Текст книги "Ганимед-6"

Автор книги: Алексей Рыжков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Эй, – нащупал он микрофон гарнитуры, – Дэн! Что там у тебя?

– Спокойно, парни. Я перезагружаю систему, – запоздало успокоил тот.

– Предупреждать надо, – в канале общей связи раздался недовольный голос Скотча. – Я чуть в штаны не наложил!

Лампы основного освещения снова ярко вспыхнули. Загудели, раскручиваясь, вентиляторы.

– Порядок! Корабль наш, ребята!

– Отлично. Сбор в кают-компании экипажа, – сказал Гинз.

– Пойдем, Джонс. Познакомишься с остальными.

Через несколько минут все были в сборе. Саффони держал на руках рыжего кота и разглядывал хитроумные магнитные нашлепки на его лапах. Похоже, они были просто приклеены на подушечки лап и совершенно не мешали Джонсу выпускать в случае чего когти. Скотч угощал всех добытыми где-то сигаретами. Четыре кресла были заняты. Дэн, довольный, с зажатой в зубах сигаретой, сидел на столе. Сидел – не то слово. Он, придерживаясь рукой, пытался удержать себя на столешнице, но постоянно отрывался и взлетал на пару сантиметров. Однако эта нелепая поза, похоже, не могла испортить ему триумфа. Гинз взял слово:

– Итак, джентльмены. Мы выполнили программу-минимум. Мы вырвались из колонии, добрались до корабля и установили над ним контроль. Теперь надо разработать план наших дальнейших действий.

– Я предлагаю сначала вырубить телеметрию, – сказал Дэн. – Каждые десять минут на Землю уходит пакет данных о корабле. Идентификационный номер, положение в пространстве, скорость и так далее. Пока они не знают, что мы тут. Знают только, что изменен пароль капитана и была стыковка. Между прочим, они могут вообще перехватить управление кораблем дистанционно. И тогда мы тут окажемся как в мышеловке. Надо отрубить телеметрию. Только я не знаю, как это сделать на сто процентов. Тут до черта всяких дублирующих систем!

– Согласен с Дэном, – сказал Фрэнк. – Если мы прилетим на Землю только для того, чтоб опять попасть в лапы компании… – Фрэнк развел руками, – меня это не устраивает.

– Это чисто техническая проблема, господа. Ее мы решим. Я имел в виду наши дальнейшие планы в глобальном смысле. Мы продолжаем бороться с компанией или просто делим деньги и умываем руки?

Скотч выложил на стол слиток. Он полежал секунду и взлетел. Скотч прижал его рукой, все переглянулись.

– Там, внизу, лежит пепел моего убитого друга. Каждую ночь людям промывают мозги. Их медленно превращают в рабов! В машины, добывающие мобиллиум! Такие же, как мой покойный «Джимбо». – Голос Фрэнка был глухим от сдерживаемого гнева. – И еще. Эллен перед отлетом сказала, что в среднем длительность непрерывного пребывания на Ганимеде не должна превышать три-четыре года. Компания продержала нас там дольше. Все эти защитные генераторы, купола – они не спасают… А там осталась еще куча народу. Это главное! Но есть еще разумный мобиллиум, который мы сжигаем в реакторах. Люди должны знать правду. Надо его изучать, а не бездумно решать энергетический кризис! Мы гробим свою планету, а теперь прилетели, чтоб опустошить следующую. Это варварство!

– Ваше предложение, Фрэнк?

– У нас есть информация, правда, бездоказательная, о разумности мобиллиума. И у нас есть диск с записью. Но воспользоваться им надо с умом. Если мы просто качнем копию в Сеть или отдадим на телевидение, компания очень быстро замнет это. Поднимется небольшая волна и стихнет через неделю. Слишком много страшного случается в мире. Многие даже не заметят этой «новости», – Фрэнк горько усмехнулся. – Сначала надо хорошо продать наш слиток. К людям, у которых есть деньги, обычно прислушиваются более внимательно. Потом нам нужно обеспечить себе и своим близким безопасность. И только после этого начинать действовать. Лучше всего найти достаточно весомую официальную фигуру. Только этот человек не должен быть связан с бизнесом и должен быть честным.

– Что в политике встречается редко, – закончил Гинз. – Неплохой план, Фрэнк. Только вы не учли одной тонкости. Через сутки в Ганимеде-6 заработает передатчик. Как вы думаете, каким будет первое сообщение?

– О черт! Они возьмут наши семьи в заложники!

– Именно. Поэтому первым делом надо предупредить наших близких. Пускай обращаются в полицию, переезжают, прячутся. Речь идет о миллиардных прибылях. Боссы компании ни перед чем не остановятся. Тем более после того, как мы так прищемили им хвост. Угнали их корабль!

– Еще не угнали, – подал голос Дэн. – В принципе, передать сообщение на Землю не проблема. Можно прямо в Сеть.

– А дальше? – спросил Фрэнк.

– А дальше, как вы сказали. – Гинз поднялся. – Первым делом посылаем сообщения родне. – Гинз взмахнул рукой. – Второе. Отрубаем телеметрию. Дэн, мне понадобятся чертежи корабля. Третье. Летим на Землю. Четвертое. Прячем корабль за Луной. Пятое. Садимся на челноке в укромном уголке старушки Земли и потихоньку выбираемся к людям. Шестое. Пытаемся выгодно продать слиток. – Гинз остановился. Все это время он ходил, бряцая магнитами, по маленькой кают-компании вокруг кресел и привычным жестом рубил рукой воздух. – Нам понадобятся деньги на первое время. Пункт три А. Найти на корабле сейф и вскрыть его. Не поверю, чтоб тут не было денег. Эти люди не могут жить, когда в радиусе ста метров от них нет хотя бы десяти тысяч баксов наличными. Всё!

Новый экипаж «Икара-12» одновременно поднялся с кресел. Джонс недовольно фыркнул, оказавшись в воздухе. Он не пытался перевернуться, не размахивал лапами, видимо, сказывался опыт. Он просто терпеливо ждал, когда рядом окажется какой-нибудь предмет, за который можно уцепиться. Пока что Джонс медленно дрейфовал к Гинзу.

– И еще. Последнее. Если кто не понял. Мы уже вступили на тропу войны. Теперь жить нужно по военным правилам. Даже если кто-то не хочет продолжать драку со «Спэйс Энерджи», пускай уяснит для себя, что компания не вычеркнет его из списка врагов. – Гинз посмотрел на Дэна. – Ясно? – В этот момент Джонс оказался достаточно близко от груди Гинза, извернулся и, зацепившись лапой, подтянулся к скафандру инженера. В одну секунду, перебирая когтями, кот спустился на пол и важно зацокал по нему магнитиками. – Кстати. Теперь скафандры можно снять.

Порывшись в шкафчиках экипажа, новые хозяева нашли темно-синие комбинезоны.

Эти комбинезоны, хоть и выглядели сделанными из обычной ткани, на самом деле были способны защитить человека во время аварии. Маленький валик между лопатками содержал складной капюшон-шлем с запасом кислорода на десять минут.

В рукавах были спрятаны термоперчатки. В случае разгерметизации экипаж в таких комбинезонах спасался от вакуума и низких температур. Десяти минут вполне хватало, чтобы добраться до скафандра и натянуть его. Таким образом, люди на борту почти всегда были в готовности к любым неожиданностям. Вплоть до пожара и столкновения с астероидом.

– Кто первый, ребята? – Дэн стоял на пороге рубки. – Могу дать каждому не более трех минут видео. Или сколько угодно текста. Но боюсь, что тексту вряд ли кто поверит, посчитают, что шутка. Потом я запакую все это дело и пульну одним пакетом с подтверждением получения. – Ну, кто готов?

– А мне некого предупреждать! – отозвался Скотч, забавляясь с Джонсом.

– Давай, я первый, – с камнем на душе произнес Фрэнк. Он не знал, что сказать Эллен. Он не знал, как объяснить Майклу, чтобы он оставил свой бизнес и ушел в горы. «Черт! И Джонни. Ему что, опять придется бросать школу?» Закрыв дверь рубки, Фрэнк сел в кресло. Перед ним был глазок видеокамеры, на экране мигала надпись: «Для начала записи нажмите пробел». Фрэнк резко выдохнул, подтянулся и нажал пробел. «Эллен, милая…»

Через пять минут Фрэнк вышел из рубки.

– Готово. Следующий.

В рубку зашел Саффони. Эта процедура была чем-то похожа на запись последнего слова перед казнью. Они все понимали, что, возможно, так оно и есть. Те, кто постарше, более отчетливо. Молодые, Скотч с Дэном, наверное, просто не хотели задумываться. Молодости свойственен оптимизм.

– А у тебя что, никого нет, Дэн? – спросил Фрэнк.

– Да я разругался со своими, когда мне было пятнадцать. Что там вспоминать? Дерьмо сплошное… – Кажется, в глазах у него блеснули слезы.

– Скажи им о себе, малыш.

– Да у них и Сети нету, – тихо проговорил Дэн, глядя в пол.

– Пускай обычной почтой дойдет.

– А, – Дэн махнул рукой, – к черту!

– Дай о себе знать старикам, Дэн. Чего ты? – встрял Скотч. – Я вот, если б смог своих предков найти, обязательно бы им доложил, какой чудесный сын у них получился. Благо воспитывало меня государство. – Скотч хохотнул. Из рубки вышел Саффони. Гинз задумчиво курил возле двери. В руке он держал турбопепельницу, которая улавливала стряхиваемый с сигареты пепел.

– Вы пойдете, Гинз?

– Есть одна женщина. Но про нее знаю только я, – Гинз усмехнулся. – Не пойду.

Внезапно поднялся Дэн.

– Ладно, черкну пару строк.

Еще через пять минут Дэн с Гинзом разглядывали на больших дисплеях чертеж корабля. Инженер водил пальцем по экрану.

– Вот эта цепь явно идет к резервному передатчику. Ее надо перерезать! Вот здесь стоят дополнительные датчики присутствия. От них цепь идет на третий передатчик.

В общей сложности насчитали четыре дублирующие системы телеметрии.

– Вряд ли есть еще, пять – это уже перебор, – сказал Гинз. Он держал в руках распечатки. – Мистер Бэрри. Вот вам схема. На третьем уровне за панелью номер 57 перережьте синий и зеленый. Мистер Саффони, вот ваша схема…

Через несколько минут, вооруженные инструментами, они пробирались по ремонтным коридорам. Там было низко и тесно. Фонарик выхватывал танцующие пылинки, пахло пластмассой и краской.

– Готово, – отрапортовал Фрэнк, со щелчком перекусив провода.

– Есть, – отозвался в наушниках Саффони.

Через минуту в эфир влез Скотч.

– У меня тоже.

– Отлично. Четвертый передатчик мы тоже отрубили. Теперь послушаем сами себя, – сказал Гинз.

Все снова собрались в рубке. Дэн прокладывал маршрут на Землю. В среднем полет занимал от одного до двух месяцев. В зависимости от взаимного расположения планет. Их полет должен был закончиться через двадцать восемь дней на орбите за Луной. Скотч предложил по отбытии грохнуть корабль о поверхность Луны. Но с ним не согласились. «Зачем нам бессмысленное варварство? Пускай болтается на орбите», – ответил Гинз.

– Так, ребята! У меня все готово! На всякий случай, лучше пристегнуться. – Дэн ухмыльнулся. – Это ведь не симулятор.

Фрэнк не ощущал страха. Сосало под ложечкой, как перед дальней дорогой. А в голове было абсолютно пусто. Он сказал близким все, что сумел, возможно, не все, что надо было бы. Но в три минуты трудно уложиться. Трудно рассказать все, что произошло с ним, выразить все чувства, которые переполняли его – любовь, гнев, надежду.

– Нажимаю большую красную кнопку! – заорал Дэн.

На всех дисплеях на три секунды появилась надпись «ЗАПУЩЕНА ПРОГРАММА ПОЛЕТА. ВРЕМЯ ВЫПОЛНЕНИЯ – 657 часов 23 минуты 34 секунды».

Фрэнк почувствовал нарастающую тяжесть. В мозгу снова появились понятия пола и потолка. Джонс запрыгнул Фрэнку на колени и, устроившись уютным калачиком, замурлыкал.

«ЛЕТИМ ДОМОЙ!»

Часть вторая
ЗВЕЗДЫ

Фрэнк откинулся на спинку кресла и отхлебнул коньяк десятилетней выдержки. Рядом дремал Джонс. Кот изредка подергивал кончиком рыжего хвоста. Его чуткий слух уловил надвигающийся к кают-компании ураган, в виде Скотча с Дэном. Они нашли на корабле роликовые коньки и теперь с грохотом разъезжали по палубам, сшибая все на своем пути. С криками, воплями, вытянув перед собой руки, что выдавало в них начинающих роллеров. Джонс недовольно фыркнул и выгнул спину, впиваясь когтями в псевдошелк, покрывающий мягкий уголок роскошной кают-компании. Вкатились Дэн и Скотч. Дэн врезался в зеркальную дверцу бара.

– Скучаете, Фрэнк?

– Да не то чтобы очень…

– А Гинз, похоже, опять обыгрывает Саффони! – Шеф планетологической лаборатории и инженер рубились в трехмерные шахматы уже пятый день. Счет был десять – три, но это не останавливало Саффони, который постоянно проигрывал. На кону – позолоченная зажигалка «Зиппо», выпуска 1978 года, против старинных часов «Заря» 1979-го, которые Гинз когда-то также выиграл в шахматы. Турнир шел до двадцати очков.

Фрэнк вздохнул и, поднявшись, направился к камбузу. «Пора кормить эту банду», – проворчал он. Вначале они пытались готовить по очереди. Но довольно скоро выяснилось, что более-менее съедобно умеют готовить лишь Фрэнк и Саффони. Так теперь и повелось. Завтрак готовил Фрэнк, обед – Саффони, ужин опять Фрэнк. На следующий день они менялись. От роскошной кают-компании камбуз отделяла тонкая перегородка. За ней было царство высоких кулинарных технологий. Фрэнк любил готовить. На Ганимеде ему редко удавалось побаловать свое семейство. Достать свежие продукты было чертовски трудно, а готовить из полуфабрикатов?.. Зато здесь – на «Икаре-12» – он отводил душу. Фрэнк открыл дверцу огромного холодильника. Они по привычке называли этот агрегат холодильником, хотя на самом деле эта штука представляла собой нечто большее. Точный температурный режим в каждой камере, контроль влажности, плюс особое излучение – сохраняли продукты удивительно свежими. Фрэнк открыл дверцу камеры для овощей. Достал пучок укропа, четыре больших томата, пару огурцов и репчатый лук. Поместил все это в камеру быстрой разморозки. Через тридцать секунд по камбузу распространился запах свежего укропа вперемешку с тонким грядочным ароматом огурцов. Ловко орудуя огромным поварским ножом, на Востоке такой называют «кхмерский нож», нарезал овощи средними кубиками. Потом достал из холодильника мягкую соленую брынзу и, тоже нарезав кубиками, добавил в большую миску к овощам. Присыпал мелко нарезанным укропом, налил кукурузного масла и пару капель оливкового. Подумав, Фрэнк добавил черные оливки и немного консервированной кукурузы. «Этого мало. Хотя на ночь лучше не наедаться, наверняка наши роллеры останутся голодными. И опять ночью будут шарить в холодильнике».

При переделке «Икара-12» один иллюминатор достался вновь оборудованному камбузу на четвертой палубе. «Удивительное ощущение. Стоишь, режешь овощи, занимаешься таким натурально-земным делом, а за стеклом бесконечные звезды. Чувства движения нет. Кажется, что дом и кухня, на которой ты занимаешься этим простым делом, торчат где-то в центре Вселенной и вокруг только пустота и колючие, голубоватые искры. С одной стороны, жутковато, а с другой – горка нарезанных томатов на доске чертовски успокаивает душу…» На камбуз вкатился Скотч.

– Что сегодня на ужин, Фрэнк?

– Салат.

– У-у-у. Салат… – Скотч схватил кубик огурца и, отправив его в рот, укатился.

В кают-компании раздались голоса:

– Если бы я пошел тогда на е-4-4…

– Мистер Саффони, мой ферзь прикрывал эту позицию.

«Ясно. Серджио опять проиграл». Фрэнк открыл дверцу с надписью «баранина». Не размораживая мясо, нарезал вырезку тонкими полосками. Включил разогреваться фритюрницу и поставил нарезанное мясо в камеру разморозки. Через десять секунд посолил баранину, посыпал черным перцем. Фритюрница нагрелась. Фрэнк положил мясо в мелкоячеистую корзинку и, установив таймер на сорок секунд, принялся нарезать хлеб.

– Дэн! Скотч! Кто сегодня дежурный? Тащите тарелки, приборы!

Умопомрачительный аромат жареной баранины переполз через перегородку и устремился в кают-компанию. Раздались крики голодных:

– Фрэнк! Ну, долго еще?!

– Накормите нас, Фрэнк!

Через минуту вся команда сидела за овальным столом в центре кают-компании. Воцарилась напряженная тишина. Ее разбавляло лишь позвякивание вилок и невнятное бормотание, похожее на «О боже, как вкусно». За большими прямоугольными иллюминаторами светили звезды, Джонс, мяуча, клянчил подачки и агрессивно терся о ноги экипажа. Наконец Гинз довольно вздохнул и отложил вилку. Он вытер губы салфеткой и сказал:

– Мистер Скотч. Что с нашим сейфом?

Сейф нашли на вторые сутки полета. Он был вмонтирован в стену каюты Пресса, и отпереть его пока не удавалось. Скотч поморщился:

– Там биометрический замок.

– И? – Гинз многозначительно приподнял бровь.

– Только взрывать…

– Это не наш метод, мистер Скотч.

– А больше никак. Такой замок открывается только при касании владельца. И то, если тот не напуган и не возбужден чрезмерно.

– А-а-а… Инженерный пароль?

– Тут такие штуки не проходят.

Гинз нахмурился.

– Ну, а если наследники захотят получить причитающееся?

– Тогда представитель фирмы приезжает со специальным прибором.

– Значит, взрывать.

Обязанность убирать и ставить посуду в посудомоечную машину делили между собой остальные три члена экипажа. Фрэнк и Саффони были освобождены от этого. После ужина Фрэнк направился к бассейну. За ним, как всегда, увязался Джонс. Погрузившись в воду, наполненную щекочущими кожу пузырьками воздуха, Фрэнк блаженно потянулся. Рядом на бортике растянулся Джонс. Он с первого знакомства признал в Фрэнке надежного парня. И теперь неотступно следовал за ним. Харвестмастер раскинул руки, расслабился. Пять метров длиной и два шириной – бассейн представлял собой необъяснимую, почти запредельную роскошь на космическом корабле. Это было сродни лыжной трассе посреди Сахары или аквапарку в центре ледяной пустыни Антарктиды. За тонким бортом был вакуум и смертельный холод. А здесь булькала, лопаясь пузырьками, теплая вода, обволакивая тело блаженной истомой. Фрэнк закрыл глаза. В этот момент бабахнуло так, что содрогнулся весь корабль. Выработанная годами привычка реагировать на опасность за секунду вынесла его из бассейна. Осознал себя Фрэнк, уже натягивая комбинезон на мокрое тело. «Взорвали-таки», – пробормотал он и направился на третью палубу.

Дым в каюте Пресса потихоньку рассеивался. В центре стоял довольный Скотч. Дверца сейфа валялась у противоположной стены.

– Есть что-нибудь интересное? – спросил Фрэнк.

– Пока не знаем, остывает, – ухмыльнулся Скотч и пожал плечами.

Еще через минуту они доставали из сейфа папки, диски и тугие пачки банкнот.

– Здесь пятьдесят тысяч! Этого хватит на несколько месяцев! – воскликнул Скотч.

Гинз взял папки и направился к огромному столу в углу каюты.

– Надо изучить содержимое этих папок. Возможно, мы найдем здесь что-нибудь интересное… – Гинз замялся, – для общественности.

Снова положив деньги в сейф без дверцы, остальные побрели в кают-компанию на четвертой палубе.

– Я хочу горячего кофе. С коньяком, – бормотал озябший Фрэнк. Система жизнеобеспечения, сбитая с толку взрывом, снизила температуру на третьей палубе до шестнадцати градусов по Цельсию. Все четверо направились к лифту, расположенному в центре корабля. Палубы были соединены двумя транспортными пандусами и двумя лестницами для экипажа. В центре находился цилиндрический скоростной лифт.

Через несколько минут по кают-компании поплыл аромат свежемолотого кофе. После первого же глотка Фрэнку стало тепло и уютно. Варил кофе всегда Саффони – у него это получалось великолепно. Зашипели дверцы лифта, вошел Гинз.

В руке у него была папка с бумагами.

– Дэн, не могли бы вы сделать что-нибудь с системой жизнеобеспечения? На третьей палубе уже пятнадцать градусов! А нам там еще спать.

– Я попробую, мистер Гинз. – Дэн поставил чашку, затушил сигарету и пошел в рубку.

Тем временем Гинз встал посреди кают-компании, раскрыл папку и сказал:

– Они знали о разумности мобиллиума еще пять лет назад. Эта папка набита отчетами очевидцев. Такой же шар видели в «Мистрале», Ганимеде-8, в «Королёве». Зафиксировано более десяти наблюдений. Два настоящих контакта. Но все настолько засекречено, что смахивает на международный заговор.

– А еще слитки были? – спросил Скотч.

– Нет. Слиток подарили только вам. Почему, мистер Бэрри, как вы думаете?

– Когда я столкнулся с ним во второй раз, в мозгу возникло чувство, похожее на узнавание. Как будто меня рады были снова встретить. Возможно, мобиллиум принял меня за старого знакомого? Во всяком случае, именно так мне показалось.

– Ну ладно. Это, в общем-то, не так уж и важно. Проблема в том, что, если мы попытаемся раскрыть информацию о разумности мобиллиума, на нас накинется целая свора. Я предлагаю пока не торопиться с разоблачением и попробовать разобраться в этом самим.

В кают-компанию вернулся Дэн.

– Готово. Восемнадцать градусов, как положено. Что я пропустил?

– Гинз рассказывал о разумности мобиллиума и о том, что шишки на Земле об этом давно знают.

– А я и не сомневался. Что это, несгораемая бумага? – Дэн взял один листок из папки. – А Пресс не так глуп. Хранить такую информацию в компьютере опасно. Оттуда умыкнуть ее можно сотней способов. А тут, закрыл папку в сейф – пожалуйста, взрывайте.

– Чья сегодня ночная вахта?

– Моя, – отозвался Фрэнк.

Хотя «Икар-12» был полностью автоматизирован, присутствие на борту хотя бы одного бодрствующего человека было необходимо. Мало ли что? В нестандартной ситуации только человек мог принять правильное решение. Или неправильное…

В двадцать три часа по корабельному времени кают-компания на четвертой палубе опустела. Остались лишь Фрэнк с Джонсом. Все остальные отправились спать. Два десятка роскошных кают на третьей палубе давали возможность выбора места для ночлега. Самой большой была каюта Пресса. Шестьдесят квадратных метров, с огромной кроватью и креслами с обивкой из натуральной кожи. Полностью оборудованным рабочим кабинетом и массажной душевой кабинкой со встроенным солярием. Странно, но эту каюту никто не выбрал. Все предпочли разместиться более скромно. Однако даже более скромные каюты высоких гостей сильно отличались от каморок экипажа. Фрэнк направился на пятую палубу. Два коридора пересекали каждую палубу крест-накрест. Один заканчивался на концах двумя лестницами, второй транспортными пандусами. Эти пологие пандусы использовались для перемещения различных крупногабаритных грузов: мебели, контейнеров с пищей и прочего. В нескольких местах корабля для этого были припаркованы транспортные тележки с электроприводом. По этим-то пандусам и гоняли на роликах Дэн со Скотчем. В центре корабля проходила шахта лифта, которым Фрэнк обычно избегал пользоваться. Он пытался проанализировать – почему, и пришел к выводу, что после аварий на Ганимеде вообще побаивается слишком замкнутых пространств. Фрэнк легко взбежал по пандусу на пятую палубу. Здесь роскошь заканчивалась. Обстановка была стандартной для космического грузовика среднего класса – каким и являлся «Икар-12». Пластиковые панели. Металлический пол. Обыкновенные плафоны на потолке. Четверть пятой палубы занимала маленькая кают-компания. Никакого камбуза. Автомат подготовки сублимированных рационов и крохотный уголок для приготовления пищи. Фрэнк знал, что экипажи даже на этом пятачке с минимумом кухонной утвари умудрялись готовить удивительные вещи. Слишком быстро надоедала людям пресная безвкусность консервов. Каждый исхитрялся как мог. Проносили на борт замороженные бараньи туши, курятину, свинину, рыбу. Если рейс попадал на Рождество, обязательно – замороженную индейку. Фрэнк слыхал байку, что один экипаж летел до Ганимеда с вывешенной за борт говяжьей тушей. По мере необходимости выходили в открытый космос и отрезали плазменным резаком сколько надо. Как уж там было с радиацией, непонятно.

Прямо из кают-компании две лестницы вели в рубку, которая являлась, в принципе, шестой палубой. Около четырех метров в диаметре, забитая дисплеями, кнопками и тумблерами. Четыре кресла направлены в разные стороны. Капитанское считалось направленным на двенадцать часов, или на «север». Каждый член экипажа, при маневрах, контролировал свой сектор космоса. Рубка накрыта прозрачным колпаком. Обзор отсюда был великолепный. Фрэнк уселся в капитанское кресло, выключил дежурный свет и стал рассматривать звезды. В черноте открытого космоса они казались шляпками серебряных гвоздиков, набитых, как попало, в черный бархат. Далекое солнце светило стоваттной лампочкой, висящей в пространстве без плафона и электрошнура. Немного слепит, но в целом смотреть можно. Покрытие купола не давало бликов, а специальная пленка ослабляла яркость. «Там, на Ганимеде, мы редко видели солнце. То Юпитер закрывает, то сам Ганимед отвернется. А большую часть времени мы находились или подо льдом, или под куполом. Какая все-таки важная штука – солнце. Когда оно есть, его вроде и не замечаешь. Все, как всегда, главное – зонтик не надо брать. А когда солнце не видишь годами, понимаешь, насколько оно необходимо. Права Эллен, больше трех лет на Ганимеде нельзя. Хотя удивительно, как человек приспосабливается ко всему. Великая цель – ты жертвуешь собой, а для чего? Чтоб кто-то там, на Земле, набивал свои карманы? Мы ведь думали, что спасаем родную планету. От копоти, дыма, нефтяных пятен в океане. А оказалось…»

Фрэнк закурил. Кот запрыгнул к нему на колени и, поворочавшись, уютно устроился. «Скоро мы будем дома. Интересно, Майкл все сделал, как я его просил?» Фирма Майкла откусывала понемножку от сладкого пирога межпланетных перевозок. Они никому не мешали, занимались искусственным интеллектом погрузочных манипуляторов. В свое время именно Фрэнк ввел Майкла в этот бизнес. Благо хороших знакомых тогда хватало. Теперь компания – два десятка программистов и пара администраторов – прекрасно себя чувствовала. Они не хватали звезд с неба. Прочно укрепившись в своей нише, держали позиции и неплохо зарабатывали. Майкл был интересным парнем. Его прошлое нельзя было назвать безоблачным. Иногда Фрэнку казалось, что все закончится тюрьмой. Младшего братца словно несла горная река. К своим двадцати семи, когда Майкл наконец остепенился, он успел отслужить, принять участие в нескольких локальных конфликтах, поработать крупье, вышибалой, таксистом. И даже немного побыть мафиози. Последний разговор с Майклом удивил Фрэнка. Это было уже на Ганимеде. Серьезный мужик на экране мало напоминал взбалмошного, вечно спешащего младшего брата. Тот выслушал Фрэнка, кивнул и лишь спросил: – Куда перевести деньги? – Потом помолчал и добавил: – Я все сделаю, брат. С твоей семьей все будет в порядке.

Фрэнк тогда еще подумал: «Не зря я за него боролся». Для Майкла никто не был авторитетом, он слушал только старшего брата. «Я угрохал на него уйму времени. Но это того стоило». Если бы не Фрэнк, Майкл сейчас сидел бы или валялся в сточной канаве с простреленной головой.

Прошел час. Фрэнк аккуратно поднял дремлющего Джонса и переложил его на соседнее кресло.

– Я хочу кофе и сэндвич с сыром, – заявил он приоткрывшему левый глаз коту. Не торопясь, харвестмастер направился на четвертую палубу. Оказавшись на камбузе, Фрэнк достал сублимированную буханку белого хлеба и положил ее в специальный контейнер с кипятком. Потом намолол кофе и, сыпанув пару ложек в кофеварку, включил ее. Саффони всегда варил кофе в турке, но Фрэнк предпочитал кофеварку. За туркой он каждый раз не успевал уследить, и коричневая пена устремлялась через горловину, пачкая плиту. Фрэнк нарезал сыр чедар, достал масло и открыл контейнер с разбухшей до нормальных размеров буханкой. Через минуту он сидел за столом с чашкой ароматного кофе в руке. Джонс, заспанный, влетел в кают-компанию, он терпеть не мог, когда едят без него. Запрыгнув на стул, кот встал передними лапами на стол и изучил содержимое тарелки с сэндвичами. Увидев сыр, он презрительно фыркнул и спрыгнул на пол.

* * *

На «Икаре-12» начался новый день. Утренний гонг поднял Фрэнка первым – он дремал в крохотной кают-компании на пятой палубе. В принципе, не спать всю ночь от вахтенного и не требовалось. Главное, чтобы он был одет и находился поблизости от рубки. Корабельные часы показывали восемь утра. Фрэнк потянулся, разминая косточки, и пошел в бассейн. На Ганимеде у них с Эллен была маленькая сидячая ванна. Фрэнк забыл уже ощущение взмаха руки в упругой воде. Конечно, пятиметровый бассейн не позволял развернуться как следует, но даже пара сильных гребков кролем делала его счастливым. Вода заряжала энергией, тело становилось сильным и молодым. Мышцы, мелко подрагивая, напоминали о себе. Говорили о том, что они есть и их предназначение – нести тело сквозь различные среды. Джонс сидел на краю бассейна и ловил лапой брызги. Намотав пятьдесят метров, Фрэнк остановился и брызнул в кота. Тот недовольно фыркнул, отскочил и начал истово вылизываться. Вошел Скотч. Сняв комбинезон, рухнул бревном в прохладную воду. Все-таки бассейн пользовался огромной популярностью у нового экипажа. Потянулись остальные. Фрэнк, наплававшись, направился к тренажерам.

Через час приступили к завтраку. Сегодня был омлет с томатами, луком и болгарским перцем. После физических нагрузок аппетит у всех был отменный. Саффони довольно наблюдал, как экипаж уплетает приготовленный им омлет.

– Фрэнк. Я знаю рецепт одного сногсшибательного блюда. Можете приготовить его сегодня на обед.

– Я планировал сделать плов и на первое луковый суп.

– Луковый суп? Это банально, Фрэнк! Сделайте филейную суперуху из семги!

– Никогда не слышал о таком.

– У меня был один друг из Сибири, он научил меня. Его звали Петрофф, кажется. Мы общались по Сети. Он все звал меня на охоту к себе в Западную Сибирь. Там, знаете ли, все еще водятся глухари…

– Ладно, после завтрака жду вас с инструкцией на камбузе.

– Кому еще кофе? – улыбнулся Саффони. Перед ним возникли сразу четыре чашки.

В этот момент завыла сирена системы дальнего обнаружения. Дэн и Гинз первыми выскочили из-за стола. Они, не сговариваясь, побежали к пандусам, самый быстрый способ попасть в рубку.

– Это «Голиаф»! – кипятился Дэн.

– Почему вы так уверены? – парировал Гинз.

– Такая громадина, и скорость не очень велика.

В двух креслах сидели Дэн с Гинзом, остальные стояли.

– Если они нас заметят, будет плохо.

– Но ведь телеметрия выключена.

– А оптика?

Расстояние до идущего навстречу корабля было около двадцати тысяч километров. На один из экранов Гинз вывел изображение с оптической системы. Огромная серебристая пирамида, казалось, застыла среди звезд, хотя на самом деле корабли шли встречными курсами и суммарная скорость превышала двести пятьдесят километров в секунду. Оптическая система, повинуясь командам компьютера, отслеживала идущий навстречу корабль.

– Что я говорил! – воскликнул Дэн. – Это «Голиаф»!

– Если там все спят, то мы проскочим. Курсы наши не пересекаются, система обнаружения просто примет нас за большой камень.

– Хорошо бы, – пробормотал Дэн.

Бортовое время на кораблях редко совпадало. Обычно экипаж выставлял время в момент старта так, чтобы все высыпались. Вполне возможно, что в идущем навстречу супергрузовом корабле «Голиаф» сейчас все спали. Обычно проходящие рядом корабли договаривались сами. Но сейчас «Икар-12» был абсолютно «молчалив». Ни одно радиосообщение не уходило с его борта.