Майкл сказал, чтобы мы ждали его здесь, в отеле.

Полина ничего не ответила, но по выражению лица стало понятно, что вряд ли найдется человек, способный ее остановить. Она отошла от Тони, медленно застегнула молнию на платье, так же неспешно натянула чулки и надела туфли, затем подошла к зеркалу и тщательно причесалась.

– Я готова, – она подала руку Тоне, со страхом наблюдавшей за ее чересчур спокойными действиями. – Ты со мной?

– Разумеется.

Поездка к дому Алекса заняла не более тридцати минут, но Тоне она показалась слишком долгой и какой-то нереальной. За окном машины мелькали дома и люди, непривычно яркое солнце заставляло щуриться от настойчиво-наглых лучей, Полина оторопело смотрела перед собой, лишь кусала губы, а Тоня не решалась нарушить молчание, воцарившееся в салоне. Она лишь позвонила Майклу, предупредила о том, что Полина отказалась остаться в отеле и сейчас они направляются в квартиру Алекса.

– Его еще не увезли, – тихо сказал Майкл в трубку. – Скажи таксисту, чтобы ехал длинной дорогой. Если она увидит его… боже, Тоня, это ужасно!

Полина, казалось, не заметила, что машина идет по объездному пути. Она не смотрела в окно, просто уставилась себе на коленки и теребила подол платья, что-то едва слышно приговаривая. Когда они подъезжали к дому, таксист вежливо пропустил две кареты «Скорой помощи» и поцокал языком, отметив наличие большого количества полицейских и других служебных машин.

– Вы уверены, что вам сюда? – повернулся он на заднее сиденье, где сидели женщины, одна из которых, привлекательная блондинка, едва сдерживала слезы, а вторая, красотка с огромными серыми глазами, пугала неправдоподобной бледностью лица и странной отрешенностью. – Понятно.

Тоня быстро расплатилась за поездку и выскочила вслед за Полиной, уверенно направившейся к входу. Их никто не остановил, хотя полицейских внизу было много. К Полине подошел седой грузный мужчина в коричневом пальто и взял ее под руку. Это был комиссар полиции Гарми, он провел женщин к лифту, где с неким молодым и слишком деятельным на вид мужчиной разговаривал Марк. Вернее, говорил мужчина, а Марк, опустив голову, слушал и вытирал платочком мокрые от слез щеки. Сгорбленный, с осунувшимся черным лицом, Фрейман выглядел настолько жалким, что у Тони перехватило дыхание. Она прижала руки к груди, когда услышала его жалобный стон.

– Поля, – выдохнул он из себя, увидев женщин, качнулся вперед и был немедленно поддержан за локоть рыжим мужчиной с живыми, наглыми глазами, в которых тем не менее блестело сочувствие. – Тонечка, – прохрипел Марк, упав девушке в объятия.

Полина не отреагировала на его зов, безмолвно прошла мимо и исчезла в лифте, не подождав Тоню. Она вообще никого не впустила внутрь, поэтому Тоня осталась внизу, с беззвучно рыдающим Марком.

В светлом холле стояла тишина, несмотря на присутствие большого количества полицейских. Некоторые были в форме, другие – в штатском. На длинном подоконнике сидела соседка Алекса, мисс Хамфри, прижимая к груди крошечного йоркширского терьера, с любопытством следящего за происходящим вокруг. Песик пытался вырваться из объятий, но девушка крепко вцепилась в него, отчего он жалобно поскуливал.

– Линни, – Полина подошла к девушке и пригладила песочную челку, выбившуюся из-под шапочки, – ты нашла его?

– Да, – девушка даже не повернула голову в ее сторону, продолжая смотреть в окно. – Мы с Мамси каждое утро ходим на прогулку. В шесть тридцать. Дверь в квартиру Алекса была настежь открыта. Мамси начал лаять, а потом забежал внутрь. Я позвала Алекса, мне никто не ответил.

– И ты вошла? – Полина удивилась смелости девушки. – Не испугалась?

– Надо же было забрать этого урода, – сглотнула Линни и посмотрела на Полину. – Мамси сидел на пороге спальни и выл. Я едва не тронулась умом, когда увидела их. Все в крови… и из груди у каждого торчала стрела. Стрела! В глазах потемнело…

Не дослушав до конца, Полина резко развернулась и вошла в квартиру. Тут же к ней подошла дама ее возраста и молча протянула аккуратно сложенные бахилы, веселого светло-голубого цвета. Она вежливо придерживала Полину за локоть, пока та натягивала их на туфли, затем указала рукой в сторону, где Майкл беседовал с мужчиной в строгом темном костюме. Видно, всем присутствующим в квартире было известно, кем именно Полина приходится Алексу Фрейману, поэтому на нее смотрели с сожалением и явно ожидали каких-либо неадекватных действий. Последнее подтверждал тот факт, что двое полицейских быстро направились к ней, словно хотели задержать, когда она подлетела к спальне.

– Нет! – услышала она голос Майкла. – Не пускайте ее…

Один из мужчин схватил Полину за плечо, резко потянув на себя, но она сумела увернуться. В тот же момент другой обхватил ее за талию и потащил прочь от комнаты, куда она так стремилась войти. Полина и здесь проявила чудеса ловкости, изогнулась, как кошка, при этом пнула полицейского каблуком по лодыжке. Он застонал и немедленно разжал цепкие объятия.

