Текст книги ""Золотой" конвой (СИ)"

Автор книги: Алексей Супруненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Теперь Полина Егоровна моя жизнь всецело в ваших руках. За разглашение меня ждет расстрел, – добавил скорби в голосок Митюшин. Такие заявления всегда повышают статус женщины в ее собственных глазах. То была простая сельская вдова, и вдруг стала вершительницей судеб.

– Садись, доедай, – уже более мягко произнесла хозяйка.

– Никого я выдавать не собираюсь. Твой дружок на постой придет? Ждать мне его или нет?

– Не знаю. Если в округе все спокойно, то ночью явится.

Этого конечно Константину не хотелось. У него выдалась еще одна ночка, чтобы побыть с женщиной и тут посторонние ему не были нужны, но все зависело от Кузнецова. Если уснет, то свалится ему, как снег на голову. О возможности оказаться в такой ситуации он никогда не думал, да и как о таком можно подумать? Это полное сумасшествие. Он и пришелец из будущего! Если бы был дьяволом, быстрее поверили. И ведь никому не расскажешь.

В этот раз все обошлось. Володька не появился, и Костик был ему за это благодарен. Эту ночь он провел так, будто бы она была у него последней, хотя, как знать, что их ждало завтра. Уснул обессиливший, но довольный, только под утро. Разбудила его Полина Егоровна, нежно коснувшись своей теплой рукой его головы.

– Пора вставать, Константин Андреевич.

За окном было светло. Костя вскочил как ошпаренный. Неужели проспал? Быстро умылся, напялил на себя гимнастерку. Настенные часы в светлице показывали начало седьмого. Действительно малехо проспал. Пока возился с сапогами, Поля стояла рядом, держа в руках его карабин и узелок с продуктами. Сегодня она ничего не варила, значит, они точно уедут. Поживешь немного в деревне и начнешь верить в приметы, но не связанные с природными явлениями или животными, а именно с бабами. По их поведению многое определить можно. Поправил пилотку, расправил гимнастерку и закинул карабин за плечо.

– Ну, что Полина Егоровна, будем прощаться?

Женщина не удержалась и повисла у него на шее, чем растрогала Митюшина. Уходил как из собственного дома.

– Прощай Полюшка, не поминай лихом! – сказал солдат и крепко поцеловал женщину. Она всплакнула. Слез Костик терпеть не мог, поэтому затягивать прощание не собирался. Шагнул к порогу и тут о чем-то вспомнив, остановился и полез в карман. В руку вдовы лег золотой червонец.

– Это от меня, за вашу ласку и доброту!

Поля покрутила в руках монету. А ведь не обманул! Она-то грешным делом не совсем поверила Константину, а он не обманул насчет золота. Дальше калитки Полина не пошла и стояла оперевшись на забор, провожая солдатика взглядом.

Сержант встретил водителя едким замечанием: «– Мог бы и не опаздывать. Что от женской груди еле оторвали?»

– Тормозок хозяйка готовила, – показал он узелок с провизией.

– Какой еще тормозок? – не понял Петренко. Костик объяснять ничего не стал. Темнота, одним словом!

Машины завелись и одна за другой потянулись прочь из деревни. В этот колонна успешно миновала просеку и выползла на трассу. Транспорта на дороге практически не было. Отсутствие машин начинало даже волновать ребят. Михайловка встретила их противотанковыми ежами, окопами и дзотом, из амбразуры которого, торчал ствол пулемета. Чтобы по ним не открыли огонь свои, пришлось заблаговременно остановиться и выйти из машин. Какой-то взъерошенный армейский капитан злобно что-то выкрикивал в их адрес, а Карпов матерился в ответ. Получалось, что по слухам, немецкие танки прорвались к Соловьеву, и местные защитники чуть было с перепуга, не открыли по ним огонь, приняв за вражескую колонну. В деревню их пропустили, но здесь тоже царил хаос, подогретый паническими новостями. Карпову надо было выполнить две задачи, найти зампотеха дивизии Илларионова, чтобы отдать ему записку Харитонова и сдать в медсанбат раненного бойца. Подполковника Илларионова они обнаружили в неказистой хате, возле которой стоял тракторный тягач, заправщик и машина техпомощи. Карпов не успел дойти до дверей дома, как они открылись, и под отборную ругань, из нее выскочило несколько человек в черных комбинезонах. Подчиненные Карпова ждали, когда подобная участь постигнет и их лейтенанта, но как ни странно он вышел вместе с пожилым подполковником и тот вел себя достаточно спокойно.

