Текст книги "Монастырская братва"

Автор книги: Алексей Макеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Это, это, это, – тыкал он авторучкой в строчки прайса, – и клоунов, и ведущих, и торт давайте, самый большой, и мыльные пузыри, и фейерверки, если это не опасно, и воздушные шары. А это что? – Ручка уперлась в строку «аквагрим». – Что такое?

– Фейерверк – не опасно, – успокоила его рыжая красотка. – У нас есть лицензия, тем более планируется парковый вариант, дети будут находиться на безопасном от огня расстоянии. Аквагрим. – Она перегнулась через стол, демонстрируя заказчику аппетитный, обтянутый красной майкой на бретелях-«спагетти» бюст, забрала у Ильи прайс и нарисовала на нем несколько несложных узоров, протянула листок Илье: – Раскраска лица, оригинальное дополнение к костюму, детям нравится, краски абсолютно безопасны, антиаллергенны и легко смываются простой водой. Это обычные рисунки, но можно и другие, посложнее. Под тигра, например, раскрасить…

– Или под пирата, – подал голос атлетического сложения молодой человек в джинсах и оранжевой футболке.

– К костюмам? – задумался Илья. Костюмы – это хорошо, костюмы подойдут. В ярких тряпках с раскрашенными лицами детей мать родная не узнает, а ему того и надо.

– Считайте, – распорядился он, и девушка застучала длинными ультрамариновыми со стразами ногтями по клавишам калькулятора. Посмотрела на итог, проверила все еще раз и показала Илье итоговую цифру. Хорошую такую, внушительную, и воззрилась на заказчика в ожидании реакции.

– Дети – наше все. – Илья полез за деньгами, отсчитал потребную сумму, выложил на стол. Девушка убрала их в ящик стола и улыбнулась Илье:

– Вы не назвали дату и адрес, – напомнила она.

Ну да, конечно, не назвал, оттягивал до последнего момента, пока деньги не перешли из рук в руки и отступать ребятам будет некуда.

– Адрес… – протянул Илья. – Тут такое дело… В общем, я сюрприз хочу сделать, чтобы заранее никто не знал. Это детдом, тут недалеко, две остановки на электричке, вы, наверное, знаете. Вот. – Он заметил, что троица дружно кивнула, и оживился: – Это для них. Но, – он предостерегающе поднял указательный палец, – это сюрприз, детям заранее знать необязательно. А вот директора вы уж сами предупредите – типа объявился благотворитель, хочет деток порадовать и все такое. Согласования там, разрешения, дата – это уж вы сами. Как все оформите – мне позвоните. Договорились?

Конечно, договорились, о чем речь – такие деньги отдал, что им теперь месяц можно не работать, на то и расчет был. Девушка все записала себе в блокнот, заверила, что приступит к переговорам сегодня же, и выжидательно воззрилась на Илью, а тот уходить не торопился. Посидел еще, рассматривая шарики над головой, дернул один за длинный «хвост», отпустил, оглядел троицу. Насторожились, еще чего-то ждут, и правильно делают, это только присказка была, сказка впереди.

– И вот еще что, – словно невзначай, проговорил Илья, – последнее. Я с вами поеду, или сделка не состоится.

– В смысле – с нами? – не поняла Алиса, но продолжала улыбаться, уже вымученно, через силу.

– В том, что мне надо быть на сцене, – объяснил непонятное место Илья.

И снова дернул шарик за хвост, потянул, взял в руки, покрутил и хлопком ладони отправил в другой угол кабинета.

– И как вы себе это представляете? – пришли в себя юноши. – У вас ни образования соответствующего, ни опыта работы с детьми…

– Вот вы и придумайте за мои деньги что-нибудь подходящее. – Илья развалился в кресле, осмотрел оторопевших аниматоров. – Предлагайте.

Глава 3

После недолгой паузы посыпались варианты.

– Можно Дамблдором его сделать, – внес предложение брюнет.

– Нет, фактура неподходящая. Дамблдор был тощий и старый. – Прокачанный юноша смерил Илью откровенно-оценивающим взглядом.

– Борода коротковата, но подклеим, нарастим, загримируем, – не сдавался брюнет. Алиса помалкивала и шустро листала распечатки с фотографиями, отрешенным взглядом смотрела то на странного заказчика, то на бумаги в папке, словно сверялась с ними, и в беседе участия не принимала. А юношей понесло. Как истинно творческие люди, они, забыв о присутствии Ильи, только что отвалившего им хорошую сумму, наперебой предлагали ему роли:

– Пират Джек… рыцарь… человек-паук… Гарри Поттер… фея Винкс… принцесса…

– Вот ты у нас феей и будешь, – оборвал поток сознания Илья. – Или принцессой, а лучше Красной Шапочкой. – Он смотрел на раскрасневшегося в порыве вдохновения брюнета. – Или Мальвиной, девочкой с голубыми волосами…

Брюнет задохнулся от возмущения, но перечить платежеспособному клиенту не решился, отвернулся к окну и сделал вид, что ему все безразлично – он профессионал, и неважно, кого изображать, лишь бы платили. Его рыжеватый напарник негромко фыркнул, но тут же состроил самый что ни на есть деловой вид, напустил на физиономию видимость самых глубоких раздумий.

– Мальвина – это обычно я, – вмешалась Алиса. – У меня есть парик и костюм, могу продемонстрировать, если угодно.

Увидев, что предложение у заказчика энтузиазма не вызвало, улыбнулась Илье и продолжила:

– Давайте уточним – вы желаете устроить для детишек праздник, верно? Отлично. – Она следила за каждым движением и жестом клиента, старалась предугадать его ответ и следующий вопрос, из чего стало понятно – эта рыжая бестия костьми ляжет, но деньги не вернет и устроит все в лучшем виде, что Илье подходило как нельзя лучше. Он старательно изображал из себя капризного клиента и чувствовал, что удается пока неплохо.

– Возраст детей, хотя бы приблизительно. Мне надо знать возраст – у нас много разных программ, но они рассчитаны…

– Семь-восемь лет, – оборвал ее Илья. – И для мальчишек лет десяти-двенадцати. Но все одновременно, в один день. – Мысленно он уже видел полный зал детей. Надо устроить так, чтобы пришли все до единого, следовательно, программа должна быть интересна для всех – девочек и мальчиков возраста от семи до тринадцати лет.

Троица снова переглянулась, помолчала, и брюнет обронил веско:

– Первобытная вечеринка. Других сценариев я не знаю. Не нравится – предлагайте свое, исполним в лучшем виде.

Он ернически приложил ладонь к груди и поклонился Илье, выражая собой олицетворение покорности и готовность принять любой выбор заказчика.

– Отлично! – обрадовалась Алиса. – То, что надо, вам понравится. Пойдем на мамонта охотиться, копьями его заколем, костер в пещере разведем и будем танцевать вокруг него, потом торт, потом фейерверк…

– Шары, – напомнил Илья учтенную в общем итоге строчку прайса, – и аквагрим! – Алиса закивала, принялась складывать бумаги обратно в папку.

– Разумеется, Вадим, – плотный юноша привстал над креслом и сразу же завалился обратно, – специалист по раскрашиванию лиц. И вас загримируем, костюм дадим, будете вылитый неандерталец, как и Юрий.

Брюнет хищно дернул подбородком и удостоил Илью взглядом – в ближайшем будущем им светило стать соплеменниками, поэтому все недоразумения надо поскорее забыть. Алиса продолжала расписывать Илье преимущества выбранного сценария, описывала, как Вадим после раскраски физиономий займется мыльными пузырями, а Юрий поведет детишек на охоту, и как она сама организует пляски у костра, какие предстоят конкурсы и призы…

– Простите, – перебил ее Илья, – а мне что делать? По условиям нашего договора…

– Вы будете помогать мне, – ободряюще улыбнулась Алиса. – Я найду вам много увлекательных и интересных занятий. Обещаю – скучать не придется.

И откинулась на спинку стула, повернулась вполоборота, выставив в наиболее выгодном свете свои воистину потрясающие воображение формы.

«Уверен, так все и будет». Илья поднялся с места, остальные тоже вскочили, только брюнетистый Юрий немного задержался, но все же оторвал зад от кресла. На прощание Илья напомнил Алисе:

– Дата представления! Позвоните мне сразу, как только договоритесь.

– Разумеется, – отозвались все хором.

На том и расстались – Алиса взялась за телефон, а Илья двинул в гостиницу, придумывая на ходу свою собственную «развлекательную» программу. К вечеру окончательно решил для себя главное – это будет пробный выезд, он только посмотрит на Лизу и Мишку со стороны. Заросшего, да еще и в гриме, они его не узнают, да и он сам постарается обставить все так, чтобы пореже попадаться детям на глаза. На все про все у него будет полтора-два часа, поговорить, перекинуться хоть парой слов не получится – времени не хватит, да и ни к чему пока. Если он как-то переживет эту встречу, то от Лизки точно можно ждать чего угодно: слез, криков – увидев отца, девчонка сделает все, чтобы привлечь к себе ненужное внимание. Как и Мишка, можно не сомневаться. Пока ему надо только одно – убедиться, что они живы-здоровы, что держат их в одном детдоме, и после плясок с бубнами уже решить, что делать дальше. А пока надо как-то дожить до светлого дня, когда в образе первобытного человека он окажется на территории детдома.

Ждать пришлось полных три дня. Алиса позвонила уже поздно вечером и доложила, что вопрос решился – очарованная вниманием неведомого мецената директриса детдома с радостью дала добро на вторжение первобытных людей. Илья выдохнул облегченно – наконец круг разорвался, невыносимое ожидание закончилось, в перспективе замаячила определенность, можно больше не изводить себя догадками, не прокручивать в голове алгоритм своих действий «пришел-посмотрел-ушел», а переходить к ним.

– Завтра в пять часов вечера, – сообщила Алиса, – мы за вами заедем. Где вам удобно…

– Почему так поздно? – перебил девушку Илья. – Почему не с утра?

– Как вы представляете себе фейерверк при солнечном свете? – парировала та.

Ох, елки, про пиротехническое шоу он уже и забыл. Да, в самом деле, днем ничего путевого не получится, только треск да отдельные всполохи. Вот зараза, придется еще целый день валяться в номере и сверлить взглядом потолок. И спать-то то уже неохота, отоспался на месяц вперед, а за пределы гостиницы лишний раз соваться не резон, дабы не нарваться на проверку документов. Договориться можно, это не вопрос, но большое количество налички у человека без документов вызовет у полицаев обоснованное подозрение, рисковать ни к чему.

– Я к вам сам приеду, – сказал Илья, – после обеда. Помогу, если надо.

И помог, вкалывал как проклятый, пока перетаскивал вместе с «коллегами» в белый микроавтобус «Форд» коробки, ящики и баллоны с гелием для композиций из воздушных шариков. Последним занесли коробку с огромным – стриптизершу можно внутри спрятать – тортом и тронулись часа в три, в самое пекло, от которого не спасал слабосильный кондиционер. По дороге Алиса в сотый раз проинструктировала заказчика о правилах поведения:

– Находиться рядом, выполнять все мои распоряжения, рот не открывать, говорить будем мы. – Она уже вошла в роль, говорила непререкаемым тоном и сверкала огромными, с длинными черными «стрелками», глазами. Илья помалкивал, сидел в обнимку с рюкзаком и смотрел на дорогу через лобовое стекло. Пока все, что сказала Алиса, совпадало с его планами, перечить он не собирался, но выполнять инструкции близко к тексту тоже не планировал. Вадим сидел за рулем, трепетный Юрий листал яркий глянцевый журнал и в беседе участия не принимал – в его ушах торчали проводки от плеера.

По свободной дороге долетели до дачного поселка, покружились, проехали мимо станции, от которой только что отошла электричка. Илья вытянул шею и уставился в окно за плечом Алисы. Лес с печальными березками и мрачными елками, дорожка меж ними, идут по ней дачники, плетутся по обочине, их приходится объезжать и постоянно жать на сигнал, чтобы под колеса невзначай не влетел какой огородник. Показался бетонный забор, потянулись серые одинаковые плиты, сердце у Ильи екнуло, он прижал рюкзак к животу и теперь смотрел назад. Кусты никуда не делись, закрывали ветками обочину, и машина – на этот раз серая «Тойота» – стояла на том же месте, точнехонько напротив детдомовских ворот. Микроавтобус взял левее, повернул и остановился в паре метров от переплетения ажурных прутьев, выкрашенных черной краской, по дорожке мимо клумб торопился охранник, рядом с «Тойотой» все было тихо и безжизненно. И пусто, точно нерадивый хозяин бросил здесь машину, а сам утопал пешком, давно утопал и начисто забыл про своего железного коня. Хотя нет – «Форд» дернулся с места, покатил неспешно в открытые ворота, а в окно на передней дверце высунулась чья-то голова, задержалась так на пару секунд и скрылась. Ворота сошлись за спиной, «Форд» катил по ровному асфальту мимо клумб и участков с качелями и горками, Юрий оживился, вытащил из ушей провода и принялся изучать окрестности. Машина обогнула серый корпус и остановилась у открытой двери в торце здания.

– Быстро! – скомандовала Алиса, подобрала подол и без того короткой белой юбки и первой выскочила из салона. – Пока у них тихий час, мы должны все подготовить, надо успеть.

И, как и обещала, нашла Илье множество увлекательных занятий – подай, принеси, унеси, отойди, не мешай, что ты принес, убери немедленно. Он помалкивал, послушно выполняя роль мальчика на побегушках, раз десять промчался по длиннющему коридору, в конце которого располагался актовый зал, где и готовилось представление, перетаскал несколько десятков килограммов реквизита, а сам все смотрел по сторонам. Даже до лестницы на второй этаж добрался, но подняться не успел – шли сверху взмыленные, красные от жары две недовольные тетки и так глянули на «аниматора», что пришлось убираться восвояси. Зато «коллеги» свое дело знали хорошо: уже через час обычный, с длинными рядами кресел и скучно-зеленого цвета дорожкой на полу зал преобразился. Шары не просто висели под потолком разноцветными гроздьями, на помосте вроде сцены появились воздушные сооружения в виде деревьев, цветов и даже животных, в одном из которых Илья опознал крокодила, а второе так и не смог идентифицировать.

– Это динозавр, – с видом оскорбленного художника пояснил Вадим. Илью объяснение удовлетворило. Динозавр так динозавр, какая ему разница, лишь бы детям понравилось. Правда, чесался язык задать вопрос, а какая, собственно, связь между первобытными людьми и вымершими ископаемыми существами, но Илья оставил его при себе. На динозавра существо из синих и зеленых шаров походило мало, скорее уж на экзотического зверя-броненосца. Илья водрузил его посреди сцены и направился на зов Алисы – пришло время входить в образ. Процесс много времени не отнял, сотрудники «Зеленого слона» за четверть часа сделали из заказчика первобытного человека. Парик с челкой до переносицы, накидка мехом наружу с рукавами-прорезями, черные штаны, зверский грим – по их мнению, неандертальцы выглядели именно так. Такого же мнения придерживался и персонал детдома – своим видом Илья шокировал шуструю бабку в белом халате, когда с очередным поручением шел по коридору к «Форду».

– Оссподи, страх какой, они же всех детей перепугают, – шарахнулась от Ильи старуха. Он сделал зверское лицо и ссутулился, подражая далекому предку. Получилось похоже, бабка ругнулась и убралась с дороги, Илья вернулся в готовый к «корпоративу» зал.

– Десять минут, – сдавленным голосом произнесла Алиса: она красила губы, и речь получилась невнятной. Вот уж кому костюм первобытного человека подошел идеально: бирюзовое бикини, прикрытое прозрачной юбкой цвета хаки, украшенные цветами шлепки на ногах – она выгодно смотрелась на фоне кингконгообразных подчиненных. Впрочем, Вадим остался в своем первозданном виде, только перевязал волосы на лбу яркой лентой – ему предстояла вспомогательная работа: раскраска лиц и завораживающие манипуляции с мыльными пузырями. Он-то и принял на себя первый, основной удар воспитанников детского дома – Илье показалось, что их запустили всех одновременно, немедленно растерялся, оглох от криков и бестолково всматривался в толчею и мельтешение голов и лиц. Но постепенно пришел в себя, отодвинул с глаз жесткую щетину, падавшую с парика, и принялся сканировать толпу. Начал с девчонок, вглядывался в лицо каждой, рассматривал с головы до ног и переходил к следующей. И все бы было ничего, если бы они стояли спокойно, но нет – носились, прыгали за шариками, скакали вокруг мужественно улыбавшегося Вадима и верещали так, что Илья не мог разобрать ни слова. Зато Алиса была в своей стихии, свистнула по-разбойничьи, мигом приковав к себе все внимание.

– Сегодня у нас первобытная вечеринка! Как вы думаете, что это значит? Давным-давно на Земле появились люди. А чего у них не было? – Алиса ловко вклинилась в толпу и двинулась вперед, разбивая ее на две половины, Илья брел следом, сделав, как было велено, мрачный вид. Шаг, второй, взгляд вправо-влево, еще раз по сторонам – Лизы, нет, Мишки тоже, но это пока ничего не значит, он не добрался и до середины зала.

– Инструменты были? – продолжала Алиса.

– Нет! – Хорошо, что окна открыты, в противном случае этого дружного крика стекла бы не пережили.

– Телевизор был? Компьютер?

– Нет, нет! – одновременно орали три или четыре десятка человек.

– Машины были?

Снова ответ хором, от которого закладывает уши. Илья едва не налетел на шустрого чернявого пацана, взял его за плечи и отодвинул с дороги. Еще взгляд поверх голов в сторону двери. И сам едва не снес кого-то с пути, остановился в последний момент, застыл – у дверей стояла Лиза. Повзрослевшая, как показалось Илье, словно прошло не полгода с того, черт бы его побрал, февраля, а лет пять, не меньше. И выросла, стала тоньше и серьезнее, взгляд сосредоточен, шарики и динозавр с крокодилом ее не волнуют, смотрит жадно на Вадима с его палитрой, а подойти не решается. И одета по-дурацки – платье какое-то нелепое, серое, мешковатое, явно не мать ей покупала, вместо аккуратных кос темные, как у Ольги, волосы собраны в хвост, уже успевший основательно растрепаться, нижняя губа прикушена, как фотографии из личного дела, а лицо – уставшее, что ли. И одна, Мишки поблизости нет, а ведь просил тогда мальчишку не бросать сестру, но какой с пацана спрос…

– Вы молодцы, все знаете! – искренне, хорошо поставленным голосом восхищалась Алиса. – Наша вечеринка начинается! А для начала давайте примем облик первобытных людей… А еще у первобытных людей была на лице раскраска. Будем ее наносить?

Могла бы не спрашивать, ответ ясен. К Вадиму ломанулись одновременно человек десять, бросившийся на выручку Юрий моментально организовал очередь, Алиса прошла мимо, качнула Илье головой: «Давай за мной». И он пошел, как бычок на веревочке, пошел, заставляя себя не оглядываться, брел с самым зверским видом, на какой только был способен. Глянул мельком на часы – прошло всего пятнадцать минут, томный вечер только начинает разворачиваться.

И понеслось – ребята из «Зеленого слона» прочно взяли праздник в свои руки. Персонал детдома – воспитатели, служащие и директриса, невысокая, до безобразия жирная тетка с тремя подбородками и дежурным начесом на голове – жался вдоль стен, наблюдая за воспитанниками и развернувшимся действом. А дети все до единого были при деле – искали шарики с записками, таскали их Алисе, получали мелкие призы в виде конфет и шоколадок, дрались на надувных «копьях» под руководством совершенно преобразившегося брюнета и дружно повалили во двор, искать по приметам спрятавшегося там мамонта. Илья неплохо справлялся со своей ролью – подавал реквизит, скрытно выскользнул из зала и как был, в боевом прикиде и раскраске, побежал к беседке на участке и спрятал на балке под потолком плюшевого мамонта, делал вид, что хочет схватить не в меру развеселившегося детеныша, – в общем, старался, как мог. И раз за разом косился в зал – Лиза сидела в предпоследнем ряду, приподнималась на кресле, тянула шею – роскошный бант сидевшей впереди девочки закрывал ей обзор. Илья видел, что дочь того гляди разревется – половина представления уже позади, а она толком так ничего и не видела. И не получила ни одного приза, ее постоянно опережали другие. И он до сих пор так и не увидел Мишку – детей, наконец, удалось рассадить, они таращились на сцену, бурно выражали свой восторг, но среди раскрашенных под всевозможных зверюшек и сказочных персонажей лиц знакомым Илье было только одно. Лизу разрисовали под фею, розово-белая маска покрывала лицо девочки. Илья снова глянул на нее, отвел взгляд, ища Мишку. Но его не было, в этом он мог поклясться, сын не пришел на этот праздник, хоть, судя по возрасту воспитанников, сбежались все, даже циничные подростки. Эти оккупировали дальний угол актового зала и оттуда следили за происходящим.

– На охоту всем идти! Следы мамонта найти, его на ужин принести! – провозгласила Алиса, но сама никуда не пошла, охотников возглавил Юрий, потрясающе смотревшийся в образе недоразвитого человекообразного существа с бутафорским копьем на плече, и отправленный на подмогу Илья. Всей толпой вывалились из зала и по «следам» – запискам из шариков – добычу обнаружили минут через десять, поплутав вокруг корпуса. Пара шариков оказалась с ложными следами, зато Илья успел неплохо рассмотреть, что представляет детдомовская территория изнутри. Все как обычно: площадка, клумбы, деревья и газоны вдоль забора. В дальнем глухом углу громоздятся строения тоже из серого кирпича, то ли гараж, то ли сарай – издалека не разобрать, рядом ящики, коробки, груда песка и щебня.

Наконец мамонт нашелся. Юрий ловко поддел его копьем, снял с балки, и под вопли восторга все повалили обратно, для начала устроив в честь удачной охоты салют из выданных здесь же хлопушек. Лизе снова ничего не досталось, она стояла в сторонке и наблюдала за общим весельем. Глаза уже на мокром месте, трет их тыльной стороной ладони, но всем плевать, в том числе и воспиталкам, что притворно ойкают при каждом «разрыве». Илья уже был готов вырвать из рук толстого очкастого пацана хлопушку – все равно тот никак не мог сообразить, как с ней обращаться, – и отдать Лизе, когда Юрий повел всех обратно в зал. Здесь шоу в свои руки взяла Алиса:

– Молодцы, вы нашли мамонта, теперь надо загнать его в ловушку, как и действовали древние люди! Вот! – По ее сигналу Илья принялся раздавать всем яркие пластиковые дудки и почувствовал, как под «шкурой» выступает холодный пот: к нему шла Лиза, медленно, опустив глаза, протянула руку. Илья молча подал ей дуделку, чувствуя, что еще немного – и он не выдержит.

– Спасибо. – Ее голос пропал в реве и вое, каждый дул в трубу во всю силу своих легких. Илья боролся с желанием зажать уши и вообще бежать отсюда, прихватив с собой Лизу с Мишкой. «Где он? Заболел? Или наказан? С него станется…» Илья в который раз принялся осматривать зал. Нет, без шансов, пацана здесь нет, надо найти его. Как – спросить, послать все к чертям и, как собирался еще пару дней назад, обшарить весь корпус? В костюме неандертальца с «грачом» в руке – кто потом расскажет, что видел этакую невидаль? Так и в психушку недолго загреметь…

Шабаш продолжался, видавшего виды плюшевого зверя благополучно «загнали», положили на костер – ярко-красный кусок ткани. Илья выдохнул – если он все правильно запомнил, до конца представления осталось минут пятнадцать, дальше торт, фейерверк, и они уезжают отсюда. А Лиза и Мишка остаются. «Да где он может быть?» Тоска и безысходность переходили в злость, все планы летели к чертям, надо что-то придумать, и придумать срочно: не желавший гореть костер после общего ритуального танца ожил, мамонта зажарили, предстоял ужин. Накрыли его в столовой, куда и повалили всей толпой во главе с Алисой. Илья замыкал шествие, плелся позади древней бабки, по виду – уборщицы, и старательно гасил в себе желание отвести ее в сторонку, задать пару вопросов и предложить денег за верный и быстрый ответ. И попутно не сводил взгляд с Лизы – та держалась особняком, шла, ни с кем не разговаривая, ей было одиноко даже в толпе. Плечи подняты, голова опущена, в руке зажата желтая дудка – Илья отвернулся и посмотрел в окно. Уже темнеет, через полчаса сумерки перейдут в июльскую ночь, и во всем своем великолепии начнется фейерверк, после которого ему придется уйти отсюда. Но как уйти, если дочь – вот она, близко, только протяни руку и коснись ее плеча.

В столовой жирная директриса уже занималась дележкой гигантского торта, воспитатели носились с чашками и чайниками, детей кое-как распихали за столы. Илья взял тарелку со своим куском и встал в простенке между окнами, чтобы видеть Лизу. Та сидела с тремя девчонками, старше ее по возрасту года на два. Те сначала просто смотрели на нее, уплетая свои порции, потом одна – с коротко стриженными светлыми волосами – заговорила с Лизой. Та ответила и принялась ковырять ложкой торт, сжалась, как от удара, – девчонка дернула ее за «хвост». Лиза отшатнулась, потянула на себя скатерть, тарелка с тортом поехала вниз, и, как положено по закону бутерброда, украшенный взбитыми сливками кусок вывалился ей на колени. Лиза вскочила и бросилась прочь из столовой, девчонки засмеялись, к столу потащилась та самая бабка. Илья остался стоять столбом, а за окнами загрохотало, затрещало, в небо брызнул столб белого огня.

Торт был забыт моментально. Илья выждал, пока всех вынесет из здания, и пошел следом, на ходу стягивая с себя парик. Прошел по коридору последним, вышел, забрал свой рюкзак из «Форда» – надо переодеваться, не в таком же виде назад ехать. И, не обращая внимания на восторженные вопли со двора – праздник удался для всех, кроме него, – направился в актовый зал. Он притормозил, кое-как натянул парик обратно и на носках вошел в зал. Дикобраза вынесли со сцены еще до охоты на мамонта, слепленное из шариков чудище в темноте маячило напротив входной двери, освещенное рваным ярким светом бенгальских огней. Оно сейчас и впрямь походило на ископаемого монстра – длинная шея, короткие толстые лапы, крохотная голова. Илье даже показалось, что у чудища блестят глаза. Но нет, это отражаются огни фейерверка и никоим образом не сочетаются с всхлипами и шмыганьем носом – за динозавром кто-то спрятался и рыдает навзрыд, да так горько, словно только что потерял самое дорогое, последнее, что было в его жизни, и уже никогда не вернет.

– Что такое? – Илья старался говорить тихо, чтобы не испугать Лизу, постарался улыбнуться, но вовремя вспомнил про прикид и дикую раскраску рожи и решил не рисковать. Лиза притихла на секунду, вытерла ладонью глаза, отвернулась и принялась за свое.

– Что случилось? – шептал Илья. – Почему ты плачешь?

Можно и не спрашивать, он и сам все прекрасно видел, в ответ доносятся только всхлипы и треск фейерверка. Вот момент, которого ждал полгода, и, дождавшись, запретил себе приближаться к дочери. Но никто же не увидит, все во дворе, а Лиза ни за что не узнает в заросшем «неандертальце» родного отца.

– Почему ты одна, где твой брат? – проговорил Илья, и это сработало. Всхлипы прекратились, и Лиза проговорила чуть гнусавым от слез голосом:

– Он сбежал, он бросил меня.

– Куда сбежал? Когда? Как? – Илья осторожно взял Лизу за руку, и оба вздрогнули – через кожу и пальцы точно пробежала искра, не хуже той, что полыхают сейчас за окнами.

– А вам какое дело? – взвизгнули над ухом. Илья обернулся и выпустил руку дочери. В дверях стояла воспиталка – невысокая корявая тетка глубоко за сорок, в домашних тапках и коротком халате, обтягивавшем выпирающее брюхо. Тетка шагнула к Лизе, попутно наступив Илье на ногу, и потащила девочку за собой.

– Кондратьева, прекрати немедленно, – визжала баба, – или сегодня будешь спать в туалете! Снова захотела? Я сейчас директору скажу, она велит запереть тебя там до утра… Вы что?!

Вой бабы перекрыл треск и крики с улицы. Илья ударил ее наотмашь по лицу, толкнул, успев перехватить оторопевшую Лизу за руку. Бабищу мотнуло, она повалилась на спину и рухнула навзничь, придавив собой динозавра, шары тяжести не выдержали и принялись лопаться один за другим, вой и визг утонули в тресках «разрывов». А во дворе пошла финальная стадия – заработал многоцветный фонтан, струи огня били с земли одновременно, набирали силу и рассыпались искрами в темном небе. «Отличная штука, не зря я за нее столько денег отдал!» Илья содрал чертов парик, закинул рюкзак за спину и рванул из зала по коридору, не отпуская Лизу. Та бежала следом, споткнулась, упала на одно колено, но не заплакала, обхватила отца за шею и не шевелилась, пока он с нею на руках мчался в дальний глухой угол участка, к сараям и куче песка перед ними. Влетел на нее, даже не запыхавшись, оказался на крыше гаража, посмотрел по сторонам и вниз. Фейерверк закончился, но крики еще не стихли, хотя видно в темноте силуэты людей, и многие уже возвращаются в корпус. Еще четверть часа суматохи, и отсутствие Лизы обнаружат, ей надо немедленно идти обратно, или… «В туалете спать будешь… Суки, да я вас сам… фрагментами в канализацию… полдня на это убью, но сделаю». Илья поставил Лизу на крышу, подошел к краю гаража, глянул вниз. Метра полтора, смешно и говорить. Присел на корточки, посмотрел дочери в лицо – не плачет, но глаза круглые от ужаса, и молчит, даже от комара, севшего ей на щеку, боится отмахнуться или не чувствует ничего от испуга.

– Домой хочешь? – Илья почувствовал, что сам охрип от волнения, увидел, как Лиза согласно мотает головой, пытается сказать что-то, но пока не до того. – Я сейчас спрыгну вниз, а ты следом. Я поймаю тебя внизу, поняла? Только быстро, чтобы нас не заметили! Поняла? Молодец, иди за мной.

Лиза, как сомнамбула, шла следом и послушно остановилась на краю крыши. Илья бросил рюкзак вниз, прислушался – вроде сухо, плита забора проходит аккурат под ногами, а что за ней – в темноте не разобрать. Но рискнул, десантировался следом на поросшие травой кочки, вскочил, вытянул руки и крикнул:

– Иди ко мне! Не бойся, я тебя держу!

И поймал, схватил неловко шагнувшую к нему дочь на лету, подержал, слыша, как у той колотится сердце, поставил на ноги. И опомнился, снова схватил ее за руку, подобрал рюкзак и кинулся бегом прочь от серых бетонных плит по кустам, не разбирая дороги на грохот колес поезда, мчавшегося по близкой «железке». И бежал так, пока Лиза снова не упала, запнувшись обо что-то в темноте, и слабо вскрикнула. Но сама поднялась на ноги. Илья присел на корточки и проговорил:

– Лиза, ты меня узнала? Я…

Он замолчал, видя, как дочь улыбается и кивает.

– Узнала, когда ты нашу воспитательницу ударил. Так ей и надо, плохо, что не убил…

– Что ты говоришь?.. – Илья прижал Лизу к себе, гладил по голове и все повторял: – Что ты, зачем, она же дура несчастная, пусть живет и мучается.

– Так ей и надо. – Голос дочери донесся точно из поднебесья, Илья сжал ее крепче, отстранился, посмотрел в лицо – нет, она точно не мерещится. Сматываться надо, и побыстрее, пока не сообразили, в чем дело, пока шухер не подняли и пока те, что ворота караулят, кому надо не доложили. Взять беглецов сейчас – плевое дело, с семилетним ребенком ему далеко не уйти, хоть и «грач», вчера собственноручно вычищенный, в рюкзаке лежит, только руку протяни. Но все же не выдержал, взял Лизу за плечи и спросил, как мог, строго: