Текст книги ""Золотой" конвой (СИ)"

Автор книги: Алексей Супруненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Живой, как видишь.

– Кто это? – ожила и Полина Егоровна.

– Это Володька, – не знал, что и ответить Митюшин.

– Владимир Владимирович Кузнецов, – представился гость из будущего.

– Это инженер из Смоленска. Он сопровождает наш груз, – нашел, что соврать Константин.

– Вот отстал от колонны в Соловьево. Мы там под бомбежку попали, – продолжал рассказывать Костик.

– И как вы к нам попали? – не совсем понимали женщины.

– Как сумели всех найти?

– Не знаю, как всех, а его я точно найду, – кивнул Кузнецов в сторону водителя.

– Лучше не спрашивайте. Было нелегко, но я справился, – туманно ответил Владимир.

– Опять до утра? – ничего не объясняя спросил Константин.

– Скорее всего, – утвердительно кивнул головой гость.

– Можешь мне представить этих милых дам? – переключил Володя свое внимание на женщин. Костику и самому хотелось сменить тему разговора. По поводу его знакомого он толком ничего пояснить не мог, потому-что и сам многого не понимал. Лучше побеседовать на отвлеченные темы, лишь бы гость не исчез у всех на глазах, а то он испортит ему многообещающую ночку. Хотя его появление уже портило планы Митюшина. На улицу предка не выгонишь, и придется Полю просить еще об одном постояльце.

– Полина Егоровна, хозяйка этого дома, – показал Костя рукой в сторону вдовы.

– Ее подружка Лариса.

Поля быстро сообразила, что компания увеличилась и поставила дополнительный стул, поближе к соседке.

– Коль зашли на огонек, то присаживайтесь. Будем рады гостю, – доброжелательно предложила хозяйка.

– И что же вы за груз такой везете, коль инженер понадобился? – поинтересовалась Полина.

– Это Полина Егоровна, государственная тайна и мы давали подписку о неразглашении, – схитрил Константин. Крестьянка принесла Кузнецову тарелку и рюмку. Константин поспешил ее наполнить. Володя смотрел, как в прозрачную стеклянную тару наливают какую-то мутную жидкость. Отказываться было нельзя.

– Предлагаю тост за милых дам! – объявил Владимир.

– И за хозяйку в особенности, – начал свои ухаживания Митюшин. Самогон оказался крепким, но не очень приятным на запах. Домашняя обстановка на Митюшина благосклонно и он решил поднять интерес к гостю, сделав ему немного рекламы.

– Наш Владимир, может предсказывать будущее. Знает, какие события могут произойти.

– Это как? Вы предсказатель? Гадаете по руке? – сделала полуоборот в его сторону Лариса. Тот недовольно посмотрел в сторону водителя.

– Может, мне погадаете? – протянула женщина руку. Владимир взял ее запястье, нежно потрогал пальчики и погладил ладонь, от чего Лариса покраснела.

– Я не хиромант. Константин имел ввиду глобальные изменения в формате государств.

– Какой вы умный, – сомлела Лара от таких слов.

– И что же нас ожидает, как государство? – поддержала беседу Полина.

– Зная прошедшие события, можно спрогнозировать и предстоящие. Если вас интересует исход этой войны, то можно с уверенностью сказать, что…, – и тут, как говорят в народе, Остапа понесло! Все слушали прогнозы Владимира относительно Второй мировой войны с открытым ртом. Они были настолько смелы и шокирующие, что Полина Егоровна даже поинтересовалась: «– А о таком разве можно говорить?»

Резон в таких словах конечно был. Людей забирали и за меньшие фантазии. Костик уже и пожалел, что спровоцировал Владимира. Ему то, что? Он ведь призрак. Исчезнет, да и все, а вот его могут и потащить к следователю за такую дружбу. Тут антисоветчиной попахивает, хотя по большому счету ничего такого Кузнецов и не говорил. Чтобы перебить эту тему Константин подошел к граммофону и предложил устроить танцы. Почему и нет? Завели аппарат и он слегка со скрипом, но все же выдал музыкальные композиции 40-х годов. У Полины Егоровны имелось несколько пластинок, на которых были записаны вальсы. Костик потащил танцевать хозяйку, а Кузнецову ничего не оставалось делать, как пригласить Ларису. Соседка была без ума от шарма незваного гостя, его начитанности и странного костюма, в котором тот явился перед их глазами. Ничего практичней, чем спортивный костюм и кроссовки Вовка подобрать не мог. Если бы проснувшаяся Ольга спросила его о причине такого ночного маскарада, то он запросто мог сказать, что ему стало плохо, и он собирался выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Краем глаза Владимир видел, как его знакомый или дружок, теперь уже и не поймешь, как можно было назвать водителя ЗИСа, во время танца плотно прижимал к себе хозяйку, и это судя по всему, ей это нравилось. Почему бы и ему не позволить себе нечто подобное? Сельский самогон начинал туманить мозг горожанина. Его рука непроизвольно скатилась чуть ниже с плеча женщины. Он сделал ею усилие, и Лариса резко сократила дистанцию между ними, упершись в партнера животиком и грудью. Молодая соседка не отпрянула, и это вселяло в парня надежду. Когда они вернулись за стол и начали новую беседу, Кузнецов положил на спинку стула спутницы свою руку и откровенно поглаживал Ларису по плечу.

– Полина Егоровна, – склонился к хозяйке красногвардеец.

– Не найдется у вас местечко и для моего друга?

– Отчего же. Найдется. У меня две спальни. Есть куда гостей положить, – не отказала в крове хозяйка.

– Вот и хорошо. Пусть он один в спальне и спит. Не терплю его храп, – сделал ход конем Митюшин. Получалось, что инженер будет спать сам, а где тогда станет размещаться Константин, если в доме всего две спальни? Уж не в хозяйское ложе он собрался? Полина прищурила глазки, внимательно рассматривая наглую физиономию гостя. Под таким взглядом Константин заерзал на месте. Если Полина Егоровна отклонит его тайное предложение, то все его наполеоновские планы рухнут и ему действительно придется слушать сопение товарища. Наверное, у нее были собственные соображения по этому поводу, и ни каких отрицательных эмоций не последовало. За окном полыхнула зарница, и грянул гром.

– Точно дождь собирается, – встала из-за стола вдова.

– Надо белье снимать.

– Пойдем, покурим, – предложил Константин своему дружку. Лариска увязалась следом за хозяйкой. Женщины снимали с бельевой веревки форму Митюшина.

– Лора, тебе домой не пора? Видишь, какая гроза заходит.

– Гонишь? – насупилась соседка.

– Нет. Что свекруха скажет? – переживала за подругу Полина.

– Когда ее сыночек обрюхатил дочку председателя, тогда молчала? Пусть и сейчас помалкивает. Я к подруге в гости пошла. Имею на это право? – зло выпалила Лариса.

– Бабы языками чесать начнут, – продолжала хозяйка.

– В деревне ведь знают, что у меня на постое солдатик.

– Так это у тебя, а я тут при чем? Ну, посидели, выпили и что? – корчила из себя наивную девочку Лариса.

– А этот инженеришка, как тебе? Впрочем, о чем я говорю? – не стала развивать тему Полина.

– Поль, о нем в деревне никто не знает. Он объявился, как снег на голову, – продолжила тему Лариса.

– Сегодня не знают, так завтра узнают. Мне на эти сплетни наплевать. Я баба вольная, вдова, а тебе с этим жить. Навыдумывают ведь бабы всякое, потом не отмоешься.

– На то они и бабы. Да и какое им дело до меня, когда в деревне полно солдат. Пусть о других выдумывают. Я у тебя еще малехо посижу и побегу, – приняла решение Лариса.

В это время мужики стояли на пороге, наблюдая за женщинами. Митюшин пытался скрутить самокрутку.

– Да не мучайся ты, – буркнул Володя, доставая из кармана пачку сигарет.

– Закуривай мои, – предложил он, открывая пачку. Костя с интересом разглядывал табачное изделие путешественника во времени.

– По иностранному написано. А это, что за животина нарисована?

– Верблюд, – пояснил Владимир.

– Специально их с собой прихватил. Как знал, что пригодятся. Бери, бери, это «союзнические».

– Американские что – ли? – догадался Митюшин.

– Типа того. Я возьму одну, а остальные можешь забирать себе, – разрешил Кузнецов. Водитель от подарка не отказался. Солдатик затянулся, анализируя свои ощущения от иностранного курева.

– Ты еще долго меня преследовать будешь? – спросил Митюшин, выпуская изо рта струйку дыма.

– Кстати, неплохие сигареты, – похвалил водитель союзников.

– Ты, что думаешь, мне это нравится? Меня чуть было «юнкерс» не прикончил на переправе. Я уже спать боюсь. Как закрою глаза, так к тебе попадаю. Ты меня как магнит притягиваешь. Тут психом скоро станешь, – высказал свои негативные эмоции Владимир.

– А я при чем? Мне тоже с тобой не сладко. Ты исчез на глазах у сержанта, и он теперь на меня косится. Сегодня появился ниоткуда. Я все время вру о тебе. Полина предоставит тебе ночлег, только я тебя прошу, постарайся без всяких фокусов. Для меня эта ночь очень важна, – попросил Митюшин.

– Ты, что глаз положил на хозяйку? – усмехнулся Кузнецов.

– Как же жена, дети? – давил путешественник на мораль.

– Свою жену и детей я люблю. Это немного другое. Поле самой тоже нелегко. Она хорошая баба. В отличие от тебя, о жене и детях не упоминала. Понимает, что это больная для меня тема. Я ведь не предлагаю жениться. Завтра меня уже здесь не будет. Мы, как два огонька блуждающих во тьме, слились в какой-то момент и снова разбежались по сторонам. Кто знает, что с нами будет завтра? «Юнкерс» прилетит или просто снаряд. Надо радоваться каждому дню, – достаточно серьезно произнес водитель.

– Да ты философ, как я погляжу, – улыбнулся собеседник.

– Станешь тут им. Война заставляет смотреть на вещи совсем по-другому. Ты бы тоже подумал об этом. Кто знает, где я окажусь завтра? Если я твой магнит, то и тебе нести эту ношу. Может засада или самолет? Тебе там у себя хорошо, спокойно?

– Ну, да. Любящая жена, квартира, машина, работа, все у меня есть, – признался Владимир.

– Значит, чего-то не хватает, – снова выпустил дымок водитель.

– Это еще почему? – не понял Кузнецов.

– Потому-что ты здесь. Значит, чего-то тебе не хватает, если оказался со мной рядом, – по– своему рассудил Митюшин.

– Адреналина, – был краток Владимир.

– Чего? – не понял собеседник.

– Ощущений, – перефразировал свою мысль Володя.

– Вот-вот! – согласился солдат.

– Я приключений не ищу, – не согласился Кузнецов. Сам про себя подумал: «– Это они меня ищут».

– А зря! Мог бы, в конце концов, и за Лариской приударить. Вон как она на тебя смотрит! – будто-бы читал его мысли Митюшин. Володька не успел ничего ответить, потому-что вернулись женщины. Вечер продолжился. Содержимое бутыля принесенного соседкой таяло. На граммофоне сменили пластинку. Кузнецов продолжая прижимать к себе девицу, вытанцовывал с Ларисой, а его фронтовой дружок, что-то шептал хозяйке на ушко, отчего та заливалась краской. Дом снова осветила вспышка молнии, и послышался шум дождя. Парочка остановилась, всматриваясь за стекло на разбушевавшуюся стихию. Ходики на стене показывали половину двенадцатого.

– Поздно уже, – неожиданно возвестила Полина Егоровна.

– Константину Андреевичу выспаться перед дорогой надо, – проявила заботу Поля.

– Какая дорога? Завтра от нас и на тракторе никто не вылезет, – прокомментировала перспективы скорого отъезда Лариса. Поля, может быть, и знала это, но сидеть до утра за столом, она не собиралась.

– Вставайте Константин Андреевич, я вас в спальню провожу.

– Поль, а как же я по такому дождю домой пойду? – приуныла подруга.

– Так оставайся. Вторая опочивальня свободная, – без всякого жеманства, по-простому произнесла Полина. Слова простые, но суть в них заложена глубинная. Место для ночлега Владимиру определена спальня, а теперь это место отводилось Ларисе. То есть Полина подразумевала, что Лариса ляжет в одну кровать с Владимиром. Как все просто было в это деревне. Его бы это возмутило, если бы сам Кузнецов был против. Но, он почему-то не сильно сопротивлялся такому раскладу. Соседка начала, что-то мямлить относительно того, что негоже гостю спать на лавке в светлице, а ей нежиться в постельке предназначенной Кузнецову. Полька пропустила мимо ушей этот поток слов и потащила за собой Митюшина, оставив парочку разбираться самим в своих проблемах. Лора продолжала, что-то бормотать себе под нос снизу вверх смотря в лицо путешественника во времени. Володька с затуманенными спиртными напитками мозгами, не совсем понимал, чего добивалась Лариса. Выход из создавшегося положения он нашел достаточно оригинальный. Он привлек к себе женщину и впился поцелуем в ее губы. Лариска ойкнула, и ее руки сомкнулись за спиной мужчины. Она быстро взяла инициативу в свои руки, и этот поцелуй затянулся надольше. Когда Кузнецову удалось освободить свою голову, Лариска без всякого зазрения совести тянула Володю в сторону спальни. Маски сброшены. Не надо ничего выдумывать и говорить лишние слова. Она хотела его, а Вовка был не прочь провести ночку с женщиной. Кровать, встретила два разгоряченных тела, прохладой белоснежной простыни и пуховыми подушками.

Утром Поля, стараясь не будить Костика, осторожно встала с кровати, набросила на плечи платьице, вышла в коридорчик, на ходу застегивая пуговицы. Лариса застилала кровать.

– А где инженер? – спросила хозяйка. Подружка виновато двинула плечиками.

– Ушел, наверное. Я крепко уснула и ничего не слышала.

– Понятно, – вздохнула Полина Егоровна, направляясь обиходить хозяйство. Дверь в дом, как ни странно была закрыта изнутри. Вышла на порог. Дождь лил всю ночь, но никаких следов от обуви на земле видно не было. Очень даже странно! Хозяйка принялась кормить курей, когда из дома выскочила и соседка.

– Лариса, он точно сам ушел? Вы не поссорились? Может ты его выгнала?

– Ты чего Поль? – удивилась молодая женщина.

– Никто его не выгонял. Я проснулась, а Володи нет. Может еще появится. Ну, я побежала? Спасибо тебе за все! – попрощалась Лариса и шмыгнула за калитку. Вдова в полной задумчивости покормила свиней, собаку и успела поставить самовар, когда поднялся и Костик. Он одел слегка влажноватую форму. Поля налила мужчине чая.

– Ночью сильный дождь был. Дороги размыло, – отстраненно сказала Полина.

– И не по таким ездили, – уверенно ответил постоялец.

– Я на обед борща сварю. Ты любишь борщ?

– Поль, я тебя чем-то обидел? Что-то лишнего сказал? – не понял водитель настроения хозяйки.

– Я ухожу и навсегда. Если ты считаешь, что вчера мы допустили лишнего, то прости, пожалуйста. Остаться я не могу.

– Ни о чем я Костик не жалею, разве, что хочу чтобы ты еще денек погостил, – ответила вдова.

– Так не получится. Намвыезжать надо. До Москвы ещё не один километр.

– Понимаю, – вздохнула она.

– Провожать не пойду.

Мужчина встал и обнял ее за плечи.

– Спасибо тебе за все! Ты очень хорошая женщина. Если бы не война, то остался бы навсегда, – соврал Митюшин, чтобы успокоить Полину. Женщина понимала, что постоялец врет, но эта ложь была ей приятна.

– А где твой дружок? Куда он исчез? – вспомнила она об инженере.

– Не знаю. Он парень немного странный. Может неожиданно появиться и так же неожиданно исчезнуть. Что Лариса говорит? Они были вместе?

– Вместе, только она и сама ничего не поняла.

– Вот тронемся, и он обязательно появится, – уверенно заявил водитель. Что-то с этим инженером было не так, но времени расспрашивать, у нее не было. Она подала Митюшину карабин и проводила его до калитки. Солдат хотел поцеловать ее в губы, но Полина отвернула голову в сторону. Тогда Митюшин поцеловал ее руки и пошел по размытой дождем тропинке вниз в деревню. Его товарищи уже толпились возле машин.

Появился сержант и скомандовал: «– Становись! Равняйсь, смирно! Вольно».

Он визуально посчитал солдат, все были в строю, отсутствовал только раненный.

– Разойтись по машинам и проверить технику на готовность к маршу.

Петренко не поленился подойти поближе к ЗИСу Митюшина.

– Ты, что это наглец вечером устроил? Танцульки решил танцевать? Твой граммофон вся деревня слушала.

– Культурный досуг, – ответил водитель на такие обвинения.

– За такой досуг машину Петьки чинить будешь, – нашел наказание для водителя сержант. Митюшин поплелся к подбитой полуторке. Открыл капот и стал внимательно осматривать двигатель. Тут появился и Петров.

– Чего это на тебя взъелся Петренко?

– С чего ты взял, что взъелся? Это он так, для близиру. Я у него в любимчиках хожу, – соврал Митюшин.

– Да ладно, тебе! – не поверил дружок.

– Не веришь? Вот скажи, где он тебя на постой определил?

– Нормально определил. Семья порядочная.

– Семья? А меня отправил к вдове. Баба как два года мужика потеряла. Молодая, сочная и на мужика голодная. Баньку мне истопила, постирушки затеяла, накормила до отвала и в коечку к себе уложила.

– Хорош трепаться!

– Музыку ночью слышал? – задал наводящий вопрос Костик.

– Кто ж ее не слышал.

– Так это у меня играла. Хозяйка граммофон завела, подружку в гости позвала, и мы там танцевали до упаду.

– Так ты, что с двумя крутил, что ли? – не покидали Петрова сомнения в правдивости всего сказанного.

– Нет, только с хозяйкой. На двоих меня бы не хватило, – не стал перегибать палку Митюшин.

– А сержант то тут при чем?

– Как причем? Кузьмич меня хотел к бабе Нюре определить. Старухе в обед 90 лет. Какой с ней отдых? А тут сержант появился и говорит, что так дело не пойдет, и надо меня устроить куда-нибудь получше. Вот и устроил.

– Врать ты мастак, – не велся на провокацию Петров.

– Сомневаешься? Твое дело.

– Давай, что ли закурим? – предложил знакомый, ожидая, что Константин угостит его табачком. Костя полез в карман за кисетом и случайно обронил пачку «Кэмела».

– Что это у тебя? – оживился собеседник, увидев странную пачку.

– Сигареты, не видишь что ли?

– Дай и мне закурить, – попросил товарищ. Митюшин протянул «нахлебнику» кисет.

– Оставь ты себе эту махорку. Давай вот эти, – вредничал дружок.

– Эко ты брат хватил! Это трофейные. Где я их на всех вас напасусь? – соврал красноармеец.

– А где ж ты такие взял? – прищурил глазки Петров.

– Борисенко угостил. Он у нас был старшиной со связями. Что хочешь, мог достать. Тебе не предлагал? – посмеялся Митюшин над дружком.

– Издеваешься? – обиделся товарищ.

– Знаешь, что Петров? Предлагаю тебе обмен. Я тебе пачку сигарет. Смотри она почти полная. А ты мне гранату. Я видел, у тебя «лимонка» была, – предложил бартерную сделку Константин.

– Только ты ей почем зря не свети, чтобы меньше было лишних вопросов, – попросил Костя. Собеседник посмотрел на диковинную пачку и что-то прикинул в уме.

– Согласен, – дал он положительный ответ. Пачка «Кэмела» перекочевала к новому хозяину. В их сторону двигался лейтенант в сопровождении Петренко.

– Что скажете, товарищ Митюшин? – кивнул Карпов в сторону подбитого грузовика.

– Ничего хорошего, товарищ лейтенант. Тут радиатор пробит и еще кое-что. Сами починить не сможем.

– Это что ж на буксир брать придется? – неуверенно произнес сержант.

– Буксир легкая добыча для врага, – не согласился с такой пропозицией Константин. Офицер задумался.

– Так не бросать же золото! – воскликнул Петренко. Шастающий неподалеку Кузьмич напряг слух.

– Никто золото бросать не будет. Надо его перегрузить в другой грузовик, – принял решение Сергей Владимирович.

– Куда же еще? Грузовики и так полные, – не понимал сержант.

– Обкомовский разгрузим и освободим место, – пояснил Карпов.

– Как обкомовский? Там же архив?

– Что для страны важнее, золото или архив? – повысив интонацию, спросил лейтенант.

– За архив нас по головке не погладят. Если он попадет к врагу…

– Никто его оставлять врагу не собирается. Подберите удобное место и сожгите документы. Всю ответственность беру на себя.

– Есть! – козырнул сержант.

– Петров, веди сюда обкомовского водилу, – распорядился Петренко.

– Товарищ лейтенант, тут у меня еще такое, – замялся Константин.

– Что еще?

– Я по поводу убитых в лесу. Мне кажется, что я одного из них узнал, – доложил шофер.

– Говори.

– Там грузин был, усатый такой. Он меня возле Кардымого обогнал. Помните, там затор случился?

Сержант утвердительно кивнул головой, подтверждая тем самым этот факт.

– И что ты этим хочешь сказать?

– Он на ЗИС-5 водителем был, а на борту машины надпись «Смерть фашистам». Эта машинка в лесу стояла с НКВДистами.

Лейтенант переглянулся с Петренко.

– Ты хочешь сказать…?

Петренко почесал скулу.

– А ведь они нас ждали. Майор Харитонов спутал их планы, – произнес сержант.

– Диверсанты, – подвел итог Карпов.

– Если это так, то и под Смоленском это были не бандиты. Они плотно сидят у нас на хвосте. Значит, и сейчас где-то выжидают. Засиделись мы здесь. Партийный архив сжечь весь, до последней бумажки. Золото из нерабочего грузовика перегружаем и едем в Вязьму.

Петренко похлопал одобрительно Митюшина по плечу.

– Молодец, глазастый!

В этот момент дружок Костика, как раз повернулся в их сторону и увидел эту сцену. Теперь у Петрова не оставалось сомнений, что Митюшин действительно ходит у сержанта в любимчиках. С уничтожением документов получилось не так быстро, как хотелось. Стопки бумаг с протоколами заседаний, решениями комиссий, жалобами, личными делами коммунистов горели очень плохо. Их постоянно приходилось шерудить палками. Оставив возле машин пару часовых, все остальные собрались у овражка, в котором полыхал костер. Деревенские с интересом наблюдали, как военные копошатся в овраге. Между зевак вклинилась и Полина Егоровна, вынырнув из человеческой массы поближе к колхозному бригадиру.

– За кем наблюдаем? И что они там палят? – посыпались вопросы.

– Документы жгут.

– И что у них в остальных машинах тоже документы? – хотела она узнать побольше.

– Тебе какое дело, что они везут? Может это военная тайна? – умничал Кузьмич.

– Тайна, так тайна. Ты вот, что скажи, сколько гостей ставил на постой? Это надеюсь не тайна? – сменила направленность вопроса женщина.

– Десять человек. Девять военных и одного гражданского, – не стал играть Кузьмич в мальчиша-Кибальчиша. Теперь после этих слов, ни какой тайны с появлением ее второго постояльца не оказалось. Она лишь только уточнила.

– Гражданский, это их молоденький инженер?

– Какой инженер? Водитель. И вовсе не молоденький.

– Это точно? Ты ничего не перепутал? – заколотилось сердечко в груди Полины.

– Поля, я, сколько лет бригадир? Ничего я не путаю. Не пойму, о каком инженере ты говоришь?

– Да так, – не стала вдаваться в подобности вдова. С этим Вовой оказалось не все так просто. Она и сама решила понаблюдать за военными, чтобы убедиться, что Кузьмич действительно сказал правду. Для деревенских жителей поглазеть за приезжими было своего рода развлечением. Все равно после дождя делать особо было нечего. Военные подогнали освободившийся ЗИС к поврежденной полуторке. Местных близко не подпускали, чтобы те не видели, что красноармейцы перегружают. Ящики были тяжелыми. Митюшин пыхтел с остальными, таская тяжести с одного места в другое. Самолет, когда обстреливал машину, то повредил не только мотор, но и разбил несколько ящиков. Сквозь потр ощенные пулями доски в кузов просыпались монеты золотой чеканки. Пришлось их собирать в ведро. Костик поднимал монетки и незаметно засунул одну за голенище сапога. Закончив работы, они разошлись по своим автомобилям. Головная полуторка, просигналив на прощание селянам, потянулась по размокшей дороге в сторону просеки ведущей к шоссе.

– Вот и все, уехали гости, – облегченно вздохнул бригадир. Ребятня, пользуясь, случаем рванула к брошенной полуторке.

– Не думаю, что они проскочат, – с сомнением в голосе сказала Полина.

– Сам знаешь наши дороги, особенно после дождя. Они к тому же груженные, – высказала свою точку зрения вдова. Она собиралась уходить, когда мальчишки громко загалдели, привлекая внимание взрослых.

– Смотрите, что я нашел! – кричал Райкин малец, показывая односельчанам золотой червонец.

– Где ты его взял? – обступили парнишку взрослые.

– В машине в щелку закатилась, – пояснил мальчишка.

– Так это что получается, что военные золото везут? – загудели бабы. Все дружно стали обсуждать новую тему. Поля оставила женщин и пошла к себе, но не прямо по улице, а с заходом к Глафире Филипповне. Эта пожилая женщина, несмотря на негативное отношение Советской власти к религии, продолжала оставаться верующей и ни от кого это не скрывала. Поля начала издалека, благо тем для разговора было предостаточно, но интересовало то ее одно.

– Баб Глаш, вот ты веришь в Бога, а сказать мне можешь?

– Спрашивай, коль пришла.

– Если есть Бог, значит, существует и Дьявол? – начала с азов молодая вдова.

– Конечно, – согласилась собеседница.

– Ответь, Дьявол может принимать человеческий облик?

– Не только человеческий, – последовал ответ.

– И закрытая дверь его не остановит?

– Не остановит. Ты к чему это Поля? Раньше особого рвения к законам Божьим я в тебе не наблюдала. Случилось что?

– Муж мне покойный приснился и все как будто наяву. Ухаживал за мной, ласки хотел, – соврала женщина.

– Плохо это, – покачала головой старушка.

– Как мне его отвадить? Чего нечисть боится?

– Святой образ в доме иметь надо.

– Это икону что ли? – переспросила Полина Егоровна.

– Ее самую. Икона, молитва, святая вода и покаяние, – перечислила возможные способы противодействия темным силам бабуля.

– Баб Глаш, а ты мне икону можешь дать? На время. И святой воды, если есть, – попросила Поля.

– Дать то я тебе ее дам, вот только методы у вас больно современные. Думаешь, как принесешь домой икону, так все и уляжется? Ты пойди у Кузьмича еще его партбилет попроси. Я думаю, его черти не меньше боятся.

– Шутница вы Глафира Филипповна. Так поможете в моей беде? – повторила просьбу Полина. Бабушка согласилась. Домой вдова вернулась с ценным грузом. А чуть погодя собака возвестила о появлении гостя. Полька хоть и не была ведьмой, но догадывалась, кто это мог быть. У калитки стоял Константин Андреевич, собственной персоной.

– Хозяюшка, на постой не пустите? – улыбаясь, спросил мужчина.

– Проходи. Я же говорила, что борщ успею сварить к твоему возвращению. После такого дождя от нас просто так не уедешь.

– Все так и получилось, – посмотрел Митюшин на свои грязные сапоги.

– Застряли мы в лесу. Пришлось вертаться.

– Проходи, обедать будем, – пригласила она мужчину в дом. Сапоги, конечно, пришлось снимать. Хозяйка любезно предоставила ему обувь покойного мужа. После водных процедур с умыванием, Константин занял место за столом. Он даже не обратил внимания на некоторые изменения, а в частности на появившуюся в светлице икону.

– Может водички, с дорожки выпьешь? – предложила Поля. Костя не отказался и под пристальным взглядом хозяйки, осушил стакан святой воды. К поборникам темных сил Костя явно не относился. Полина насыпала ему миску борща и села напротив.

– А где же твой инженер? – как бы невзначай спросила она.

– Зачем тебе инженер? – отправив в рот ложку с похлебкой, поинтересовался водитель.

– Как же ты без него? Вы ведь друзья?

– Скорее знакомые, – поправил ее мужчина.

– Врешь ты все! Нет у вас ни какого инженера, – не удержалась Поля, чтобы не высказать свое негодование.

– Десять человек вас всего прибыло в деревню, и ни какого инженера среди вас не было. И не человек вовсе этот твой Володя!

– Так, – протянул Митюшин, откладывая в сторону ложку.

– И кто же он, по-твоему?

– Дьявол, а ты его слуга. Зачем ты душу продал?

– Во как? – даже растерялся гость.

– И с чего ты это взяла?

– Все очень просто. В деревню с вами он не приезжал. У меня появился неизвестно откуда. Собака не гавкнул, и дверь была закрыта изнутри на крючок. Как он зашел? Одет непонятно как. Говорит не нашими словами и такое, что нормальный человек не придумает. Разве мы можем знать, что случится в будущем? А ушел как? Лариска и заметить не смогла.

– Спала крепко, – сделал предположение Костя.

– А дверь кто за ним закрыл? Как можно выйти из дома, коль все двери остались, заперты изнутри? На улице всю ночь шел дождь, а следов от ног нет, – выложила известные ей факты Полина Егоровна. Постоялец призадумался. Надо было как-то выкручиваться из сложившейся ситуации. В дьявола он по понятным причинам не верил и в наличии собственной души не сомневался, а вот как соврать Полине, да еще поправдоподобней, это вопрос?

– Ты права, Владимир не инженер, это его кличка. На самом деле он тайный агент из Москвы. Приставлен к нам ставкой главнокомандования для успешной доставки груза.

– Ой, ли? Что же у вас за груз такой, что агента из Москвы прислали? – усмехнулась молодая женщина, не веря в басни Митюшина.

– Это секрет, о котором я тебе сказать не могу, – состроил умное выражение лица водитель.

– Ты думаешь, я болтливая?

– Конечно, нет, – серьезно ответил мужчина.

– Если он агент, то, что сквозь двери проходить может?

Митюшин вздохнул и поднялся из-за стола.

– Дай-ка мне нож, – протянул он руку в ее сторону.

– Ты чего это надумал? – испугалась хозяйка.

– Глупая женщина.

Водитель взял нож и прошел к входной двери.

– Закройся на крючок, – попросил он, выходя за порог. Оказавшись во дворе, он просунул лезвие в дверную щель и откинул крючок.

– Ну, как? Надо быть дьяволом, чтобы войти в дом?

– А если бы засов? – не сдавалась Полина.

– Так не было тогда засова, – передразнил ее Костик.

– Что еще не так? Одежда? Обувь? Так он не простой военный, а секретный агент. Значит и одежда специальная. Удобная для движения по лесу. Пока мы с вами самогон попивали, Владимир в лесу разведку проводил. А вдруг там, банда какая-нибудь или немецкие диверсанты? Они бы нас тут тепленьких и взяли. За грамотность тоже скажу. Он вам Полина Егоровна не простой колхозник, а человек грамотный из самой Москвы. Это понимать надо! А, что рано ушел, не попрощавшись, так на то она и служба. Ответственности у него поболе нашего будет, – нафантазировал Митюшин с три короба. Если его потомок явится сегодня ночью, то пусть сам отбрехивается. Константин уже не знал, что и придумать.

– Уж все у тебя складно получается. Тогда ответь мне на такой вопрос, что вы такого везете, что из самой Москвы к вам человека приставили? – уже начала Поля сомневаться в своей теории вмешательства потусторонних сил. Вопросик оказался каверзным. Если кто-то из конвоя проболтался, то о грузе знает вся деревня. Знает, но молчит. Соврешь, то хозяйка и в остальное не поверит. Скажешь правду, влетит от лейтенанта. Хотя если завтра они покинут Лесную Поляну, то Карпов ничего не узнает. Стоило рискнуть. Правда перемешанная с ложью всегда лучше воспринимается.

– Я подписку давал о неразглашении, – начал было Митюшин, но по ироническому выражению лица собеседницы понял, что выбрал не самый лучший вариант.

– Но вам думаю, можно. Полина Егоровна, поклянитесь, что никому ни слова.

Женщина отрицательно замотала головой, мол, о чем ты говоришь?

– Золото мы везем, – подавшись вперед, будто бы их мог услышать кто-то чужой, тихо молвил военный. Поля всматривалась в хитренькие глазки Костика, вспоминая найденную мальцом в кузове грузовика золотую монету. По глазам вроде как врет, а по факту правда.