Текст книги "Написано жизнью (СИ)"

Автор книги: Алексей Большаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Чем же заслужил Борис такую немилость?

Он родился в простой, приличной с виду семье. Боря был довольно поздним, однако совсем не любимым ребенком. Валентина Михайловна, его мать, долгое время вообще не хотела иметь ни семьи, ни детей. И только когда ей перевалило за тридцать, серьезно задумалась о том, что пора бы выйти замуж и родить девочку, помощницу в хозяйстве. Но родился сын, очень похожий на мужа, отношения с которым у Валентины Михайловны не складывались.

Все знакомые отмечали редкое сходство Бориса и его отца. И Валентина Михайловна сразу невзлюбила сына, ту генетику, которую передал ему отец. У Борьки были отцовские глаза, карие, большие, глубоко посаженные, такие же толстые и безвольные губы, такой же высокий лоб, такие же широкие плечи и узкие бедра.

Эта похожесть на ненавистного мужика раздражала Валентину Михайловну. Рождение такого ребенка было для нее недоразумением, она не испытывала к новорожденному никаких теплых чувств. Так бывает иногда, в редких случаях природа не награждает женщину любовью к своему ребенку. Происходит некий генетический сбой, устраняющий материнский инстинкт. Подобное случилось с Валентиной Михайловной. Свое негативное отношение к отцу ребенка она перенесла на сына.

Отец Бориса был человеком слабохарактерным, недалеким и скупым. Валентина Михайловна презирала его. Ей не стоило вообще выходить замуж за Владимира, который совсем не нравился ей. Но она расписалась, потому что посчитала, что так надо. Все подружки Валентины давно имели семьи, а она все еще ходила в одиночках.

Брак с Владимиром был ее первым официальным браком. По молодости Валентина пару лет жила с мужчиной, который был заметно старше ее. Он привез ее в Тулу из глухой курской деревни, поселил в своей квартире и содержал. Валентина не любила сожителя. Она уехала с солидным дядькой без любви, лишь для того, чтобы вырваться из отчего дома, отойти от скучной, тяжелой крестьянской жизни. Их союз оказался неудачным. На каком-то этапе сожитель стал избивать Валентину, она ушла от него, осела в Туле, работала на кондитерской фабрике и жила в общежитии.

Длительное время после расставания с сожителем Валентина Михайловна старалась избегать лиц противоположного пола. Она не умела и не хотела любить мужчин. Ее нельзя было назвать писаной красавицей, но и изъянов во внешности у нее не имелось. Обычная, довольно симпатичная девушка, на которую иногда обращали внимание парни, только она не отвечала им взаимностью.

Но время шло, ухажеров становилось все меньше, а желание быть как все и иметь семью все чаще заявляло о себе. Тут и подвернулся Владимир, которому понравилась скромная с виду девушка. Владимир был младше ее на пару лет и имел свой дом в поселке недалеко от Тулы. Этот дом оставила ему бабушка.

"Все лучше, чем комната в общежитии", подумала Валентина и приняла предложение потенциального жениха.

Они прожили вместе девять лет. Первое время Валентина Михайловна еще терпела мужа. Она была холодной женщиной и испытывала отвращение к близости с Владимиром. Мать Бориса смотрела на супружеские обязанности как на вынужденный физиологический акт, крайне неприятный и болезненный. Она старалась по возможности освободиться от ухаживаний супруга, который только раздражал ее. Спали они обычно порознь. Тем не менее, Валентина Михайловна вскоре забеременела и родила сына. Борис был плодом вынужденной, противной для Валентины близости с неприятным ей мужиком.

После рождения первенца отношения с мужем разладились окончательно. У Валентины часто и неожиданно менялось настроение, она могла в любой момент из-за какой-нибудь ерунды разразиться бранью и проклятиями. Так она разряжалась на муже, выпуская свой пар.

Отец Бориса работал на заводе слесарем, а мать сидела дома. Чем дольше они жили вместе, тем чаще ссорились. Валентина Михайловна подозревала мужа в многочисленных изменах. Владимир отрицал свою связь на стороне, однако Валентина не верила ему.

Валентина Михайловна старалась показать мужу, что она главная в их семье. Если Владимир ей хоть в чем-то перечил, спорил с ней, женщина становилась злой и агрессивной, сыпала оскорблениями, могла впасть в истерику либо оставить маленького ребенка мужу и надолго уйти к соседям.

Своего первенца Валентина Михайловна наградила крепким организмом. Почти сразу по выходу из родильного дома она отказалась от кормления грудью и перешла на искусственные смеси. Ее не слишком беспокоило благополучие собственного ребенка, но Борис рос на редкость здоровым мальчиком. С ранних лет мать приучала сына молчать, вести себя тихо и незаметно. Она всегда ругалась, если Боря кричал или громко плакал. Смеяться Борис практически не умел. Его отличительной черной стала некая печальная задумчивость.

Когда Боря был маленьким, вечно недовольная мать частенько привязывала его веревкой к кроватке, чтобы он не мешал ей делать домашнюю работу: мыть посуду или готовить еду. Иногда она оставляла привязанного сына в доме одного: уходила в магазин или к соседке поболтать. Борис привык быть один. Он рос вялым и замкнутым ребенком. Мать не скрывала, что предпочла бы сына побойчей. Она частенько называла его гаденышем или ублюдком.

Валентина Михайловна считала, что воспитывать такого сына не нужно, потому что это занятие бесполезное: воспитывай, не воспитывай все равно со временем вырастет "такая же сволочь, как и его отец".

Все раздражало Валентину Михайловну, но более всего ее собственный сын. В сыне ей не нравилась и внешность, и манера говорить, и его мягкий характер, и то, как он ходит, как ведет себя. Валентине Михайловне всегда удавалось найти повод для недовольства. Она словно стремилась лишить своего ребенка всякого права на радость, постоянно учила сына с тревогой относиться к окружающим и никому не доверять. Она внушала Борису, что кругом одни враги. И дети в садике нехорошие, и воспитатели плохие, и соседи – гады, и продавцы в магазине негодные. Но самый плохой человек его отец. Мать постоянно говорила ребенку, что его отец "сволочь из сволочей".

Сколько Боря помнил себя, все время в их семье происходили ссоры, скандалы. Словесные оскорбления в адрес друг друга мать и отец сыпали как из рога изобилия. Они ругались постоянно, по любому поводу, почти каждый день. Муж никогда не был для Валентины дорогим, любимым, желанным, только сволочью, дебилом, подлецом. И Владимир отвечал ей взаимностью. До рукоприкладства дело не доходило, но детство Бориса проходило в атмосфере ненависти и злобы, он хорошо запомнил всю эту ругань родителей, хотя отец ушел от матери к другой женщине, когда ему было всего семь лет.

В тот период мать ходила беременная. Несмотря на постоянные ссоры с мужем, надежда родить девочку не оставила Валентину Михайловну и она решилась забеременеть вновь. Теперь уже муж подозревал жену в супружеской неверности. В последнее время Валентина стала кокетничать с посторонними мужчинами, по-прежнему отказывая Владимиру в близости. У него же активно развивался роман с другой женщиной, которая вскоре стала его новой женой.

Не дождавшись рождения второго ребенка, муж оставил Валентину Михайловну. Покинув жену, Владимир полностью устранился из жизни женщины, своего сына и маленькой девочки. Он оставил им жилье и считал, что этого достаточно. Валентина Михайловна подала на алименты. Бывший муж согласился перечислять деньги на двух детей. Он не стал выяснять отцовство девочки, хотя сильно сомневался, что она его дочь.

В период своей второй беременности Валентина Михайловна совсем потеряла интерес к воспитанию сына. Она перестала следить за ним. Даже завтрак не успевала приготовить ему вовремя. Сын ведь мог покушать и в школьной столовой. Валентине Михайловне очень не нравился этот мальчик, своими чертами, своим поведением и привычками казавшейся ей маленькой копией Владимира, таинственным воплощением предавшего ее мужика. После ухода мужа Валентина подсознательно стала смотреть на Бориса как на главного своего врага, он стал предметом ее нападок. Все время мать была чем-то недовольна. Все, что делал Борька, было, по ее мнению, плохо.

Борис не слышал от матери доброго слова. В лучшем случае она звала его Борькой не сыночком, не Боренькой, даже не Борисом, а Борькой, как будто он вовсе не был ее родным сыном. При любом удобном случае мать не упускала возможность упомянуть, что Борька растет "сволочью, почище, чем его отец". Мать внушала сыну, что "ни одна приличная женщина с ним жить не будет". Она пичкала подростка рассказами о наглых девках, которые, потеряв всякий стыд, лезут на шею парням, а Борька может понадобиться лишь гулящим бабам для того, чтобы одурачить и обобрать его. Отчасти поэтому Борис боялся девушек.

Валентина Михайловна была эмоциональной женщиной. На людях она вела себя нормально, держала негатив в себе, но дома освобождалась от гнева, срывая свою злость сначала на муже, а затем на сыне. Разряжаясь, Валентина чувствовала себя лучше, спокойней в этом враждебном ей мире. Унижая ребенка, мать словно возвышалась в собственных глазах. Ее саму унижал, порой избивал первый ее сожитель, ей причинял нравственные страдания Борькин отец.

После рождения дочки а Танечка родилась, когда Валентине Михайловне было уже сорок два года мать целиком сосредоточилась на ее воспитании, а на Бориса возложила различные домашние дела: он должен был наносить воды, сходить в магазин, растопить печку. Валентина Михайловна строго спрашивала, если Борис не успевал вовремя выполнить ее поручения. И постоянно бранила сына за то, что он делает их недостаточно ловко.

Первое время после ухода отца Борис пытался угодить матери, старался делать все так, как она требует. Но мать все время была недовольна. "Принеси то, принеси это, сбегай в магазин, посмотри за сестрой", таков был ее лексикон. И Боря носил, бегал, смотрел. Но матери было все не так. Вскоре Борис понял, что угодить матери он просто не в состоянии. Она ругалась, если Борька задерживался, когда ходил в магазин, ругалась, если сын не успевал наносить воды или растопить печку, ругалась, когда он с опозданием забирал сестренку из детского садика, ругалась, когда Борька начинал делать что-либо без ее указаний. Своим поведением мать отбила у сына всякую инициативу, подавила всякое стремление к самостоятельности.

Борька вызывал у Валентины Михайловны неприязнь, которая со временем только росла. Мать обращала внимание только на недостатки сына. Все его поступки она воспринимала критически. Валентина Михайловна почему-то решила, что у Борьки есть склонность к лени и вранью. Хотя для этого не было веских причин. Она считала его неуклюжим и неловким. Но его неловкость была следствием заторможенности, неуверенности в себе, вызванной страхом перед матерью и людьми.

Свое нежелание тратить время на ребенка Валентина Михайловна оправдывала сказкой о том, что сын растет негодяем и его необходимо наказывать. За малейшее неповиновение мать готова была обрушить на сына громы и молнии. Она постоянно выискивала поводы, чтобы в виде наказания не приготовить ему обед, заставить его стоять в углу, мыть туалет или посуду. Прикрываясь наказанием, она не покупала ему подарки на дни рождения и праздники. Она не била его, но постоянно придумывала все новые и новые поводы, чтобы наказать сына за малейшую провинность. Мать могла разбудить Бориса прямо среди ночи только для того, чтобы заставить его убрать ботинки, оставленные не на месте. Она могла ворваться в детскую комнату в самый неожиданный момент и "навести порядок": разбросать неубранные со стола книги и открытки, выкинуть его игрушки. За серьезную с ее точки зрения провинность Валентина Михайловна могла посадить Борьку в холодный погреб на пару часов. После мамашиных экзекуций Борис чувствовал себя порой как побитая собака.

