Текст книги "Тень ингениума"

Автор книги: Алексей Пехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– А знаешь, чем болен?

– Ну, Чертверли человек уже немолодой, так что… чем угодно. Не буду принимать пари, чтобы угадать.

– И не угадаешь. Вчера к нему в дом приехал усиленный наряд жандармов, вместе с представителями «Города без контаги».

– Не может быть! Только не Чертверли!

– Смешно, правда? Он так ненавидел контаги, что в итоге сам подцепил эту болячку и теперь отправляется через пролив.

– А семья?

– Их проверяют на предмет заражения. Но не думаю, что будут отбирать имущество. Они достаточно влиятельны, и связи во дворце у них есть.

– Дьявол! Мы все уязвимы перед этой проклятой моторией!

– И зарабатываем на ней деньги, мой друг…

– Плакальщики наше будущее. Только они способны сохранять порядок в государстве…

– Этот прием вызывает у меня зевоту. Самое унылое мероприятие сезона…

И тому подобное в бесконечном количестве. Не сказать, что не интересно, порой можно узнать ценные вещи, но довольно утомительно. Постоянный шум, точно треск из воронки граммофона, из-за испорченной пластинки.

Близилось время фейерверка, и большинство гостей перемещались к окнам, на веранды и в зимний сад. Слуги принесли маленькие печи, чтобы народ не мерз на холоде, появились ковши горячего пунша, благоухающие ромом, корицей и апельсиновой цедрой. Мимо меня пронесли огромные, дышащие жаром противни, с которых дразнили ароматом запеченные улитки – еще одна традиция Праздника Звезд.

Я бросил взгляд на часы. Мюр отсутствовала час пятнадцать, и я начал второй круг по дворцу Дайсонов, мимо бара, где в мягкой и приятной полутьме басовито гудел контрабас, подмурлыкивая роялю и конфедератской гитаре что-то меланхоличное, больше подходящее для паба в Хервингемме, укрытого сонными октябрьскими сумерками.

Следует отметить, что музыканты старались и мелодия мне понравилась, но я бы прошел мимо, если бы не заметил женщину, сидевшую за круглым столиком под лампой, с книжкой в руках. Ее платье, перчатки и кокетливая шляпка были вкуса соли на высушенном солнцем морском граните, а полумаска чем-то походила на маску плакальщика, то есть была птичья, но не казалась угрожающей или отталкивающей. Насколько я знал, это был восточный журавль, который почитался у мандаринцев как птица, уносящая души погибших в бою в облака, к великому дракону.

Она небрежно курила, занятая чтением, иянесмог не остановиться. Было любопытно, что же такое читает женщина, которую не интересует ни фейерверк, ни шумные компании и развлечения.

Я подошел к стойке бара.

– Сэр? – Слуга в маске бульдога тут же приблизился ко мне, оставив своего товарища разбирать стаканы, расставляя их на полке под внушительной артиллерией бутылок с алкоголем.

– Стаут.

– Простите, сэр. Паб находится этажом ниже, северное крыло. Это возле фонтана, во второй коридор. У нас только крепкое.

– Тогда виски.

– Есть искирский, сэр. Очень мягкий и превосходный.

Из-за моей личины он не видел, как я поморщился:

– Меня устроят северные области Королевства или островов.

– Очень хорошо, сэр. Возможно, вы предпочтете «Старый луг» из Глендью? Двадцать лет?

– Хороший вариант. И не надо льда. Получив стакан, я спросил:

– А что заказала леди?

Он без всякого намека на улыбку подчеркнуто вежливо ответил:

– «Республика семьдесят пять»2020
  Алкогольный коктейль, появившийся после Великой войны в Республике. «Семьдесят пять» в данном случае – калибр орудия. По мнению создателя коктейля, его эффект точно такой же, как выстрел из пушки. В основе коньяк, шампанское, лимонный сок, сладкий сироп.


[Закрыть], сэр. Желаете отнести даме самостоятельно?

Если гость хочет познакомиться с гостьей, то работа хорошего слуги оказать ему в этом помощь. Разумеется, если свод правил этикета не запрещает подобного.

– Будьте так любезны.

– Минуту, сэр.

Хрустальный фужер с вычурной ножкой встал рядом со стаканом виски.

– Приятного вечера, сэр.

Когда я поставил перед женщиной фужер, она рассеянно подняла взгляд от страницы, секунду смотрела на меня и, улыбнувшись, похлопала рукой в перчатке по дивану рядом с собой.

– Не ожидала встретить здесь джентльмена.

Я сел, и она не спеша развязала широкие ленты, удерживающие маску у нее на лице. Я снял свою, и мы какое-то время придирчиво изучали друг друга.

Она отхлебнула коктейля, а я виски, все так же продолжая играть в гляделки.

– Как вы меня узнали, мистер Шелби? – спросила Сайл.

– Это было не очень сложно. Прическа «фокстрот», осанка и нефритовый мундштук. Почему-то я рассчитывал встретить вас рано или поздно.

– При всей своей густонаселенности Риерта маленький город. Следили за мной?

– Нет. А вы?

– Не сегодня, – серьезно произнесла искирка, закрывая книгу, и я увидел название – «История открытия Западного континента».

– Интересный выбор.

– В Империи считают, что страну, где восходит солнце, Восточный континент, как у нас принято называть земли конфедератов и Папаякту, открыли наши рыбаки. Давно. Более пяти сотен лет назад. Кто-то случайно сбился с курса, а быть может, попал в шторм и добрался до огромных территорий, которые никому доселе были не известны.

Я кивнул:

– Каждый народ хочет забрать славу первооткрывателя новых земель себе. У мандаринцев есть примерно такая же история. И у Республики. И даже у алавитов. Но история на стороне Королевства. Именно наши пираты водрузили флаг Его Величества на Земле Марии2121
  Земля Марии – первый штат на территории Конфедерации.


[Закрыть], сообщив об открытии всему цивилизованному миру.

– В этой книге как раз записки корсара Мэйрэйна. Его дневник, если угодно. Довольно интересное чтение. Бурное море, голод, цинга, земля. Новые болезни, первая встреча с краснокожими, война между поселенцами. Оно развлекает меня, когда скучно. Мэйрэйн бесшабашный герой. Таких в Королевстве любят.

– В Империи не так?

Сайл коснулась фужера:

– Вы не пьете, мистер Шелби?

Я совсем забыл о виски и сделал скупой глоток напитка, полного йода, соли и дегтя. Она пригубила коктейль, и мне показалось, что я заметил в ее глазах скрытую насмешку человека, который видит меня насквозь.

– О. В Империи уважают героев, хотя в нашем языке нет такого понятия. У нас жесткая система в обществе, так уж повелось с начала основания страны, и «герой» это скорее «долг», «честь» и «самопожертвование» во благо страны, ее народа и Императора конечно же. Одно слово имеет слишком много значений. Но никто не жертвует собой просто для того, чтобы получить орден, разбогатеть или произвести впечатление на публику. Мы слишком логичны и примитивны в этой логике. Все подчинено целям, служению, а не порывам и эмоциям.

– И вы такая же? Несмотря на то что лишь половина вашей крови от искира?

– Воспитание и среда накладывают свой отпечаток. Но, скажу честно, я не всегда действую согласно логике и правилам моей страны, – легко признала она. – Порой эмоции преобладают над разумным холодом рациональности. Во мне слишком много от матери.

– Стыдитесь этого?

Ее красивые брови вежливо приподнялись.

– Мне кажется, что вы пытаетесь увидеть во мне человека. Не искира, – мягко произнесла Сайл.

– Сегодня у меня меланхолия, и я даю шанс всем. Даже таким, как вы.

– Искирам, – жестоко настояла она. – Ваша ненависть к нам могла бы убить меня, будь она столь же материальна, как ваше пламя. Что же. Отвечу на ваш вопрос, мистер Шелби. Раньше я стыдилась этой крови, но у меня были мудрые учителя, и они объяснили мне, что любой недостаток можно обернуть во благо себе, своим подчиненным, командирам и стране. Так что я не стыжусь ни своей матери, ни своего происхождения. Да. Я хотела бы родиться чистокровной искиркой, но наши желания не всегда совпадают с тем, что уготовила жизнь. Зачем вы здесь, мистер Шелби?

– На вечеринке? – Я прикинулся дураком, благо стараться особо не требовалось.

– Подошли ко мне.

– Меня разбирает любопытство, и я, если сказать по правде, питаю надежду, что вы сможете ответить на мой вопрос.

– И ждете, что я отвечу честно?

– Нет, – улыбнулся я так, словно передо мной был самый лучший из друзей, например, старина Уолли.

Всем известно, что улыбка Итана Шелби творит чудеса.

– Ну что же, мистер Шелби. Я тоже не лишена любопытства, так что хотя бы выслушаю то, ради чего вы решили поговорить с кем-то из искиров. – Сайл ногтем провела по запотевшей стенке фужера. – У меня есть для вас несколько минут.

– Вы не удивились, когда я подошел. Хотя в нашу последнюю встречу заперли меня в холодильнике Брайса.

– Мистер Шелби… – Она сокрушенно покачала головой, точно поражаясь моей глупости. – У той милой девочки, что была с вами… Это ведь была девочка? К сожалению, из-за газовой маски я не смогла разглядеть ее лица… У нее под пальто был «Мясник», так что странно ожидать, что вы не смогли бы выбраться из ловушки.

– И мы подходим к вопросу, который беспокоит, госпожа Сайл, – вздохнул я. – Вы тот человек, кто решительно не желает убивать меня. Хотя у него имелось три возможности для этого.

– Ах, ах. – Она притворно захлопала ресницами, так как настала ее очередь корчить дуру. – Целых три.

– В трюме «Мандрагоры», в тюрьме во время нашего разговора и в «Сладком королевстве». Или я ошибаюсь?

– Как всегда, мистер Шелби. – Она чуть подалась ко мне, и мне очень захотелось отодвинуться назад, но я сдержался, не желая показывать слабость. Ну… или ранить ее еще больше тем, что я в первую очередь вижу в ней не красивую женщину, а крайне опасного врага. – В первый раз я вас убила. О да, там, на «Мандрагоре». Спокойно и хладнокровно отправила вас к праотцам, оставив наедине с контаги в запертом трюме. То, что вы выжили, – лишь мой просчет. Думала, что встретилась с обычным человеком, но вы оказались они2222
  О н и – название демонов у искиров.


[Закрыть].

– Они-ва сото, – пробормотал я и, увидев ее странный взгляд, объяснил: – Так кричали ваши солдаты в Компьерском лесу, когда мой отряд атаковал их позиции, а затем отступал в наш лагерь. Они-ва сото. Они-ва сото. Они галдели, точно галки, и… радовались. До сих пор не удосужился узнать, что это означает.

– Демоны уходят, – тихо перевела она мне и заметила с уважением: – Вас считали потусторонними существами, призраками, туманом, смертью. Было за что?

Было. Некоторых из нас уж точно. Кроуфорда, например, который с перышками Вороненка порой собирал кровавую жатву среди искирских часовых. Эти перышки… я до сих пор чувствую от них мерзкий вкус во рту.

– Шла война, – неопределенно сказал я. – Но я вас прервал, госпожа Сайл. Извините. Вы говорили, что я ошибаюсь.

– В Гнезде я не видела причин вас убивать. Прошел слух, что вас собираются казнить. Да и моим планам вы не мешали, так что… – Она подняла вверх правую ладонь, говоря этим, что не имело смысла пачкать перчатку. – Ну а насчет встречи на кондитерской фабрике… Это был сентиментальный сиюминутный порыв, мистер Шелби. Можно было нажать на спуск и изрешетить вас «Резуном», но я рассудила иначе. Считайте это моей признательностью за помощь Империи. В конце концов, только благодаря вам мы смогли получить катализатор для переработки мотории.

На этот раз мне пришлось постараться, чтобы улыбка вышла… хоть как-то похожей на дружелюбную. Никто не любит, когда ему указывают на его глупые ошибки.

– Я удовлетворила ваше любопытство, мистер Шелби? – невинно поинтересовалась Сайл, сделав последнюю затяжку почти догоревшей папиросы.

– Вполне. Остается поблагодарить вашу сентиментальность. Но, думается мне, жив я лишь потому, что вам это выгодно. Вы ожидаете получить больше, чем катализатор. Дело жизни Хенстриджа, и надеетесь, что я приведу вас к этому открытию.

Она прищурилась на мгновение:

– Кто знает, мистер Шелби? Лично для меня это вполне удобный, я бы даже сказала, выгодный вариант развития событий. Но предположения не всегда становятся реальностью. Ведь так?

– Все верно.

– Вас стоило оставить в живых, хотя бы чтобы убедиться в верности догадок моей службы.

– И в чем же не ошибся Штаб оборонной разведки Флота?

– В том, что люди из проекта «Созерцатель» вполне способны противостоять серьезным противникам. Плакальщик, которого вы выпотрошили на ночной улице, – отличная работа.

Заберу эти лавры себе и не стану упоминать милую Мюр, которая сделала большую часть этой работы.

– А вы, госпожа Сайл? Вы серьезный противник?

– К сожалению, мистер Шелби, больше нет тех людей, кто мог бы подтвердить вам это. Мне пора идти.

Сайл подняла маску, собираясь ее надеть.

– Это вы сказали жандармам, что я из Королевской службы?

Ей показалось, что она ослышалась, я успел заметить промелькнувшее в ее темных глазах удивление. А затем Сайл рассмеялась легко и весело, точно летний ветерок пронесся над цветущим лугом.

– Вы и «Черные пони»?! Серьезно? Более неподходящего человека и представить сложно. Кто бы ни придумал эту глупость, он слишком плохо вас знает. Доброго вечера, мистер Шелби. Право, жаль, что мы не сможем стать друзьями. Оставьте книгу себе, если хотите.

Она прошла мимо пустых столиков, на ходу завязывая ленту, удерживающую маску на голове, и вышла из тьмы в светлый коридор, оставив после себя запах крепкого табака и остатки нефритового дыма, все еще витавшие в воздухе.

Примерно в этот же момент дом мягко вздрогнул, и в баре неприятно задребезжали стаканы. Во дворе стреляли по меньшей мере пятнадцать орудий.

Начался праздничный салют.

Глава шестая
ВЗОР ИЗ ПРОШЛОГО

Мюр я встретил через двадцать минут возле лестницы, ведущей с охраняемого третьего этажа. Она спускалась вместе с гостями, спешащими на огромный балкон, чтобы насладиться невиданным зрелищем. По вспышкам вкуса алавитского лукума, фиалковым конфетам Ордена Марка и огуречному ликеру, по тому, как ахали и аплодировали люди и как мягко звенели хрустальные подвески на люстрах, становилось понятно, что Дайсоны не поскупились на развлечение.

Смерть взяла меня под руку и, ничего не говоря, повела по уже знакомому лабиринту особняка вниз, к парадным дверям. Я позволил ей это, ни о чем не спрашивая.

Наш мобиль несся по серпантину под продолжающиеся хлопки разрывов за спиной и вкусовые отблески на верхушках деревьев и полированных металлических поверхностях капота. Девушка выжимала из машины все, что можно, рискуя на поворотах.

Не надо быть гением, чтобы понять – нас преследуют проблемы. Я достал «Стук» и переложил в правый карман пальто.

– Катер нас ждет?

Она была слишком сосредоточена на дороге и кивнула после долгой паузы. Мобиль сбросил скорость лишь на последнем участке дороги, приближаясь к стеклянному павильону. Прежде чем выйти, Мюр подняла подол платья, обнажая голень, и извлекла из кобуры миниатюрный «Лилипут» – субкомпактную самозарядную кроху, которая даже в ладони девушки казалась насмешкой над современным оружием. Слабая пробивная сила пули, посредственная точность, но в умелых руках вполне себе достойный аргумент за неимением лучшего. Забавно, при входе в поместье Дайсонов его никто не нашел.

– Если нас попробуют остановить, ты знаешь, что делать. – Она убрала оружие к себе в муфту.

Я знал.

Встречала нас все та же женщина в маске гончей. Я посмотрел на охранников, замерших возле дверей, но они не спешили бросаться на нас с шоковыми дубинками. Что бы там Мюр ни устроила, нас пока не собирались задерживать. Распорядитель, используя беспроводной телеграф, ловко отстучала ключом сообщение на катер.

– Ожидайте, господа. Желаете напитков?

– Не стоит, спасибо, – ответила ей Мюр.

Прошла минута, вторая, третья. Моя спутница ничуть не показывала, что нервничает, но я чувствовал, как напряжено ее предплечье.

Внезапно стеклянные двери, через которые мы вошли, распахнулись сами по себе, точно в павильон вбежал невидимка.

Доставать «Стук» было долго, да, если честно, и бесполезно. Сожалеть о том, что надо сделать, тоже времени не нашлось. Да и не нужно это – я изначально согласился с условиями игры, которые предложила девушка.

Я кашлянул, и мой кашель трескучим эхом прокатился по всему хрупкому помещению, раздавив мне гортань и оставив чувство пустоты в превратившихся в ржавое железо легких. Было больно, словно мне сломали несколько ребер во время поединка на ринге.

Перед дверьми выросла огненная стена длиной пять ярдов и высотой в два. Мюр, словно только этого и ждавшая, вполне натурально истерично взвизгнула и крикнула, обращаясь к ошеломленным охранникам:

– Бегите! Пожар! Пожар!

Человек, бросившийся к нам и угодивший прямо в центр огня, шарахнулся назад, и пламя стекало по его плащу, точно вода. Мы встретились взглядами, и мне пришлось признать, что на вечеринке у Дайсонов был полный дом дураков, которые сочли настоящего плакальщика лишь парнем, решившим развлечься, облачившись в костюм самых грозных солдат Риерты.

Стекла там, где огонь коснулся их, не выдержали температуры и лопнули.

– Уходите! На пристань! Живо! – Я толкнул застывшую женщину-распорядителя подальше от распространявшегося по полу пламени.

Она увидела через маску мои глаза, тихо охнула и бросилась прочь.

Плакальщик побежал по периметру павильона, я видел его быструю тень, и мне пришлось вновь зачерпнуть из запретного колодца своего безумия, отправляя стену ему наперерез. Чувство самосохранения у него все же было, он не стал лезть через пекло, прыгнул в воду одновременно с тем, как Мюр обвила меня сзади одной рукой за талию, прижавшись так тесно и неожиданно, что я сразу понял, чего ждать.

Я полетел по кругу, во вселенной, где единственной стабильной опорой была девушка. Ветер с силой рванул меня, сорвал по пути маску, выплюнул в реальность, где бросил во власть инерции, и я покатился по пристани, сбив с ног одного из встревоженных и ничего не понимающих охранников.

На этот раз прыжок я пережил куда легче, чем когда мы убегали из Старой Академии по разрушенному мосту. Хватило сил, чтобы самостоятельно встать на колени и понять, что один из мужиков целится в меня из похожего на арбалет дугового разрядника.

Я превратил его в живой огненный столб, слыша сквозь вой и рев огня, как сыто хохочет моя тень. О да. Это была праздничная ночь для нее. Итан Шелби наконец-то пустился во все тяжкие.

Плакальщик выскочил из воды точно кузнечик, приземлился на край пристани. Подбежавшая Мюр прыгнула ко мне на спину, повисла на плечах, обняв за шею и сцепив руки в замок.

Мы снова скакнули. Серая хмарь, безумная карусель, вой ветра в ушах, мелькание сизых оттенков в глазах, а затем яркая вспышка удара, когда мы врезались в рубку катера, что шел нас забрать и находился в двухстах ярдах от берега, на открытой воде.

Пока я валялся в позе оглушенной лягушки, девушка направила пистолет в лицо потрясенному капитану.

– Поворачивай! Живо!

Что хорошо в понимающих людях, они делают то, о чем их просят, не задавая лишних вопросов. Мы развернулись, одновременно наращивая скорость, и мне оставалось лишь провожать взглядом удаляющийся пожар, уже перекинувшийся на пристань. И бесконечный салют, что желал нам удачной дороги.

Слабая ноющая боль, похожая на пугливую крысу, осторожно, с опаской, то и дело касалась резцами моих позвонков в пояснице и тут же отползала в сторону. Лишь для того, чтобы понять, что ей ничего не угрожает и можно укусить еще раз.

Мерзкая гадина.

И это чудит не мой ингениум. О нет, дорогие друзья. Это последствия необдуманных прыжков в пространстве, вопреки законам физики. Стоило сделать глубокий вдох, как крыса смелела и сжимала свои челюсти. Конечно же она сбежит, поджав хвост, если отдохнуть и выспаться, но пока мне придется терпеть этого паразита.

Когда катер причалил в Оборотном канале, под мостом Двойной звезды, Мюр положила перед капитаном пачку банкнот:

– Когда тебя спросят о нас, не ври. Скажи, где высадил, – велела она. – А еще лучше, сам отправляйся в участок и заяви, что тебе угрожали.

Тот, поняв, что ему не собираются пускать пулю в сердце, приободрился и отчалил на всех парах, стоило нам сойти на берег.

– Бегом, – сказала Мюр.

Ну, с этим она немного поторопилась, полноценно бежать со все еще больной ногой девушка не могла. Мы вошли в отсыревшие, ледяные темные проулки уже уснувших кварталов. Все было затоплено, приходилось пробираться по шатким самодельным мосткам. Местные жители либо использовали П-образные стальные опоры, на которые клали доски, либо, в районах победнее, валили в воду любой старый хлам, лишь бы по нему можно было добраться до лодок. Муниципалитет плевать хотел на эти территории.

Слабые волны тревожно шелестели, били по ненадежному пути, то и дело касаясь подошв наших ботинок. Ночь была зловещей и очень холодной. Всех оттенков черного. Мой мозг, так и не успевший отвыкнуть от цветового восприятия за время долгого воздержания от ингениума, сейчас осознавал нюансы оттенков как должное, ничуть не мешкая, как со мной обычно бывает после нескольких месяцев борьбы с этим «недугом». С того последнего раза, как я радовал свою тень (по-настоящему радовал), прошло очень мало времени, и я ожидал неприятных последствий.

Стоит признаться, что я боялся. Если говорить словами Сибиллы: «Каждый сам выбирает ту скорость, с которой ему удобно ползти на кладбище». У меня сейчас такое чувство, что последние месяцы в сторону погоста я несусь, забравшись в кабину аэроплана. Я не хотел видеть тень во всем ее облике, памятуя о том, как орали мои товарищи по проекту.

Маленькая плоскодонная лодка, мягко ворча мотором, выплыла прямо с соседней улицы.

– Это за нами, – кивнула Мюр.

Суденышком управлял человек, с которым я уже однажды встречался, когда люди Вилли штурмовали Гнездо.

Лодка направилась через переулки в сторону канала Меча, не зажигая носового фонаря. Здесь были одеяла, сухие, но сильно пропахшие дымом костра. Мюр сразу закуталась в одно из них, но я не мерз и покачал головой, отказываясь, и расположился на передней банке, опираясь локтем о борт.

В какой-то момент я стал дремать. Усталость, использование ингениума и прыжки в пространстве послужили отличным поводом, чтобы отключиться в самое подходящее время. Даже сквозь дрему я чувствовал тупую боль в позвоночнике – крыса продолжала свою экзекуцию.

Мюр разбудила меня, когда лодка остановилась. По зданиям и облицовке набережной канала я понял, что мы снова в Бурсе, у знакомого мне дома, с которого и начиналась эта ночь. Лодка скрылась во мраке, стоило лишь нам ступить на берег.

– Можешь поспать здесь. Тут четыре спальни, и я затоплю тебе печку, будет тепло, – тихо сказала мне девушка, когда мы вошли. – Завтра, когда соберешься уходить, просто захлопни дверь.

– А ты?

Она тоже устала, стали заметны тени, появившиеся у нее под глазами.

– Я? Мне надо переодеться в обычную одежду. Затем отправляюсь к Вилли, там и отосплюсь.

– Сейчас ночь.

– Лодка неподалеку. Со мной все будет хорошо.

– Прежде чем ты уйдешь, надо поговорить о том, что произошло.

– Давай поговорим.

Она начала стягивать длинные перчатки, бросила их прямо на раздувшиеся от влаги деревянные перила, прошла на кухню, щелкнув выключателем, и положила на стол красивый резной ключ.

– Это от личного сейфа Брайса в его кабинете. Он хранит там ценные документы. Госпожа Дайсон сделала дубликат больше шести лет назад.

– Экая предусмотрительная и ловкая… леди. Ну, здорово, что теперь у нас есть ключ от сейфа.

– Ты не рад. – Девчонка все сразу поняла.

