Текст книги "Эксперт (СИ)"

Автор книги: Алексей Бойков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Я порезал икроножную мышцу левой ноги, когда спешно выбирался из куста. Наверно о какую-нибудь ветку или кусок ржавого метала. Не было времени выяснять, как и не было времени осматривать рану. Я побежал в лес к своему автомобилю. Прошло около тридцати секунд до того момента, как я захлопнул дверь и схватил в руки телефон. Первым делом я открыл электронные заметки и записал три цифры и три буквы автомобильного номера, пока они не вылетели из моей головы. Затем я завел машину и рванул с места внимательно всматриваясь в очертания рыхлой дороги. Я не включал никакого освещения, поэтому ехать приходилось в прямом смысле выражения – на ощупь колес. Две песчаные полосы колеи были моим ориентиром, они же и вывели меня к шоссе.

В следующий момент я испуганно вжался в сидение проводив взглядом внедорожник, который пролетел мимо меня по второй полосе автострады. Логично предположить, что дорог ведущих к клинике несколько и пока я выбирался к шоссе по одному пути, они выехали на него по-другому. Надавив на педаль газа посильнее, я вырулил на дорогу и устремился за ними.

Взяв телефон в руки, я увидел четыре пропущенных звонка. Звонила Ксюша. Во всей этой суете и погоне я забыл про самое главное, я забыл про Ксюшу! Перезванивать я конечно же не стал, мой сбитый задыхавшийся голос заставил бы ее беспокоиться! Тем более, был не самый подходящий момент, мне нужно было позвонить совсем в другое место...

Пальцы набрали номер полиции, я услышал гудки, а затем женский голос.

– Полиция, я вас слушаю.

– Здравствуйте. Я... я кажется преследую автомобиль, который находится в розыске.

– Вы стали свидетелем преступления?

– Нет. Просто мне кажется, что автомобиль в розыске.

– На данный момент автомобиль который вы преследуете или ваш автомобиль представляет угрозу? Вы ведете погоню? – Диспетчер говорил очень быстро.

– Нет, нет! Никто не знает, что я его преследую.

– Скажите мне номер автомобиля.

Я сказал ей номер.

– Такой автомобиль в розыске не числится. Опишите автомобиль. Отличительные черты, цвет, возможно повреждения?

Я детально описал автомобиль.

– Под описание подходит как минимум семнадцать автомобилей и это только в нашем регионе. Скажите, почему вы решили, что этот автомобиль в розыске? Вы владеете какой-то информацией?

– Да. Вернее, я предполагаю, что именно этот автомобиль сбил человека несколько дней назад на переходе около Дворцовой площади! Я был там, я видел этот автомобиль! – Я держался на соседней полосе в десяти метрах от внедорожника. Со мной в потоке ехало еще три автомобиля, мое преследование было незаметным.

– Вы едите на семнадцатом километре южного шоссе? – Полиция всегда отслеживает звонок, поэтому обозначать свое местоположение было необязательно, они и так всегда знают откуда звонят.

– Да, все верно.

– Через пять километров пост дорожной полиции, второй диспетчер уже сообщил сотрудникам о данном автомобиле, его остановят и досмотрят. Назовите пожалуйста свое имя, фамилию, и адрес прописки.

Я назвал все, что просил диспетчер.

– Спасибо за вашу бдительность. После того, как автомобиль досмотрят, мы свяжемся с вами и ознакомим вас с результатами досмотра. Вам больше нечего добавить? – До поста оставалось два километра, сворачивать внедорожнику было некуда, отчего мне было спокойнее. Мы ехали прямо к посту полиции!

– Нет, больше нечего, спасибо.

– Ожидайте звонка. – В трубке раздались короткие гудки.

Меня тоже могли остановить. Это мысль мелькнула у меня самой последней. Все бы ничего, но у меня в машине было незарегистрированное огнестрельное оружие времен революции! Я сразу сообразил куда его можно спрятать. Благо, салон моего автомобиля вот-вот должен был разойтись по швам, а некоторые его комплектующие уже приступили к делению на отдельные части. Поэтому я, не мешкая, отогнул пластмассовый обод приборной панели и пропихнул револьвер в образовавшуюся щель. Он провалился куда-то за блок спидометра и огромный комок электрических проводов. Я обратно прижал обод и придал панели целостный вид. Теперь найти револьвер было возможно только путем разбора всей этой огромной панели, чем на посту полиции вряд ли будут заниматься.

Проехав дорожный знак с соответствующим изображением, я понял, что до поста осталось триста метров. Перестроившись на крайний левый ряд, я оказался прямо за внедорожником. Я откинулся на спинку сидения и отогнул солнцезащитный козырек, чтобы скрыть свое лицо от любопытных глаз. Теперь осталось просто доехать до поста – их остановят, а я проеду дальше. Что из этого выйдет?

Инспектор, держа в руках светящийся жезл махнул в сторону внедорожника. Он тут же перестроился и съехал на обочину. Меня никто останавливать не стал, я беспрепятственно проехал мимо поста и продолжил путь. Через два километра мой автомобиль свернул на стоянку придорожного кафе. Остановившись в тени грузового трейлера, я заморозил свой взгляд на дороге.

Что сейчас должно произойти? – думал я. Мне позвонят из полиции и скажут, что я помог в задержании преступников? Или наоборот, намекнут на мою глупую подозрительность? Мне хотелось развернуться и поехать обратно на пост. Я хотел видеть, что там происходит! Хруст пластмассы моего телефона выдавал мою напряжённость, я слишком сильно сжимал его в руке. Чтобы отвлечься, я включил радио. Играл вечерний хит парад музыки, что-то очень быстрое и ритмичное. Едва ли эти звуки помогли мне быстрее промотать время...

Я помню, что не испытал абсолютно никакого удивления. Наверно любой человек удивился бы! Стоило удивиться, но нет! Не бывает все так гладко и просто! ... Этот внедорожник проехал мимо меня по автостраде. Все так же спокойно, не спеша, с крейсерской скоростью, не мешая никому в потоке, он проехал мимо кафе и поехал дальше. Одновременно с этим, можно сказать синхронно, зазвонил телефон.

– Алло?

– Полиция штата. Звоню вас проинформировать, что мы проверили автомобиль, который вы заподозрили. Результат проверки отрицательный, ни автомобиль, ни люди в нем в розыске не находятся. Можете быть спокойны и еще раз спасибо за бдительность!

– Да, спасибо.

– Могу еще чем-нибудь помочь?

– Нет, все в порядке, теперь я спокоен!

– Тогда всего доброго, удачного пути.

– И вам всего хорошего. – Я отключил соединение и бросил телефон на пассажирское сидение.

Что я делал пока говорил по телефону с диспетчером? Я завел машину и вырулил на шоссе. Старенький моторчик седана сильно понервничал, когда я утопил педаль акселератора до отказа. Я должен был их догнать, я должен был хотя бы отследить куда они едут! Я как будто чувствовал, что тянуться за этой ниточкой просто необходимо!

Для начала я вернулся в реальность и сориентировался на местности. Мы двигались все дальше от города, удаляясь в сторону областных территорий.

Прошло десять минут, внедорожник свернул в рукав и съехал с шоссе, направившись в сторону одного из поселков. Дорожное освещение практически отсутствовало. Я держался на расстоянии ста метров, и все, что я видел – это объемное свечение его задних ходовых огней.

Минуло пару крутых поворотов, качество асфальта резко упало, а затем я вообще съехал на колею из щебенки. Свет моих фар пришлось совсем отключить, мое преследование становилось слишком очевидным.

На часах было половина двенадцатого ночи, я свернул за куст и встал между деревьями, так как преследуемый внедорожник остановился. Спустя мгновение погасли и его ходовые огни. Нас разделяло около двухсот метров. Осмотревшись, я начал скорый разбор приборной панели, мне нужен был револьвер!

Черта с два, а не револьвер. Провалился, как в бездну! Подручными средствами его достать не представлялось возможным, а мои кряхтения на пару с треском пластмассы создавали слишком много шума. Под сидением лежал разводной ключ, им я и вооружился. Не ахти какое оружие, но душе спокойнее!

Очертания длинного двухэтажного здания освещались светом луны. Я решил пробраться туда по полю, ползком, растворяясь в высокой желтоватой траве. Других вариантов перемещения не было и быть не могло, так же как у любого шпиона или детектива, мать его! Передвигаясь так, я создавал не больше шума, чем ветер, который со свистом сновал по всей этой пустынной территории. Подозрительное металлическое звучание издавал только ползунок на разводном ключе, но его едва ли можно было услышать на настоянии метра.

Что они там делают? – Все больше задавался я этим вопросом. Когда мне удалось подползти достаточно близко, то стало очевидно, что во всех окнах первого этажа горит тусклый свет. На дальнем расстоянии этот свет скрывал забор, сотканный из бетонных плит, а сейчас, на дистанции прямого взгляда я чётко различал и забор, и здание, и внедорожник припаркованный у въезда.

– 'Нужно перебраться через забор, нужно посмотреть, что там!' – Подумал я. Это было вполне выполнимо хотя и очень страшно! Ползунок на разводном ключе трясся уже не от резких движений тела, а от тремора рук, которые чуть ли не сводило от избытка адреналина в крови.

Куда я лезу, что я делаю!? – спрашивал я сам себя, когда пролезал в подкоп под забором. Нет, я его не рыл, он образовался там сам, скорее всего от проседания грунта. И да, я ни описал окружающую меня обстановку, а вы должны понимать, где я был.

Так вот, забор очень ветхий, старый, он сыпался буквально на глазах, и его облицовка уже давно была выполнена из кос арматуры на которых из последних сил держались куски бетона. Забор квадратом окружал здание. На лицевой стороне в том месте где стоял внедорожник, забор был ещё более-менее цел и хоть как-то походил на что-то целостное. С правой же стороны, а также с тыла в том самом месте где я пробирался внутрь, забор напоминал руины. Для меньшей заметности я решил проползти под забором, нежели соваться в сквозящие щели или вовсе преодолевать его через верх.

Само здание похоже на бывшую пожарную часть. Об этом говорил его практически выцветший специфический красный окрас, высокий дозорный пункт на крыше и несколько высоких ворот, которые скрывали за собой помещения для хранения служебного транспорта. Выезд из этого помещения был сквозной, поэтому ворота имелись как с лицевой стороны, так и с тыльной. Безусловно, состояние этого сооружения было критически ветхим, и по его внешнему виду можно смело заключить, что оно аварийное и давно выведенное из перечня используемых по назначению. Пожарной частью там и не пахло. Там пахло наркопритоном, пунктом контрабандистов, подпольным швейным цехом или общежитием гастарбайтеров. В общем – ничего хорошего там ожидать не приходилось! Новые навесные замки на всех дверях и решётках; четко вытоптанные тропы; свежие следы мелкого, но необходимого ремонта огромных трещин на стенах, и еще куча мелких деталей говорили только об одном – здание используют постоянно и достаточно долгий промежуток времени.

Конечно, все вышеперечисленные наблюдения я зафиксировал не сразу, а уже после того, как выбрался оттуда и все осмыслил. Но сейчас я рассказал все наперед, чтобы потом не отвлекаться на эти мелкие подробности, которые в целом не имеют особого значения. Поэтому закончим с архитектурным описанием и вернемся к моему перемещению по вышеописанной территории.

Самое неприятно при прохождении подкопа – сырая земля и неприятная глина, которая измазала меня с ног до головы. Подняв глаза, я увидел огромную гору непонятно чего и это непонятно чего было накрыто большим брезентовым тентом. Это была цела пирамида из стертых сильно поношенных покрышек от грузовиков. Она была здесь кстати так как полностью закрывала меня от окон здания. Мне удалось встать почти в полный рост, отряхнуться и хоть как-то размять ноющую поясницу, которая знатно устала от горизонтальных передвижений.

Прильнув к краю этой брезентовой горы, я высунулся и осмотрелся. Свет в окнах на этой стороне не горел. Разве что в крайнем окне слева, но до него было очень далеко и опасности оно не представляло. Каков был план?

– 'Я должен понять – что внутри здания? И главное – что здесь делают те двое на внедорожнике?' – размышлял я. Я решил двигаться не вдоль здания, а вдоль забора, прячась за всевозможными кучами мусора и особенностями рельефа местности. К счастью, с рельефом мне повезло, а всевозможные ямы и свалки строительных отходов служили отличным прикрытием. Все просто и логично – я двигался к окну из которого исходил свет. Для начала я хотел в него заглянуть, а дальше действовать по обстоятельствам.

Тонкие занавески лишь слегка затуманивали обзор, но и смотреть было особо не на что. Сквозь стекло я видел лестницу. Обычная бетонная лестница с кривыми металлическими перилами. У верхнего края оконной рамы выглядывал краешек деревянного порога, саму дверь я не видел. Большого интереса эта картинка не представляла. Куда дальше отправиться я не знал. Хоть я и исключал наличие камер наружного наблюдения и каких-либо охранных систем, но передвигаться практически в открытую надеясь лишь на плохую освещенность мне не хотелось. Я боялся...

Я продолжал наблюдать за крайним окном. Метр левее был угол стены. Дальше здание продолжалось ещё сорок метров равномерно удаляясь вперёд. Туда идти смысла не было – я бы вышел к парадному входу, а там уж точно ничего хорошего ожидать не стоит.

Я уже хотел было ползти по обратному маршруту к горе с покрышками, но тут обстановка начала свое развитие. Со второго этажа спускались люди. Один, по-видимому доктор, в белом медицинском халате, с синим колпаком на голове и марлевой повязкой на лице. За ним двое в кожаных куртках, один толстый, другой обычный, оба в кожаных куртках – мои клиенты! Они очень быстро спустились вниз по лестнице и исчезли из поля зрения. Спустя пять секунд в подвале загорелая свет. Я понял это по маленьким окошечкам в фундаменте здания. Из них вырвался яркий свет, который мигом осветил взъерошенную землю. Если бы не куча с мусором, за которой я поглаживал свою раненую икроножную мышцу, то мой образ бы чётко отобразился на фоне дырявой бетонной стены.

'Надо подбежать и посмотреть' – Подумал я. Занавески или жалюзи на форточках отсутствовали. Я видел только ржавые решётки, которые проржавели до такой степени, что отодрать их от окон было проще простого.

Так как два человека, которых я боялся больше всего были в подвале, то опасаться мне было больше нечего! Не знаю, почему я думал, что других людей или даже охранников в этом здании нет. Хотя нет, я допускал такую мысль, но странным образом держалась иллюзия того, что опасность может исходить только от этих двух! ... В конце концов, зачем мне разводной ключ? ... Я же туда проник не для того чтобы сидеть за кучей мусора, принимая при этом грязевые ванны? ... В общем, любопытный нос вел меня вперед!

Добежав до угла здания, я прижался к стене и присел. Тишина. Самым громким был стук моего сердца, все остальное намного тише. Первая форточка была в трёх метрах от меня, гуськом я приблизился к ней и прижавшись к земле заглянул. Там никого! Какой-то маленький зал, рядом лестница, у противоположной стены дверь. На застенки подвала эта комната похожа не была. Неплохой ремонт, на полу белая плитка, синие стены покрыты блестящим лаком, два обычных плафона, пару шкафов и кварцевая лампа. Зачем кварцевая лампа?

Зачем кварцевая лампа станет ясно чуть позже. А я, поняв, что больше в этой форточке ничего интересного разглядеть не получится, пришел к мнению, что нужно поскорее двигаться к следующей. Аккуратно перешагнув ее я в три длинных шага оказался у соседней. По правде, мне не нравится слово форточка, но и окном я это назвать не могу. Маленькое прямоугольное отверстие, где-то тридцать на шестьдесят сантиметров, ну как не форточка? Форточка! ...

Да, я отвлекся, отвлекся от самого интересного. Просто не очень хочется вот так сразу все это описывать. Кажется, что чем больше я тяну, тем спокойнее мне и читателю. С другой стороны, увидеть это вживую в сотни раз страшнее, чем прочитать об этом с белых страниц!

Три человека стояли около белой настенной доски, и тот, кого я ранее назвал врачом, держал в руках большой рентгеновский снимок. Он водил по нему указательным пальцем, и постоянно пожимал плечами, как будто выражая собственное удивление и негодование. Они стояли ко мне спиной, поэтому я не стеснялся и старался как можно внимательнее осмотреть все, что попадало в поле моего зрения. Ближе всего, по правой стороне, стояли кровати, но не простые, а медицинские. Как в палатах реанимационного отделения. К ним прилагалось все сопутствующее оборудование – прикроватные мониторы, мониторы болевого стресса, наркозно-дыхательные аппараты, дефибрилляторы, кислородное оборудование, и еще куча того, о чем я и понятия не имею. Все вышеперечисленное беспорядочно хранилось вдоль стены, сложенное буквально друг на друге. Заметный слой пыли на всем этом добре говорил только об одном – эту технику давно не использовали. Наверно оно числилось в запасных, на случай выхода из строя основного оборудования.

У левой стены я видел белые высокие стеллажи. Что в них хранилось, я не знаю, они были закрыты. По центру складировались аккуратно сложенные матрацы, простыни, и остальная постельная принадлежность. Все было стерильно запаковано и несмотря на некий беспорядок и явную нехватку места не создавалось ощущения хаоса и неразберихи.

То помещение можно разделить на две части. Первая часть, которую я только что описал была ближе ко мне. Вторая часть намного дальше и отделялась она центральным проходом, который был поперек застелен красными половицами. Во второй половине были те трое, к которым я проявлял столь острый интерес.

Когда я вновь обратил на них свое внимание, то стало заметно, что двое из внедорожника стали заметно беспокойнее. В частности, тот, кто потолще, явно покраснел, а тот, кто по тоньше, нервно потирал свой затылок. Они вели оживленный диалог, доктор принялся рисовать на доске непонятные рисунки, размахивая при этом во все стороны левой рукой. Рядом стоял письменной стол, куча бумаги, канцелярские предметы, много стульев, компьютер, принтер... к чему столько подробностей?

Прошло около трех минут, и я уже порядком заскучал. Подняв голову и распрямив поясницу, я оглянулся по сторонам. Тишина и темнота. Свет исходил только из форточек подвала. Можно смело продолжать наблюдение. Вновь заглянув во внутрь, я засвидетельствовал заметные подвижки. Двое из внедорожника сняли свои куртки и облачились в белые халаты. Надев на обувь бахилы, а на лицо марлевые повязки, они приготовились куда-то идти. Путь указал доктор, открыв дверь, которую я не видел, так как она спряталась за пустым стеллажом для медицинских инструментов. Двое прошли внутрь, доктор за ними, дверь захлопнулась. Я поднял свой взгляд и посмотрел вдоль стены здания, в ту же секунду вспыхнул свет в двух соседних форточках.

На операционном столе лежал труп человека. Это был мужчина, он лежал на животе, и все, что я видел, это его побритую голову и голые ступни. Все его тело было покрыто белыми хирургическими простынями, а в области спины был сделан разрез, окрашенный в темно-алую кровь. Это было не самое страшное, что я когда-либо видел. Нет, это вовсе не страшно. Страшно то, как эти люди обращались с этим трупом. Они окружили хирургический стол, доктор надел на руку перчатку и проник ей прямо в тело этого человека! Он водил этой рукой так, будто черпаком помешивал бульон в огромной кастрюле. Второй рукой он стучал ему по спине, да так сильно, что из открытой раны струей вырывалась кровь. Тело этого человека казалось вещью, экспериментом, манекеном, игрушкой! Из-за марли я не видел нижнюю часть их лиц, но мне казалось, что эти люди ехидно улыбались и посмеивались в такт его ударам по спине. Доктор что-то объяснял, показывал, а те двое стояли рядом и беззаботно слушали его слова.

Они находились в хирургической и вокруг было все так, как должно быть в такого рода помещениях. Стерильно, ничего лишнего, много света, ножи, пилы, дополнительный вентилятор с отдельной вытяжкой в потолке, и еще куча черт его знает чего...

Доктор указал на дверь, которая была за его спиной. Это движение было сделано в контексте его диалога, но я почему-то четко запомнил именно этот фрагмент, он же и запечатлелся в моей памяти. Наверно отчасти потому, что после этого кадра я отпрянул от форточки и прижался к стене. Я понял, что задыхаюсь. Наблюдая за этими людьми и за их действиями, я совсем забыл про свое дыхание. Я просто не дышал! Эта контрастная картина окунула меня в полуобморочное состояние, и чтобы сохранить ясное сознание, мне пришлось взять перерыв. Я вслушался в тишину, сделал несколько глубоких вдохов, символично похлопал себя по щекам. Поняв, что можно продолжить, я аккуратно вернулся к наблюдению.

Доктор уже снял перчатки и умывал руки в раковине. Остальные медленно передвигались к двери, говоря с ним в пол оборота. Тот, что потолще, указывал рукой на труп, второй приоткрыл дверь и ждал своего подельника. Я сразу понял, что никто из них не пойдет в соседнее помещение. Я имею ввиду то помещение, на дверь которого доктор указывал пальцем во время общения, когда его проклятая рука ковырялась во внутренностях трупа. Я помнил про это помещение, так как в следующей по очереди форточке горел свет. Когда двое вышли, оставив доктора одного, я принял решение продвинуться вперед и посмотреть, что там?

Когда спустя минуту я рванул к подкопу сдерживая рвотный рефлекс, я сотню раз пожалел, что заглянул туда. Нельзя словами передать всю мерзость этой картины. Наверно, все потому, что я очень впечатлителен, зрелище и вправду не для слабонервных! Кто-то наверно отнесется к этому нормально, но я... я нет. Я не привык видеть столько смерти на один квадратный метр!

Там был морг! Вы когда-нибудь видели тупы сложенные друг на друга? Как дрова, как стопка грязной, плесневелой бумаги! Ледяные, замороженные трупы; с открытыми глазами, ртами; оголенными внутренностями, покрытыми инеем!? Некоторые люди были расчленены, отдельные части тела лежали в разных ваннах и сосудах со льдом. Их потрошили. Была отдельная ванна для кишечника, легких; в черных полиэтиленовых мешках лежали волосы, ногти, зубы... Гора замороженных человеческих органов! Вы можете себе представить!? Это помещением не являлось моргом, это помещение было складом расчлененных людей какого-то маньяка-коллекционера! Там были мужчины, женщины и даже дети. Не хочу соврать, но кажется, не менее десяти человек...

Свет в морге резко потух, от этого визуального щелчка я вздрогнул и рывком отскочил от форточки! Моя кисть крепко сжимала гаечный ключ, мне мимолетно думалось, что на меня вот-вот кто-то накинется! Поднявшись на ноги во весь рост, я ринулся к забору, держа курс на очертания горы покрышек. Совсем не важно, как я выбрался наружу, не важно, как бежал до машины. Скажу лишь, что никто меня не преследовал и я наверняка остался незамеченным.

Дрожащей рукой я вставил ключ в замок зажигания, покрутил стартером и с третьего раза завел машину. Дорога не запечатлелась в моей голове, помню только, как на большой скорости заезжал в глубокие ямы получая при этом сильные удары по кузову и подвеске. Выехав на шоссе, я наконец включил габаритные огни и поспешил обратно в город. Только при ярком освещении шоссе я пришел в себя и осознал, что с самого начала пути еду с гаечным ключом в левой руке. Я держал руль обеими руками, только правая рука полностью обхватывала рулевое колесо, а левая лишь надавливала на него, так как кисть была занята резиновой рукояткой ключа.

Потом меня остановил дорожный инспектор на посту. Мой испуганный вид показался ему странным, но проверив документы он пожелал мне счастливого пути. Спустя еще полчаса я припарковался у своего скромного сарая. На часах было половина третьего ночи, мне нужно было разобрать приборную панель и извлечь оттуда револьвер. Общее состояние – голова гудела, руки тряслись, на уме ни единой внятной мысли. Мне требовался хороший сон и пара таблеток успокоительного.

Единственное, что волновало меня больше увиденного, так это то, что я так и не перезвонил Ксюше. Если кто-то этой ночью беспокойно спал, так это именно она...