Текст книги "Чему улыбается рыба"

Автор книги: Алексей Равносторонний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

8. «Кошки и поздравления»

– И как всё прошло? – вместо приветствия написал Алексей, как только увидел Мэри он-лайн. Накануне она ходила к МТП, а он обещал ей устроить что-то особенное.

– До сих пор новые синяки нахожу!

Это ответ был одновременно исчерпывающим и в тоже время с таким многозначительным подтекстом, что уточнять подробности он не стал, а вместо этого нарисовал её образ в голове, а после, быстро перенёс его на бумагу.

Сейчас, она обнажённая, истерзанная, с всклоченными волосами,

глазами, красными от высвобожденных слез,

стоит

и её качает от собственного, тяжёлого дыхания.

Но бесконечное удовлетворение растекается по всему телу

и, выжатая до самого дна,

она уже готова к чему-то новому, светлому, хорошему.

Сил хватает только на одну благодарную улыбку для Него

и абсолютно счастливый взгляд.

…

И только завтра будет подсчёт сгоревших калорий, синяков и оргазмов…

– Ух! Мне приятно, что я вас вдохновляю! Получилось отлично! На меня теперь воспоминания нахлынули. У нас был первый опыт ДС с ним. Немного необычно для меня, но в итоге, состояние в конце было именно таким, как вы описали. Поэтому, главное не то, чем девушка занималась, а достигнутый результат!

– Ого! А легко вам это далось? ДС – это же Доминат – саба, а вы, как ни как, больше М – мазохистка, и в придачу кошка, которая не только гуляет сама по себе, но и в игры играет только по своим правилам! А тут вы с опущенной головой, кротким взглядом и на коленях. Не верю!

– А-ха-ха! Ну, и картинку вы сейчас описали! Но в целом близко к тому, что было. У МТП опыт в теме больше десяти лет, и он точно знает, когда и что делать со мной. Сейчас этап изучения, и проверки на что я способна и чего хочу. Это ведь самый сложный вопрос: «чего хочет женщина?» Оттого опробовали ДС, и я не против это повторить! И про кошку вы верно подметили – это моя вторая натура.

– Натуру то я вашу давно заприметил. И знаю, что с кошками тяжело – они же не собаки – никогда не будешь уверен, привязана она к тебе или ты просто источник еды для неё.

– На мой взгляд, кошек вообще невозможно удержать, но если ей интересно и нравится, она будет приходить сама. Можно манипулировать её вниманием, а если это игра, то всё ещё проще. Она самое откровенное в смысле эмоций существо, заиграться может до беспамятства!

И снова Алексею понравилась, написанные Мэри, слова. Он свернул окно, и начал развивать мысль дальше. Не то чтобы кошки нравились ему больше, просто в детстве у него было несколько кошек (впрочем, слишком надолго они не задерживались, максимум год), и конечно, вся забота о них сваливалась на его плечи, а самое сложное было, каждый день ходить и менять песок для кошачьего туалета во двор. Летом было ещё терпимо, но зимой, долбить мёрзлый песок, являлось не самым лучшим занятием для ребёнка десяти-четырнадцати лет. И если бы кошки ценили, такую заботу и как-то проявляли свою признательно, например, ложились спать у него в ногах, так нет, они чаще всего спали в комнате родителей, или вообще где придётся. Это обижало, но не отменяло походы на улицу за песком, а ещё эти вечные волосы по всей квартире, весенние обострения, ночные оры, разорванная мебель и обои, и в итоге не ясно было, кто кого завёл.

Кошек не бывает на поводке, они могут позволить, надеть его себе на шею, поиграть, но ночью обязательно сбросят и уйдут. Они очень свободолюбивы, даже если их кормить и ухаживать, этим их любовь не купить, но при этом они очень ревнивы. И очень любят игры. Брось им клубок, наведи солнечным зайчиком, пошурши бумажкой – всё они в игре. И чем изощрённее игра, чем больше ощущений ты можешь предложить кошкам, тем дольше они будут с тобой, будут царапаться, кусаться, прыгать, навязывая свои правила, вот только они же не понимают, что они тоже игрушки и на самом деле играют ими.

– Недурно написано! – ответила, после прочтения, Мэри, – кстати. А как у вас с той девушкой – рыбой дела (а то всё обо мне и обо мне)? Она так и пропала? Больше не звонит, не пишет?

– Не пишет, не звонит, – написал Алексей и завис в нерешительности над клавиатурой: стоит ли набирать что-то дальше, или оставить только эти пары слов. Но потом всё же решил дописать, – знаете, я на грани между забыть или написать.

– Слушайте сердце! Если сильно хочется, то можно всё и всегда! Но, как говорится, опуская палец в кипяток – будь готов к ожогу!

– Спасибо за совет, я почему-то думал, что вы скажите – лучше забыть. А я не хочу и всё тут!

– Значит вперёд!!! Главное подальше от сердца и поближе к телу!

– Ну, раз вы одобряете и поддерживаете, тогда вот, оцените, написал для неё, что-то типа поздравление:

Год заканчивается. Было многое. И хорошее и плохое, и предательства и доверие, и чувства, которые удивляли,

и лесные короткие прогулки,

и слова,

и молчаливые паузы, длинной в несколько месяцев.

А ещё две зимы и два лета. Был страх потерять и страх найти. Работа, как лейтмотив надёжности и усталости. Были желания и капризы, непонимание и депрессии. Разные способы найти гармонию и раздувание тайн. Было многое. Хочется ли повторить? Некоторые моменты – да, некоторые – нет. Хочется ощущений, когда изгибы тела не держатся оковами обстоятельств и одежды.

Когда письма и сообщения это всё что связывало и сокращало расстояния до одного прочтения. Проблемы они тоже были: по работе, в жизни, в дороге домой, в возникающей ревности. Было многое.

Но это было, а значит пора двигаться дальше. Некоторые вещи тянут нас, останавливая, и заставляют ронять слезы, но не обязательно боли, но и радости. Да и боль иногда вызывает улыбку и ощущение покоя. Мы странные люди, в поисках своих мест и реализации фантазий, так много надумываем, когда проще просто сказать – до завтра. И утром будет проще. И сейчас, можно сказать – до следующего года и пусть он не завтра, но все же скоро. А там, в нём, все будет по-другому, я это знаю, хотя там и не был, но буду, как и вы, как и всё что вокруг, как и все наши желания и мечты. Они пойдут за нами. И я, желаю вам всего, но и Этого тоже.

Чтобы можно было признаться и пожелать, и боль была бы просто ответом, а счастье продолжало быть, а вы оставались желанной, с глазами полными гармонии и порядка.

С Наступающим Вас!

P.S. И бледная попа вас не красит.

– Мне бы точно понравилось!!!

– Спасибо, а, знаете, у меня и для вас кое-что есть:

Ну, что девушка, свисающая с потолка, и вот и новый год. И висеть вниз головой, для достижения понимания своего тела и гармонии с душой, можно, но не долго, а то превратитесь в летучую мышь, а они не так красивы, как вы. Желаю вам понять «ЗАЧЕМ», и найти причины для «ПОЧЕМУ». Сделать исключения в принципах. Поменьше болеть, чаще писать, глубже чувствовать, но не сдаваться в плен без боя. Не забывать про работу и про окружающий мир. И не бойтесь ошибок и падений, если решите упасть, это расценят, как попытки научиться летать! Всё всегда один раз, а потом только повторения. Ну, хватит философии, веселитесь, и фиг с ним, что утром будете без трусиков, главное, оказаться в тех руках из которых не захочется вырываться!

– Благодарю вас! Очень приятно. В свою очередь от себя, хочу пожелать вам оставаться таким же романтично жестоким в рассказах, чувственно понимающим в общении и счастливым в жизни. Нынче безумно не хватает таких мужчин как вы. Тех, которые не только слушают, но и слышат. Тех, кто не осудит, но попытается понять. Тех, кто понимает, что мы женщины, существа с другой планеты, но именно за это и любит нас. Пусть все плохое останется в этом году, а хорошее забирайте с собой в следующий, например наше знакомство и общение!

– Спасибо! Но, если честно, и это ещё не всё, у меня есть некоторые строки, которые лично вам. Я дооформлю и пришлю вам на «оценить» немного позже, и если вам понравится, и вы захотите чтобы я их где-то опубликовал, то, в общем, там разберёмся.

Через час он отправил:

Я не рисую на вашей коже фиолетовым мелом,

не плету узоры по телу белыми нитями,

не ловлю дыхание, когда боль сводит вам мышцы

и качает на гранях криков и стонов.

Я не вижу, как дрожат ваши губы и текут слезы,

как в ваших глазах черти танцуют и запускают петарды,

как вы улыбаетесь, накрываясь большим одеялом,

и по долгу смотрите в темноту, мечтая о самом важном …

Но я вижу ваши буквы утром и вечером

и читаю мысли искренние, но робкие,

и я даже не узнаю ваш голос, если вы мне пожелаете доброй ночи,

но это ничего,

главное, я вас чувствую…

А ещё через пару часов, Алексей дома дописал очередной рассказ (сегодня и вправду был какой-то вдохновлённый день) и, оставшись довольным написанным, отправил его Лисе в личку.

9.Рассказ «Прогулка Часть 1»

– Собирайся, мы идём на прогулку! – прямо с порога он объявил о своём безапелляционном решении. Она секунду постояв, с лицом кошки, которой пододвинули пустую миску, и, сменив за это время в глазах эмоций, хвативших на небольшой полуторачасовой спектакль, метнулась в спальню. Он не спеша разделся, сходил на кухню, налил чай и с кружкой направился в гостиную, но проходя мимо приоткрытой двери, комнаты из которой доносились непонятные, но весёлые напевы а капелла, остановился и заглянул вовнутрь. «Красота очень субъективна и любая формализация её приведёт к оттеснению искренности и непринуждённости, когда как только в ней и есть истинность вкуса и радости», – он хмыкнул и отбросил, некстати всплывшие, сухие мысли.

Девушка, пританцовывая у зеркала трюмо, заканчивала красить губы, посылая своему отражению воздушные поцелуи. На кровати лежали, небольшой кучкой, пять, а то и все десять лёгких летних платьев, но одно (наверное, уже выбранное), нежно-голубое с розовыми цветами, висело отдельно на спинке стула. Она крутнулась вокруг себя, выпятив попку и придирчиво оценив натянутость белых трусиков танго, на упругие ягодицы, шлёпнула по ним и ловко, в два приёма, надела на себя платье. Затем собрала волосы в хвост, стянула их резинкой и неожиданно замерла. Огляделась по сторонам, будто выискивая, а не подсматривает ли кто за ней, а потом, задрала платье и быстро сняла с себя трусики. Довольная совершённым, она поправила причёску, а скомканную белую ткань, забросила в сумочку. Он же, закончив своё непроизвольное подсматривание, отошёл от двери, и, зайдя в гостиную, негромко крикнул:

– Хвост захвати, это все же прогулка, мало ли что…

Она любила гулять с ним. Он много рассказывал, рассуждал, а в конце, непременно происходило что-то интересное. Как, например, на самой первой их совместной прогулки: когда стемнело, и они оказались в дальней части парка, у самого большого дерева. Там он надел на её запястье тонкий серебряный браслет со словами, – это первые оковы на пути твоего подчинения мне, – и страстно поцеловал. И после, когда земля начала уходить у неё из под ног, у этого же дерева, он стянул с неё джинсы и овладел ею с таким пылом, что через несколько минут их накрыло одновременным рычащем оргазмом.

В себя она пришла только от его шёпота в самое ухо, – хватит грызть мою руку, знал бы, что так будешь орать, отделалась бы просто минетом. Вспоминая всё это, она невольно замедлила шаг.

– Повествование никогда не протекает обычной медленной рекой, оно запинается о неудавшиеся факты, обрушивается водопадом сомнений, сбегает непредсказуемостью с вершин раздумий, крутится в вихре случайностей, но и как часто бывает, пересыхает до ручейка, обрываясь на полуслове. А куда это, ты смотришь? – Он повернул голову к своей спутнице, – знаешь, мне кажется, что ты забыла сегодня кое-что надеть. Остановись.

Он присел на корточки так, будто завязывает шнурок, но сам вместо этого, не обращая внимания на прохожих, рукой нырнул ей под платье, и легонько ущипнул за мягкие складки киски.

– Ты забыла свои трусики? Или они сбежали от тебя в сумочку? Хотя, это не важно, дорогая моя,– он встал, и снова взял девушку за руку, увлекая за собой, – вопрос тебе, почему место, которое я сейчас касался называют киской?

Она удивлённо поджала губы и скосила взгляд вверх и сторону.

– Раньше, лет сто назад, не было даже мысли у кого-то, что под юбкой может быть так гладко. Напротив, там был дремучий, или не очень, но плотный волосяной покров. Но, согласись, называть столь нежное и интимное место берёзовой рощей как-то некрасиво. Хотя, давай сходим в лес носило бы двойной смысл. Так вот, издалека, глядя на лежащую обнажённую девушку, казалось, что между ног у неё улёгся чёрненький, маленький котёнок, а что хочется сделать с котятам? Нет, не топить в ближайшей реке! А погладить, приласкать, поиграть. Вот поэтому, наверное, и пошло название киска.

По поводу отсутствия элемента одежды, – рассуждал он дальше,– мы зайдём в парк и там исправим это недоразумение, и сделаем выводы после, твоего соразмерного наказания.

Они продолжали идти и вглядываться во все встречающееся им низкие окна жилых домов, в витрины магазинов, кафе и небольших летних ресторанчиков, ловя на себе кратковременные взгляды таких же неспешных пешеходов, официантов, ещё не успевших устать за смену, и постоянно не выспавшихся продавцов. Некоторые из них улыбались, своими безукоризненными, ледяными улыбками, означающими одновременно и добрый день и проваливайте отсюда поскорее. Но многие просто не замечали, так как были заняты своими собственными мыслями или делами. День уже перевалил далеко за середину, и тени, которые только недавно, скрывались от солнца, стоящего в зените, под подошвами летней обуви, начали медленно, но уверенно расти в сторону востока, тем самым намекая на приближающийся вечер.

Перед ними переходила дорогу молодая девушка, лёгкой уверенной походкой она шагала по пешеходному переходу. Короткое летнем платьице, шлёпанцы на босу ногу. Каждый шаг слегка покачивал её грудь, а ноги, выше колен, просто гипнотизировали своей непринуждённой эротичностью, не давая возможности оторвать взгляд. Но почувствовав, как дважды кто-то с силой сжал его ладонь, он перевёл свой взор на лицо своей спутницы. Её брови сошлись острой стрелой, а глаза, из нежно голубых озёр, превратились в две амбразуры из которых на него нацелились ледяные орудия, готовые стрелять прямой наводкой. По лбу мелкими волнами поплыли морщинки – первый предвестник бури, а губы прижались друг к другу так, будто выясняя какая из них сильнее – один в один как смайл «недовольная лисица» в одной социальной сети. Он рассмеялся:

– Ревнуешь, это хорошо. Мне нравиться, когда ты так хмуришься.

И он, было, попытался шлёпнуть её пониже спины, но она ловко увернулась и, погрозив пальцем, поправила своё платье.

– Ну, вот скажи честно, – он посмотрел поверх её волос, – тебе же она тоже понравилась, у нас же схожие вкусы.

Она только шикнула, и, не добавив больше ничего, быстрыми шажками продолжила движение, теперь увлекая его за собой.

– Некоторые моменты присущи только мужчинам, – он развивал свою мысль, – например, созерцание или создание чего-то прекрасного.

Девушка снова дважды сжала ему ладонь, показывая своё, особое, мнение по данному высказыванию.

– Ну, или вот, тебе пример, когда мы вместе, кто готовит?

Девушка направила на него указательным пальцем, сделав недоуменные глаза и ожидая какого-то подвоха, немного отстранилась.

– Правильно,– он кивнул, – готовлю я. А что бывает, когда готовишь ты?

Она сделала удивлённые глаза, давая понять что вопрос, ну совсем, риторический.

– И это верно, когда ты готовишь, бывает очень не вкусно. А что это значит? – он посмотрел на неё так что, её голова стала вжиматься в плечи, а края улыбки на лице, напротив, устремилась к ушам, – это значит, учить тебя мне ещё долго и долго.

