Текст книги "Лазерный вихрь"

Автор книги: Алексей Талан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Алексей Талан
Лазерный вихрь

Ihave a reason to stay here

There's a way to find a flame

Morgana – Can I Help You Baby

Глава 1

Ненавижу наивных и одержимых. Такие не щадят ничьи жизни, включая свои.

Расчерчиваю взведённый арбалет на две обугленные щепки и сквозь всклокоченную бороду пронзаю горло. Второй противник тянется за мечом. С трудом удержавшись от смертельного укола, безжалостно отсекаю руку.

За спиной раздался шум. Я врезал на звук ногой, а затем развернулся. Заготовленный для моей головы стул грохнул на самого нападавшего.

Парень не оставил мне выбора. Голова со светлыми волосами прикатилась к стене, а из разжатых пальцев вывалился парализатор.

Я могу иначе. Но не имею права.

– Я эмиссар, – чётко повторил я, переведя паспорт и метку эмиссара в широковещательный режим, и пробежал взглядом по жмущимся у входа людям. Притворяться обычным человеком больше не имело смысла. – Я пришёл с миром.

Слова сказаны. Мне нет дела до этой провинции, просто я жду рейсовика три дня, а ведь даже эмиссарам становится скучно. Я проткнул ногтем с имплантированным микрошприцем предплечье ампутанта, впрыскивая гиперкаин. Мгновенно закатившего глаза биораннера поспешно усадили за стол местные парни с побледневшими лицами. Обхожу столы, поставленные в три ряда, и останавливаюсь у стойки.

– Два «лазерных вихря». – Я сделал заказ бармену и уселся на парящую в магнитном поле жёсткую подушку, протёртую до белизны. Сиденья сбились в кучу, медленно дрейфуя, поскольку крепления для них на стойке были сорваны. Седой усатый бармен вздрогнул, его руки тряслись.

– Кредитка или наличные? – нервно выкашлял слова хозяин.

– Имп. – Я показал вживлённый камешек на указательном пальце. Мужчина поспешно кивнул, кажется, он был готов отдать всё бесплатно.

Я коснулся лика – личного компьютера, подтверждая снятие денег, и провёл ладонью над считывающим кредитки устройством в виде свиньи-копилки. Её глаза мигнули красным и раздался стандартный «блип». Публика за спиной начала безмолвно покидать заведение.

– Сообщите охранителям, – приказал я бармену и одернул рукав кожаной куртки, пряча вживлённый на левую кисть интерфейс лика. – Камеры есть?

– Конечно. – Бармен показал на белый, со вздутиями от времени, биопластовый потолок, который подпирали четыре железных столбика. Камер, конечно, я не разглядел, но место для них там было хорошее.

– Приберитесь.

– Сейчас. – Мужчина кивнул и беззвучно отдал команду через наклеенную на горло полоску ларингофона. Из подсобки за стойкой выкатились три бочкообразных робота мне по пояс, объехали потолочные опоры и подняли на суставчатых манипуляторах два тела. В руках бармена обнаружились миксер и чаша с носиком для смешивания. Я с облегчением вздохнул. Раз коктейли приготовляют вручную, значит, Тай не такая и деревня.

– Отец и сын погибли, – раздался жёсткий простуженный голос за спиной. – У жены сына трёхмесячная дочь осталась.

Так рождаются истории о жестоких эмиссарах. Чудовищах без сердца. На самом деле мы обычные люди.

Оборачиваюсь. Злости нет. К выходу идёт ссутуленный человек в вязаной шапке, полимерной куртке и грязных пластиковых сапогах. Пусть. Я не буду ничего доказывать и говорить. Нарушители обозначили прямую угрозу. Плазма их сожги, да они чуть не убили меня только за то, что я отказался покупать их незаконный товар. Мотивированная агрессия, направленная на представителя власти. Так это называется официально.

К стойке подходит мужчина лет тридцати. Он спокойно встречает мой взгляд, вылавливает одно из магнитных сидений и садится рядом. Одет в кожаную безрукавку поверх клетчатой рубашки и синие заношенные джинсы. На ногах – когда-то белые кроссовки. Отворачиваюсь и смотрю на просвет фиолетово-синий коктейль, прошитый грейпфрутовыми лентами. Коктейль малопрозрачен, а значит смешан верно.

– Так ты эмиссар, – протягивает незнакомец, барабаня пальцами по стойке. Кивает бармену, и тот ставит кружку тёмного пива.

– Алекс, – решаю быть непринуждённым. Не люблю пустые разговоры, но раз уж ко мне обратились, надо это использовать, чтобы успокоиться. Я ведь как и тогда, два года назад, ни в чём не виноват.

– Рик, – представился мужчина. Жму крепкую ладонь.

Собеседник ухмыльнулся и в два глотка осушил полкружки, утёр пену. На Рике была настоящая, пускай и не новая, вариабельная одежда. На воротнике рубашки нарушился графслой и проглядывала чёрная материя с металлическими прожилками. За уши были закинуты диски нераскрытых дымчатых очков-трасформеров, а на виске синел мозаичный шрам.

– Вам обязательно каждый раз представляться? – поинтересовался Рик.

Я надменно поднял брови, показывая, что этот вопрос далеко не оригинален:.

– Только спросил у биораннеров сертификат. Если бы они меня не заметили, я бы прошёл мимо.

– Здесь аллергия на Кодекс. Лет десять назад кто-то из местных пытался провозгласить независимость. Стремятся получать больше денег за экспорт и добиваются разрешения на постройку заводов. Да кто ж им даст деньги зарабатывать и собственную технику выпускать. – Рик ядовито усмехнулся. – С тех пор оружие населению запрещено, а мечи и арбалеты держат под видом коллекционного. Но рецидивы случаются. Люди не сильно лояльны Империи. Губернатор на них закрывает глаза…

Бармен смерил Рика недовольным взглядом и удалился в подсобное помещение, вероятно, указывал роботам как укладывать тела.

– Они злопамятные, – проговорил я. Коктейль яростно щипал гортань и оставлял сладковатую горечь на языке. Я глотнул ещё «вихря».

– Ты откуда? – Рик, обжигаясь, подцепил кусок пиццы, размазал расплавленный сыр по пальцам. – Или у эмиссаров не бывает родины?

– Бывает. А лечу с Калисто. – После первых глотков алкоголя меня неожиданно начало трясти, хотя я держался изо всех сил. – Сейчас разгар сезона, мой чартер отменили, и всем нашим надо было ждать семь дней. Я решил возвращаться на Колыбель с пересадкой на Тае. Так немного, но быстрее.

Эту версию я придумал только что. На самом деле я улетал с Калисто как специалист по подводным мотоциклам, и моя компания по причине невообразимой жадности перевозила меня на попутных грузовиках с тремя пересадками. Тай стал первой остановкой, и сейчас мне надо было ещё два дня дожидаться подходящего рейса.

Задание на планете-курорте было несложным. Я раскрыл местную неопытную банду и подверг её коррекции. Группа предприимчивых таможенников выпускала туристов с местной секс-экзотикой, типа ракушек-прилипал и пульсирующих полукамней-полурастений. Этот преступный нарыв не грозил ничем серьёзным, но имелся крохотный шанс, что года через два родится мощнейшая мафиозная сеть. Надо было перестраховаться. Ещё с утра, дыша стеклянным после ледяной ночи воздухом Тая, я надеялся на честно заработанный отдых. Облокачиваясь на поручень баржи, я расслабленно смотрел, как уменьшается причал космопорта и предвкушал неспешную прогулку по посёлку.

Постоянно держать себя на взводе не имело смысла уже несколько лет. Эмиссары действительно заставили уважать Кодекс мечтающие о независимости колонии и одуревшую от излишеств метрополию. Империя миновала кризисную полосу и сумела приструнить удиравшие от неё планеты. Правда, поселения подобные Таю, не представляли интереса даже для Службы Безопасности.

– Ты с орбиты? – поинтересовался я у Рика. Собеседник покачал головой.

– Турист? – Я обругал себя, что не сразу догадался – незнакомец не местный. Только жители метрополии могли привыкнуть к эмиссарам.

– Перевозчик, – процедил Рик, – раз сотый на Тае.

В точку. Это объясняло и мозаичный шрам на виске и очки-трансформеры вместо лика. Капитаны подключают свою нервную систему к управляющим цепям корабля, и любая вживлённая электроника вносит помехи. А шрам вызван работой с некачественными сетками-интерфейсами, которые во время сложных манёвров могут сгореть прямо на голове.

– Что везёшь и по какому допуску? – машинально спросил я. Отставил пустой бокал с фиолетовой лужицей на донышке и взялся за второй.

– Если скажу, что принял партию натуральных углеводородов, разрежешь на месте? – Рик ехидно улыбнулся.

Я опомнился и восхитился собеседником. Он меня совершенно не опасался.

– Вряд ли. Тебе придётся выкинуть что-нибудь эдакое… – Я по-доброму усмехнулся, пытаясь сгладить ситуацию.

– И чтобы удостовериться в том, что я не соврал, ты меня посмотришь ?– невозмутимо уточнил Рик, запихивая в себя конверт жирной пиццы.

Моё терпение иссякло. Здесь мы даём слабину, хотя и умение наше – тоже в этом. Умение, за которое нас действительно ненавидят. А вовсе не за то, что сноровисто режем шпагами. Наше умение – иметь силы быть слабым до последнего.

Даже двойная порция «вихря» не помогла стряхнуть напряжение, и я поднялся. В баре, кроме меня и Рика, из посетителей остался только биораннер. Он храпел, развалившись на стуле, а на бившейся на виске жилке проступал старый голубоватый шрам. Видимо, несколько лет назад посетил нелегальную клинику со списанным оборудованием. Но чего ещё ждать от заброшенного Тая? Левая рука нелегала свисала вдоль тела и клонила его в свою сторону. Рядом дежурил робот, готовый обездвижить нарушителя.

По-особенному цокнув языком, я вызвал на зрительные нервы интерфейс лика и выбрал режим психокоррекции: Вот это и есть моя основная работа. Я принудительно корректирую поведение. Я прилепил к виску ампутанта вибрирующую с особым ритмом монету. Охранителям теперь останется только записать штраф – задерживать преступника в тюрьме для прохождения добровольного курса коррекции не имеет смысла.

– Быстрой плазмы! – ответствовал я и быстро пошёл к выходу. После «вихря» находиться в пластиковой коробке бара стало совсем невыносимо.

– Прощайте, эмиссар, – выговорил бармен.

Рик догнал меня, когда я прошёл по дорожке из грубо спаянных камней три шага. Широкий пирс из метакарбона нависал над рекой, бешено атаковавшей берег волнами в рост человека. В лицо над безлюдным галечным пляжем летел колкий влажный ветер. Плюс два по Цельсию после обеда – это не минус тридцать пять ночью, но после жарких пляжей Калисто – жестокая насмешка. На том берегу, отдельно от всех поселений, стоял космодром. Река слишком широкая, и кроме серо-голубой смычки воды и неба ничего не видно.

– Извини, если обидел. Сам понимаешь, на этой планетке скука смертная. – Рик развёл руками, от него разило сыром и чесноком. Ему приходилось говорить громко, чтобы перекрывать шум прибоя. – А раскрывший себя эмиссар – прецедент.

– Ты на баржу? – не дождавшись ответа, спросил Рик и, прикрыв рот, рыгнул.

– Да.

Горло по-прежнему сводил спазм. Я только что убил двоих, а я ему – просто интересно. Прекрасно понимаю, от чего все колонисты с одинаковым презрением смотрят на толстокожую метрополию.

– Так ведь баржа нескоро будет. Может… симульнём? Здесь в двух шагах.

– Давай, – вдруг согласился я. Алкоголь быстро расщеплялся моим организмом, но я был ещё способен на эмоциональные поступки. Наслаждаться холодной красотой Тая уже всё равно не хотелось.

Посёлок обнимала пятикилометровая снежная гряда. Небольшие, максимум двухэтажные коттеджи фермеров начинались метрах в двухстах от нас. Домики недолго шли к подножью гор и растворялись в снежном покрове. Жилища окружали сверкающие на солнце цирки теплиц, в которых созревали запатентованные Таем местные овощи и фрукты.

Виртклуб стоял в пяти минутах от бара и отличался от него как лазерная шпага от средневековой рапиры. Вместо съёжившегося биопласта на стенах – хорошо обработанное дерево. Три этажа, четыре башенки в углах. Эдакий замок. Не удивлюсь, если хозяин тоже коллекционирует оружие.

