Текст книги "Небесный король"

Автор книги: Алексей Живой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава 4
Операция «Карающий меч»

Конец лета на солнечной Кубе ничуть не отличается от ее начала. Осень не назовешь даже бархатным сезоном, скорее просто продолжение жаркого и влажного лета. Эту осень лейтенант кубинских ПВО Альваре Родригес дель Чито встретил и провел на своем боевом посту точно также, как предыдущие семь лет. В его обязанности входило слежение за воздушным пространством между Кубой и Соединенными Штатами Америки. Точка ПВО, в которую входил радиоцентр, РЛС и два ракетных комплекса средней мощности, находилась на северном побережье Кубы и была замаскирована под рыбачий поселок, живописно раскинувшийся на скалистой горе. На расстоянии двух километров от горы, на побережье, у самой воды, стоял ещё один, самый настоящий рыбачий поселок. По легенде, внушенной всем жителям этого селения с помощью полицейских палок, любому появившемуся в поселке неизвестному человеку, который заинтересуется поселением на горе, необходимо было рассказывать легенду о живущих там старых заслуженных рыбаках. Старые рыбаки в море не ходят, но прибрежное селение регулярно снабжает их рыбой и хлебом, как бы за былые заслуги перед страной. Обо всех новых людях предписывалось сразу докладывать. Легенда оказалась очень удачной и помогла выловить почти два десятка диверсантов в течение трех последних лет, неоднократно желавших в корзинах вместе с благотворительной рыбой заодно отправить на базу и несколько килограммов тротила. Сподвижники великого Фиделя Кастро хорошо охраняли свои владения.

Один раз в неделю в горы поднимался небольшой отряд, состоящий из обслуживающего старых рыбаков персонала. Персонал нес еду, ящики непонятного происхождения, и, на всякий пожарный случай, каждый человек имел на плече автомат Калашникова – мало ли какая опасность может повстречаться рыбакам на узких горных тропинках.

Альваре Родригес дель Чито не спускался в долину уже пять лет. Последний раз, ровно пять лет назад, он ездил в недельный отпуск в Гавану, где в одном из беднейших кварталов жила его семья. Для самого Альваре была предначертана дорога в сапожники. Ему была завещана лачуга и инструменты, оставшиеся от сапожника деда. Однако, Альваре решил нарушить семейную традицию и, когда президент свободной Кубы очередной раз бросил клич, пошел служить в армию. Будучи от природы смышленым парнем, он попал в радиоразведчики. Прошел курс обучения, политподготовки, и был отправлен на службу в скалистые горы, где располагалась «деревня рыбаков».

Служить в армии возмужавшему Альваре Родригесу дель Чито по началу понравилось. Он ходил в форменной одежде, регулярно получал жалованье и ежедневно клялся в верности великому отцу-Фиделю. Однако, с течением времени, служба начала ему приедаться. Он был согласен служить и дальше, но очень скучал по семье. А в отпуск полагалось ходить только раз в пять лет на одну неделю. Лейтенанту Альваре все чаще снились по ночам инструменты сапожника-деда и родная лачуга в грязном квартале Гаване. А вечерами, когда он смотрел из окна казармы на закатное море, загадочно блестевшее и таившее в себе неисчислимые секреты, ему хотелось уплыть в океан на большом корабле. Стать моряком или пиратом. В свободные от боевых дежурств часы, а иногда и на вахте, вдохновленный видом моря, лейтенант кубинских ПВО Алваре Родригес дель Чито вдруг стал писать стихи, а потом и рассказы о рыбаках и путешественниках. Рассказами его зачитывалась вся воинская часть, где его в шутку прозвали вторым Хэмингуэем. Рассказы были и в самом деле полны такой романтики и чувства, что старик Хэмингуэй мог гордиться достойным продолжателем своего дела.

