Текст книги "Тайны серых кхоров"

Автор книги: Ален Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Из зеркала на нее смотрело чудовище. Чудовище с золотистым кулончиком на груди. Роскошные волосы цвета спелой пшеницы исчезли, оставив голый, лишенный какой-либо растительности череп. Кожа приобрела отталкивающий серовато-голубой цвет утопленницы. Брови и ресницы пропали. Губы сморщились, как у столетней бабки. А там, где положено было находиться глазам – в провалах, залитых слепяще-золотистым светом, – плавали две огненно-алые точки.

ГЛАВА 3

– Немедленно! Немедленно расколдуй меня обратно! – Оправившись от первоначального шока, Гелера схватила кхора за грудки и встряхнула, как тряпичную куклу.

– Я не могу тебя расколдовать. Не в моей власти кого-то заколдовывать или расколдовывать, пойми же! – Он попытался высвободиться из ее пальцев, но девушка вцепилась намертво.

– Лжешь! Ты же колдун! Это ты превратил меня в ходячую жуть! Немедленно исправь!

– Это не я тебя превратил! Это ты сама себя превратила! – сорвался на крик кхор.

– Чего? – От неожиданности она ослабила хватку, чем кхор и не преминул воспользоваться, поспешно отодвинувшись на безопасное расстояние.

– Это ты открыла Врата. Не я!

– Да что ты несешь? Какие еще врата?!

Кхор устало потер шишку на темечке. Очевидно, она причиняла ему явные неудобства.

– Шкатулка. Ты их видишь как шкатулку. Никто из людей не может открывать Врата. Но на тебе был один из моих амулетов. – Сухой палец кхора ткнул в «позаимствованный» кулончик на ее шее. – Только поэтому ты до сих пор и жива. Но вернуть тебе первоначальный облик не в моих силах.

– То есть как? – Она едва ли не взвыла. – Я что, теперь всю жизнь буду таким чудовищем?!

– Да нет, не всю. – Колдун явно успокоился, нервные нотки исчезли из его речи. – Думаю, не больше чем год.

– Год?! У меня свадьба через пять дней!

– Ну извини. Перенесешь. – Он нагнулся, собирая рассыпанные по полу желтоглазки.

– Эй, стой! А почему, если ты можешь это расколдовать через год – то не можешь сейчас? Это что, месть?! – Гелера сжала кулаки.

– Девица… да оставь ты меня уже в покое, а? И без тебя тошно!

– Ты на вопрос ответь!

Кхор неторопливо положил собранные цветы на стол и обернулся.

– Я не могу тебя расколдовать. Это магия Врат. Но каждые Врата привязаны к своему хозяину. Когда их владелец умирает, они исчезают – и, соответственно, их магия прекращает свое действие. Я умру через год. И тогда твой облик вернется к тебе. – Он устало вздохнул. – Если хочешь, можешь попробовать убить меня сейчас. Но, поскольку я еще не нашел себе преемника, я буду вынужден сопротивляться. Только поторопись с решением – у меня слишком много дел.

– Э… – Гелера растерянно мигнула. Убить? Нет, но убить – это же… – А откуда ты знаешь, что умрешь через год? А если не умрешь?

– Значит, тебе либо придется ждать, пока я все-таки умру, либо убить меня самой. – Колдун повернулся к ней спиной, явно не желая продолжать спор. Гелера ошеломленно смотрела, как он обдирает с проклятых желтоглазок, из-за которых и заварилась вся эта дурацкая каша, лепестки и методично ссыпает их в небольшой котелок.

– Ты что делаешь?

– Лекарство. У меня болит голова. Причем не только из-за твоих неуместных упражнений. – Он снова коснулся шишки на темечке и вдруг оглушительно чихнул. Лепестки желтоглазок взмыли в воздух – и осыпались обратно на стол. Кхор уставился на свои руки, только сейчас заметив чрезмерно сырое состояние своей одежды. Попытался отцепить от намокшего рукава прилипшие травинки и тут же чихнул снова.

– Тебе надо переодеться. И выпить горячего, – против воли посоветовала Гелера. Вообще-то по-прежнему хотелось набить кхору морду, но уж очень жалкий был у него вид. И, кроме того… шкатулку ведь действительно открыла она. Но что же теперь делать?! Не убивать же на самом деле этого малахольного?

– Я не простужен, – пробормотал кхор.

– Что? – Гелера благополучно успела потерять нить разговора, углубившись в невеселые размышления.

– Это просто аллергическая реакция на мох. – Он отряхнул с рукава еще несколько зеленых нитей и поморщился. – Но переодеться мне действительно стоит. Отвернись. – Кхор начал расстегивать плащ. Гелера поспешно уставилась в пол. Еще чего не хватало – на голых тщедушных стариков пялиться. Вот если бы на его месте был Налек – дело другое… А так… Девушка вздрогнула, снова вспомнив про свой облик.

– Но я же не могу в таком виде показаться на людях! – Пытаясь продолжить диалог, она непроизвольно подняла глаза. Колдун стоял в одних подштанниках. Гелера почувствовала, как горят щеки. Она ведь не собиралась подсматривать! Но, с другой стороны, когда еще выпадет шанс рассмотреть полуголого кхора…

Руки колдуна сплошь покрывала темная вязь непонятных рун, тянувшаяся от черных ногтей и обрывающаяся у ключиц. На груди этих рун не было. Зато там были шрамы – словно на кхора напал оголодавший медведь. Жуткие рубцы толстенными жгутами сплетались в путаную сетку.

А еще Гелера смогла разглядеть его лицо: колдун завязал свои седые патлы в неаккуратный хвост. Через нос и левую щеку тянулся шрам. Видимо, когда-то это была глубокая рана или же лекарь не имел достаточных навыков, но образовавшийся рубец стягивал кожу в подобие жутковатой маски. Там, где лицо не было перекошено, его испещряли нити темных морщин. А по центру бледного лба огненным цветком горел красный камень, растущий из живой плоти. Гелера нервно сглотнула.

Пожалуй, только глаза выбивались из общей картины. Они отнюдь не были похожи на горящие зеленым огнем головешки. Обычные человеческие глаза. Светло-карие. И сейчас в этих глазах явственно читалось бешенство – тоже вполне человеческое.

– Я тебе что, чучело?! – Перехватив ее взгляд, кхор резко сорвал с кровати покрывало и набросил себе на плечи. – Что ты на меня пялишься? Если тебе так хочется поизучать чудовищ – посмотри в зеркало! Ведь зеркало – это единственное, чем ты умеешь пользоваться в совершенстве!

Гелера от возмущения потеряла дар речи.

В повисшей тишине скрип открывающейся двери прозвучал особенно отчетливо.

– Господин кхор, мы тут вам поесть приготовили… – Жена старосты медленно протиснулась в проем, держа в руках заваленный снедью поднос. На ее счастье, поднос был слишком тяжел, она сначала пристроила его на край стола и только после этого осмотрелась.

Последовавший визг многократно перекрыл недавние голосовые упражнения Гелеры.

– Ч-что это? – Дрожащим пальцем женщина ткнула в сторону замершей Гелеры.

– Тень. – Голос кхора был до невозможности спокойным.

– А… а… как? Тут? День же… И мы внутри…

– Всего лишь мой слуга. Кстати, я бы предпочел остаться один. Я сейчас занят одним важным опытом. – Он кивнул в сторону полузасыпанного лепестками желтоглазок котелка.

– А… Ну да. Да, конечно… – Пятясь задом, женщина поспешно ретировалась. Выражение ужаса так и не исчезло с ее лица.

– Она же сейчас всем расскажет… – несчастным голосом прошептала Гелера. – И Налек тоже услышит…

– Чушь. Она не могла тебя узнать. Она расскажет, что видела монстра. В результате меня здесь просто начнут больше бояться, только и всего. – Кхор потер виски.

– Но мне-то что делать? Как мне теперь в таком виде? Я никому на глаза показаться не смогу! Ты же видел, как эта тетка испугалась!

– И что? Неужели твои близкие ценят тебя только за твою внешность?

– Но у меня на самом деле свадьба через пять дней! Что я скажу Налеку?!

Кхор сжал оборванные лепестки желтоглазок в ладони, непонятным образом превращая их в труху. Образовавшуюся пыль ссыпал в принесенную женой старосты чашку с кипятком. Вода тут же окрасилась в ядовито-зеленый цвет. От едкого запаха заслезились глаза.

