Текст книги "Повезло? (СИ)"

Автор книги: Алексей Сердюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 58 страниц)

Обед-отдых удался на все сто. Я удобно устроился полусидя, свесив ноги в люк и даже болтая ими от полноты чувств, и полной грудью вдыхал сочный запах равнины, наслаждаясь жизнью. Организм восстанавливался с просто-тоаки невероятной быстротой, от утренней слабости оставались едва заметные воспоминания, да и настроение было подстать кто был «выздоравливающим» после серьезных болезней, тот на себе все это ощущал Красота, жизнь налаживается! Но, как и положено, судьба любит подбрасывать нам гадости именно тогда, когда кажется, что все неприятности позади Над головой проныло на зубодробительной ноте, и почти поперек к направлению моего движения, пронеслось что-то большое, гудящее и даже, кажется, воняющее дымом от горящего пластика

Самолет, вполне приличного внешне вида, этакий аккуратный ближнемагистральный двухмоторный бизнес-класс, падал. Падал уверенно, хотя пилот наверняка и пытался удержать машину в воздухе. Левый двигатель чадил, огня не было видно, но вполне мог гореть салон самолета. Черт его знает, что это была за марка, но внешне он однозначновыглядел «ихним» аппаратом «цессна», «грумман», «гольфстрим», или какой еще «дорнье» или «турболет», я не специалист. Однако это точно был высокоплан, то есть крыло крепилось к фюзеляжу практически «на крышу», два поршневых двигателя, вытянутый нос, короче что-то вроде универсального частного аппарата укороченного взлета и посадки, этак на тонну-две загрузки. Судя по бликанувшим иллюминаторам, он был как минимум грузопассажирским, как в основном и вся местная авиация.

Самолет прошел так низко, что, показалось, скользнул корпусом чуть не по самой крыше кемпера, на короткий момент над самой долиной он даже вроде чуть выровнялся но вот кабина снесла верхние ветки деревьев, затем по листьям рубанул работающий винт, вот от фюзеляжа потянулась четкая полоса расшвыриваемой растительности, а еще через секунду крыло тоже врубилось в верхушки деревьев, и самолет как-то разом потерял и скорость, и высоту. С минуту я ждал взрыва так положено, всегда в кино самолет, если падает, то обязательно взрывается (к слову, именно в этом случае киношные штампы вполне оправданны канистра с керосином, которую представляет из себя практически любое авиатранспортное средство, взрывается или как минимум вспыхивает легко и с охотой, особенно если учесть электропроводку самолета, работающие двигатели и возможные горючие, а то и взрывоопасные грузы) Но этот взрываться не захотел! Более того, кажется, при падении он соранился единым куском, соответственно, можно было попробовать поискать выживших!

Ожидая взрыва, я думал, нужно ли мне это. С одной стороны, люди, если они там ухитрились выжить, без помощи практически обречены до поселений им не добраться никак, соответственно, если просто не вмешиваться, никто ничего никогда не узнает. С другой чего тут вообще делает очень недешевый самолет, почему упал, что или кого вез, чем можно поживиться, да и не факт, что там хоть кто-то уцелел? С третьей если там люди недружелюбные (мягко говоря), какие-нибудь «аллах-акбары» или «мучачас», процесс оказания помощи окажется крайне рискованным, в этом мире и так-то никто человеколюбием не страдает, а уж к чужим так и вовсе, хуже любого волка! Так что в виде благодарности меня вполне могут просто прирезать, чтобы дураки не размножались, строго по Дарвину А потом я завел двигатель и погнал машину к месту аварии. Из-за единственной мысли а если там наши?! Мало ли, чей это борт, вдруг там кто-то из П РА, да еще из знакомых? Я обязан проверить, пусть даже это и глупо

Самолет рухнул примерно в двух десятках километров от моей стоянки точнее, мне пришлось именно столько проехать благодаря рельефу так что подъехал я к месту падения часа через полтора – два. Зрелище открылось весьма печальное: при падении самолет потерял оба крыла, причем, видимо, в чем-то это реально оказалось везением левое было оторвано по самый фюзеляж, в то время как на правом отлетела только консоль до двигателя, сам двигатель все еще оставался в комплекте. Соответственно, горящий двигатель отвалился раньше и не спровоцировал пожар на остатках машины Переднее остекление отсутствовало, однако не из-за того, что было разбито снаружи скорее, при ударе его вырвало из креплений и отшвырнуло в сторону, искать осколки я не собирался. Самолет при падении чуть повертело, благо еще, что обошлось без кувырков, и даже на вид неслабо перекосило, так что, скорее всего, забраться в салон удобнее всего будет как раз через кабину пилотов, вряд ли бортовой люк – трап откроется без проблем. Никакого шевеления не наблюдалось, я увеличивал зумом разные иллюминаторы, разглядывал кабину, даже тени пытался отследить ничего похожего на осмысленную человеческую деятельность не было. Зато я разглядел нескольких мелких падальщиков в траве вокруг самолета пока еще они побаивались незнакомых запахов топлива, масла, металла и гари, но «ароматы» мертвечины явно были сильнее осторожности. Следовало торопиться, наличие живых все еще было возможно!

Я спрятал бинокль в карман, поудобнее перехватил АО и, пригибаясь в лучших традициях киношных боевиков, начал подбираться к самолету. Мне вовсе не улыбалось поймать пулю от выжившего в катастрофе пассажира, кем бы он ни был и по какой бы причине не открыл огонь! Поэтому подкрадывался я крайне осторожно, со стороны оторванного двигателя, поскольку самолет чуть завалился на оставшийся (сказал бы на крыло, да где то крыло) и оказался слегка перекошенным, из-за чего левые иллюминаторы смотрели скорее вверх, чем в сторону, потому и пригибался. Однако все оставалось тихо, никто не пытался меня зарезать или подстрелить

Прислушиваясь, я так же осторожно подобрался к кабине. Кроме естественных лесных звуков и таких же «естественных» техногенного происхождения (скрипов, хрустов обшивки и прочего), я ничего не услышал, хотя рассчитывал на стоны – крики если бы были выжившие, должны же были бы они хотя бы дышать? Для верности замерев на пять-семь минут (насколько я вообще мог такое выполнить, конечно я все же не спецназ ни разу), я обошел нос самолета и полез в кабину через отсутствующие лобовые.

Пилот был в кабине только один. К лучшему, наверное все же перебираться через одну изломанную груду мяса и костей, обильно приправленных содержимым кишечника, кровью с лимфой и прочими жидкостями человеческого организма, проще и чище, чем через две таких; тем более если бы переступая через одну, пришлось бы уворачиваться от второй, висящей на привязных ремнях сверху На этом фоне хруст стекла, скрежет и стук разбитых приборов, гнутой общивки и прочего звучал как музыка, принося даже какое-то облегчение! Да и запах горелой изоляции был приятен, пусть и с трудом, но перебивая запах смерти. Кое-как перебравшись через тело, я пусть и неудобно, но утвердился на перекошенном градусов под двадцать пять-тридцать полу, и всмотрелся в полумрак салона, благо, дверь между кабиной и салоном хоть и присутствовала, но была настолько перекошена и смята, что не могла помешать даже проникновению, не то что взгляду. Салон самолета выглядел довольно дорого, по местным меркам практически «вип». Кресел было всего восемь, они двумя группами по две штуки располагались по обе стороны центрального прохода, лицом друг к другу. В смысле, пассажиры сидели бы в них как в купе, по двое рядом и лицами к следующему ряду. За вторым рядом кресел (пустых) была очередная перегородка, позволяющая пройти дальше в сторону хвоста самолета, что было дальше за перегородкой мешала разглядеть плотная штора, перекрывшая проход почти полностью в нижнем углу проема осталась щель, но разглядеть через нее что-то было можно только встав на четвереньки да еще и сильно пригнувшись. Но пассажирскую часть я видел хорошо

На четырех креслах, расположенных в сторону кабины, не было никого. А вот на тех четырех, что были напротив, под самой стенкой кабины, раньше кто-то сидел, как минимум один Сейчас этот один лежал смятой грудой в позе, исключающей выживание, почти на полу между кресел, но его нижняя часть, ноги и частично живот с задницей, все еще оставались пристегнутыми к креслу! Ну, или запутались в привязных ремнях, тоже может быть Получилось, что скрученное в уровне талии и ребер тело сложилось углом более чем в девяносто градусов, ноги и частично задница остались на креслах, впоперек обоих с левой стороны прохода (ну, или правой, если смотреть с хвоста самолета), а все что выше свесилось в пространство между двумя рядами кресел и частично свисало на пол голова, плечи, руки Живым это тело быть не могло даже в сказке, но почему-то выгладело более опрятно, по сравнению с пилотом. И да я совершенно успокоился относительно судеб этих тел, поскольку как пилот, так и вот этот второй (может, кстати, как раз второй пилот или штурман, мало ли) были одеты в знакомую и малоприятную мне форму орденскую. Так что теперь этот самолет я воспринимал как по сути вражеский, соответственно, благосостояние его экипажа волновало меня в самую последнюю очередь!

Я перебрался в салон, буквально просочившись в деформированный проем мимо такой же покуроченной двери, стараясь не задеть и не шуметь разумеется, безуспешно. И опять замер, сжимая в ладони рукоять-магазин. Тишина Тишина это хорошо. Хотя вовсе не гарантирует безопасности, конечно! Но самолет рухнул нормально, даже, можно сказать, качественно ни пожара, ни взрыва, ни глубокого ущелья с бурной рекой внизу Так что риск все еще допустим, хотя спасать тут, в общем-то, некого, да и теперь не так чтоб очень уж хотелось. В салоне вроде ничего особо интересного нет, стоило бы заглянуть в закрытые полки, конечно, но пока что некогда надо проверить остальной груз. Ну, вариантов нет, на брюхо и ползком к шторке, в дырдочку подсмотреть! И чего там у нас?

А там все было куда грустнее. Не в смысле аварии, конечно но вот света от тех иллюминаторов, что приходились на грузовую часть салона, считай, на «третий класс», оказалось куда меньше, чем в передней половине. Соответственно, объем салона был плохо различим, я только видел несколько ящиков и коробок, образовавших неслабую кучу под правым бортом самолета, эта гора тары заполнила поперечное сечение более чем на две трети. Из этой кучи торчала нижняя часть очередного тела ноги, задница, одна рука по локоть… Все остальное завалили коробки-ящики, но то, что тело это мертво, сомнений не вызывало. Уж слишком расслаблено оно лежало, я уж молчу про мокрое пятно на брюках, и характеный запах расслабленого кишечника. Не знаю, как его придавило, но, похоже, получилось как с повешенными Самым интересным, на мой взгляд, было то, что тело было одето не в форму, какую-бы то ни было, и не в местный модный вариант «милитари», вроде меня самого, тело при жизни предпочитало костюмы, в смысле, все эти брюки-пиджаки-галстухи, а также туфли городского типа, без развитой подошвы, высокого берца и так далее! Встретить подобное на этом Новом Мире можно было в крупных городах вроде Порто-Франко или Нью-Рино, ну, Демидовск еще, Порт Дели, возможно Но здесь, за полтысячи кэмэ до ближайшего человека, это смотрелось дико. Хотя откуда я знаю, куда летел этот самолет? И откуда?! Вполне вероятно, в месте назначения именно такой наряд был бы вполне органичен, в отличие от всяческих камуфляжей с разгрузками

Я лежал минут пять, но ничего опасного не заметил. Ну, разве что неправильный был груз в самолете. Что тут возят таким дорогим транспортом? Что-то очень ценное и срочное, только так! Или кого-то Все остальное можно отправить автоколонной, или морем, или вообще попутными конвоями. А в куче груза ничего товарного вообще не просматривалось! Несколько патронных ящиков, пара-тройка армейских НАТО-вских баулов, коробки с ИРП, вроде бы даже палатки но ничего сверхнеобычного, так, барахло всякое, да и мало этого для товара, свое, вероятно Е ще чехлы самолетные, от движков по идее, какие-то запчасти, даже вода в пластиковых емкостях, хоть и немного; короче, состав груза вполне вписывался в рамки набора для автономного существования небольшой группы людей, но никак не в понятие грузового рейса с целью заработка. Более того если бы не тот момент, что груз сейчас валялся перепутанной грудой посреди того, во что превратился грузовой отсек, самолет вообще выглядел бы полупустым как минимум, а то и вообще незагруженным! Я полежал еще немного, после чего, плюнув на возможные неприятности, решительно просочился в грузовой отсек. По-прежнему тишина, однако мне показалось, что из хвоста самолета доносится какие-то звуки, в смысле антропогенного происхождения. Короче, кто-то то ли дышит, а то ли хрипит! Одного этого звука, который вроде бы даже почудился, а не услышался, оказалось вполне достаточно для того, чтобы я мигом распластался вдоль борта, в щели между здоровым тюком и откидными сиденьями, почти не дыша. И там тоже тишина, ничего особенного не слышно. Ну, посмотрим, кто кого пересидит, такая игра мне знакома, врядли ты, мой неожиданный знакомый, охотился на местных архаров, так что терпелка у тебя может и похуже моей будет! Я уж молчу о том, что это ты, а не я кувыркался на этом летающем драндулете, и даже если сейчас у тебя адреналин из ушей парит, то надолго ли его тебе хватит?! Рыпнешься, никуда не денешься, а там и определимся, как с тобой говорить

Перед моим носом лежала довольно знакомая упаковка ящик с патронами, какими именно, не понять. Ну, или из-под патронов, даже запашок от досок тянул привычный, хотя, конечно, в самом ящике могли быть хоть памперсы Я привычно «дышал через раз», вслушиваясь и вглядываясь в полумрак, и попутно оглядывая будущее поле боя. Вот как-то именно так виделись перспективы, хотя, казалось бы раненый человек, должен быть благодарен за спасение, если я его спасу, конечно Но не верилось мне. Уж очень мутный этот борт, делать ему в этом районе нечего, лететь неоткуда и некуда, особенно с учетом формы пилотов, да с грузом всякой всячины А люди, замешанные во всяких мутных делах, и на Земле не отличаются особым человеколюбием, а уж здесь, в «пасторальном» Новом Мире! Так что даже если этот полуживой кадр лежит там с переломанными руками и ногами, поворачиваться к нему спиной опасно а если зубами вцепится? И спокойно разойтись уже никак, вылезать в дверной проем опасно, к тому же лезть в более освещенную часть салона из темноты все равно что попросить «пристрели меня, я такой красивый и уже в рамочке!». Нет, еще возможен вариант договориться но хотел бы человек договариваться, уже начал бы. А этот ждет, затаился и ожидает ошибки!

По закону жанра, единственным выжившим должна была оказаться красотка лет двадцати с небольшим, но с большими и упругими, а также длинными и тонкой И, опять же согласно законам жанра, она просто-таки обязана была воспылать к спасителю чистой и страстной, при этом быть девственницей, но вполне опытной! Ага, именно так всегда и бывает в кино в жизни все куда неприятнее, за крайне редкими исключениями. И вот, именно я да, я в исключения не попал!

Из темноты вылетел кусок пластиковой тары и глухо бумкнул по стенке отсека. Я сначала замер, но вовремя сориентировался и пискнул хорьком (надеюсь, этот метатель вживую хорька никогда не слышал!), ногой пнув ящик сзади и уже ящиком пошевелив штору. Ну, испугался мелкий хищник и удрал, чего удивительного! Через десяток минут ожидания моему, неизвестному пока, «знакомому» ждать стало невтерпеж. В хвосте самолета завозилось, чего-то забормотало, потом прозвучало несколько более внятных ругательств на ангийском, к слову и наконец через завал полез сам пассажир самолета. Интересный персонаж Ну, для начала, этот тип был пижоном! Я уже привык к распространенному здесь практически повсеместно стилю «милитари», иногда заменяемому «ковбойскими» вариациями из джинс-шляп-сапог, но этот был одет тоже в костюм! Причем даже после катастрофы, весьма дорогой костюм, не ширпотреб, даже с полуоторванным рукавом и грязный до лохмотьев мужик выглядел не оборванцем-бомжом, он скорее смотрелся оборванцем в представлении кинорежиссера или гримера, этакая интеллигентная оборванность Во-вторых, кадр держал в шуйце пистолет. Именно в левой, правую он довольно аккуратно прижимал к боку, и старался ею особо не размахивать. Повредил при падении?! Тем лучше для меня! В-третьих у пижона были на ногах соответствующие костюму туфли, легкие летние кожаные (вот материал я разглядеть не мог, поэтому скорее предположил по внешнему виду, более-менее видному), никакого берца, никакой защиты от укусов-ударов, никакой толстенной подошвы от колючек и насекомых! Весь экстерьер соответствовал виду крупного руководителя или возможно владельца: банка первой величины, корпорации или какого-нибудь крупного фонда и это в формате оборванца! Нет, я понимаю, что на Земле даже наркобонзы в джунглях не всегда напяливают на себя разгрузки с камуфляжами, предпочитая выглядеть этакими благородными плантаторами, но здесь же не Земля! Здесь шанс нарваться на неприятности в разы выше, чем где-нибудь в Ю жной Америке или Африке, в смысле биогенные неприятности, от местной живности, а возможность получить помощь на порядки меньше. И передвигаться в одежде «богатого бизнесмена в столице-миллионннике крупного государства» здесь как минимум непредусмотрительно А вот этот кадр был именно таким непредусмотрительным. Или наглухо уверенным, что уж его, такого важного и сильномогучего, проблемы простых смертных не касаются

Впрочем, эти размышления не помешали взять пассажира (ну не пилот же такой костюм на себя напялил!) на прицел и затаить дыхание. Каким бы снобом он ни был, но в ладошке сжимал вполне рабочий ствол, в смысле, не покрытый стразиками, гранением и позолотой, а вовсе обычный. И тискал он его достаточно уверенно, это видно, первый раз человек оружие взял или намахался им вдоволь. Я такие моменты уже различал, особенно после практики в Верхнем, не то чтобы с одного взгляда, но тут и вопросов не стояло И собирался сей пижон наделать дырок в любом, кто ему, пижону, покажется «неправильным пчелом», могущим приготовить «неправильный мед». Так что шутить с этим типом не стоило опасно. Но и сходу стрелять в спину как-то а вдруг он вобще из «наших»?! Хотя и крайне сомнительно, по совокупности фактов, но а если? Но пижон сам развеял мои сомнения шатаясь и спотыкаясь, он треснулся ногой о какой-то штырь, торчащий в стенке, и начал ругаться, негромко, но отчетливо: «факинг шит дамн булшит». Учитывая, что обычно человек как минимум в одиночестве ругается на родном языке сомнения меня покинули, вместе с остатками человеколюбия, и я тихо, но отчетливо скомандовал:

– Пут ерз ган! Хэндс ап! ничего, поймет, если жить хочет

Реакция оказалась ожидаемой, хотя и крайне резкой пижон припал к полу, развернулся в мою сторону и попытался вытянуть руку с пистолетом на голос! Резкий, но дурной И я не умнее. Он, к моему крайнему удивлению, успел бы успел вывернуться из-под первого выстрела даже на таком расстоянии что и попытался провернуть! Надо было стрелять молча! Но он все же был здорово помят, кроме руки и нога тоже действовала так себе, да еще когда он резко присел, то его здорово мотануло в сторону, как бывает при головокружении или сотрясении мозга, например Я же, практически лежа на полу, должен был только довернуть ствол на него и выстрелил первым. Как ни странно, в этот раз все получилось почти так, как и должно было: очередь из четырех патронов зацепила шустрого пижона и отшвырнула к боковой стенке, при этом пистолет отлетел в сторону кучи груза, а шустрик взвыл белугой и обвис в полулежачем положении похоже, потеряв сознание. Почему «почти» – так целился я в грудь, увы

Когда я со всеми возможными перестраховками подобрался вплотную, то понял, что мне повезло дважды и типуса обезвредил надежно (одна пуля продырявила предплечье, вторая чиркнула но распанахала качественно плечо почти у плечевого сустава); и в живых он остался еще две пули «ушли в молоко». Соответственно, обе руки пижона оказались как минимум ограниченно боеспособными, если не сказать вовсе нерабочими. Потерю сознания он, конечно, мог и имитировать но в любом случае был опасен уже не настолько, чтоб пристрелить его на месте По-быстрому осмотрев тушку, я проверил самолет на наличие неучтенных шустряков, потом вернулся к с трудом дышащему телу, стянул ему запястья за спиной пластиковым хомутом, так же поступил с ногами, скрутив их под коленями отдельно, и только после этого перемотал неплохо кровившую рану в предплечье. Плечо трогать не стал там было не настолько опасно, перетопчется. Когда я перетягивал рану, тип глухо застонал, но, кажется, в себя так и не пришел. Я устроил его поближе к борту, потом подобрал его ствол и занялся осмотром груза внимательнее. Потом хлопнул себя по лбу с досады, сделал пяток шагов и потянул рукоять закрывания бортового люка.

Вход удалось открыть только с пятой попытки, да и то с применением пожарного топора из состава самолетного оборудования. Кто был тот умник, который засунул в авиационный противопожарный комплект этот топор понятия не имею, но ведь пригодился же! Дверь пришлось почти вырубать (кстати, как-то не ожидал, что прочность обшивки такая условная, теперь буду опасаться летать, пожалуй!), благо еще, начал я с замка и получилось все же откинуть ее на петлях, а не крушить вообще все. Тело, кстати, так и не пришло в себя, хотя шумел я весьма заметно. Выглянув наружу и оценив груду барахла на полу грузового отсека, я решил рискнуть и, оставив на пяток минут тело без присмотра, подогнать машину поближе к месту крушения.

Грузовик свой я, из соображений безопасности теперь уже противопожарной, оставил метрах в двадцати от разбитого аппарата, после чего принялся, по-быстрому сортируя, выбрасывать груз на свежий воздух. Надо сказать, «улов» оказался весьма посредственным: четыре уже упомянутых армейских баула с личными шмотками, причем два из четырех выглядели так, как будто их вчера со склада взяли, даже запах не человека, а упаковки и пластика; пяток коробок (две разорванных) с ИРП, одна с надписями на английском, две на немецком и две, кажется, по-французски маркированы; два ящика и четыре коробки с патронами все НАТО-вского стандарта, в основном 7,62х51, но из коробок одна была с.40 S &W, и еще с 5,56 одна наличествовала; ящик гранат для подствольников НАТО-вского образца, на 40 мм, невскрытый; крепежная сеть для груза, которую в итоге пришлось местами резать все имущество неслабо в ней запуталось; два ящика с зарядами к скорее всего, РПГ, причем без самих гранатометов и чего-либо на них похожего, может, это даже минометные мины были или какие-то снаряды хитрые я от греха подальше оба ящика аккуратно сложил в углу трюма и постарался их обходить подальше; тело со сломанной шеей и несколькими переломами конечностей, отволок поближе к минам и уложил рядышком; чехол, действительно от движка стояночный (второй расстелился по полу и его я вообще трогать не стал); запасное колесо (кажется, носовое), плюс еще камера большая сдутая; какие-то тяги, стойки или еще что-то аналогичное, в количестве шести штук разного вида и габаритов; три палатки, одна потертая на четверых, две двухместных, обе опять как с хранения и довольно высокого класса, я решил прихватизировать все и тоже выкинул в дверь; сумка с набором электро– или радиомонтера (это я так назвал набор каких-то тестеров, клещи специфические для обдирания изоляции с проволоки или оптоволоконки, клещи для опрессовки и еще всякого похожего полно); ящик-оружейка, похоже, его с креплений при падении сорвало и в общую кучу зашвырнуло, я по-быстрому перетаскал стволы в проем, отметив пару похожих на недавно проданный автоматов и разнокалиберный набор ПП, пистолеты (всего два) и еще что-то длинноствольное; три канистры пластиковых с водой, одна с моторным маслом жестяная, две полных упаковки с банками пива (полураздавленные пиву не повезло, как и пассажирам) и раскиданные полуторалитровые колбы с минералкой, как минимум из пары упаковок; две наплечно-набрюшных сумки, в которых обычно таскают непосредственно необходимую мелочевку вроде документов, денег, здесь еще и запасных магазинов к оружию, иногда одна потрепанная немного, из какой-то ткани типа армейской для рюкзаков, вторая тоже слегка поношенная, но куда более качественная и дорогая, из натуральной кожи с тканевыми вставками; разбитая многоканальная рация, мощная, армейского типа но, увы, нехило издырявленная какими-то металлическими гайками, болтами и прочим хламом; два ведра, одно почти сплюснутое, второе только помятое. Кроме того, все это «добро» было щедро усыпано и перемешано с кусками пластиковой обшивки, утеплителем с бортов самолета, проводами, какими-то дощечками и прочим хламом.

Самую важную находку я почти прозевал. Уже уложив в кемпер и закинув на его крышу весь отобранный «хабар», я решил напоследок пройтись по самолету и проверить его на пропущенные «ништяки», после чего вдумчиво поговорить с пленным и, по исходу беседы решив, что с ним делать, продолжать свое путешествие. Обобрав мертвеца у кресел (очередной пистолет и аж две (!) карточки ай-ди, причем, что особо насторожило одна с «орденским глазом»!), захватив ПП пилота из кабины и уже собираясь оставить разбитую машину, я вдруг обратил внимание на то, что штора как-то слижком уж габаритно топорщится в углу. Откинув край ткани (со всеми предосторожностями, конечно) я увидел крепкий металлический то ли ящик, а то ли уже сейф, накрепко привинченный к полу и перегородке, и потому оставшийся на месте даже после катастрофы. Я пару минут разглядывал конструкцию, решая, как ее вскрывать. К счастью, это все же сейфом не являлось, хотя помимо навесного замка было оборудовано и врезным, так что после хорошего удара топором слетел навесной замок, а после некоторых усилий втиснутое в щель под крышкой лезвие топора позволило отжать саму крышку кверху так, что вошла одна из стоек, из ремнабора самолета. Дальше куроченье ящика было делом техники

В емкости, габаритами примерно метр на полметра и сантиметров восемьдесят в высоту, действительно бывшей обычным железным ящиком, поначалу меня почти ничего не заинтересовало ну, не считая еще одной сумки-барсетки, очень качественной и явно дорогой, чуть ли не ручная работа… Остальное – упаковка пластиковых экю, этак тысчи на две-три от силы, да и то не факт, с полтысячи золотыми монетами в мешочке, снаряга из пары броников, два комплекта приборов ночного видения Патроны. Непростые патроны у меня такие тоже были, 9х19Р под «бесшумку». Немного, всего две пачки но сам факт настораживал. Такие патрончики тут просто так не продаются и даже за сам вопрос о наличии таких в магазине можно, при большой неудаче, подвиснуть на веревочке, за шейку А потом я увидел то, что лежало под бронежилетами и у меня волосы зашевелились на затылке. Прочные пенопластовые (или пенополистироловые, или еще какие пено-, не важно) боксы, ярко-желтого цвета, с четко выдавленными на боках и окрашенными в черный цвет остророгими знаками биологической опасности!

Секунд пять я не мог даже пошевелиться если в контейнерах какая-то зараза, и они при посадке были повреждены то по сути, я на 99 % труп. Любой боевой вирус или химия убивает наверняка, остановить распространение можно, когда штамм уже раза три-четыре десятка раз мутировал, причем так удачно, что стал малоопасным. Или сплошным уничтожением зараженной территории! Но попасть под свеже-выпущенную заразу, это практически верная смерть, через несколько суток заражение должно разрастись Я, от сдерживаемого ужаса едва подрагивающими пальцами, открыл контейнер и выдохнул облегченно, стальная колба посредине выглядела совершенно нетронутой. Проверив оставшиеся пять боксов, я убедился, что и с ними все в порядке Выдохнув через сжатые зубы, я вместе с вернувшейся способностью соображать вспомнил про пристегнутого за ногу пижона, и аж зубами заскрипел от радости ну вот и есть кому рассказать, что это за дрянь такая! А заодно и мне есть на ком зло сорвать! Проверю сейчас сумки-напузники, если и там Ай-Ди-шки с «очком», то тип попал, и попал бесповоротно живым я его не отпущу в любом варианте развития событий.

«Глазики» были. Барсетка принадлежала самому пижону (его рожа на карточках), и указанная на самой круто выглядящей, с кучей дополнительных штрих-кодов, полосок вдоль и по диагонали и прочей ерунды должность (ну или звание, я в орденской иерархии не сильно разбираюсь), была очень даже нерядовой. Всего карточек тоже было больше положенного, целых четыре, из них две выглядели обычно, без всякой символики (причем одна на имя «Vitaliy Kolchin»!), а вторая из орденских смотрелась стандартом, как бы этакое «для прочих потребностей». Карточки второго, мертвого «пижона», нашлись во второй сумке, той что подороже, в количестве трех, и опять же одна «чистенькая», вторая орденская солидного (хоть и не так, как у живого) вида. И одна как бы не охранника или там патрульного, вполне заурядная. Третья же, потрепанная березентуха, была собственостью второго мертвеца, то ли пилота, то ли охранника то ли обе должности сразу. Интересненький экипаж, не удивлюсь, если окажется, что я нарвался на какой-то спецотдел, для грязных и тайных задач. С другой стороны ну и что с того, самому застрелиться?! Да щас!

Приведение в чувство бессознательного урода много времени не заняло подумаешь, выкинул из салона и отвесил пару пинков по продырявленной руке? Ну да, неприятно, но мне его что, водкой поить? Перебьется, у нас впереди долгая и откровенная беседа, мало ли, вдруг от спиртного память поплохеет?! Подранок очнулся, попытался двинуть меня ногами и хорошо, что сделал это, я под задравшейся брючиной заметил кобуру с маленьким пистолетиком! После чего пленный огреб качественный пинок в живот, а пока учился заново дышать, я экспроприировал и это оружие, заодно пошарив по всем возможным местам размещения всяких стилетов, микроножиков и прочих инструментов сокращения продолжительности жизней окружающих. Надо сказать, нашел только неплохой нож, да и тот практически открыто, в поясных ножнах, тоже дорогих, в тон остальному «дресс-коду». Затем, зафиксировав тело на земле (шею привязал к какой-то детали самолета, ноги к вбитым в землю наскоро колышкам), я присел так, чтобы он мог меня видеть, и спросил:

– Ху а ю? А нсе после чего добавил пару выражений на родном. Если бы сидел чуть дальше не заметил бы, но вот так, глаза в глаза, ошибиться не мог взгляд пижона на секунду изменился. Он понял меня! Именно когда услышал русские маты! Значит, он как минимум понимает, что я говорю, и сможет ответить