Текст книги "Гнев дракона (СИ)"

Автор книги: Алексей Фирсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Хагерти мы объехали по другой дороге.

Палаточная жизнь начинала надоедать. Необустроенность дорог королевства была просто удручающей. Пыльные дороги, грязные постоялые дворы. Из-за обоза наше путешествие удлинялось в два раза. Но без обоза мы были бы обречены, ютиться в грязных коморках, именуемых апартаментами, и есть всякую тухлятину с риском для животов.

У неизвестной речушки, притока Шелл в лугах мы остановились на ночлег.

Управитель местного барона явился тут же, возмущенный потравой покосов. Но, получив мешочек с серебром, рссыпаясь в изъявлениях благодарности также быстро уехал.

–Хочешь увидеть речную деву?

–О, боги, Грегори, у тебя в месте каждой ночевки есть знакомая дева?!

–Эта дева совсем другая…Так ты идешь со мною?

Конечно, она пошла, какая молодая жена согласиться отпустить мужа одного в ночь для встречи с другой особой женского пола?

Мы спустились к реке, там, где песчаный плес уходил, чуть ли ни до середины речушки. Но всегда рядом с плесом таиться омут. Придерживая Адель под руку, я спустился к самой воде. Не ветерка. Гладь воды неподвижна и слегка светиться как зеркало отражая край еще восточного голубоватого небосклона.

Еще немного и темень закроет все вокруг, и яркие звезды рассыплются по небу.

Опустив ладони в воду, я произнес мысленно приветствие и вызов.

Вода пахла травой и жирными лещами.

Голубоватая тень скользнула под поверхностью. Речная дева медленно поднялась из воды, обнажив тело только по грудь.

Бледное лицо, бело-голубые волосы, почти белые большие глаза.

Ахнув, Адель спряталась за моей спиной. Холодные губы коснулись моей руки.

“Приветствую повелителя земли, вод и неба,”

“Приветствую речную деву!”

“Что угодно повелителю?”

“Мне угодно сделать подарок.” Из принесенной корзинки я вынул кусок ткани и, развернув его, извлек жемчужное ожерелье.

Удивление на лице речной нежити меня позабавило. Я опустил мерцающее ожерелье прямо на ее голову. Ожерелье упало на белые плечи и провисло к низу до самых тугих грудей.

“Повелитель выбрал меня?”

“Это маленькая благодарность за помощь.”

Речная дева улыбнулась и, зажав в горсть жемчужинки, ушла под воду.

“Я буду рядом, повелитель…”

Прижавшаяся ко мне Адель дрожала.

Я поцеловал ее в губы.

–Уйдем отсюда!

–Мой паж испугался речной девы?

–Я прошу тебя, Грегори, уйдем!

Я поднял корзинку-она стала тяжелой. Толстые жирные лещи сонно шевелили хвостами. Ответный подарок речной девы?

Мы вернулись в лагерь. Корзину с лещами я передал пажу-чтобы повар запек нам рыбу на углях к завтраку.

Адель пришлось отпаивать горячим отваром, только тогда она пришла в себя.

Впервые за много дней я увидел в ее глазах страх.

–Я не слышала ваш разговор…

–Для того чтобы говорить с духами вод мне не нужен язык.

–Ты подарил ей ожерелье. Почему?

–Она помогла мне весной, когда по дороге в Гартунг паромную переправу в Шеллсбери уничтожили люди герцогини Бронкасл.

–Ты не рассказывал мне об этом…

–Изволь.

Я рассказал ей о своем путешествии, о встрече с девой вод, о чудесном броде.

–Теперь я буду бояться подойти к реке!

–Не бойся, малышка, моя жена и мои люди под моей защитой, а дева вод мой друг.

Не смотря на все происшедшее, Адель быстро заснула в моих объятиях. Она обняла меня, и даже ее нога обвила мои ноги. Я слушал тихое дыхание жены, но заснуть не мог.

Легкие отсветы от дежурного костра пробегали по полотну палатки. Всхрапнула лошадь неподалеку. Тишина накатилась на лагерь.

Адель завозилась в моих руках.

Глаза открылись. Они были не зеленые, а светло-светло голубые. Через несколько мгновений в моих объятиях была уже не Адель, а дева реки. Ее руки обняли мои плечи.

–Повелитель выбрал меня и я пришла…

Я впервые услышал ее голос. Нежный, журчащий, словно ручеек по камушкам….

Она не была холодной, и ее поцелуй обжег меня, как поцелуй обычной женщины из плоти и крови. Легенды пиктов вспомнились мне только сейчас. “Тот, чей подарок дева реки примет-станет ее мужем.”

Но отступать было поздно. Почему бы водяному дракону не взять в жены деву реки?!

Ночь пролетела стремительной птицей.

Ласки девы реки то обжигали, то охлаждали мое тело. Пыл мой был неистощим. Пять, раз я торжествовал победу и пять, раз моя партнерша содрогалась в сладких судорогах вместе со мною. Такого наслаждения у меня никогда не было. Оно длилось и длилось,…Кружилась голова, и меркло сознание.

При первых лучах солнца дева реки исчезла…В моих руках была снова Адель. Проснувшись, она сонно моргала. …Ощутив мое тело в себе она удивилась.

–О, Грегори! Ты мог хотя бы разбудить меня. Ненасытный мой!

Я поцеловал ее вялые сонные губы и лег рядом на спину. Привстав на локте, Адель изучала мое лицо с растущим изумлением. Я закрыл глаза. Врать ей я не хотел, а сказать правду не мог.

Запеченные лещи, что подали нам на завтрак были изумительны!

Через три дня мы достигли Давингтона. Каждую ночь дева реки приходила ко мне и вселялась в тело Адель. Мои силы были на исходе. Я уже не ехал в седле, а дремал днем в повозке. Адель была встревожена моим сонным состоянием, пыталась потчевать меня разными настойками на травах. А я просто не высыпался!

Портовый город в устье реки Шелл, шумный, торговый, многолюдный и грязный меня совершенно не интересовал. Я послал в город во дворец герцога лейтенанта Макнилла.

Он вернулся с известием, что герцог еще вчера со всей свитой выехал в Гвинденхолл.

Столетний каменный мост рядом с Давингтоном пересекал Шелл. Массивные каменные опоры покоились на многочисленных островках.

Королевские приставы пропустили мой обоз без очереди. В бликах на воде мне чудилась озорная улыбка речной девы.

Поселения южнее Шелл были чаще и многолюднее. Поля кругом заросли травой и огорожены для пастьбы овец. Постоялые дворы забиты проезжими.

Ночевали мы на опушке леса, огородив лагерь повозками. Я лег на тюфяк в палатке и мгновенно уснул. Адель пыталась меня застормошить,но ей это было не по силам.В эту ночь мы были далеко от реки и речная дева меня не посетила. Первый раз за четыре ночи я выспался и отдохнул.

Глава 18

ПРЕЛЮДИЯ

Дорога, ведущая в Гвинденхолл была просто переполнена. Торговые обозы, крестьянские повозки, рыцари и бароны в окружении воинов и слуг.

Почти все это многолюдное шествие направлялось в столицу королевства.

К средине дня мы достигли стен столицы.

Здесь нас встретил герольд и проводил до места отведенного под лагерь.

–Милорд, завтра после утренней службы торжественный въезд в город. Для Вас и ваших рыцарей отведен постоялый двор “Королевская милость”.

–Где располагается лагерь герцога Давингтонского?

–Герцог уже разместился в своем городском доме, милорд.

Обычная лагерная сутолока началась вокруг. Ставили палатки, зажигали костры. Слуги отправились в город за едой.

В сопровождении Говарда и лейтенанта Макнилла я подъехал к городской стене. Ров был заполнен на треть стоячей зеленой водой, но высокие стены из серых валунов были в полном порядке. Бойницы оснащены ставнями, а машикули в виде эркера украшали стены на всем протяжении.

На башнях по обеим сторонам ворот устроены постоянные каменные галереи для стрелков. Гвинденхолл за последние сто лет не испытывал трудностей осады, но видимо был готов к нападению и обороне.

Огромный подъемный мост мог быть поднят на двух цепях и в глубине под сводом ворот виднелись зубья поднятой решетки.

Нападавшие должны были захлебнуться кровью в этом рву под этими серыми каменными стенами.

Проехав вдоль рва около мили я увидел обширный луг, на котором заканчивались приготовления к турниру. Турнирное поле представляло собой огороженный прямоугольник, длина которого на четверть больше ширины и который был окружен двойным барьером. Первый барьер отстоял от второго на четыре шага. Как и было предусмотрено турнирными правилами – внутренний барьер – это частая полутораметровая изгородь с горизонтальной перекладиной наверху, образующей перила; наружный барьер несколько выше и состоит из остроко-нечных столбиков, соединенных двойными перекладинами.

Меж-ду барьерами во время турнира находятся пешие слуги, в обязанность которых входит при необходимости помогать рыцарям, выбитым из седла; там же – воины, не пропускающие толпу на поле.

По правой стороне поля были в возведены три трибуны: в центре—для су-дей, по бокам – для знатных дам. Два входа предназначе-ны для сеньора-зачинщика, сеньора-защитника и их партий.

Судя по площади ристалища число участников, обещало быть довольно большим.

Знакомый ранее с турнирными полями только по книгам я с большим интересом рассматривал это поле. Множество рабочих суетилось вокруг трибун.

Алебардисты в двухцветных, сине-красных камзолах охраняли периметр турнирного поля и отгоняли любопытных. В этот жаркий полдень воины не надели доспехов.

Сегодня был, пожалуй, самый жаркий день за все десять дней нашего путешествия. Каково будет в доспехах под солнцем? И без доспехов я уже потел в обычной одежде.

Шагах в пятидесяти от нашего лагеря в низине бил мощный ключ, дававший начало полноводному ручью. Я, спешившись, напился воды и смочил лицо. Вкусная и холодная вода здорово освежала. По берегам его было полно сочной травы для лошадей. Дорога в Гвинденхолл проходила за березовой рощей.

Повозки нашего обоза были выставлены квадратом, а внутри разбиты семь палаток. Одна для меня, другая для Адель и пять для моих рыцарей. Рядомс повозками за повозками для лошадей был собран из жердей обширный загон. Шесть боевых коней содержались отдельно. Вернувшись в свой лагерь, я с облегчением вошел в свою палатку. Здесь была тень, но было и очень душно.

Я распорядился, чтобы полог палатки с противоположных концов приподняли-пусть нагретый воздух уходит на улицу. В палатку жены я попасть не смог.

Прямо на входе, между двух рослых горцев стояла камеристка Адель, невысокая, но очень подвижная особа-Джени.

–Миледи и леди баронесса освежаются и просят прощения вашей милости, что не могут принять! – быстро протараторила Джени, приветствуя меня приседанием.

Навострив уши, я услышал плеск воды и смешки сестер.

Отличная идея, мне тоже не помешает освежиться. Я потрепал Джени за розовую щечку и отправился к себе. Майк и пажи были отправлены на поиски подходящей емкости и ведер для воды.

Но не успел я расположиться в тени палатки на походном стульчике, как явился возмущенный Серрей.

–Лорд Грегори! В этом городе живут бессовестно жадные люди! Цены на мясо, зелень, хлеб и эль просто грабительские! Чтобы прокормить всю вашу свиту потребуется не менее ста дукатов в день!

–Спокойно, Сэррей! На эту жертву я могу пойти….Турнир продлиться всего неделю и денег хватит.

Но кипящий Серрей не мог долго успокоиться и отправленный к поварам, узнать про обед, размахивая руками, все возмущался вслух жадностью горожан.

Я расстегнул камзол и бросил его на траву. В рубашке было легче переносить летнюю жару. С удовольствием я наблюдал за суетой в лагере. Люди двигались в разных направлениях, но никто не ленился и все были заняты делом. У костров суетились повара, горцы вели коней на водопой. Оруженосцы чистили коней и снаряжение. Служанки выкладывали парадную одежду из сундуков и заносили в палатки. Слуги в моей палатке сервировали стол для обеда.

Насколько я помнил правила, завтра утром торжественный въезд в город, потом обедня в соборе, а затем вечер с танцами, вином и первым объявлением судей турнира.

Растерянный Майк явился с известием, что единственный деревянный чан в нашем обозе отнесен в палатку миледи, а в ведрах носят воду для приготовления обеда.

Опять я оказался у палатки Адель. Джени не дежурила у входа, и я решил зайти без предупреждения. Адель совершенно обнаженная, расчесывала волосы, стоя ко мне спиной. За высокой ширмой раздавался плеск воды.

–Адель…

Она обернулась через плечо без тени смущения. Бернадетта?!

–Грегори, ты хочешь освежиться? Я уже заканчиваю… – раздался голос Адель из-за ширмы.

Бернадетта улыбнулась. Ее фигура сзади была такой же, как у Адель. Даже две симпатичных ямки на пояснице точно там же и такие же.

Мы смотрели друг другу прямо в глаза. Стеснения и робости в ее глазах я не увидел. Бернадетта знала чего хотела. Смелый взгляд зеленых глаз пообещали мне все, что я пожелаю.

Я поклонился своей “сестричке” и первым отвел взгляд.

За ширмой Джени уже укутала Адель в простыню и помогала высушить волосы.

–В такой жаре я не смогу уснуть! – пожаловалась супруга.

–До ночи еще далеко и жара после заката обязательно иссякнет. Обед будет готов через час, прошу леди в мою палатку.

–Как мне надоели физиономии наших рыцарей, Грегори! Я так жажду увидеть новые лица!

–С завтрашнего утра такая возможность у вас появится, моя дорогая.

Женщины вышли и я, сбросив одежду, погрузился в освободившийся чан. Воды было по грудь и она не была холодной,но огромное удовольствие я все же получил.

После омовения появился аппетит, и я с удовольствием пообедал в компании Адель, Бернадетты и рыцарей. Тыквенный суп,жареная курица и бокал охлажденного вина порадовали мой желудок.

После обеда все отправились подремать в тени.

К неудовольствию моему и Адель нам помешали насладиться послеобеденным отдыхом. В наш лагерь приехал барон Джаред в сопровождении десятка вассалов.

Барон отказался от обеда и предложил мне беседу наедине.

Мне оседлали коня и мы с бароном медленно, шагом проехались до березовой рощи и вдоль нее до ручья.

Говорил в основном барон, а я слушал.

Завтра вечером король принимает у себя во дворце всех участников турнира и поскольку архиепископ как церковный иерарх, не одобряющий такого мероприятия как турнир будет отсутствовать всем будет заправлять королева-мать. Она настаивает на встрече со мной и на моем лечебном воздействии на короля Руперта в этот же вечер. В противном случае, послезавтра, когда по турнирным правилам все участники турнира выставят свои шлемы в дворике монастыря Святой Екатерины, меня объявят рекомендованным, обвинив в несдержанных словах против дам и мезальянсе.

Из турнирных правил следовало следующее:

Судьи обычно размещают шлемы на ограде внутреннего дворика в определенном порядке, над каждым из шлемов – зна-мя рыцаря. Затем появляются дамы, девицы и все общество, со-бравшееся по случаю турнира. Судьи несколько раз проходят по галереям, и один из герольдов выкликает имена участников турнира, которым принадлежат выставленные шлемы. Если дама коснется гербовой фигуры, то рыцарь, которому принадлежит шлем, может быть объявлен рекомендованным, что дает право другим участникам турнира его безнаказанно избивать. Помимо приведенной неприятной рекомендации дам, было еще несколько случаев, считавшихся более тяжкими: не сдержан-ное слово, ростовщичество, мезальянс (неравный брак). Два пер-вых – непростительны. Если участник турнира, обвиненный в них, все-таки выходил на ристалище, его можно было бить до тех пор, пока шлем его не упадет на землю.

В первых, самых тяжких случаях (нарушение данного слова и ростовщичество) все рыцари и оруженосцы должны поносить рекомендованного, став к нему лицом, и бить его до тех пор, пока он не скажет, что согласен отдать свою лошадь, что равносильно признанию собственного поражения. Тогда участники приказы-вают слугам обрезать подпруги седла и посадить рекомендованного верхом на барьер; в таком положении, не слезая, он должен находиться до конца турнира. Лошадь же отдают трубачам и менестрелям.

Наказание дворян, замеченных в мезальянсе, менее жестоко. Их должны бить, пока они не согласятся отдать лошадь; но их ос-тавляют на своих конях и отправляют в пространство между барьерами, где, отдав меч и булаву, они находятся под охраной герольда. Если наказанные дворяне попытаются вырваться на свободу, их усаживают на барьер.

Представив себя в полном доспехе, в синяках, сидящем на барьере весь жаркий день, всю неделю я расхохотался.

–Лорд Грегори, вам смешно?!

–Дорогой барон, я представил себя в этом дурацком положении, верхом на барьере и просто не смог сдержаться!

–Это вовсе не смешно!

–Вы вытащили меня на этот турнир, для того чтобы напугать и заставить излечить короля?

–Вас вызвал на турнир герцог Давингтонский!

–Который по странному совпадению является конюшим его величества и кузеном герцогини Бронкасл? Хорошо, вы рассказали про кнут, а где же морковка?

–Морковка?

–Да, что предлагает королева-мать в обмен на излечение короля?

–Земли севернее Клайва переходят вам вместе с городом Корнхолл и титулом графа Корнхоллского.

–То есть мне отдают, то, что я и так имею?

–Герцогиня Бронкасл умоляла ее величество взять вас под стражу как мятежника и держать в заточении до возврата ей сына и всех ее владений. Ее величество не пошла навстречу мольбам герцогини, но все может повернуться и по другому.

–Добавьте к моим графским владениям еще город Гартунг и закончим на этом.

–Мне передать ее величеству, что вы склонились к ее мольбам и завтра вечером исцелите короля?

–Я попробую его исцелить, ведь я не маг, я только сын дракона….

–Ваша скромность делает вам честь, лорд Грегори!

Проводив барона я вернулся в лагерь.

Адель дремала на походной постели в моей палатке под занавесом из тонкой кисеи. Надоедливые мухи и комары ее там не беспокоили.

Сняв сапоги и камзол я осторожно пробрался к супруге под этот полог и лег рядом.

–О-о-о, Грегори! Не обнимай меня, ты весь просто огненный и я буду потеть…

Пришлось отодвинуться от нее подальше. А потом я уснул.

Глава 19

КОРОЛЕВСКИЙ ПРИЕМ

Въезд в город происходил торжественно и в определенном порядке: во главе кортежа—мой боевой конь Малыш с плюмажем на голове и бубенцами на шее, в попоне, на которой над каждой ногой нашит мой герб золотой дракон на голубом поле. Верхом сидел малолетний паж, самый младший из моих пажей двенадцатилетний Кайл Граветт – не-посредственно на попоне.

Рядом не менее богато украшенный выступал конь герцога Давингтонского. Затем шествовали кони участников турнира, по два в ряд, в попонах, укра-шенных гербами. Далее – трубачи и герольды со своими помощниками; замыкали процессию участники турнира, каждый со своей свитой. Я ехал во главе своих пяти рыцарей.

Герцог Давингтонский во главе своей пятерки. Мы с ним раскланялись из седел, не подавая руки. На вид ему было около сорока, его грузность увеличивала его возраст. На самом деле герцогу было тридцать, но неумеренное пристрастие к элю и жареной кабанятине добавило ему лишнего веса. Под солнцем он обильно потел, беспристанно промокая лоб огромным кружевным платком.

За нашими свитами следовало более двух сотен аристократов явившихся для участия в турнире.

Казалось весь город выбрался на улицы и в окна домов, чтобы полюбоваться на это красочное шествие. Развевались знамена, трубачи трубили, что есть мочи. В глазах рябило от разноцветных костюмов и пестрых гербов.

Войдя в город, каждый сеньор занял апартаменты, где поселяются также не менее пяти участников с его стороны. Постоялый двор “Королевская милость”– трехэтажное здание, в сотне шагов от центральной площади было не новым сооружением, но в прекрасном состоянии, во всяком случае, его фасад чисто выбелен, опорные балки прокрашены, а стекла окон сияли чистотой.

Предводители турнира обычно разворачивают в окне, выставляя на улицу, свои знамя и велят разместить внизу на специальном полотнище свой герб со шлемом. Другие участники также разворачивают свои знамена и помещают свои гербы под окнами. Так что и я велел “дать свой герб в окне”.

Хозяин постоялого двора, лысеющий мэтр Окшотт, встретил нас очень подобострасно, прижимая руку к жирной груди и постоянно кланяясь.

Мои апартаменты и комнаты рыцарей располагались на втором этаже. На первом этаже разместились слуги. Пажи и оруженосцы отправились на третий этаж,в мансарду.

Сюда же, в этот постоялый двор, со своими служанками и камеристками явились чуть позднее Адель и Бернадетта, после обедни в соборе Гвинденхолла.

Закипела подготовка к вечернему приему у королевы-матери. Служанки сбились с ног. Леди нервничали, это был их первый прием в королевском дворце. Когда леди нервничают-мужчинам лучше быть подальше. Я спустился на первый этаж в большую комнату и потребовал самого лучшего вина.

Бутыль в плесени и паутине принес из подвалов сам хозяин.

–Мэтр Окшотт! Вы нашли эту бутылку на помойке?

–Это местная традиция, приносить грязную бутылку из подвала! – в двери стоял незнакомый мне дворянин примерно моих лет. Лицо чисто выбрито. Волосы его цвета воронового крыла были коротко подстрижены, на голове берет с пером, заколотый брошью с драгоценными камнями.

Зеленый камзол с красными полосами и такого же цвета короткие штаны, открывавшие его стройные ноги, обтянутые белоснежными чулками. В разрезах камзола виднелось белоснежное белье. На ногах короткие сапожки со шпорами. На широком поясе с золотыми медальончиками кинжал в серебряных ножнах и меч-бастард.

Я поднялся из-за стола.

Дворянин, изящным жестом снял, берет и поклонился.

–Честь имею, барон Хэрри Эльсинер!

–Грегори, лорд Холлилоха.

Я предложил гостю кресло и сел напротив. Карие глаза выдавали уроженца юга.

–Прошу простить, Грегори, что я явился без приглашения, но я ваш сосед и признаться, любопытство было невыносимым! Весь город говорит только о вас!

–Хэрри, вы, входя, что то сказали о местной традиции?

–Вот именно! Грязную и пыльную бутылку приносят из подвала, даже не стряхнув паутину, для того чтобы вы убедились в том, что она действительно содержит выдержанное вино! Бутылка-грязь, вино-рубин! – так говорят в наших краях.

Этой же бутылки не касались, по меньшей мере, лет двадцать – вино наш ровесник!

Вы колеблетесь?! Позвольте мне его откупорить?

–Прошу.

Барон ловко и быстро откупорил бутылку, понюхал пробку, закатив глаза вверх.

–Отменное! Из подвалов монастыря Святой Жильберты?

–Вы правы, сьер барон. – подал, наконец, голос мэтр Окшотт.

Барон разлил вино по прозрачным стеклянным бокалам, совсем понемногу. Сощурившись, он осмотрел вино на просвет, остался доволен его рубиновым цветом, потом отпил глоток и несколько мгновений гонял вино во рту. Было очень забавно наблюдать за этими манипуляциями.

Наконец вино проглочено. Приоткрыв рот, барон прислушался к своим ощущениям.

–Лучшего не найдете и в подвалах короля! Пробуйте, Грегори!

Я отпил глоток. Вино было не сладким, скорее пресноватым, с легкой кислинкой и неожиданным послевкусьем орехового ядрышка.

–Оно отдает орехом? Я прав?

–Странный ореховый привкус!

–Только на виноградниках монастыря Святой Жильберты выращивают это виноград и заметьте, Грегори, только на южных склонах!

Барон болтал без умолка и вскоре я уже знал о нем массу всяких вещей.

Хэрри был средним сыном барон Эльсинер и его отправили в Конфландию в Вилларский университет. По дворянским традициям старший сын наследует титул и имущество отца, средний получал образование или отправлялся в монастырь, а младший нанимался в услужение крупным зелевладельцам-герцогам или князьям церкви. Старший брат Хэрри погиб на охоте и отец спешно вернул сына из университета и теперь прилагал много усилий, для того чтобы воспитать своего преемника из этого шалопая. На турнир Хэрри явился во главе трех рыцарей и ему был отведен под апартаменты соседний с постоялым двором дом.

В отличие от моих рыцарей Хэрри был поглощен флиртом с любой, попавшейся на пути юбкой и дегустацией вин. Предстоящие на ристалище рыцарские сражения его совершенно не интересовали.

Под его болтовню мы допили бутылку и отправили мэтра Окшотта за второй.

Выпить вторую бутылку нам помешали леди.

Со второго этажа спустилась Адель под руку с Бернадеттой.

Глаза Хэрри заблистали, и он понесся мести пол перед дамами своим роскошным пером и целовать ручки. Я представил его и меня отправили наверх, надевать парадную одежду.

Когда я спустился вниз уже готовый к приему, мои леди с улыбкой до ушей таяли перед Хэрри, который осыпал их комплиментами и бисером лести.

–Грегори, представь себе, Хэрри советует ехать на прием не в седлах, а в его носилках!

–Носилки?

–Это сейчас здесь самый модный способ передвижения. Я заказал себе двухместные и вчера мне их доставили. У меня имеется восемь крепких парней – вы доберетесь до дворца в комфорте, под крышей, укрытые от нескромных взглядов!

–Грегори!

–Пожалуйста, Грегори, позволь нам?!

Леди повисли у меня на руках, строили глазки и ворковали, как голубицы. Им до смерти хотелось проехаться в носилках.

–Барон, в ваших силах осчастливить леди.

–Через несколько минут носилки будут у ваших дверей!

Раскланившись, Хэрри исчез за дверью.

–О, Грегори, закажи нам носилки!

–Может стоит сначала попробовать этот способ передвижения?

Но леди были твердо уверены, что носилки – это именно их способ передвижения.

В сопровождении рыцарей и оруженосцев мы вышли на улицу. Слуги с фонарями стояли вдоль мостовой. Уже стемнело. Кони мотали головами и звенели удила.

Хэрри появился из арки ворот соседнего дома в сопровождении своих рыцарей и оруженосцев верхом. Восемь дюжих молодцов в ливреях с гербами рысью принесли носилки. Между двух длинных ручек располагалась кабинка с крышей и мягкими сиденьями на двоих. Покусывая губки, чтобы не пищать от восторга, мои леди разместились в глубине носилок. Слуги подняли носилки. Мы расселись в седла и поехали.

Королевский дворец Гвинденхолла-это, по сути, огромный замок, своим фасадом возвышавшийся в глубине королевской площади. Желтый свет горел во всех высоких окнах. По мощеной площади к подъемному мосту подъезжали приглашенные участники турнира и дамы. Хэрри оказался прав-дамы приезжали в носилках.

Факелы и фонари освещали пеструю толпу рыцарей, дам, оруженосцев, слуг в разноцветных ливреях, коней в попонах с пестрыми гербами.

Но сутолоки и толкотни не было. Помощники герольдов встречали каждого прибывшего гостя и проводили к мосту,где выстроился караул гвардейцев в сияющих стальных полу доспехах с алебардами .По всему мосту стояли солдаты с факелами в руках.

Адель взяла под руку меня. Бернадетта составила пару барону. Наши рыцари оруженосцы следовали за нами. Слуги остались с лошадьми.

Жезлоносец в пышном, раззолоченном костюме стукнул торцом жезла о каменные плиты.

–Лорд и леди Холлилоха!

– Барон Хэрри Эльсинер и баронесса Соммерсби!

Мы вошли в огромный зал для приемов. Тысячи свечей освещали его.

Сотни придворных и приглашенных заполняли это помещение. Гул от сотен одновременно говорящих людей порой заглушал музыку.

В течение следующего часа Хэрри перезнакомил меня с массой рыцарей и дам.Дамы строили мне глазки и оценивающе разглядывали мою супругу,ее платье и драгоценности. Но Адель была невозмутима и высокомерна, задрав подбородок она вышагивала рядом со мной без тени смущения или робости.

–Прекрасно держишься, малышка. – шепнул я ей на ухо.

Она улыбнулась чуть кривой улыбкой, и я понял в каком нервном напряжении находиться она.

Затрубили трубы.

В зал вошли четверо судей и гербовый король, предше-ствуемые трубачами и помощниками герольдов.

Потом жезлоносец объявил:

–Ее королевское величество королева-мать!

Гомон стих. По широкому проходу в сопровождении свиты двинулась старая королева. Мужчины склоняли голову, дамы приседали, потупив взор.

Я наконец-то увидел королеву. Черное бархатное платье на ней было обшито множеством жемчужин. Кружевной воротник поднимался на шее почти до ее макушки. Волосы спрятаны под золотую сетку, расшитую жемчугом. Сухощавое лицо, тонкие губы, глубоко сидящие в глазницах голубые глаза. Казалось королева истощена длительным постом или воздержанием от пищи.

Она задержала на мне свой взгляд и улыбнулась. Улыбка на ее лице видимо была редким гостем. Шопот удивления пробежал по близстоящим.

Королева прошла на помост и села в кресло под балдахином.

Только после этого начались танцы.

Музыканты заиграли с новой силой.

Я и Адель вслед за многими парами пустились по кругу.

–Королева не выглядит здоровой.

–Болезнь короля Руперта мучает ее много лет.

–Неужели нет средства? Ох, Грегори, я поняла! Ты будешь лечить короля!

–Тише, малышка. Я обещал королеве через барона Джареда, что попробую вылечить его.

–Королева будет ужасно благодарна!

–“Ужасная благодарность” – это звучит не очень привлекательно.

–Грегори, не придирайся к словам. Что тебе пообещали?

–Титул графа Корнхоллского и земли севернее Клайва.

–Они отдают то, что и так у тебя есть! Ты должен был потребовать с них что-то посущественнее!

–Торговаться с королевой? Фи!

Следующий танец Адель танцевала не со мной. Ее пригласил рослый, коротко стриженый рыцарь. Он представился, но его имя сразу же выветрилось из моей памяти.

Танец следовал за танцем. Я смотрел со стороны на это кружение пестрой человеческой карусели. Рядом со мной оказался барон Джаред.

–После объявления гербового короля я отведу вас в королевские покои. Вы готовы?

–Конечно…

Внезапно меня пригласила танцевать Бернадетта.

Разрумянившаяся, веселая она так и ластилась ко мне, как кошечка.

–Дорогой братик, наконец, то я раздобыла вас для себя!

–Ничего сложного-я всегда рядом.

–Вовсе нет, Адель как цепной пес стережет вас, свое сокровище!

–Сокровищем меня еще не называли!

–Только я одна угадала вашу величайшую ценность, милорд! С самого первого взгляда! Вы раз-раз дали по морде этому жирдяю Мелиссио! А я увидела вас моего спасителя, и мое сердце забилось как пойманная птичка! Потом вы уехали и через год я узнаю, что муж моей сестры именно вы! Почему вы выбрали ее, а не меня?!

–Теперь я ваш брат, Бернадетта!

– Но вы же любили свою сестру, Грегори и она дарила вам любовь. Теперь я – ваша сестра! Полюбите меня…

–Адель надерет вам уши, сестричка, если услышит такое!

–Я не боюсь ее! Страшнее всего ваше равнодушие, Грегори!

Разговор переходил за ту грань, за которую мне не хотелось переходить. Бернадетта имела нахальство сравнивать себя со Сью!

К счастью танец закончился и Бернадетту увел вовремя появившийся из толпы Хэрри.

Танцы, прекратились после возгласа одного из спутников гербового короля, обладателя очень звонкого го-лоса. Судьи вместе с гербовым королем поднялись на по-мост, рядом с креслом королевы-матери.

Когда герольд трижды прокричал “Слушайте!”, гербовый король объявил:

–Высочайшие и могучие принцы, герцоги, гра-фы, бароны, рыцари и оруженосцы, что носят оружие, объявляю вам от имени сьеров моих судей: пусть каждый из вас завтра до полудня пришлет свой шлем с гербовой фигурой, в коем сражаться, намерен, и знамена свои на двор сьеров моих судей, дабы, сказанные сьеры судьи в час пополудни могли начать их раз-бор; и после того разбора да явятся к ним дамы и выскажут свое усмотрение судьям. И не будет в завтрашний день более ничего, помимо танцев после ужина, равно как и сегодня!