Текст книги "Империя под ударом"

Автор книги: Алексей Фомичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

11
Повод для радости, повод для тревоги

Свернутый в трубочку листок пергамента лежал на краю большого стола рядом с кувшином. Забытый и брошенный за ненадобностью, так и не выполнив своего предназначения донести информацию до адресата. Он перестал быть нужным, еще когда его снимали с упавшего на голый кустарник крельника. Несколько капель крови, что попали на пергамент, не помешали прочесть его содержимое. После чего пергамент попал в руки другого адресата.

– …Император узнает, что Келараг атакован силами противника. Но вот о том, как закончилось сражение, Ракансор знать не будет. Что даст нам еще несколько дней форы. А сосед – префект Ошеры – донесения не получит благодаря меткости разведчика. Кстати, мастерский выстрел, я велел выдать стрелку особую награду. Сверх положенной за успешную операцию.

– Выходит, Ракансор знает о вторжении уже несколько дней. И по идее должен как-то отреагировать. Послать войска в Кум-куаро. Только откуда?

– Из Ошеры, Корши, из других провинций. Но пока они дойдут, мы сами придем в эти провинции. Пока мы опережаем противника по всем направлениям. Разведка, скорость движения войска, захват территорий. Империя не успевает, а значит, теряет все.

Бердин взял со стола кубок с водой, недовольно посмотрел на стоящие по углам жаровни. Из четырех горели две, но и они давали такой жар, что в комнате было душно. Спокойно переносивший минусовую температуру Василий чувствовал себя некомфортно.

Навруцкий неторопливо ходил вдоль стола, под его немалым весом доски пола легонько поскрипывали, издавая тонкий неприятный звук. Денис морщился, но продолжал ходить.

Они прибыли в Келараг три часа назад, немало удивив полковника Томактора и его штаб. Впрочем, полковник знал о способностях посланцев Трапара и быстро сменил удивление на радость при виде столь высоких гостей. Бердин велел ему заниматься своими делами и не обращать внимания на гостей. Попросил только подыскать им хороший дом и привести пленного префекта.

Томактор не долго думая предложил Правителю дом пленника, приказал доставить самого Даббана и выставил возле дома стражу с категорическим повелением – не пускать никого, кроме самого полковника.

Бердин выбор Томактора оценил, признал верным и занял две самые большие комнаты в доме – личные покои префекта, где хватало кресел, стульев и столов. Воины быстро натаскали разнообразной еды и питья и заняли посты при входе в дом.

Префекта Даббана поймали на кухне, где он вкушал яства вместе с помощником. Префект от изумления и ужаса остолбенел и не оказал никакого сопротивления. Наверное, он был поражен, как это противник сумел проникнуть сквозь ряды личной стражи, да еще без всякого шума. Он-то полагал, что у него самая надежная и крепкая охрана, составленная из бывших легионеров.

Охранники тоже так думали до тех пор, пока за их спинами вдруг не выросли разведчики хордингов. Тихо, без шума и возни, работая только ножами, они вырезали стражу, аккуратно опустили трупы на вымощенные камнем и досками дорожки двора и пошли дальше.

Лишь внешняя охрана была снята арбалетами, но это уже детали. Разведке не впервой снимать часовых и стражников, так что промашки они не дали, сработали как надо. Как настоящая элита армии.

А префект, схлопотавший пару профилактических оплеух, отвечал на вопросы, стимулируемый слабыми затрещинами и обещаниями остаться без… ненужных при танцах атрибутов. Словом, разведчики хорошо подготовили пленника к следующим допросам. И сейчас Даббан выглядел, мягко говоря, сдувшимся.

Бледный вид дрожащего префекта Бердин отметил сразу. Уважительно подумал об умении разведчиков и их аккуратности, велел префекту сесть в его же кресло, вкатил ему дозу пароректа и приступил к допросу. Навруцкий и Щеглов были тут же, выступали в качестве операторов, записывая показания на камеры.

Собственно, это был не допрос, а скорее беседа. Префект отвечал охотно, ничего не скрывал и выдавал любые тайны с откровенностью и непосредственностью ребенка. Да еще попутно давал пояснения.

Постепенно вырисовывалась полная и целостная картина тайной и явной жизни империи, взаимоотношения в столице и провинциях. Становился ясен расклад политических сил, смысл подковерных игр в императорском дворце, всевозможные подводные течения, бурления, настроения…

Прав был Бердин, источник оказался очень ценным! Самым ценным из всех, что были раньше. Много, много знал префект, но еще больше мог сделать. Так что его участь была решена еще до допроса.

Даббан сохранит жизнь, но в качестве советника Бердина. А возможно, и помощника. Это если расклад выйдет хорошим.

– …Вторжение вооргов стало неожиданностью для империи, а наше появление вызвало шок. Они мечутся с ведром воды между двух костров, не зная, куда лить больше.

Бердин не выдержал, встал, подошел к жаровне и загасил угли. Потом распахнул окно пошире и подставил лицо свежему ветру. Глубоко вздохнул.

– Даббан говорил, что послание Согнера – знак того, что в столице что-то не так. Что именно, он пока не знает, хотел отослать письма родне и знакомым в Скрат, но не успел.

– Так пусть отошлет, – сказал Навруцкий. – Нам интересно знать, что там происходит. Очень интересно.

– Уже. – Бердин отвернулся от окна. – Префект отправил два письма в Скрат.

– Это когда ты успел? – удивился Щеглов. Он сидел ближе к окну и невольно водил плечами – ветер бил ему в спину. – Дэн, прикрой! Вы два моржа, а я такой холод не переношу.

– Закаляться надо, – усмехнулся директор, но фрамугу прикрыл.

– Он писал под мою диктовку, когда вы ходили вниз, – пояснил Бердин. – Даббан утверждает, что его родичи – люди надежные и умеют держать язык за зубами. Это кстати, ведь теперь император узнает о наших войсках под Келарагом. Если крельник долетит.

– Жаль, его не удалось сбить, как первого. Меньше было бы хлопот.

– Зато у нас теперь есть шанс поиграть с императором. Даббан вполне может отправить еще одно письмо, с вестью об успешном разгроме передового отряда противника. А потом поводить Ракансора за нос, передавая ложные сведения. Возможно, это притормозит реакцию императора на наше появление. Хотя…

Василий ухмыльнулся, взял свернутый пергамент, покатал между пальцами. Заметил бурые пятна, бросил обратно на стол.

– Хотя считать императора и его помощников дураками не следует. В провинции хватает цензоров Малого Имперского Совета, приставов и иных соглядатаев. Мы даже не успели начать их поиск. А они наверняка имеют возможность отправить сообщение начальству. Да и армия среагирует, ведь мы прервали все связи с когортами и Шестым легионом. А это уже сигнал.

– Зато у нас прямой выход на императора, – заметил Навруцкий. – Это пригодится, когда надо будет выходить на него с предложениями.

Бердин кивнул. Директор прав.

– Я пока не думал об этом, но, видимо, скоро настанет момент, когда мы будем искать пути заключения мира с империей. Как только захватим «ковбоев» и оккупируем Коршу. Вести войну дальше не будет смысла. Мы свои цели достигнем, хординги тоже. А империи точно будет не до войны.

– Но это потом. А сейчас… какая обстановка здесь и на восходе?

Бердин раскрыл ноутбук, вывел на экран карту восходной части империи, но смотреть на нее не стал. И так помнил почти наизусть.

– Здесь мы первый этап кампании завершили. Столица взята, обе когорты уничтожены, иного сопротивления не будет. Никаких партизанских действий, никаких ударов в спину. Сейчас корпус получил небольшой отдых, а через двое суток продолжит марш на полночь.

– Не встречая сопротивления? – уточнил Навруцкий.

– Почти. Во всяком случае, до границы с Ошерой никого не будет. Корпус «Закат» так же успешно захватил прикордонные города и взял столицу Дельры Паскариту.

Бердин сделал паузу, посмотрел на Дениса и Глеба:

– Не видели файл с записью?

Оба покачали головами:

– Не успели.

– Ладно. Вьерд и Якушев несколько изменили план и отправили к столице конный полк, усиленный двумя разведэскадронами и диверсионным отрядом. Командир конного полка Вестак решился на ночной штурм. Он подошел к Паскарите на день раньше срока и имел возможность провести тщательную разведку. После заката, когда все гуляки ушли с улиц, диверсанты и разведчики вошли в город, перебили стражу и обеспечили подход основных сил.

– Жаль, не посмотрели, – цокнул языком Глеб. – Зрелище, наверное, было интересное!

– Да уж. В свете горящих костров и факелов, быстро и незаметно… окружили ключевые объекты, захватили дворец префекта, но его самого живым не взяли.

– Почему?

– Не их вина. Префект при виде хордингов дал дуба. – Бердин заметил вопросительный взгляд директора и пояснил: – Инфаркт. Вскрытия, понятное дело, не проводили, но похоже на скрытый порок сердца.

– Жаль.

– Конечно. Зато взяли его помощников, приставов, даже одного цензора. Так что без сведений не остались. Сейчас корпус тоже отдыхает, приводит себя в порядок и готовится ко второму этапу.

– Потери большие?

– Минимальные. Погибло одиннадцать, ранено и заболело около полусотни. Из них почти все вернутся в строй.

– А в итоге?

– В итоге мы уже захватили половину двух провинций, разбили Шестой легион, причем без существенных потерь, и обеспечили себя приличными запасами продовольствия, фуража, прочих припасов. Хватает трофейных лошадей, повозок, есть запасы железа. В плену много знати и чиновников, от них идет важный поток информации. Внезапность вторжения и скорость продвижения дали нам существенную фору. И хотя император уже знает о нападении, принять быстрые и действенные меры он не сможет. Мы имеем все шансы занять провинции полностью и пойти дальше с тем же темпом. И только потом встретить резервы врага. Единственный нежелательный вариант – удар части сил имперской армии из провинции Бамареан. Но пока воорги приковывают к себе все внимание стянутых туда легионов, мы можем быть спокойны. Хотя и будем настороже.

– Кстати, как там союзники?

– Ведут маневренную войну. Где-то отходят, где-то атакуют. Стремятся бить имперцев по частям, что не всегда выходит. Их, может, и смяли бы, нагнав еще резервы, но тут ударили мы. И пока провинция Бамареан – пылающий костер. Воорги полны решимости продолжать войну, боевой дух у них на высоте. А весть о том, что и мы напали на империю, добавляет им сил.

– Долго они смогут сопротивляться?

– Сказать сложно. Без нас империя их в конце концов вытеснит. Но с нами… есть шанс закрепиться, перебив пару-тройку легионов. Мы не особо следим за обстановкой там, держим под контролем только соседние с Кум-куаро районы провинции, чтобы не прозевать подход войск империи. Но связь с верховным князем поддерживаем.

Директор довольно потер руки. Новости его обрадовали. На Асалентае все идет по плану, это хорошо. Хотя до конца операции еще далеко.

– Лишь бы «ковбои» с места не сорвались, – произнес он.

– С какой радости? С чего им уходить отсюда? Тут у них запасное логово. Если только вовсе бросят шастать сюда, – удивился Бердин.

Денис махнул рукой, мол, вырвалось, но Василий этой отмашке не поверил. Не будет Навруцкий говорить просто так. Значит, что-то на Земле произошло. Ладно, сам скажет, когда захочет.

– Как там наши Штирлицы? – спросил Глеб. – Все шастают по тылам?

– Орешкин со своими пошел в Ошеру. Держит связь, присылает донесения. Штурмин задержался в Дельре из-за контактов с эльфами. Устанавливал с ними более тесную связь. Но сейчас тоже уходит в Коршу. Оба начинают поиск «ковбоев». Единственная сложность – чем дальше на полночь, тем сложнее будет с их эвакуацией, если что. Там уже начинает влиять излучение.

При этих словах Навруцкий поморщился и потер подбородок. Упоминание об излучении ему явно было не по душе. Бердин замолчал, глядя на директора. Кажется, пришла пора гостям рассказывать новости?..

Пауза затягивалась. Навруцкий стоял возле самого окна, обдуваемый ветерком, и смотрел на стол. Щеглов пересел ближе к жаровне, с завистью глядя на директора, которого, как и Бердина, холод не брал. Тишина в помещении стояла такая, что были слышны голоса воинов во дворе и перестук копыт привязанных у ворот лошадей. И далекие удары по железу. Кто-то из оружейников или кузнецов проводил спешный ремонт.

– Хороших новостей пока нет, – внезапно нарушил тишину Навруцкий. – «Ковбоев» ищут по всей Европе, в Африке и в Западном полушарии. Госбезопасность вроде бы вышла на след кого-то из их помощников или поставщиков. Но самих фигурантов пока не нашли. Активность КГБ уже приковала к себе внимание, так что на хвосте наших коллег сидит контрразведка нескольких стран. Те от любопытства скоро на стену полезут – кого так усиленно ищут русские, что уже чуть ли не под каждую лавку заглядывают?! Скоро объявления начнут расклеивать.

– «Ковбои» так хорошо маскируются?

– Неплохо. Среди них явно есть спецы. Сработки «станка» несколько раз засекали, но толку чуть. Там все хитро сделано – двадцать минут сеанса, исчезновение и новый сеанс через два-три месяца в другом месте. Как тут отыщешь? И спутники не помогают, сеансы идут из больших городов, там все машины не отследишь. Хитрая система ухода, со сменой транспорта, с изменением маршрутов. Что смогли засечь – проверяют. Но это все дальние подступы. Случайные одноразовые контакты, арендованные машины, самолеты и катера. А перерыть всю планету сложно…

– Они на сделку с кем-то не могли пойти? Со Штатами теми же или еще с кем? Раз у них такая маскировка.

Директор пожал плечами.

– Аналитики Конторы это не подтверждают. Говорят, тогда бы «ковбои» больше не прятались. Если они и сотрудничают с кем, то только не с госструктурами.

– Это выкладки умников из Конторы, – вставил Щеглов. – Как там на самом деле все обстоит, неизвестно.

– Тут другая проблема, – продолжил Навруцкий. – При всей аккуратности зарубежных отделов Конторы их активность все же заметили. И в Европе, и в Америке. Местные спецслужбы начали встречный поиск, желая понять, что так упорно ищут русские. Конечно, они работают вслепую, но могут наткнуться на «ковбоев», а что важнее – понять, за кем и за чем именно идет охота. Вот тогда будет и вовсе горячо.

Навруцкий наконец ощутил сквозняк, подвигал широченными плечами, довольно выгнул спину. Бердин машинально отметил, что директор за этот год стал еще больше. Видать, решил затмить культуристов и бодибилдеров, могучие мышцы буквально разрывают ткань рубашки, а накачанные ноги скрыты под брюками шестьдесят второго, если не больше, размера. Чего он так подсел на кач?..

– В общем, они ищут. Но никаких сроков не называют. Председатель Комитета даже президенту больше не обещает. Как ни странно, но тот и претензий не предъявляет. Явно его уже спрашивали, мол, что это ваши парни рыщут, тревожат покой мирных граждан Европы и Америки?! Президент упоминал о некоем разговоре с американским коллегой.

– Значит, пока вся надежда на нас?

– И только на вас. Президент уже согласен со всеми нашими выкладками и замечаниями, больше не торопит, не гонит. Но освоение месторождений велел продолжать. Что на Бакаре, что здесь. Кстати, он готов увеличить суммы наших контрактов чуть ли не втрое и дать полный карт-бланш. Только просит, заметь – просит! – завершить все успешно! Раскотин мне потом говорил – он впервые от президента такое слышит. А председатель госбезопасности вообще зеленый от зависти. Его конторе такое и не снилось. Так что мы в большом фаворе, только…

Денис отошел от окна, сложил руки на груди, под рубашкой взбугрились валуны мышц.

– Только как бы фавор не сменился опалой. Если и здесь проколемся. Так что, Василий Алексеевич, уж не выдайте, спасите!

Шутливый вроде бы тон директора прозвучал как-то фальшиво, и Бердин поморщился. Кроме фальши, в голосе Дениса прозвучали непривычные нотки неуверенности. Видать, ситуация его здорово достала.

– Ясно все. И с поиском, и с кремлевскими хозяевами, и с хитрыми «ковбоями». Но я так понимаю… – Василий внимательно посмотрел на директора, – это не все пряники?! А?

Навруцкий легким движением ноги пододвинул тяжеленную лавку, опустил на нее свое немалое тело, так что лавка скрипнула, и положил руки на стол.

«Его бы на скорость погонять, – мелькнула неуместная мысль у Бердина. – Извлечение пистолета из кобуры с выстрелом, челночный бег, минуту на выдохе со связками [2]2
  Тестовое упражнение для проверки выносливости и техники. Выполняется на выдохе с последующей задержкой дыхания, когда обучаемый последовательно выполняет определенные связки на спарринг-партнерах. Упражнение выполняется до предела возможности обучаемого. Обычно под конец наступает легкая асфиксия (удушье), обучаемый бледнеет, конечности резко слабеют, появляется неконтролируемая дрожь (упражнение из курсов системы «Беланг»).


[Закрыть]… Мышцы на дно не утянут?..»

Бердин едва заметно усмехнулся этой мысли, с чего она только выскочила?! Раньше размеры мышц как-то не мешали Навруцкому выполнять все нормативы.

– Есть кое-что еще, – продолжил директор. – Наш ученый гений все рвется сюда.

– Савостин? – удивился Василий.

– Ну да, уважаемый Аркадий Юсупович. Буквально завалил меня просьбами. Мол, позвольте переход.

– Тоже с мечом хочет побегать?

Директор на шутку не отреагировал. Покачал головой.

– Хочет изучить то самое непонятное излучение, которое зонд обнаружил на материке. Говорит, это крайне важно.

– Ну так и эти… магики и нелюдь фонят так же.

– Его они пока не интересуют.

– Тогда передай этому гению науки, что мы пока далеко от источников излучения. А как только доберемся, пусть переходит и обследует.

Навруцкий покивал, как-то недовольно вздохнул.

– Видишь ли, какое дело. Он уверен, что это излучение искусственного происхождения. Более того, полагает, что его сюда занесли.

– Кто и когда?

– Интересный вопрос. Савостин давно мне говорил о своих теоретических разработках, что-то там с исследованием природы структуры Вселенной и природы переходов во времени и между мирами. Мол, там есть над чем поработать. Я в эти дела не лез и как-то не особо слушал. А сейчас Савостин говорит, что почти разгадал эту самую природу… и готовит математический расчет.

– Ну и? – вскинул брови Бердин. – Пусть готовит.

– Да. Но он говорит, что у него для нас паршивые новости. Очень. И что это повлияет на всю нашу работу здесь.

– На Асалентае?

– Вообще в других мирах. И знаешь, – Денис поднял на Бердина взгляд, – я ему верю. Не знаю пока, что он там готовит. Но вид мрачного и задумчивого Савостина мне категорически не нравится. Он так не мрачнел, даже когда искали Асалентае.

Василий развел руками.

– Я тоже в этих делах не спец. Не знаю, что там насчитал Савостин, поэтому забивать голову научной галиматьей не могу. Некогда. Нет, я не сомневаюсь в его гениальности, – вставил Бердин, заметив несогласие на лице директора, – просто пока он ничего конкретного сказать не может. Подождем, когда родит свою теорию.

– Да, подождем. Я теперь готов услышать что угодно.

– Савостин каждую неделю летает к Шепелеву и Гудкову. Что-то они там химичат, – подал голос Щеглов. – Те тоже иногда появляются у нас. Спорят, совещаются, ставят эксперименты.

– Это их работа. Мы вон тоже экспериментируем… в глобальном масштабе. Загнали хордингов хер знает куда и ведем дальше. Во имя наших планов и под знаменем их призрачной мечты, о смысле которой они давно забыли. Тоже научная работа, совмещенная с практикой… И все время думаем, как бы не сломать шеи, не выпустить вожжи из рук. А то понесет запущенный таран, и нам головы расшибет, и хордингам…

– Ну ты-то тоску не нагоняй, – возмутился Щеглов. – Хватит с нас «ковбоев» и Савостина. Ты-то скала, глыба! Наша надёжа и опора!

– Глыба вот сидит. – Бердин кивнул на Навруцкого. – Из пушки не возьмешь! А я так… работаю.

– К слову, скоро Новый год, – сменил тему Денис. – Как думаешь, сможете оставить подопечных на пару деньков? Надо все-таки отметить по-нормальному, дома.

Бердин прикинул, с сомнением покачал головой:

– Как выйдет. Вроде ничего серьезного на те дни не выпадает, но тут сложно предугадать. Там видно будет. Хотя домой надо попасть. А то так семья скоро не признает.

– Вот именно. Подумай. – Навруцкий глянул на часы. – И дай знать. А мы там все подготовим. Если тоже будет время. У нас сейчас везде аврал, и тут, и там, и на Бакаре. Весело стали жить… Я прошлые годы уже с тоской вспоминаю. Тихая гавань, сонное царство, покой и порядок…

– Вот найдем «ковбоев», предъявим им за порушенный покой, – хмыкнул Щеглов. – А пока будем утешать себя мечтами. И надеждами. А?

Он посмотрел на Дениса, перевел взгляд на Василия и натужно улыбнулся. Вид у них был далеко не радостный. Совсем даже не радостный!

Бердин уловил некий намек, вопросительно посмотрел на директора:

– Что новенького на Земле? У нас и… за бугром?

12
Затишье перед чем?.

Во дворе громко заржала лошадь. Это отвлекло раскрывшего было рот Навруцкого. Щеглов подошел к окну, выглянул и увидел двух воинов, ловивших с чего-то разрезвившегося жеребца. Тот бегал по кругу, тряся гривой, и изредка взбрыкивал.

– Родео, – махнул рукой Глеб и сел за стол. – Жеребчик развлекается.

Денис кашлянул, взял небольшой глиняный кувшин с водой и стал пить прямо из горлышка, игнорируя целую вереницу кубков и чаш, стоявших рядом. Опустил кувшин, довольно выдохнул и вытер губы тыльной стороной ладони.

– В последние месяцы в печати начали мелькать сведения о работе научных лабораторий над проблемой перехода во времени, – сказал Щеглов. – Кто-то из математиков даже опубликовал опытный расчет возможности перехода. А два европейских института определенно ведут работу в этом направлении. Наша разведка это наверняка выяснила.

– Да. Можно со стопроцентной уверенностью говорить, что и в США идут такие работы. Более того, контрразведка уже зафиксировала активность штатовских шпиков у нас, – продолжил Навруцкий. – Они ищут выходы на видных ученых. Физиков, математиков. Подбираются к институту Гудкова. Это тоже говорит о том, что американцы по крайней мере знают о теоретической возможности перехода во времени. И если кто-то дойдет до практического воплощения теории, то…

Навруцкий сделал паузу, посмотрел на Бердина:

– Понимаешь, к чему это может привести?

Василий кивнул. Что тут не понять?! Чья-либо попытка нырка в прошлое может вызвать, а скорее всего вызовет бурную реакцию со стороны других государств. Кто знает, зачем агенты прыгают в прошлое? Может, убить кого, может, переиграть историю?!

– Война начнется тут же! – угадал ход размышлений Бердина Навруцкий. – По крайней мере она станет как никогда вероятна. Так что утечка информации о работе нашего Комитета будет подобна срабатыванию детонатора. Теперь мы не только ищем «ковбоев», но и играем в перегонки с… нашими «самыми надежными партнерами».

– И как реагирует на все это власть? – осведомился Бердин.

– Как ей и положено. Президент требует от госбезопасности ускорить поиск «ковбоев». Нас, правда, не достает. Но дал приказ подготовить несколько групп для возможной работы в прошлом. Причем не поисковые группы, а штурмовые. Как минимум взвод пехоты, техника, вертолеты. Короче, наш, Комитетовский спецназ.

Навруцкий поморщился. Он не любил повального увлечения различных министерств созданием спецназов. Считал, что так может называться только специальная разведка ГРУ. А то насоздавали отрядов, понадавали им громкие названия, и теперь не поймешь, кто это – лихие парни Минюста или ударная группа дворников.

– Он что, хочет устроить разборку во времени? – не понял Бердин.

– Хочет, чтобы мы готовы были защищать прошлое от активного вторжения.

– Бред! Как это возможно? Если та же Америка пошлет отряды, будем их перехватывать там и воевать? Это тут же перейдет в настоящее и запустит новую мировую войну. Любая заварушка в прошлом недопустима!

– Я это и пытался ему объяснить. А он сказал, чтобы мы предложили другой вариант обеспечения безопасности прошлого. Не такой кровавый и не такой катастрофический по своим последствиям.

Бердин внимательно посмотрел на директора, пытаясь понять, шутит ли тот. Но похоже, Денис говорил серьезно.

– Боевые действия в прошлом недопустимы ни под каким видом! Надо искать политические способы. Иначе… – Василий помотал головой. – Да нет, бред! Неужели президент не догоняет?

– Теперь понял мое состояние? А еще Савостин стращает своими теориями и выкладками. И так сурово намекает на то, что здесь у вас еще бо́льшая хреновина происходит. Или происходила. И все это как-то завязано на время и пространство.

Навруцкий подался вперед, налег на столешницу и отчетливо проговорил:

– Василий, речь идет уже не о «ковбоях»! А о том, что скрыто на Асалентае! Савостин утверждает, что «станок» «ковбоев» не случайно создал связь именно с этим миром. Он вроде бы шел на отклик.

– На что?

– На какой-то там отклик. Так сказал Савостин.

Бердин развел руками:

– Но мы ускориться не можем, и так работаем на пределе. Корпуса буквально бегут вперед, подгонять их без толку. Выходит, уже опаздываем?..

Директор повел плечами, с тоскливой ноткой проговорил:

– Теперь ты понимаешь, в каком мы состоянии?!

– Понимаю. Мы опять стоим на пороге большой войны. И теперь уже не только в настоящем, но и в прошлом. Я так прикидываю, на Земле счет идет если не на часы, то на недели?

Навруцкий чуть помедлил, потом кивнул:

– Да. Если тайну переходов раскроют, счет пойдет на дни. Никто, даже самое слабое государство, не позволит устраивать игры в прошлом. Те, у кого нет ядерного оружия, поднимут дикий ор. Те, кто такое оружие имеет, запустят его сразу. Дабы вдруг не потерять эту возможность потом.

– То есть финиш?!

– То есть да!

Во дворе опять заржала лошадь. Донесся разъяренный голос, в сочных выражениях обещавший непослушному коню порцию плетей вместо сена. И стук копыт, скрывший окончание длинной фразы.

– Ладно, нечего на себя страх нагонять, – произнес после паузы Навруцкий. – Работаем, как работали. Делаем что делали. Не загоняя ни себя, ни остальных. Нервы нам еще пригодятся. Василий, ты скажи, Якушев без тебя здесь справится?

Бердин удивленно посмотрел на директора:

– С чего это вдруг?

– Мы отобрали двадцать человек для новых групп. Их надо готовить. К тому же, если действительно переходы во времени станут возможны в США или Англии, нужны дополнительные боевые отряды для противодействия их отрядам. Это уже…

– Это уже маразм! Какие отряды, какое противодействие? Ты можешь себе представить столкновение в пятом или десятом веке двух рот или батальонов? С техникой, с артиллерией. Может, еще и с вертушками?! Да как только кто-то, мы или они, заметит серьезную активность противника в прошлом, тут же нанесет удар всеми силами здесь! А может, и там. Потому что реальное мощное вмешательство во временной поток приведет к глобальным изменениям! Это как раз тот случай, когда война будет вестись до последнего! На истребление!

– Ты хочешь сказать, что такой вариант невозможен?

– Ни у нас, ни у них нет идиотов, готовых разорвать Землю на части. Одно дело победить врага и наслаждаться плодами победы, другое – сгинуть в ядерном облаке или царствовать в пустыне! Кому нужна такая победа?

– То есть? Поясни, – попросил Щеглов.

– Все просто. Вариант – мы отправляем пару подлодок на патрулирование, чтобы перехватить первые корабли, пришедшие из Европы в Западное полушарие. Я имею в виду пятнадцатый век. Освоение будущих Америк отложено, в восемнадцатом веке нет войны с Англией и образования США. Все, на этом история Штатов накрывается медным тазом! Или… В семидесятом году девятнадцатого века убивают беременную Марию Ульянову. И она не рожает сына Владимира, будущего Ленина. Как пойдет история России в следующем веке? Будет ли она расчленена и захвачена? Или станет вассалом Франции и Англии? Февральскую революцию делали без большевиков, Романов отрекся, но вот Россия образца осени семнадцатого года – это уже агония страны. И тут на первый план выходят большевики. И спасают ее от гибели. А если Ульянов-Ленин не поведет их за собой? Будет ли замена ему? И к чему новый вождь приведет государство?

– Ты хочешь сказать…

– Только одно – подобное вмешательство может стереть с лица Земли целые страны и народы – в будущем. Кому это по душе? Никому.

– Разве что индейцам, – усмехнулся Глеб. И, видя непонимание на лице Дениса, пояснил: – Ну, если не дать европейцам завоевать обе Америки и перебить коренное население.

– Да хрен с ними, с индейцами! – отмахнулся Навруцкий. – Значит, любое вмешательство приведет к катастрофе, так?

– Именно.

– А наша работа в прошлом?

– Булавочные уколы. Как дать щелбан слону. И не заметит.

– А вот если слон даст щелбан, будет интереснее, – съёрничал Глеб.

– Мы работали аккуратно, бережно, не трогая аборигенов. Почти не трогая. И наше вмешательство не привело к каким-то изменениям, – пояснил Бердин. – А тут речь идет о масштабной работе. Есть разница?

Навруцкий с интересом посмотрел на Василия.

– А ты, случаем, с Савостиным недавно не встречался? – с подозрением спросил он.

– При чем тут Савостин?

– Да так. Аркадий наш светоч знаний что-то подобное мне говорил, когда рассказывал о своей теории. И знаешь, похоже говорил. Булавочные уколы, локальное вмешательство без колебания единой цепи… Я ни хрена не понял, но суть вроде уловил.

– Не надо быть Савостиным, чтобы понять простые вещи.

– Ну да… Ладно, я понял, что ты сказал. Теперь буду знать, как подготовить доклад президенту. И на что делать упор. Но вопрос прежний – Якушев без тебя справится? Новые сотрудники есть, надо начинать их подготовку, а в Комитете, кроме медиков и моей секретарши, никого. Инструктора, которых ты рекомендовал, пока вне зоны досягаемости. Где-то в Африке или в Латинской Америке. Активно разыскивать их не можем из-за той же конспирации.

– Вот сам и тренируй. С Глебом, – улыбнулся Василий. – Опыт у вас есть.

– Пытались, – вполне серьезно сказал Навруцкий. – Взяли твои программы, провели вводные занятия. Но тут нужен спец. Лучший спец.

– Я покраснею от смущения, но потом, ладно? Андрей, конечно, справится, тем более командиры корпусов и сами все сделают. Опыт у них есть. Но скоро мы дойдем до того момента, когда, кроме чисто военной части операции, наступит очередь политической. А вот тут мои генералы пока не сильны. И Андрей тоже. Так что если нужен инструктор, то лучше отправить его.

– А… кхм… – Голос Навруцкого стал тише. – А твой отец не согласится нам помочь? И его друзья?

Бердин хмыкнул, почесал скулу.

– Я как-то об этом не думал… не знаю. У них там своих дел полно. Не знаю, – повторил он. – Давай пока обойдемся своими силами. И потом: что бы там ни происходило на Земле, все равно мы должны закончить здесь раньше, чем начнется что-то более-менее серьезное. Даже если американцы завтра создадут аппаратуру переноса во времени, моментально они ее не запустят. Вспомни, сколько работали Шепелев и Гудков. Причем у них была теория. Есть ли теория на Западе? Не факт. По твоим словам, там только сейчас начали проявлять активность.

– Это верно.

– Ну вот. А пока там раскочегарят процесс, мы уже закончим с «ковбоями».

Навруцкий встал из-за стола и начал ходить вдоль стены, сложив руки на груди и покачивая головой в такт шагам. Он обдумывал услышанное от Бердина, сопоставлял это с собственными мыслями и искал наиболее подходящий вариант.