Текст книги "Они"

Автор книги: Алексей Шолохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Но в летней кухне кто-то был. Из двери на желтое пятно от стоваттного прожектора начала выползать чья-то тень. Она удлинялась и удлинялась, пока не достигла соседского забора, а обладатель ее так и не показался из дверного проема. Леша был в замешательстве. Вся родня здесь, под одной крышей с ним, а там тогда кто? Кто бы это ни был, это не человек. Алексей был в этом настолько уверен, что передумал идти туда. Его мозги прочистились, и теперь он мечтал, чтобы пришла Жанна и обняла его. Он мечтал о присутствии рядом с собой кого-нибудь человечней темной кляксы на камушках во дворе.

Наверное, он отвлекся, потому что, когда он снова посмотрел вниз, тени не было – там стояла девочка из его сна. Растрепанные волосы полностью скрывали лицо, но ему и не нужно было видеть его. Леша и так хорошо помнил, какое оно. Вдруг девочка изогнулась, и из туловища ребенка начали вылезать ноги, похожие на паучьи. Уже через несколько секунд тело ребенка (ну уж теперь точно не человеческого) повисло над гравием на паучьих ножках. Тварь переминалась с ноги на ногу, будто выбирала, куда ей нужно сбегать для начала. Но Леша знал: она ищет его. Чтобы дорисовать тот свой рисунок. Тварь начала поднимать голову. И Леша резко отскочил в сторону. Чертов болван! Слишком резко! Он обнаружил себя. Страхов украдкой посмотрел в окно. Девочка-паук сорвалась с места и, отбрасывая камушки своими волосатыми ножками, побежала к дому.

Леша прижался к стене. Он чувствовал каждой клеточкой трясущегося тела, что паучиха выжидает, сидя за окном. Но любопытство одержало верх над страхом, и он выглянул во двор. Алексей понял, что прятаться дальше не имеет никакого смысла. Он просто подошел к середине окна и посмотрел в черное лицо девочки. Теперь он смог рассмотреть чудовище в мельчайших деталях. Лица как такового не было вообще. На него смотрела заштрихованная простым карандашом личина. Ни носа, ни губ, ни намека на глаза, не было даже выпуклостей – лба, бровных дуг, скул. Лист бумаги.

* * *

Жанна искупалась под душем. Она очень боялась, что из крана польется черная жижа или ржавчина, как назвал ее Леша. Ни черта это не ржавчина, возмущалась про себя Страхова. Она же видела – это была тухлая черная жижа. Может, смазка какая? Жанна не разбиралась во всех этих мужских делах. Может, трубы смазывают перед тем, как установить? Чушь, конечно! Для чего их смазывать? Чтоб вода лучше текла? Трижды чушь! Это могло быть что угодно, но только не ржавчина.

Из кранов в ванной текла чистейшая вода. Жанна вытерлась, накинула халат и встала перед раковиной. Посмотрела в запотевшее зеркало, провела по нему рукой. Потом еще раз, пока не увидела свое лицо полностью. На мгновение ей показалось, что отражение не ее, что женщина с той стороны совсем чужой человек. Не женщина-мать, а женщина-самка.

Жанна отмахнулась от этих мыслей. Ну, пококетничала с доктором, пока он накладывал гипс Крохе, улыбнулась пасынку. Что здесь такого?

Страхова взяла зубную пасту и выдавила на щетку. Она вспомнила накачанные руки Андрея. Его бицепсы напряглись, когда он взял на руки Алену. Даже через куртку Жанна разглядела мощную мускулатуру парня. Леша говорил, что Андрей служил в ВДВ. Она толком не могла расшифровать эту незамысловатую аббревиатуру, но знала, что служат там крепкие ребята. А еще она о них знала, что они купаются в фонтанах. Жанна улыбнулась и взглянула на свое отражение. И тут же вскрикнула и отскочила назад. На нее смотрела обнаженная женщина. Она улыбалась, а изо рта текла кровь с белой пеной.

Секунда, и видение пропало. Точнее, все осталось так же, и обнаженная грудь, вздымающаяся от быстрого дыхания, и кровь изо рта, и даже белая пена. Только теперь Жанна узнала себя. Кровь из разодранных десен вперемежку с зубной пастой вокруг губ напоминала размазанный клоунский грим. Зловещий грим. Она набрала в рот воды, прополоскала и выплюнула. Вымыла подбородок и еще раз прополоскала рот. Когда она выпрямилась и снова посмотрела в зеркало, Жанна увидела, что все то время, что она стояла, нагнувшись над раковиной, у нее за спиной, скрестив свои накачанные руки на груди, находился Андрей. Она подпрыгнула и резко обернулась, совсем позабыв, что стоит в расстегнутом халате без трусов и бюстгальтера.

В ванной, кроме нее, никого не было, да и дверь была закрыта изнутри. Это противное слово «изнутри». Перелом «изнутри», закрыто «изнутри»… Жанна снова посмотрела в зеркало. Так оно и должно было быть.

– И видения твои «изнутри», – сказала Жанна, застегнула халат и вышла в холл.

* * *

Волосы вокруг заштрихованного лица шевелились каждый сам по себе, будто каждый из них жил своею жизнью. Тварь все время перебирала лапами и при этом производила звук, похожий на царапанье. Она просилась внутрь. Внутрь дома, а возможно, и внутрь его самого. Вдруг он услышал звук хлопнувшей двери, разнесшийся гулким эхом по всему дому. Тварь его обманула! Он резко обернулся. В комнате стояла Жанна, а он сам почему-то лежал на полу. Леша посмотрел на окно. Паучиха исчезла. Черт! Неужели снова кошмар? Ему вдруг стало холодно, он закутался в одеяло, но так и не смог согреться. Его даже не смог согреть секс с женой. Он получился каким-то вялым. Оно и понятно, у Жанны все болело после вчерашнего взрыва животной похоти.

Они кончили одновременно и, уставшие (и это несмотря на вялость движений), отвернулись друг от друга. Леше не спалось. Еще бы, поспать днем и умудриться уснуть после ужина. Он знал, что и Жанна не спит.

– Леш?

Он хотел прикинуться спящим, но передумал.

– Что?

– Ты счастлив здесь?

Хороший вопрос. Если учесть, что именно сейчас, когда они въехали в дом, ему начали сниться какие-то странные сны, то что-то не очень.

– Почему ты спрашиваешь?

– Ну, мы ведь ехали сюда, чтобы быть счастливыми. Ведь так?

– Конечно. – Он повернулся к ней, и на мгновение ему показалось, что перед ним лежит та девочка-паук без лица. Нет, это всего лишь тень. – Что ты хочешь этим сказать?

Жанна вздохнула.

– Ничего. Просто мы как-то отдалились друг от друга, что ли. Видимся только перед сном, ну или во время…

– Жанна, – оборвал ее Леша. – Там мы жили в сорока квадратных метрах, и самое неотложное дело у нас было – это мытье посуды после ужина. Здесь у нас только дом в сто пятьдесят квадратов, да еще и участок в десять соток, летняя кухня, сарай, колодец, в конце концов. – Алексей, поняв, что кричит, понизил голос. – И все нужно делать. Когда нам с тобой видеться? Только ночью.

– Я поняла, – просто ответила Жанна.

– Что? – Такого ответа он не ожидал.

– Я говорю: мне все ясно. Спи.

– Зато мне ни черта не ясно! – вдруг выкрикнул Страхов, но, вспомнив об отсутствии звукоизоляции в доме, перешел на шепот. – Какого черта ты задаешь такие вопросы? Чего тебе не хватает? Я люблю тебя, у нас славные дети, у нас дом, о котором мы мечтали. Что тебе еще нужно?

– Ничего, – ответила Жанна. – Давай спать.

«Чего ей надо? Ей надо твое внимание. Вот чего. И признание, что не было никакого «мы». Ты мечтал об этом доме сам, вот и живешь в нем практически сам».

Леша захотел закурить. Впервые с того момента… Да, с того момента, как он отдал пачку будущему соседу Роме в день покупки участка, Леша не выкурил ни одной сигаретки. Он даже перестал покупать их.

* * *

Андрей долго не мог уснуть. Отец все время ругался с мачехой. Что ему еще надо? Андрей был возмущен поведением отца. У него красивая и умная жена, которая ко всему тому еще и добрая. Голоса стихли, и он попытался уснуть, но так и не смог. Из головы не выходила крыса в соплях и цыганка с усами. Теперь Андрею даже казалось, что цыганка была похожа на крысу. То, что она пыталась его развести на деньги, это было как дважды два четыре. Развод заключался в том (об этом поведал ему Серега – столичный житель), чтобы напугать клиента наведенным на него проклятием. Ведьма брала яйцо и черный шнурок, разрезанный на несколько частей, закладывала в носовой платок. После разбития яйца о лоб клиента шнурки намокали и очень сильно напоминали дохлых червей. Откуда там появилась крыса, оставалось загадкой, причем, судя по глазам усатой цыганки, не для одного Андрея.

Вдруг раздался скрип открываемой двери. Андрей неловко чувствовал себя в замкнутом пространстве и поэтому держал дверь постоянно открытой. Он взглянул на дверной проем. Там стояла цыганка с крысой в руке. Андрей подскочил. Ведьма оскалилась и побежала к лестнице. Он не увидел, куда она дела крысу, но уже когда она бежала по лестнице вниз, руки ее были заняты подолом цветастой юбки. Андрей последовал за ней. Возможно, она здесь, чтобы показать ему что-то. Он выбежал на улицу. Посмотрел по сторонам – старуха исчезла. Андрей прошел к углу дома и глянул в конец огорода. Ведьма стояла у колодца. Она не манила к себе, не смотрела на Андрея, она просто стояла. Страхов пошел к ней. Ему оставалось пройти метра два, когда старуха повернулась к нему лицом и произнесла:

– Ёнэ адай.

И прыгнула в колодец.

Андрей замер. Что бы она ни сказала, надо ее спасти. Но ему было страшно.

– Ты что здесь делаешь?

Андрей подпрыгнул.

– Батя?

– Что, тоже не спится?

– Да, типа того. Бать, в этом колодце утонуть можно?

– Если очень постараться.

– В каком смысле?

Леша подошел к колодцу и открыл крышку. Глядя на эти действия, Андрей понял, что не было никакой цыганки, никаких ёнэ адай.

– Он был засыпан землей. Я успел только метра полтора выкопать.

Андрей кивнул.

– А ты что, утопиться собрался? – пошутил Леша, но по лицу сына понял, что шутка не удалась.

– Просто спрашиваю. А ты что не спишь? – спросил Андрей, когда они присели на скамейку.

– Да вот вышел сигаретку у тебя стрельнуть.

Андрей выбил из пачки одну и протянул отцу.

– Нет, – отмахнулся Леша. – Я пошутил. Не надо. Буду держаться.

– Бать, ты никогда не слышал такой фразы или слова: ёнэ адай? Возможно, цыганское.

– Что-то больше на китайское смахивает. Нет?

* * *

Леша подал сыну бутылку пива.

– Так ты говоришь, что видел ее здесь?

– Да, – кивнул Андрей и принял бутылку. – Сначала в Новомосковске, а потом здесь.

Он не стал говорить, что видел цыганку еще и за рулем «Газели». Это явно было галлюцинацией, наваждением – чем угодно, только не реальностью. Самое яркое видение было сейчас. И если б отец не показал, что колодец был засыпан землей, то он бы так и винил себя в том, что старуха прыгнула в него (и непременно утонула). Эти ее слова такие реальные: ёнэ адай. Черт! Звучит как проклятие. Ёнэ адай! Что это значит? Отдай свою душу? Вряд ли. Цыганский язык та еще головоломка (для Андрея так точно), но все же это не китайский язык, где один иероглиф может вместить в себя предложение. Так что, на взгляд Андрея, все должно быть просто: два цыганских слова против двух русских. Вариантов миллион.

– Ты знаешь, там, в Афгане, в нас стреляли и мы стреляли. И когда мы заходили в кишлак, я смотрел на всех этих людей… Они были для меня все на одно лицо… Более того, мне казалось, что еще час назад они, эти одинаковые люди, стреляли в нас. Я в бою так не боялся, как в мирном кишлаке.

Настала пауза. Отца, скорее всего, мучили неприятные воспоминания. Андрей не мешал ему. Цыганка с крысой в руке – это ничто по сравнению с зверствами душманов.

– К чему это все я, – прервал паузу Алексей. – Вполне возможно, что в Новомосковске на вокзале ты видел цыганку, но не факт, что ту же. Они все на одно лицо, как и мы для китайцев. – Отец хохотнул, но тут же погрустнел. – Как мы для душманов.

Андрей больше не мог выносить тишину.

– Пап, с мебелью что делать будем?

– А что? Какие-то проблемы? – улыбнулся Леша.

