Текст книги "Мы еще поживем! (СИ)"
Автор книги: Алексей Большаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Ладно. Ответь мне только, где ты видел гладко выбритых беззубых блондинок, обладающих лучезарной улыбкой?
Что? – почесал голову раздосадованный Шкода. – В самом деле, придётся заменить.
Вот, вот, сказал Эдик, и замени ещё эпизод, где ты описываешь драку Малыша с сантехником Унитазовым.
Но это же центральный эпизод! – возмутился Шкода. Его-то зачем менять?
Слишком уж здесь всё неестественно, сказал Эдик.
Ты, видно, невнимательно слушал, махнул рукой Шкода.
Как же, я хорошо запомнил этот эпизод, возразил Эдик, к этому месту в повести он ещё не успел как следует задремать. Когда преступники похитили Марию, решил пересказать сюжет Эдик, твой Малыш мчится по городу в поисках сантехника Унитазова и находит его на стройке. Сантехник, помахивая огромным гаечным ключом, обследует тяжелую бетонную стену. Малыш подбегает к противнику и грозно требует: "А ну-ка живо гони мне десять копеек!". "Но у меня нет мелочи", виновато пожимает плечами сантехник. Тогда твой главный герой с криком: "Так ты, гад, не хочешь одолжить мне гривенник?!" лупит сантехника ногой по зубам. Тот падает как подкошенный. Малыш начинает топтать и пинать сантехника, требуя сознаться, где спрятана Мария. Сантехник не хочет. Малыш хватает его за волосы и стучит головой человека об стену. Но тут, ты так пишешь, откуда ни возьмись примчались дворник Подметайко, столяр Деревяшко, слесарь Порчугайкин. Заметив их, Малыш перепрыгивает через трехметровую бетонную стену и мчится за подмогой в кооператив "Обмер". Подумай только, Федя, как всё это глупо выглядит, сколько здесь неточностей, откровенного писательского брака.
Как-то ты всё опошлил, недовольно покачал головой Шкода.
А фамилии? – продолжил Эдик. Какой дурацкий у тебя подбор! И кооперативов с названиями "Обмер" или "Обман" я не встречал, и шутки у тебя преимущественно плоские.
Эх, плохо ты юмор-то понимаешь, раздраженно заключил Шкода.
Наступило тягостное молчание. Наконец Шкода спросил:
Как тебе концовка повести?
Её окончание напомнило Эдику окончание когда-то нашумевшего произведения Кунина "Интердевочка", и Эдик сказал:
Чувствуется влияние отечественной литературы перестроечного периода.
Слушай, может быть, перевести на английский язык и послать в американские художественные журналы? – с надеждой спросил Шкода.
Будет международный скандал, попытался пошутить Эдик.
Это ещё почему? – не понял шутки Шкода.
Из-за щенка. У тебя фигурирует щенок породы рокфеллер.
Не рокфеллер, а ротфеллер, поправил Шкода. Что-то тебе слышится всё не то, что надо.
И порода называется не ротфеллер, а...
У тебя всё? – грубо прервал Эдика Шкода.
Советую тебе больше не писать о том, чего не знаешь, спокойно сказал Эдик.
Я не нуждаюсь в твоих советах! – злобно ответил Шкода.
Тогда зачем позвал меня? – удивился Эдик.
Убирайся! – вдруг грозно потребовал Шкода.
Наконец-то желания приятелей совпали! Всё утро Эдик страстно мечтал поскорей покинуть грязную комнату Фёдора. Но Шкода, вместо того, чтобы посторониться и пропустить Эдика, почему-то, злобно сверкая глазами, подскочил вплотную, загородив путь на свободу своим мощным, пышущим гневом телом.
Не умеешь писать не берись, сказал Эдик.
Ну ты и гад! Да я вышвырну тебя вон!!! – вдруг заорал Шкода, схватил Эдика за воротник рубахи и попытался потащить его по направлению к двери.
Но Эдик упирался. Изловчившись, он смог сильно толкнуть разбушевавшегося писателя. Раздался треск рвущейся рубахи и грохот. Это шлёпнулся Шкода. Вцепившись мертвой хваткой в воротник оторванной рубахи, он больно ударился о спинку кровати.