В последнее время на боевых дежурствах Родриге все чаще начала заедать хандра. В этот осенний вечер он сидел за своим постом и отрешенно слушал эфир. Фиксируя малейшие шорохи, крутилась пленка в магнитофоне. Рядом лежал блокнот и авторучка. Ситуация в эфире была не особенно напряженная. Военные американские самолеты редко пытались нарушить воздушные границы суверенной Кубы. Они знали, что с подданными Фиделя лучше не шутить. Кубинцы, щедро оснащенные советскими ракетами, не раздумывая долго сбивали все подряд. Самому Фиделю было героически наплевать на все, что подумает о нем мировое сообщество. Он был готов воевать со всеми хоть до скончания своих дней. Гораздо больше проблем у ПВОшников было с контрабандистами наркотиков и кубинскими гражданами, почему-то не желавшими жить на счастливой и свободной Кубе. То и дело с территории острова в США или Мексику пытался прорваться какой-нибудь двухместный самолетик с дестью пассажирами на борту. Все летящие объекты, пытавшиеся пересечь невидимую воздушную границу, безжалостно сбивались. С учетом ежедневных попыток прорыва, можно сказать, что у кубинских ПВО была очень большая практика военных стрельб, а, соответственно, высокая подготовка кадров.

В этот вечер в эфире слышалась в основном болтовня пилотов аэробусов гражданских авиалиний разных стран. Мимо Кубы в различных направлениях летала тьма самолетов, но большинство из них не интересовало ПВО, поскольку в истории свободной Кубы ещё не было примера приземления по собственному желанию какого-нибудь «Боинга 747» с переселенцами из Англии, Франции или США.

Альваре слегка насторожился, услышав в наушниках короткий вызов неизвестного самолета и столь же короткий ответ. Несмотря на слабый сигнал, лейтенант запеленговал объект, который двигался на небывало низкой высоте вдоль самого побережья Кубы в надежде уйти от радаров. По всем признакам это были контрабандисты. Альваре передал координаты объекта на находившийся неподалеку ракетный комплекс береговой охраны. Там самолет еще раз идентифицировали и попытались связаться, но безрезультатно. После попытки связи самолет, которым оказалась двухместная юркая Cessna, резко изменил курс и стал уходить в море по направлению к США. Вослед ему береговая охрана выпустила ракету, разнесшую маленький самолетик в пух и прах.

Альваре записал о происшествии в журнал и снова захандрил. Ему вспомнился грязный и бедный квартал в Гаване, на задворках которого прошло его детство. С каким азартом он играл с соседскими мальчишками в войну, пиратов и разбойников, и еще Бог знает во что, провоцируя жалобы соседей на постоянный шум. Все детство он провел в большом и суетливом городе, казавшимся ему самым большим на свете. И лишь однажды дедушка-сапожник, пока еще был жив, взял его с собой в полет через Атлантический океан, когда летал на конкурс сапожников в Коста-дель-Соль. Малолетнему Альваре многоместный пассажирский лайнер показался нереальным существом. Словно большая белая птица лайнер оторвался от земли и взял курс в океан…

Мощнейший удар сотряс до основания скалу, на которой располагался поселок «заслуженных рыбаков». Альваре подпрыгнул на своем стуле, затем вскочил на ноги и выбежал из дверей радиоцентра. Чуть в стороне, на месте ракетного комплекса, дымились искареженные куски железа. Взрыв вырвал кусок скалы из основания, и теперь там зияла огромная впадина. Альваре ошалело оглядел небо и море в поисках неизвестной опасности, которая, как ему показалось, могла прийти только оттуда. И он не ошибся. Со стороны моря, на фоне закатного солнца, по направлению к деревне летело два воздушных объекта. Наметанный глаз Альваре Родригес дель Чито мгновенно опознал в них два истребителя F16 ВВС США. Самолеты взяли чуть левее. Невидимый пунктир, продолжающий их стальные тела, уткнулся, казалось, в самого Альваре. На смертоносных крыльях играли отблески солнца. Альваре показалось, что он видит даже самодовольные лица пилотов, в руках которых оказалась сейчас его жизнь. И лейтенант кубинских ПВО не стал искушать судьбу. В мгновение ока он вскарабкался на возвышение скалы, прикрывавшей с берега здание радиоцентра, и, спотыкаясь о камни, побежал изо всех сил. Перед глазами Альваре почему-то стоял его дед-сапожник и большой белый авиалайнер.