– Ну да. Нет мебели – нет проблемы.

– Завтра поедем покупать. – Алексей допил пиво и положил бутылку рядом с лавочкой.

– Ну а с работой здесь как?

– Не знаю, я еще не искал. Но думаю, что-нибудь отыщем. В Новомосковске, Туле… – Леша махнул рукой. – Недельку еще здесь разгребем, и на работу.

– Как скажешь, батя. – Андрей тоже допил пиво, положил пустую бутылку рядом с отцовской. – Ну что, попытаемся поспать?

Леша встал. Посмотрел на дверь летней кухни, потом на окно своей спальни. Вспомнил жуткое чудовище с заштрихованным лицом. И вдруг он понял страшный смысл фразы: все они на одно лицо.

* * *

Жанна встала раньше всех и спустилась на кухню. Солнечный свет пробивался сквозь щель между теневыми шторами. Жанна подошла, раздвинула занавески и посмотрела в окно. Ясная погода могла быстро перемениться, для ноября это было такой приятной неожиданностью. Жанна потянулась и с улыбкой на лице повернулась к столу. Хорошее настроение как рукой сняло. Стол, перенесенный специально для ужина из летней кухни Лешей и Андреем, был завален землей.

Страхова подошла ближе. Она не верила своим глазам. Как? Откуда? Почему? Подсказка лежала в центре кучи чернозема. Жанна схватила за углы скатерть и побежала наверх, к своей спальне. Алексей уже не спал. Он лежал на спине и при виде жены улыбнулся. Она молча подошла и высыпала содержимое узла ему на грудь. Пустая бутылка от пива ударилась о живот Леши и скатилась на пол. Он подскочил и начал стряхивать жирные комья земли.

– Ты что, рехнулась?!

– Это ты, по-моему, рехнулся! – закричала Жанна. – Ты что, совсем уже допился?!

– Ты о чем? Откуда вообще ты приволокла эту землю?

– Ну, ты урод, – как-то тихо произнесла Жанна.

Алексей знал, что значит это затишье. Она сейчас разрыдается.

– Ну, подожди, – попытался успокоить жену Леша, но было уже поздно.

Она села на пол и заплакала.

– Тебе наплевать на меня, на детей. Тебе наплевать на всех нас.

– Жан, ну мы же вчера говорили с тобой об этом. Мы все обсудили и, как мне казалось, поняли друг друга.

Вдруг она перестала плакать, подняла голову и посмотрела на него так, будто он сумасшедший как минимум.

– Что? – Страхов не понимал, что от него хотят.

Жанна встала, вытерла слезы и произнесла:

– Я не знаю, с кем ты что здесь обсуждаешь, но если ты еще раз напьешься, я… – Она очень была убедительна. – Я тебя убью.

Охренеть!

Она развернулась и вышла из комнаты.

«Она не шутила. Черт возьми! Она не шутила».

Леша отряхнулся. Повытаскивал остатки грязи из волос на груди. Нагнулся и пощупал землю. Чернозем. Такая была в огороде, и… И ею же был засыпан колодец. Алексей не мог себе представить Жанну, набирающую землю в скатерть. Не мог, и все тут. Но откуда-то же она ее взяла? Было еще одно. Она ни за что не стала бы что-то делать, чтобы потом в этом обвинить его. Какой смысл? Либо он перестал понимать супругу, либо кто-то намеренно вредит ему. Леша снова вспомнил девочку без лица.

Страхов оделся и вышел в коридор. Андрей был в ванной и чистил зубы.

– Доброе утро, сынок. – Леша подошел и встал в дверях.

Андрей посмотрел в зеркало на отца и кивнул.

– Слушай, Андрюш, мы вчера сразу спать пошли?

Андрей прополоскал рот, вытерся и повернулся к отцу.

– Почему ты спрашиваешь?

– Жанна откуда-то приволокла с полкуба земли в скатерти. Она не сказала, но я думаю, что раз это скатерть, значит, она нашла ее на столе.

– Мы посидели с тобой во дворе. Пиво допили и разошлись по норам. Так ты даже раньше ушел. Я остался курить, а ты отказался. Кстати, давно бросил?

– Месяца полтора, наверное, – пожал плечами Леша.

– И что, не тянет?

«Тянет, черт возьми! Еще как тянет!»

– Нет, – просто ответил Алексей.