А еще мать любила рассказывать знакомым, какой нехороший у нее сын. Она говорила, что Борька от рук отбился, растет вредным, злобным, непослушным, неуклюжим и нелюдимым, помогать ей совсем не хочет. Конечно, это было не так. Вредничать Борис просто не умел. Мать слушался и постоянно помогал ей. И воду носил, и в магазин ходил, и сестрой занимался, когда это было нужно. Но матери все было мало. Ее отношение к сыну походило на отношение капризной барыни к своему нерадивому холопу.

Когда в их дом приходили люди, Валентина Михайловна частенько звала сына и начинала ругать его при посторонних. Она рассказывала, какой Борька грязнуля и лодырь, отчитывала его за малейшую провинность, за любое пятно на одежде, за то, что не успел принести воды или убраться в своей комнате. Гостям мать говорила, что сына невозможно воспитывать. Она часто сравнивала Бориса с отцом, уверяя, что "Борька будет даже хуже, чем его негодяй отец".

С гостями Валентина Михайловна была подчеркнуто вежливой и любезной, и только когда гости уходили, выражала недовольство их визитом. Мать не любила гостей, и они в их дом приходили довольно редко. С соседями мать со временем переругалась и терпеть их не могла. Заходили иногда сослуживицы с работы. После развода с мужем, как только немного подросла дочка, Валентине Михайловне пришлось устроиться на работу в охрану на молочную фабрику. У нее было несколько приятельниц, с которыми она могла посплетничать, помусолить людские грешки. Им Валентина рассказывала о конфликтах с соседями, о том, как ей не везёт и как всё плохо вокруг. Мать Бориса жаловалась на свою жизнь: муж ее предал и бросил с двумя детьми, денег присылает мало, зарплата маленькая, сын нехороший, на работе сплошные интриги.

Время от времени, в периоды относительного спокойствия, Валентина Михайловна не нападала на сына. Она стирала и готовила, наводила порядок в доме, обещая себе больше не задевать ребенка, но срывалась на следующий же день. Борис действовал матери на нервы. Ей доставляло некое тайное подсознательное удовольствие причинять своему ребенку боль, не столько физическую, сколько моральную. Бить, тем более на людях, она его стыдилась. Так, могла иногда дать легкий подзатыльник для острастки. Но морально мать постоянно унижала сына, пользовалась любой возможностью напомнить Борису о его никчемности. Она намеренно внушала Борьке, что он хуже своих сверстников.

Одно время Борис никак не мог понять, почему мать считает его таким плохим. Но постепенно мальчик перестал пытаться доказать свою состоятельность, жил не задумываясь, принимая все как есть. Переубеждать мать, ругаться с ней было бесполезно. Этим он мог лишь усугубить ситуацию. И Боря смирился с бесконечными придирками, с той ролью, которую выбрала для него мать.

Валентина Михайловна постоянно выражала сыну свое презрение и Борис, пришибленный этим, старался вести себя "тише воды, ниже травы". У ребенка развился сильный комплекс неполноценности, отягощенный стрессовым восприятием мира. С возрастом Борис становился все более замкнут в себе и нерешителен. Его отличали замедленные движения, опущенный в землю взгляд. Прежде чем что-либо сказать или сделать, он колебался, как бы задумывался, словно не был уверен, следует ли ему вообще что-либо говорить или предпринимать. Если же ему приходилось что-то делать на глазах матери, он и вовсе терялся, руки у него начинали дрожать и простейшие его действия в самом деле оказывались неуклюжими.

