Текст книги "Успешные генералы забытой войны"

Автор книги: Алексей Олейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

В тяжелейшей, почти безнадежной обстановке (как в развертывании, так и численности войск) Плеве не растерялся, сумев переломить ход событий в свою пользу. Волевой и энергичный генерал не снимал руки с пульса боев, динамично реагировал на изменяющуюся обстановку.

От директив генерала так и веет решительностью: «Ген[ералу] Яковлеву (П.П. Яковлев – генерал от инфантерии, командир 17-го армейского корпуса. – А.О.).16.08.1914 г. Горбатовский и Литвинов (генерал от кавалерии А.И. Литвинов – командир 5-го армейского корпуса. – А.О.)одержали успех севернее Томашева, взято нами много пленных, несколько знамен, орудий; предписываю вам во что бы то ни стало отбросить австрийцев для завершения удачной операции. Выжидательные действия неуместны, требуются решительные. Доносите чаще… Ген[ерал] Плеве» ^{49}.

Или другой яркий пример: «Ровно. Генерал-Адъютанту Иванову. 14.08.14 г….имея в виду, что на поддержку корпусов, подходящих с юга, рассчитывать нельзя. В виду этого… я приказал держаться на позиции за рекой Войславкой, непременно охранять шоссе Красностав – Холм, для чего занять и самый город Красностав. Удержать эту позицию до подхода прочих сил армии, направляемых во фланг и тыл действовавших против ген[ерала] Зуева сил противника. Ген[ералу] Горбатовскому и Литвинову приказано решительным ударом разбить противника в окрестностях Томашева и ген[ералу] Яковлеву приказано двинуться в общем направлении на Замостье для обеспечения правого фланга и тыла 5-го и 10-го корпусов, а в дальнейшем занять Замостье для действий против фланга и тыла противника. Ген[ерал] Плеве» ^{50}.

Требование к корпусным командирам действовать во фланг и тыл противника содержат и другие документы за его подписью периода Галицийской битвы ^{51}. Верный глазомер П.А. Плеве в Томашевском сражении отмечал Н.Н. Головин ^{52}.

Не в пример командующему 2-й армией Северо-Западного фронта генералу от кавалерии А.В. Самсонову Плеве не растерялся, не выпустил управления войсками из своих рук, упорно борясь с противником за инициативу, в том числе в условиях полуокружения.

Нашел Павел Адамович в отличие от, например, командующего 1-й армией Северо-Западного фронта генерала от кавалерии П.Г.К. Ренненкампфа грамотное применение своей коннице. Образование сводного конного корпуса (одного из первых в русской армии в Первую мировую войну) и нанесение им удара в тыл 4-й австрийской армии 26 августа во втором наступлении, действия 5-й Донской казачьей дивизии и 2-й бригады 1-й Донской казачьей дивизии для обеспечения благополучного отхода своих войск после Томашевского сражения – ярчайшие тому примеры. Именно казачьи дивизии в конечном результате не допустили полного окружения правого фланга 19-го армейского корпуса и обеспечили выход центральной группировки армии из тяжелого боя.

Ряд приказов командарма требует более активного использования конницы командирами корпусов в общевойсковом бою. Именно кавалерийская разведка 5-й армии вскрыла изменение плана сосредоточения австрийских войск по сравнению с приобретенным у полковника А. Редля. Ряд важнейших решений, в том числе при оказании помощи 4-й армии, Плеве осуществил, отталкиваясь от этой информации.