В лагере кубинцев царила паника. Внезапный налет, уничтоживший ракетный комплекс, застал врасплох всех. Солдаты и офицеры, находившиеся на дежурстве, в ужасе, словно загипнотизированные, смотрели на приближающуюся смерть. Мирно спавшие в казарме, выскакивали наружу в исподнем и, ничего не понимая, озирались по сторонам. Самые смелые пытались привести в действие чудом уцелевшую зенитку. Но все было тщетно. Из-под крыльев F16 сорвались четыре ракеты и, увеличиваясь на глазах, таща за собой длинные белые хвосты, устремились в сторону деревни «заслуженных рыбаков». Спустя несколько секунд скалу сотрясли до основания четыре мощнейших взрыва, слившихся в один. Гора окуталась огнем и дымом, словно где-то глубоко в ее недрах проснулся спавший столетия грозный вулкан. От нависавшей над морем скалы откололся огромный кусок со стоявшим на нем домиком главного офицера радиоточки, и медленно, словно был сделан из невесомой ваты, стал падать в море. Вода разверзлась под ним и поглотила без следа, оставив на поверхности лишь пузыри и сор.

Когда раздался взрыв, лейтенант Альваре Родригес дель Чито бежал по тропинке вниз, с диким упорством цепляясь за отпущенные секунды жизни. Земля под ногами качнулась и лейтенант упал лицом вниз на мелкие камни. Налетевшая с горы ударная волна размазала его по камням и насыпала сверху целый курган из валунов различной величины. В тот злосчастный для Кубы день в деревне «заслуженных рыбаков» не уцелел никто.

… Спустя полтора часа в наступившей темноте истребители F16, выполнившие задание по секретной программе «Мыслитель», совершили посадку на авиабазе «Литтл-Рок» без малейших повреждений. Из кабины ведущего истребителя выпрыгнул майор Кремп и направился в бывший тренажерный зал, где сейчас разместился центр сбора информации, с докладом о поведении нового оружия в бою.

Новое оружие вело себя просто великолепно. В кабине истребителя Рассела и его помощника старшего лейтенанта Курта Макферсона были установлены портативные образцы изделия – две миниатюрные коробочки с электроникой и небольшой монитор. Как и объяснял пентагоновский аналитик Грегор Йорк, главный координатор секретной программы «Мыслитель», прибор настраивался на мыслеформы заданного противника и выводил истребитель прямо на цель, как по радиомаяку. При этом на мониторе, словно на экране телевизора, Рассел мог видеть все, о чем думает сейчас конкретный оператор выбранного объекта ПВО, а если была необходимость, то и мысли всех операторов вместе. Выходя на цель, самолеты активировали генератор излучения, который внедрял в сознание стражей неба мирные картины разного содержания. На первом этапе была опробована программа «Детство», давшая превосходные результаты после испытаний. Рассел и Курт уже прозвали излучающий генератор «Фабрикой грез». С помощью этого генератора они сами на время становились мыслеформами операторов ПВО, чувствуя себя их детскими фантазиями, путешествующими по незащищенному сознанию. «Фабрика грез», официально именовавшаяся генератором частоты мыслей, была в состоянии импровизировать на месте. Войдя в контакт с мозгом конкретного оператора, генератор мог выбирать наиболее желаемую данным индивидуумом программу забвения или фантазий. Кому-то хотелось вспомнить детство, кому-то – свои любовные переживания, а кто-то хотя бы во сне или в мечтах страстно желал стать тем, кем не дала ему стать суровая жизнь – поэтом, писателем, музыкантом. Подсознательные желания были очень разными, но «Фабрика грез» с готовностью выполняла все запросы, реагировала и подстраивалась под мысленные импульсы любой частоты и мощности. Разработчики оружия попытались задействовать наиболее потаенные уголки сознания и подсознания, которые, в случае проникновения в них, давали наибольшую силу сцепления и отклик на излучение «Фабрики грез». Для военных целей это оружие было идеальным. Пусть себе помечтают напоследок, главное, что даже если кто-то случайно уцелеет – сможет рассказать только приятные воспоминания о прошлом.

Следующей целью по программе мыслитель были силы ПВО Северной Кореи. Ранним утром, удивительно теплой в этом году по всему миру осени, два истребителя F16, совершившие сутками раньше межбазовый перелет чрез тихий океан, поднялись в предрассветное небо с авиабазы ВВС США в Южной Корее. Ничего не подозревавшие ревнители коммунистического режима в северной Корее, поделившие некогда единый полуостров на две разноокрашенные части, спали ещё мирным сном праведников. Не спали лишь операторы радиоточек РЛС и ПВО. Но это их не спасло. На сей раз для операции «Карающий меч» было выбрано две точки радиоперехвата и находящийся в десяти километрах ракетный комплекс. Все объекты находились на южном побережье Северной Кореи – наиболее развитом в экономическом плане секторе страны.

Утро выдалось теплым. Это Рассел успел заметить ещё на утренней пробежке, правда местный климат был влажноват несколько больше необходимой для него нормы, поэтому пришлось принимать тонизирующий душ чуть дольше. До этого дня Рассел бывал в Южной Корее дважды – и оба раза находясь уже на службе в армии. Первый раз – шесть лет назад, когда в местных водах проводились учения НАТО, а Рассел служил на авианосце «Джордж Вашингтон» в морской авиации. Второй раз – совсем недавно, полгода назад, находясь в отпуске с женой Джудит, которой захотелось посмотреть на красоты восточных пейзажей и отпробовать местной кухни. Все эти воспоминания неторопливо протекали в голове у Рассела. Майор хорошо выспался после межбазового перелета, пробежался, вкусно, но в меру позавтракал, и теперь уверенно управлял своим истребителем, словно находился на фривэе за рулем огромного респектабельного «Кадиллака».

Замигала красная лампочка в левом углу приборной панели, напоминая, что истребитель приблизился вплотную к зоне обнаружения ПВО противника. Рассел отослал на базу короткое кодированное сообщение о начале операции и, обменявшись пожеланиями удачи с Куртом Макферсоном и собственным штурманом Джони Питфайером, включил «Фабрику грез» на полную мощность.

…Начальник приемного центра ПВО «Хуцен» Ли Бо Шон сидел в уютном плетеном кресле в своем кабинете, положив ноги в грязных ботинках на стол. Ли Бо Шон курил длинную и горькую папиросу, предаваясь воспоминаниям о вчерашнем дне, который провел в весьма престижном борделе. Незадолго до того, Ли Бо Шон получил задержанное за три месяца жалование и решил покутить. Он потратился сразу на трех молоденьких женщин, одна из которых была китаянкой, другая кореянкой местного происхождения, а третья оказалась не весть как сюда попавшей русской. До обеда Ли Бо Шон занимался любовными играми сначала с кореянкой, а затем с китаянкой, оставив русскую диву на закуску. Однако, плотно перекусив и, наконец, добравшись до русской, Ли Бо Шон понял, что допустил ошибку. Невзрачная с виду русская за полчаса замучила его так, что и теперь, спустя ночь, Ли Бо Шон не имел сил больше ни на что. Ему оставалось только мирно сидеть на одном месте и курить русские папиросы «Север», благо их у начальника приемного центра «Хуцен» было в достатке. То ли из-за отсутствия сил, то ли из-за наплевательского отношения к службе, Ли Бо Шон совершенно не обращал внимания на мигавшую лампочку на пульте связи, означавшую появление в охраняемом воздушном пространстве неопознанного летящего объекта. Ли Бо Шон с каким-то мазахистским наслаждением вспоминал невероятные трюки, которые с ним проделывала русская проститутка и, утопая в нахлынувших вдруг воспоминаниях, курил папиросу за папиросой.

…Он так и сгорел за своим столом. Ракеты американцев обрушились на красных корейцев как снег на голову. За несколько минут от ракетной точки ПВО, радиолокационной станции и центра радиоперехвата остались лишь одни горящие руины, искореженные обломки, и сотни трупов в ошметках формы ПВО Северной Кореи. Самолеты-призраки появились и исчезли совершенно бесследно. Их никто не видел на радарах и не слышал в эфире, и, естественно, никто их не связал с уничтожением трех военных объектов. Этих самолетов попросту не существовало в природе, а была лишь халатность самих корейцев, приведшая к самопроизвольному пуску и взрыву собственных ракет.

…Между тем F16, выполнив свою тайную миссию, преспокойно коснулись взлетно-посадочной полосы авиабазы ВВС США в Южной Корее спустя час, завершив обычный тренировочный полет в небе этого государства, занесенный во все журналы и разрешенный действующими соглашениями. За успешное проведение операции «Карающий меч» майор Рассел Кремп и старший лейтенант ВВС США Курт Макферсон, а также их штурманы, были награждены 30 тысячами долларов и внеочередным отпуском, после которого было намечено начало второго этапа секретной операции «Мыслитель».

Внеочередной отпуск оказался весьма кстати, поскольку Кремп давно задумал провести вместе с женой пару недель где-нибудь вдали от людской суеты. На сей раз выбор пал на самую отдаленную часть Соединенных Штатов, которую от основных штатов отделяла внушительная прослойка канадской земли, то есть на Аляску, которую когда-то русская императрица решила продать американцам за бесценок, поскольку понятия не имела, какие богатства отдает. Если бы она знала хотя бы о десятой части полезных ископаемых, которые впоследствии отыщут здесь трудолюбивые поселенцы, она бы никогда не поступила так глупо. Однако, Бог ей судья, а Рассел и Джудит были ей очень даже благодарны: им предстоял увлекательный отпуск на красивейшей земле. Большую часть времени они намеревались провести, лазая с рюкзаками по прилегающим к Тихому океану предгорьям, умываться в горных потоках ледяной водой, спать в палатке, жечь костер и жарить на нем шашлыки из подстреленной на охоте дичи. Еще Джудит мечтала посмотреть на местных аборигенов, которые по ее представлениям должны были уметь одинаково ловко охотиться с копьем как на юркую рыбу в стремительной горной реке, так и на голодного бурого медведя. Хотя начиналась прекрасная осень, а медведи в такую пору обычно сытно питаются, об этом Джудит знала точно, так как иногда читала журналы «Друг охотника», которые Кремп выписывал из-за давней страсти к охоте.

…Через полчаса самолет авиакомпании United Airlines должен был совершить посадку в аэропорту Анкоридж, считавшегося местной столицей. За время полета Рассел получил несказанное удовольствие. Они с Джудит летели первым классом на огромном Боинге-747, изнутри походившем на комфортабельный океанский лайнер. Рассел с наслаждением утопал в мягком кресле, рассматривал внутреннюю отделку салона, и с легкой грустью думал о том, что не борту его родного истребителя F16 Eagle, он едва может вытянуть ноги, а уж предположение о том, чтобы кто-нибудь, типа очаровательных красоток-стюардесс из United Airlines, принес ему чашку кофе и утренние газеты выглядело вообще утопичным. Кроме того, весьма трудно было бы пить кофе в гермошлеме на сверхзвуковой скорости. Рассел улыбнулся своим мыслям, но Джудит этого не заметила. Она прильнула к иллюминатору и не отрывалась от него уже минут двадцать. Внизу проплывали высокие скалистые горы, вершины которых виднелись даже над облаками. Под самым самолетом искрился Тихий океан. Солнце играло на снежно-ледяных шапках, укрывавших горные цепи. Где-то здесь, как Джудит вычитала в туристском справочнике, находилась самая высокая гора Аляски пик Мак-Кинли высотой 6194 метра, а немного восточнее, за облаками, прятался пик Логан, уступавший своему собрату по высоте какую-то сотню метров. Однако, как ни старалась, Джудит не смогла отыскать высокие вершины среди сплошного излома скал, которые то и дело закрывали облака.

Самолет слегка качнулся и лег на крыло, заходя на посадку. Стюардесса попросила всех пассажиров пристегнуть ремни безопасности и еще раз напомнила, где находятся спасательные жилеты – Анкоридж находился все-таки на берегу залива. Рассел с легкой иронией побеспокоился об отсутствии в его распоряжении катапульты, штука была далеко не лишняя. Однако Джудит верила в авиацию, и нисколько не сомневалась, что посадка пройдет нормально. Боинг-747 выровнялся и стал плавно снижаться. Под крылом замелькали выросшие в размерах скалы, затем показались первые городские постройки, крыши домов, и, наконец, вздрогнув всем корпусом, самолет коснулся взлетно-посадочной полосы. Пассажиры встретили это событие громом аплодисментов и радостными воплями поблагодарили пилота.

Спустя всего пятнадцать минут, получив багаж, состоявший из пары туристских рюкзаков, и, оставив Джудит присмотреть за ними в баре небольшого аэропорта, Рассел отправился на поиски бюро по прокату машин. Он, конечно, мог заказать автомобиль по телефону из гостиницы Нью-Йорка, где они останавливались проездом, однако решил специально этого не делать, а поискать приключений на свою голову. Бюро проката машин находилось всего в двух шагах от аэропорта «Анкоридж», что Рассела даже слегка разочаровало, но он решил, что приключений на его долю еще хватит. Выбор в местной прокатной канторе был не то чтобы велик: взору бравого пилота предстало всего пять джипов различной степени побитости и потертости. Сразу было видно, что машины здесь не застаиваются в гараже. Немного подумав, Рассел выбрал мощный четырех приводной японский джип Toyota-PLT, побитый меньше остальных. Джип был стального цвета и имел на бампере лебедку. Уплатив сразу за неделю вперед, Рассел залез в машину и проверил работу всех агрегатов. Не смотря на слегка потертый внешний вид, машина была в хорошем состоянии, словно прошедший боевое крещение недавно собранный истребитель. «Что ни говори, а японцы умеют делать машины не хуже нас», – подумал Рассел, выруливая из гаража. Он тормознул машину возле аэропорта, где еще кучковалось несколько пассажиров Боинга, летевших классом победнее, в ожидании рейсового автобуса, и вошел в бар. Верная жена сидела у стойки бара и беседовала с добродушным бородатым барменом в ковбойской шляпе, время от времени поглядывая на стоявшие в углу рюкзаки. Рассел с некоторым удовольствием отметил, что здесь все-таки не Нью-Йорк, и простая жизнь предполагала простые обычаи. Поэтому можно было запросто зайти в бар с рюкзаками и пропустить пару рюмок. Попробуй он сделать то же самое где-нибудь на 51-ой Авеню, тамошний швейцар вышвырнул бы его тут же на улицу за появление в грязной одежде в публичном месте. А попробуй Рассел закурить, то точно схлопотал бы штраф. Правду говоря, и в Нью-Йорке хватало грязных местечек, где средь бела дня можно было вытворять что угодно, но с некоторых пор Рассел по ним не ходил.

Присоединившись к компании за стойкой бара, Рассел пропустил с ними рюмку бренди «Хвост Аллигатора» и, забрав жену, направился к стоявшему почти у самого выхода джипу. Бросив рюкзаки в багажник, он прыгнул за руль и включил зажигание. Джудит уже устроилась на переднем сиденье.

– Ну, любовь моя, куда курс держим? – поинтересовался Рассел.

– Высоко в горы! – приказала Джудит бодрым голосом, и добавила чуть потише: – только не очень высоко, чтобы потом можно было спустится.

– Яволль, мон женераль! – ответил Рассел на смешанном наречии и нажал педаль газа.

Мощный мотор взревел как проснувшийся после зимней спячки медведь Гризли, и джип, рванувшись с места, устремился по единственной уходящей в горы дороге. Городок был не очень большой, поэтому расположившиеся по краям дороги лавки и магазины быстро кончились и потянулась живописная местность. Город как-то сразу перешел в дикую природу. Спустя десять минут по обеим сторонам трассы уже шумели невысокие кряжистные деревья, название которых Рассел не мог вспомнить, как ни старался, а сразу за ними начинались горные отроги. Обилием подъемов и спусков трасса напоминала гоночный полигон. Джип, подпрыгивая и ныряя вниз, несся на север. Рассел рассчитывал провести неделю в горах, в окрестностях пика Мак-Кинли, затем по высокогорной дороге добраться до Фэйрбанкса, расположенного на излучине Юкона. Оттуда спуститься вниз, насколько позволяло судоходство, и в конце концов достичь самой северо-западной точки на побережье США, омываемой Беринговым проливом. Поговаривали, что в хорошую погоду виден противоположный берег и, если повезет, можно увидеть русскую землю. Иногда Рассел чувствовал себя последним романтиком.

К обеду они добрались до первой перевалочной базы туристов и альпинистов у подножия скальных массивов. Дорога на Фэйрбанкс огибала горы восточнее, а дальше на север можно было идти только пешком. Но именно это и надо было соскучившемуся по экзотике пилоту ВВС и его жене. Рассел припарковал джип на местной стоянке, разыскал проводника и, усевшись за столик в баре, они вместе с Джудит стали расспрашивать его о местных достопримечательностях. Парень, по имени Фил Хорн, так подробно расписал им окрестную местность, что Рассел сразу же решил идти в горы без проводника. Лавиноопасных склонов поблизости не было, камнепады встречались редко, а очень высоко Рассел и не собирался забираться. Заплатив знатоку местных пейзажей за рассказ и купив подробную карту близлежащих гор, супруги одели на плечи туристские рюкзаки, уже наполненные всем необходимым снаряжением от альпинистских веревок до портативной рации, и зашагали по горной тропе.

Рассел шел замыкающим, как самый сильный член немногочисленной группы. Настроение у него было отличное, поэтому время от времени окрестности оглашались дикими криками, отдаленно напоминавшими популярные песенки. Мурлыкать себе под нос Рассел просто не мог, а на природе – особенно. Почувствовав дышавшую мощью энергетику гор, ему хотелось только кричать во всю грудь. Однако, накричавшись, бравый пилот все же вспомнил, что скоро начнется резкий подъем на первый перевал с красивым названием Милденхолл, с обеих сторон которого нависали небольшие козырьки снега. Сильной лавины конечно не будет, но если орать не переставая во всю глотку, запросто можно спровоцировать маленький природный катаклизм с последующими острыми ощущениями. Всю дорогу светило солнце, Джудит радовалась и норовила подставить ему лицо, забывая смотреть себе под ноги. К счастью дорога была не опасной, и она только пару раз споткнулась.

Несмотря на то, что им предстояла увеселительная прогулка, а не штурм Эвереста, Рассел довольно серьезно отнесся к снаряжению. Они оба были обуты в легкие, но прочные горные ботинки, спортивные костюмы и ярко-рыжие ветровки. В рюкзаке лежала пара прочных веревок, каски, несколько титановых карабинов для сооружения переправ различной сложности, обвязки, а сбоку были приторочены небольшие ледорубы. В рюкзаке Рассела лежал также нож, примус, спички, фонарик с запасными батареями и портативная рация, с помощью которой можно было связаться с туристической базой внизу или бродившими по окрестным горам альпинистами.

Огибая скалу, тропа вильнула вправо, затем влево и, наконец, резко пошла вверх на подъем. Прямо по курсу обозначился перевал Милденхолл, до которого предстояло взбираться вверх еще минут сорок, если не больше. Перевал не выглядел сложным, но был укрыт облаками. Солнце светило теперь справа. Джудит бесстрашно принялась штурмовать гору, но пару раз непрочный камень выскальзывал из-под ее ноги и она падала, больно ударяясь. После этого верная жена пилота слегка обиделась на горы и продолжала путь уже с меньшим пылом. Рассел шагал размеренно и осторожно, у него, уже не раз бывавшего в горах, это получалось машинально. Изредка обмениваясь подбадривающими репликами, они преодолели половину подъема, и Рассел объявил первый привал. Джудит с радостью сбросила рюкзак и плюхнулась на него, переводя дыхание. Рассел присел на корточки, спиной к скале, и осмотрелся. Влево уходила живописная долина Гудилэнд, по которой петляла автомобильная дорога, казавшаяся с высоты темным ручейком или небольшой речкой. Было видно как к туристической базе подъехало два автомобиля с альпинистами и любителями горных лыж. Здешние места славятся горнолыжными курортами. Пестро одетые спортсмены высыпали на стоянку, образовав группу людей, хорошо заметную даже с перевала. Справа высился горный массив Картпад, где-то в самом центре которого прятался знаменитый пик Мак-Кинли. Рассел и Джудит собирались хотя бы посмотреть издалека на пик Мак-Кинли, а если повезет с погодой, то и сфотографироваться а его фоне, поскольку подняться на него без подготовки не представлялось возможным. Закончив обзор окрестностей, Рассел поднял свой взгляд на небо и узрел приближавшуюся с запада серую тучу, явно наполненную чем-то наподобие снега. Вообще-то Рассел любил снег, но только не во время горных прогулок. Поэтому он поднял расслабившуюся Джудит на ноги, и они с новой силой устремились вверх. Спустя двадцать пять минут перед ними показался Милденхолл во всей своей красе. Появился он как-то неожиданно и сразу. Взору путешественников открылся довольно широкий провал в скалах, по обе стороны которого свисали снежные козырьки. Светившее солнце играло и искрилось на них яркими бликами. Посвежело. С перевала начал дуть встречный ветер.

– Какая красота, – не удержалась Джудит, – никогда не видела такого яркого снега!

– Да, уж, – подтвердил Рассел, – По-моему обитатели Колорадо видят снег только в холодильнике. Последний раз я ходил по нему лет пять назад в Нью-Йорке, но та загаженная серая слякоть не идет с этим ни в какое сравнение.

Джудит не могла глаз оторвать от сказочного свечения, а Рассел, оглянувшись назад, увидел, что тучи затянули уже всю западную часть небосвода.

– Придется поторапливаться, если мы хотим засветло выбрать место ночевки. Погода меняется на глазах. Что-то не нравятся мне эти тучки.

Они поднялись еще выше и вступили на перевал. Сразу же встречный ветер усилился настолько, что стало трудно идти. К счастью перевал был не длинный, и, пройдя метров сто, Рассел и Джудит устремились вниз. Оказавшись в соседней долине, они оказались словно в другом мире. По эту сторону природа была несколько суровей. Почти все окрестные верхушки склонов утопали в снегу. Чахлая зелень едва теплилась у подножия гор. Живописную долину с людьми и дорогами отделял теперь перевал высотой в две с небольшим тысячи метров. Джудит осмотрелась вокруг и поежилась.

Тропа резко забирала влево и вверх. Рассел еще раз изучил карту и выяснил, что совсем недалеко находится второй безымянный перевал, обозначенный цифрами 2016. При хорошем темпе они вполне успеют встать на ночевку под этим перевалом, а спускаться будут уже завтра поутру, дождавшись пока установится терпимая погода. В том что скоро начнется маленький буран, у Рассела не оставалось никаких сомнений – небо позади них уже затянуло сплошной серой пеленой, означавшей, что в соседней долине идет снег. Ветер дул все сильнее, подталкивая их к движению. «Хорошо еще, что в спину», – подумал Рассел, а вслух сказал: