Текст книги "Возвращение клана (СИ)"

Автор книги: Алексей Широков

Соавторы: Александр Шапочкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Из фойе в наш коридор ворвалось сразу человек десять, но я даже среагировать не успел, когда девушки на пару буквально засыпали их дождём из метательных ножей. После чего недобитку который умудрился вырваться вперёд, Хельга прямо с двадцати метров своим клановым «эго» свернула голову, раскрошив шейные позвонки, нанеся прямо по воздуху перед собой прямой удар раскрытой ладонью.

Он ещё кувыркался в воздухе, когда появились новые нападающие и тут же были попали под разрыв массивного бетонного ядра. Которое повинуясь чарам быстро наложенным Земельской словно выставленное из пушки, вырвалось из ближайшей стены, оставив за собой развороченную обшивку и огромную рытвину.

– Яна говорит, – произнесла подошедшая ко мне Хельга, которая была неестественно бледна и чья лёгшая на моё плечо рука чуть подрагивала, – что в кафетерии все мертвы…

Я взглянул на неё, после чего встал и успокаивающе погладил свою девушку по парктически ледяным пальчикам. Скорее всего, бедняжка только что, впервые в жизни отняла жизнь у другого человека и это не могло не ударить по такой нежной и доброй душе как у неё. Впрочем, сейчас, на адреналине она не выглядела особо взволнованной этим прискорбным фактом и только в её больших, обычно свркающих карих глазах нет нет, да и проскальзывала тень подступающего к ней страха.

– Ты… – обратился я к раненному Дождевому и слегка замялся, так как имени его не знал.

– Меня зовут Антон, – через кровавый кашель выдавил он из себя.

– Тёска значит… – кивнул я. – Так ты идти можешь?

– Вроде могу, – подумав ответил он. – Но недалеко и недолго…

– Мы с Яной ему поможем! – тут же вызвалась Хельга и поймав мой взгляд торопливо объяснила. – Тош… Ты всё равно сильнее нас двоих вместе взятых, а я… я не уверена что сейчас смогу… ещё раз.

Я только кивнул после чего повернулся к подошедшей к нам Земельской и спросил.

– Ты потолок можешь обрушить? Завал организовать. Ну или какую каменную стену чарами возвести? – после чего я кивнул на дальний конец коридора, где несколько простецов всё ещё орали боли шевелились, корчась в предсмертной агонии среди обожжённых, утыканных ножами и изодранных бетонной шрапнелью трупов, а потом поморщился. – Вообще-то это надо было сразу сделать, как оказались в этом коридоре, если среди этих такие как она могут быть.

После чего я взглядом указал на валяющееся неподалёку тело женщины в форме персонала концертного зала.

– Но… но тогда мы сами окажемся в ловушке, если не найдём другой выход отсюда! – возмутилась студентка морозовки, а потом покраснела, когда до неё же самой дошла вся глупость только что сказанного.

Действительно! Оказаться под землёй в «ловушке» в компании вполне здорогового одарённого, чей клан веками специализируется на стихии «Земля» – это нужно постараться.

В общем-то Яна можно сказать это сделала, в смысле, что предоставила нам недееспособного, а то и мёртвого чародея земли, когда явно на нервах, что-то там перепутала в чарах и метров двадцать коридора оказалось погребено под обрушившимся на них пластом бетона земли и каких то труп, чуть было не раздавив саму заклинательницу. Так бы и получилось, если бы Хельга в последний момент своим клановым «эго», каким-то хитрым кручёнымрукопашным ударом по воздуху, не вышибла бы дурёху прямо из под падающих на её голову обломков. Ну а там уже я поймал летящую спиной вперёд по высокой дуге тушку, чтобы она ненароком не пострадала ещё больше.

Зрелище в кафетерии нас ждало действительно удручающее. Все кто остался «кутить» после начала концерта, а их было человек пятьдесят или около того, находились здесь же и были определённо мертвы. В воздухе где раньше пахло сдобой, корицей, коффи и прочими приятными носу и возбуждающими желудок ароматами, сейчас царил устойчивый запах человеческих нечистот и пролитого алкоголя.

Люди лежали кто ка, на столах и под ними, а кто-то и вовсе откинувшись висел на своём стуле… но даже не будучи экспертом можно было с уверенностью сказать, что их смерть была пусть и быстрой, но не одновременной. Судя по позам и положению тел, все погибшие, в начале поняли, что с ними что-то не так и лишь затем начали умирать так и не успев ничего сделать.

– Что бы их всех не убило, – пробормотал я, осматривая страшную картину массовой гибели, которую так и хотелось назвать «последствиями пира во время чумы», – это точно была не некачественная выпечка. Потому как мы с Хельгой тоже здесь ели и всё ещё живы.

Вместо ответа Громова, явно пересилив себя медленно подошла к ближайшему столу и взяв не закупоренную бутылку с вином, аккуратно понюхала горлышко. Затем отшатнулась, удивлённо уставившись на сосуд, а затем, поморщилась и отбросила бутылку в сторону с такой силой, что она разбилась о стену, расплескав своё содержимое фиолетово-красным пятном.

– думаю, их отравили выжимкой из почек Аспидохелона, – произнесла моя девушка всё ещё болезненно морщась. – Её ещё называют «Слезой падшей Дриады».

– Чего? – мы все непонимающе посмотрели на Громову.

– Это сильный яд, который добывают из средиземноморского чудовищного морского зверя, однако опасен он только в сочетании – ответила Хельга. – Очень редкий, так что достать его у нас в Полисе практически невозможно. А отличается он тем, что после добычи и при правильном хранении не имеет цвета, зато предаёт любому сорту алкоголю насыщенный приятный вкус и великолепный аромат, а убивая, он прежде всего вызывает жуткую усталось а так же отрезает человека от его ядра живицы. Другой же его особенностью является то, после применения, он очень быстро портится и начинает вонять тухлой рыбой, а через пару часов и вовсе исчезает, так что обнаружить его позже практически невозможно.

– Ты методом исключения догадалась? – поинтересовался я.

– Нет, – помотала головой Хельга всё ещё кривя мордочку от противного запаха. – Мне ещё когда мы здесь сидели, странным показалось как половой уж очень настойчиво предлагал нам с тобой попробовать их искристое вино. Хотя обычно одного отказа, для них более чем достаточно что-бы более не досаждать посетителям. Вот я и вспомнила об этом, когда ты сказал, что мы всё ещё живы. А ядами, у меня двлоюродная тётя занимается. Она работает примерно на той же должности что и наша Ольга Васильевна, только при Сеченовке. Там у них целая лаборатория посвящённая отраве и разработке противоядий.

– Никогда больше не притронусь к алкоголю вне дома… – буркнул Антон Дождёв, который сейчас буквально висел на своей девушке, только что перевязавшей его распущенной на бинты при помощи метательного ножа свежей скатертью, однако даже так, лишившись поддержки со стороны Громовой стоять ему было трудно. – А то, что будет «слишком» нравиться, так сразу сливать в унитаз.

– На самом деле это – излишне, – пожала моя девушка, помогая раненому парню вновь опереться рукой на её плечи. – Аспидохелон, по сути водный младший титан, одиночка, а не регулярно встречаемая полноценная группа монстров. В известной мне истории подобный монстр появлялся всего три раза. Один раз в Полисе Афины, где его не смогли убили, после чего судя по всему всё тот же монстр через сто лет напал на Полис Палермо. Второй раз Аспидохелон атаковал Полис Анталия, но там с ним легко расправились. Они же и придумали «Слёзы падшей Дриады», наряду с куда более полезными продуктами полученными из мёртвой туши. Поэтому я очень удивлена, что кто-то смог раздобыть такое количество яда, чтобы отравить более пяти десятков человек.

– Думаю нам всё же нужно поспешить, – пробормотал я принюхиваясь. – Кажется я чувствую запах гари. Обычной, а не той мерзости которой вонял подожжёный мною пластик.

– Ты думаешь… Они подожгли концертный зал? – круглыми глазами посмотрела на меня Яна.

– Если не всю гостиницу… – буркнул я и направился за прилавки к входу на кухню.

К сожалению, там тоже нас поджидал облом, в виде нерушимой запечатанной глифическим барьером двери, в которую я даже не стал ломиться, дабы проверит его на прочность. Вместо этого, я сформировав «Мисахику» и вложив в неё побольше живицы, ударил рядом с ней в стену, предположив, что кто бы там не баловался с барьерами, у него хватило мозгов только для того чтобы запечатать очевидный выход. Чтобы быстро отскочить, когда зелёный огненный бутон, в лёгкую пробив стену, вдруг раскрыл свои лепестки, с мясом железной арматуры выворачивая прямо на меня огромные куски не желающего просто так распадаться железобетона.

В результате, получившаяся дыра хоть и не впечатляла размерами формой своей напоминая вздувшийся чирей, но по одиночке пролезть в неё смог бы каждый из нас. Зрелище же представшее перед нами, было в разы хуже нежели то что мы встретили в самом кафетерии. Повара и прочий персонал, были в буквальном смысле растерзаны прямо на своём рабочем месте. Но больше всего меня поразила даже не жестокость расправы над работниками уничтоженной кухни, а то, что эти звери запихнули связанного бельевой верёвкой поварёнка, судя по остаткам некогда длинных, смотанных в пучок волос – девочку, в громадный сан с растительным маслом, до сих пор кипящим на разожжённой под ним плите. Живая она была к тому моменту или нет – даже думать не хотелось. Зато я сразу заметил, что в помещении не было ни одного тела в форме полового. Что как бы наводило на мысли о виновниках расправы.

Первую группу из трёх человек, всё в тех же серых и вроде бы как «неприметных» одеждах, мы встретили сразу же как только покинули кухню. Я даже не стал разбираться, что они здесь делают, когда скользнул к ближайшему из из компании и двумя точными ударами вмял ему лицо прямиком в череп. После чего пнул другого ногой в стену, так что по обоям разлетелись бесчисленные брызги крови. А теретьему взмахом руки наотмашь, пришедшейся тыльной стороной охваченного огнём кулака по уху, мгновенно испепелил и развеял голову. Так что его тело, с пережжоной и полыхающей зелёным факелом шеей, ещё несколько секунд стояло на ногах и только после этого упало прямиком на труп молодой барышни со вспоротым животом.

То, что кроме нападавших в этой части концертного комплекса нет, стало понятно достаточно быстро. Как и то, что пришли они с чёрного хода и их появление было полной неожиданностью для персонала, который ут же начали убивать как и посетителей в фойе. Быстро, жестоко и без малейшей капли жалости.

Бродя по нынче плохо освещённым командорам кроме трупов, среди которых по мере удаления от кухни, стали всё чаще и чаще попадаться мёртвые и изуродованные до неузнаваемости тела молодых людей и девушек в форме чародейских Академий. Причём, судя по отсутствию следов боя с применением чар или «эго», они либо не могли оказывать сопротивления простецам, либо как и в случае с Земельской и Дождевым, на них напали и убили до того, как озверевшая толпа принялась глумиться над их телами.

Натолкнулись мы и на практически распотрошённые останки берлинской группы «Säbelzahnwölfe», прибитые к стенам одного из коридоров кривыми ржавыми костылями. Огромными самодельными гвоздями словно бы выкованными вручную. И опять же, чародеи, ну или как пелось в их песни про родной Полис «Рыцари» казалось бы даже не пытались защититься когда суля по следам на их телах их буквально рубили на куски самыми обыкновенными садовыми лопатами, которые сейчас по самое были по древко вогнаны каждому из них в грудь.

«Неприметные» же, которые мы встречали на своём пути, быстро уничтожались мною, кто издалека, а кто столкнувшись с моей яростью вблизи. Я их не жалел и даже не думал об этих существах как о людях, круша их налево и направо, в то время как девочки, вместе с тёской Антоном, которому потихоньку становилось всё хуже и хуше, шли у меня по пятам.

Тем более, что занимались эти твари в человеческой формев первую очередь тем, что бегали по разным комнатам, то здесь, то там разбивая о стены бутылки то ли со спиртом, то ли с маслом, в которые были вставлены горящие тряпки. Так что в коридорах уже было трудно дышать от дыма и гари, но мы, ориентируясь на всё замедляющегося даже при поддержке девочек Дождева, всё-равно упорно пробирались в выходу, только постоянно светясь с развешенными то здесь, то там планами эвакуации из помещения концертного зала.

Наконец, кашляя и задыхаясь, мы, одолев приличных размеров пандус, вчетвером вывалились из массивных металлических ворот, прямиком в небольшой заглублённый дворик явно расположенный на заднем, закрытым дворе гостиницы «Астралѣ». Чтобы прямо нос к носу столкнуться с небольшой толпой «серых личностей», совершенно недоедавшими нашего появления. И вот тут я разверзнулся на полную.

Зелёное пламя вокруг меня взметнулось и завертелось в огненном вихре, когда я пушечным ядром влетел прямо в самый центр скопления этих моральных уродов, одним только своим появлением сжигая и калеча нелюдей, устроивших сегодняшнюю бойню. Я помоему никогда в жизни не двигался так быстро и не бил так сильно, так что уже через каких-то пол минуты, под грохот взрывающихся полупустых ящиков, в которых похоже всё ещё находились бутылки с зажигательной смесью, живых, кроме нас четверых на задворках гостиницы не было. Зато вся яма двора была заполнена разбросанными в разные стороны, дымящимися и обгорелыми телами и освещена лужами разлившейся смеси и пылающими обломками дерева.

– Уходим, – крикнул и видя, что девочкам сейчас просто физически тяжело тащить уже слабо реагирующего на окружающее Дождева, подскочил к ним и забирая полуобморочного парня, которого аккуратно взял под колени и под спину, словно какую-нибудь барышню.

Было бы куда как удобнее, просто забросить его на плечо, словно бы мешок с песком, однако подобный способ перемещения точно бы его доканал. Причём очень быстро. Он едва дышал, слабо и прерывисто, а рана обильно кровоточила даже через туго затянутые ленты ткани бывшей скатерти, почти тут же залив мне и так перепачканный мундир. Впрочем мне было всё-равно.

Девочки, как бы они не хотели казаться сильными, только благодарно кивнули. В отличии от меня, только надышавшегося дыма но имеющего клановое сродство со стихией «Огня», обе действительно пострадали от сильного жара, когда почти у самого выхода пожар вдруг вспыхнул с новой силой. Так что они сейчас были не в лучшей форме, даже если не учитывать то, что живица у обеих относилась к довольно среднему уровню альфа-стихии и изначально была не такой сильной. А их ядро хоть и имели большой резерв и глубину для их возраста, всё же вообще никак не могли конкурировать с моим разросшимся из-за десткой болезни.

И вроде бы… всё у них должно было быть нормально, особенно у Хельги, которая сегодня практически не использовала чары и «Эго», однако я даже крякнул когда поднял Дождева. Парень весил пару центнеров с гаком! Не меньше! Что скорее всего было связано с его клановыми особенностями, потому как сам по себе он был примерно моей комплекции и роста. Так что общая усталость моих спутниц, даже без учёта того что они пострадали от пожара, была вполне понятной. И даже наоборот, мне было просто удивительно, что они умудрялись его так долго тащить на себе.

– По стенам кто-нибудь ходить умеет? – просто так на всякий случай спросил я, совершенно не ожидая, что две измученные барышни с греко-римскими цифрами «1» на некогда золочёных пуговицах их перепачканных парадных мундирчиков ответят мне положительно. – Понятно. Быстро и тихо следуйте за мной!

Две чумазые мордашки мне дружно кивнули и демонстрируя немалую для персокурсниц выучку, двинулись следом за мною почти на автомате заняв положение для формации «Стрела». Ну и ли «Узкий треугольник» если быть формалистом.

И мы, практически ушли! Из последних сил Яна буквально заставила стечь на тротуар секцию стены, в направлении противоположенном главному входу откуда слышались крики и рёв возбуждённой толпы. Оставалось ещё несколько шагов до того, как все четверо, точнее мы трое и мой тёска у меня на руках пересекли бы довольно широкую дорогу и растворились бы в тени жилой застройки а далее бы просто затерялись во дворах…

Когда я почувствовал впереди опасность и резко отпрыгнул назад а асфальт на том месте где были бы через мгновение мои ноги, взрыли две грубоко впившиеся в него блестящие металлические стрелки. Ещё две, свистнули на уровне моей головы, а последнюю, я бы и не заметил, если бы Дождев не дёрнулся у меня на руках и тут же обмяк ибо она торчала прямо из его лба.

– Брось хлопчек жмура и медленно повернись, – прозвучал грубый, чуть гортанный голос у меня за спиной. – Дёрнешься и поверь, это тебе не понравится.

Не выполняя в точности то что было сказано, я всё же медленно и аккуратно положил мёртвое тело своего тёски на асфальт, ведь там откуда пришёл приказ, должны были находиться Хельга и Яна, после чего опять же не спеша повернулся, стараясь не провоцировать неизвестного противника. Который в общем-то быстро превратился в двух замотанных в чёрные тряпки от лица и до головы чародеев, даже в моём зрении кажущимися едва ли чуть большим, нежели силуэтами на фоне разгоравшегося в гостинице «Астралѣ». И при этом крпко державших под грудь моих спутниц, явно находившихся без сознания, приставив свои метательные ножи к их беззащитным шеям.

«Я так и думал, что без поддержки чародеев здесь не обошлось…» – промелькнула в моей голове мысль, в то время как я пытался понять, как вообще можно исправить ситуацию, в которой мы оказались.

– Вы наёмники из «Гуляй Поле»? – стараясь оставаться спокойным, глядя на тоненькую струйку чёрной крови протянувшуюся от кромки ножа по кажущейся белоснежной даже в зелёном спектре моего зрения коже Хельги.

– С чего бы нам быть этими неудачниками, – фыркнул и тут же заржал тот чародей, который держал в заложниках Хельгу, от чего струйка крови на её шее стала чуть шире. – Бери выше хлопец, мы…

– Третий, заткнись! – рыкнул на него тот, что захватил Яну, а потом посмотрел на меня. – А ты, парень… Бажов, если я не ошибаюсь. Топай вперёд, на сцену, туда где свет и шум ожидающей кульминации толпы. Можешь проклинать свою судьбу, но народ всё ещё хочет крови и зрелищ, а тебе пусть и почти удалось уйти, но не повезло привлечь наше. Так что, главная роль в апофеозе сегодняшнего представления, тебе обеспечена. Признаю, умрёшь ты плохо, но твоим девчонкам если ты всё сделаешь правильно, мы дадим такую же лёгкую смерть, как и твоему приятелю, перед тем, как на них обрушиться так называемый «народный гнев».

Я промолчал, так как ответить мне было нечего, но замотанный в чёрное мужик понял меня по своему.

– Если ты думаешь, как бы сбежать, бросив подружек, то знай. Ты всё равно не уйдёшь, – он покачал головой, словно бы порицая меня за ещё даже не проявленную слабость. – Зато мы сделаем так, что эти двое, будут страдать даже сильнее чем ты. Хоть проживут и не намного дольше.

– Ничего личного хлопец, – опять хохотнул тот, который держал Хельгу, – но вам не повезло оказаться не в том месте, не в то время! А у нас – приказ! Никто здесь не должен выжить.

Вместо ответа, я развернулся и медленно пошёл мимо горящей гостиницы «Астралѣ» к её главному фасаду, туда, где сейчас бесновалась толпа и слышались истерические выкрики. К сожалению, я в данный момент, просто не мог ничего придумать дабы спасти девочек, да и самому остаться в живых. Это не значило, что я с готовностью следовал требованиям этих одарённых непонятной принадлежности, однако шанс на то, что что они выполнят своё обещание если я покажу послушание, давал мне немного времени на то, чтобы разработать хоть какой-то план.

Площадь перед самим зданием гостиницы «Астралѣ», а так же перед входом двориком предварявшим спуск в концертный зал была буквально была забита людьми. И что самое страшное, тех самых «неприметных» личностей в ней было меньшинство, в то время как абсолютное большинство были явно обычными простецами. Мужчинами, женщинами стариками и даже детьми. В глазах у которых горело то же самое фанатичное, кровавое безумие, которое я видел когда убийцы ворвались в фойе, неся смерть всем без разбору, кто только попадался у них на пути.

И все они словно заворожённые слушали очередную проповедь старика в посохом в белом рубище, который сменил тумбу Еремея Потёмкина на верхнюю палубу пригнанного откуда-то тяжёлого вездехода, откуда вдохновлённо вещал о некоем праве «нормальных» людей на власть над «уродами» чародеями. О том, что это закон, по которому живёт весть Ирий ибо там каждому межчине простецу положены двадцать великих дриад, которые вечно буудт уважать его, доставляя ни счем не сравнимые удовольствия. А их супруги там владеют целыми ветвями на которых расположены Полисы местных простецов, которыми они правят по своему усмотрению. И ветвей тех столь бессчётное количество – что хватит каждой Но всё это будет доступно им после смерти лишь только в том случае, если они прожили жизнь бедно, но самоотверженно борясь за истинные законы Ирия здесь на Земле!

Старик мол – сам это видел, вот и пришёл рассказать «Правду» простым людям, склонившимся под гнётом жрецов и грязных чародеев, которые на самом деле, поголовно проваливаются прямиком в бездну ибо в Ирий противоестественную кровь не пускают.

Именно поэтому они, то есть мы и жречесвто – скрывают истину от простых людей из неизмеримой зависти! Вбивая в них ложи и подчинение, ибо не хотят чтобы те боролись за истинные законы и заняли в Ирии предназначение им мирозданием положение. Ибо чудовищ на самом деле никаких нет и быть не может их выдумали чародеи чтобы запугать честных людей, ибо знают, что вселенной им было предназначено быть их рабами, а потому их надо уничтожить!

И так далее и тому подобное. Вот только кличь «Социализмум Примум» так ни разу и не прозвучал, хотя если убрать религию, то это были именно их лозунги и концепции… Вот только такие группы как «Правошинельники» если и отстраивали идеи чародейского рабства у простецов, всегда обещали богатое и счастливое существание именно в этой жизни при их победе а так же рабов одарённых, которое каждому простецу это счастье будут обеспечивать как низшие формы жизни. А им только придётся есть пить спать и развлекаться. И конечно же можно будет не работать и не учиться, а заниматься только тем чем хочется, а всё остальное сделают одарённые рабы.

Здесь же основной упор шёл на счастье в жизни после смерти. В Ирии. А от того, у меня, когда я медленно шёл к этой возбуждённой и агрессивной толпе, табуны мурашек пробегали по спине от того, как люди чуть было не заглядывают в рот заходившемуся в экстазе и брызгающему слюнями старику. Без единого сомнения и критической мысли веря в ту чушь, которую он им несёт.

Не помогало ещё и то, что вокруг, были словно бы картины вырезанные из самых плохих синема из американских Полисов про ужасы. Изуродованные и трупы убитых посетителей концерта, а так же судя по количеству, всех тех чья одежда не попадала под понятие беднота, над которыми ещё и дутко надругались, были развешены по ветвям деревьев и на фонарях, а мелкие деревца, были заточены, словно торчавшие из земли колья и на них были насажены человеческие головы.

Однако хуже всего при всей творящейся вакханалии непонятно где прохлаждались и жандармы и гвардейцы Князя и армейцы и даже обычных клановых и бесплановых чародеев нигде не было видно, хоть ближайший небоскрёб был не так уж и далеко и с его верхних этажей должно было быть видно происходящее у гостиницы «Астралѣ». Складывалось такое впечатление, что Полис уже захвачен этими фанатиками, а от того мрачная решимость во мне, просто взять и напасть на удерживающих девушек одарённых и попытаться спасти в первую очередь Хельгу, а затем, если получится Яну, и там уж будь, что будет – только росла, вместе с гнетущим ощущением приближения собственного конца.

А затем, мне в голову из толпы прилетел первый камень. Булыжник вырванный из пешеходного тротуара, не смотря на всю мою живицу, точным попаданием тут же рассёк мне правую бровь и кровь тут же залила лицо. После чего затем, на меня обрушился целый ливень каменных снарядов кидаемых простецами, но пусть это и было довольно больно, я уже успел прикрыть рукой лицо и пах. В то время как удары тяжёлых камней по всему остальному натренированному телу были даже слабее чем лёгкие оплеухи и тумаки, которые я получал на тренировках от младших по возрасту соклановцев покуда не освоил наш рукопашный стиль.

Меня вели прямиком к вездеезду старика. Хоть я и защищал уязвимые места, я ни разу не склонился и не вздрогнул кроме как от первого попадания. Даже когда булыжник, вдруг с небывалой для простеца силой, прилетел мне по открытым рёбрам и внутри явно хрустнула кость, я даже не поморщился. В мозгах, судорожно вертелись последние мысли плана, который позволит мне спасти хотя бы Хельгу… когда сквозь разведённые в стороны пальцы руки, я увидел расширившиеся в явном узнавании бесконечно жёлтые и даже чуть светящиеся глаза старика-проповедника. И почему-то на мгновение, они очень напомнили мне маму.

Не ту, которой она должна была быть, как чистокровная дочь Бажовых одарённая изумрудной радужкой, которой она должна была быть. А ту, которую я знал в детстве. Желтоглазую и улыбчивую, русоволосую женщину, что глаза, как мне иногда казалось, так же лучились в темноте.

Впрочем, это наваждение разрушил визгливый вопль старца, который брыжжа слюной тыкал в меня пальцем и верещал.

– Вот он! Убейте! Убейте его немедленно! Это нечестивое создание бездны, то что изуродовало наш Дом! То что исказило мысли князя! Гни-и-иль не пускающая вас к заслуженной награде за вашу тяжёлую жизнь! Червь принявший облик человека! Порождение блудницы срубившей истинное древо…

Он ещё чего то орал, а я уже действовал, полыхнув по кругу вокруг себя, могучим протуберанцем изумрудного пламени, прощедшимся прямиком по орущей толпе ближайшему кольцу простецов, ринувшихся выполнять приказание своего кумира, испепеляя и развеивая поветру. Мгновенно развернулся, готовый рывком наброситься на державшего Хельгу чародея, когда девушка как оказалось, только притворяющаяся без сознания, вдруг резко пропустила свою ладонь прямо перед лезвием ножа и своей шеей режа свою руку в кровь и зажала клинок пальцами, ещё больше усугубляя рану. А затем хлёстким движением ноги без опоры, фактически всё ещё вися на руках у нашего конвоира, изобразила высокий вертикальный шпагат, нисколько не волнуясь о том как ильно задралась её юбка.

Удар уплотнённым кончиком сапожка, пришёлся по лицу захватившего её чародея и в следующее мгновение она вырвалась их захвата, но я в это время чуть изменив свою цель уже нёсся своим «Пушечным выстрелом», с созданной за доли секунды «Мисахикой» на руке, прямиком на второго, отдававшего приказания и захватившего Яну. И при этом, в замедленном времени был вынужден видеть, как этот подонок неторопливо, засветившимся оранжевым цветом ножом перерезал ей горло.

Вот только когда клинок только вошёл в её плоть, девушка вдруг медленно открыла глаза и мне показалось, что я что-то успел проситать в её взгляде. Что-то похожее на обречённость и просьбу, которую как мне показалось я понял. А потому в следующее мгновение «Мисахика» пронзила её грудь прямо напротив сердца, а ратем и мужчину за ней, который так и не успел отбросить тело девушки и разорвать дистанцию, потому как я просто не дал ему такой возможности

Зелёный цветочный бутон, на как обычно удлиниться, пробивая грудь второго человека, а затем резко завертевшись, раскрылся пламенными цветочными лепестками. Буквально разрываяпролившего Яну чародея на мелкие кусочки и лишь толкнув, тело девушки прямо мне в руки.

В это время Хельга, вывернувшись из захвата, больной, порезанной рукой хлопнула по воздуху, от чего ветряной кулак врезавшись в грудь её пленителя, с огромной силой оттолкнул мужчину прямиком в ещё не успевшую почувствовать страх, и только почуявшую неладное толпу, а я же краем глаза успел заметить, что странный старик со знакомыми жёлтыми глазами уже исчез со своего вездеезда и исчез в неизвестном направлении.

Моя девушка тем временем, раскручивала, какой-то странный танец рукопашного боя и рвущиеся вперёд обезумевшие люди падали разбитыми и разрезанными куклами, а когда я оставив погибшую Яну, присоединился к ней, толпа буквально запылала в море изумрудного пламени, раздуваемого шквальным ветром Хельги. И это наконец испугало обезумевших людей.

Люди наконец сбросили непонятно откуда взявшийся кровавый угар, осознали, что их просто убивают и бросились в разные стороны. Только бы подальше от двух разярённых чародеев, которых они минутой ранее хотели всей толпой разорвать голыми руками.

А в следующий момент хельга вскрикнула и бросилась прямо на меня, толкнув и развернув ибо я не ожидал от неё подобного. Я почувствовал только как её тело пару раз толкнуло меня, прямо в воздухе, а затем увидел её дрожащую улыбку и тело моей девушки из спины которой торчало пять металлических стрелок, безвольно осело в моих руках.

Время казалось становилось. Я смотрел в её почему-то счастливые но быстро стекленеющие глаза, на её улыбающиеся губы и на пять кровавых пятнышек быстро расплывающихся спереди её и без того перепачканного когда-то светлого мундирчика. Она дёрнулась пару раз у меня в руках и…

Я взревел от охватившей меня боли и тоски и осознания того, что я опять потерял свою любовь. Изумрудное пламя вертелом взметнулось к небесам окружая нас водоворотом и сжигая всё, что чего только касалось, кроме меня и мёртвой Хельги с улыбкой на устах лежащей в моих руках. А затем, огненный торнадо словно бы свернулся в плотный клубок и снова влилсля прямо в меня. Точнёхонько в кристаллизованный выход повреждённой души, буквально обволакивая меня волнами трепещущего жара изумрудного цвета.

Я запомнил как после встал, пошатываясь на ватных ногах. Как повернулся, и ударил налетевшую на меня тень и огненный взрыв от моего удара разорвал её, превратив в облако быстро оседающего пепла. Но я даже не смотрел на этого противника, мои глаза были прикованы к быстро убегающей прочь фигуре всё в тех же тёмных тряпках как и те чародеи что пленили нас ранее.

А затем, я даже не понял как, но спина улепётывающего одарённого вдруг резко приблизилась и он обернулся ко мне протянув вперёд руку с растранжиренными пальцами, на каждом из которых словно бы была насадка в виде наконечника стрелы. Рука дёрнулась, пять снарядов метнулись ко мне и исчезли в поглотившем их зелёном протуберанце, который я в этот раз даже и не думал направлять, потому как мой кулак охваченный зелёным огнём, в этот момент стремительно приближался к замотанной чёрным шарфом морде.