Исследователь роли армейской разведки в период сосредоточения русских армий, сравнивая действия командования 5-й и других (прежде всего 1-й) русских армий, отмечает, что, несмотря на то что 1-я армия имела вдвое больше конницы, «штарм-5 (начальник Штаба армии. – А.О.)дает точную, недвусмысленную задачу, указывает важные для армии районы и, главное, не очень полагаясь на командиров дивизий, прямо указывает, куда именно важно дойти главными силами конницы. Таким образом, командарм-5 не считает необходимым “мариновать” конницу на второстепенной задаче по прикрытию сосредоточения… и не пытается примирить противоположные по способу выполнения задачи прикрытия сосредоточения и разведки в гнилом компромиссе. Он смело бросает конницу вперед и оказывается прав, так как хотя австрийцы и пытались кое-где (Владимир-Волынск) мешать нашему сосредоточению, но сделать ничего существенного не могли. Но вот конницы и 1-й и 5-й армий столкнулись с прикрывающими частями, и в обеих армиях кавалерийские начальники стремятся после короткого боя отскочить назад на ночлег в спокойном месте. Штарм-1 ничем не вмешивается в это дело, – его как будто нет. Командарм-5 “распекает” своих комдивов, настаивает на выдвижении вперед, сменяет особенно упорных. В конце концов штарм-1 “недоволен” результатами работы своей конницы, потому что она не пошла дальше прикрывающих частей, и в силу этого штарму приходится действовать вслепую, а командарм-5 хотя и с большим трудом, но заставил конницу, сбив прикрывающие части, пройти до районов сосредоточения главных сил австрийской армии и дать ему ценные сведения для первой (всегда особо ответственной) операции… его управление конницей бесконечно выше, смелее и правильнее, чем управление Ренненкампфа… достаточно… сравнить положение конницы 5-й армии с конницей всех других армий Ю[го]-3[ападного] фронта и 1-й армии перед началом наступления, чтобы увидеть, что командарм-5 по способу управлять конницей был “белой вороной” среди русских командармов. Везде конница боязливо жмется к пехотным частям, и только у 5-й армии она находится далеко впереди пехоты (60—70 верст), т.е. там, где и есть ее настоящее место» ^{53}.

Н.Н. Головин отмечает, что «командующий 5-й армией, генерал Плеве, поставив задачу этой дивизии (Сводной казачьей. – А.О.)проникнуть в глубь Галиции, снял с нее всякую заботу о “прикрытии” района сосредоточения войск. Такая “определенность” приказания старшего начальника позволяла исполнителям набега сосредоточить все свои помыслы и усилия на той активной цели, которая была им поставлена. Мы считаем, что одной из основных причин того, что большей части нашей армейской конницы не удавалось в первый период войны такое же глубокое проникновение, являлось то, что все ее действия были связаны необходимостью выполнения также и задач по прикрытию районов нашего сосредоточения, т.е. тех задач, которые должна была бы выполнять дивизионная (т.е. войсковая) кавалерия, поддержанная подвижными пехотными частями» ^{54}.

А. Белой так оценивал действия конницы 5-й армии в Томашевском сражении: конница «оперативно была использована командующим армией вполне целесообразно. В наиболее тяжелые периоды боев конные дивизии быстро сосредоточиваются на флангах корпусов или армии или в прорыве между корпусами и боями обеспечивают фланги войск, содействуя последним в полной мере» ^{55}.

Приветствует Павел Адамович и разумную инициативу подчиненных: «Красностав, генералу Зуеву….16-го августа 9 час 5 мин Горбатовский одержал блестящую победу немедленно наступайте самым энергичным образом на Замостье. При удаче преследуйте неотступно, решительно, кавалерию в возможно большем количестве направляйте для преследования куда окажется по обстановке выгоднее(выделено нами. – А.О.),а при возможности в общем направлении на Томашев… Лично Вам и штабу корпуса предлагаю держаться ближе к войскам, дабы действительно руководить дивизиями в бою и не допускать самовольных распоряжений по дивизиям, что, к большому несчастью, случилось в бою 14 августа с третьей гренадерской дивизией. Генерал Плеве» ^{56}.

Грамотно взаимодействует полководец с соседними армиями, исходя как из стратегической обстановки, так и из своих и их интересов. «Люблин, Генералу Эверту (А.Е. Эверт – генерал от инфантерии, командующий 4-й армией. – А.О.).Вчера вечером было получено донесение о занятии противником, наступавшим с запада Красностава, в тылу генерала Зуева, наступавшего к Замостью. Силы противника у Красностава пока еще не определены… вследствие образовавшегося промежутка /30 верст/ между 4-й и 5-й армиями и настойчивого стремления противника прорваться в этот промежуток по направлению к Бресту положение пятой армии становится опасным тем более, что кроме корпуса генерала Зуева, действующего против Замостья, остальные корпуса действуют против австрийцев, находящихся в районе Томашева… Ввиду такой обстановки прошу вас оказать поддержку пятой армии, дабы избежать обхода ее правого фланга противником… Со своей стороны я приказал генералу Зуеву выбить сегодня же противника из Красностава и преградить ему путь на Холм точка… Генерал Плеве» ^{57}.

В то же время соседи не всегда платили той же монетой. Так, командарм-4 А.Е. Эверт отказал 13 августа 5-й армии в помощи. Аналогично 15 и 17 августа вел себя и командарм-3 Н.В. Рузский, завороженный «львовским миражом» и долго игнорировавший распоряжение командования фронтом о поддержке левого фланга 5-й армии. В последнем случае лишь деятельность Плеве и стойкость его корпусов (прежде всего 19-го армейского) предотвратили разгром. Действия войск 5-й армии 26—27 августа осуществлялись прежде всего в интересах соседей и иллюстрируют, что П.А. Плеве был одним из немногих командармов фронта, думавших не о личных лаврах, а об успехе общей фронтовой операции.

Из документов видно требование Павла Адамовича поддерживать постоянную связь, подробно информировать его обо всех боевых событиях. Но связь нередко прерывалась, и донесения запаздывали. Темп же развития боевых действий ускорялся, напряжение усиливалось, и командующий стал рассылать доверенных лиц на наиболее ответственные участки сражения. Задачей их было, не мешая командирам управлять войсками, постоянно информировать штаб армии обо всех интересующих его деталях, в том числе о таких важнейших показателях успеха действий войск, как количество потерь, захваченных пленных и трофеев. Ради достижения положительного эффекта в условиях плохой связи Плеве иногда сосредоточивал несколько корпусов в руках наиболее талантливого корпусного командира. Так, 15 августа он объединил действия 19-го, 5-го и 17-го армейских корпусов, ставя задачей этой группе после разгрома противника у Томашева вести наступление в направлении на северо-запад – на Замостье и Щебрежин, для удара во фланг и тыл неприятеля, действующего против 25-го армейского корпуса и 4-й армии. Командующим группой был назначен командир 17-го армейского корпуса генерал от инфантерии П.П. Яковлев. Но когда такой шаг не дал ожидаемых результатов, к вечеру 17 августа Плеве снова взял на себя непосредственное командование корпусами.

Войска, вверенные П.А. Плеве, сумели выскользнуть из окружения только благодаря полководческому искусству командарма. Отвод 5-й армии возвратил ей свободу маневра, позволил привести в порядок потрепанные части и соединения, вернуться к активным действиям. Избежать катастрофы на северном фасе Галицийской битвы удалось во многом именно за счет грамотных действий Павла Адамовича, ставших классикой отечественной военно-исторической науки.

Так, А. Белой отмечал «искусный выход из боя южной группы корпусов» на заключительной стадии Томашевского сражения.

А.К. Коленковский подчеркивал: несмотря на «желание 19-го, 5-го и 17-го корпусов перейти в наступление, только трезвая оценка военно-хозяйственного положения этих корпусов армейским командованием принуждает к отходу, но только для пополнения и приведения себя в порядок для нового наступления» ^{58}. В ходе же Городокского сражения, писал он, когда фронтальные атаки 4-й и 9-й русских армий не привели к успеху, «решительный успех дали действия корпусов 5-й армии» ^{59}, а также сводного конного корпуса.

Бывший генерал-лейтенант русской армии Я.К. Цихович, автор первой части Стратегического очерка 1914—1918 гг. (в рассматриваемый период – полковник, командир 26-го Сибирского стрелкового полка), применительно ко второму наступлению русских войск в Галицийской битве весьма точно подметил, что «упорство наших войск на фронте в связи с обходом левого фланга австрийцев 21-м корпусом и глубоким движением в тыл австрийцам двух корпусов 5-й армии привело к отступлению неприятеля. Таким образом 5-я армия помогла одной половиной своих сил 4-й и 9-й армиям и другой половиной 3-й и 8-й армиям, применяя маневр глубокого движения обеими своими половинами в эксцентрических направлениях. Хотя, таким образом, операция 5-й армии развивалась в двух направлениях, но была объединена одной мыслью командарма» ^{60}.

Н.Н. Головин называет Плеве «выдающимся командующим армией» ^{61}. Причем он отмечает такую черту командарма, как справедливое признание заслуг подчиненных: «Генерал Плеве преклонялся перед доблестью и решительностью, проявленными генералом Горбатовским в Томашевском сражении, и был преисполнен благодарности по отношению к нему, что и выразил ему лично на свидании со всеми командирами корпусов, в первых числах сентября, в районе Цешанува, перед движением армии к Сану» ^{62}.

Тем не менее Н.Н. Головин отмечает, что «нельзя не указать здесь, что велика была заслуга и самого командующего 5-й армией, генерала Плеве» ^{63}. По словам историка, «исполнительность генерала Плеве… делала из его армии гораздо более гибкое орудие маневра для выполнения идей Главного командования, нежели армия генерала Рузского» ^{64}.

Истинные герои Галицийской битвы, приведшие к успеху русского оружия в одном из крупнейших сражений военной истории, – это генералы П.А. Плеве и А.А. Брусилов [8]8
  Генерал от кавалерии, командующий 8-й армией Юго-Западного фронта.


[Закрыть]на северном и южном фасах битвы, соответственно.

Варшавско-Ивангородская и Лодзинская операции 1914 г.

Ярко проявился полководческий талант Павла Адамовича в Варшавско-Ивангородской и Лодзинской операциях [9]9
  Периодизация операций: 15 сентября – 26 октября и 29 октября – 11 ноября, соответственно.


[Закрыть].

В первых числах октября 1914 г. его 5-я армия (состоявшая к этому моменту лишь из 19-го и 5-го армейских корпусов) вышла на рубеж р. Вислы между 2-й и 4-й армиями и 11 октября форсировала реку Равка.

После Галицийской битвы австро-венгерские войска на всем фронте начали поспешное отступление, местами переходившее в бегство, и требовалась срочная помощь германских войск для предотвращения надвигающейся катастрофы.

Угроза захвата русскими армиями Западной Галиции, Кракова и Верхней Силезии вызвала рокировку германских частей на помощь союзнику.

9-я германская армия имела в своем составе 12,5 пехотной и 1 кавалерийскую, а 1-я австро-венгерская армия – 11,5 пехотной и 5 кавалерийских дивизий. Три русские армии (4-я, 5-я и 9-я) перебрасывались в район Ивангород – Сандомир, и перед ними ставилась активная боевая задача.

В состав 5-й армии к началу Варшавско-Ивангородской операции входили 5-й, 17-й, 19-й армейские корпуса и 1-я Донская казачья дивизия.

Первостепенное значение (как для немцев, так и для готовившихся наступать русских войск) приобретает борьба за плацдармы (Козеницкий плацдарм вошел в историю как пример мужества русских войск 4-й и 5-й армий) и переправы.

Придавая огромное значение Козеницкому плацдарму, германцы делали отчаянные попытки опрокинуть изолированные части русских войск в Вислу, но, несмотря на большие потери, русские не только удержали плацдарм за собой, но и перебросили на левый берег Вислы 3-й Кавказский армейский и 17-й армейский корпуса. Эти корпуса сковали значительные силы противника и создали этим основу для успешного наступления русских армий.

При сосредоточении своей армии П.А. Плеве особое значение придавал вопросам борьбы за плацдармы на Висле. Распоряжения генерала в период операции посвящены обеспечению активного взаимодействия корпусов своей и соседних армий, особое внимание он уделял наличию сильного резерва. О том, какое значение Павел Адамович придавал вопросам грамотной организации переправ и обеспечению связи между корпусами армии, говорит его телеграмма командиру 19-го армейского корпуса: «Вашему корпусу сегодня, 5 октября, назначена переправа на левый берег Вислы у Скржипки на правом берегу, на Заводовску Кемпу на левом берегу… Каждый рейс будет состоять от полка до бригады пехоты и будет продолжаться два часа. Ваш корпус двиньте к Скржипки с расчетом, чтобы головной эшелон прибыл туда непременно к 12 час. дня, и затем остальные части корпуса прибывают последовательно без перерывов между эшелонами; с войсками переправлять пока только обозы 1 разряда. Для обстреливания левого берега Вислы возможно скорее поставьте тяжелую артиллерию на правом берегу…» ^{65}Также: «Предписываю поддерживать тесную связь между 5-м и 19-м корпусами во время и после переправы последнего на левый берег Вислы. Также прочно поддерживать связь со штабом армии…» ^{66}Для ускорения переправы войск 19-го армейского корпуса П.А. Плеве лично выезжал в войска корпуса.

Фланговый маневр 5-й армии П.А. Плеве имел важнейшее значение для успешного завершения Варшавско-Ивангородской операции, одной из крупнейших стратегических операций мировой войны.

На третьем этапе сражения решительное русское наступление (прежде всего силами совершивших маршманевр 9-й и 5-й армий) приводит к поражению 9-й германской и 1-й австро-венгерской армий. П.А. Плеве вновь проявил себя как активный и волевой военачальник. Он требует от подчиненных действовать энергично и результативно. «Принять самые энергичные меры к возможно скорому совершению переправы…»; «…предписываю наступать самым энергичным образом…»; «…держать тесную связь…»; «…осуществлять более энергичное наступление, нажимая особенно… флангом…» ^{67}– вот основные мотивы оперативных приказов командующего 5-й армией.

В Варшавско-Ивангородской операции П.А. Плеве отличился грамотным руководством армии в бою и осуществлял «героические усилия» ^{68}для обеспечения своих войск.

При разработке плана новой крупномасштабной операции на германском фронте русское командование учитывало: во-первых, крупное поражение 9-й германской армии в Варшавско-Ивангородской битве и отход ее к границам Германии и, во-вторых, выгодное расположение русских войск в Польше. Предполагалось крупными силами вторгнуться в Силезию с последующим ударом на Берлин. Учитывая подход к концу материально-технических ресурсов мирного времени, это была попытка завершить войну до конца 1914 года. Соответственно, со стороны России планировалась наступательная операция с решительными целями в сердце Германии. В то же время слабо учитывались некомплект в войсках, трудности со снабжением и специфика театра военных действий.

Русская группировка включала в свой состав (с севера на юг) 2-ю и 5-ю армии Северо-Западного фронта, 4-ю и 9-ю армии Юго-Западного фронта. Войска 10-й и 1-й армий в Восточной Пруссии, а также 3-й и 8-й в Галиции должны были содействовать главному удару. Активная группировка русских к началу операции – 3 армии Северо-Западного фронта (он впоследствии и ответствен за осуществление операции): 1 -я армия (войска прикрытая в Восточной Пруссии – 4 корпуса, 3,5 кавалерийской дивизии) – 123 500 штыков и сабель, 200 пулеметов, 440 орудий; 2-я армия (должна была наступать на Калиш – 5 корпусов, 4 кавалерийские дивизии) – 158 500 штыков и сабель, 350 пулеметов, 540 орудий и 5-я армия (3 корпуса, 1,5 кавалерийской дивизии) – 85 000 штыков и сабель, 190 пулеметов, 320 орудий. Всего 367 000 бойцов, 740 пулеметов, 1300 орудий.

Русские армии, вытянувшись в линию на громадном фронте, не имели армейских и фронтовых резервов для развития успеха или парирования неожиданных ударов противника.

5-я армия П.А. Плеве к началу Лодзинской операции включала в свой состав 5-й и 19-й, 1-й сибирский армейские корпуса, 5-ю Донскую казачью дивизию и Туркестанскую казачью бригаду.

Германское командование не имело какого-либо внятного оперативного плана, войска были истощены непрерывными боями. Тем не менее начальник Штаба главнокомандующего германским Восточным фронтом генерал-лейтенант Э. Людендорф, отлично зная, что самый лучший способ сорвать вражеское наступление – это самому нанести удар в другом месте, продемонстрировал свое оперативное мастерство. Немцы перехватывали русские радиограммы, что давало им возможность, по словам Э. фон Фалькенгайна, «с начала войны на Востоке до половины 1915 года точно следить за движением неприятеля с недели на неделю и даже зачастую со дня на день и принимать соответствующие противомеры» ^{69}.

Осуществив перегруппировку войск, германское командование образовало Восточный фронт (командующий – генерал пехоты П. Гинденбург в тандеме с неизменным Э. Людендорфом – начальником штаба), включавший в свой состав две армии – 8-ю (командующий – генерал пехоты О. фон Белов) и 9-ю (командующий – генерал кавалерии А. фон Макензен).

Операцию оно планировало совместно с австро-венгерским главнокомандованием. 9-я армия должна была нанести глубокий удар во фланг и тыл русским 2-й и 5-й армиям (в полосе между линиями железных дорог Торн – Лович и Лодзь – Лович) с перспективой их окружения, в связи с чем перебрасывалась из калишско-ченстоховского района к г. Торну. Позиции в районе г. Ченстохова были заняты войсками немецкого Бреславльского корпуса и 1-й австро-венгерской армии. Для усиления основной ударной силы – 9-й армии – перед началом операции с Французского фронта прибыли 1-й и 3-й кавалерийские корпуса, а из состава 8-й армии – 1-й и 25-й резервные корпуса.

Непосредственно участвующие в Лодзинской операции германские войска были структурированы следующим образом:

Ударная группа: 9-я армия – 5,5 армейского корпуса, 2 кавалерийских корпуса (5 кавалерийских дивизий) – 155 000 штыков и сабель, 450 пулеметов, 960 орудий. Непосредственно в ударную группу немцы назначили 11 пехотных и 2 кавалерийские дивизии при 904 орудиях, или 70% всех сил 9-й армии ^{70}, создав, таким образом, значительное превосходство над русскими в силах и средствах на участке прорыва. Вспомогательная группа (должна была сковать русские войска, прежде всего 5-ю армию, с фронта) – корпуса «Грауденц», «Познань», «Бреславль» и «Торн»: 124 000 штыков и сабель, 250 пулеметов и 480 орудий.

Итого почти 280 000 бойцов при 700 пулеметах и 1420 орудиях. Направление главного удара 9-й армии – на Кутно в обход Лодзи с востока.

Соотношение сил (русские 1-я, 2-я и 5-я армии против 9-й германской армии, группировки германских вспомогательных корпусов, Силезского ландверного корпуса Р. Войрша и 1-й австро-венгерской армии) – не в пользу русских войск (367 тыс. человек против 380 тыс. и 1,3 тыс. орудий против почти 2 тыс.).

Перед началом наступления силы 9-й армии располагались восточнее Калиша (3-й кавалерийский корпус), вблизи Галина и севернее (11-й армейский корпус), в районе Врешена и юго-восточнее (17-й армейский корпус), у Гогензальца (20-й армейский корпус), юго-западнее Петроков (1-й кавалерийский корпус), юго-западнее Торна (1-й резервный корпус), у Торна (25-й резервный корпус и 3-я гвардейская резервная дивизия).

Каждому корпусу придали по два батальона тяжелой артиллерии (по 32 орудия), авиаотряду и радиостанции. 25-й резервный корпус усилили большим пополнением опытных офицеров и унтер-офицеров из других частей, оснастили тяжелыми пулеметами.

Обе стороны ставили перед собой наступательные цели, но немцы в отсутствие ясного плана откровенно импровизировали, надеясь прежде всего сорвать русское наступление.

И действительно, внезапный удар группы А. Макензена на Кутно 29 октября спутал карты русского командования. Первыми вступили в бой авангардные дивизии 1-го и 25-го резервных корпусов против правого фланга русских, атака поддерживалась тяжелой артиллерией и бронемашинами. 29—30 октября после тяжелых боев немцы отбросили 5-й Сибирский армейский корпус (левый фланг 1-й армии). В ряде мест его части под давлением превосходящих сил противника отошли на вторые позиции, хотя нигде не позволили ему обойти фланги или прорвать боевой порядок. Попытка окружения корпуса не удалась, с арьергардными боями он отошел под давлением трех германских (20-й, 25-й армейские и 1-й резервный). С помощью подошедшего к нему на помощь 6-го Сибирского армейского корпуса обстановку удалось стабилизировать.

Зная, что 1 ноября, согласно директиве главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта генерала от инфантерии Н.В. Рузского, вверенные ему войска должны начать общее наступление к границам Германии, П. Гинденбург требовал от 9-й армии более энергичных действий. А. Макензен наносил удар 25-м резервным и 20-м армейским корпусами в правый фланг 2-й русской армии – по позициям 2-го армейского корпуса. Его части продержались сутки, затем отошли на Кутно. В этот момент обстановка осложнилась – была разорвана связь между 1-й и 2-й русскими армиями, оголены фланг и тыл последней. Немцы приступили к окружению 2-й армии.

Параллельно атаковали на своих участках германские вспомогательные корпуса, сковывая противостоящие им русские войска. С подходом этих корпусов П. Гинденбург стремился охватить 2-ю армию с обоих флангов и сомкнуть кольцо окружения в районе Лодзи. Для этого 1-й резервный корпус он оставил заслоном против 1-й русской армии, 1-му кавалерийскому, 25-му резервному и 20-му армейскому корпусам поставил задачу – обойти правый фланг 2-й русской армии в направлении через Брезины и вдоль железной дороги на Петроков. 17-й и 11-й корпуса должны были атаковать Лодзь, 3-й кавалерийский и Познанский корпуса – обойти левый фланг 2-й русской армии в направлении на Шадек и Пабянице, а затем конница – замкнуть кольцо окружения южнее Лодзи. Бреславльский корпус с частями 2-й австро-венгерской армии должны были сковать 5-ю русскую армию ^{71}.

В это время 5-я армия П.А. Плеве начала двигаться на север, 4-я и 9-я армии атаковали, согласно прежнему плану, в ченстоховском направлении. Только 2 ноября командование Северо-Западного фронта, поняв тяжесть обстановки в районе Лодзи, приостановило наступление 5-й, 4-й, 9-й армий, начав перегруппировку сил для противостояния 9-й германской армии.

4 ноября с подходом вспомогательных корпусов П. Гинденбург начал окружение 2-й армии. 5 ноября для обеих сторон сложилась весьма напряженная обстановка. Русский 1-й кавалерийский корпус генерал-лейтенанта А.В. Новикова после энергичных стычек с 3-м кавалерийским корпусом германцев и частями корпуса «Познань» около Ласка начал отходить на восток. Но 5-я армия, развернувшись на фронте Пабянице – Ласк, стремительно перешла в наступление левым флангом и остановила продвижение немецких 3-го кавалерийского корпуса и корпуса «Познань», нанеся им большие потери. К вечеру 6 ноября у русских оказалось прочное положение на левом фланге и в центре и угрожающее на правом фланге 2-й армии, куда все глубже вклинивалась ударная группа генерала пехоты Р. фон Шеффера-Бояделя (25-й резервный корпус, 3-я гвардейская дивизия, 1-й кавалерийский корпус – всего 3 пехотные и 2 кавалерийские дивизии).

В этих условиях командующие 2-й и 5-й русскими армиями – генерал от кавалерии С.М. Шейдеман и П.А. Плеве, обсудив создавшееся положение, решили 6 ноября перейти в наступление всеми силами и остановить дальнейший обход немцев. Противник захватил Кутно и наступал на Лович – узел коммуникаций 2-й и 1-й армий.

Теперь началась импровизация со стороны командования Северо-Западного фронта: к Ловичу перебросили наспех собранные части (формируется Ловичский отряд). Немцы фактически охватили 2-ю армию полукольцом, захватив 6 ноября Брезины (конница дошла до Колюшек), в результате чего 2-я армия загнула свой фронт полукольцом.

Однако дальнейшие успехи германцев были остановлены подходящими частями 5-й армии. 2-я армия переживала жесточайший кризис, и П.А. Плеве 7 ноября поручили общее руководство войсками 5-й и 2-й армий ^{72}. Генерал от инфантерии М.В. Алексеев так оценивал эту ситуацию: «Энергичный и толковый военачальник Плеве объединил командование 2-й и 5-й армиями в своих руках» ^{73}. Участник Лодзинской битвы, офицер 14-й кавалерийской дивизии и будущий маршал Советского Союза, Б.М. Шапошников с удовлетворением констатировал: «Управление 2-й и 5-й армиями взял на себя командующий 5-й армией Плеве. Командующему 2-й армией запрещалось выезжать из Лодзи» ^{74}.

Командование же фронтом фактически обстановкой не владело и от руководства операцией устранилось.

8 ноября – кризис у Лодзи, немцы на южной окраине города. Но город остался в руках русских благодаря активным действиям 5-й армии и лично генерала Плеве. Двух дней Павлу Адамовичу хватило для стабилизации обстановки. Он приказал 1-му кавалерийскому корпусу генерал-лейтенанта А.В. Новикова (8-я и 14-я кавалерийские дивизии) срочно перейти с левого фланга 5-й армии (из района Ласка) на правый фланг 2-й (в район Бендкова). Туда же должна была выйти 5-я кавалерийская дивизия, находившаяся в районе Ежова. Кроме того, к району Рзгова подходили 1-я сибирская стрелковая дивизия 1-го Сибирского армейского корпуса, брошенная на усиление правого фланга 2-й армии, и 10-я пехотная дивизия.

Правый фланг 9-й германской армии, корпус «Познань» и 3-й кавалерийский корпус, которым поручалось замкнуть кольцо окружения, наступать уже не могли: они сами с трудом отбивались от атак частей 5-й русской армии – 19-го армейского корпуса и 2-й сибирской стрелковой дивизии.

Левому флангу 5-й армии – 19-му и 1-му Сибирскому армейским корпусам – поступил приказ наступать против корпуса «Познань» и 3-го кавалерийского корпуса неприятеля.

В итоге 7 ноября немцы не только не смогли разгромить противника, но они сами на всех боевых участках были задержаны и атакованы русскими войсками.

П. Гинденбург и 8 ноября продолжал надеяться, что русские не выдержат и начнут наконец отходить от Лодзи. Однако Павел Адамович в этот день также приказал обеим своим армиям наступать по всему фронту, не давая германским флангам сомкнуться к югу от города. С утра 8 ноября завязалось ожесточенное сражение на левом фланге 5-й русской армии. Бригада германского корпуса «Бреславль», австро-венгерская 7-я кавалерийская дивизия, корпус «Познань» и 3-й кавалерийский корпус обрушились на 19-й армейский корпус и 2-ю сибирскую стрелковую дивизию 1-го Сибирского армейского корпуса, пытаясь обойти левый фланг 19-го армейского корпуса. Но последний вместе с подошедшей 7-й пехотной дивизией не только остановил эту атаку, но сам начал теснить противника. Энергичной контратакой 1-й Сибирский и 19-й армейские корпуса вынудили его к беспорядочному отходу с большой потерей пулеметов, орудий и пленных (в частности, была разбита германская 38-я пехотная дивизия).

17-й и 20-й германские корпуса были атакованы 4-м и 2-м Сибирским армейскими корпусами и с трудом удерживались, главным образом, благодаря огню тяжелой артиллерии. Положение ударной группы Р. Шеффера-Бояделя к концу дня оказалось тяжелым.

П. Гинденбург и А. Макензен предприняли последнюю попытку окружить русских под Лодзью. На 9 ноября их приказ гласил: 3-му кавалерийскому корпусу наступать от Вадлев – Петроков; корпусу «Познань» и 11-му армейскому корпусу на Ласк; 17-му армейскому корпусу на Лодзь с севера; 20-му армейскому корпусу и 3-й гвардейской дивизии на Лодзь с востока; 25-му резервному корпусу двигаться западнее Лодзи; 1-му кавалерийскому корпусу – 6-й кавалерийской дивизией обеспечивать 25-й резервный корпус с юга, а 9-й кавалерийской дивизией ударить частью сил на Петроков, частью на Брезины; 1-му резервному корпусу овладеть Ловичем.