– Скажи правду.

– Ты сошел с ума! Я не могу показаться ему в виде чудовища! Он же меня разлюбит!

Кхор пожал плечами и глотнул мерзко выглядевшую жидкость.

– Странная любовь. Ну раз боишься встретиться, напиши ему письмо.

– Письмо? – Гелера округлила глаза. С равным успехом кхор мог бы предложить ей полетать. – Я что, похожа на дуру? Стану еще я тратить свое зрение, учась рисовать эти дурацкие мелкие закорючки!

– А ведь по форме черепа и не скажешь, – задумчиво констатировал кхор.

– Чего? Ты о чем?

– О низком уровне разума. – Он сделал очередной глоток и поморщился. Судя по всему, на вкус жидкость была ничуть не лучше, чем на запах. – Полагаю, если бы ты осталась ночью снаружи границ, тебе бы ничего не грозило. Даже теневые создания не польстились бы на такую мелочь.

– Ты, кажется, своими заумными речами меня оскорбить решил?

– Да сохранит меня Великое Солнце от подобной мысли! Страшно подумать: если в нормальном состоянии духа ты запросто вламываешься в чужой дом, крадешь чужие вещи и швыряешься драгоценными магическими устройствами – кстати, тоже чужими, то на что же ты пойдешь, если я тебя оскорблю? У меня всего одна жизнь, да и та уже почти кончилась. – Он перевернул кружку, допивая последние капли лекарства. – В любом случае, умеешь ты писать или не умеешь, тебе все равно как-то придется предупредить своих родных и близких. Мне странно предположить, что их может взволновать твое длительное отсутствие, но, скорее всего, именно так и случится. – Кхор с легким стуком поставил опустевшую кружку на стол. – Ты, вероятно, еще не поняла. Пока я не умру, тебе придется находиться рядом со мной.

– Чего-о?! – возмутилась Гелера. – Ах ты, мерзкий сластолюбивый старикашка! Да я тебе сейчас отшибу все остатки твоего достоинства, если они еще не высохли от времени!

Кхор опустился в кресло, продолжая кутаться в покрывало.

– О моя юная самовлюбленная нахалка. Из-за воздействия Врат ты теперь не вполне человек. Если ты отойдешь от них достаточно далеко, свершившаяся трансформация попросту убьет тебя. Если честно, лично я предпочел бы оставить тебя здесь. Меня останавливает только то, что это будет убийством – а нам запрещено убивать людей. И, уж прости за уточнение, ты меня не интересуешь – ни в виде женщины, ни в виде чудовища.

– Лжешь!

– Хотелось бы надеяться, что когда-нибудь ты поймешь, что отнюдь не являешься центром этого мира. Но, опасаюсь, это случится явно не при моей жизни. – Он помолчал. – Завтра утром я ухожу отсюда. Из-за последствий твоей выходки здешние дети будут слишком напуганы, чтобы я мог нормально заниматься Поиском. Если ты мне не веришь, можешь оставаться. Я тебя предупредил.

Гелера нервно прошлась взад-вперед, отбивая каблуками невнятный ритм.

– Я подумаю. Раз ты уходишь завтра, я подумаю до завтра. А сейчас… сейчас я хочу есть. – Она потянулась к поставленному на стол подносу с пищей и схватила жареную куриную лапу.

– Мне только кажется, что я не приглашал тебя разделить трапезу? – задумчиво уточнил колдун, наблюдая, как она жадно проглатывает мясо.

– Но я же хочу есть! А твоей еды они все равно не принесли. Не пропадать же добру! – Гелера отбросила обглоданную лапу и схватила крылышко.

– Моей еды? – Кхор пошевелился, забираясь в просторное кресло с ногами и целиком закутываясь в покрывало. Теперь из-под плотной ткани торчала только макушка с седым хвостом. Гелера поморщилась: старик, а ведет себя как ребенок.

– Ну там, каши какой… Чтобы у тебя зубы не выпали. Я же видела: они у тебя черные, как трухлявые пеньки. Куда уж тебе мясо есть. Да и вечер скоро, а старикам на ночь нельзя много есть – живот не выдержит.