Отъехала прозрачная дверь, из-за стола поднялся широкоплечий мужчина в строгом костюме и с чёрными до плеч волосами. Я автоматически бросил взгляд на табличку сертификата на стене, собрался активировать лик, но одёрнул себя. Надо просто расслабиться. Здесь, на Тае, больше ничего не случится. Каждый эмиссар щепетилен и занудлив, но параноиком становиться нельзя. От этого тоже умирают. Все игры здесь наверняка разрешенные. За предоставление тайтлов с коэффициентом погружения более ноль пяти ожидают суровый штраф и серьёзная коррекция. Да и подходящую периферию просто так не купить.

Мужчина оглядел нас и широко улыбнулся:

– Приветствую гостей Тая! Меня зовут Айзек Орэл, я владелец этого замечательного места, – представился хозяин и пожал нам руки. – Желаю удачно выпустить пар. Что предпочтёте? Гонки, холодное оружие, борьба?

– Холодное оружие, – предложил Рик и вопросительно посмотрел на меня. Видимо, ему не терпелось проверить эмиссара в деле. Я кивнул.

На самом деле Рик мог выиграть у меня в два счёта. Плазменная шпага имеет мало общего с железной, и против опытного фехтовальщика я не продержусь и пары секунд. Плазменная шпага проходит сквозь оружие противника и него самого. К тому же электромагнитная игла рассеивается, когда бьёшь той её частью, что не является острием. Зато само острие приличное -длиной от кисти до ногтя среднего пальца взрослого мужчины.

За приличную и для метрополии цену в пятьдесят каплей нам вкатили в сгиб локтя энерготоник. Управляющий выдал виртшлемы, прилепил на колени, бёдра и руки датчики движения. Из комнаты регистрации был вход сразу в зал, стилизованный под старину, с гобеленами и панелями с оружием. В зале пахло застарелым потом, покрытие пола было кое-где стёрто. Я потрогал рукоятку рапиры и вопросительно поглядел на Айзека.

– Идентично настоящему, – гордо заявил он и спохватился^ будто как-то понял, что я эмиссар. – Всё официально. Коллекционное.

Я окончательно расслабился. Виртклуб был оформлен на достойном для метрополии уровне. Впрочем, перед каждым прилётом грузовиков и рейсовиков в посёлок должно было прибывать Много обеспеченных людей. Пол был расчерчен на квадраты – зоны для играющих. Мы встали в дальнем углу, напротив двери.

– Вперёд? – спросил Рик, застёгивая шлем.

– Давай! – согласился я. Под ложечкой засосало. Алкогольный туман испарился, и я пожалел, что согласился играть – предстояло снова махать шпагой.

Мы разошлись, насколько позволял зал. Виртуальность надвинулась средневековым замком и голубым небом. Нас высадило на широкой крепостной стене. Я сжал шершавую рукоять джойстика.

Перед глазами повисли крупные цифры, и начался отсчёт. Я сделал пару взмахов, выставил правую ногу, поставил её пяткой к пятке левой ноги. Совершил несколько выпадов в третий и четвёртый сектора, проверяя, как откликаются датчики. Задержка практически не ощущалась. Ударил гонг. В левом верхнем углу возникла полоса жизни, а в правом – двухминутный таймер.

Рик продержался три секунды – я разрезал ему сонную артерию на пятый удар. Второй раунд мы отыграли вничью. Я проверял круговую защиту, а Рик старательно пытался провести атаку в четвёртый сектор.

В начале третьего раунда Рик ухмыльнулся и с неожиданной для выпившего человека скоростью приблизился ко мне, отбил мою шпагу и намерился уронить ударом ноги под колено… Свистнул зуммер лика, зафиксировавший радаром активированное оружие. Я замер. Раздались шаги и характерно щёлкнула, открываясь, магнитная кобура. Пускай потом вместе посмеёмся, но незачем открывать кобуру в пустом клубе… Шпага Рика наткнулась на меня… Я сдёрнул шлем, одновременно заваливаясь набок, чтобы предполагаемый выстрел прошёл мимо. Но ударник стреляет широким веером, и от его импульса тяжело увернуться даже эмиссару.

Глава 2

Эмиссары умирают. Это случается. Плечо ныло от прошедшего вскользь выстрела ударника, нижняя губа распухла. В ухе свербел биодатчик, сообщая, что нет контакта со шпагой.

– Он не сдох?

– Дышит.

– Добьем?

– Постой. Он же эмиссар.

– Мы блокируем сигналы.

– Может и не сработать. Тащи заморозку!

Переговаривались трое мужчин. Слюна от страха стала горькой, и я похолодел. Хуже всего было ощущение беспомощности. Ещё ни разу я не оказывался в таком положении. С трудом я восстановил сердечный ритм и с удивлением обнаружил, что ещё очень много хочу в этой жизни успеть. Но главное было то, что я не был парализован. Короткая апатия мгновенно сменилась яркой злостью.

Наивные дилетанты! Я отбил языком стаккато на двух верхних зубах. На глаза спроецировалась схема помещения, снимаемая терагерцовыми сканерами. Дотрагиваясь до зуба, я разворачивал схематичную картинку. Двое мужчин стояли в шаге от меня. Третий, с мигающим красным ударником на поясе, – у порога, шагах в пяти. В углу зала на полу сидела девушка.

Эмиссары умирают. Но не сегодня. Я приоткрыл левый глаз – правый оплыл. Конечно, можно обойтись руками, но риск будет выше. Я решился и глубоко вдохнул.

Толчок спиной. Прыжок. Приземление на две ноги. Нащупываю холодную гарду и срываю со стенной панели рапиру. Стоявшие рядом со мной оборачиваются. Это Рик и Айзек.

– О, – выдохнул противнику порога – им оказался языкастый мужик из бара в дешёвой куртке. Он потянул руку к поясу. Девушка отняла от лица ладони, и по движениям я понял, что бояться её не нужно.

Совершаю кувырок и пробиваю горло не успевшему отпрянуть Рику. Железное оружие непривычно оттягивает кисть, клинок вибрирует. Выстрел ударника с сочным хрустом выбивает стеклопакет за спиной. По затылку ударяет холодный ветер.

Я развернулся к Айзеку. Он присел, уходя от острия, и наметил взглядом удар в челюсть.. Я засадил рапиру ему в глаз, подняв руку и развернув кисть вкручивающим движением.

Ударник выстрелил второй раз. Импульс пришёлся мёртвому Айзеку в спину и деформировал его грудную клетку. На перезарядку требуется полторы секунды. Сильным толчком я отбросил тело и преодолел расстояние до порога, где находился стрелок, немногим раньше.

От ударного выплеска адреналина я ощущал себя так, словно летел, а не ходил. С клинка сорвалась рубиновая капля. Средневековые оружия крайне неудобны. Заключенная в электромагнитную иглу плазма прижигает, и кровь после неё не брызжет. В холле виртклуба не было ни души. Рапира, звеня, покатилась по полу, а я вооружился ударником.

Я подошёл к девушке. Ею оказалась блондинка лет двадцати, с разметанными по плечам волосами, в короткой синей юбке и зелёном топе. Голубые сапожки до колен игриво семафорили звездочками-диодами. Я схватил плачущую девушку за подбородок:

– Как тебя зовут?

Волосы закрыли пол-лица, но было видно прокушенную губу, грязь на щеке и свежий синяк под левым глазом. Мокрые ресницы безостановочно хлопали. На коленях алели ссадины, словно незнакомка упала с аероскейта или её долго возили по полу.

– Отвечай!

Девушка мотнула головой, прижала к груди руки. Хватит.

Я пошел к выходу. В ухе свербело слабее, обозначая, что плазменная шпага где-то рядом. Это хорошо. Значит, пока я был оглушен, не произошло ничего фатального. Я переступил порог, и меня догнал полукрик-полувсхлип:

– Арина!

И уже более разборчиво, но тише:

– Меня зовут Арина.

– Кто они были?

– Хозяева, – вымолвила девушка.

В пасмурном небе за окном ползли зеленоватые, из-за обеднённой азотом атмосферы, тучи. Тай похож на Колыбель – здесь 28 часов в сутках и чуть более высокая гравитация. Но планету покоряет ледниковый период. Колонисты заселили узкую полосу экватора, где температура колеблется от плюс пяти днём до минус сорока ночью. Почти миллион ютится в единственном городе на равнине, да ещё пять тысяч разбросаны в горных посёлках. В том, где мы сейчас, – от силы тысяча, он самый маленький, хотя и ближе всех к космодрому. Шквалистый ветер на реке сносит флаеры как мелких насекомых, и прибывающая раз в сутки баржа остаётся единственным транспортным средством.

Я напряг левую руку-часы лика вспыхнули золотым. Прошло тридцать две минуты, как я отправил в Столицу сообщение. Но бармен вызвал охранителей раньше меня, и бойцы должны были уже прибыть. На столе лежали ударник и круглый эфес плазменной шпаги. Дверь я сделал непрозрачной и отодвинул стол от входа.

– Что за хозяева? – спросил я, глядя на голошар монитора, на который подавалась картинка с внешней объёмной камеры. Со мной решили разобраться сразу же, едва я засветился, а значит, на заброшенной колонии зреет что-то действительно серьёзное. И находиться мне на этой планете, как раскрывшему себя эмиссару, смертельно опасно. Быть может, биораннеры в баре приставали ко всем приезжим, чтобы выявить нежданного агента Империи. Ведь только эмиссар откажется купить какую-нибудь мелочь под заряженным арбалетом.

Девушка дрожала и беззвучно плакала. Арина напрочь отказалась садиться со мной за столп устроилась на полу, подтянув к подбородку колени. На месте синяка у неё была покрасневшая кожа, но прокушенная губа уже регенерировалась. Я сложил аптечку и прилепил её обратно на пояс. Отечность на своём лице я тоже убрал.

Я поднялся, чтобы размять ноги, и девушка инстинктивно закрыла лицо. Я сел обратно. На монитор транслировалось тусклое небо и панорама посёлка. Перед баром проходила дорога, вдоль которой выстроились одномодульные нежилые сараи.

Замороженный мир Тая для Империи интересен только как поставщик энергии на участке между Калисто и Колыбелью. И отчасти обиду колонистов на махнувшее рукой правительство понять можно. Современные технологии в нормальном объёме доступны только рядом с космопортом и в городе, да ещё кое-где разбросаны особняки экстравагантных миллионеров.

– Говорит начальник охранителей Тая! У нас сломался катер. Группа направилась к вам на реактивных ранцах. Расчётное время – десять минут, – по костям передал лик прокуренный голос. – Не покидайте виртклуб.

– Понял, – небрежно сказал я, чтобы сбить спесь с начальника.

Не буду с ним церемониться. На всю колонию один орбитальный катер, а в экстренных случаях используют «попрыгунчики». Бред. Каменный век.

– Хочешь пить? – спросил я, чтобы как-то отвлечь девушку.

Арина кивнула. Бочка автомата с питьевой водой на столе синтезировала стакан. Девушка приняла подношение, избегая смотреть в глаза. У меня ёкнуло сердце – у Арины были удивительной красоты фиалковые глаза, распушенные, будто крылья бабочки, ресницы, взлетающие чёрные брови и чувственные губы. Топ с нескромным вырезом натягивала страстная грудь. Никакого лукавства, всё честно – будто на картинке, нарисованной от руки. После даже самой искусной пластики так не бывает.

– Часто били? – стараясь сдерживаться, ровно спросил я. Красавица покачала головой:

– Меня первый раз взяли, – и загадочно добавила. – Я некондиционная.

– Ты была женой одного из тех, кого я убил? – не понял я, присаживаясь рядом на корточки и отбирая нервно стиснутый стакан.

– Я – жена? Мне никогда не быть женой. Я игрушка, – последнее слово девушка выговорила с отвращением.

– Так, – протянул я, чувствуя, как зазвенело в ушах, и внятно, взяв девушку за подбородок, уточнил. – Ты ведь пошутила?

Только наткнуться на работорговцев мне не хватало. Если это правда, то причина нападений становится понятной.

– Глупый, – сказала Арина, и в её глазах засветилась отчаянная надежда. – А ты правда… эмиссар?

– Прекрати истерику, – я присел на стол и строго сказал. – За представление себя эмиссаром приписывают многолетнюю коррекцию. Да, я эмиссар.

Я закатал рукав на правой руке до локтя и, дав сигнал лику, проявил эмблему: плазменную шпагу с пульсирующим раз в секунду белым клинком на фоне герба Империи – человека, летящего меж звёзд.

– Значит, ты меня убьёшь? – задрожав, пролепетала Арина и подняла кулачки к лицу.

– Запомни, Арина, эмиссары убивают только чтобы сохранить свою жизнь или жизнь невинных людей.

– Правда?

– Хочешь, считаешь мой паспорт и метку? – Я потянулся к области эмблемы на локте, отвечающей за активацию.

– Не смогу, – смутилась бедняжка. – Нет паспорта.

Я окаменел, но заставил себя расслабиться. Девушке от недавней бойни не сложно мозги вывихнуть.

– Как нет паспорта? – мягко нажал я.

– Никогда не было, – виновато произнесла Арина. Паспорт в виде трёх микросхем-шариков вживляется в мозг при рождении. Это обязательное требование соблюдается даже в глухих колониях. Если один из чипов лишается контакта с живой плотью, то оставшиеся разрываются в ту же миллисекунду. Выковырять микросхемы одновременно практически невозможно. Это жестоко, но это единственный шанс серьёзно повредить работорговле, ведь путь человека с вживлённым чипом отследить просто.

– Эмиссар! Группа прибудет через минуту. Вы один? – в голове раздался чей-то молодой и напряжённый голос.

– Нет, – ответил я. – Со мной девушка, вероятно, жена одного из убитых. Ей требуется социальная защита.

– Приняли.

Я поднялся и пристегнул рукоятку шпаги к поясу, одёрнул куртку.

– Ты родилась на Тае? – Я начал собирать данные.

– Да. У всех моих сестёр тоже нет паспорта. Нам не положено. Даже у тех, кто кондиционные.

– Сестёр? А большая у тебя семья?

– Не семья, – помотала головой девушка. – Просто сестры.

– Поднимайся. – Я протянул руку. Арина, поколебавшись, дала прохладную и нежную ладонь.

Я глянул на монитор и разблокировал дверь. В помещение вошли трое охранителей. Они были запакованы в прилегающие к телу, будто вторая кожа, тёмно-синие спецкостюмы с непрозрачными шлемами и плазменными турелями на плечах.

– Я Кей, командир спецгруппы, – донёсся энергичный голос. Раструбы оружий наставились на меня, но радар промолчал – турели были неактивны. – Представьтесь.

Я бесстрастно активировал паспорт и метку эмиссара.

– О'кей, – довольно проговорил командир и сделал забрало прозрачным. На меня смотрел парень лет тридцати с прямым носом и трёхдневной щетиной.

Два охранителя заглянули в зал виртклуба, кивнули друг другу и встали у меня за спиной. Они чувствовали себя спокойно, а. это значит, что преступные разборки на Тае не редкость. Забрала напарников тоже стали прозрачными. Один из бойцов оказался грузным азиатом, а другой – тощим как шест европейцем. Обоим я бы дал от сорока до восьмидесяти, только первый не смог перестроиться к моменту, когда калории перестали сгорать будто в топке.

– . Что случилось с катером? – Я постарался, чтобы вопрос звучал буднично.

Кей рассеянно посмотрел на меня:

– Компенсаторы вышли из строя, и высота стала падать. Давно менять надо было. Империя всё денег не даёт.

– Так уж и не даёт, – усомнился я. – Вас всего трое? Командир снисходительно улыбнулся:

– На Тае больше и не требуется, здесь вам не метрополия, эмиссар. Против спецкостюма у деревни ничего нет. Остальные на катере, пытаются очистить фильтры.

– А вы давно с метрополии? – полюбопытствовал Кей.

– Месяц, а на Тае три дня, – улыбнулся я. – Сколько служишь?

– Пять лет. Тай, как трясина, тянет и тянет. Хочешь всё бросить и… Поднакоплю ещё немного и точно вернусь на Хью. Такеши, запиши показания девушки, – кивнул Кей третьему охранителю.

Появилось чувство, что девушка убеждена, что охранители сделают с ней что-то плохое. Она стремительно побледнела й быстро шагнула ко мне, взяла за руку.

– Я не стану говорить с ними, – сказала Арина.

– Да что ты? – поднял бровь командир. Девушка сильнее стиснула мою руку.

– Это бывает. Посттравматический шок. Всё наладится, ~ сурово сказал я, не смотря Арине в глаза, и мягко снял руку.

Лучше не скажешь. Синдром Айса. Жалость будет выглядеть насмешкой, а излишняя жестокость превратит в садиста.

– Гай, дай ей таблетку, – скомандовал Кей. Девочка не выдержала.

– Я клон!!! – прозвенел голос Арины.

Всё в комнате замерло. Чёрная дыра меня засоси! Так вот почему у неё нет паспорта. Она ведь говорила, что не кондиционная. Это намного, намного хуже, чем если бы она оказалась просто рабыней.