– Много не дам. Возьмешь бочку и этого должно хватить, чтобы добраться до Дорогобужа. Сидоров, мать твою! Выдай лейтенанту бочку с бензином, – крикнул подполковник своим подопечным.

– Что-то я давно майора не видел. Где вы с ним встретились? – стояли в сторонке офицеры, пока солдаты внутренних войск получали необходимое горючее.

– Недалеко от Соловьево, – ответил Сергей.

– Так там же немцы? – удивился старший по званию.

– Это было два дня назад. Не подскажите, как мне найти особый отдел. У меня для них важная информация, – поинтересовался лейтенант.

– Сейчас не подскажу. С этим немецким прорывом сплошная неразбериха. Все тыловики эвакуируются. Не поймешь, куда штабные подевались? – развел руками подполковник.

– А медсанбат здесь есть? У меня раненный, – хотел знать Карпов.

– В конце села, самый большой дом, это бывшая школа, там и медсанбат, – подсказал подполковник. Хоть продуктами они не разжились, но зато заправили автомобили. Когда подъехали к школе, навстречу им выбежала военврач 3 ранга.

– Как вы вовремя! – обрадовалась женщина.

– Мне как раз столько машин и не хватало.

Увидев околыши фуражек и петлицы, военврач осеклась.

– Извините, мы по другому вопросу, – догадался лейтенант, что женщина ждала явно не их.

– А я думала, что дали, обещанные для эвакуации санитарные машины, – разочаровалась военврач.

– К сожалению, мы загружены под завязку, и в этом плане ничем помочь не можем. У нас раненный. Примите его?

– Мы хоть и эвакуируемся, но бойца я, конечно, приму, – не отказала врач.

– А куда вас переводят, если не секрет? – кивнул лейтенант на четыре полуторки, в которые загружали получивших ранения красноармейцев.

– Пока в Дорогобуж, а там видно будет.

– В Дорогобуж? – о чем-то задумался Карпов.

– Мы тоже туда едем. Можем пойти одной колонной.

Военврач пожала плечами, мол, мне все равно. Митюшин видел, как их начальник конвоя о чем-то шушукался с военврачом, а потом Петренко принес белые куски материи, на которых был нарисован красный крест. На самом сержанте был наброшен на плечи белый халат. Водители, собравшиеся в кружок на перекур, непонимающе смотрели на сержанта.

– Наш Петренко в хирурги заделался, – пошутил Митюшин. Парни засмеялись, чем смутили сержанта.

– Чего зубоскалите? – набросился на них мужчина.

– Митюшин говорит, что вы теперь на хирурга стали похожи, – назвал причину хихиканья дружок Константина.

– Дошутишься ты у меня Митюшин. Смотри, чтобы я тебе как хирург, не вырвал без наркоза один орган! – пригрозил Петренко. Петров не удержался, чтобы в свою очередь не поддернуть Костика.

– И какой? Не язык случайно?

– Кое-что похуже, орган, без которого Митюшин больше ни одной вдове не понадобится, – ответил сержант, под общий хохот.

– Хорош ржать. Разобрали кресты и приделали их к бортам. Теперь мы не золотой конвой, а санитарный.

Причину такой маскировки понимал каждый. Где-то впереди притаился коварный враг и значит, надо сбить его со следа, любым способом. Первыми пошли машины груженные ранеными бойцами, а за ними пристроились и машины группы Баранова. Грузовик Митюшина тянулся за машиной Петрова, в которой в качестве часового, сидел сержант Петренко. Колонна шла без остановок до самого Усвятья. В поселке пришлось делать временную остановку. Люфтваффе разбили на марше артиллерийскую батарею на конной тяге, и теперь санитары оказывали необходимую помощь и собирались забрать самых тяжелых с собой. Водители, пользуясь, случаем кто, доливал воду в радиатор, кто курил, а такие, как Митюшин, перекусывали продуктами из собственных запасов. Костик только отправил в рот кусочек сала, заботливо приготовленного ему Полиной Егоровной, как заметил, что в его сторону движется сержант.

– Все жрешь? – с каким-то презрением произнес Петренко.

– Нет, чтобы с товарищами поделиться. На кулака ты смахиваешь Митюшин, хоть сам из пролетариев.

– Я товарищ сержант, свое ем, а не чужое и не жду, когда государство позаботится обо мне, – тонко намекнул Константин на обязанности сержанта насчет кормления личного состава.

– По мне, так мы все были в одинаковых условиях, и стало быть, и у других, как и у меня, имеются малые запасы харчей из деревни.

– Куда им до тебя! Не каждый так сможет охмурить хозяйку. И за какие такие заслуги, хозяйка так позаботилась о тебе? – явно намекал мужчина на его сексуальные способности.

– Я, сложа руки, не сидел и не ждал, когда готовенькое положат в рот, а отработал на совесть по хозяйству, – огрызался Костик.

– Вон ты, какой работяга! Пойдем к лейтенанту, он кое о чем хочет тебя спросить.

Тон Петренко очень не понравился водителю. Особенно ему не понравилось то, что сержант во время движения плелся сзади, словно вел его под конвоем. Карпов ждал Константина у своего авто.

– Товарищ лейтенант, – начал было доклад Митюшин, но офицер оборвал его на полуслове. Он протянул в сторону рядового пачку «Кэмела».

– Что это такое и откуда?

– Сигареты, – выдавил из себя Костик, понимая, что ему придется рассказывать о своем странном пассажире.

– Родину, сука за пачку немецких сигарет продал? – зашипел сзади сержант.

– Вот и выяснилось, кто на нас Абвер навел, – вынес вердикт Петренко.

– Это американские, а не немецкие, – попытался оправдаться Константин.

– Какая разница? – было все равно сержанту.

– Колись, кому ты нас продал? Хорошо хоть Петров бдительным оказался. Скрытая это контра, товарищ лейтенант. Постоянно чем-то недоволен, – выплескивал на парня сержант, весь свой накопленный за последнее время негатив.

– Что скажете Митюшин? – более спокойно спросил младший офицер.

– Откуда у вас такие сигареты?

– Меня угостили.

– Кто? – вел расследование Карпов.

– Призрак. Он ко мне приходит периодически, – сказал правду Митюшин, но эта правда больше смахивала на выдумку. И тут он получил сильную затрещину в правое ухо. Пилотка улетела на землю, и он едва устоял на ногах.

– Какой призрак? Ты за кого нас принимаешь? – орал скорый на расправу Петренко.

– Товарищ сержант, прекратите распускать руки! – приказал Карпов.

– А чего он несет всякую чушь? – не унимался Петренко.

– Я правду говорю. Он появляется из-ниоткуда и постоянно возле меня, – чуть было не захныкал водитель.

– Ты призраков к делу не шей. Кто конкретно и при каких обстоятельствах дал тебе иностранные сигареты и что ты должен был сделать за это? – давил на него сержант.

– Последний раз он появлялся в доме Полины Егоровны, в Лесной Поляне. Пришел ночью. Он в основном появляется ночью, хотя может и днем. Мы просто говорили. Призрак многое знает о нашей войне и даже называл дату, когда она закончится.

– Обычный трюк агента иностранной разведки. Вам, что поумнее скажи, и вы сразу плывете. Ни какой бдительности! – не переставал комментировать ответы Митюшина сержант.

– Призрак, призрак! У этого призрака имя есть?

– Его Владимиром зовут.

– Где и при каких обстоятельствах тебя завербовали? – вошел в роль следователя Петренко.

– Никто меня не вербовал, – отрицал свою связь с иностранной разведкой Константин.

– Товарищ лейтенант, этот Володя, точно из Абвера. Может, стоит поднажать? Не таких кололи, – предлагал силовой метод получения информации сержант. Карпов задумался.

– Это он к тебе в машину явился, когда ты остановил колонну? О нем меня спрашивал? – неожиданно задал вопрос офицер. Костя даже повеселел.

– Так точно!

– Петренко, помните, вы говорили, что Митюшин подвозил какого-то пассажира? – теперь вопрос относился к сержанту.

– Конечно, помню. Это запрещено по инструкции. Жаль не удалось поймать того проходимца, а Митюшин меня дураком выставил. Это, что получается? Тот пассажир и был Володей? Совсем Абвер обнаглел, – выразил свое возмущение военный.

– Пассажира вы видели, а как он скрылся, нет? – теперь уже Карпов расспрашивал самого сержанта.

– Ну, да. Этот негодяй словно сквозь землю провалился, – подтвердил Петренко.

– А может это и был призрак по имени Володя? – усмехнулся лейтенант.

– Призраки такими не бывают, – уверенно ответил сержант.

– Понятно, – вздохнул Карпов. Товарищ сержант еще тот материалист.

Петренко насупился, не поняв кем его назвали.

– я хоть тоже мало верю в потусторонние силы, но не доверять сержанту не могу. Если он кого-то видел, значит, так это и было. Воевали с Абвером, теперь повоюем и с призраками. Петренко, ставлю вам боевую задачу доставить ко мне этого Володю. Если этот гражданин снова выйдет на контакт с Митюшиным, он даст нам знать, и вы задержите агента, – приказал Карпов.

– Так агента или призрака? – переспросил сержант.

– Но вы же в призраков не верите? – вопросом на вопрос ответил лейтенант.

– Ох и закрутил ты Митюшин! Не так с тобой надо было разговаривать. Напустил тут тумана. У меня ты бы как миленький во всем сознался и сдал своего вербовщика, – не понимал Петренко, почему лейтенант так цацкается с водителем. Костик со страхом и сожалением посмотрел на своего младшего командира. Со страхом, потому-что Петренко действительно мог выбить любые показания, а с сожалением потому-что его малый начальник казался Костику малограмотным человеком.

– Не знаю как, но если вдруг вновь появится твой Володя, дай мне знать и я притащу его за шиворот к лейтенанту, – с угрозой в голосе потребовал Петренко.

– А как мне это сделать? – не понимал Костик.

– Фарой моргнешь, и я все пойму, – нашел выход из положения сержант.

Отделавшись легким испугом, Митюшин поплелся к своему ЗИСу. По пути его перехватил дружок.

– Чего от тебя лейтенант хотел? – поинтересовался Петров.

– За сигареты спрашивал. Я же просил тебя не показывать их никому.

– Так вышло. Случайно, – опустив глаза, ответил красноармеец.

– Карпов хвалил тебя за бдительность, – иронично произнес Митюшин.

– Молодец Петров! Так держать!

– Чего ты обижаешься? Сам посуди, какое сейчас время? Надо быть начеку, – оправдывался Петров.

– Такие люди, как ты, всегда начеку и в любое время, – с презрением в голосе ответил Константин.

– Костя, Петренко у меня сигареты забрал. Может, ты гранату вернешь?

– А не пошел бы ты? У Петренко и проси, – сплюнул ему под ноги Митюшин и с гордо поднятой головой пошел дальше.

Глава 6

Кузнецов проснулся от позывов по малой нужде. На автопилоте он прошлепал через спальню к туалету и, щелкнув выключателем, освободил в унитаз содержимое мочевого пузыря. С физическим облегчением пришло и осознание того, что он находится у себя дома, а не в деревне Лесная Поляна. Володька зашел на кухню. Будильник, стоящий на холодильнике показывал шесть часов утра. Мужчина нажал на клавишу электрочайника, запуская процесс кипячения воды. Открыл окно на кухне и вдохнул свежего летнего воздуха, еще не успевшего нагреться под палящими лучами солнца и впитать в себя пыль поднятую автомобилями на улице. Он поискал пачку сигарет, и нигде ее не обнаружив, вдруг вспомнил, что отдал свой «Кэмел» Митюшину. Воспоминания былой ночи стали возвращаться в его затуманенный разум. Он вспомнил все. Граммофон с потрескавшейся пластинкой, крепкий вонючий самогон и мягкую, податливую Ларису, которая ни в чем ему не отказывала. Воспоминания о связи с женщиной придали ему уверенности в своих силах. Этой ночью, он как говориться, был на коне, и Лариса должна была остаться довольной. Такие ощущения тешили его мужское либидо. Чайник забурлил и отключился. Володя приготовил себе крепкого кофе. Сделал глоток и ощутил прилив жизненных сил. Эта ночь или Лариса, своей ненасытностью, порядком вымучили его. Горячий напиток возвращал утраченную бодрость. Он сидел за кухонным столом и просто смаковал кофе. К нему заглянула заспанная Ольга, в легком шелковом халатике, с небрежно завязанным на животе поясом. Владимир профессионально отметил красоту ее ножек и гибкий стан. Олька у него, красивая женщина. И тут внутренний голос задал каверзный вопрос: «– А как быть с Ларисой? Считалось ли такое приключение изменой? Если по факту, то деревенская красавица всего лишь сон и ничего предъявить ему никто не сможет, но он то, сам понимал, что такой сон спокойно можно назвать явью, и формально он предал свою жену, проведя ночь с другой женщиной».

– Что так рано? – поинтересовалась Оля.

– Сегодня же воскресение и можно поспать подольше.

Чтобы избежать вопроса насчет спортивного костюма, он поспешил все пояснить сам.

– Вот собрался сделать пробежку. Надо собраться с мыслями. Ты отдыхай, любимая.

Насчет любимой Володя не соврал. Ни какие Ларисы не заменят ему Оленьки. Это была минутная слабость, и теперь он корил себя, что поддалсявсплеску эмоций.

– Как знаешь, – не препятствовала жена такому желанию. Володька допил кофе и покинул квартиру. Бежать он никуда не собирался, а просто хотел пройтись по еще пока безлюдной улице, чтобы собраться с мыслями. Это наваждение с Митюшиным не проходило, и теперь ему абсолютно было непонятно с чем это связано. Магнитные бури сходили на нет. Может, во всем виновата фаза Луны? Сколько будет длиться это полнолуние? Неделю? Не спать семь ночей, он явно не сможет, а засни, то ведь можно очутиться в такой ситуации, что и нарочно не придумаешь. Переправы ему было достаточно. Убить могли в любую минуту. Тут еще эта Лариса! Как он теперь в глаза жены смотреть будет? Признаваться он конечно не собирался. Да и в чем собственно? Иногда во снах люди и не такое творили. Да Бог с ними, с этими людьми. Он виноват, и ему вину сглаживать. Помнится, Олька новые туфли просила, а он тогда бурчал, что на ремонт машины денег не хватало. К черту машину! Если не хватит средств, то и у тещи, в крайнем случае, в долг можно будет взять. Решено! Сегодня едут в магазин и берут туфли. Даже не так! Туфли и платье Ольга заслужила, или это он такой засранец? Но даже это не основной вопрос. Загвоздка в его способности проваливаться в 1941 год. Отпуск закончится и что тогда? Да и без отпуска непонятно, что с этим делать? Надо все таки по Митюшину копнуть. Кто он такой? Почему к нему прицепился? Пока жена спала, включил компьютер. Это ночное приключение не давало покоя. Ради интереса набрал название деревеньки и покопался в гугле. Ничего хорошего не нашел. Лесную Поляну в 1942 году немцы сожгли дотла. Уцелел ли кто из местных жителей неизвестно. Даже стало как-то не по себе. Он только, что вернулся оттуда, а по факту населенного пункта не существует не одно десятилетие. Нет ни Ларисы, ни Полины, никого! Как такое может быть? Никогда и представить себе не мог, что время, словно поток и при желании в него можно несколько раз войти. Раздумывая о высшей материи, поинтересовался в сети о Смоленском кладе. А ведь его до сих пор не нашли. Значит и до Москвы Митюшин не доедет. Следы конвоя терялись где-то под Вязьмой. Что с ними там случилось? Информации, что золото попало к немцам, тоже нет. Выходило, что ценности конвой где-то спрятал. Теперь его способность переноситься в 1941 год давала некоторые преимущества. Если повезет, то можно узнать и место, где закопан клад. Это солидные деньги. Может сама судьба давала ему этот шанс? Узнает у Митюшина заветное местечко и станет богатым. С такими сладкими грезами пропустил момент, когда покинула спальню Ольга. О том, что она окончательно проснулась, подсказали грохочущие на кухне сковородки и кастрюли. Володька переместился поближе к женушке и, опираясь на косяк двери, наблюдал, как она готовит завтрак.

– Чего так смотришь? – смутилась женщина.

– Красивая ты у меня, – сказал Владимир, мысленно сравнивая жену с Ларисой. Деревенская девушка имела более пышные формы, но уступала Оле в изящности. Олька следила за своим телом и частенько мужики, проходя мимо, оглядывались ей вслед. Вовку это заводило, а Ольга относилась к таким взглядам равнодушно или это ему только казалось? Ну, вот теперь только оставалось ее обвинить в чем-то, хотя изменил супруге он сам.

– Чего это ты комплименты сыпешь? – насторожилась жена.

– Помнишь, ты туфли меряла и они тебе очень понравились? – продолжал Владимир.

– И что с того? Ты сказал, что можно еще и в старых походить, а деньги нужны на ремонт машины, – напомнила Оля о его жлобстве. Кузнецов сменил позу.

– Я передумал. Это машина может подождать. Сегодня поедем и купим тебе новые туфли и не только. Тебе обновить гардероб не мешало бы, – озвучил свои намерения Владимир, чем окончательно выбил жену из колеи. Когда хвалят жен, это еще полбеды. Значит проступок мужа не столь существенный, ведь просто так, мужики высказывать комплименты не стали-бы, это больше исключение, чем правило. А вот когда сулят сделать подарки, то жди настоящей беды. Ольга заранее присела на стульчик и сложила руки на коленях.

– Вова, что случилось? Что ты от меня утаил? Выгнали с работы? ДТП? Может, разлюбил?

Спектр вопросов оказался достаточно велик. Впрочем, способности Володи позволяли ему иметь проблемы по всем указанным секторам. Слава Богу, что сегодня это было не так.

– Оленька, ничего не случилось! Просто я сильно тебя люблю!

Такой ответ не совсем удовлетворил женщину. Получалось, что вчера, когда он отказывал ей в приобретении туфель, не любил, а сейчас воспылал страстью? Логики здесь, никакой.

– Володя, неужели все так плохо?

Кузнецову пришлось обнять жену, чтобы хоть немного ее успокоить. Сделал подарок, хоть скорую вызывай.

– Все хорошо. Ничего у меня не случилось. В ДТП не попадал, на работе порядок, тебя сильно люблю.

– А как же ремонт «опеля»?

– Если не хватит, у твоей мамы займем, – нашел, что ответить мужчина.

– Ты займешь? – решила сразу же уточнить Ольга, так как знала, что все финансовые вопросы муженек сбрасывал на ее плечи.

– Я сам поговорю с Галиной Николаевной, – заверил ее Владимир. После этих слов можно было спокойно выдохнуть. Вот если бы Вова, назвал тещу мамой, тогда скрываемая мужем катастрофа, могла быть вселенских масштабов.

– И когда мы поедем в магазин? – форсировала события Ольга, зная, что муж под любым предлогом мог включить и заднюю.

– Позавтракаем и поедем, – не откладывал дело в долгий ящик Владимир. После приема пищи, дав время жене на подготовку, он пошел к машине. Пришлось ему слегка подождать свою благоверную, и не только потому-что она долго прихорашивалась, а еще и потому-что успела поделиться с мамашей своими смутными подозрениями насчет щедрости мужа. Свое тайное грехопадение Володька отрабатывал по полной программе. Подарки, прогулка по парку, совместный просмотр кулинарных программ по телевизору и даже секс. Если бы у него не было совести, то воскресение могло начаться и закончиться лежа на диване, но бессовестным Кузнецова назвать было нельзя. Памятуя, что в деревне Лесная Поляна давеча прошел хороший дождь, и Лариса высказывала предположение, что колонна вряд ли сможет покинуть гостеприимный населенный пункт по размытой лесной дороге, появляться на Смоленщине образца 1941 года было неправильно. Ловелас Митюшин снова зависнет у Полины, а на ее огонек прибежит и Лариса, чтобывстретиться с ним. Подвергать себя повторным искушениям Вова не хотел. Потом они слишком дорого обходятся. Лучше уж ночь помучиться и не спать. Легко сказать, не спать, но на деле все оказалось сложнее. Он, как и положено лег в постель, чтобы усыпить бдительность жены. Когда она мирно засопела, тихонько выбрался на кухню, закрыв за собой двери спальни. Включил маленький телевизор и принялся бодрствовать, используя в борьбе со сном такие виды допинга, как сигареты и кофе. Поход жены в туалет разрушил его конспирологическую комбинацию.

– Вова, опять? – нависла над ним Ольга. Он хотел было рассказать ей о трансляции чемпионата страны по футболу, но эти оправдания уже не воспринимались всерьез.

– Оля нельзя мне спать.

– Но, почему? – нервничала супруга.

– Умереть я могу во сне, – не знал, что сказать Владимир.

– С чего ты это взял?

– Просто знаю.

– Ты доктор? Нет! Как можно такое просто знать? – повысила голос женщина.

– Ты изводишь себя, меня. Завтра от бессонницы у тебя действительно начнутся проблемы. Володя, кошмары это на нервной почве. Ты сегодня отвел меня в магазин, а завтра я отведу тебя к доктору.

Он хотел было возразить, что доктор тут вряд-ли поможет, но жена была настроена решительно и ни каких отговорок не принимала. Из кухни его выгнали в постель и он, укрывшись одеялом, до утра делал вид, что спит. В понедельник, как и обещала жена, она потащила его в поликлинику. Поход в лечебное заведение не лучше, чем ночной кошмар. Сначала был терапевт, затем выстояли очередь к неврологу, а напоследок попали к психотерапевту. Последний врач Владимиру приглянулся более всего. Очки в роговой оправе, сквозь толстые линзы которых, были видны огромные карие глаза доктора, в которых, как показалось Кузнецову, проскальзывали искорки какого-то авантюризма, его взлохмаченная шевелюра, точно соответствовали профессии врача. На столе странного доктора лежала книжка с яркой обложкой, под не менее интересным названием «Гипноз». Стандартные вопросы и такие же стандартные ответы. Оле казалось, что посещение разных специалистов, это сравни бегу по кругу. Ноги устают, а результат один. Итог этого забега снова будет листок с рецептом и туманные медицинские формулировки. Однако неординарный доктор предложил нетрадиционный подход к проблеме. Он хотел зрить в корень проблемы, но глазами самого пациента. Несостоявшемуся светилу медицины хотелось опробовать новаторский метод, не зря он штудировал книжку с яркой обложкой. Теория транса вроде, как и понятна, а вот практики не хватало. Ольга готова была идти на любые эксперименты лишь бы помочь мужу решить его проблему. Вовка поначалу артачился, но Ольга накричала на него, и он согласился на не совсем законный сеанс. Что гипноз, что сон, все это видоизмененное сознание. А, что происходит с Володькой, когда он теряет контроль над реальностью? Правильно! Снова старая смоленская дорога и Митюшин за баранкой автомобиля. Костик чертыхнулся, когда рядом с ним нарисовался Кузнецов.

– Мать твою! Ни как не могу привыкнуть к твоему появлению. Опять на работе уснул?

– Хуже. Это гипноз. Что я вижу? Рядом со мной водитель ЗИС-5 Митюшин, – доложил обстановку Владимир.

– Ты это с кем? – обеспокоился шофер.

– Не обращай внимания, со мной доктор общается, – спокойно ответил путешественник во времени.

– Доктор? Ты это того, не вздумай и его сюда притащить! – поставил условия водитель.

– Где нахожусь? Костя, где мы сейчас?

– Где-то под Дорогобужем, – доложил водитель.

– Под Дорогобужем. Кто такой Митюшин? Красноармеец внутренних войск НКВД. Что тут непонятного? Говорю, что НКВД. Какой год? 1941 август.

– И ты так долго будешь сам с собой общаться? – настороженно поинтересовался водитель.

– Не долго. Пока отстал с вопросами. Наверное, переваривает, что я ему сказал. Вы, скорее всего второй день в Лесной Поляне стояли? – спросил Кузнецов.

– Да, – довольно ответил Митюшин, вспоминая Полину Егоровну.

– Спасибо, что не приперся, – поблагодарил он знакомого.

– Лариска, конечно, была бы рада.

– У меня жена и я ее люблю, – отрезал Владимир.

– И я жену люблю, – довольно буркнул шофер.

– Угу, – почти согласился с ним его потомок.

– Видел, как ты ее любишь, – скептически отметил Кузнецов.

– Но ты тоже хорош. Поставил меня в глупое положение своим приходом и таким же исчезновением. Мог бы хотя бы для приличия крючок с двери откинуть. Поля невесть что подумала. В Дьяволы тебя записала. Чуть набожною не стала. Еле отговорил, – ухмыльнулся Костик, вспоминая свои старания.

– Я этот процесс не контролирую. Получилось, как получилось, – оправдывался путешественник. Константин заметил, как из окошка впереди идущего грузовика, высунулась голова Петрова. Если он сейчас не подаст условный сигнал, то этот гаденыш снова настучит. Пришлось моргнуть фарой, как уславливались.

– Ты меня своей пачкой сигарет в нехорошую историю втянул, – пожаловался Константин.

– Меня тут из-за нее за немецкого шпиона приняли, – пояснил Митюшин.

– Не надо было брать. Я не думал, что у вас тут все так плохо.

– Я и сам не думал, – вздохнул Константин. Впереди идущий автомобиль стал останавливаться.

– Чего это он? – удивился Владимир. Митюшин тоже притормозил и встал, приняв на обочину.

– Ты Володь, извини, они меня заставили, – произнес Костик, повернувшись к попутчику. Кузнецов сквозь лобовое стекло заметил быстро приближающегося к ним военного с револьвером в руке.

– Что же ты наделал? – простонал Владимир, понимая, что в этот раз он попался. В этот момент в его голове прозвучали слова доктора: «– Что вы видите?»

Отчаявшийся Вовка благим матом заверещал: «– Заберите меня отсюда! Оленька!»

Это была последняя инстанция, на которую он мог уповать. Услышит ли его жена? Дверь рывком открылась, и в лицо Володи смотрело темное жерло пистолета.

– Вылазь! Вот и допрыгался призрак! А они мне толдычили, что ты неуловим. Это для кого? От Петренко еще никто не уходил, – довольно произнес сержант.

Кузнецова потянули за рукав. Он по инерции подался вперед, и чуть было не упал со стула в кабинете психотерапевта. Испуганными глазами он смотрел на Олю и врача в белом халате.

– Что с вами произошло? Ваше психоэмоциональное состояние не позволили мне продолжить эксперимент. По просьбе вашей жены пришлось вывести вас из состояния транса, – был недоволен медик. Слегка пошатываясь, Владимир, встал на ноги.

– Оленька! – обнял он жену одной рукой. Супруга тоже выглядела испуганной. Этот эксперимент с гипнозом не понравился женщине. Муж бормотал всякую околесицу, будто-бы действительно с кем-то разговаривал кроме доктора. Если человек в состоянии гипнотического транса не мог врать, то слова Вовы насчет того, что он любит свою жену снимали с него все подозрения, связанные с подарками. Явно у мужа, не было ни каких любовниц, а это достаточно важный аргумент в семейной жизни. Понятное дело, что у Володи имелись проблемы психологического направления, но были они связаны точно не с супружеской изменой.

– Идем домой, – попросился муж, словно маленький ребенок. Психотерапевт сунул Ольге и свой рецептик и предложил продолжить изучение феномена Владимира, но рассерженная женщина уже тащила из кабинета своего мужа. Ей хватило и первой серии этого действа. Пусть Володькой займутся специалисты более высокого класса, чем этот очкарик.

За руль «опеля» села сама. Наличие водительских прав позволяло сделать подобную рокировку. Володька сидел молча, тупо уставившись взглядом в переднее стекло.

– Что это было, Вова? Ты и вправду кого-то видишь?