Текст книги "Лазерный вихрь"

Автор книги: Алексей Талан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3

Глаза Арины наполнились отчаянием, и мои нервы резко натянулись. Клонирование и генетическая модификация караются смертью, как самые страшные преступления против человечества.

Я сглотнул и задержал дыхание. Мир стал статичен, а звуки растянулись на инфрачастотах.

Затем мир закрутился вновь, с ускорением, навёрстывая пропущенные мгновения.

Я поверил этой незнакомой девчонке. Мы отличаемся от обычных людей тем, что умеем наверняка различать ложь и правду. Без грамма, миллиметра и секунды ошибки. Это наша суть. Мы смотрим. Мы считываем движения лицевых мышц, частоту дыхания и тембр голоса. Обрабатываем информацию рефлекторно. Нужно только задавать правильные вопросы. С такими способностями, как у нас, рождается один из миллиона, но пройти боевую подготовку эмиссара способен не каждый.

Сегодня мне пришлось убить пятерых, а после того, что случилось два года назад, я больше никогда не хотел убивать. Эмиссары – такие же люди. И я принимаю неожиданное решение. На Колыбели у меня нет неотложных дел, а штабу я отчитался.

– Я остаюсь. По статье 5 Кодекса Нового времени вы переходите под моё подчинение.

Парень удивлённо моргнул и прошептал что-то своему лику. Динамик костюма отключился, и дальше парень говорил беззвучно.

Арина тревожно посмотрела на меня. Я качнул головой, показывая, что всё нормально. Я чувствовал всё нарастающую ответственность за эту красивую перепуганную девушку.

– Всё в порядке, охранитель? – уточнил я.

– Они все заодно. Правительство с ними заодно, – на глаза девушки навернулись слёзы. Арина умоляюще смотрела на меня. Во мне неожиданной волной поднялась тревога за девушку.

Кей, будто не слыша, произнёс:

– Да. Я уведомил начальство.

– Это легко проверить, – неожиданно сказал я побледневшей девушке и обратился ко всем, не веря, что я это делаю. В таких ситуациях ни за что нельзя идти на поводу у городящих чепуху клиентов. – Только чтобы успокоить эту красотку. Ей сегодня досталось. Думаю, она это заслуживает.

Я вопросительно посмотрел на Кея и сделал знак рукой, приглашая переместиться за стол. Охранитель кивнул. Вероятность того, что охранители окажутся замешаны в чём-то крайне мала. По простой причине – в колониях и даже в метрополии порядок поддерживают наёмники с других планет.

Парень плеснул хищным взглядом. Змеиным движением потянулся к правому плечу снять предохранитель. Я оторопел. Судьба всегда выбирает для нас наисложнейшую из дорог. Но медлить я не стал. Я сильно толкнул Кея снизу в шлем, и почувствовал, как заболели резко сократившиеся мышцы рук. Парень с запрокинутой головой вылетел на улицу, пробив стеклопластовую дверь. По спецкостюму бить голыми руками бесполезно. Я потянулся к поясу за шпагой. Гай ударил сзади кулаком в усиливающей перчатке, и кисть онемела.

Неповреждённой рукой я бросил девушку на пол. Упал сам, хватая в полёте со стола ударник и пропуская возможные залпы турелей. Большим пальцем я крутнул колесо мощности и одним выстрелом разрядил батарею. Импульс разбил забрала сразу обоих охранителей. Придётся бойцам вставлять новые глаза.

Я поднялся, с удовлетворением отмечая, что за месяц работы на планете-курорте не сильно потерял форму.

– Бежим, – выдохнул я дрожащей Арине.

Кей, лежавший на пороге, зашевелился. Не обращая внимания на его истошный крик, я расплавил шпагой стекло шлема. Снаружи никого не оказалось.

Я зашипел сквозь зубы, выдирая из фаланги указательного пальца камешек-кредитку. Имп блеснул на солнце и исчез во вспышке. Одноразовый экспресс-передатчик послал сигнал в имперскую сеть космических маяков. Передатчик активируется и в случае, когда мозг умирает. Пришлось бы заработать порцию рентгена, зато мог быть уверен, что импульс пробил бы любые преграды.

Мы помчались по дороге. Пять фермеров, которые направлялись к бару, шарахнулись от нас.

Бледно-синее солнце валилось за горы. Арина запыхалась позже, чем я думал, – через две минуты, и всё равно до ближайшего сарая-капсулы оставалось метров двести.

– Почему ты мне поверил? – сквозь кашель, спросила Арина.

Я толкнул локтем первую дверь и поставил девушку в тёмное сырое помещение. Буду надеяться, что катер действительно не в порядке и я успею раньше, чем в посёлке появится кто-нибудь ещё Я установил шпагу на пол и включил режим освещения. Пульсирующие миллионы раз в секунду горячие ионы, сжатые в электромагнитной игле, активно излучали тепло в видимой части спектра– Сейчас пятисантиметровое острие перестало быть смертельно опасным, превратившись в веер.

На полу валяются коробки от овощей и фруктов, давленые и гниющие плоды. Похоже помещение использовали для хранения товара, который переправляли отсюда на барже в космопорт или на тихоходных флаерах в город.

Арина замерла, ей было неуютно, а мне вдруг стало страшно. Я успокоил себя тем, что решения, принятые под действием эмоций, всегда самые честные и правильные. К тому же искать компромисс у меня времени не было.

– А почему тебя испугался Кей? – спросила Арина.

– Эмиссары умеют верить. Он бы не прошёл проверку. Арина замолчала, решая, кивать или смеяться. В этом нет

ничего удивительного, откуда клону знать, кто такие эмиссары. Но давать объяснения сейчас времени нет. Наконец девушка улыбнулась.

– М не понадобится пять минут. Ничему не удивляйся и ничего не бойся. Ты под защитой эмиссара.

– Меня убьют, – обречённо вымолвила Арина, не слыша моих слов.

Для любого гражданина слова «ты под защитой эмиссара» означали бы буквально «Империя взяла тебя под опеку», а значит, ничего страшного уже не случится. Но Тай – не метрополия, где можно вызвать поддержку, и я не начинён боевыми имплантатами. К тому же эмиссар – скромный спецагент точечного назначения, всего-то умело пользующийся редким природным даром.

– Нас так просто не взять, – самоуверенно изрёк я. Арина отступила на шаг и чуть не поскользнулась на влажном полу. Я придержал её. От девушки исходило неуловимое тепло, к ней хотелось прикасаться и находиться рядом. Мысль, что я мог бы хотеть девушку, оказалась запретной и приятной.

Я отбросил глупые эмоции и закатал рукав на левой руке. Над локтем вспух голографический куб интерфейса.

– Ты красивая, – всё же сказал я, пробираясь сквозь ветви меню.

Арина горько усмехнулась. Только что я сделал незабываемый комплимент клону с запрограммированной внешностью.

– Что случилось? – забеспокоилась девушка.

– Активирую рапид.

Голокуб исчез. В кистях, коленях и предплечьях начало покалывать – углеводное НЗ и химия полились в кровь. Практически сразу начали неметь мышцы гортани.

– Потеряю сознание на полминуты. Не бойся.

– Ты меня спасёшь? – с надеждой спросила девушка.

– Не сомневайся, – прохрипел я и потерял сознание.

Арина ударила меня по щекам. В правом верхнем углу обзора появились часы, а слева – красное сердце, индикатор общего состояния боевой машины, временно занявшей тело эмиссара.

Я открыл глаза. Реальность стала объёмной, звуки – кристально чистыми, а время по консистенции стало напоминать растопленный шоколад.

– С тобой всё в порядке? – спросила девушка.

– Да, – железным голосом ответил я и не узнал себя. – В посёлок обязательно прилетят охранители, что были на катере, но серьёзного оружия у них быть не должно. Так что обойдется, -огрубевшим голосом выдавил я. Говорить стало сложно – сведённые судорогой горловые мышцы превратились в толстенные канаты.

Я попытался скривить улыбку, но мышцы лица стали каменными.

– Что у тебя с руками? – дрожащим голосом спросила Арина.

Я поглядел на посеревшие пальцы. Подкожные одноразовые капсулы выплюнули бронегель – через две минуты от кожи станут отскакивать арбалетные болты, а через четыре рука сможет выдержать импульс бластера. Как только кожа с бронегелем подвергается деформации, лик направляет в эту точку энергию аккумулятора. Поверхность становится жёсткой и невосприимчивой к тепловым и физическим ударам.

Я жестом указал девушке лечь на сырой грязный пол и набросал на неё коробки. Издалека инфракрасный сканер может и не заметить.

– Возвращайся, – попросила клонированная девушка, и у меня синхронно с её нежным голосом вскипела кровь. Позвоночник будто прошила молния, и я выгнулся точно в экстазе. Завершилась последняя стадия трансформации. Мой организм теперь был готов проламывать стены, проходить по кипящему металлу и полчаса держаться в открытом космосе.

Я распахнул дверь и ступил на дорогу. С каждым шагом мышцы превращались в гибкие жгуты, отзывались мгновенно и точно. У здания виртклуба успело собраться двадцать три человека, мужчин и женщин почти поровну. Поравнявшись, я активировал паспорт и поднял руку, привлекая внимание:

– Я эмиссар. Для вашей же безопасности требую покинуть место происшествия. Произошёл неприятный инцидент. Следственная группа Империи пребудет на Тай через стандартные сутки.

Официальный тон должен был охладить фермеров, а сообщение о скором визите взвода – на корню погубить желание любопытствовать.

– Но там охранители. Пострадали, – вымолвил мужчина в исцарапанной кожаной куртке. На его голове сидела кепка из металлизированного каучука, которую присылали в гуманитарных комплектах.

– Они атаковали меня. Это были повстанцы, – чётко сказал я. Голос слушался, как у певца. Безупречные с нотой металла интонации давались без усилий. – Возвращайтесь в свои дома.

Люди начали расходиться, стараясь не оглядываться. Женщины поджимали губы. Они не понимали, как можно бояться человека с серым, будто камень, лицом. Но по неловким движениям и бегающим глазам мужчин я понимал, что они явственно ощущали смертельную угрозу. Неудивительно – результат действия рапида и в армии-то видели единицы.

Я вошёл в виртклуб, охранители со снятыми шлемами лежали в углу. Костюмы должны были автоматически вколоть гиперкаин и подать на катер сигнал SOS. Я во всех подробностях видел запёкшуюся кровь и застрявшие в коже кусочки стекла. Я прилепил к вискам раненых чипы корректоров, взял безвольные тела Гая и Кея за шиворот и потащил на улицу. Когда я свалил рядом Такеши, со стороны гор раздался шум, будто сходила лавина. Замерших вдалеке фермеров смыло, но я чувствовал на себе любопытные взгляды из окон бара и домов.

Я встал лицом к горной цепи и включил шпагу. Мне не хотелось убивать, но выхода снова не было.

Починили-таки. Отрадно знать, что я угадал с рапидом. Катер, заваливаясь то на один бок, то на другой, шёл на антигравах над снежными пиками. Овальный серый корпус, шесть бездействующих на планете реактивных сопел и тонированный колпак кабины на тупом носу. Я облегчённо вздохнул. Колониям не полагаются катера с вооружением, но от Тая, как я выяснил, можно ожидать чего угодно. Эту планету обязательно внесут в реестр требующих коррекции, и всё ещё обойдётся малой кровью, если сюда направят обычный десант с психологами-корректорами.

Катер, конечно, мог жахнуть соплами, но для этого пришлось бы зависнуть надо мной секунды на три. К тому же я рассчитывал, что повстанцы вряд ли соберутся жечь напарников. Корабль летел как гигантский эйрборд, неуклюже маневрируя между домами и плантациями. В голове раздался голос начальника охранителей:

– Эмиссар Алекс Иванов, дезактивируйте оружие и поднимите руки к голове.

– Хер вам, – плюнул я в эфир по-славянски и запретил входящие передачи. Язык, осатаневший от латинского, на котором пришлось общаться ещё и на Калисто, стал едким. По спине пробежали мурашки – я не узнал себя. С чего мне становиться таким нервным?

Катер поравнялся с виртклубом и завис в ста метрах от меня. Засипел сжатый воздух в неисправных компрессорах, машина начала снижаться, выбивая из-под себя сухую грязь. Вблизи транспорт оказался вдвое меньше виртклуба.

Слева и справа распахнулись наружу круглые шлюзы. Из проёмов молниеносно выбежали попарно шестеро бойцов. Охранители растянули цепь и приняли борцовскую пружинящую стойку с разведёнными в стороны руками. Турели на плечах подёргивались как живые, выцеливая меня будто змеи перед броском. Повстанцы поработали действительно неплохо, раз им удалось сманить охранителей.

– Шесть активных турелей 0-5, – прокомментировал лик. Тела противников окрасились красным, обозначились фиолетовым наиболее уязвимые зоны: шея, кисти рук, пах. – В катере людей и роботов не обнаружено.

Бойцы начали подбираться ко мне, надеясь взять в полукольцо.

– Если сложите оружие, гарантирую честный суд! Вы простые исполнители и не получите строгое наказание! – крикнул я.

– Сам ты исполнитель! – пришёл хриплый ответ от крайнего мужчины справа, со значком командира на груди.

– Смерть Империи! – поддержал боец в центре. Значит, действительно повстанцы.

– Я послал экспресс-передачу, – признался я.

– Мы глушим сигналы на орбите, – произнёс тот же крайний справа мужчина.

– Я на рапиде, – выдал последний аргумент я. Двое запнулись.

– Будем стрелять на поражение.

Я проигнорировал предупреждение, принимая вызов. Бойцы оказались неплохо подготовлены – за минуту разговора они незаметными с виду шажками преодолели половину расстояния. Но чтобы остановить эмиссара в ускоренном режиме шести опытных охранителей будет маловато. И сейчас они познакомятся с подготовкой эмиссара.

Я начал движение. Шесть импульсов плазмы расплавили землю там, где я стоял. Шпага прожгла воздух над шеей отпрянувшего командира. Пока он падал и откатывался, турели успели перезарядиться. Я бросился в отмеченную ликом безопасную зону и приземлился с перекатом на правую руку. Выпад. Шпага с шипением пробила сопротивлявшийся комбинезон командира и добралась до тела.

Пятый залп. Два импульса из шести попали, в левой ноге стало зудеть. Вблизи драться шпагой было невозможно – клинок проходил сквозь противника, превращаясь в радужный веер. Чтобы зацепить цель остриём, приходилось отступать и терять время, поэтому я стал действовать руками и бил круглой гардой.

Последний противник, увидев, как я, разогревшись, сломал двоих голыми руками – одному пробил пяткой забрало, а у другого сбил ребром ладони с плеча турель и коротким шито-цуки достал сплетение сквозь силовой костюм, длинными прыжками помчался к катеру. Я незамысловато метнул шпагу в спину. Плазменный клинок лизнул болевую точку на предплечье. Мужчина сполз на землю, цепляясь за порог раскрытого шлюза. Турель плюнула еще дважды и отключилась – боец потерял сознание.

Я потёр чесавшуюся от последних выстрелов руку и подобрал автоматически угасшую шпагу.

– Всё самое простое кончилось, – сказал я, стоя на пороге сарая-модуля.

Арина отбросила прогнившие коробки, в волосах девушки застрял мусор.

– У тебя грудь чёрная! И нога! – девушка закрыла рот руками.

– Знаю, – сказал я, обратив внимание на прожженную одежду.

Чтобы не терять время, я взял Арину на руки и побежал к катеру. Посёлок по-прежнему безмолвствовал. На ходу я саданул ногой одного из ворочавшихся бойцов и усадил Арину в кресло второго пилота.

Я одел металлическую шапочку контактного интерфейса и коснулся сенсорной панели. Катер принял радиокод моего паспорта, и все подписи к кнопкам автоматически сменились с основного для колонистов Тая латинского на родной славянск. Я немного расслабился.

– Ты их убил?

Я ответил не сразу и вздрогнул – только что опомнился. И поразился своему ответу, потому ещё не до конца поверил в то, что сделал.

– Я никого не убил.

Мы обязаны убивать. Это инстинкт, вколоченный военными психологами, и спорить с ним бесполезно. Поднял руку на эмиссара – умри.

Неужели – у меня наконец получилось? Это невозможно. Значит, у меня вирус. Конечно, установленную в штабе блокаду подсознания он вряд ли пробьёт, так, пошалит на периферии. Однако подействовал быстро. Дергает за ниточки подсознания, и остаётся надеяться, что за безобидные.

Глава 4

Девушка даже не спросила, куда мы летим. Баржа будет только утром, как и десантный корабль. И надо придумать, как остаться в живых следующие часов пятнадцать.

– Входящая передача, – сообщил инком катера.

– Запретить, – проговорил я и повернулся к Арине. – Нас нашли. Не знаю, что у них ещё в Столице припасено. Но можно не сомневаться – нас постараются изничтожить до последней молекулы. Если мы вырвемся с Тая, сопротивлению конец.

Я медленно повёл над горной цепью заваливающийся набок катер. Компенсаторы жутко барахлили, и лететь было невозможно. Широкая река превратилась в ручей, стала видна полоска соседнего берега, на котором стоял космодром. Вильнула и съёжилась, взбираясь в гору, тропинка между плантациями. Слева от горной цепи виднелся ещё один посёлок.

– Алекс. – Арина несмело тронула моё плечо и испугалась своего жеста. Я успокоил девушку улыбкой. – Мы не летим на космодром?

– Не долетим. Катер еле дышит.

– Где находится твой… ммм… дом? – Я чуть не сказал «инкубатор» и вовремя закусил губу.

– В Столице.

– А почему ты некондиционная? Арина с вызовом посмотрела на меня.

– Уровень интеллекта выше нормы, – виновато улыбнулась девушка и спрятала глаза.

Я про себя усмехнулся. Девушка нравилась мне всё больше. Что-то в ней заставляло становиться меня открытым.

– Покупателям такие жёны не подходят, – продолжила Арина. – Сегодня меня впервые забрали из Столицы и собирались сделать игрушкой для одного из местных.

Я оглушенно промолчал и сосредоточился на управлении. Через десять минут я обнаружил, что рядом со вторым посёлком скалилась горная пропасть. По телу пробежали мурашки – скоро закончится действие рапида и меня ожидает шок. За сверхспособности надо платить.

В течение трёх минут я прожигал шпагой экранированный чёрный ящик – неприметный винчестер под пультом. Я взял Арину за руку, хоть это и было необязательно, и чётко сказал:

– Ничего не бойся, с нами всё будет хорошо. Сейчас мы катапультируемся. Просто глубоко дыши.

Я проверил, как Арина пристёгнута к креслу, и только после этого подогнал ремни себе. Занёс руку над пультом. Девушка сглотнула и зажмурилась.

Вдох.

Щелчок по сенсорной панели.

И – оглушительный свист. Удар воздуха в лицо.

Катер стремительно удалялся, становясь игрушечным. Кресло дёрнулось – раскрылся серебристый парашют – примитивное, но самое верное средство. Простые устройства, как и чувства, всегда оказываются самыми верными.

Девушку отнесло метров на сто.

Внизу ухнуло, от ущелья взвился оранжевый язык.

Я холод не ощущал, а вот Арина, должно быть, вся окоченела. Кресло подо мной зашипело. На спинке заработали маневровые двигатели с турбореактивным движком. Я взялся за джойстик на подлокотнике. Ветер бросал снег и почти не давал обзора – приходилось ориентироваться по сканеру лика. Кресло Арины я заранее обозначил ведомым, и автоматика нацеливала девушку по моему курсу.

Я старался, чтобы во время приземления нас прикрывали горные пики, но всё же внизу, несмотря на вечер, нас кто-то мог видеть. Тем более взрыв, хоть и приглушённый скалами, мог привлечь внимание.

Домов в низине, окруженной горами, было не меньше пары тысяч, на их крышах сверкали солнечные панели и крутились ветряки – линию от городской орб-станции сюда, как и в прибрежный посёлок, не провели.

Мыс головой погрузились в пушистый сугроб метрах в двухстах от дороги. Посёлок находился в прикрытой от ветров горами низине. Парашюты накрыли нас серебристым шатром. Я отбросил скользящую ткань и добыл из-под сиденья пояс НЗ. На месте приземления вокруг кресла образовалась глубокая яма, из неё поднимался пар, а под ногами хлюпало.

– Алекс! – позвала девушка.

– Сиди на месте! – попросил я.

Я пробился через сугроб высотой в человеческий рост и помог девушке выбраться из-под парашюта. Арина, обняв себя руками, топталась на месте. У неё были синие губы и стучали зубы. Я откинул сиденье и застегнул добытый из-под него пояс НЗ на Арине.

Я взял замерзающую девушку на руки и бесстрашно шагнул в снег. Арина завизжала и вцепилась в меня. Я хотел было приободрить её, но ничего кроме шуток на языке не вертелось, и я решил промолчать. Лик разогревал кожу электроимпульсами – снег плавился и от меня шёл пар. С каждым шагом идти становилось легче – дорога шла под уклон и сугроб становился меньше.

Я бережно поставил Арину на землю. Мне показалось, что девушка отняла от меня руки позже, чём было нужно. Но это не удивительно – она банально окоченела. Слева и справа возникли ряды плантаций из полупрозрачного стекла. Коттеджей ещё видно не было.

– Что там? – спрашиваю я.

– Выращивают цветогифы.

– Давай посмотрим?

– Там же ничего не видно. – протянула девушка и зябко поёжилась.

Не слушая шмыгающую Арину, подхожу к конструкции и приникаю к стеклу.

– Ещё как видно, – весело сказал я. – У меня сейчас зрение точно у телескопа с прибором ночного видения.

Я поёжился. Я никогда не был таким легкомысленным на задании.

Внутри плантации росли самые обыкновенные жёлтые тюльпаны, только какого-то укрупненного сорта. Лепестки были кожистыми и толстыми. Под куполом мерцали гирлянды светодиодов, а между грядок летали наперегонки друг с другом фиолетовые существа размером с кулак. У каждого с боков мелькали прозрачные крылышки. На передней вытянутой части туловища сидел большой голубой зрачок без века, а на чуть более светлом животе крепились три гибких сочления. Существо опускалось на цветок, он закрывался, и наблюдателю оставался виден только глаз.

– Никогда таких не видел, – восхищённо произнёс я.

– У Тая патент на выращивание цветогифов, – рассказала Арина, переступая с ноги на ногу. – Родная фауна планеты. Мы с сестрами работали с ними, пока были в питомнике. Забавные, почти ручные.

– А что вы ещё делали?

– Прошли школьный курс. Занимались по хозяйству.

– И всё?

– Нам, конечно, давали свободное время, но немного. Я думаю, заставляя заниматься ручным трудом, в нас воспитывали покорность.

– Наверняка, – согласился я. Девушка была действительно неглупой.

Ты первый, кто воспринял меня как равного, – вздохнула Арина.

– А твои сестры не общались с тобой?

– Конечно, общались. Но из некондиционных в последние месяцы оставалась только я, и воспитатели старались не давать мне свободного времени.

– Пойдём. – Я оторвался от теплицы. В верхнем углу обзора замигал красным таймер и лик сообщил: «Десять минут до деактивации». – Надо торопиться.

Я снова подхвати Арину, и она уже привычно обвила мою шею ледяными руками. Дыхание жгло щёку. Я побежал, не оскальзываясь, и ровно дыша. Если чувствительность начала возвращаться, значит рапид закончится совсем скоро.

Поселение сверху просматривалось отлично. Две перпендикулярные друг другу улицы, в центре магазин с прозрачными витринами и другие здания. На противоположной стороне долины – посадочная площадка, там стояло флаеров тридцать.

Судьба избавила от необходимости выбирать. Справа от дороги, вдалеке от коттеджей, привольно развалился, занимая большую территорию, белоснежный особняк. Трёхэтажное шикарное здание окружала высоченная красная стена с зубчиками-антеннами для генерации силового поля, сейчас отключенного. На монолитной железной двери были выбиты золотые буквы «Ингред Ласкин». Я приземлил девушку и громко произнёс, выдыхая пар, надеясь, что хозяин дома.

– Здравствуйте, Ингред. Я эмиссар, веду пострадавшего, нам требуется содействие. Передаю личные данные.

Для верности я закатал рукав и продемонстрировал воротам эмблему. Арина потянула меня за куртку:

– С богачами не надо связываться.

– Не бойся.

– Информация по Ингред Ласкину, Тай, – шепнул я лику.

– Уроженец Инклейва, женат, состояние 45 млн каплей, владелец сети отелей «Нежные розы».

Арина доверчиво прижалась ко мне, чтобы согреться. Я машинально обнял её и меня будто током ударило. Логичное объяснение этому поступку я найти затруднялся.

Через пять минут дверь с шипением спряталась в стену, энергичный мужской голос на славянске, с шипящим акцентом произнёс:

– Добро пожаловать, Алекс Иванов, и его спутница, красивая и таинственная. Я вас жду уже пятнадцать минут.

Вокруг дома стояли четыре прозрачные, высотой мне по плечо, теплицы. В них росли овощи и, похоже, даже клубника.

– Люблю всё натуральное, – объяснил Ингред. – В клонированном чего-то не хватает. Души, наверное.

Меня эти слова неприятно кольнули, а глаза Арины увлажнились. Ингред осмотрел моё серое лицо и прожженную плазмой одежду. Хозяин отошёл в сторону, приглашая.

Держа Арину за руку, я двинулся по аккуратно выложенной дорожке из красного камня. Мужчина был одет в белый шерстяной свитер, чёрные льняные штаны и мокасины. Всё из настоящих материалов и наверняка ручной работы. Сам Ингред ростом с меня – метр восемьдесят пять, спортивного телосложения. Левую щеку олигарха украшала романтическая родинка, а кудрявые светлые волосы были слегка взбиты. Рядовой представитель высшего класса, а значит не местный и абсолютно лоялен.

У крыльца под полупрозрачным куполом росли подсвечиваемые мягким светом кусты самых разных роз. Один был с рубиновыми бутонами и с золотистыми блёстками на лепестках и, кажется, светился.

– Хобби. Синтезирую новые сорта. Этот, с аурум-пигментами, существует пока в единичном экземпляре, в темноте фосфоресцирует. Нравится?

– Очень, – ахнула Арина.

Мы перешагнули деревянный широкий порог и сразу встали на ворсистый придверный коврик. Хозяин успокаивающе махнул рукой:

– Самоочищающийся. Мойте руки, я собирался перекусить. Ванная – прямо и направо.

Оставляя на деревянном паркете талый снег, мы прошли к ванной. Я пропустил Арину первой. Дальше по коридору вилась на второй этаж лестница, опять из дерева. А ведь деревья на Тае не растут, и значит доставлять их пришлось с другой планеты. Ингред оказывался именно тем, кто нам нужен.

– Ингред, мне сейчас будет плохо, – сказал я сквозь пелену перед глазами.

Хозяин мгновенно посерьёзнел и сложил губы в трубочку.

– Рапид?

Я кивнул. Тело покалывало. Но это накатывало лишь предвестие – утренние сонные волны перед вечерним штормом.

– Стоп-боль, антистресс? – наугад предложил Ингред.

– Не надо. Мне бы в ванную.

Арина вышла посвежевшая, с подправленной косметикой. От синяка на лице не осталось и следа. Я улыбнулся, и глаза девушки в ужасе раскрылись.

– Твоё лицо, – выдавила Арина.

Я понял, что потерял контроль над мышцами лица. Губы стал ощущать лепёшками, а язык – толстым бревном.

– Так, – жёстко сказал Ингред и бросил Арине, – посиди в гостиной.

Олигарх провёл в сверкающую белым кафелем просторную ванную и стал стаскивать с меня одежду. В огромном зеркале перед умывальником я увидел мужчину с набрякшими бровями и затвердевшим лицом.

Ванная оказалась мини-бассейном с голубой плиткой. Ингред два раза кликнул пульт на бортике, и вода поднялась за четверть минуты.

– По температуре тела? – уточнил Ингред.

– Прохладнее на пару градусов. Иначе не проснусь.

Ингред уложил меня в пахнущую ароматной солью холодную воду. Под голову автоматически подставился пружинистый валик, а поперёк тела перехлестнул вибрирующий массажный ремень.

– Спасибо, – вымолвил я и закрыл глаза. Тело начали расслаблять струи воды. Несколько мгновений ничего не случалось, а потом скрутило все мышцы и в ушах зазвенело. Я открыл глаза и ничего не увидел. Тогда я закричал, но крик тоже не услышал…

Было холодно и сильно крутило живот, а мир казался тусклым и безжизненным. Без индикаторов перед глазами было неудобно.

Я осмотрелся и обнаружил, что унитаз стоит рядом с бассейном, и оценил необходимость этого шага. Непослушными руками я нащупал ремень и долгие секунды возился с застёжкой оттого, что правая кисть отзывалась болью. Я вспомнил, что её повредил кулак Гая в усиливающей перчатке. Живот крутило всё сильней. Я буквально выпрыгнул из ванны и только потом заметил, что дверь всё же тактично закрыта.