– А если там нет бумаг? Ты не думала об этом? У него огромный особняк. В его распоряжении несколько риертских банков с ячейками. Лаборатории. Фабрика мотории, которую хорошо охраняют. Почему именно дома? В сейфе?

– Потому что так сказала Диана. Все ценные материалы он хранит в нем. И возможно, прибор Хенстриджа находится там же.

– Стоп-стоп! – остановил я ее. – Это моя притянутая за уши теория. Если он знает о приборе и роли Кражовски, если смог договориться с вашим другом-революционером или если тот не умер от пыток.

– Но…

– Ты когда-нибудь видела прибор?

Она нахмурилась, не понимая, куда я клоню:

– Нет.

– То есть ты не знаешь, какого он размера? Такой? – я показал на спичечный коробок. – Или, быть может, с половину дирижабля? Если последнее, то его никакой сейф не вместит. А мы просто его не унесем. Теперь дальше – чтобы открыть сейф, нам надо попасть в дом и остаться незамеченными. Как обстоит дело с этим?

Девушка помялась:

– У него огромное поместье в Белой Скале с видом на Тиветское море, леса, конюшни, собственный пароход и конечно же лаборатории. Очень много охраны. Диана рекомендовала мне забыть о своих планах туда проникнуть.

– Дав доступ к сейфу. Я вообще запутался, если честно.

– Она сочла, что таким образом покроет свой долг. И я это подтвердила, долг передо мной она выплатила.

Я очень устал и потому не скрывал раздражения:

– Если мы не попадем в дом, зачем нам ключ от сейфа, который в доме, в который нельзя попасть?

– Мы попадем туда, Итан. В конце концов, я перенесу нас как можно ближе к цели.

И ведь она сделает это.

– Обещай мне, что ничего не будешь больше предпринимать, пока я тебе не скажу. Я все хорошенько разузнаю о том, где он живет и как туда можно войти без приглашения.

Девушка подвинула ко мне ключ:

– Обещаю. Вот мой залог. Без ключа мне там делать нечего.

– Я же не Вилли. Ты сказала, я поверил. Лучше оставь у себя. Так надежнее.

Я подозревал, что у нее есть свои причины заглянуть в сейф к Брайсу. Не только секреты плакальщиков. И уж эти причины мало связаны с тем, что я хочу опередить Сайл.

Что же, я буду последним человеком, кто обидится на это.

– Как скажешь. – Она была благодарна за мое доверие.

– Что произошло у Дайсонов?

Мюр вздохнула:

– Меня узнали, когда я уже уходила.

Вот это плохо.

Но тут мне пришла в голову мысль, которая чуть не взорвала мозг:

– Ты же была в маске? Ведь была, да?.. – Я не верил, что она столь опрометчиво решила показать свое лицо.

Девчонка виновато кивнула.

– Я прокололась по полной, Итан. Понимаешь… – осторожно сказала она, проведя пальцем по крышке стола. – Невеста Джека – это старая маска моей матери, и я даже не могла помыслить, что хоть кто-то мог запомнить ее.

– О, Мюреол. Ты удивишься, какая долгая память у некоторых из нас. Итак… кто же узнал столь редкую и заметную работу по меньшей мере позапрошлого века?

Она зажмурилась, точно провинившийся ребенок из рабочих кварталов, ожидая, что на нее сейчас будут орать.

– Брайс.

Сначала открылся один светло-карий глаз, затем второй. Я стоически молчал, совершенно не собираясь ничего говорить. Хотя, наверное, Вилли бы уже ревел сейчас как раненый слон, так, что его на соседней улице слышали.

– Прости. Я дура и не просчитала все до конца. Я даже в теории не могла предположить, что он приедет к ним после разрыва с Дианой. Все случившееся целиком и полностью моя вина. Из-за меня ты вызвал огонь и рисковал…

– Перестань, – твердо попросил я ее. – То, что ты осознаешь ошибку в тактическом планировании, это замечательно, значит, не допустишь ее в следующий раз. Но не надо теперь сожалеть о том, что сделал я. Это целиком и полностью мой выбор, и я изначально предполагал, что ситуация не окажется мирной. Итак, Брайс…?

– Я поговорила с Дианой, мы попрощались, начался салют, и все бросились к окнам, а я направилась по галерее вниз, к тебе. Тут меня кто-то окликнул…

– Именем твоей матери?

