Текст книги "Мы еще поживем! (СИ)"

Автор книги: Алексей Большаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

А рядом с наркоманами не опасно стоять? – опять спросил Эдик.

Утришские наркоманы обычно стараются ни с кем не конфликтовать. Чаще всего это спокойные, безобидные, даже доброжелательные ребята. Иногда они бывают весьма изобретательными. Рассказывают, как одна семейная пара из Ростова решила поехать отдохнуть на Утриш. Договорились ехать вечерним поездом. А днём зашли к соседям, поговорить о своей поездке, потому что знали, что те частенько бывают на Утрише. Но соседи оказались утришскими наркоманами. Они успели приготовить пирожки на конопляном масле и попросили передать их своим друзьям на Утриш. Однако получилось так, что отъезжающие либо билеты не смогли взять, либо просто опоздали на поезд. Пришлось вернуться домой. Тут как раз к ним бабушка в гости зашла со своей овчаркой. Не сказали почему-то бабушке, что пирожки чужие. Попробовала пирожки старушка, да так они ей понравились, что съела бабка сразу несколько штук и любимую собаку угостила. Вскоре и к бабушке, и к её собаке пришли сильнейшие "глюки". Ох, и напугали же они окружающих! Пришлось вызывать "скорую" и отправлять старушку в психиатрическую больницу. Только потом выяснилось, что вкусные пирожки оказались ну очень своеобразными. Говорят, этот случай попал даже на страницы какой-то ростовской газеты.

Надо же, как бывает! улыбнулся Эдик. – А правила приличия наркоманы хоть соблюдают?

В наркоманских семейках существуют свои правила поведения и приличия, своеобразный негласный кодекс наркомана. Причём, этот кодекс весьма строг с точки зрения обычного человека, – продолжил профессор. За проступки, несовместимые с этим негласным кодексом, провинившихся могут беспощадно изгнать из семейки. С длинноволосым, с виду вполне доброжелательным молодым человеком по кличке Домовой приключилась весьма неприятная история. Его, едва не избив, публично изгнали из семейки за то, что он решил съесть ёжика.

А здесь и ежей едят? – удивился Эдик.

Ежей, черепах и других животных на Утрише все очень любят, не обижают, наоборот, по возможности покормят. Поэтому животные здесь совсем не пугливые, почти ручные. Обидеть, грубо прогнать забавное четвероногое создание, которое забрело к вам на стоянку, даже у наркоманов считается дурным тоном. Но получилось так, что как-то вечером у наркоманов на стоянке остался один голодный Домовой. И пока друзья Домового занимались поисками пищи и другими важными делами к нему в гости, в надежде неплохо покушать, зашёл маленький ёжик. Но Домовой и сам был очень голоден. Он где-то слышал, что у ежей вкусное, нежное мясо, схватил попавшуюся под руку трехлитровую банку и запихал в неё озадаченного, почти не сопротивлявшегося пока ежика. Поймав ежа, Домовой стал думать, как его лучше приготовить. Достал острый нож, кастрюлю. Но вытащить назад ежа из банки не смог. Еж вдруг стал шипеть, растопырил свои колючки. Он понял наконец, что его кормить не собираются, а, наоборот, хотят съесть самого, и решил отчаянно бороться за свою жизнь. Не зная, как извлечь шипящего ежа не повредив ценную банку, Домовой дождался своих приятелей. Ой, какой тут был скандал! Животных на Утрише обижать нельзя! Пришедшие наркоманы всей толпой набросились на негодяя, словно он занимался каннибализмом, выкинули вещи голодного Домового и чуть ли не пинками выдворили его со стоянки. Но бедный ежик, не ожидавший от длинноволосого дядьки такого приёма, теперь не верил и своим спасителям и, несмотря на все уговоры, грозно шипел, из банки вылизать ну никак не хотел. Чтобы освободить испуганного зверька, пришлось банку разбить. Ежик убежал в лес, а вот Домового больше я на Утрише не видел.

А лично вы гоняли наркоманов? – спросил Эдик.