– Полина! – выкрикнул Майкл, загородив собой проход. – Остановись, родная. Не нужно, не входи туда.

– Отойди, – процедила она и, видя, что он не намерен уступить ей дорогу, с яростью, на которую способна лишь отчаявшаяся женщина, толкнула его в грудь.

Первое, что она увидела, это окровавленную постель. Изголовье, подушки, простыни, все было залито кровью. Создавалось впечатление, будто кто-то решил повеселиться, взял в руки ведро с краской и плеснул его на кровать. В комнате находились четыре человека, одна женщина и трое мужчин, все они отвлеклись от работы и принялись внимательно наблюдать за Полиной, застывшей на пороге.

– Мэм, что вы здесь делаете? – женщина подошла к ней, и Полина уставилась на кисточку, которую та держала в руке. – Дэн, выведи ее отсюда! – повернулась она к коллеге.

– Идем, – Майкл сзади обхватил ее за плечи и потащил к двери, но Полина снова высвободилась.

– Убери руки. Если еще кто-нибудь дотронется до меня или укажет, что делать… – угрожающе протянула она и посмотрела на мужчину-полицейского, который медленно приближался к ней с явным намерением удалить из комнаты. – Я не стану вам мешать, – обратилась она к женщине, которая, по всей видимости, была главной в этой «компании», и заметив, что в ее взгляде не было ничего, кроме раздражения и категоричности, прошипела по-русски: – Старая, уродливая курица, вали отсюда, иначе я засуну твою кисточку тебе же в задницу.

– Полина! – прикрикнул на нее Майкл и резко развернул, заставив посмотреть на себя. – Что ты творишь?

– Где он?

– Увезли несколько минут назад.

Полина вспомнила о каретах «Скорой помощи», которые покидали двор в тот момент, когда они въезжали в него на такси, и поняла, что в одной из них был Алекс.

– Почему столько крови? – прошептала она, вцепившись Майклу в ворот пальто. – О каких стрелах говорила Линни?

– Мы позже поговорим об этом. Ты сейчас не слышишь меня.

– Скажи, как его убили!

– Один выстрел в грудь, а после… – запинаясь, произнес Майкл, – выстрел из арбалета. Амина была убита так же…

– Плевать мне на нее, – перебила Полина, оттолкнула Майкла от себя и быстро вышла из комнаты, бросив на «женщину-командира», снова приступившей к работе, полный ненависти взгляд, будто она единственная была виновата в случившемся.

Выйдя в коридор, Полина глубоко вдохнула в себя воздух, показавшийся слишком теплым и влажным из-за большого количества присутствующих внутри людей, оперлась спиной о стену и медленно сползла на пол.

– Позорная смерть, – обращаясь к себе, проговорила она, не замечая, что едва ли не каждый полицейский, находящийся в квартире, жадно прислушивается к ее словам. – Голый, беззащитный…

Полине очень хотелось плакать, но она чувствовала, что не может выдавить из себя ни единой слезы. Глаза были сухими, только щеки горели, будто их опалили огнем. Она поджала колени к груди и спрятала в них лицо. Плечи ее задрожали, из груди вырвался глухой стон, отчего у Майкла застучало в висках, он опустился на пол рядом с сестрой и бросил на нее полный любви взгляд, который тем не менее был пронизан таким отчаянным мучением, что многие отвели глаза в сторону. Это была поистине удручающая картина: взрослые мужчина и женщина сидели на полу напротив комнаты, где несколько часов назад убили их брата, и с болью в лицах, которую невозможно передать словами, прижимались друг к другу, по-детски тесно, отчаянно, словно кроме них двоих в этом мире не осталось никого.

– Что с нами происходит? – Полина посмотрела на брата, и тот заметил, как осунулось ее лицо. – Сначала Катя, теперь Алекс. Это неправильно… так не бывает. – Она неожиданно поднялась и, прежде чем Майкл успел остановить ее, выбежала из квартиры.

– Поля, – прошептал он, но не тронулся с места, лишь обхватил лицо руками, чтобы скрыть слезы, которые до этого сдерживал, и едва слышно заплакал.

Полина вышла из дома и покинула двор. Она не осознавала, куда идет. Лишь помнила, как, пройдя далеко вперед, остановила такси, назвала адрес, а после расплатилась мелочью, которую по счастливой случайности нашла в кармане пальто. Выйдя из машины, огляделась и усмехнулась, потому что приехала туда, где находилась ее прежняя квартира, которую теперь арендовала молодая, недавно поженившаяся пара. Подсознательно Полина вернулась туда, где была счастлива. Здесь, в этом тихом районе, с ней произошло много хорошего. Правда, что именно, Полина сейчас не могла вспомнить, однако чувствовала, как душу снова наполняют теплота и спокойствие, которые окружали ее всякий раз, когда она шла по этой узкой улочке. Она с улыбкой слушала голоса детей, играющих на улице, разговоры соседей и принюхивалась к запаху кофе, разносившемуся по всей округе из открытых окон кафе сеньора Марио.

– Моя любимая мадам! – вскричал он, толстый, розовощекий, и расставил руки в стороны. – Иди ко мне, детка! Буду тебя обнимать.

Полина послушно подошла к старику и сдавленно вскрикнула, когда он резво «положил» ее себе на круглый, упругий живот.

– Марио, мне нужно выпить, – сказала она и усмехнулась, заметив на ногах бахилы, о которых абсолютно забыла. – Очень нужно.