– Нет. Позвали именно меня, и это было так неожиданно, что я обернулась прежде, чем смогла осознать, что делаю. Это был Брайс.

Стоило бы спросить, какое имя он назвал. Но… не будем об этом.

– Он не пытался тебя остановить?

– Мне кажется, он тоже сильно удивился, что не ошибся. А потом попытался, отправив за мной плакальщика, который пришел за нами. Я никогда еще так не обманывалась – принять это чудовище за богача в маскарадном костюме!

– Ну не ты одна обманулась, – утешил я ее. – Кажется, все гости считали точно так же. Брайс не видел твоего лица. Плакальщик тоже. А Диана Дайсон?

– Нет.

– А прежде?

– Мы никогда с ней не встречались до этого. Я просто назвала ей нужные слова и попросила вернуть долг ее семьи моей семье. Таковы правила Риерты.

Правила благородных.

– Хорошо. – Я сжал двумя пальцами переносицу, обычно это позволяет мне унять разгулявшуюся головную боль после применения ингениума. – Очень хорошо. Подытожим. Брайс знает твое имя, понимает, что ты в Риерте, но не имеет ни малейшего представления, как ты выглядишь, кроме роста, фигуры и того, что ты слегка хромаешь, но последнее – временное явление. По таким приметам в миллионном городе нельзя найти человека.

– Но это не значит, что он все так и оставит. А еще, уверена, они знают, что когда-то плакальщик изуродовал лицо маленькой девочке, и будут искать его, – она провела по бледному шраму. – В ближайшие дни, а может, и недели жандармы начнут обращать особое внимание на лица молодых женщин.

– Думаю, твое решение уехать в домик на болотах очень разумно, по крайней мере до тех пор, пока все немного не уляжется.

– Угу.

– И расскажи обо всем Вилли.

– Угу. – Теперь Мюр стала совсем несчастной. – Пойду. Переоденусь. И тебе тоже неплохо сменить одежду.

Когда я вернулся, она уже пила чай, в своих привычных мне штанах в клетку и длинном темном приталенном пальто. Именно такой я ее увидел в первый раз, разве что вместо черного свитера с горлом тогда была рубашка с острым воротником. Черт побери, кажется, что с тех пор прошло уже несколько лет, а не месяцев.

– В этот дом больше не приходи, – попросила она. – В смысле, меня здесь вряд ли найдешь в ближайшее время… Ты останешься до утра?

– О, нет. Даже не думаю проводить ночь там, где, вполне возможно, обитают сотни привидений. – Несмотря на усиливающуюся головную боль, я пытался шутить. – К тому же какой из меня джентльмен, если я отпущу даму в одиночестве ходить по ночным улицам? Я провожу тебя до лодки, а потом отправлюсь в «Кувшинку». Как раз доберусь туда к рассвету.

– Нам к Рынку.

– Идем по Верхней, она не затоплена, будет быстрее, и там редко бывают патрули, – предложил я.

Мы шли в молчании, только наши ботинки стучали подошвами по каменной, довольно неровной мостовой, да то и дело от воды доносились гудки ночных буксиров, волочивших баржи по проливу Дукса.

– Ты когда-нибудь задумывалась, почему ты такая? – спросил я.

– Такая, как ты? – уточнила она. – Чуть отличная от других людей?

– Ну да.

– Наверное, у каждого человека с ингениумом своя история, но в то же время они очень похожи друг на друга. К ингениуму нас приводит множество случайностей.

– Я сделал свой выбор самостоятельно. Меня никто не заставлял. Хотя сейчас я бы был благодарен, если бы нашелся человек, который тогда смог меня отговорить.

– Ну а меня никто не спрашивал. Просто однажды маленькая девочка поняла, что может прыгать в длину куда дальше, чем прежде. В отличие от многих других людей, получивших способности, мне очень повезло, Итан. Нет никаких побочных последствий от использования ингениума. Я никогда не сойду с ума, как кукла, и не умру, как многие. Слишком многие. Так что грех жаловаться на судьбу, когда остальным гораздо хуже, чем мне.

– Вы уникальное явление в нашем маленьком цирке уродов, мисс Бэрд. Думаешь, ты одна такая?

Девушка замешкалась на мгновение, сказала осторожно: