Текст книги "И звёзды погасли (СИ)"
Автор книги: Алексей Семенов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Глава 5
– Адвокат, не кажется ли вам, что избранная линия защиты напоминает анекдот о водителе, остановленном за превышение скорости и уверявшего, дабы избежать штрафа, что на большой скорости красный цвет светофора выглядит, как зеленый. Помните, чем там дело кончилось?
Фрод понятия не имел, в какой именно момент родилась идея вытащить из памяти ветхозаветные знания психоанализа, приобретенные в пору, когда он еще колебался, стать ли ему столпом юриспруденции либо же светочем медицины. Вполне возможно, это произошло, когда он впервые увидел обоих своих подопечных, раздавленных виной и уничтоженных. А может быть, случилось это позже, когда слушал безвольный лепет, что "объяснений у них нет и им не может быть оправдания".
Свою роль могли сыграть и презрительные усмешки конвоиров, синяки и ссадины на лицах заранее осужденных. Внезапно накатила ярость, приправленная безнадежностью отчаяния: будто бы готовилась сейчас расправа над ним самим. Вот напасть, а ведь ничего, казалось, кроме блестящих перспектив – ему, адвокату, изначально не сулил этот процесс... "К черту, была ни была." Да, такое порой случалось с ним.
– Ваша честь, мое заявление займет лишь пару минут времени. Вы позволите? (сухой кивок в ответ). Аналитическая психология понимает любую форму сексуальных перверзий как защиту, реализуемую психикой в ответ на экспансии бессознательного, воспринимаемые на уровне сознания как тревожный бэкграунд.
Он перевел дух. Сверлящий взгляд судьи ностальгически воскрешал в памяти облик институтского препода по конституционному праву, который терпеть его не мог.
– Мои соображения состоят в том, что попытки достигнуть субсветовых скоростей, когда пространство, согласно теориям Эйнштейна, обязано свернуться в точку, а время остановиться – во многом соотносится с состояниями сознания, которые мы наблюдаем у просветленных гуру некоторых духовных практик, также при расстройствах шизофренического спектра. Время останавливается для них, стираются границы прошлого и будущего, расстояния нивелируются.
Маленький тщедушный адвокат, запнувшись, остановился. Перед ним бушевал океан. Высоко вверху, сквозь световые окна потолка Зала Заседаний, рушилось ослепительно синее небо.
– Тишина в зале! Адвокат, вы уверены, что вам не требуется медицинская помощь?
"Вот и все. Ты этого хотел, проклятый неудачник?"
– Благодарю, ваша честь. Нет, в подобном нет надобности.
– Тогда объясните вашу эскападу. Каковую я иначе, чем неуважение к суду, не могу охарактеризовать.
– Я готов, ваша честь. Если только...
– Приставы! Обеспечьте порядок в зале.
– Ваша честь, при вынесении справедливого приговора суд обязан руководствоваться объективным знанием всех обстоятельств дела. Одно из них таково, как я сейчас попытаюсь обрисовать суду.
– Ничто в области разума не мешает рассматривать парадоксы Эйнштейна, имеющие быть при субсветовых скоростях – как проваленные тесты, свидетельствующие лишь об иллюзорности наших представлений о мире, и ни о чем другом. Вселенная не сворачивается в точку, время не останавливается; это абсурд, говорящий о нежизнесопособности наших физических моделей. Вот, представьте, написали вы компьютерную программку на рубях, которая работает лишь при условии узкого диапазона значений переменных на входе, и тупо вылетающую из оперативки, едва...
– Пропустите эту иллюстрацию, адвокат. Последнюю реплику можно вылета... гхм, исключить из протокола.
– Как угодно суду, ваша честь...
"Господи, помоги вспомнить, да и не забыть сразу же. Полночи ведь формулировал и зубрил, неуч, прогуливавший лекции по криминальному профайлингу целыми семестрами: из сказанного следует, что при достижении субсветовых скоростей психика астронавтов, не подготовленная к восприятию иных реальностей, к чему не пришла в результате многолетнего обучения и тренировок в качестве адепта Всемирного Института Психологии – способна воспринять происходящее как экспансию бессознательного, избрав сексуальную перверзию одним из способов защиты. Не было у нее, у психики то есть, другого выбора!"
– Заседание суда прерывается до момента вынесения экспертного суждения на предмет доводов адвоката.
– Всем встать!
Глава 6
Авто лениво катило по утренней сонной улице. Фонари уже погасли, рассвет старательно будил силуэты домов старого города, поочередно выхватываемые из сумрака светом фар. Настроение тоже было сонным, и Фрод неспешно считал цифровые корни номеров изредка попадавшихся на встречке машин.
Еще одна знакомая с детства игра. Сложить все цифры номера, затем цифры суммы; так, чтобы в итоге осталась одна-единственная, которую и нужно было сообщить бегущему мимо автомобилю. Который благодарно мигал фарами и, довольный и счастливый, мчался по делам своего владельца.
В последнее время игра приобретала и еще один – терапевтический, как ему объяснили – смысл. Странное дело, такого он не числил за собой никогда: время от времени, задумавшись, боковым зрением он начинал видеть где-то впереди очертания человека.
На самом деле, это был тред последних нескольких лет, своеобразная эпидемия в миниатюре: все больше людей вполголоса рассказывали о неясных фигурах, едва различимых на периферии зрения. Чаще всего тени имели очертания людей, знакомых и незнакомых, живых или ушедших; к кому-то приходила его собака или кошка, умершие много лет назад. Бред.
Психологи всех модальностей, коучи и консультанты в один голос советовали больше отдыхать, пеняя на хроническую усталость и стрессы большого города. Приходилось довольствоваться этим объяснением.
Когда он был за рулем, подобное случалось реже, но вот сейчас, похоже... черт, и вот как назло, ни одной машины навстречу.
– Да куда ж, твою мать, под колеса! – заорал не своим голосом Фрод, ударив по тормозам так, что машину занесло юзом. В полутора метрах от него стоял человек.
"Ну, я тебе щас." Распахнул дверцу и выскочил наружу.
– Прошу прощения за неудобство, но мы проводим здесь пикет. Не могли бы вы свернуть на соседнюю улицу; – безжизненным тоном произнесла божьим промыслом спасенная жертва автомобильной аварии.
Неодруид. И еще несколько паслись, как бараны, неподалеку, с отсутствующими взглядами и странно замершие в неудобных позах, перегородив импровизированным заграждением трассу. Может, так-растак, они и впрямь инопланетяне? Друидам свойственен странный взгляд: пьяные, блуждающие глаза при сдержанном, абсолютно корректном поведении, по глазам они узнаются безошибочно. Шут знает, что за траву они курят на своих собраниях.
– Вы понимаете, что только чудо... – его странный визави, похоже, с интересом наблюдал за ним. Фрод запнулся, не подобрав слова. – Не делайте так больше.
Из трещин асфальта там и тут пробивались к свету желтые одуванчики. "Приложи подорожник, и все пройдет..." Ранняя весна в этом году. Мимо неспешно катили машины, напрасно ждавшие от него решения своих цифровых ребусов. Полисмен, в отдалении безучастно наблюдавший за неслучившимся инцидентом, уловил взгляд Фрода и отвернулся.
– Да, тепло. Но лето будет, вероятно, дождливым; – услышал он. Так, денек обещает быть веселым.
– Ступайте и больше не нарушайте правила дорожного движения. Из-за вас я едва не опоздал в судебное присутствие; – кажется, помпезная реплика не произвела на его странного собеседника ожидаемого впечатления, да он и не собирался уходить. Фрод снова уселся за руль и свернул в переулок.
Глава 7
...Не слишком ли хорошо все идет, подумалось ему. Странная и не ко времени мысль, ведь только что, кажется, ему удалось поймать переход от белой полоски к черной. Одно к одному: сонливость, легкий депресняк и, кроме того, он чуть было не переехал человека колесами своего авто! Зараза, руки до сих пор дрожат.
Метафору о перипетиях жизненного пути, чередовавших черные и белые полосы – эдакая матросская тельняшка – Фрод усвоил с детских лет. Основную сложность представляло здесь определить момент перехода, который всегда ощутимо противился попыткам взглянуть на него в упор... одно время он всерьез рассчитывал критические дни своих биоритмов, но вскоре эта теория была признана ошибочной и ненаучной.
Вроде бы особых оснований для тревог не было, жизнь большинства землян после Объединения протекала мягко и плавно, без потрясений. Нет, от смертей и горя никому сбежать не удавалось, понятное дело, жизнь не эскимо. Но вот военные конфликты, о чудо, практически прекратились, глобальные техногенные катастрофы также давно не случались.
Родилась быстро набравшая популярность теория, что невеселое время тотального контроля и военных эскапад было вызвано физическими процессами космического масштаба. Якобы Солнечная система претерпевала катаклизмы, что негативно отразилось на жизни землян. Фрод особо не увлекался космогоническими взглядами на историю Земли двадцатого века, но звучало солидно. А главное, обнадеживало: все худшее позади.
Социологи глубокомысленно объясняли произошедшее усталостью от потрясений. Вроде того, что хватит, довольно. Выходило тоже складно. Почему нет? Хватит, отвоевались.
Ушедший век случился, и вправду, бурным, что уж греха таить. Не единожды мир ощущал себя на грани катастрофы: все вместе и каждый по отдельности старались уничтожить один другого. А потом вдруг, хм... острота эмоций спала, накал страстей угомонился. Будто отпустило. Где-то отказались от претензий к чужим землям, кто-то даже – вещь неслыханная в мировой истории! – втихомолку ворча и негодуя, отдал часть своих территорий, испокон веку дотационных и явно чуждых. В общем, золотой век не настал, но параноидальная ненависть пропала, сменившись вполне успешными совместными попытками экономических и научно-технических преобразований. Одним из таких свершений и был пафосный космический проект "Лимб": человечество, сумев наконец справиться с внутренними проблемами, впервые выходило в Дальний Космос, торжественно декларируя себя в качестве Гражданина Вселенной.
Да, мир и тишина настали далеко не сразу.
Было принято совместное решение, давшееся всем нелегко. И даже звучало это странно: люди отказывались от противоборства двух непримиримых антиподов, левой и правой идей пути развития социума.
На смену нескончаемым качелям антагонизма двух начал пришло Золотое Правило Тетраэдра. Заключалось оно в том, что двум противоборствующим идеям, двум разнонаправленных векторам смысла отныне было предназначено не раскачивать лодку человеческого общежития, как повелось издревле, но наоборот: открывать иную, неведомую ранее плоскость осознания.
Ведь сложить четыре треугольника из шести спичек у вас навряд ли получится до тех самых пор, покуда вы не сообразите собрать тетраэдр, добавив к плоскости двух измерений третье!
Для многих подобный исход оказался крушением. Слому подвергалось то, что считалось неотъемлемой частью личности, будучи впитано, казалось, с молоком матери: прекраснодушные демократические ценности, обладавшие, очень похоже, не меньшей суггестией, чем мировые религии – с одной стороны; консерватизм, представления о незыблемости идей государственности, основанные на национальных амбициях, жажде сильной руки – со стороны другой.
Медленно, но верно учились люди отказываться от соблазна переложить, передоверить ответственность за все, с ними происходящее – на внешние причины, будь то государство, социум, или даже природные катаклизмы. Процесс был болезненным: в сознание намертво вцепилось подспудное, что позиция жертвы во многих отношениях экзистенциально выгодна. Но понемножку лозунг "Только ты сам создаешь свой Путь" начал приносить долгожданные плоды.
У одних получалось лучше, у других хуже. Разумеется, молодежи было легче; были и такие, у кого не получалось вообще. Но ставки были высоки: человечество не захотело сгинуть в аду термоядерного пожара.
Порой звучал популярный, в стиле виктимблейминга, контраргумент "а что, в изнасиловании виновна женщина?". На который стали теперь отвечать также быстро обретшим популярность "а вам шашечки или ехать?" Имелось в виду, что искоренить преступность не удавалось еще никому и никогда, ни в демократических, ни в тоталитарных странах... а вот ведомые профессиональными психологами новой волны курсы, дававшие всем желающим практический начальный навык умений взаимодействия с Бессознательным – в немалой степени уменьшали риск нападений, причем не только на женщин.
В общем, было непросто. И картина складывалась явно не в духе соцреализма: никто, кажется, не понимал, куда все это заведет. Понятно было лишь, что иной дороги не было...
Автомобиль запрыгал по булыжникам старой мостовой.
Фрод резко свернул вправо, объезжая обелиск Правосудия. А вот и здание городского суда. Он как раз вовремя: время, как всегда, летело незаметно. Пожалуй, лишь ощутимо ускоряя свой бег день ото дня, год от года.
Глава 8
Дело №***/**,
в ответ на запрос ***/****,
от ведущего эксперта НИИ Психологии Веденеева И.А.
Пояснение на предмет избранной адвокатом линии защиты обвиняемых.
Строго конфиденциально.
СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА
Гипотезой Койля-Бариотта принято называть перечень воззрений врачей-психиатров Джона Койля и Жана-Огюстена Бариотта, американца и европейца, в середине 21 века независимо друг от друга сформулировавших ряд положений, объединение которых далее было возведено научным сообществом в ранг самостоятельной модальности аналитической психологии.
В основе гипотезы, являющейся развитием и логичным продолжением взглядов Юнга и его последователей, лежит предположение: репродуктивная функция человека суть «передача эстафетной палочки незнания», как сформулировано популяризаторами данного мировоззрения. Иными словами, непреодолимость границ сознания и подсознания находит, при нормальном состоянии психики, свою естественную проекцию в форме сексуальных объективаций, являющихся внешним стимулом продолжения рода. Образно говоря, мы передаем свою трагическую неспособность соединить несоединимое – ребенку, в тщетной надежде, что у него, может быть, получится.
Следует отметить, представителям данного направления экзистенциальных научных взглядов, ставшим одним из краеугольных камней современной психодинамической терапии, удалось добиться прогресса в лечении расстройств шизофренического спектра, оттолкнувшись от понимания бессознательных проекций, выраженных аффектациями уровня, доступного восприятию человеческого эго – как «пограничных конфликтов», обусловленных интервенциями психического материала бессознательного в сознание.
Гипотеза, в частности, сумела предложить непротиворечивое объяснение властных мотивов в сексуальных фантазиях, наблюдаемых столь часто (отнюдь не только у невротиков и психотиков), что научное сообщество было поставлено перед необходимостью скорректировать перечень сексуальных перверзий, исключив некоторые, ранее непререкаемо считавшиеся таковыми.
В парадигме подобного вектора позитивного динамического подхода были сделаны шаги, позволившие близко подойти к пониманию психосексуальных расстройств личности как формы эскапизма, попытки бегства от экспансий бессознательного, что послужило, например, аллегорической основой сюжета классического культового фильма (Angel Heart, 1987), персонаж которого пытается избежать выполнения договора с дьяволом посредством стирания воспоминаний о самом себе и создания новой личностной структуры.
Член ученого совета НИИ Психологии,
ведущий эксперт Веденеев И.А.
Подпись, число.
Глава 9
Эксперт по вопросам психиатрии, оказавшийся относительно молодым мужчиной с лысиной и отекшим лицом, взгромоздил на трибуну свидетеля огромный живот.
– Приведите эксперта к присяге.
– Обязуюсь дать заключение, основываясь на профессиональных знаниях и руководствуясь...
Публика уважительно внимала.
"Зачем он так беспощадно пьет?"
– Эксперт, можете ли вы подтвердить или опровергнуть тезис о том, что экстатические переживания сумасшедших и практикующих эзотерику людей способны пересекаться?
– Эээ, сумасшедших, ваша честь? нет, не могу.
"Ччерт..."
– Успокойтесь, адвокат. – судья был сегодня сама любезность, – Будет у вас время и на эмоции и на реплики. Переформулирую вопрос эксперту... секретарь, дайте распечатку протокола, пожалуйста... ага, вот это вот. Состояния сознания, наблюдаемые у адептов духовных практик, соотносятся ли с клиническими картинами расстройств шизофренического спектра?
"А ведь судья, очень похоже, не дурак, и реально хочет разобраться. Вот не ожидал... подожди еще, рано радоваться. И надеяться на такое не надо... тогда, может быть, хм."
– Ваша честь, я не хотел бы оказаться столь категоричен, как сделанное вами утверждение. Но интегральная йога, созданная в XX веке одним из духовных учителей Индии, действительно описывает Путь как взлеты к высотам супраментального инсайта, чередующиеся с падениями в бездонные черные пропасти бессознательного. Что ознаменовано появлением Врага, создаваемым внешними объективациями архетипа Тени. В известной степени здесь возможна параллель с клиническими картинами протекания некоторых распространенных форм шизофрении.
– Вот как.
– Повторюсь, в известной степени. Также считаю необходимым добавить, что данная логика, включающая в себя этапы Пути, разделенные на битвы с Врагом каждый раз ровно настолько сильным, чтобы победа досталась дорогой ценой – ведь бьешься каждый раз с самим собой, спроецированным на людей и события – как ни одна иная доктрина Востока, находит параллели с теориями Карла Юнга, философа и врача-психиатра западной модальности.
– Следующий вам вопрос, эксперт. Эти ваши йоги, шизофреники, кто угодно... в самом деле умеют выходить за грань пространства Евклида?
– Нет, ваша честь. Разумеется, нет.
– Сторона защиты имеет вопросы к эксперту?
Обрушилась тишина, внезапно прозвучавшая столь громко, что зазвенело в ушах:
– Как это "нет"? А откуда тогда взялась информация о недостойном поведении двух сотрудников экипажа? Они это делали на виду у всех или сами на себя написали донос? Как можно узнать, что происходит за закрытыми дверьми, не выходя в гиперпространство? – ведь у Евклида лишь две параллельные прямые, которые не пересекаются никогда!
"Кажется, это мой голос. Но, господи помилуй, о чем это я?"
– Утихомирьтесь, адвокат!
– Ваша честь, обвинение хотело бы внести ясность в...
– В этом нет необходимости. Реплика адвоката удаляется из протокола заседания.
– Прошу простить, ваша честь. Вы позволите мне настоять на своем?
Раздраженный кивок судьи.
– Глубокоуважаемый суд, обвинение в непотребствах сексуального характера построено на докладе первого помощника капитана космического корабля "Лимб", описавшего ряд деталей, не оставивших возможности сомнений в подлинности рассказа.
"Хм, деталей? Интересно." Фрод все еще был готов ухмыляться.
– Вы можете сесть... вернуться на свое место, прокурор. У суда нет к вам вопросов.
Глава 10
Снова туда, в шестой отсек.
Он, разумеется, помнил про Солярис. Более того, первое, что пришло в голову: кто-то или что-то пытается установить с нами Контакт, гип-гип-ура. Глубокие, тщательно скрываемые рефлексии главного героя с мужественным лицом разведчика Баниониса, потом картинно посидеть у края Океана, который, как брошенная собачонка, лизнет руку, а внешняя бортовая камера высокого разрешения детально это дело зафиксирует в гиперспектральном режиме съемки... далее Земля, нобелевка, журналисты. "Скажите, как вам удалось Такое? – Что вам сказать, дамы и господа? Я просто делал свою работу." И вот уже поклонницы вовсю писают кипятком, как сказано в другом фильме того же автора.
Осталась самая малость: найти мало-мальски приемлемый канцелярит, которым все чертово происходящее возможно описать в формате сообщений электронного бортового журнала, копия которого напрямую дублировалась в спасаемый накопитель, он же "черный ящик" корабля.
Да, и пока что именно с этим проблема.
"При приближении к шестому отсеку инженерной палубы я испытываю странное чувство, будто бы стирается грань между прошедшим и настоящим..." Хм, вот ведь как поэтично вышло.
Представилось лицо Грэга Брауна, зам. руководителя отдела полетов, читающего его отчет. Нет, лучше не так.
"Фиксирую острую психологическую зависимость от посещений бокса №6, нахождений непосредственно в нем или вблизи. Возникает иллюзия общения с давно умершими родственниками, о которых я горевал долгие годы, и отказаться от подобного соблазна психологически невозможно."
Великолепно. Читать дальше, возможно, попросту не станут: протекла крыша у астронавта, случается порой такое. "Что вам сказать, дамы и господа? Он просто делал свою работу. И он герой."
"Анализатор тета-волн показывает всплеск активности в радиусе трех метров от технологического помещения AS68/6. Психофизиологический эпифеномен сенсорно проявляет себя в периоды перигелия орбиты корабля без учета прецессий." Ччерт...
* * *
Что это, галлюцинации? Техногенный портал в рай? Я сошел с ума?
Он и раньше любил бродить один, выходя из дома за несколько часов до учебы, потом работы. Но здесь было иное.
Началось с малого, ему понравилось там бывать. Идя на вахту, в спортзал или кают-компанию, он стал нарезать круги коридорами корабля так, чтобы путь пролегал мимо шестого отсека. Сюда влекло ощущение покоя, будто бы отблеск солнечного тепла из детства. Казалось, любые проблемы и вся головная боль взрослого человека исчезают, растворяясь в этом свете, и минуты, проведенные здесь, приносили радость и отдохновение.
Некоторое время он искал этому рациональное обьяснение: аварийный люк в соседнее складское помещение выкрашен почти в тот же цвет, что и дверь сарая, в котором у деда была мастерская, и где для мальчишки бесконечным летним днем зарыто немало пиратских кладов. Дежурное неяркое освещение, возможно, напоминает струившийся кое-где сквозь щели обтянутых досками стен солнечный свет. Но...
Все изменилось.
Нет, Свет не исчез. Напротив, он стал ощутимо сильнее, выйдя далеко за рамки приятных ламповых воспоминаний. Теперь он существовал уже и помимо него, диктуя правила и по-хозяйски распоряжаясь, в благодарность за верную службу отдавая минуты (а вскоре и часы) детства, внезапно и фантастическим образом свалившегося на него из небытия. Детства, которое, как он привык думать, было способно лишь отбрасывать унылые тени на реальность происходящего, с чем он давно смирился, приняв бесповоротность ушедшего как ничем невосполнимую боль утраты. Да, ощущения были именно такими, и его абсолютно не заботило, что в волшебные эти мгновения он физически оставался все тем же сорокалетним космонавтом, принимавшим участие в сложном экспериментальном полете.
Вообще-то, надо сказать, многое теперь его не заботило, он почти перестал думать. Мысли остановились, исчез их навязчивый, утомительный рой. На смену явилось непонятное и непонятое: казалось, достаточно сформулировать вопрос, чтобы тут же получить ответ на него. Откуда приходил ответ? – он не думал об этом, зная, что так будет всегда... или, во всяком случае, пока он поблизости от шестого отсека.
На этом месте повествования вы, пожалуй, остановите рассказчика, чтобы спросить: врач-универсал общей практики, опытный космический медик со стажем налета безаварийных часов, вдобавок еще и имеющий специализацию по психологии; – как оценивал происходящее с точки зрения своих знаний этот крутой профи? Ответ будет прост, он удивит вас, но явно не устроит: да никак не оценивал. Первое время на предмет с ним происходящего вяло крутилось в голове что-то из Бьюдженталя, Кемпинского... да, конфронтация с базовыми данностями бытия, инсайты шизофренического спектра, куда ж без них, родных на всю голову. Вскоре и такое стало неважным.
Пожалуй, значительно чаще, нежели премудрости психологии, вспоминались ему строчки Михаила Булгакова: "пришло, пришло бессмертие". Это было ощущение, не требовавшее ни доказательств, ни логики: оно попросту было, и он сознавал, что душу готов отдать за то, чтобы было оно с ним всегда. Тем более, взгляд вечности не нес с собой отпечаток параноидального ужаса, как у булгаковского персонажа. Скорее, дарил светлой надеждой, подобно Великому Кристаллу миров Владислава Крапивина.
Может быть, у этих двух Авторов был свой отсек №6, у каждого на своем экспериментальном космическом корабле? Бред, конечно... впрочем, почему нет?
А потом он услышал голос. Мамин голос. И вот на этом было и впрямь все. Он окончательно сломался и послушно шел, куда вели.
Свет усиливался, часы фантастической эйфории отсека №6 нарастали, сменяясь днями депрессий и огромной усталостью, физической и психологической. Дьявольская трансформация продолжалась. Детство более не влекло: да и что было там у него особенно хорошего, честно-то говоря. Но вот родители, бабушка и дедушка... кто-то еще из тех, с кем не удалось закончить разговор, у кого не успел попросить прощения. Да, именно с ними происходил у него сейчас невербальный диалог, невероятно привлекательный и суггестивный, никогда не надоедавший.
Который, тем не менее, вскоре перестал быть главным. Главным был Свет. Опытный врач и профессиональный психолог, за несколько недель успешно переквалифицировавшийся обратно в мальчишку, которым закончил быть четверть века назад – он так и не сумел понять, были его мистические свидания иллюзией, изощренным способом заставить его увидеть отблеск света на периферии зрения, либо же новой психической реальностью.
Господи Боже, да какое это имеет значение.
