Текст книги "Внешняя угроза. Второй шанс"

Автор книги: Алексей Фомичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Титов прошел в комнату, открыл окно, глубоко вздохнул. Услышал шаги девушки за спиной.

– Как тебя зовут на самом деле?

– Летония, – тихо ответила она.

– А почему тогда Тоня?

– Это ты меня так назвал, – еще тише произнесла девушка, подходя ближе. – В первый день. Наверное, ослышался или не понял.

Титов наморщил лоб. Воспоминания первого дня в пансионате были смутными, нечеткими. Тогда ему было не до имен. А потом просто привык. И она привыкла.

– Другие медсестры тоже не под своими именами?

– Большинство.

Конспирация инопланетян удивления не вызывала. Удивляло, что они четко, практически без проколов исполняли свои роли. Ведь не профессиональные разведчики, не мастера подпольной работы. Впрочем, для стариков их уровень вполне подходящий. А когда старики помолодели, скрывать истинное лицо стало необязательным.

– Значит, все медсестры изначально должны были…

Титов не договорил, сообразив, что может оскорбить девушку. Но та поняла, отрицательно качнула головой.

– Нет, никакого принуждения. Когда нас отбирали для работы, сказали, что на определенном этапе пациенты могут проявить к нам интерес. И если мы не будем против… Ну и никто не был против. Что же тут удивительного? Когда вы пришли в себя настолько, что обратили на нас внимание, были уже зрелыми, нестарыми мужчинами. А потом и вовсе стали молодыми. Уродов среди вас нет, отношение вежливое, не хамили, наоборот, сразу видно, что воспитанные люди. Почему бы и нет?

«И вправду, почему бы и нет? – прикинул он. – Не силком же их в постель тащили. Дело молодое, да и девчонки хорошие…»

Объяснение медсестры его вполне устраивало, но он спросил еще, чувствуя при этом себя неловко.

– Вы знали, как будет идти курс лечения. Знали, что мы помолодеем и клюнем на вас. И никаких возражений?

Тоня улыбнулась.

– Почему? Были. Сперва отобрали сорок девушек, из них после тестирования осталось двадцать девять. Шестеро не захотели лететь. Еще трое передумали. А когда стало известно, что пациентов не двадцать, а четырнадцать, оставили на базе еще шестерых.

У них еще и конкурс был! Интересно.

А Тоня, словно почувствовав, что он ждет продолжения, добавила:

– Ты просто не знаешь, как у нас на Семптарике, да и на других планетах, обстоят дела. Война, несчастные случаи во время экспедиций, другие происшествия унесли жизни слишком много мужчин. Да еще на протяжении десяти лет подряд рождалось больше девочек. В метрополии еще ничего, а в колониях на десять женщин всего восемь мужчин. А то и меньше. Выйти замуж довольно сложно.

А это было знакомо. После войны в стране тоже не хватало мужчин, и заневестившиеся до тридцати лет женщины готовы были идти хоть за калеку, лишь бы не куковать век одной.

– Так что предложение лететь на Землю не было чем-то особенным. А что надо лечь в постель…

Тоня пожала плечами, на губах заиграла лукавая улыбка.

– Кто кого уложил – это еще вопрос!

«Ну да, – признался себе Титов. – Эти короткие халатики, расстегнутые пуговички, случайные касания, откровенные взгляды – из арсенала обольщения. Так что кто кого уложил в кровать, надо посмотреть. Впрочем, незачем смотреть. Всем хорошо, и нечего ломать голову!»

Тоня подошла ближе, заглянула в глаза.

– Что-то не так?

– Все так.

Он взял ее за руку, потянул к себе, а когда она встала вплотную, погладил по голове.

– Все так, девочка.

Тоня вздохнула. Потом глянула на часы.

– Пора ложиться. Утром процедуры.

– Пора так пора, – не стал спорить Титов. – Кто первый в душ? Или вместе?

12

Следующий день начался с легкой пробежки. Титова вновь обвешали датчиками и отпустили на трехкилометровый кросс. Эту дистанцию он пробегал легко, без напряжения. После его усадили в уже знакомое кресло, нахлобучили на голову шлем и погрузили в полусонное состояние. Титов уже знал, что сейчас ему прогоняют своеобразное кино – закрепляют не только достигнутый результат, но и «записывают» те изменения, что произошли за последние дни.

Затем, после ванны, вновь отправили на пробежку. Те же три кэмэ. Только нагрузили рюкзаком под двадцать кило. А на дороге расставили препятствия.

– Ваше функциональное состояние соответствует состоянию двадцатипятилетнего человека, – пояснял по ходу дела врач. – Мы его несколько повысим. С тем, чтобы оно сохранялось таковым как минимум полвека.

И, лучезарно улыбнувшись, вкатил сразу три инъекции некоего состава. Который отлично усваивается организмом именно при повышенной нагрузке.

– Через сутки ваш организм привыкнет к новому состоянию, – добавил врач, взглянул на показания компьютера и скомандовал: – Вперед!

И Титов побежал, набирая скорость и ускоряя дыхание. Вдох-вдох-вдох, выдох-выдох-выыыдох…

– …Раз, два, три!.. Нырок! Вдох! Раз, два, три! Нырок! – командовал инструктор бассейна Сорокину и Стасюку, проходившим дистанцию комбинированным способом.

Пациенты плыли брассом на три счета, потом ныряли и шли под водой тоже три счета. После первой сотни метров время проныра увеличивалось вдвое. А после третьей – втрое.

– Человеческие легкие способны держать значительный запас воздуха, – пояснял инструктор. – При активном движении вы можете не дышать как минимум полторы минуты. Тренированный человек – до трех. Уникумы – до пяти. Вы пока не уникумы, но до трех минут дойдете! Работаем!

И они работали. Забыв обо всем, сосредоточив внимание на движении тела, на ритме дыхания и не обращая внимания на растущую боль в мышцах. Раз можем, то сделаем! Молодым везде у нас дорога, а до почета еще сто лет!

Кто бегал, кто плавал, кто тягал железо в тренажерном зале. Кое-кого усадили на велосипеды и заставили наматывать круги вокруг пансионата. Еще несколько счастливчиков рвали веслами воду на озере, гоняя лодки от берега к берегу.

После больших нагрузок опять ванны, новые порции инъекций и пилюль, сеансы психокоррекции и зондирования подсознания. Весь организм – от мозга до пальцев ног – должен четко усвоить: теперь он молод, полон энергии, сил и жажды жизни. И работать в соответствии с этой установкой.

Встретились ветераны только вечером. На облюбованной лужайке возле волейбольной площадки. Сюда уже принесли покрывала из какого-то упругого, излучающего тепло материала. Еще полтора десятка пластиковых кресел наподобие шезлонгов и несколько столиков для напитков.

Сегодня в основном говорили о будущем. Как жить, где жить, на что жить? Стоит ли пробовать наладить контакт с родственниками или бывшими знакомыми? И вообще, не лучше ли уехать за границу?…

– Деньги из квартир, может, возьмем. Но что дальше? – рассуждал Семен Медведев. – Уезжать в другой конец страны, искать работу по старой профессии или переучиваться?

Думали. Прикидывали варианты, считали. Потом кто-то озвучивал пришедшую в голову идею. После короткого обсуждения ее заносили в список и продолжали думать.

Через час в списке (его составлял Оноженко) значились десять вариантов. От вербовки в армию до отъезда за рубеж. И все варианты имели массу недостатков.

– Может, у инопланетян спросить, – подал еще одну идею Казимир Астахов. – Они что-то предложат…

– Ну да, с собой заберут! – фыркнул Баскаков. – На космический корабль. Покорять просторы Вселенной!

Возник короткий спор, результатом которого стал еще один пункт в списке. Напротив него жирный знак вопроса. Сильно сомневались молодые ветераны в целесообразности разговора с пришельцами. Но совсем вариант не отбрасывали. На всякий случай.

Так и проговорили до отбоя. Но ничего конкретного не придумали. Отложили на потом и пошли спать. Сейчас главное – график. Остальное второстепенно.

Тоня пропала утром. Титов не услышал привычного голоса, не увидел белый халатик и стройные загорелые ноги, не полюбовался улыбкой на сочных губах.

Дежурный врач туманно объяснил, что нескольких сотрудников срочно отозвали на Семптарику. И, мол, еще с десяток улетит к вечеру.

Генерал подумал, что это начало сворачивания пансионата, но врач опроверг его догадки, сказав, что пока не закончен курс, пансионат будет работать.

До обеда были процедуры и тренировки, выяснять причину столь поспешного отлета некогда. А перед обедом Титова нашел главврач.

Стербот выглядел встревоженным и не скрывал этого.

– Есть новости? – спросил его Титов.

– Есть, но опять ничего конкретного. Завтра утром прибывают представители руководства колонии. Зачем, не знаю.

– Проверка?

Стербот вышел из задумчивого состояния и слабо улыбнулся.

– Нас не проверяют. Мы отсылаем отчеты о проделанной работе, но это чисто научные сведения. Информацию о Земле и анализ данных уже давно передали на Достею.

– Может, ваше руководство решило все же наладить контакт с Землей?

Стербот отрицательно покачал головой.

– Решение было принято парламентом и утверждено высшим руководством федерации. Никто не в силах его отменить. Тут нечто иное. Илья Дмитриевич, я вас зачем искал! Давайте перенесем запланированный разговор на завтра. Будет присутствовать руководство, вы сможете задать вопросы им.

Титов пожал плечами.

– Завтра так завра. Я скажу всем.

– Благодарю, Илья Дмитриевич.

– Да, вопрос, – спохватился Титов, когда главврач уже уходил. – Куда вы услали Тоню? Летонию?

– У нее выпускные экзамены в медицинском центре. А потом начало практики.

– Ясно…

– Извините, Илья Дмитриевич, – осторожно сказал Стербот. – Если вам необходима… медсестра, мы пришлем сотрудницу.

Взгляд главврача был красноречив, да и слова предельно понятны. Титов хмыкнул и качнул головой.

– Да нет, не стоит. Обойдусь.

– Хорошо. Тогда приятного аппетита!

– Благодарю!

Человек привыкает ко всему. К хорошему и плохому, к новому и непонятному. Кто-то быстрее, кто-то медленнее, кто-то вовсе с трудом. Но привыкает. Так уж он устроен.

К тому, что рядом с ними находятся настоящие инопланетяне, бывшие старики (ветераны, пенсионеры и т. д. и т. п.) тоже привыкли. Тем более ничего особенного в них нет. Люди, как люди, две руки, две ноги, одна голова. Вполне приятные, вежливые, обходительные. Все отличие от землян – место рождения и способность жить больше двух сотен лет.

Пришельцы все сделали правильно: сперва вылечили стариков, вернули им молодость, а потом уже признались, кто они собственно есть. И получившие вторую юность ветераны восприняли шокирующую новость вполне нормально.

Прошло два дня, и соседство с инопланетянами стало обыденностью. Теперь головы пациентов занимала проблема будущей жизни. Но тут было проще. Это в восемьдесят трудно, или даже невозможно начинать жизнь заново. А в двадцать пять легко! Багаж знаний и опыт огромны. С голоду никто не умрет.

Уже на второй день все разговоры свелись к планированию дальнейших действий. У каждого была своя идея, обычно начинавшаяся с: «Вот выйду отсюда…» Тем, кто в двадцать-тридцать лет пережил большую войну, житейские проблемы не страшны.

Оживление в неспешные беседы внес отъезд части персонала. Кроме Титова, своих медсестер лишились еще пятеро. Но и это скорее вызвало удивление, чем раздражение или недовольство. Осталось немного, потерпят. А там все девчонки твои! Как все-таки здорово снова стать молодым – все доступно, все возможно! И глупостей, свойственных юному возрасту, не натворить, опыт не даст.

Так что среди пациентов царило вполне благодушное, даже радостное настроение. И предвкушение новой жизни.

Каждый понедельник после завтрака проводилось комплексное обследование и тестирование пациентов. Раньше это занимало около часа, но теперь бывших ветеранов задержали в лабораториях чуть дольше. Особое внимание было обращено на состояние мозга, нервную систему и регенеративные способности организма.

После обследования ветеранов обычно отправляли на занятия по физподготовке. Если вначале это были короткие прогулки на пять-десять минут, то теперь обязательные кроссы или бассейн и силовые упражнения.

Но сегодня после завтрака всех пригласили в конференц-зал. Оживленно переговариваясь, пациенты одной толпой двинули к главному корпусу.

Уже при входе Титов нагнал Оноженко и Баскакова.

– Сядете рядом со мной, – шепнул он. – Слушайте внимательно и не лезьте с замечаниями.

Паша Оноженко удивленно покосился на Титова.

– Что такое? Что-то произошло?

– Пока нет. Только догадки. Но разговор сегодня будет не о нашей прекрасной будущей жизни. Или не только о ней.

Видя недоумевающие лица друзей, он добавил:

– Думаю, у них есть к нам дело.

– Какое? – мгновенно отреагировал Оноженко.

– Не знаю.

– А с чего догадки?

– Так… интуиция.

– А-а… – протянул Баскаков и помрачнел. – Твоя интуиция, Илья, до добра никогда не доводит.

Титов только развел руками. Что же поделать?…

Пациентов встречал Стербот. Он как обычно был приветлив, улыбался. И только Титов и предупрежденные им Баскаков и Оноженко отметили некоторую тревогу в его взгляде. Остальные на главврача не смотрели, разговаривали, перебрасывались шутками. Предстоящая беседа особо не беспокоила.

Дождавшись тишины, Стербот громко сказал:

– Доброе утро! Я рад видеть всех полными сил и в хорошем настроении. Друзья, я хочу познакомить вас с представителями планетарного управления Семптарики. Они прибыли три часа назад.

В зал вошли три человека: Лянерс и двое рослых мужчин средних лет.

– Позвольте представить, – произнес Стербот, – Заместитель префекта Семптарики Горан Станди.

Шедший за Лянерсом высокий шатен в светло-сером костюме коротко поклонился. Лицо у Станди узкое, малоподвижное, взгляд пристальный.

– …И заместитель командующего вооруженными силами планеты генерал третьего ранга Сим Тавоши.

Этот был чуть ниже Станди, но гораздо шире в плечах. Лоб широкий, челюсти как у бульдога, взгляд прямой и суровый. Внешний вид матерого солдафона портили глаза. Светло-серые и неожиданно веселые. Этими глазами он обвел сидящих и кивнул им как старым знакомым.

Станди сразу взял слово.

– Здравствуйте! – произнес он на чистом русском языке. – Я рад приветствовать вас от имени руководства достейской цивилизации и рад поздравить с успешным прохождением восстановительного курса!

Голос у него приятный, не жесткий и без властных ноток. Человек явно не кичится своим положением и не демонстрирует собственную значимость. Ветераны это отметили сразу.

– Наш прилет не был запланирован, но недавно произошли некоторые события. Весьма неприятные для Достеи и остальных планет федерации.

Столь быстрый переход к сути дела, без обычного предисловия, вполне ожидаемого при подобной встрече, можно было объяснить только одним – «весьма неприятные» события скорее всего следовало называть катастрофой.

Остатки бодрого, приподнятого настроения покидали ветеранов, уступая место напряжению и тревоге. Слишком велик был их опыт, военный и житейский, чтобы спокойно слушать подобные слова высокопоставленного чиновника. А еще опыт подсказывал – худшее впереди. Причем худшее для них самих.

– Господин Лянерс уже рассказал вам, что с Достеей произошло нечто непонятное, – продолжил Станди. – Теперь у нас есть более точная и подробная картина произошедшего. Честно говоря, не столь полная, чтобы снять все вопросы, однако это хватило, чтобы узнать, что стало с планетой.

Он кивнул Стерботу, тот включил компьютер. Настенный монитор посветлел, на нем возникла карта участка космоса. Масштаб изменился, и почти весь экран занял шар планеты. Ветераны увидели неровные кляксы океанов, меньшие по размеру пятна материков, дымчатый туман облаков.

– Это Достея, – пояснил Станди. – Снимок сделан сутки назад автоматической станцией практически с орбиты Тореты.

– То есть вы восстановили связь с планетой? – спросил Сорокин.

– Нет. Мы только узнали, что Достея на месте.

На губах кое-кое из ветеранов возникли улыбки. Станди заметил это и сурово произнес:

– У нас были некоторые основания полагать, что планета просто исчезла.

Улыбки землян померкли. Веселье явно неуместно.

– И что с планетой? – тихо спросил Стасюк.

– Она на месте. Только… – Станди вздохнул. – Только эта не привычная нам Достея.

– В смысле?

– Судя по полученным данным на планете сейчас девятьсот тридцать шестой – тридцать восьмой год третьего круга. То есть довольно отдаленное прошлое.

Повисла пауза. Ветераны смотрели на монитор, соображая, что это значит. Наконец Петр Сорокин спросил:

– Вся планета ухнула в прошлое? Как такое возможно?

Станди пожал плечами. Это вышло беспомощно и жалко, словно высокопоставленный чиновник как школьник не выучил урок и не знал, что ответить строгому учителю.

– Подождите, – проговорил Степан Жарков. – Как в прошлое? Это что, время пошло вспять?

– Вроде того, – ответил Станди. – Фото и видео материалы подтверждают этот вывод. Мы запустили около сотни спутников и станций…

– А почему разведка велась из космоса? – спросил Бигмер. – Почему не было высадки на планету?

Станди промедлил с ответом, вперед шагнул генерал Тавоши и мощным баритоном произнес:

– Потому что все аппараты пропадали, как только пересекали определенную границу. И эта граница с каждым днем расширяется.

– И какова ваша версия происходящего?

– Версия одна – Достея подверглась внезапной атаке извне.

– Протерис?

– Нет. Империя здесь ни при чем. Это новый, если честно – неизвестный враг. Мы пока не определили ни его местонахождение, ни состав. Предположительно их цель – захват планеты.

Чем дальше – тем непонятнее. Непривычные для землян способы ведения войны, некие неопознанные космические захватчики, нестыковки и пробелы в сведениях – все это сбивало с толку, не давало целостной картины происходящего.

Видя это, Станди решил изменить ход беседы.

– Господа, давайте сделаем так. Я расскажу все, что мы знаем. А потом вы зададите вопросы, и мы уточним, что непонятно. По ходу рассказа я буду давать пояснения.

Видя, что возражений нет, он кивнул:

– Тогда приступим.

13

Обрыв связи с Достеей был зафиксирован пять дней назад. Три корабля, стартовавших с колоний, не вышли к конечной точке прыжка на орбиту планеты. Пришлось задействовать аварийный режим остановки и выходить в нормальное пространство в запасных зонах.

Прервались около сотни переговоров через сеть ретрансляционных спутников. А попытки возобновить их не принесли результата.

Сначала никто и подумать не мог, что произошло нечто необычное. Грешили на космические аномалии, на сбой техники. Удивляла только странная направленность сбоя, связь между колониями работала в обычном режиме.

С Нектавы и Женьера к Достее были высланы автоматические станции и ремонтные боты. Они выходили на орбитах Тореты и Вегруни через вновь образованные «окна». Первыми шли автостанции, не имеющие экипажей, следом ремонтные боты. Что и спасло людей.

Автостанции начали исчезать уже на подлете к Достее, на расстоянии порядка тысячи километров. Пилоты ботов, видя это, повернули назад.

Через час была объявлена четвертая, высшая, степень тревоги. В срочном порядке созвано совещание колониальных управлений. Вооруженные силы приводились в состояние повышенной боевой готовности. На Аккусате войска скрытно занимали позиции по всей линии соприкосновения с Протерисом. Разведка приступила к проверке известных районов сосредоточения войск бывшего противника.

Первая версия – нападение Протериса. Однако разведка не нашла никаких признаков подготовки наступления сил империи. Судя по перехваченным переговорам, на той стороне маневры достейских войск вызвали удивление и тревогу. Пришлось свернуть все приготовления, дабы не спровоцировать конфликт.

Было решено выслать два усиленных разведывательных отряда к Достее. Причем к самой планете отправить беспилотные корабли, а суда с экипажами оставить на орбите Тореты.

К вечеру первый сводный отряд из двадцати беспилотников и двух кораблей через запасные «окна» вышел к Торете. Суда имели оборудование для проведения всесторонней разведки.

Отряд вел разведку в течение суток. К концу этого срока из двадцати беспилотных кораблей осталось всего три, остальные последовательно исчезали, подлетая к планете. Правда, они успевали передать полученные сведения, так что к концу работ картина более или менее прояснилась.

Стало понятно, что вокруг Достеи действует поле неизвестной природы, которое поглощает или распыляет любую технику. Причем поле постоянно растет. Рост равномерный, скорость приблизительно восемьдесят тысяч километров в сутки. Причину возникновения поля, а так же способы его ликвидации найти не удалось.

Пока шли дебаты и совещания, военно-космические силы продолжали разведку. Второй отряд состоял уже из сорока беспилотных спутников и пяти пилотируемых кораблей, оснащенных новейшими системами контроля и разведки.

Именно этому отряду удалось получить сведения о состоянии Достеи, а так же организовать видеосъемку поверхности планеты с восьми разных точек. Обработанные результаты разведки вместе с аналитической запиской экспертов немедленно переслали на Семптарику, где заседал совет префектов.

Новые сведения вызвали шок. По всему выходило, что на Достее произошел глобальный катаклизм, повернувший время вспять. Ибо все данные однозначно говорили: на поверхности планеты не двести тринадцатый год четвертого круга, а где-то девятьсот тридцатый – девятьсот сороковой третьего круга. То есть почти на триста лет меньше.

Это в принципе не могло быть, ибо нарушало несколько незыблемых фундаментальных законов физики и бытия. Не может целая планета вдруг отмотать триста лет назад!

Срочно запросили мнение ученых-физиков, предложили смоделировать условия, при которых планета способна рухнуть в прошлое. Физики работали двое суток, а на третьи развели руками. Этого не может быть, потому что не может быть никогда!

Тогда ученых попросили выдвинуть свою версию произошедшего. Светила науки вновь засели за работу. А префекты решали, как быть дальше.

Потеря метрополии сильно ударит по всей инфраструктуре федерации. На нее завязаны экономические, военные, промышленные и политические связи. В конце концов из четырнадцати миллиардов населения федерации восемь живет на Достее.

Возникла масса проблем, которые необходимо было решать немедленно, сразу.

Между тем разведка продолжала работу. Но теперь корабли не могли подойти к Достее ближе, чем на двести тысяч километров. Однако средства наблюдения позволяли получать полную картину происходящего на планете.

Первоначальные данные подтвердились. На Достее шел приблизительно девятьсот тридцать шестой – девятьсот тридцать седьмой год третьего круга. Один из переломных моментов в истории: гражданские войны, локальные конфликты. Канун мировой войны, после которой политическое устройство планеты претерпит наиболее масштабные изменения. Именно тогда и были созданы предпосылки глобального объединения государств.

Ситуация с Достеей прояснялась, однако причины временного скачка так и не были известны. Ученых поторопили. Но они смогли выдвинуть относительно реалистичную версию только на четвертые сутки с начала катастрофы.

По их мнению, Достея подверглась грандиозному воздействию извне. Суть воздействия заключается в том, что настоящая, современная Достея была замещена Достеей прошлого.

Объясняя сей феномен, ведущий специалист научного совета Достеи профессор Захарти (только случайно прилетевший неделю назад на Нектаву, чему он теперь был безумно рад) наглядно продемонстрировал механизм замещения.

– Вот два яблока, – указал он на лежащие на столе фрукты. – Одно спелое, сочное. Второе зеленое, несозревшее. Представим, что это одно и то же яблоко. Но только увиденное нами в разные месяцы. Неспелое – самай (второй месяц лета), спелое – хурат (третий месяц лета). Сейчас хурат.

Захарти выставил перед собой красное яблоко.

– Убираем в сторону, а на его место ставим самай, – жестом факира он спрятал красное яблоко, а зеленое с легким пристуком водрузил на стол. – Яблоко то же самое, но только теперь неспелое. Так и Достея. Планета из прошлого заняла место планеты настоящего.

Префекты переглянулись. Столь примитивное объяснение невероятного события привело их в замешательство. Но ведь это вывод ученого совета, самых умных и светлых голов федерации (из уцелевших, надо добавить).

– Хорошо, профессор, – после затянувшейся паузы проговорил префект Семптарики Дассо Лайниц. – Мы готовы принять эту версию, если только сможете так же наглядно объяснить, куда делось спелое яблоко.

Профессор вытащил яблоко из кармана.

– Вот оно.

– Я имею в виду Достею! – нахмурился Лайниц, скрывая смущение. Запутал его этот ученый своими фокусами.

– А вот этого я не знаю. Как вариант – Достея сейчас в прошлом. В той вселенной, что была порядка трехсот лет назад. Тоже своего рода замещение.

– Кто мог это сделать? – спросил префект Нектавы Ватис Юрабу. – Протерис?

– Не думаю, что их ученые смогли это сделать. Для такого научного, технического и технологического скачка необходимы условия и огромная предварительная работа. А наука Протериса развивается практически параллельно нашей.

– Тогда кто?

Профессор пожал плечами.

– Это, извините, не моя компетенция. Искать противника работа разведки.

Юрабу недовольно хмыкнул, но спорить не стал. Ученый прав, это действительно не их дело.

В срочном порядке был разработан план разведывательно-поисковых мероприятий. Следовало провести поиск в радиусе как минимум двухсот световых лет с целью обнаружения неизвестной цивилизации, имеющей уровень развития не ниже достейского.

На следующий день полторы сотни поисковых групп направились в разные районы космоса. Правда, прочесывание вышло выборочным из-за нехватки сил.

Вместе с тем продолжал работу разведотряд у Достеи. Сбор сведений не прекращался ни на миг. Сориентированные учеными, разведчики искали признаки стороннего присутствия не только на планете, но и во всей звездной системе.

И нашли!

– …Стороннее присутствие вычислили техники. Сначала зафиксировали мощный источник излучения на спутнике Достеи – Битурме. А потом несколько более слабых на самой планете. Причину их возникновения установить не смогли.

– И кто создал эти источники? – спросил Баскаков.

– Точно не знаем, – покачал головой Станди. – Установлено, что эти источники наводят поле огромной мощности. И это поле искажает время.

– Разве такое вообще возможно? – тихо спросил Бесков.

Станди развел руками.

– Мы тоже думали, что это неосуществимо. Однако неведомый враг сумел создать такую технику и с успехом ее применяет.

– И что было после обнаружения?

– Попробовали выяснить, что за аппаратура установлена на спутнике. Дело осложнялось невозможностью высадить там разведывательные группы. Любой аппарат просто исчезал, едва переходя невидимую границу.

На экране возникла новая карта. В центре Достея, окруженная зеленоватым шаром. Спутник планеты уже был накрыт им.

– Разведка определила количество и местонахождение источников излучения на Достее, – продолжил Станди. – Три в западном полушарии и три в восточном. Ученые смоделировали принцип действия этой аппаратуры. Основной источник на спутнике генерирует поле и поддерживает его мощность. А на планете установлены ретрансляторы. Все вместе они образуют замкнутую систему, накрывая Достею полем. Под его воздействием удерживается временной сдвиг.

Павел Оноженко покачал головой и с сомнением произнес:

– Странно все это.

– Что именно? – живо откликнулся Станди.

– Все!

Павел кивнул на монитор.

– Достея имеет мощнейшую систему космической и наземной обороны. Как же на планету и на спутник попала эта аппаратура? Почему никто не заметил?

Станди беспомощно развел руками.

– Ученые и разведчики ломают головы, как враг проник сквозь совершенную систему обороны.

– Здорово! – хмыкнул Оноженко и сел глубже в кресле, сложив руки на груди. – Какая-то фантастика!

– Позвольте я продолжу? – Станди подошел к экрану. – Стало известно, почему пропадают посылаемые к Достее зонды и любые предметы. Шар, который вы видите на экране – это ореол распространения зоны влияния парадокса времени.

– Как? – переспросил Медведев.

– Парадокс времени! Ухнувшая в небытие современная Достея и возникшая на ее месте Достея прошлого породили эффект обратной волны. В настоящем моменте у Достеи нет будущего. Нет почти трехсот лет, что прошли с тех пор. Для Достеи старой эпохи прошлое и есть настоящее.

Видя, что земляне ничего не поняли, Станди пояснил:

– Для старой Достеи не существует настоящего. А раз так, то нет ни нас, ни колоний, ни космических кораблей.

– Но вы же здесь! – вполне резонно заметил Баскаков. – Вы не исчезли!

– До тех пор пока этот зеленый шарик не дойдет до Семптарики, Нектавы, Женьера, мы есть.

– Это что же, вся вселенная ухнет в прошлое? – изумленно выдохнул Стасюк.

– Мы не знаем, способна ли аппаратура противника изменить структуру вселенной. Но структуру части галактики, видимо, да. По крайней мере она воздействует на все, что как-то связано с Достеей.

– Чем дальше в лес, тем больше дров! – эмоционально произнес Платов. – И вы никак не можете остановить врага? Разбомбить эти чертовы аппараты, высадить десант?

Станди развел руками.

– Как только наши корабли или наши люди пересекают границу шара, они просто исчезают. Уже погибли два экипажа малых разведывательных катеров. Впрочем, они, может, и не погибли в прямом смысле слова. Просто исчезли, как никогда не существовавшие.

– И к чему же пришло ваше руководство?

Станди отошел от компьютера и продолжил рассказ.

…Когда картина с Достеей и с принципом вражеского вторжения стала относительно ясна, перед руководством колоний встал вопрос – как быть? Посылка боевой группы невозможна, она исчезнет на подходе к планете. Попытка уничтожить аппаратуру на спутнике так же обречена на неуспех.

Кто-то предложил обратиться за помощью к Протерису. Мол, их корабли не должны исчезнуть, ведь сам Протерис на месте. Но его не поддержали.

Вдруг все это – дело рук старого врага? И он только ждет момента для атаки. А если нет, стоит ли передавать им столь серьезную информацию? А то решат, что пришло время для захвата колоний. Словом, недоверие к Протерису перевесило.

Тогда стали искать, кто бы мог взять на себя роль спасителей. И вспомнили о Земле. Она вполне подходила на роль союзника. Значительное удаление, отсутствие вражды, никаких помех для начала переговоров.

Правда, только недавно было принято решение не вступать с Землей в контакт. Но теперь все прежние решения отставлены из-за катастрофы с метрополией. И на Землю отправилась комиссия, наделенная чрезвычайными полномочиями.

– …Вот мы и прилетели, – закончил заместитель префекта.

Хранивший до этого момента молчание Титов поднял голову и, пристально глядя в глаза Станди, жестким голосом спросил:

– Что вы хотите от нас?

– Совет префектов поручил мне обратиться к вам от имени федерации с просьбой о помощи.

– Но по сравнению с вами мы отсталая цивилизация!