У Бориса выработался подсознательный страх, что он хуже других, что окружающие люди будут ругать его или смеяться над ним, если он начнет с ними разговаривать. И Боря не шел на контакт, боялся заговорить с кем-либо, что-то попросить или рассказать. Мальчик не знал, как себя вести со сверстниками, остерегался взрослых. Он словно прятался ото всех. В нем явно чувствовалась беззащитность, не способность постоять за себя. Борис никого никогда не ударил. Мальчишка стойко переносил все свои обиды и никому не жаловался. Но ему внушили, и он был глубоко убежден в собственной бездарности. В его сознании созрел вывод, что он никчемный ребенок со сплошными недостатками и примитивными наклонностями, унаследованными от негодяя отца. Боре казалось, что он безнадежно отстал от сверстников и не имеет права участвовать в их играх. Он боялся показать всем свою несостоятельность и чувствовал себя отверженным, обреченным покорно сносить все унижения и страдания.

Боря жил в вечном напряжении, он не мог предвидеть поступков матери и постоянно был готов к неприятностям, ибо жизнь его была такова, что в любую минуту можно было ожидать гнева. Иногда он даже не знал, с какого края может прийти этот гнев на этот раз, какую причину мать найдет, чтобы выплеснуть на него свою злость. Он не имел права перечить матери, спорить или просить ее. С матерью Борис общался как человек, который всем ей обязан и до конца жизни не сможет расплатиться за ее благодеяния.

Валентина Михайловна же совершенно не стремилась понять, чем живет ее сын. Она не расспрашивала Бориса, не проверяла у него уроки. С сыном мать не здоровалась, ни разу не поцеловала его, ни разу не пожелала ему спокойной ночи или доброго утра. Валентина Михайловна никогда не рассказывала Борису о себе, о своих родителях, о том, как она жила до его появления на свет. Разговаривали они преимущественно о делах. Иногда мать передавала сплетни про соседей или говорила гадости о Бориных одноклассниках и своих сослуживцах.

Своими словами и действиями Валентина Михайловна не пыталась пробудить в Борисе никаких добрых чувств, напротив, она старалась настроить его против окружающего мира, внушить неприязнь к людям. И Борис, уязвимый и чувствительный, смотрел на мир испуганными глазами. А Валентина Михайловна словно не замечала, с каким ужасом и на нее саму смотрит ее собственный сын. Она не представляла, какую боль причиняет Борису, его неокрепшей душе. Мать считала себя выше сына, она хотела руководить его жизнью и не думала о том негативном влиянии, какое оказывает на Бориса ее ругань и оскорбления. Она привыкла унижать сына, будто не понимая, что коверкает ему этим жизнь. Она и не хотела понять, что замкнутость, нелюдимость Бориса проистекает из-за страха перед ней. И этот страх влияет на все его поступки. Мать сделала сына изгоем, не задумываясь о последствиях.

И все же, справедливости ради надо сказать, что Боря не был заброшенным ребенком. Валентина Михайловна стыдилась учителей и побаивалась соседей, которые могли донести о плохом ее обращении с сыном. Ее волновало мнение окружающих, она понимала, что по внешнему виду сына будут судить и о ней самой. Она покупала Борису нормальные вещи, вовремя стирала ему белье и гладила одежду. Борис был опрятно одет и знакомые Валентины Михайловны не могли заподозрить ее в плохом отношении к сыну. Только вот еду специально для Бориса она не готовила и не интересовалась, сыт ли сын. Мать оправдывалась тем, что ей одной нужно растить маленькую дочь.

К дочери Валентина Михайловна относилась по-другому. Нельзя сказать, что она испытывала обожание, восхищение ребенком, которое испытывают порой матери к горячо любимым детям, но Валентина заботилась о дочери и от сына требовала, чтобы и он заботился о своей сестре.

Танюша была единственным человечком, к которому мать сохраняла симпатию. Валентина Михайловна смотрела на дочь как на шанс изменить свою жизнь. Дочка должна была стать ее опорой в старости.

Таня была маминой дочкой. Мать оберегала ее, проявляла к ней снисхождение, потакала ей и во всех спорах с братом обязательно брала ее сторону. Конечно, она ругала иногда и Таню, но дочь никогда не ощущала того пренебрежения, которое испытывал со стороны матери Борис. Сыну Валентина Михайловна откровенно показывала, что его интересы ничто по сравнению с интересами дочери. Дочь была, несомненно, значительно важнее брата в этой семье. И по характеру она сильно отличалась от Бориса, росла вполне нормальной, общительной девочкой, имела много подружек, с которыми играла во дворе и даже приводила иногда в гости. Мать была довольна ею. И только с братом Таня не хотела дружить. Танечка, которую Борис нянчил, подмывал в младенчестве, за которой ухаживал, возил на прогулки в коляске, чуть повзрослев, стала смотреть на брата глазами матери.

Татьяна росла избалованной девочкой, лучшая, самая вкусная пища непременно доставалась ей. Валентина Михайловна частенько прятала от сына фрукты и сладости, чтобы дать их потом дочке. Питались брат и сестра чаще всего отдельно. Сначала мать готовила Танечке, а Борису доставалось то, что останется. Да и не нравилась ему стряпня матери. Мать любила обильно снабжать все свои блюда луком, а Борис терпеть не мог лук. Он научился делать себе яичницу, омлет и разные каши, а когда мать давала ему деньги, ходил в дешевую поселковую столовую.

Конечно, Борису не нравилось, что мать всецело была поглощена воспитанием дочери, а он занимает в их семье подчиненное положение. Но Борис смирился со своей ролью.

Вещами матери и сестры Борьке было запрещено пользоваться категорически. Как-то раз, пока мать была на работе, Борис решил вымыть пол у себя в комнате, а заодно и в прихожей. В комнатке сына Валентина Михайловна убиралась крайне редко с тех пор, как родилась Танечка. Она могла прибраться, если кто-то должен был прийти в их дом. А так уборкой в своей комнате Борис занимался сам.

Вот и в тот раз он взял стоявшую на кухне миску, но не успел уложиться до прихода матери. Она пришла чем-то недовольная и с порога набросилась на Борьку: "Ты зачем нашу миску взял, негодяй? Мы же с Таней с ней в баню ходим, а ты тряпку половую в ней полощешь! Брал бы свое ведро". Но ведро было грязным. Сестра недавно справила в него нужду, потому что идти в сортир на улицу было холодно. "Я вымою миску", попытался оправдаться Борис. Но Валентина Михайловна схватила мокрую тряпку и с криком: "Пошел в свою сральню!" огрела сына тряпкой по спине. С некоторых пор комнату сына мать стала называть сральней. Борис не всегда убирал за собой и в комнате действительно частенько был беспорядок, что служило Валентине Михайловне поводом в очередной раз отругать Борьку.

Мать не разрешала сыну брать посуду, кроме выделенной ему старой кастрюльки, в которой Борис готовил себе омлет и каши. Она страшно ругалась, если Борька нарушал ее запрет. А он не понимал, какая разница в какой кастрюле он приготовит себе пищу.

На Бориса смотрели как на прокаженного. Но он вовсе не был грязным, вонючим, заразным, злобным, вредным, гадким. Нет, он был добрым, отзывчивым, но совершенно не заботился о собственном авторитете и не пытался самоутвердиться. У него не было чувства собственного достоинства, он привык уступать и казался трусливым.

Парадокс в том, что люди тихие и добрые, но не любящие компаний, сплетни и скандалы, люди, не стремящиеся к лидерству и привыкшие уступать, часто воспринимаются в обществе насторожено, с подозрением. Совсем не так, как они того заслуживают.

Вот и Борис был тихим, беспроблемным ребенком. Он не хулиганил и не вредничал, никогда не врал: мальчишка совсем не умел врать. И в быту был на редкость непритязателен. Спал на старой металлической кровати, довольствовался простой пищей и не требовал от матери модных вещей. Борис быстро прощал все свои унижения и обиды, но был скрытный и нелюдимый, и его не любили.

Учителя Борю хвалили, но считали слишком замкнутым. Его классный руководитель даже рекомендовала Валентине Михайловне показать сына психологу, но матери было не до Бориса.

Несчастного ребенка не очень-то жаловал и отец. Когда они жили вместе, Борис тянулся к отцу, ему нравилось быть с отцом. Батя покупал ему игрушки и конфеты, не обижал и не ругал, даже защищал его от нападок матери. Но все же Боря не чувствовал любви и со стороны отца. Он уделял ему слишком мало времени. Батя целыми днями работал, а по выходным предпочитал уходить куда-то из дома. После расставания с матерью отец общался с Борисом лишь по телефону, да и то редко. Валентина Михайловна была категорически против любого общения детей с Владимиром, она всеми силами стремилась оградить Бориса от отца. Когда бывший муж изредка звонил, Валентина Михайловна всегда бросала трубку.

Однажды она нахамила своему непосредственному начальнику. Как-то раз на работе заболела сменщица Валентины Михайловны, и начальник охраны решил позвонить ей домой, попросить, чтобы она вышла на подмену. И надо же такому случиться, в это же самое время Борису звонил отец. Его звонки немного опередили звонок начальника. Первый раз Валентина Михайловна как обычно бросила трубку. Но отец позвонил опять. Недовольная настойчивостью бывшего мужа Валентина Михайловна снова бросила трубку телефона. И сразу же раздался очередной звонок дозвонился начальник охраны. "Чтоб ты сдох, козел поганый! Больше не звони сюда, сволочь!" услышал злобный крик Валентины ее начальник и сразу же послышались короткие гудки. Начальник изумился: на работе Валентина Михайловна была на хорошем счету, ни с кем не ругалась, трудовую дисциплину не нарушала.

С работы Валентину Михайловну не выгнали. В советские времена за подобные недоразумения увольняли редко.

Покинув бывшую жену, отец не приехал к детям ни разу, он только поздравлял их с днями рождения и по праздникам. Собственно, праздники в их семье не было принято отмечать. Валентина Михайловна не любила праздники, не любила накрывать праздничный стол и делать подарки. Отец же исправно присылал Борису открытки, иногда передавал машинки, немного денег, модную рубашку или штаны.

Один лишь раз, пару лет назад, Борис сам решил съездить в город к отцу. Ему вдруг захотелось увидеть своего родного батю и его маленького сынишку. Пришлось самостоятельно ехать на электричке до Тулы километров тридцать, а потом на автобусе несколько остановок.

Отец жил с молодой моложе матери лет на десять женщиной в ее квартире. Встретили его не слишком приветливо. Нет, не прогнали, накормили обедом, поговорили о школьных делах. И все же Борис чувствовал, что отцу было как-то неловко перед женой за появление старшего сына. Как Борису не понравилась новая жена отца, так и женщина была не рада визиту отпрыска своего мужа. И не могла это скрыть. Дома Борис рассказал матери, что приняли его не слишком радушно, и пожалел об этом: мать в порыве гнева не раз напоминала ему, что он никому не нужен, даже "собственному батьке и его шлюхе".

Боря и сам понимал, что он не нужен ни отцу, ни матери, которая живет с ним, а не сдает его в интернат, потому что боится, что люди будут осуждать ее, если она откажется от своего ребенка.

Борис был угнетен и несчастен. Но нельзя сказать, что он люто ненавидел мать или кого-либо еще. Он ни к кому из людей не испытывал сильных чувств. Ни любви, ни ненависти. Была обида, жгучая обида на мать и на окружающий мир. А еще был страх. Он нахлебался унижений и боялся жить на этом свете. Он часто плакал, прижавшись головой в подушку, стараясь не показать свои слезы матери и сестре. Борис любил поплакать, словно слезы могли что-нибудь изменить. Он чувствовал себя уродиной и иногда убегал из дома в лес, чтобы побыть в уединении, а когда лил затяжной дождь и зимой в холода, он забивался в угол своей комнатки и предавался унылым переживаниям.