– Ну-ну. Пеньки, значит… Любопытно. – Он высунулся из-под покрывала, умостив острый подбородок на коленях.

– Да, кстати. – Гелера отерла измазанные жиром пальцы о скатерть. – А где я буду спать? Кровать тут только одна.

– На полу.

– Еще чего! Это ты будешь спать на полу! А мне нельзя! Я могу простудиться.

– А я, значит, не могу?

– Ты же все равно умираешь. – Гелера пожала плечами. – Какая тебе разница?

Кхор склонил голову набок и откровенно хихикнул, на мгновение напомнив девушке маленькую хитрую лису.

– У меня есть очень обоснованное подозрение, что пора заняться твоим перевоспитанием, дитя мое.

ГЛАВА 4

Налек нервно мерил шагами комнату. Пол под ногами юноши едва не дымился.

– Это моя вина! Я должен был лучше за ней смотреть! Если бы я не оставил ее одну, ничего не случилось бы!

Его отец, Карей, устало вздохнул, следя за ним.

– Ты не мог знать заранее. Никто не мог знать.

– Мог не мог – неважно! Как мне теперь ее найти? Куда этот проклятый кхор ее утащил?! – Он замер около массивного стола – только для того, чтобы садануть по нему кулаком. Дерево жалобно скрипнуло.

– У нас нет никаких доказательств, что ее похитил кхор.

– А кто еще?! – Налек резко развернулся. – Мальчишки рассказывали, что видели, как Гелера лезла в комнату колдуна. А потом она исчезла! Исчезла именно после встречи с ним!

– Послушай… – Пожилой мужчина тяжело поднялся и подошел к Налеку. – Ты ее все равно не найдешь. Кхоры перемещаются не как люди, у них свои пути. Тебе надо успокоиться. Может, оно и к лучшему.

От неожиданности Налек споткнулся, едва не перевернув стол, и уставился отцу в глаза.

– К лучшему? Ты что, издеваешься?!

– Нет, ни в коей мере. Гелера, конечно, красивая девушка. Даже очень красивая. Но не стоит забывать о некоторых ее проблемах.

Налек отвел глаза. Щеки юноши залила краска.

– Она – нормальная! Только… иногда она бывает… немного нездорова.

Теплая рука легла Налеку на плечо.

– Ты просто не готов с этим смириться.

– Она не сумасшедшая!

– Ты помнишь, что рассказали тебе мальчишки? Она сама забралась в комнату, куда поселили кхора. Причем тайком, через окно.

– На что ты намекаешь? – Налек скрипнул зубами. – Я не верю, что она собиралась сделать что-то недостойное!

– Ты действительно полагаешь, что нормальный человек полезет в жилище кхора через окно? Даже если ей действительно было что-то нужно от колдуна, естественным было бы войти через дверь. Совершенно очевидно, что у нее случился очередной момент помутнения сознания.

– Она не сумасшедшая, – тихо повторил Налек. – Я должен вернуть ее.

– Ты не сможешь поймать кхора. Да даже если и поймаешь… Даже если тебе каким-то неведомым способом удастся его обмануть… Прости, но я не понимаю, зачем ему нужна Гелера, кроме как в качестве любовницы. Неужели твоя гордость позволит тебе жениться на обесчещенной женщине? Да на тебя все село будет пальцем показывать! И даже твои кулаки не заставят их заткнуть рты. Ты такого будущего хочешь?

– Гелера – не шлюха. И даже если колдун к чему-либо принудит ее силой, это не повод тыкать в нее пальцем. В конце концов, я могу жить и в другом месте. Там, где нас никто не знает!

– Налек… – Карей медленно погладил сына по плечу. – Наверное, нам имело смысл обсудить все это раньше. Я не думал, что твоя детская влюбленность зайдет так далеко. Я не знал, что у тебя хватит глупости организовать тайную помолвку.

– Ты о чем?

– На свете есть много других девушек, не менее прекрасных, чем Гелера, – но нормальных, в отличие от нее! Я, вероятно, сам допустил ошибку, когда приютил эту девочку. То, что ты с раннего детства непрерывно находился рядом с ней, несомненно, наложило свой отпечаток. Ты просто не в силах адекватно воспринимать ее состояние. Но до настоящего времени ее приступы были довольно редки. Если они усилятся… Что ты будешь делать, если она окончательно сойдет с ума? Она превратится в такое же неуправляемое животное, как и ее мать!

Налек недоуменно нахмурился.

– Ее мать? Постой, какая мать? Ведь Гелера – сирота, разве нет? Ты же сам говорил, что взял ее в наш дом грудным ребенком.

– Говорил. – Карей отвел взгляд. – Присядь, пожалуйста. Я не хотел рассказывать кое-какие детали, но не вижу смысла дальше это скрывать.

Налек послушно опустился на стул. Карей уставился за окно, словно его крайне занимал унылый осенний пейзаж.

– Она действительно сирота. Во всяком случае, мне неизвестно, кто ее отец. Что касается матери… Гелеру не подбрасывали под дверь нашего дома. Я нашел ее в лесу, неподалеку от села. – Карей вздохнул. – Это было утром. Ранним утром. Я услышал детский плач, пошел на звук… И увидел новорожденного ребенка, которого пыталась пожрать его собственная мать… – Его руки задрожали, и он поспешно сцепил их в замок. – Мне до сих пор не по себе, когда я вспоминаю это зрелище. Ее мать… она оказалась ночью снаружи границы. Всего несколько минут пешего хода – но она не успела, так и не добралась до нашего села. Старики говорят, раньше люди часто оказывались снаружи. Сейчас это происходит редко. Я… я первый раз увидел тогда человека, проведшего ночь с Тенями. Я не знал, что мне делать. Эта женщина… она услышала мои шаги… и бросилась на меня. Она была как дикое животное… Защищая свою жизнь, я убил ее. А ребенка забрал с собой. Я решил, что он родился уже при свете солнца. Что девочку не затронуло воздействие Теней. Но кажется, я ошибся. Сначала ее приступы были совсем незаметными… Только в возрасте десяти лет стало ясно, что она все же больна. Но я уже привязался к ней. Конечно, не так, как к тебе, но все же… Я не был готов убить ее. То, что она сейчас исчезла… Это подарок судьбы – для тебя и для меня.

У Налека перед глазами поплыли цветные пятна.

– Она не может быть… Ты ошибаешься… У нее просто небольшие отклонения в поведении… – Собственный голос казался ему глухим и далеким.

– Я не знаю, ошибаюсь ли, прав ли. Но шанс на то, что со временем изменения в ее разуме усилятся – вплоть до полной его потери, – весьма велик. Тебе не надо ее искать. Проще смириться с утратой, чем наблюдать, как она медленно превращается в животное.

Налек медленно встал. Пол качнулся, пытаясь убежать у него из-под ног.

– Если я оставлю все как есть… Ты думаешь, я смогу забыть? Не думать, что в то время, пока я живу спокойной жизнью, она где-то там мучается, превращаясь неизвестно во что?!

– Неужели ты меня не слышишь?! – всплеснул руками Карей. – Ты не в силах воспрепятствовать ее превращению!

– Да. – Налек закусил губу. – Тут ты прав…

– Хорошо, тогда…

– Но, вероятно, это сможет сделать кхор!

– Что?!

– Кхор. Тот, кто ее похитил, или другой из их Клана – неважно… Но они борются с Тенями. И значит, они должны знать способ помочь ей.

– Сын мой! Что ты такое говоришь?! Если бы можно было вылечить человека, оставшегося на ночь вне границ, разве мы убивали бы этих безумных?! Кхоры могут лишь остановить Тени! Они не лечат тех, кто уже подвергся их нападению!

– Но ведь они сами могут оставаться снаружи. И они не теряют разум. Значит, какой-то способ должен быть.

– Но кхоры – это уже не люди!

Налек глубоко вздохнул. Цветные пятна перед глазами постепенно рассеивались, возвращая предметам привычные очертания.

– Неважно. Лучше пусть Гелера станет такой, как они, чем сумасшедшим животным.

– Но она же женщина! Среди кхоров нет ни одной женщины!

Налек оперся о стол, ощущая ладонью гладкую поверхность отполированного дерева.

– Я должен попробовать. Должен… Я… понимаю тебя, но не могу по-другому. Я действительно люблю ее, отец. И это вовсе не детская привязанность.

Карей устало отер вспотевший лоб.

– Но ты же сам не знаешь, где и как ее искать! И даже имя этого кхора нам неизвестно!

Налек отстраненно погладил столешницу.

– Я поеду в столицу. И буду просить лорда-императора о милости. Власть кхоров ограничена. Если император поддержит меня…

Карей медленно опустился на стул. Взгляд его был намертво прикован к носкам домашних туфель.

– Мать… она будет волноваться. Ты наш единственный сын… Ты слушаешь меня, но мои слова не находят путь к твоему сердцу. Я не могу тебя переубедить… Но я прошу: будь осторожен! Власть кхоров… все же слишком велика.

Две недели пути. Пять коней, загнанных насмерть. Торговый караван шел бы месяц – медленно, осторожно, загодя выбирая безопасный островок для ночлега. Но Налек слишком торопился, чтобы быть осторожным. Он не имеет права терять время – кто знает, какую мерзость вздумается учинить кхорам над беззащитной Гелерой! Предположениям отца Налек не очень-то верил. Он никогда не слышал, чтобы кхоры крали женщин – пусть даже и таких прекрасных, как его невеста. Быть может, они собираются воспользоваться отклонениями в ее психике и использовать девушку для каких-то тайных опытов?! Мысли в голове юноши путались. Рассказ о матери Гелеры то и дело всплывал в памяти, рождая жуткие видения. Налеку еще ни разу не приходилось встречать того, кто провел ночь за пределами защитных линий. Но, к несчастью, на недостаток воображения он пожаловаться не мог. Он почти не спал – потому что сон оборачивался кошмарами. Он гнал прочь тревожные размышления – но они возвращались снова и снова. Что, если Гелера действительно уже не человек? Ему то и дело представлялось, как она обращается в огромную кошку и прыгает на него, оскалив пасть.

Терзаемый пугающими образами, едва держась на коне от недосыпа, он почти не думал о собственной безопасности. Путешественники провожали Налека неодобрительными взглядами, когда он вваливался под защитный свет шаров буквально за считаные мгновения до наступления темноты.

К столице подъехал тоже на закате. Огромный город встретил его равнодушно распахнутыми воротами, в которые вползала тонкая цепочка припозднившихся путников. Диск солнца уже начал скрываться за горизонтом, но ворота никто и не думал запирать. Столичные жители верили в незыблемость защиты границ.

Сонный стражник, опиравшийся на копье, мазнул по Налеку ленивым взглядом.

– Цель визита?

– Я хочу просить великого императора о справедливости… – нерешительно пробормотал Налек. – Моя неве…

– Угу. Жалобщик. Проходи, не задерживайся. – Стражник небрежно подтолкнул его копьем в спину – совсем несильно, явно для проформы. – Следующий!

Налек шагнул под высокую арку ворот, ведя коня в поводу. Усталый жеребец шумно фыркнул и нехотя последовал за хозяином, то и дело спотыкаясь на неровно замощенной улице. В воздухе пахло гарью и нечистотами, под ногами хлюпала грязь. Налек поморщился. Он представлял себе столицу совершенно по-другому.

Золотистые шары границы остались за высокой каменной стеной, их свет не достигал улиц города. Столица медленно погружалась в темноту. Изредка в домах попадались освещенные окна, позволявшие разглядеть дорогу. Но задерживаться рядом с этими источниками света явно не стоило: когда Налек остановился у одного из домов, стараясь сориентироваться, окно на втором этаже распахнулось настежь и вниз выплеснули то ли грязную воду, то ли помои – юноша едва успел отпрыгнуть.

– Эй, здоровяк, под ноги смотри! – Резкий толчок заставил его остановиться. – Куда прешь?!

– Я… прошу прощения… – Он сощурил глаза, разглядывая маленький темный силуэт, устроившийся на камнях мостовой. Оказалось, правая нога Налека перевернула плошку, выставленную перед нищим.

– Чужак? – Капюшон драного плаща чуть качнулся. – Ты не похож на идиота. На кой ты забрел в этот квартал?

– Я ищу дворец императора. Но я впервые в столице и, кажется, немного заблудился. – Налек наклонился и вернул плошку на первоначальное место. – Здесь темно, и я тебя не заметил.

– Дворец? Сколько заплатишь, если я тебя провожу?

– Э-э-э… А сколько надо? – Юноша поскреб затылок. – У меня не так много денег.

– Два золотых. Идет?

Налек замялся. Сумма показалась ему абсолютно несусветной – но ведь это не его родное село. Это центр империи, ее сердце. Возможно, здесь действительно все так дорого, даже услуги проводника. Он уже хотел отказаться – но освещенных окон становилось все меньше, а сам Налек окончательно перестал понимать, где находится.

– Хорошо. – Он вытащил из поясного кошеля две монеты и бросил нищему. Они не успели упасть в плошку: тощая рука поймала их еще в воздухе.

– Не, все-таки ты идиот. – Нищий поднялся. В его движениях была текучая грация дикого зверя. – Ходить в одиночку по задворкам, верить первому встречному… Ты хоть понимаешь, что тебя еще не прирезали только из-за того, что ты на медведя смахиваешь? Здешняя братия побаивается таких бугаев.

Он бесцеремонно пощупал руку Налека. Пальцы у него были холодные.

– Ладно, я отведу тебя. У меня сегодня исключительно благодушное настроение. Всего за каких-то два золотых ты приобрел лучшего проводника в этой дыре. Тебе везет.

Нищий дернул коня за уздцы.

– Пшла, красотка.

В сгустившемся сумраке очертания улиц были уже едва различимы. Силуэт проводника практически сливался с темнотой. Пожалуй, в одиночку Налек еще долго плутал бы кругами.

Постепенно гари и вони в воздухе становилось меньше. Камни под ногами уже не так скользили. Кажется, и дома стали получше и повыше. Но света по-прежнему не прибавлялось, и это мешало в полной мере оценить изменения.

– Все, притопали. – Нищий неожиданно остановился, и Налек едва не налетел на него. – Видишь ту кляксу? Это и есть дворец.

Юноша повернул голову в указанном направлении. Там действительно маячила громада, выделяясь огромным пятном на фоне чуть менее темного, чем она сама, неба. Налек думал, что дворец окажется прекрасным зданием, освещенным факелами и окруженным кольцом охраны, но это была просто черная махина – беззвучная и глухая.

– А что, лорда-императора там нет? Он куда-то уехал?

– Че? Куда уехал? Там он сидит, внутрях. Окон там нету, вот ничего и не видно. Тока сейчас туда не пустят. Но тебе еще повезло, что ты именно сегодня приехал.

– Почему повезло? – От местных запахов у Налека разболелась голова.

– Ну ты ж жаловаться к нему приехал, так? – Нищий лениво потянулся, почесывая правый бок. – Так он жалобщиков принимает раз в месяц, первого числа. Завтра аккурат приемный день, стало быть. Только они ворота отопрут не раньше полудня. Есть где ночь переждать или тебя снова проводить?

– Если ты все это знал… Почему не сказал сразу?

– А на кой? Так ты мне больше заплатишь. Ты ж не местный и не привык ходить в потемках. Значит, и до трактира тебя надо за ручку тащить.

– Сам доберусь. – Налек выдернул уздечку из его пальцев. – Я не настолько богат, чтобы платить по твоим расценкам.

– Фью! Какой гордый! – хмыкнул тот. – Если сейчас пойдешь вперед, поверни направо после пятого дома. На ощупь пять домов отсчитаешь, не? Дальше увидишь вывеску. Там окошки горят, не промахнешься. И это… поосторожней со случайными встречными, здоровяк. А то без порток останешься. – Нищий взмахнул рукой, демонстрируя нож. Тот самый нож, что всего минуту назад спокойно висел на поясе Налека.

– Презренный вор! – Юноша хотел схватить коварного проводника, но тот легко скользнул в сторону, растворяясь в темноте улиц. Ветер донес его ехидный смешок. – Проклятье! – Налек устало прислонился лбом к холодной стене какого-то дома. Что за город! Неужели такое вот место считается «центром мира»? Как вообще можно здесь жить?

Украденный нож был не единственным у Налека, но это было неплохое оружие – и разбрасываться им таким образом… Юноша провел рукой по поясу. Ножны этот бродяга снять не удосужился… Как не удосужился и срезать кошелек. Налек удивленно потрогал кошелек рукой. Нет, ему не кажется. Деньги на месте. Странно… Он утомленно мотнул головой. Не важно. Еще только размышлять над поведением местных воров ему не хватало.

Вопреки опасениям, прощальные указания вора оказались правдивыми. Гостиницу Налек нашел без особого труда. Это было довольно чистое и не очень дорогое заведение. Даже нашлась свободная комната.

Налек полагал, что опять не сможет заснуть, однако отключился сразу же, едва коснулся головой подушки. Этой ночью кошмары его не тревожили.

Проснулся он позже обычного – видимо, сказалось напряжение последних дней. При дневном свете город выглядел куда приветливее и чище. Оказалось, что большинство домов снаружи украшено разноцветной мозаикой, весело блестящей на солнце. Да и дворец превратился в весьма изысканное и просторное здание. На площади перед ним уже собралась довольно большая толпа народу. Нищий не солгал – был действительно приемный день. Когда солнце подползло к зениту, высокие двери распахнулись и из дворца вынесли большое кресло, обильно украшенное позолотой. Спустя недолгое время в сопровождении охраны появился и сам стареющий император.

Фигура и лицо его не отличались особой красотой, зато костюм едва гнулся от обилия нашитых драгоценностей. Блеск камней, отражавших солнечные лучи, слепил глаза. Император тяжело опустился в установленное кресло. Охрана широким полукольцом рассыпалась позади. А непосредственно за правым плечом правителя встал еще один человек. Налек решил, что это сын императора – он был довольно молод и весьма богато одет. Правда, в чертах лица не было сходства, да и, в отличие от императора, молодой человек был красив, но кто же еще может находиться рядом с властителем? Прическа у стоявшего была немного странной: светлые волосы на лбу перехватывала широкая бархатная повязка с затейливой вышивкой.

Барабанный грохот, сопровождавшийся взвизгом труб, открыл день жалобщиков. К удивлению Налека, тех, кто все же рискнул предстать пред светлые очи властителя, оказалось не так уж и много. Большая часть недовольных тихо мялась в сторонке, не решаясь выйти вперед. Налек ничего не понимал в судебных тяжбах, однако процесс принятия императором решений показался ему довольно странным. Больше всего в каждом деле отходило в городскую казну. Тех, чья жалоба не касалась непосредственно финансовых вопросов, требовали уплатить налог – «за вмешательство пресветлого лорда». Налек попытался прикинуть, сколько потребуют с него, но с арифметикой у юноши было не вполне хорошо.

Небольшая очередь жаждущих милостивого суда быстро закончилась. Налек шагнул вперед. Правитель окинул его утомленно-пресыщенным взглядом.

– А у тебя что, крестьянин?

Юноша набрал побольше воздуха.

– Мою невесту украл кхор.

– Что? – Император затряс лысеющей головой, полагая, что ослышался. У молодого вельможи, стоявшего за его креслом, удивленно округлились глаза.

Налек постарался как можно короче – и четче – обрисовать произошедшую ситуацию. Но с каждым новым словом лицо правителя становилось все холоднее и холоднее.

– Я не вижу никаких оснований для твоего обвинения, – прервал очередную его фразу император. – Никаких. То, что твоя невеста пропала именно в день отбытия кхора, ни о чем не говорит.

– Но я же объяснял! Люди видели, как она заходила в его комнату! Как раз перед тем, как исчезнуть!

– Не люди, а дети… Я склонен предположить, что ты намеренно пытаешься оболгать Клан. А ведь мы в неоплатном долгу перед ними! Только благодаря кхорам мы получили шанс спокойно жить и трудиться.

– Я не пытаюсь никого оболгать!

– В твоих словах мне видится только зависть – зависть к собственным защитникам. Крайне недостойно. Вместо положенного почтения и уважения…

– Да при чем тут почтение?! – вспылил Налек, стискивая кулаки. – Я только хочу вернуть Гелеру! Какое мне дело до чужих долгов?

– Что ж, мы проверим это. – Император нехорошо сощурил глаза и взмахнул правой рукой. – Стража, взять его!