Глава 2.
Смертельное проклятие.
С трудом оттолкнув злобного писателя, Эдик выскочил наконец на улицу. Но и Шкода быстро вскочил и бросился к двери. Однако за Эдиком почему-то не погнался, а остался у порога.
Обернувшись, Эдик возмущенно закричал:
Ты не писатель, ты вредитель!
Что?!! – топая ногами, злобно заорал Шкода. – Убирайся вон, ублюдок!!!
Тихая улочка огласилась звонким лаем собак, из окна дома, где жил Шкода, высунулась пожилая женщина, хозяйка дома, и погрозила Эдику, невинному оборванцу, кулаком.
Отдай воротник, вредитель! – зачем-то крикнул Эдик.
Шкода кинул оторванный воротник рубахи в сторону Эдика и закричал:
Да я проклинаю тебя! Слышишь, проклинаю! Да я напускаю на тебя нечистую силу! Она принесёт тебе скорую смерть! Скоро пойдёшь в могилу! Слышишь, ублюдок, скоро ты подохнешь в страшных муках!
Эдик обернулся опять. Выпучив глаза, Шкода так и стоял на пороге своей комнаты. Он направил раскрытые ладони своих вытянутых рук в сторону Эдика и делал руками какие-то взмахи.
Подохнешь, скоро подохнешь, гад!!! – вновь заорал Шкода.
Испуганная хозяйка дома забарабанила кулаком в оконное стекло.
Что было делать Эдику? Разобраться, призвать к ответу Шкоду и объясниться с хозяйкой? Увы, сейчас всё это могло бы обернуться против него новыми неприятностями. Эдик вовсе не хотел скандалить. Униженный и оскорбленный, он побрёл на станцию, ещё долго слыша в след собачью брань.
Даже в электричке Эдик не мог прийти в себя, сильно переживая случившееся. Его отношение к Шкоде резко поменялось. Этот злобный шизофреник ходит с девками по ресторанам, развратничает, выдаёт себя за великого экстрасенса и писателя, так ещё и вытащил Эдика ночью с постели, всё утро мучил его ужасной мурой, а затем проклял! Негодяй, злобный негодяй! Ишь, руки выставил, нечистую силу напустил!
От возмущения, отчаянной досады, скопившейся глубоко внутри, Эдик неожиданно, неконтролируемо закричал на весь вагон электрички:
Ну и дебил! Гад, сволочь, развратник долбанный! Шизофреник поганый!
К Эдику подскочил какой-то подвыпивший мужичок, принявший, похоже, вопль отчаяния Эдика на свой счёт:
Ты это кому, придурок?! Что, в морду захотел?!
Эдик очнулся:
Нет, нет, извините! Я это не вам! У меня неприятности, я это о своём.
Ну и помалкивай в тряпочку! – недовольно сказал мужичок, но отошёл.
Глава 3.
История злобного писателя.
Необычные способности у Фёдора Шкоды открылись далеко не сразу. Несмотря на весёлую фамилию Федя был самым обычным, не слишком озорным ребёнком.
Но как-то раз, когда Шкода учился в 7-м классе, в ласковый майский день, в самом конце учебного года, на переменке в школе Федя как обычно готовился к уроку. К нему подскочил одноклассник, школьный озорник Коля Садов. Он схватил Федю, подтащил его к раскрытому классному окну и под одобрительные возгласы: "Пойди к птичкам, полетай!" шутки ради стал выпихивать Федю на улицу в окно. Вред ему причинять не собирались: приятель крепко держал Шкоду за ноги. Вдруг в класс вбежала учительница и испуганно закричала: "Садов! Что ты делаешь?! Отпусти его сейчас же!" Мальчишка, напуганный громким криком внезапно появившейся учительницы, выполнил её требование и отпустил Шкоду. Тот исчез: полетел вниз с третьего этажа.
Учительница рухнула в обморок, в классе переполох: забыв о Шкоде, ребята паникуют, бегают вокруг любимой учительницы, не зная, что предпринять.
Придя в сознание, женщина спросила:
Федя жив?
Все ринулись к окну: кусты были помяты, но Федя исчез. Наступившее оцепенение длилось не долго: в класс ввалился оборванный, ужасно воняющий Шкода. Он упал не очень удачно: под окном росли здоровенные кусты колючего шиповника, которые какой-то негодник умудрился использовать вместо туалета. Шиповник смягчил падение: Федя ничего себе не поломал отделался лишь сотрясением мозга, ушибами, ссадинами да колючками, впившимися в тело. Школьный костюм его пострадал, конечно, основательно. Но серьёзной боли мальчик поначалу не ощутил был под впечатлением своего полёта. Не заметил даже, что приземлился в чью-то свежеположенную "мину".
Вот и я! бодро сказал вошедший Шкода. Хромая, он прошёл к своей парте. Не обращая внимания на обалдевшую учительницу и изумлённых ребят, Шкода открыл учебник и сделал вид, что читает: он не любил всеобщее внимание.
Ужасный запах, исходивший от Шкоды, помог привести учительницу в чувства. И Федю, несмотря на его протесты, отправили в больницу.
Но первое падение не смогло раскрыть какие-либо необычные способности Феди. Оно лишь слегка изменило его характер. Федя стал нервным, раздражительным и в то же время немного заторможенным. По мнению одноклассников, Федя слегка тронулся умом, стал "придурковатым".
Его поставили на учёт к психиатру. Но учился Шкода не плохо и по окончании школы поступил в Политехнический университет. Однако к концу третьего курса Фёдор охладел к учёбе. Шёл 1992 год время крутых перемен в стране. Карьера инженера Шкоду перестала больше интересовать. Он решил, что новый общественный строй обещает "умным людям" отличные возможности. Но прежде, чем что-то предпринять, Фёдор поехал на море, в университетский спортлагерь. Спортом он не занимался, но летний лагерь находился в окрестностях города Сочи, путёвки давали почти всем желающим, и Федя поехал посмотреть море за десять процентов от реальной стоимости путёвки.
Отдых как-то сразу не заладился. Шкоду поселили в грязный кемпинг, ближайшим его соседом оказался однокурсник Вася Шмаков, большой любитель спиртных напитков и девушек. Этот самый Вася раздобыл где-то литр чачи и уговорил Федора пойти к морю, отметить приезд. Пошли вечером, перед отбоем. Шмаков прикончил стакан чачи, сразу повеселел и, пошатываясь, пошёл знакомиться с барышнями.
Шкода выпил, вроде, не много: он не слишком уважал крепкие спиртные напитки, предпочитая сухое вино или пиво. Но его голова, вероятно, с непривычки, налилась свинцом, он плохо соображал, с трудом воспринимая действительность. Шмаков привёл двух явно подвыпивших девок, но Шкода общаться с дамами не стал. Его сморил сон.
Проснулся Фёдор глубокой ночью оттого, что кто-то орал над его ухом. Это Шмаков исполнял песню про уток. Девушки ушли, Шмаков был сильно пьян.
Нужно было идти назад, в лагерь. Шмаков сильно качался, Федя придерживал его, но однажды не удержал. Шмаков свалился на дорогу, и, твердя: "Я трезв, я трезв как осциллограф!", попытался подняться, но не смог сделать это самостоятельно. С большим трудом Федору удалось придать товарищу горизонтальное положение и транспортировать его в направлении лагеря. Но у самого забора Шмаков снова предательски заорал свою песню: "Летя-я-ят утки-и-и и два-а-а гуся!!!"
На крыльцо служебного помещения вышел физрук. Он уставился на возмутителей спокойствия и грозно потребовал:
Идите сюда!
Ничего, ничего, только не подведи меня, шепнул приятелю Шмаков и зашатался в направлении физрука. Фёдор придерживал его за руку, но чем ближе подходили собутыльники к физруку, тем сильнее качался Шмаков.
Ничего, ничего, твердил он, я в порядке.
Вдруг его повело.
Федька, держись, прорвёмся! – приказал Шмаков и упал к ногам физрука.
Ух! – воскликнул физрук, на секунду схватился за своё сердце, потом обежал вокруг Шмакова и стал щупать ему пульс.
Упился и без сознания, сказал физрук. Давай положим его на кровать.
У двери начальника лагеря стояла железная кровать. Шкоду свалили на кровать, а физрук стал барабанить в дверь начальника. Послышался шум и неодобрительные восклицания. Наконец полуголый начальник выглянул наружу.
А? Что? Что случилось? – осведомился начальник.
Вытрезвиловку вызвать надо, сказал физрук.
Кому? Тебе?
Мне? Мне не надо! испугался физрук. – Парню. Вон он лежит. До чертиков упился и лежит.
Я ему сам вытрезвиловку устрою! – придерживая спадающие трусы, начальник лагеря спрыгнул с крыльца и стал стучать Шмакова ладонью по щекам. Шмаков открыл глаза. При виде полуголого начальника лагеря он очумело заикал.
Ах, ты, гад! Сейчас ты у меня протрезвеешь! Всю чачу из тебя выбью! – злобствовал начальник.
Я трезв как стёклышко, сказал Шмаков и сделал попытку подняться с кровати. Однако чача сама настойчиво просилась наружу. Шмаков не смог сдержаться. Он опустил голову и издал блеющий звук.
Начальник лагеря отпрыгнуть не успел.
У-у-у, сволочь!!! – заорал он, глядя на испачканную ногу. Начальник озверел. Вложив всю свою силу и злость в удар, он, испачканной ногой, саданул по железной сетке кровати. Кровать сломалась, Шмаков упал, а лагерь потряс душераздирающий вопль ушибленного начальника:
А-а-а-а-а!!!
Этот бешеный вопль пронёсся по лагерю, достиг гор, отразился и эхом вернулся назад. В некоторых кемпингах зажглись окна, на улицу стали выбегать испуганные люди. Они недоуменно разглядывали прыгавшего на одной ноге начальника лагеря, который, превозмогая страшную боль орал на Шмакова:
В зашею, в зашею гоните этого негодяя! Чтоб ноги его близко к лагерю не было! Всех, всю пьянь разгоню!
Стоявший рядом Шкода покрылся испариной, но начальник лагеря накинулся на него:
А ты что здесь стоишь?! Места другого не нашёл? Что уставился? Ах-х, вы вместе? Вместе нажрались? Говори фамилию.
Шкода я.
Да я не кличку спрашиваю, а фамилию! Немедленно отвечай!
Всё равно Шкода.
Ах, ты Шкода?! Пошёл вон из лагеря! Оба пошли! Чтоб духа вашего здесь не было! Будите шкодить в другом месте!
Так приятели оказались на улице. Домой ехать не хотелось и они поселились в частном секторе, сняли мансардное помещение недалеко от моря.
Как-то в один из пасмурных вечеров Федя не дождался где-то загулявшего соседа и крепко уснул.
Проснулся он от резкой боли в животе и сразу уловил, что в комнате что-то не так. Он огляделся и в слабых лучах ночного неба, проникавших через небольшое окошко, увидел, что на кровати соседа лежат двое. Боясь пошевелиться, Фёдор прислушался и ясно различил звуки поцелуев, характерную возню, лёгкий скрип кровати, сладостный женский стон. Шкоде почему-то стало стыдно. Он решил переждать.
Но в животе его кипело сражение, которое с каждой минутой становилось всё более напряжённым. Полки напирали друг на друга, одна сторона издала предупредительный гудок, другая ответила канонадой.
На кровати затихли, затем довольный голос соседа сообщил подружке: "Шум есть, сейчас будут газы", раздалось приглушённое хихиканье и осторожные звуки любви возобновились.
А война в животе нарастала. Федя изнемогал. Схватившись руками за матрац, он сжался, обливаясь потом, прикусив язык. Сражение достигло апогея, боль становилась нестерпимой, но на соседней кровати и не думали униматься.
Не выдержав мучений, Шкода вскочил с кровати и с криком: "Ужас!" молниеносно выскочил из комнаты, но зацепился за порог и кубарем полетел по ступенькам крутой лестницы.
Второе, более тяжёлое сотрясение мозга повлияло на дальнейшую судьбу Шкоды. Приобрёл ли он какие-либо необычные способности доподлинно не известно. Но Фёдор решил стать дураком. Очень удобно: делай что хочешь, говори что хочешь, живи как хочешь и никакой ответственности.
Приехав в Питер, Шкода отчислился из университета и осенью того же года лёг в психиатрическую больницу. Знакомым он объяснял, что лёг в больницу специально, чтобы "откосить от армии".
Получив желаемый диагноз шизофрения умный дурак решил заняться целительством. А что? Очень прибыльный бизнес. Никакого медицинского образования иметь не нужно. Конечно, брать несколько тысяч рублей за движения руками вдоль тела гораздо проще и выгодней, чем лечить человека традиционными методами. Помахал пару минут руками, вручил клиенту какой-нибудь порошок из коровьих лепёшек, взял деньги и можешь радоваться жизни. Быть колдуном или целителем огромная радость для самого колдуна или целителя.
Прежде всего Шкода решил сменить фамилию.
Жалко, конечно, но в последнее время у нас, да и на Украине то же стало очень сложно встретить человека с весёлой фамилией. А то ведь как приятно было узнать, а потом рассказать об этом друзьям, что пообщался с Чернописькой, Чёблей или Харей. Особую радость испытываешь, если такую весёлую фамилию носит какой-нибудь нудный чиновник, гаишник, таможенник или твой непосредственный начальник.
Увы, сейчас даже Дубов, Подопригор, Крыс или Пасюков осталось совсем не много. Виной всему то, что власти разрешили людям легко менять свои фамилии. Пришёл в паспортный стол, написал заявление, заплатил небольшую пошлину и новые документы с понравившимися тебе фамилией, именем и отчеством у тебя в кармане.
Вот и Фёдор Анатольевич Шкода без особых проблем стал Шамаем Ланцелотовичем Делоном. Свою озорную красивую фамилию Шкода решил сменить на какую-нибудь известную и привлекательную. Выбор Шкода остановил на фамилии Делон. Фанатом знаменитого Алена Делона он не был, но фамилия звучала, вызывала интерес. Заодно Шкода поменял и своё имя. Сначала он хотел назваться Фешкодом, но решил, что Фешкод звучит не слишком красиво и будет отпугивать потенциальных клиентов. То ли дело Шамай. В самом этом имени есть нечто таинственное, мистическое. А ведь именно мистикой, целительством намеривался заняться Шкода.
Попутно пришлось поменять и отчество. Шамай мог бы обойтись и без отчества вовсе, но отчество требовалось для оформления нового паспорта. Пришлось немного подумать и взять отчество Ланцелотович. В самом деле, разве у Шамая Делона может быть русское отчество?
Так Фёдор Шкода стал потомственным целителем Шамаем. Он снял квартиру в городе и дал объявления в газетах, что излечивает любые болезни, снимает сглаз, порчу, привораживает любимых. На отсутствие клиентов Шамай первое время не жаловался. По сравнению с другими целителями цены у него были не слишком высокие. За несколько минут махания руками он брал, ну, может, всего лишь недельную зарплату среднего инженера.
Впрочем, с инженерами Шамай не связывался. Да и мужчин старался не принимать совсем. Ему хватало дам.
Так и работал Шамай несколько лет, жил на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. Однако не все дамы были довольны магическими сеансами: и болезни не уходили, и любимые не возвращались. Таким гражданкам Шамай внушал, что сеанс необходимо повторить, провести более дорогой, но сильный ритуал, поставить дополнительную защиту от болезней.
Особенно недовольным дамам Шамай объяснял, что лечит и привораживает не он сам лечит Бог, привораживают духи. Он лишь проводит ритуал, посылает просьбы Богу и духам. Раз не помогло, идите, спросите у Бога и духов, почему они не захотели вам помочь.
Тем не менее, отдельные клиентки стали писать на Шамая заявления в милицию. Когда заявлений набралось довольно много, Шамая посетил местный участковый. Он очень удивился, что у него под боком столько времени вместо потомственного целителя орудует обыкновенный дурак.
Но у нас ведь как, у нас ведь никто не запрещает любому дураку, любому шизофренику заниматься магией и целительством. Не знаю, как сейчас, но раньше точно не запрещали. Статус шизофреника изотерикам очень даже помогает: проводи любые ритуалы, лечи себе что хочешь, лечи как хочешь никто к ответственности не привлечёт.
И все же с участковым договориться не получилось: он обещал надолго закрыть придурка в психушке. Снова ложиться в больницу Шамай не хотел, он решил прикрыть свою лавочку, на время отойти от активных дел.
В период вынужденного простоя Шамай нашёл себе новое развлечение. В городе Шамай любил, познакомившись с очередной дамой, отвести её в ресторан. Заказывал хорошую выпивку и еду, самые дорогие закуски. Особенно нравилось Шамаю кушать бутерброды с икрой. Бывало возьмёт несколько бутербродов, смешает чёрную икру с красной и съест всё на глазах изумлённой спутницы, запьёт дорогим вином.
Хорошо покушав, Шамай спешил якобы в туалет, но исчезал насовсем, уходил из ресторана, оставив даму в глубоком недоумении с огромным счётом за выпивку и закуски. Так Шкода-Делон посетил все крупные рестораны Питера. Проблем у него обычно не было, но если и возникали какие-то недоразумения, что с Шамая возьмёшь? Он же дурак! С дурака и взятки гладки.
Постоянно ходить по одним и тем же ресторанам было рискованно, а хотелось денег, хотелось хорошей жизни и общения с женщинами. Шамай снял квартиру в другом районе города и вновь дал объявления в газетах. Работать решил под именем Ланцелот, делая упор на "исцеляющем массаже". Никаких массажных курсов он, естественно, не заканчивал. Но это было и не нужно. Главная его задача во время сеанса состояла в том, чтобы полностью раздеть и заболтать женщину. Ланцелот настаивал, убеждал даму снять с себя всю одежду, ведь любая ткань, любое бельё, очевидно, препятствуют процессу насыщения исцеляющей божественной энергии, проводником которой Ланцелот и являлся во время сеанса. Сам сеанс "исцеляющего массажа" начинался с поглаживания позвоночника и спины дамы. Затем Ланцелот плавно переходил на попку и ноги, после чего просил даму перевернуться на живот и, всячески заговаривая свою клиентку, особое внимание уделял ощупыванию интимных мест женщины. Если дама не сильно возмущалась, когда её откровенно щупали, Ланцелот стремительно, неожиданно спускал штаны и..., ну, в общем, начинал сеанс "углублённого массажа". От внезапности изумлённые дамы не сразу приходили в себя, а Ланцелот нашёптывал им: "Так надо, так надо, через меня идёт связь с космосом, насыщение чакр божественной энергией. Это вовсе не секс, а обмен энергией. Без этого обмена полное исцеление невозможно".
В перспективе Ланцелот планировал открыть школу сексуальной магии, но даже массажистом проработал не долго. Какая-то из его клиенток, жена высокопоставленного чиновника, недовольная порнографическим массажем, написала заявление в милицию об изнасиловании. Подобное грозило крупными неприятностями. Шкода вовсе не хотел длительного принудительного лечения, он решил надолго затаиться, бросил все свои городские дела и снял комнату в Лахте. Шкода вспомнил, что когда-то он писал рассказы и решил попробовать себя в роли писателя. Выбрал звучный псевдоним И. Грек, написал новый рассказ, после чего приступил к написанию повести. Тут-то и произошла встреча с Эдиком, ставшая для Эдуарда роковой.
Глава 4.
Возвращение покойницы.
Не всё, далеко не всё знал Эдик о Шамае и его похождениях. Он кое-что слышал от общих знакомых о том, что Шкода работает экстрасенсам и ходит по ресторанам за счёт женщин. Все эти рассказы забавляли Эдика, пока он не столкнулся с Шкодой-Шамаем сам.
"Не нужно никому говорить о встрече со Шкодой, думал Эдик по дороге домой, особенно матери вот будет смеяться надо мной".
Но матери дома не было. Накануне вечером она собиралась сходить в поликлинику, а до этого весь прошлый день ругала врачей. С участковым терапевтом отношения у неё испортились ещё пару лет назад. Мать прочитала в своё время несколько популярных книжек по нетрадиционной медицине и даже воспользовалась некоторыми рекомендациями. Большой пользы ей это не принесло. Но в нетрадиционную медицину она продолжала верить. А тут на телевидении появилась новая телепередача о здоровье, ведущим которой был Геннадий Петрович Малахов, наиболее известный пропагандист здорового образа жизни и народной медицины. В передаче говорили об уникальных целебных свойствах мочи. Мать заинтересовалась: ну столько хорошего рассказали о "живой воде"! Кто-то, правда, посоветовал перед применением обязательно проконсультироваться у врача. Вот и пошла на приём к терапевту Валентина Михайловна с этим вопросом. Услышав про мочу, терапевт замахал руками, затопал ногами, закричал на бедную женщину, что если бы его не посадили, он бы сразу усыпил её, чтобы не лезла со всякой дрянью, у него, мол, нет времени общаться с кретинками. Пусть она либо лечится, либо пьёт мочу, но прежде закажет себе гроб.
Озадаченная Валентина Михайловна шла домой и на всю улицу ругала терапевта. Прохожие недоумевали: идёт бабка и кричит про негодяя врача, мочу и гроб. Кто-то даже остановил старушку: "Вам плохо, бабушка? Вам нужен врач?" Какой там врач! Только что друг от друга отделались! Никто ей не нужен! Просто мать была сильно возмущена. Как же так: по телевизору настоятельно рекомендуют, а врач злобно орёт, обзывается, гробом пугает. Погорячился, конечно, терапевт, но не стоило его так ругать: занятой, серьёзный человек взорвался, услышав очередную, по его мнению, глупость.
После этого случая Валентина Михайловна затаила обиду на врача и не ходила в поликлинику пару лет: благо здоровье позволяло. Но в этот раз у неё сильно разболелись ноги. Пришлось посетить ненавистного терапевта. Врач узнал ненормальную бабусю и долго слушать её не стал, выписал направление на приём к флебологу, в поликлинику в центре города.
Врач-флеболог направил Валентину Михайловну на рентген. Сделала она снимки, получила их в регистратуре своей районной поликлиники и снова поехала в центр к флебологу.
Но и флеболог набросился на мать Эдика: "Ты что, бабка, спятила? Вместо рентгена ног снимки зубов привезла! Или ты не знаешь, чем ноги от зубов отличаются?" Всё она прекрасно знает. Зря второй гадкий врач наорал на неё. Она не виновата! Рентген сделала правильно. Напутали что-то в регистратуре районной поликлиники. На конверте с чужими снимками чьих-то зубов были написаны фамилия и инициалы Валентины Михайловны, а она даже конверт раскрывать не стала.
Делать нечего, придётся опять идти в районную поликлинику, менять злосчастные снимки. Об этом Валентина Михайловна и сообщила сыну накануне ночного звонка от Шкоды.
Ну нету матери дома и ладно, поначалу Эдику было, честно говоря, не до неё. Злобный Шкода со своим проклятием не выходил из головы. Однако матери почему-то не было долго. Поменять снимки минутное дело. Ну, до поликлиники идти не спеша минут пятнадцать. Конечно, мать могла зайти к кому-нибудь в гости. Но время к вечеру, а её все нет. Эдик стал волноваться. Тут звонит сестра.
Мама дома? – услышал Эдик испуганный голос.
Нет, ушла в поликлинику.
Давно?
Очень давно.
На том конце провода слёзы, истерика.
Что случилось? – напугался Эдик.
Я сейчас к тебе приеду! наконец сказала сестра и, ничего не объясняя, повесила трубку. Эдик стал волноваться ещё больше.
Сестра жила не очень далеко, остановок пять на автобусе. Долго ждать её не пришлось, вскоре она прибежала заплаканная и говорит, что позвонил её знакомый участковый детский врач Петров и передал соболезнования по поводу кончины их матери.
Вот так поворот!
Что ты несешь? изумился Эдик. Объясни, пожалуйста.
Оказалось, сестре недавно действительно звонил Петров с соболезнованиями, сказал, что был звонок из больницы о летальном исходе.
Какая больница? Какой летальный исход? Сестра и доктору сказала, что только утром разговаривала с мамой по телефону. Он извинился, сказал, что что-то кто-то перепутал.
Но матери не было. И мобильного телефона у неё тоже было. Прошло, наверное, уже часов пять, после того, как Эдик вернулся домой. По идеи, с матерью не могло ничего случиться. Если бы, не дай Бог, она попала под машину, соседи и знакомые, наверное, видели бы и сообщили Эдику. Впрочем, может быть инсульт, инфаркт. Вдруг, уже сработало проклятие Шкоды? Только почему-то оно затронуло не самого Эдика, а на его мать.
Нужно было что-то делать. Решили позвонить в поликлинику. Никто не отвечал: рабочий день, похоже, уже закончился. У знакомых узнали телефон Петрова и позвонили ему домой. Тоже безрезультатно. Мобильного Петрова никто не знал. Набрали на всякий случай телефон справочной по несчастным случаям. Никакой информации. Вскоре пришёл муж сестры. Он работает в милиции и знает, что нужно делать в подобных случаях. Прежде всего он стал обзванивать морги и больницы в поисках тещи.
Морги он обзвонил все, а вот больницы не успел. Когда список заканчивался, Валентина Михайловна спокойно открыла входную дверь своим ключом. В прихожую выбежала вся бледная, заплаканная дочь.
Что случилось с внуком?! только и успела промолвить Валентина Михайловна и потеряла сознание.
К счастью, очнулась она довольно быстро. И пока ехала "скорая помощь" Валентина Михайловна никак не могла понять, взять в толк, почему такой переполох: внук жив и здоров, а дочка с зятем, которые заходят в гости довольно редко, так взволнованы.
А случилась простая история. Детский врач Петров вовсе не был шутником и любителем глупых розыгрышей. Просто в конце рабочего дня ему сказали, что скончалась Валентина Смирнова. Он знал только одну Валентину Смирнову и часто общался с её дочкой, а потому поспешил с соболезнованиями.
Валентина Михайловна действительно пошла в поликлинику. Но у железнодорожной платформы увидела приближающуюся электричку в центр. Мысль мелькнула мгновенно: "Поеду-ка я закажу себе стельки. А снимки можно поменять в любое время".
И она поехала в центр города заказывать себе стельки от плоскостопия. Пока отстояла длинную очередь, пока прошлась по магазинам. Долго ждала электричку домой.
В общем, приехала, когда кое-кто готовился уже её отпевать.
Врачам пришлось оказывать помощь сразу трём пациентам: приводить в чувства бабку, делать уколы Эдику и его сестре.
Впрочем, бабуля в помощи особо-то и не нуждалась, в отличие от Эдика и его сестры, которые находились в состоянии сильного шока, на грани сердечного приступа. И только муж сестры ходил довольный, предвкушая как будет рассказывать о тёщиных похождениях своим друзьям и сослуживцам.
Уколы подействовали и возбуждение постепенно улеглось.
На следующий день Валентина Михайловна охала и ахала, ходила по квартире, постоянно выражая своё недовольство. Она попеременно ругала то врачей, то Эдика, который обещал ей вчера, что утром сходит и купит ей наконец мобильный телефон, а вместо этого валяется на диване, то дочку с зятем, которые и вовсе не заботятся о матери, а начинают паниковать при малейшем поводе.
Только к обеду Эдик, слегка оклемавшийся после укола и жутких событий предыдущего дня, сходил и купил матери обещанный мобильный телефон. Но мать встретила недовольной речью о том, что сын мог бы зайти и в поликлинику, поменять снимки чьих-то чужих зубов на снимки её ног. Эдик напомнил матери, что она его об этом не просила, но мать заявила, что хороший сын должен был бы догадаться об этом сам.
Ругань матери начинала раздражать. К тому же у Эдика сильно разболелась голова. Причиной мог быть какой-то неприятный запах, стоявший в комнате Эдика. Эдик открыл окно, чтобы проветрить комнату. И тут он увидел на столе в углу у своего компьютера какую-то таблетку. Эдик рассмотрел этикетку. Оказалось сильнодействующее средство против моли. Полагалось две таблетки разместить в шкафу для полного уничтожения этого насекомого и его личинок. Эдик открыл дверцу шкафа. Сильнейшая вонь обожгла его нос. По всему шкафу, во всех его углах и по середине, лежали таблетки. Их было не менее восьми штук. Эдик сунул руку в карман своего зимнего пальто и вытащил ещё одну таблетку. Головная боль стала нестерпимой.
Мамаша! – закричал Эдик. – Что ты идиотничаешь?! Решила меня отравить?