ГЛАВА 4.

БУНТ ИЗГОЯ.

Вот и сейчас, вернувшись с дискотеки, Борис рыдал у себя в комнатке в любимую подушку. Он плакал от обиды и гнева, от низости и подлости, от невозможности сопротивляться своей судьбе. Плакал потому, что вся школа будет теперь смаковать его унижение.

Он жил в сплошном негативе и с ранних лет чувствовал себя обиженным и обделенным. Его детство было наполнено нравственными страданиями. И это детство закончилось таким вот страшным образом.

С мучительной болью и стыдом Борис вновь и вновь переживал свое малодушие в школе. Его страдания были невыносимы. Он не видел для себя дальнейшей перспективы. Вечно недовольная мать недавно объявила ему категорически: "Как школу закончишь кормить тебя не буду. Мне нужно дочку поднимать. На тебя батька деньги давать не хочет, и ты мне не нужен".

Он никому не был нужен, и ему не хотелось больше жить. В его жизни совсем не было живительного источника любви. Его никто не любил, и он не любил никого. Он не любил мать, потому что она постоянно была в плохом настроении и все время унижала его. Он не любил сестру, потому мать научила ее презирать его. Он не любил отца, потому что тот бросил его, променял, как говорила мать, на какую-то шлюху. Он больше не любил Лену и совсем не любил свою жизнь.

Да он и не умел любить. Умение любить впитывается с молоком матери, учит любви и добру в первую очередь мать, которая должна окружить ребенка своей нежностью и заботой. Но Бориса кормили искусственными смесями, а мать внушала ему сплошной негатив.

Он как-то спросил мать, почему она его не любит. "А за что тебя любить? удивилась Валентина Михайловна. – Растешь такой же мразью, как и твой отец". Но родители любят своих детей просто так, потому что они их дети. И эта любовь передается друг от друга.

Впрочем, один лишь раз Борис вопреки всему все-таки сумел влюбиться, несмело и неумело, но это закончилось позором. Унижение, которому он подвергся, представлялось ему чудовищным. Его существование не имело больше для него никакого смысла. Вся жизнь казалась ему сплошной нелепостью. Он не знал радости, ему неоткуда было ждать сочувствия и помощи. Он больше не мог сносить унижения и твердо решил расстаться с жизнью. Предаваясь отчаянию, он думал о том, что обязательно покончит с собой уже сегодня или завтра.

Борис и раньше размышлял о том, как бы расстаться со своей несчастной жизнью. Как-то раз после жесткой ссоры с матерью он даже ходил по поселку в надежде найти такое место, где ему никто не помешает повеситься. У него была с собой бельевая веревка, и он нашел уединенное место на окраине, но даже не попытался ничего предпринять. Просто просидел часа два в заброшенном сарае в оцепенении и вернулся домой. Он не смог сделать даже это!

Однако сейчас Борис принял твердое решение. Он больше не смалодушничает и доведет до конца свой замысел. Он успокоился, вытер слезы и стал обдумывать план действий. Можно было повеситься на ремне. У него был знакомый, Саша Зайцев, который свел счеты с жизнью в школьном туалете с помощью ремня. У матери в комнате в шкафу висит отцовский прочный ремень, нужно будет незаметно взять его. Сейчас в комнате сестра с подружкой. Придется подождать. В школу идти опасно. Лучше будет повеситься на дереве в лесу, там никто не помешает...

Вдруг мрачные размышления Бориса прервал грохот в прихожей. У Бориса сжалось сердце это пришла мать. От страха быть униженным опять он свернулся в клубочек на кровати и притих, понимая, что мать наверняка будет недовольна испачканным костюмом он не успел, вернее, был не в состоянии оттереть следы своего позора.