* * *

Они спустились вниз. Жанна постелила новую скатерть и накрыла на стол. Алена и Стасик смотрели телевизор. Стас увидел Андрея и улыбнулся.

– Андрюш, куда пойдем сегодня?

– Ну не знаю, братан. – Андрей посмотрел на отца. – Тут как батя распорядится.

– А батя распорядится… – начал Алексей.

– Копать колодец, – буркнула Жанна.

Леша посмотрел на нее. Она отвернулась к раковине.

– Мы за мебелью поедем, – специально для жены сказал Страхов.

– Вот так-то, братишка, – развел руками Андрей. – Хочешь, поехали с нами?

– Пап, можно? – Стас подбежал к мужчинам.

Жанна что-то сильно бросила в раковину.

– А мать здесь кто-нибудь спрашивать будет? – Она развернулась. – Завтрак на столе. – И вышла из кухни.

– Так вы завтракайте. – Леша обнял сыновей. – А я сейчас пойду, поговорю с мамой.

Жанна сидела во дворе и курила. Леша подошел, отмахнулся от дыма и сел рядом. Ох, как хотелось закурить! И Жанна знала об этом, поэтому и дымила как паровоз.

– Жан, зачем ты так?

– А незачем?

– Послушай, я действительно в последние пару дней что-то переборщил с алкоголем, но это же не повод срываться на всех. Особенно на детей.

– Ладно, проехали. – Жанна выпустила струю дыма прямо ему в лицо.

– Хватит! – Алексей подскочил с места. – Хватит вести себя как сука!

Слово «сука» он произнес очень тихо. Жены на лавке не было. Табачный дым еще витал какое-то время, но потом тоже исчез. Леша обернулся, ожидая подвоха, посмотрел на дверь летней кухни. Нет. Дверь закрыта, девочка-паук если и была, то где-то пряталась. Он перевел взгляд на дом. В окне спальни стояла вся его счастливая семья. Жанна стояла рядом с Андреем, перед ними стояли Стасик и Алена. Ну прямо семейный портрет.

– Пап, мы поели, – услышал Страхов и опустил глаза. На крыльце стоял Станислав.

Леша отвлекся от окна спальни, а когда посмотрел туда снова, кроме Жанны там никого не было. Она смотрела на него, округлив глаза. Когда увидела, что супруг заметил ее, покрутила указательным пальцем у виска. Еще бы! Леша представил себя на ее месте. Если это все были галлюцинации, то Алексей явился перед ней в неприличном виде. Что можно подумать о человеке, который скачет по двору и разговаривает сам с собой? Да что угодно, только не то, что этот словоохотливый человек в полном здравии. Здоровье Алексея было вопросом важным, но всего лишь следствием чего-то произошедшего накануне. Ведь до этого с ним не происходило ничего подобного. Причин такому поведению могло быть несколько. Алкоголь, выбросы химического предприятия, расположенного в десяти километрах отсюда, и возможная высадка инопланетян где-нибудь в лесу. Несмотря на то что это все было куда как серьезно, Леша улыбнулся.

– Ну, ты чего, бать? – Андрей подошел к отцу и закурил. – Завтракать будешь?

Алексей с недоверием посмотрел на старшего сына. Принюхался к дыму. Настоящий. Черт, как закурить охота! Леша подошел ближе и взял сына за руку. Тоже настоящий. И только после этого ответил:

– Нет, сынок. Что-то аппетита совсем нет.

– Ну, тогда за мебелью?

– Тогда за мебелью, – ответил Алексей и уже собирался попросить сигарету у Андрея, когда понял, что есть еще одна возможная причина его глюков. Резкий отказ от курева. Что-то типа белой горячки для курильщиков. Тогда надо переболеть, и все закончится. Черт возьми, почему надо было бросать курить именно сейчас? Хороший вопрос. Но лучше задать другой: зачем надо было вообще начинать курить?

* * *

Большой мебельный салон находился напротив крытого рынка в Донском. Мебельным салоном этот магазинчик чуть больше киоска Роспечати называли благодарные местные жители. Мест для парковки не было. Их все заняли грузовые «Газели», заполненные картофелем, луком, капустой. Продавцы, сплошь кавказцы, перекрикивая друг друга, зазывали к своим прилавкам. Алексей выругался и, едва не сбив слишком наглого продавца, умудрившегося зазывать даже водителей движущихся машин, вырулил на тротуар к магазину «Мебель».

– Сосед же сказал, что большой мебельный салон, – удивился Андрей и вышел из машины.

– У них здесь все, что больше сортира в конце огорода, называется салонами.

Андрей улыбнулся и посмотрел на потрескавшиеся буквы. Магазин «Мебель», судя по вывеске, существовал годов с восьмидесятых. У нынешнего хозяина наверняка была тоска по тем временам, иначе как объяснить нежелание повесить современную рекламную конструкцию с подсветкой или, на худой конец, отремонтировать старую. Нет, это точно ностальгия. Андрею просто хотелось в это верить. Не все же в этой новой России (кстати сказать, Андрей родился в ней и другой не знал) пытались обогатиться с малыми затратами. Но с каждым годом он понимал (он ведь становился взрослым, армия сделала из него мужчину и так далее, и тому подобное), что это и есть принцип торговли. Положи рубль – возьми тысячу.

– Пойдемте посмотрим, чем у них здесь торгуют.

Алексей вошел первый, за ним Стас. Андрей еще раз посмотрел на вывеску.

«Если так дело и дальше пойдет, они свою мебель будут продавать под открытым небом», – подумал Андрей и вошел в салон.

Продавать им особенно было нечего. Торговая площадь явно не позволяла развернуться, да и на лицах продавщиц Страховы не увидели особого энтузиазма. Женщины предпенсионного возраста явно скучали. И, казалось бы, должны быть рады любому потенциальному покупателю. Ан нет. Они едва не зевали.

После просмотра пары тумбочек, двуспальной кровати и прихожей Алексей решил спросить о наличии другого товара. Но его опередил шустрый мужичонка, от которого за километр разило спиртным.

– Девушки, – улыбнулся пропойца и почесал сизый нос, – мне нужен совок.

«Девушки» подскочили и расплылись в улыбках. Вот чему они были рады. Реальному пополнению кассы они были рады. Пусть двадцатью рублями, но все-таки.

– Вам какой? – не спросила, а пропела самая пышненькая «девушка».

Две других, будто поняв, что с этим кавалером им ничего не светит, ушли в подсобку. Леша набрался терпения и принялся ждать, когда сизоносый купит совок.

– Что значит «какой»? Для мусора.

С его железной логикой не поспоришь.

– Ну да. Но у нас есть черные, – «девушка» положила на прилавок черный совок, – белые, – рядом с черным лег белый, – розовые и синие.

Алкаш почесал за ухом.

– Вы меня совсем запутали.

– Ну, давайте я вам помогу.

Охренеть! Алексей выдохнул.

– Вы где его будете ставить?

Под подушку он его класть будет!

– Извините, вы не могли бы… – перебил Алексей столь милую беседу.

– Нет! Не могла, – оборвала его милая «девушка». – Сейчас я с ним закончу и помогу вам.

Алексей снова вздохнул и принялся разглядывать смесители под витринным стеклом.

– Итак, где вы его будете ставить?

– Ну, не знаю. Иногда на кухне…

– Какого цвета у вас кухня?

– Ну, обои у меня такие, под камушки.

– Берите черный, – продавщица улыбнулась еще шире.

– А вот линолеум у меня светлый…

– Тогда, может быть, розовый?

– Ну, не знаю, – нараспев протянул покупатель.

Алексей взорвался.

– Возьми черный для кухни! – Он схватил один совок и засунул под мышку мужчине. – Белый для сортира! – Второй совок он засунул ему под вторую руку. – А этот… Ничего, что он розовый?! Я так и думал. Возьми его. Для бильярдной. У тебя есть бильярдная?

Мужик попятился и мотнул головой.

– Ничего, будет, – уверил его Леша. – Совок для нее купи, а потом все остальное. – Страхов прилепил совком мужику в грудь. – Бери и уходи.

Мужик собрал в кучу свои совки на все случаи жизни и поспешил к выходу.

– Эй, куда?! – крикнула продавщица.

– Сколько? – спросил Леша.

– Шестьдесят три рубля, – четко ответила женщина.

Страхов достал кошелек, отсчитал нужную сумму и положил на тарелку для сдачи.

– Теперь вы поможете мне? – с вызовом спросил Алексей.

– Чем могу вам помочь?

Похоже, что милая «девушка» вернулась.

* * *

Оказалось, что у этого чудного «большого мебельного салона» есть большой склад. Причем действительно большой. Он находился за крытым рынком и немного уступал ему по размерам. Склад был разделен на отделы. Мягкая мебель, корпусная мебель – спальни, прихожие, тумбы ТВ. Цены поражали своей доступностью. Андрей, глядя на них, начал сомневаться в своей уверенности в безудержном желании наживы хозяина мебельного салона.

– Как Жанна тебе разрешила выбирать самому? – спросил Андрей у отца.

– Ты сомневаешься в моем вкусе?

– Я думаю, здесь был бы лучше женский взгляд. Тем более выбранный тобой стол больше подходит для заводской столовой, чем для кухни.

– Поговори мне. – Леша потрепал Андрея по волосам.

Они вышли из крытого рынка в ряды всяких безделушек. Ножи, открывалки, перчатки, брелоки лежали россыпью на железном столе. Андрей подошел и посмотрел на кнопочный нож. Открыл его, осмотрел хромированное лезвие, закрыл и снова открыл.

– Положи, сынок. – Леша подошел и дернул за рукав Андрея. – Если ты никого не собираешься убивать, никогда не бери оружие в руки.

– Э, слушай, брат. – Из-за прилавка показался продавец. – Какое оружие? Это же так, хлеб-млеб порезать.

– Положи, сынок, – твердо повторил Леша и посмотрел на торговца. – Нож – это холодное оружие.

– Понял, понял, брат.

Андрей заметил, что у продавца от страха даже как-то усы смешно заплясали.

– Бать, ну ты сегодня исполняешь, – произнес Андрей, когда они вышли на ряды птичьего рынка.

– В каком смысле?

– Ну, сейчас ты этого усатого чуть под прилавок не загнал. А выступление с совками вообще выше всех похвал.

– Да, достали. Выбирают совок, будто от этого зависит их жизнь. Ты знаешь, после суеты большого города мне кажется, что здесь люди просто засыпают на ходу.

– Папа, папа, смотри, какой котик! – Стасик стоял у коробки, в которой лежал огромный перс.

– Сынок, он, наверное, стоит дорого, – попытался отговорить сына Леша.

– Бери, папаша, – гаркнула старушка в зеленом берете. – Себе, поди, ни в чем не отказываешь.

Алексей дернулся и наверняка бы «выступил», если бы не Андрей.

– Бать, да ладно тебе. Я добавлю.

– Сколько? – Алексей достал кошелек, уже в третий раз за утро.

– Пятьсот рублей.

– Бабуль, давай триста.

– Пятьсот.

Не любил Леша торговаться, но почему-то именно сегодня не хотел уступать. Причем никому.

– Бать, если не хватает, – шепнул ему на ухо Андрей.

– Мать, триста пятьдесят.

Трудно сказать, что именно повлияло на решение старухи, но она с улыбкой приняла три сотни и одну пятидесятку и подтолкнула ногой коробку с персом.

– Спасибо, папочка. – Стасик схватил своего нового друга на руки. – Какой тяжелый!

Кот даже не сопротивлялся. Андрей и Леша улыбнулись.

– И это еще не конец, – произнес Страхов-старший.

– Ты о чем? – не понял Андрей.

– У нас же есть еще Кроха. Надо и ей какого-нибудь друга. А то ж они эту тушу на части порвут.

Он осмотрел ряды в поисках подходящей животины.

– Пойдем-ка.

Страховы остановились у клетки с кроликами.

– Я думаю, это то, что надо, – произнес Алексей.

* * *

Жанна сидела в кухне и чистила картошку. Леша с детьми должен был вернуться к обеду. С детьми, хм… Андрюша совсем взрослый. Ей было очень стыдно перед ним за утренний концерт. А, девочка, снова кокетничаешь? Перед пацаном тебе стыдно, а перед родным мужем – нет? Может быть, ей и перед ним бы было стыдно, но после того, что она потом увидела в окно, Жанна решила: если Леша не бросит пить, то она уйдет от него. Это Жанна ему угрожала убийством, а на деле она не смогла бы дать ему отпор, если бы он вдруг решил ее поколотить.

Она вспомнила довольно-таки неприятную картину. Леша сидел на скамейке и с кем-то разговаривал. Именно с кем-то. Люди, говорящие сами с собой, не поворачиваются к предполагаемому собеседнику, потому что он сидит внутри. А Алеша поворачивался в сторону, будто с ним рядом кто-то сидел, что-то говорил, прислушивался, получая ответ. И еще почему-то постоянно отмахивался, словно его атаковали комары или осы.

Воспоминание об этих пиратах среди насекомых заставило вздрогнуть Жанну. Но дрожь не прошла, потому что Страхова вспомнила, как в какой-то момент Леша подскочил со скамейки и заорал на оставшегося там сидеть. Лавочка была абсолютно пуста, но только не для Алексея. Потом он замолчал и посмотрел на нее, будто все это время знал, что она наблюдает за ним. Его взгляд был настолько пронизывающим, что Жанна испугалась и на всякий случай посмотрела назад. Ей вдруг показалось, что рядом с ней кто-то есть, тот, кого видит только Алеша. Но в комнате никого не было. Когда она снова посмотрела на мужа, он уже пришел в себя. Что ей оставалось делать? Она просто покрутила у виска, показывая, что он полный придурок.

Жанна дочистила последнюю картофелину, когда раздался странный хлопок, будто кто-то ударил ладонью о пол. А затем прозвенел детский смех. Жанна улыбнулась. Кроха проснулась и с чем-то играла наверху. Жанна вымыла руки и пошла проверить, что так развеселило дочь.

Она подошла к двери спальни Стаса и Алены. Дверь была приоткрыта, и Жанна увидела дочку, сидевшую к ней спиной.

– Почему ты так говоришь? – вдруг спросила Алена. – Ты останешься моим другом.

Жанна попыталась войти, чтобы посмотреть, с кем разговаривает ее дочь, но дверь будто была подперта чем-то.

– Крошка, открой дверь, – попросила Жанна.

Но дверь отпружинила и, ударив больно по рукам женщины, закрылась.

– Крошка, кто там с тобой? – Жанна не скрывала страха. – Крошка!

Страхова со всей силы принялась колотить по злополучной двери.

– Доченька, ну скажи хоть слово.

Она била с такой силой, что уже не чувствовала рук.

– Что случилось? – услышала она сквозь собственные рыдания голос мужа.

Жанна обернулась. Леша и Андрей стояли, запыхавшиеся, у лестницы.

– Жанна, что произошло?

– Леша, скорее. Там с Крошкой кто-то был. Он запер дверь.

Страхов отодвинул жену, отошел назад и, сделав шаг вперед, ударил ногой в замок. Дверь гулко ударилась о стену. Алена сидела спиной к ним и рисовала. В комнате больше никого не было. Леша подбежал к окну – все створки были закрыты. Повернулся и осмотрел детскую. Прятаться было негде. Две раскладушки стояли сложенные у правой стены.

Жанна очнулась и снова зарыдала. Подбежала к дочери, схватила ее за плечи и закричала:

– Почему ты мне не открывала?! Почему?!

– Мамочка, меня здесь не было. Мы с Бэби ходили к нему домой.

Леша подошел к дочери и присел на корточки.

– Крошка, милая, а где живет Бэби?

Девочка выбрала один из своих рисунков и ткнула в него. Когда она убрала палец, Леша увидел колодец.

* * *

Алексей подошел к колодцу. Из-за того, что сказала Алена, страх перед этой засыпанной ямой вернулся. Он вспомнил свой первый визит сюда, как он боялся открыть крышку. Но Леша тут же отмахнулся от этих мыслей.

«Не живет здесь никакой Бэби, нет никаких безликих паучих. Ничего этого нет. Мне просто нужно выкурить сигарету».

Леша отошел от колодца и посмотрел на соседский участок. На лавке у сарая дремал Семен Игнатьевич. Леша ловил себя на мысли, что рад видеть только этого соседа. Он мог проговорить с ним хоть сутки.

– Иди сюда, Леш, – позвал старик.

Леша подошел к сараю, отодвинул штакетник и пролез на соседский участок.

– Присаживайся, сынок.

Леша сел и уставился прямо перед собой, на обнаженный лес.

– Ну что, как обжились?

Страхов пожал плечами.

– Мы в доме первый раз переночевали.

– Порой этого достаточно, чтобы понять, твое это или нет.

Леша не совсем понял, о чем говорит старик, но не стал переспрашивать, просто кивнул.

– Как провели ночь?

Алексей посмотрел на Семена Игнатьевича. Он хотел понять, что от него хочет услышать сосед.