Текст книги "Ганимед-6"

Автор книги: Алексей Рыжков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Ну что ж, – Буше потеребил кончик мясистого носа, – до меня доходили сведения об аномалии. Пожалуй, на этом мы закончим нашу беседу. Но она не последняя!

Шеф колонии нажал кнопку, и Фрэнка увели. Из неприметной дверцы в кабинет проскользнул Хадсон, уселся в кресло.

– Ну, что ты думаешь?

– Не исключено, что нас пытаются водить за нос, мистер Буше.

– М-да-а…

– Про этот чертов мобиллиум знает почти вся колония! Может, они просто задумали подсунуть нам самое очевидное?

– Мы круто обошлись с Бэрри, и разговоры про самородок прекратились. Но я чувствую, что история не так проста, как кажется. Когда был первый контакт? Помнится, в две тысячи сотом?

– Вы думаете, они наткнулись на шар?

– А где, по-твоему, они болтались почти двенадцать часов? И как выбрались на поверхность? Если об этом пронюхают газетчики на Земле, поднимется такая вонь. Конец бизнесу! И нам с тобой, Хадсон, не сносить головы.

– Очень подозрительно, что маршрутная карта в спасательном транспортере стерлась.

– Ты проверил этих людей?

– Да, они все надежные. Экипаж только недавно поступил на работу и был тщательно проверен.

– Может, и правда случайность? – Буше устало усмехнулся. – Мы с тобой становимся параноиками. Что с «Морфеусом»?

– Отлично. Система работает как часы.

– На время комиссии приостанови.

– Он хоть стоит того? Этот проект?

Буше хохотнул:

– А как же. Эти скоты вкалывают теперь в полтора раза больше. За те же гроши! И даже не замечают этого. И хотя личная производительность упала на двадцать процентов, общий объем производства вырос на восемнадцать!

– А у соседей?

– В Ганимеде-7 прирост только двенадцать процентов. Так что жди прибавки, Хадсон.

Буше зевнул.

– Займись завтра Скотчем. Нужно распутать этот клубок.

– Мистер Буше. У меня в ближайшее время нет ни секунды свободной. И ни одного человека, все заняты подготовкой к встрече комиссии.

– Да… да… Чертова комиссия. У меня тоже все дни расписаны по минутам.

Надо проверить все боксы, украсить ворота и еще уйма дел! Ладно, натрави на них этих своих кандидатов на «Фри Сквер». И еще. Про наши местные дела ни одного слова не должно дойти до комиссии. Не хватало еще, чтоб кто-нибудь из боссов узнал про наш с тобой бардак. Побег, взлом главного шлюза, да нас сожрут живьем! – Буше с трудом поднялся. – Ладно. Уже половина четвертого. Пора отдыхать. Не давай расслабиться этим ублюдкам. И, – Буше снова сладко зевнул, – держи меня в курсе.

Хадсон вялой походкой шагал по коридорам здания СБ. Он страшно устал.

Сегодня с восьми утра до двух ночи он составлял план встречи и охраны комиссии.

Потом дело о побеге. Хадсон зашел в помещение центрального пульта управления.

Там дежурил его заместитель. Хадсон взглянул на мониторы камер ночного видения.

– Спят?

– Скорее в коме. Наши парни здорово их отделали.

– Запусти-ка им «Морфеуса» в жесткой форме. Не хрен спать!

– Есть шеф!

Хадсон развернулся на каблуках и отправился в свою комнату. На завтра, вернее, на сегодня у него была еще куча дел.

В камере номер три включился экран. Потом вдруг заморгали с эпилептической частотой лампы освещения. Появился звук, и маленький куб камеры стал походить на сумасшедшую музыкальную шкатулку. Дерганая музыка, шипение и режущие ухо повизгивания. Даже сквозь закрытые веки яркий, бешеный свет бил в сердцевину мозга, вызывал тошноту и головокружение. Какофония звуков усиливала эффект. Стоило Фрэнку взглянуть на экран, и окружающее перестало существовать. Расходящиеся концентрические круги втягивали его. Растворяли в себе и в звуках.

– Фрэнк! – Он никак не мог понять, каким образом эти круги узнали его имя. – Фрэнки, старина, очнись! – Кто-то тряс его за плечо. Потом вдруг наступила темнота. Кто-то зажимал ему уши. Бесполезно, звук все равно пробивался. Находил себе дорогу сквозь кости черепа прямо в среднее ухо.

– Фрэнк! Слушай меня! Это я, Чен! – Фрэнк наконец сориентировался. Чен накинул на него одеяло и орал ему прямо в ухо. Потом китаец запел.

Странную гортанную песню. Он самозабвенно пел, его дребезжащий голос не заглушал настенные динамики, но мозг Фрэнка отчего-то выбрал его надтреснутый голос. Безумные волны звука ушли на второй план. На десятой минуте Чен умолк, переводя дух, и Фрэнк подхватил его эстафету. «Viva Las Vegas!..» – с упоением заорал он. Где-то далеко звучал молодой баритон Скотча: «Enjoy the silence…» – Заместитель Хадсона с удивлением разглядывал происходящее в камере номер три. Заключенные, попарно укрывшись от света одеялами, сидели на нижних койках и распевали все: от «Марсельезы» до шлягеров почти забытого короля рок-н-ролла. «Надо послать кого-нибудь забрать у них одеяла», – подумал заместитель, но, порывшись в списках, понял, что послать некого. «А, черт с ними, пускай распевают». Программа «Морфеус-хард» была рассчитана на два часа.

Утром все в камере номер три разговаривали шепотом.

– Чен, передайте воды, пожалуйста, – шептал Саффони.

– Пожалуйста, – так же тихо отвечал китаец.

– Из нас получился бы неплохой фольклорный ансамбль, – шипел Скотч.

Втроем заключенные уселись на полу камеры и завтракали безвкусными рационами.

Фрэнк лежал на своей койке. Ему было совсем худо. Прошедшие сутки доконали его. Друзья с тревогой поглядывали на бледное лицо харвестмастера, совещались, пытаясь придумать, как ему помочь. Наконец, Скотч встал и подошел к двери.

Он постучал. Скорее всего, за дверью никого не было. Но тот, кто следил за ними через камеры, все понял правильно. Минуты через три дверь открылась. Скотч о чем-то тихо переговорил с охранником. Примерно через час дверь снова открылась и в камеру влетел пакет. В полиэтилен был завернут одноразовый шприц с обезболивающим и специальный лечебный коктейль, из тех, что использовали спасатели. Чен и Саффони встали, закрывая Скотча от камер, пока тот делал Фрэнку укол и поил его из маленькой капсулы. Минут через пять харвестмастер уснул. Лицо его снова приобрело нормальный цвет, дыхание стало ровным.

– Как тебе это удалось? – спросил Чен торговца.

– Я рассказал ему про тайник со спиртным.

– Много?

– Что много?

– Много там было?

– Баксов на пятьсот, – с тоской произнес Скотч.

– Не расстраивайся, ты правильно поступил.

– Я знаю… Только жалко такое добро отдавать… таким козлам!

День прошел спокойно. Казалось, про них забыли. Каждый час в новостях сообщали о подготовке грандиозного празднования в честь прибытия гостей с далекой Земли. Фрэнк проснулся около пяти пополудни. С аппетитом вгрызся в вязкую плитку рациона. Глотнул воды. Прошелся по камере.

– Не до нас им сейчас. Они вылизывают стены и термопокрытие. – Фрэнк попрыгал на месте. Сделал несколько быстрых взмахов руками, чуть побоксировал с тенью.

– А-атличная штука, Скотч! Хоть сейчас в бой!

– Мистер Бэрри, вы бы поберегли себя. Не лезьте в пекло, а…

– Да, Фрэнки. Ты бы видел свою рожу. Кончай строить из себя Майка Тайсона.

– Ладно, парни. Уговорили.

Фрэнк начал бегать трусцой из угла в угол.

Буше недовольно поморщился. Достал верещащий видеофон.

– Слушаю тебя, Хадсон. Только кратко, у меня миллион дел.

– Агент компании был найден мертвым в канале старого Амстердама. – Буше вопросительно поднял бровь.

– Агент был послан разузнать о Скотче.

– Мне не кажется, что он был птицей высокого полета, наш Скотч.

– Я тоже так думаю. Судя по последнему сообщению агента, Скотч сбежал от своего работодателя. Возможно, он украл его деньги. Точно мы не знаем. Сумма, скорее всего, небольшая, но вы же знаете, как ЭТИ люди относятся к ТАКИМ вещам.

– Я думаю, Хадсон, ты сумеешь воспользоваться таким превосходным рычагом. – Хадсон кивнул:

– Я поговорю с ним.

– Да, – Буше усмехнулся, – поговори.

В десять часов вечера дверь камеры открылась. Вошел сам Хадсон.

– Мистер Майкл Прайд, прошу вас следовать за мной.

Скотч вздрогнул и побледнел.

– Докопались-таки, – пробормотал он. – Черт! Я отдал за липовый паспорт десять штук, и все коту под хвост!

Он встал и на деревянных ногах вышел из камеры. Хадсон вел Скотча по коридорам один, без сопровождения. Профессиональный охранник был уверен, что легко сможет скрутить хлипкого торговца. В полном молчании они дошли до кабинета Хадсона. Удивленный помощник вскочил по стойке «смирно».

– Я занят, никого ко мне не впускать!

– Есть, сэр.

Когда вошли в кабинет, Хадсон кивнул Скотчу на кресло. Уселся сам, закурил, намеренно помахивая пачкой «Пэлл-Мэлл».

– Думаю, говорить можно без обиняков. Ты влип, Майкл. Мы раскопали про тебя все. Мы можем сдать тебя полиции, а можем – твоим ДРУЗЬЯМ. – Хадсон, довольный, выпустил дым к потолку. – И те, и другие с удовольствием примут тебя.

Скотч собрался. За свою карьеру он выиграл не одну сотню словесных дуэлей, очень часто на пустом блефе. Он откинулся в кресле, закинул ногу на ногу.

– Насколько я знаю, перелет обходится недешево. Какой смысл компании тратить на меня деньги?

– Ты предпочитаешь, чтоб тебя похоронили здесь?

– Бросьте, Хадсон. Сейчас не Средние века. Вы не сможете просто так избавиться от человека. Рано или поздно вам придется ответить на неудобные вопросы. Семь тысяч колонистов подтвердят, что был такой человек – Скотч. И последний раз его видели входящим в здание СБ.

– Ну, может, ты и прав, – улыбнулся Хадсон, – но Земля – не Ганимед. Там таких бедных ублюдков, как ты, убивают по сотне в день. Ты заноза, Скотч. Маленькая заноза в огромной заднице. Для компании отправить тебя на Землю – плевое дело.

– Ну, о чем тогда разговор? Раз вы меня до сих пор не отправили, значит, я для чего-то вам нужен?

– Ага… – Хадсон покачался в кресле. – Ты деловой человек, Скотч. Я не буду на тебя давить. Расскажи подробно о вашей прогулке и можешь катиться ко всем чертям из Ганимеда-6. Хочешь, лети на Землю, хочешь, оставайся на Ганимеде, перебирайся к китайцам, русским – куда угодно!

– Можно сигарету?

– Похоже, наш разговор поворачивает в нужное русло? – Хадсон подвинул пачку и зажигалку на край стола.

– Похоже, да, – кисло улыбнулся Скотч. «Никуда они меня не отпустят. Что бы я ни сказал сейчас, финал будет одним. Какого черта меня понесло? Спокойно торговал спиртным. Нет, надо было поиграть в Дон Кихота. Решил вывести на чистую воду этих ублюдков с их «Морфеусом». В душе Скотча разразилась настоящая буря. Темная и светлая стороны схлестнулись в яростной схватке. Он колебался между предательством и благородством. Между малодушной трусостью и чувством справедливости. И надо всем этим возвышался холодный, беспристрастный рассудок Скотча. Острый, как бритва, разум, который не раз спасал ему жизнь. «Как ни поверни, нужно водить его вокруг да около, молчать о главном и тянуть время». Этим Скотч с величайшим искусством и занялся. За полтора часа беседы Хадсон так и не узнал ничего полезного. Скотч говорил, много говорил, охотно отвечал на вопросы. Позже Хадсон много раз прокручивал запись беседы и диву давался, насколько искусно Скотч пудрил ему мозги. В конце концов, устав от него, Хадсон только и смог сказать:

– Иди в камеру, Скотч. Похоже, мы не поняли друг друга. Сегодня в душе тебе достанется больше всех. А потом мы снова поговорим…

Получилось, как обещал Хадсон. Во время ночной «помывки» больше всех досталось Скотчу. Видимо, на его счет проштрафившиеся охранники получили особую директиву. Друзья затащили чуть живого торговца в камеру и осторожно уложили на койку. Досталось всем, но на Скотча было страшно смотреть. Вместо лица – кровавая маска. Глазки-щелочки, расплющенный нос. Он тихо стонал в забытьи. Фрэнк метнулся к двери:

– У Скотча сломан нос! Нужен врач! Приведите врача, сволочи! – Он колотил кулаками в дверь минут двадцать. Потом снова запустили «Мофеуса».

Через пять минут Фрэнк, Чен и Саффони катались по полу, борясь с накатывающими волнами безумия. Теперь им впору было завидовать Скотчу, лежавшему без сознания.

Наступило утро. Снова включился экран. Открылась дверь, и в камеру влетели четыре брикета и пластиковая бутыль с водой. Фрэнк медленно спустился со второго яруса. Тяжело нагнувшись, поднял бутыль и доковылял до Скотча. Он стал вливать воду маленькими порциями в разбитые губы торговца. Тот сделал несколько жадных глотков и затих.

– Извини, дружище, но больше ничем пока помочь не могу. – Фрэнк вздохнул. – А может, мы и умрем здесь? – спросил он сам себя. – Забьют они нас до смерти. Или сойдем с ума…

– Брось, Фрэнк. Нам надо продержаться еще сутки. Завтра прибудет комиссия, и им будет не до нас. По крайней мере, пару дней мы отдохнем.

– Ты так думаешь, Серджио? Ты действительно веришь, что эти ублюдки оставят нас в покое?

– Да у них каждый человек завтра будет на вес золота! Ты думаешь, у них останется время заниматься нами?

– Не знаю, старик. Хотелось бы хоть немного перевести дух. Еще чуть-чуть, и я просто сойду с ума.

– Кончай, Фрэнк. На кого нам еще равняться, как не на тебя! Если ты сломаешься, нам всем крышка. Хватит распускать нюни!

– Ладно, ладно. Давай завтракать. Где там Чен? Эй! Чен! Твой рацион подан. – Харвестмастер наклонился к старику, потряс его за плечо и обмер. Рука Чена безвольно свесилась к полу.

Фрэнк выпрямился и уставился невидящим взглядом в стену. Тихо проговорил:

– А может, это и лучший выход.

Саффони спустился со второго яруса, пощупал пульс Чена.

– Он умер, – ошеломленно прошептал Саффони. Бросился к двери, заколотил кулаками в металл.

– Он умер! Слышите, скоты!? Умер! Вы убили его!

Буше грохнул кулаком по столу.

– Я вынужден работать с идиотами! Я что, давал команду убить кого-нибудь? Дозированное физическое и психическое воздействие! Разве непонятно?! Что мне теперь делать с этим трупом? А?! Хадсон! Может, нам провезти его на каталке через всю колонию? Прямо из здания СБ и в морг. На глазах у тысяч колонистов!

– Мистер Буше. Этого никто не мог предусмотреть. Он умер… так неожиданно, видимо, сердце сдало. Мне очень жаль.

– Тебе жаль? – Буше задохнулся от негодования. – Кого тебе жаль? У нас завтра прилетает куча шишек с Земли, а ты подкидываешь мне еще одну проблему. – Буше замолчал на пару секунд, успокоился и сказал:

– Ночью отправьте его в крематорий.

– Понял, сэр, – козырнул Хадсон.

Фрэнк и Саффони сидели на полу, опершись на холодную стену. На одной койке коченел труп Чена. На другой метался в бреду Скотч.

– Ну, что будем делать?

– Не знаю, Серджио. Все, что у нас есть, это пара брикетов еды и бутыль воды. Чену мы уже никак не поможем, да и Скотчу тоже вряд ли. У меня нет спрятанного ящика спиртного. Так что подкупать охранников нечем.

– Нам нужны медикаменты. Сомневаюсь, что они решили нас угробить. В противном случае мы бы уже были мертвы.

– Я тоже так думаю. Попробуй объяснить это засранцам за дверью.

Саффони встал перед камерой видеонаблюдения в углу и начал размахивать руками. Минут через пятнадцать, утомившись, он снова сел. Прошло два часа. Неожиданно дверь открылась, в щель пролетела пластиковая аптечка. Фрэнк и Саффони одновременно бросились к ней, словно к величайшей драгоценности. В аптечке было все необходимое: обезболивающее, две капсулы с лечебным коктейлем, пластырь, мазь. Оказав первую помощь Скотчу, друзья снова уселись на пол.

– Эх, закурить бы сейчас. – Саффони помолчал. – У него ведь никого на Земле не осталось? – он кивнул в сторону Чена.

– Я слышал, все погибли…

– А как он попал на «Фри Сквер»?

– Ну ты ж знаешь, как тут у нас… – Фрэнк запнулся, – у них в компании. Не важно, какой ты работник, главное, чтоб беспрекословно подчинялся и гриву держал опущенной. А Чен мастер был – золотые руки. Дело свое знал до мелочей. От бога, в общем, механик. Ему на все эти плакаты, заборы, клумбы наплевать было, главное – дело. Вот и убрали его.

– Я думаю, им еще и пенсию ему платить неохота было. Уволили, и дело с концом.

– И это тоже. Ты даже не представляешь, Саффони, насколько у меня глаза за последние месяцы открылись. Спасибо Скотчу. Заставил задуматься. Раньше ведь как? Пришел с работы, пожрал концентратов, помылся по звонку – и в кровать, потому как завтра опять к семи подъем. А на работе и вовсе подумать некогда. Выходные, сам знаешь. Да и гонишь от себя посторонние мысли. При тебе пинают кого-нибудь, а ты взгляд отводишь – не меня и ладно. Сплошное паскудство, одним словом.

– Как думаешь, Фрэнк. Чем эта история закончится?

– Хорошо, думаю, закончится, мы этим ублюдкам еще так под зад дадим!. – Фрэнк наклонился к самому уху Саффони: – Гинза помнишь?

– Конечно.

– Он нам поможет.

– Это как?

– Ты Гинза плохо знаешь. Он из любой передряги выход найдет.

– Хотелось бы верить.

– А ты верь. Нам тут без веры, точно, крышка. Ухайдокают нас в этой душевой, без веры. Или крыша съедет от чертового «Морфеуса»!

– Тише ты!

– Ладно, проехали. Спать я хочу. – Фрэнк, кряхтя, улегся на бок прямо на полу. Поворочался, устраиваясь, и закрыл глаза.

Саффони тем временем остался сидеть, глядя в одну точку. «Завтра в двенадцать часов дня по местному времени в Ганимеде-6 произойдет посадка планетарного челнока с комиссией компании на борту…» – под бормотание плазменного экрана Саффони сам не заметил, как тоже уснул.

– Слушайте, Хадсон, – Буше устало потер переносицу. – У нас еще проблема. Надежный человек из центрального офиса кое-что сообщил мне. В общем, в составе комиссии будет Крюгер. Этот старый лис сунет свой нос во все наши дела. Мы должны быть идеально чисты. Есть идеи?

Хадсон задумался на минуту.

– Я выпущу на время своих пятерых баранов, все равно никуда не денутся. А Фрэнка Бэрри и остальных переведу в четвертую камеру. За пару часов мы сделаем фальшивую стену в коридоре, спрячем дверь камеры за ней. Посидят голубчики пару суток.

– А остальные камеры?

– Снимем засовы, вернем на место стандартные электронные замки. Со склада привезем пару сотен коробок с разным хламом и скроем за штабелями нары и толчки.

– Иногда вы на удивление хорошо соображаете, Хадсон. Надо еще провести полную проверку жилищ работников. Чтоб ничего запрещенного. По моим данным, очень возможно, что Крюгер и сюда сунет нос. И не он один.

– Хорошо, мистер Буше.

Фрэнк проснулся. Он услышал голос Скотча. Тот стоял над телом Чена и, теребя его, все повторял:

– Мистер Чен. Что с вами? Проснитесь.

– Он умер, малыш, – тихо сказал Фрэнк.

– Что?

– Он умер. Еще ночью. Похоже, сердце не выдержало.

Скотч опустился на свою койку. «Кажется, это заходит слишком далеко. Это я во всем виноват. – Скотч закрыл лицо руками. – Если бы не мои дурацкие амбиции. Воевать с системой? Это ж каким надо быть идиотом? В ближайшее время они расправятся и с нами».

– Не дрейфь, Скотч. Мы выберемся.

В этот момент дверь камеры открылась.

– Выходите! – в коридоре стояли шесть охранников. По электродубинкам, включенным на максимум, пробегали молнии разрядов. Переселили пленников очень быстро. Они лишь успели заметить суету с инструментами возле дверей первых двух камер. Вдохнув воздух четвертой камеры, Фрэнк удивился. Что-то было не так. Через секунду он понял. В этой камере не пахло кровью и болью. В остальном она была точной копией предыдущей. Тот же плазменный экран под потолком. Тонкая пластиковая перегородка у толчка. Им вслед влетел пакет с шестью брикетами рационов и две полуторалитровые бутыли питьевой воды. Нижнюю левую койку, в третьей камере она досталась Чену, никто не занял.

– Что с ним будет? – спросил Скотч со своего второго яруса.

– Кремируют и засунут в стену на «Фри Сквер», – с каким-то ожесточением ответил Фрэнк. – Он так не хотел туда… – Харвестмастер почувствовал закипающий гнев. – Я не прощу им этого!

– Успокойся, Фрэнк. – Саффони перегнулся со своей верхней койки, заглянул в глаза Фрэнку. – Держи себя в руках и не делай глупостей. – Он понизил голос: – Что-то подсказывает мне, что мы тут проведем всего одну ночь.

– С чего это вдруг?

– Интуиция.

Охранник, сидя на корточках, торопливо курил.

– Чертова комиссия! У меня в контракте нет ни слова о работе грузчиком.

– Это в каком смысле? – спросил сидящий напротив Дэн.

– Они заставили нас таскать сотни ящиков. Мы набили ими первые три камеры до потолка.

– Подожди, ты ж говорил, что там кого-то держали.

– Ну да, держали. Наших парней, ну, которые проштрафились, выпустили. А Фрэнка, – охранник осекся, посмотрел на Дэна выразительно, – помни, я этого не говорил. Короче, остальных перевели в четвертую и сделали фальшивую стену. Не хотят, чтоб комиссия увидела весь этот беспредел. Они ж там выглядят как после гестапо. Живого места нет. Хадсона за такое точно по головке не погладят. И потом, говорят, с нашими шишками еще журналисты какие-то. Вроде, ручные, статьи на Земле будут писать про то, как нам тут классно живется. – Охранник криво улыбнулся. – Ладно, побегу я, Дэн. Сменный хватится – несдобровать. Спасибо за сигареты.

– Да мне не жалко, – искренне отозвался Дэн.

Хадсон упал в свое кресло. Голова шла кругом. Проблемы сыпались одна за другой. Надо проверить больше тысячи помещений. Что-то решить с населением «Фри Сквер». Теперь еще эти камеры. Он знал Крюгера. Чертовски дотошный старик. Запросто может пошарить по шкафам колонистов, и если найдет там что-нибудь запрещенное… А эти с «Фри Сквер». Они такое могут наговорить. Их надо убрать из колонии. Убрать с глаз долой. Внезапно решение пришло само собой. Он включил видеофон.

– Крэй, какова вместимость стандартного магнитопоезда?

– Сто двадцать человек, если забить под завязку.

– А сколько у нас болтается на «Фри Сквер»?

– Сто пятьдесят четыре.

– Отлично. Пускай заканчивают к утру уборку. В одиннадцать ноль-ноль погрузите их в резервный магнитопоезд и отгоните к самому дальнему боксу.

– Сэр, им воздуха хватит часов на пять.

– Ну и что. Через пять часов пригоните его сюда, заправите и, не выгружая, снова долой из колонии. Главное, чтоб их не было тут во время комиссии. Остальное не важно.

– Понял, сэр.

– Что с проверкой помещений?

– Я думаю, к полудню закончим.

– Постарайтесь, иначе я с вас шкуру спущу. Окажетесь в том же поезде!

– Есть.

Хадсон выключил видеофон и вспомнил про диски с записями приказов Буше в своем сейфе. «Крюгер запросто может заставить меня открыть сейф. А там…» В общем, за содержимое сейфа Хадсона любой колонист мог оказаться на «Фри Сквер» уже через пару часов. Шеф СБ вздохнул и направился к неприметной титановой дверце.

Фрэнк просыпался и снова засыпал. Экран на ночь не выключили, и он все бормотал: «Осталось двенадцать часов до прибытия… Десять… Восемь». «Они ждут их, словно внеземную расу с дружественным визитом, – подумал Фрэнк. – Такая суета из-за десятка надутых индюков. С ума сойти». Когда прозвучало «осталось шесть часов», Фрэнк подумал: «Похоже, «помывки» сегодня не будет. Прав Саффони. Им сейчас не до нас».

Хадсон, невыспавшийся, злой, руководил погрузкой в магнитопоезд. Оборванных обитателей «Фри Сквер», не церемонясь, загоняли в вагоны. В ход шли дубинки, тяжелые башмаки, иногда кулаки. К шефу СБ подбежал бледный охранник, сунул ему в руку маленький сверток.

– Это нашли в квартире Полански. Раньше там жил Фрэнк Бэрри.

– Я знаю, – зло огрызнулся Хадсон и развернул сверток. Секунду он растерянно смотрел на содержимое, потом резко сунул это в карман и, тоже побледнев, резко скомандовал:

– Заканчивайте погрузку, – и стремглав бросился к административному зданию.

– Что это? Камера? – Буше уставился на лежащий на столе смятый лист бумаги. В центре листа темнел миниатюрный приборчик.

– Это SX-5. Профессиональное устройство наблюдения. Пишет видео, звук и передает в зашифрованном виде на приемник. Расстояние передачи до километра. Качество записи очень высокое. Не понимаю, как вообще оно могло попасть в Ганимед-6. Даже у нас нет таких игрушек.

– А кто у нас провозит в колонию все что угодно? Спиртное, сигареты?..

Хадсон хмыкнул.

– Они должны умереть, Хадсон! Все! Ты меня понимаешь? – Буше говорил тихо, почти шептал. – Не сейчас. До прилета шишек осталось двадцать минут. Но через двое суток я хочу услышать от тебя, что у нас больше нет этой проблемы. Но сначала найди диск с записью. Делай что хочешь! Поджаривай их, загоняй иглы под ногти, все что угодно! Реши эту проблему. ТЫ ПОНЯЛ, ХАДСОН?! – Последнюю фразу Буше проорал, брызгая слюной в лицо неподвижно застывшего по стойке «смирно» шефа СБ.

В камере номер четыре царило прекрасное настроение. Фрэнк, ощущая, казалось бы, беспричинную радость, удивлялся. «А всего-то. Ну, оставили нас эти скоты в покое. Одну ночь обошлось без взбучки. А радуемся-то… Все ж таки человек – сволочь по своей натуре. Вчера друг умер, замуровали его уже, наверное, а мы живы и радуемся». – Фрэнк вздохнул и принялся жевать безвкусный рацион, изредка запивая его маленькими глотками. Скотч рассказывал какую-то забавную историю. Саффони похохатывал, раскачиваясь, хлопал себя по коленям.

– И вот я им и говорю: «Парни, это будет крутейший концерт в истории вашего занюханного городишки! Да что там?.. Крутейший концерт в истории всей Европы!» Короче, втюхиваю им тридцать билетов. На весь их, значит, полицейский участок. Со скидкой, заметьте, по двадцать евро – штука. Ну и отпустили меня. Эскорт обеспечили до границ графства. Наверное, до сих пор ждут, когда это к ним новый Элвис приедет? – Скотч так забавно гримасничал, размахивал руками, изображая действующих лиц, что даже Фрэнк улыбнулся. «Какого черта? Чен умер, а нам надо жить. Надо выбраться на старушку Землю и перевернуть весь этот вертеп вверх дном! Оттуда у нас это лучше получится».

Зазвучала бравурная музыка, диктор, захлебываясь, комментировал:

«Итак, планетарный челнок отделился от корабля-носителя. Вы можете видеть на экранах маленькую точку в небе – это работают ионные двигатели челнока, сбрасывая скорость. Через несколько минут посадочные опоры коснутся грунта в двухстах метрах от Ганимеда-6. Специально оборудованная площадка примет гостей с далекой Земли. По предложению старшего мастера Полански, кроме стандартных навигационных ламп, на площадке установлены дополнительные источники света. Они образовывают собой приветствие «Добро пожаловать». Именно эти слова увидят наши гости на информационных дисплеях при посадке». Минут через десять челнок наконец приземлился. Диктор, тараторя, захлебывался слюной. Фрэнк лежал на своей койке и лениво рассматривал фигурки в скафандрах, направлявшиеся к подоспевшему транспорту. «Все условия, – раздумывал харвестмастер, – челнок в двухстах метрах, автоматический корабль на орбите… Где же Гинз?» Прошел час. Камеры следили за каждым шагом прибывших гостей. Вот Пресс толкает речь, стоя на трибуне. Потом все шишки обедают в рабочей столовке, украшенной живыми цветами. Обед роскошный. Натуральная крольчатина, курица, овощи, рыба. Шишки удивляются. Буше хвалится в микрофон: «Все это выращено в нашей колонии. В следующем году мы собираемся запустить в строй еще один автоматический рыбозавод. Мы не останавливаемся на достигнутом…»

Вокруг сидят «работяги». Все как один в выглаженных новеньких комбинезонах. Чинно орудуют столовыми ножами, вытирают губы салфетками. Видно, что учили их этому пару часов назад. Репетиций, наверное, было с десяток.

Фрэнк усмехнулся. «Где ж все это изобилие было раньше? Какие, к черту, овощи?» Все, что выращивалось в колонии, продавалось за бешеные деньги.

Люди брали, а куда денешься. Поговаривали, что деньги эти шли прямо в карман Буше. А в столовых были только консервы, концентраты да разморозка. Так колонисты называли натуральную пищу, привезенную с Земли. Мясо, овощи, фрукты. Вроде бы все витамины и вещества сохранялись, но вкус… Наконец, комиссия собралась посетить рабочие боксы. Украшенный магнитопоезд уже стоял «под парами» на выезде из Ганимеда-6. На шишек снова напялили скафандры и под бдительной охраной повели к вагонам. Когда поезд тронулся и скрылся за воротами шлюза, казалось, даже диктор вздохнул спокойнее. Трансляция прервалась. На экране появилась заставка: «Следующий репортаж смотрите через тридцать минут». Не было в магнитопоезде передатчика, способного прокачать видео и звук хорошего качества. Одновременно с заставкой полилась тихая музыка. Фрэнк чуть задремал. Внезапно ему показалось, что он услышал стук. На нарах не было подушек, а лишь небольшой подъем в изголовье. И изголовье это было у внешней стены камеры. И вот в эту-то стену, кажется, кто-то стучал. Фрэнк опять различил тихий металлический стук. Он вскочил, сделал знак остальным прислушаться. Скотч приложил ухо к стене. Они не опасались, что их увидят. Скорее всего, сейчас пялиться на экраны наблюдения за камерой некому. Хадсон мобилизовал весь личный состав. Скотч замахал рукой.

– Точно. Кто-то стучит! – прошептал он.

– Надо ответить! Может, это Гинз пытается вытащить нас?

– Если так, то ему придется ломать стену. Надо отойти.

Скотч трижды ударил кулаком в стену. Теперь все различили ответ. Три удара.

Скотч спрыгнул с нар, и все отошли на середину. И вовремя. Раздался грохот, кусок пенобетона упал внутрь, покорежив койки. В стене образовался проем, метра полтора на полтора. Сквозь кружащуюся белую пыль просунулась голова.

Черная бандана закрывала лицо.

– Фрэнк! Вы играли когда-нибудь в пейнтбол?

– Дэн?!

Спасатель закашлялся, шагнул внутрь камеры. За ним тянулась веревка, пристегнутая карабином к поясу. Внезапно в камере погас свет и плазменный экран. Дэн открыл лицо, ухмыльнулся.

– Пошел мой червячок. – Он снял со спины длинный черный чехол и присел на корточки.

– Все сюда. Времени мало. – Спасатель открыл чехол и стал доставать оттуда длинные, больше метра, металлические трубки. Они блестели на свету, пробивавшемся сквозь пыльный проем.

– Это изобретение Гинза – наш козырь. У вас есть минута на освоение. Значит, так. – Дэн взял одну трубку. – Ствол титановый, внутри тефлоновое напыление. Диаметр двадцать миллиметров. К нему прикручен стандартный аварийный баллон. Давление двадцать атмосфер. Ну, это все знают. Берем свинцовую пулю, отсоединяем от ствола шомпол и забиваем пулю в ствол. Опять присоединяем шомпол к стволу. – Все инструкции Дэн сопровождал наглядной демонстрацией. – На баллоне перепускной клапан. Нажимаем. – Дэн прицелился в плазменный экран. Нажал рычаг. Раздался басовитый «вжжжииих», и экран с грохотом разлетелся на осколки. – На баллоне есть вентиль. Четверть оборота – человек при попадании валится с ног и забывает, как его зовут. Откроете на полную, будет труп. Разбирайте.

– А где Гинз? – спросил Фрэнк, крутя в руках самодельное пневматическое ружье.

– Он ждет нас у пятого склада, это прямо возле шлюза.

Фрэнк достал из пластикового контейнера, закрепленного под стволом, тяжелый свинцовый шарик. Забил его в ствол, прищелкнул шомпол обратно на магнитные держатели. Отрегулировал вентиль на четверть. Он никого не хотел убивать.