Вообще-то они нам сильно не мешали, в отличие от орущих алкашей. Было как-то раз, толи день рождения справляли, толи праздник решили себе устроить. Всю ночь не спали, сначала веселились, потом громко ругались, спать нам мешали. Днём смотрю я: Нацик, который считался основателем семейки и одним из самых авторитетных её членов, со своей подружкой вышли мыть посуду. Решил я подойти, узнать, почему ребята шумели ночью. Поговорили мы, попугал я их немножко, сказал, что Татьяна женщина известная, хорошо знакома с начальником анапской милиции и может попросить его вмешаться, навести здесь порядок. Ребята извинились. Подружка Нацика, имевшая очень странную кличку Вешалка, заверила меня, что они постараются больше не шуметь, они, мол, ребята тихие, только вот Гела любит иногда поругаться. Это она вчера устроила на стоянке скандал и громко материлась. "Ну я ей покажу!" – заверила меня Вешалка. Гелу я немножко знал. Она действительно была шумной девушкой, но сумела внедриться к моим соседям, отдыхающим из Москвы, и пару раз обедала с ними. Днём сидим мы на пляже с соседом, видим: идёт Гела. Поздоровалась с нами и направилась к себе на наркоманскую стоянку. Но через несколько минут девушка появилась с вещами совершенно недоумённая, взъерошенная и в сильном расстройстве приземлилась около соседа. "Ну ни фига себе! – говорит. Зашла я на стоянку, а там ко мне Вешалка как подпрыгнет, и, ни слова не говоря, как даст мне в грудь, вещи все мои собрала и выкинула". Жалко мне стало Гелу. Отчасти по моей вине её изгнали из семейки. Ну что ж, негласный кодекс наркомана весьма строг. Не я его изобретал.

Вы хорошо изучили жизнь наркоманов, утвердительно сказал Эдик.

Некоторые подробности жизни в наркоманских семейках мне рассказала в этом году девушка Даша, которая приехала из Краснодара с четырёхлетним сынишкой, чтобы побыть на Утрише несколько дней. Пять лет назад Даша жила в наркоманской семейке весь сезон, почти полгода. В её семейке в среднем было около пятнадцати человек: одни приезжали, другие уезжали. Всё у них было общее, жили веселой семейной жизнью, в двух палатках. Палатками пользовались по очереди. Добрые девушки не отказывали парням: занимались с ними любовью по ночам. Иногда от такого время провождения получаются дети. Вот и Даша забеременела здесь, но точно даже не знала от кого. Претендентов могло быть с полдюжины. Но, приехав домой, девушка решила рожать. Ей повезло. Она была из благополучной семьи и родители помогли ей: оказали моральную и материальную поддержку. Родители, конечно, молодцы. Не отторгли, не бросили свою непутёвую дочь, как это часто бывает в подобных случаях, а помогли ей встать на ноги.

Заквашенный на Утрише ребёнок родился здоровым, вполне нормальным. Рождение сына благоприятно повлияло и на саму девушку. Она постаралась завязать с наркотиками. Пусть и не в полной мере: Даша призналась, что покуривает иногда травку тайком от родителей, но все же разгульный образ жизни закончился, девушка остепенилась, перестала посещать тусовки, посвятила себя воспитанию сына, а когда сынишка немножко подрос, отдала его в садик и устроилась на неплохую работу в городе. Но на Утриш её всё же тянет. Сейчас вот образовался небольшой отпуск, она взяла сынишку и приехала сюда, чтобы вспомнить прежнюю свободную беззаботную жизнь, покупаться и позагорать нагишом.

История с удачным концом, сказал Эдик и добавил:

А к нам на стоянку сегодня ежик приходил.

Ну! – оживился профессор. Животные здесь есть замечательные, почти ручные. Жаль, что с каждым годом непуганых животных становится всё меньше. А я застал ещё времена, когда сюда заползали дикие черепахи. Их можно было покормить прямо из рук. Им накладывали кашу в мисочки и они с удовольствием её ели. Здесь обитает занесённая в Красную книгу средиземноморская черепаха, панцирь которой может достигать полуметра в диаметре. Дикие черепахи вольготно чувствовали себя в лесных массивах Утриша. У них почти не было врагов, только в последнее время отдельные отдыхающие вылавливают и увозят с собой понравившиеся им экземпляры.

Ёжиков тоже можно было покормить из рук. Они предпочитают приходить в потёмках, вечером или ночью. Одного ежа я лично кормил халвой. Пришёл он вечером, расположился у палатки и не уходит. Может, ждал по привычке, чтобы каши дали. Каши у меня не было. Зато нашлась халва. Отломил я кусочек и поднёс к носику ежика. Он высунул острую мордочку и давай потешно орудовать своими зубками: кусать и, аппетитно чавкая, жевать халву. Но потом пришлось всё-таки ежей погонять. Слишком много их стало: пригласили, видимо, смелые ежи своих родственников. Стали приходить целыми семьями. Топают всю ночь, шуршат, спать мешают. Надоели.

Анапский знакомый рассказал мне весёлый случай. Оставил он палатку здесь, ушёл домой на несколько дней. Вернулся на Утриш с продуктами и лёг спать. Заснул крепко. Но вдруг посреди ночи был разбужен смачным чавканьем у себя прямо под боком, в палатке. Это что ещё за жуть такая?! Немудрено напугаться, так и заикой можно стать. Схватил фонарик, смотрит: в палатку забрался ёж и нагло жуёт его сало. Пришлось вытолкал ежа на улицу, покатал по земле, потыкал хворостиной. Пусть думает, что здесь его хотят съесть. Сам больше сюда не пойдёт и друзьям расскажет, как здесь страшно.

Надо же, какие бывают наглые ежи! – удивился Эдик.

Это ещё что! На Утрише обитает много удивительных животных. Таких смелых, непуганых и в то же время довольно наглых созданий не встретишь, пожалуй, нигде. Рассказы о местных животных кажутся настолько неправдоподобными, что им не сразу веришь, пока сам не поживешь здесь и не столкнёшься с каким-нибудь забавным звёрьком. В первую мою поездку на Утриш рассказали мне мужики, жившие здесь с ранней весны, про местного барсука. Сидели они как-то выпивали вечерком на своей стоянке на поляне, недалеко от моря. Вдруг из леса вышел барсук, совершенно спокойно, никого не стесняясь, подошёл к их столику взял буханку хлеба со стола и, не обращая внимания на удивление ошалевших от такой наглости мужиков, не спеша пошёл с хлебом в лес.

Эдик недоверчиво улыбнулся, а профессор продолжил:

Слушая эту историю, я вспомнил рассказ наркомана, который случайно услышал накануне. Возле моей палатки присели тогда отдохнуть пара приятелей. Один рассказывает другому, как принял недавно наркотик и пришли к нему "глюки" в образе зелёных человечков. Наркоман воспринял их реально, словно наяву к нему с небес спустилась пара злых инопланетян. О чём-то поспорили они, поссорились, поругались. Зелёные человечки улетели, но вскоре вернулись, волоча родителей наркомана. Приволокли, запрягли бедных пожилых людей в телегу и стали на них пахать пляж. Ясно, что эта мистическая ситуация могла возникнуть только в больном воображении наркомана, который, впрочем, воспринимал её вполне реально.

Вот и в историю про наглого барсука я не поверил, подумал, что ребята, наверное, перепили, а барсук им почудился, или просто всё выдумали, чтобы позабавить отдыхающих. Но вскоре про барсука рассказала и вполне приличная, не пьющая женщина. Поехала она в Анапу за продуктами. Привезла пару пакетов с консервами, овощами и сладостями: пряниками, печеньем. Пакеты оставила в "прихожей" палатки, перед спальным отсеком. В сумерках сидит женщина в палатке, вдруг смотрит: кто-то очень аккуратно, потихоньку, тянет её пакет со сладостями на улицу. "Ну, думает, наркоман голодный подкрался". Закричала разгневанно: "Оставь пакет и убирайся!" Но в ответ тишина. Через некоторое время снова стали аккуратно вытягивать пакет из палатки. Женщина схватила свой пакет не отдают! Заорала опять. Тишина. Высунулась на улицу, смотрит: здоровенный барсук ухватил пакет своими лапками и крепко держит его. Тётка закричала на барсука, он зашипел на неё, она тянет пакет к себе, он не отдаёт тянет к себе, при этом пытается укусить жадную тётку за руку. Пришлось женщине выпустить пакет из рук и выскочить из палатки. Обрадованный барсук сразу же ухватил пакет и поволок его в кусты. Но тётка не сдалась. Она стала хватать камни, которых было много на стоянке, и кидать в зверька. Под градом камней барсук был вынужден бросить пакет, но не убежал, а забрался на сук, где ещё долго сидел, мстительно сверкая глазами.

Эдик засмеялся.

А на лесные стоянки в поисках пищи частенько заглядывают забавные еноты, – продолжил рассказ профессор. Про здешних енотов, как и про барсуков рассказывают похожие удивительные истории. Еноты ведут себя не менее нагло, чем местные барсуки. Первые люди, начинавшие осваивать Утриш, когда эти места были почти необитаемыми, охотно кормили и, по-видимому, старались приучать енотов, забавных зверьков, похожих на лохматую собаку с красивым хвостом. Но еноты, очевидно, решили, что люди обязаны их кормить. Еноты хорошо чуют еду и приходят на её запах. Если сразу зверька как следует не покормить, могут возникнуть недоразумения. Голодный енот запросто может подойти вплотную к столу, за которым сидят и кушают люди, и, выждав момент, засунуть в кастрюлю с едой свою наглую мордочку. Некоторые еноты способны схватить и утащить кастрюлю из-под носа зазевавшейся компании. Рассказывают, что наиболее наглые зверьки пытались даже вырывать еду прямо из рук обедающего человека. Подходили, хватали тарелку или кастрюльку, из которой ел человек, и тянули к себе. Если кастрюльку с едой зверьку не отдавать, он может схватить своими лапками человека за пальцы, которые держат посуду, и попытаться разжать их. А если пальцы не разжимаются, зверёк может сделать попытку укусить за руку человека, не отдающего ему еду. Так что лучше енота накормить. Сытый енот отнимать еду и воровать не станет. Отдыхающие оставляют енотам миски с пищей на краю стоянки и фотографируют забавных зверьков, когда те приходят кушать. В руки зверьки не даются, могут укусить, если попытаться их погладить.

Ну и еноты здесь, улыбнулся Эдик. – Монстры какие-то.

Если отдыхающих еноты забавляют, то местные халявщики очень страдают от визитов не прошенных прожорливых зверьков, особенно в зимнее время. Халявщикам-то и самим не всегда хватает продуктов, а тут ещё являются голодные зверьки, которые требуют, чтобы их накормили. Утришские еноты толи не хотят, толи разучились добывать сами себе пищу в лесу. Они привыкли питаться на стоянках людей. В последнее время голодные еноты в поисках пищи прогрызают дырки в палатках зимовщиков и забираются в них, уничтожая запасы еды. Говорят, что еноты научились даже разгрызать банки с консервами.

В это как-то слабо верится, произнёс Эдик.

Утриш есть Утриш, сказал профессор. Здесь всё возможно.

Можно, наверное, как-то защититься от голодных гостей, предположил Эдик.

Остающиеся на зимовку люди делают противоенотные заграждения у себя на стоянках и "сигнализации" из банок на верёвочках. При появлении енотов зимовщики кидают в них заранее приготовленными камнями. Но от зверьков очень трудно отбиться. Даже камней они не слишком-то боятся, всё равно лезут, особенно если видят еду. Избитый камнями зверёк, уползёт, отлежится где-нибудь в лесу и приходит на стоянку опять.

Считается, что дикие животные теряют страх перед людьми, если заражаются вирусом бешенства, заметил Эдик

Но среди утришских животных никаких вспышек бешенства не наблюдалось, возразил профессор. Просто в этих местах живут необычные, не пуганные животные, которые привыкли питаться чуть ли не из рук людей и не слишком боятся нас, считая, что люди не способными нанести им вреда. Но в последние годы, при появлении на Утрише большого количества халявщиков, это не совсем так.

Профессор огляделся, словно проверяя, не подслушивают ли его еноты или халявщики, и решил рассказать ещё одну историю:

Как-то раз зимовавшие здесь ребята пошли ловить рыбу. Поставили сетку и, получив отличный улов, наварили большущую кастрюлю ухи. Но на ночь не убрали её, а оставили у себя на столике на стоянке. Но пока все спали к ним на стоянку, недалеко от моря, пожаловал енот. Раньше не заходил туда, обитал глубже в лесу, а в этот раз, похоже, учуял запах ухи. Енот забрался в кастрюлю, всё съел, и тут же, в кастрюле, завалился спать.

Оригинальный зверёк! – улыбнулся Эдик

Похоже, так объелся, что просто не смог вылезти на волю, предположил профессор. Рыбаки проснулись рано утром, но вместо желанной ухи обнаружили в кастрюле спящего жирного енота. Говорят, озадаченные, сильно расстроенные голодные рыбаки прибили незадачливого зверька, разделали его и сварили енотовый суп.

Негодяи! вновь улыбнулся Эдик.

Для Утриша подобное выглядит, конечно, кощунственно. Первые добрые люди, осваивавшие Утриш, приучали енотов и других забавных зверьков, а теперь некоторые пытаются их есть.

А вы с енотами часто сталкивались? – спросил Эдик.

Нет. Чтобы познакомиться с енотами, нужно стоять глубоко в лесу. Еноты и барсуки к нам, на прибрежную стоянку, почему-то не заглядывали ни разу, зато одно время одолевали соньки.

А это что за зверьки? – поинтересовался Эдик.

Первое время и я не мог понять, что за ночные птицы так противно пищат по ночам и обгадили всю мою палатку. Мне сказали, что это соньки, но я, к своему невежеству, даже не знал, что это за создания. Оказалось это лесные крысы, которых называют здесь соньками, возможно, за их образ жизни. Весь день соньки спали где-то в лесу, их не было слышно совсем. И только ночью прибрежный лес оглашался их противным писком.

Профессор попил воды и продолжил свой рассказ:

За пределами Утриша я этих редких зверьков не встречал. И формой скелета, и размером и шерстью сонька очень напоминает обычную серую крысу. Но по сравнению с крысой, она имеет более острые коготки на лапках и диковинный пушистый хвост. Хвост у соньки весь покрыт густой шестью, такой же, как и на теле зверька. Этот хвост помогает соньке во время её полётов с дерева на дерево. От обычной крысы сонька выгодно отличается умением хорошо передвигаться по веткам деревьев и прыгать между ними. Механизм её полета напоминает полёты белки между деревьев. Забравшись на высокий сук, сонька соединяет вместе лапы, вытягивает вперёд свой острый носик, нацеливаясь глазами на желанную точку полёта, затем начинает в нарастающем темпе раскачиваться взад и вперёд, набираясь сил, создавая дополнительную инерцию своему телу, и смело прыгает в полёт к намеченной точке. При этом зверек широко растопыривает лапы, словно создавая "парашют", затем выпускает острые коготочки и, подлетев к ветке, крепко хватается за неё. Подобные полёты в ночной тьме многие принимают за полёты диковинных птиц или прыжки белок. Отождествляя сонек с белочками, некоторые отдыхающие кормят лесных крыс, ставят для них кормушки. И напрасно, ведь сонька, как и любая крыса, не отличается какими-либо привлекательными для человека чертами характера. В отличие от шустрых крыс, по земле сонька бегает как-то лениво, не торопясь. Её можно легко поймать, но взять в руки, погладить, даже поднести палец к зверьку опасно: сонька, не задумываясь, вопьётся зубами в палец. Укусы острых зубов зверьков очень болезненны, ранки часто гноятся. Питаться сонька может лесными ягодами и орехами. Но она предпочитает мясо, хлеб и сладости, которые ворует по ночам у спящих людей. Утришские соньки кажутся до отвращения наглыми. В вечерних сумерках они пробуждаются и, передвигаясь по деревьям, приближаются к палаткам людей. Устраиваются на ветках над палатками и начинают пищать, словно дразня или ругаясь на не ложащихся спать людей. При этом сонька обязательно гадит на палатку, над которой сидит. Однако отпугивать их бесполезно. Зверёк может отойти на время, спрятаться, но затем вернётся на исходное место и будет пищать и мстительно гадить ещё активнее, чем прежде.

Такие же наглые создания, как и еноты, заметил Эдик.

Ещё хуже, сказал профессор. Дождавшись, когда люди улягутся спать, соньки спускаются с веток и начинают пихать свои наглые мордочки во все места, где может находиться пища. Зверёк запросто забирается в кастрюли с едой, оставленные около палаток пакеты с продуктами. Проникнув в пакет с хлебом, вредная сонька не только обгладает его с разных сторон, но и покакает прямо на хлеб. Поэтому продукты приходилось убирать подальше в палатку.

А я сонек не встречал, сказал Эдик.

Ой, в прошлом году их было много, продолжил профессор. Лежу я как-то в палатке, не могу уснуть. Ночь выдалась непривычно душная, жаркая. Думаю, что, может быть, стоит вылезти из палатки и спать как Слава на улице. Моя палатка продувается, конечно, лучше, чем у него, но всё равно жарко. И вдруг ночную тишину пронзил душераздирающий вопль моего товарища. Что случилось, режут, что ли, человека? Выскакиваю из палатки. Смотрю: стоит испуганный, ошарашенный Слава, волосы дыбом, сам трясётся и нервно теребит свои тренировочные штаны. Оказалось, Слава спал себе спокойно у палатки под деревьями на надувном матрасе в трениках. Но какая-то сонька вскочила на матрас и зачем-то решила забраться в штанину штанов крепко спящего человека. Ничего, вроде, ему там не откусила, но страшно перепугала Славика. На следующий день он предупреждал всех, чтобы не спали под деревьями, особенно с открытыми ртами, потому что соньки могут напакостить прямо в рот. Однако про то, как сонька забралась ему в штаны, почему-то рассказывать не хотел.

Бедный Слава, иронически сказал Эдик.

Соньки, конечно, в том году обнаглели. Задумался я, как бы отучить их озоровать на наших стоянках. Встал как-то рано утром рано, смотрю: недалеко от стоянки появилась кошка, которая что-то притащила к дубу и стала жевать. Подошёл поближе, вижу: кошка не спеша, словно пресыщенная более вкусной пищей, занимается пойманной сонькой.

Решил я, что кошку нужно приучить. Сходил, открыл банку с рыбой. Подошёл к кошке, познакомился с ней. Кошка оказалась довольно ласковой. Я сел рядышком, глажу её, показываю на не дожеванную соньку и банку с рыбой. Всячески выражаю своё удовольствие. Кошка довольно замурлыкала, видимо, поняла, что хвалят её за пойманную соньку. В отличие от собак кошки хуже понимают человеческую речь и выполняют команды. Зато неплохо воспринимают жесты, знаки и эмоции человека. Мой покойный отец был большим любителем кошек, он сумел научить своего московского кота по требованию давать лапу. Подходишь к коту, говоришь: "Дай лапу!" протягиваешь руку, и кот положит на ладонь свою лапу, прямо как собачка. Собака сестры тоже была обучена подавать лапу. Но если подойти к псу и, не протягивая к нему руки, просто потребовать: "Дай лапу!" пёс вытянет свою лапу и будет трясти ей, предлагая взять, подержать, раз просил. Если же протянуть к собаке руку, но ничего не говорить ей, пес всего лишь обнюхает ладонь, но лапу не положит.

Кот совсем наоборот. Протянешь к нему руку без слов кот положит на ладонь свою лапу. Но можно полчаса просить кота: "Дай лапу!" а он не будет реагировать, пока не протянешь к нему свою ладонь. Так что с кошкой лучше объясняться жестами. Так до неё быстрее доходит, что от неё хотят, за что её хвалят.

Жестами я договаривался и с нашим котом из садоводства. Смышлёный был у нас кот. Была у отца дача с недостроенной мансардой. И поселилась там под крышей семейка летучих мышей. По вечерам стали вылетать из-под крыши и носиться у нас над головами. Думаю: "Дай-ка натравлю на них кота". Взял его как-то вечером, угостил чем-то вкусненьким и отнёс на мансарду. Сижу, ласкаю, показываю на вылетающих мышей. Кот навострился, похоже, заинтересовался. И что ты думаешь? Буквально на следующее утро выхожу я из дома, вижу: у порога лежит летучая мышка. Кот, конечно, постарался. Поймал и принёс показать, как хорошо он выполнил мою просьбу. Всё, вскоре не стало у нас летучих мышей. Спасибо коту.

А утришскую кошку вы приручили? – спросил Эдик, чтобы вернуться к рассказу об Утрише.

Приручил, сказал профессор. – Ведь мне хотелось избавиться от сонек. Поэтому, увидев кошку, я, как мог, постарался подружиться с ней, чтобы она осталась у нас на поляне и занялась ловлей сонек. Удивительно, но она так и сделала. Поселилась около дуба, вскоре там же, в дупле, и окотилась. По утрам, проходя мимо дуба, я частенько слышал её призывное мяуканье. Кошка звала меня, чтобы похвастаться своими трофеями, пойманными за ночь соньками. Первое время она приносила их по две, иногда даже по три штуки. Но не ела сразу, а ждала, пока её похвалят и приласкают. Хорошей охотницей оказалась кошка. И вскоре сонек у нас не стало. Но кошка осталась. Так и жила у дуба. Мы подкармливали её. Как-то раз я наблюдал кошку, спящую на голове валявшегося на пляже алкоголика Миши. Может быть, не зря говорят, что кошки прекрасные экстрасенсы, хорошо откачивают вредную энергию?

Вы же не верите в изотерику, напомнил Эдик и добавил:

В этом году ни котов, ни кошек я на Утрише не наблюдал.

Наша кошка ушла куда-то вместе со своими котятами, летом приехали её нет, сказал профессор. Недавно недалеко от нас останавливалась большая семья отдыхающих. Съехали перед твоим отъездом. Так они привезли с собой своего питомца, крупного рыжего кота. Кот приехал в собственном домике специальной корзинке для перевозки животных. Коту на Утрише понравилось, он быстро освоился на новом месте, разогнал всех кошек и котов в округе. Бегал по лесу, а спал около палатки хозяев или в своей корзинке. Как-то под утро меня разбудил сильный переполох на соседней стоянке. Оказалось, их кот притащил живую ещё гадюку и бросил к ногам едва проснувшегося главы семьи.

А змей здесь много? – спросил Эдик. – Прошлый раз мы видели одну на пляже.

Змей хватает. На утришские пляжи заползают в основном ужи. Очень редко можно увидеть гадюку или желтобрюха. Желтобрюхом называют самую крупную змею в здешних местах. Хотя выглядит желтобрюх угрожающе, он очень труслив и совсем не ядовит. Летом, когда много народу, желтобрюхи уползают далеко в лес, подальше от людей. Но по лесу здесь желательно ходить всё же осторожно, отпугивая змей. И хотя гадюк здесь не много, рассказывают, как лет пять назад одна из них ужалила девочку. Гадюки здесь не большие, их яд не смертелен для человека, но укус, конечно, доставит множество хлопот, несколько дней придётся помучиться.

Профессор задумался ненадолго и продолжил:

Влюблённая пара из Воронежа сумела уничтожить, раздавить бедную гадюку. Приехали ребята в середине сезона с целью найти уединённое место у моря, чтобы на лоне природы радоваться жизни и заниматься любовью. В первый же день, наспех собрав палатку, они разложили вещи, искупались в море и уединились к себе, чтобы заняться сексом. Жгучими, страстными оказались любовники из Воронежа. Дней десять жили они в третьей лагуне, предаваясь любовным утехам. А перед отъездом, собрав палатку, сильно удивились, даже испугались, обнаружив под палаткой раздавленную гадюку. Целой осталась лишь голова змеи. Подавленное расплющенное туловище, раздавленные кусочки скелета, внутренности змеи уже начали разлагаться, испражняя неприятный запах. Недаром же молодые любовники не могли понять в последние дни отдыха, откуда идёт этот невыносимый запах тухлого мяса. Такой вот секс втроём, секс с участием гадюки получился.

Но как любовники не заметили забравшуюся под палатку змею? – удивился Эдик. Какой должна быть страсть, чтобы не обратить внимания на агонию бедного пресмыкающегося?

Вот такие люди сюда приезжают, – сказал профессор. А ты боишься змей?

Я с ними почти не сталкивался, ответил Эдик.

Змей не нужно бояться, змеи не нападают на людей, лекторским тоном сказал профессор. Даже в случае опасности они будут спасаться, стремиться уползти, спрятаться от человека пока есть возможность, пока не схватят её, случайно не наступят или не начнут давить. Но всё же, согласись, не приятно, когда рядом с тобой ползают змеи. Со змеями у меня особые счёты. Особенно после того, как я лёг однажды на живую змею.

Как это? – удивился Эдик.

Случилось это километрах в тридцати отсюда, с другой стороны Анапы. Путешествовал я с палаткой по побережью. Забрёл на Благовещенскую косу. Места там тихие, малолюдные. Палатку поставил в кустах, рядом с берегом. До ближайшей стоянки метров триста. Тишина и покой. Пока разбирал палатку стемнело. Но перед сном решил искупаться. Вылез из моря, забрался в палатку, чувствую: пахнет кислятиной. Ещё удивился, подумал, какие продукты у меня могли скиснуть. Лег на надувной матрац, приготовился ко сну. И вдруг явственно ощущаю сильное шевеление под спиной. Сразу не понял, что это может быть. Постучал по матрасу. Шевеление прекратилось, но не надолго. Вскоре матрас заходил подо мной ходуном. Тут и мелькнула мысль про змею. Подумал сначала, что змеюка забралась под палатку, но уж слишком мощное было шевеление подо мной. В испуге я выпрыгнул из палатки и, отдышавшись, резко вытащил на себя матрас. И тут в слабом, исходившем от звёзд свете отчётливо увидел крупную змею, изогнувшуюся в боевой стойке, какую обычно принимают кобры перед прыжком на свою жертву. Змея угрожающе шипела и могла броситься на меня в любой момент. В темноте она казалась огромной и необыкновенно страшной.

Конечно, кобры здесь не водятся. Хотя, змеюка могла ведь удрать из какого-нибудь террариума и забраться ко мне под матрас. Впрочем, в мою палатку, скорее всего, заполз крупный желтобрюх. Но мне было не до рассуждений, я отскочил от палатки и всю ночь до рассвета мучился на пляже, гоняя комаров, боясь приблизиться к своим вещам.

А на Утрише подобные истории со змеями у вас были? – спросил Эдик.

Прилёг я как-то утром на пляже и задремал. Проснулся от лёгкого прикосновения в районе бедра. Смотрю: мимо меня ползёт крупный уж. Надо же коснулся человека и пополз как ни в чём ни бывало к морю, ушёл в камни и вскоре его голова показалась над поверхностью воды. Здесь нередко можно видеть торчащие над водой змеиные головы. Змеи неплохо охотятся на рыбу. Обычный уж может жить где-нибудь в лесу, но иногда приползать к морю, плавать и нырять в поисках добычи, распугивая купающихся людей. Я часто слышал вопли, испуганные крики отдыхающих, когда мимо них проплывали охотящиеся змеи. Но змеи сами смертельно боятся человека, тем более, в воде, где они и ужалить-то не могут.

Через некоторое время я увидел ужа, выползающего из воды на берег, продолжил свой рассказ профессор. Он крепко держал во рту крупного ерша. В воде змея не может заглотить свою добычу. Она выплывает на берег, чтобы хорошо покушать на земле. Но если змея хорошо и безопасно поест, она приползёт сюда же вновь, может привести с собой свой выводок или пригласить подруг. Чтобы змеи, как, впрочем, ёжики и другие твари не досаждали своими визитами, нужно их просто сильно напугать. Вот и я подошёл к ужу, пытающемуся заглотить рыбу, и стал стучать около его головы палкой. Уж, не выпуская добычу, отполз в надежде скрыться в камнях. Но до крупных камней было далеко, извивающаяся рыба мешала ползти, а я преследовал змею, грозно стуча у его тела палкой. В конце концов перепуганный уж выпустил рыбу и бросился наутёк. Рыбёшка барахталась у моих ног. Я поднял её и подарил подбежавшей ко мне девочке, а она отпустила спасённую рыбу в море.