От этих слов она засияла и позволила себе приблизиться к нему очень близко и прямо на ходу, привстав на цыпочки, чмокнула его в щеку.

10. «Лиса зимой»

Каждое утро неизменно проходило по одному сценарию: проснулся, умылся, собрался, вышел, зашёл в автобус. Внутри пассажиры всегда из одного и того же набора. Военные в камуфляже, отличающиеся друг от друга только количеством звёзд, нашивок и степенью воспитанности. Студенты или школьники, всегда без перчаток и шапок, независимо от времени года, но в наушниках и со смартфонами, экраны которых непременно или в мелких трещинах или разбиты так, что удивляешься, как они в них ещё могут что-то рассмотреть. Женщины, слегка за пятьдесят, часто громко что-то обсуждающие, будто расстались ни вчера, а как минимум лет сто назад, и теперь, взахлёб, рассказывают друг другу какие-то особо важные новости на весь салон. Дремлющие пенсионеры – охранники, неотъемлемый атрибут которых – чёрная прямоугольная сумка, через плечо, с едой на сутки вперёд. Ну и все остальные, которых можно обозначить одним словом – ранние, те, кто не любит опаздывать, но живёт далеко и за неимением собственного транспорта вынужден выезжать на самых первых автобусах.

Со временем, начинаешь узнавать примелькавшиеся лица, и на протяжении поездки, уже точно знаешь кто где войдёт и когда выйдет. И больше, в принципе, ничего интересного: держишься за поручень, стараясь не упасть, или сидишь и дремлешь до своей остановки. Внимание привлекает лишь что-то из ряда вон. Алексей сев на свободное место, вспомнил как раз такой случай. Была осень, вечерело, автобус, не спеша ехал по обратному маршруту, как внезапно резко остановился (видимо кто-то махнул рукой), и в открывшуюся дверь вошла девушка. Ярко красное пальто, из-под которого виднелось светло-серое платье, на ногах фиолетовые колготки и черные ботинки на высокой платформе. Она села напротив Алексея, положила себе на колени сумочку и достала телефон. Ни на кого несмотря, девушка поправила жёлтый шарф, и, откинув в сторону оранжевые пряди волос, поднесла смартфон к уху и произнесла, мягким и приятным голосом: «я села в маршрутку, еду домой», – она кивнула сама себе,– «хорошо. Как дела на работе?» – пауза,– «хорошо, как самочувствие?» Она опустила телефон и вопросительно посмотрела на экран, затем снова приложила его к уху и повторила вопрос: «как самочувствие?» Девушка нахмурила брови, а потом, неожиданно нежно, нараспев, позвала, – «ми-и-л-ы-ы-й…». И, услышав наконец, что хотела, улыбнулась, и поспешно стала с чем-то соглашаться, – хорошо, хорошо, хорошо.

Алексей осторожно смотрел на неё, невольно подслушивая разговор, из которого узнал, что она замужем, и что её маме, внезапно захотелось лететь зимой в Крым к родственникам, а у неё (точнее у них, разговаривала оно с мужем), планы иные и что ужин она сегодня не успеет приготовить, потому что устала, но ждёт, что супруг её не бросит и приготовит что-то вкусное.

Чем дольше он смотрел и слушал её, тем больше она ему нравилась. Чем? Да, в тот момент это мало волновало. Просто, при взгляде на неё – теплело в груди, учащалось сердцебиение, и лишь мысль, что скоро ему выходить, и больше, скорее всего, никогда не встретить, немного печалила. И тогда, он решил записать свои настроение и ощущения к ней, весь тот ворох бессвязных слов и фраз, что кружил в голове.

Алексей сжал губы, затем сощурил глаза на несколько секунд, как делают художники, чтобы запомнить экспозицию и стал быстро набирать в телефоне.

Она украла моё сердце.

Точно она.

В маршрутке, на выходе, одними глазами.

Зачем?

Да, продаст, обменяет или выкинет – вариантов масса.

Крадут, иногда, не имея цели.

А я?

Это третье потерянное сердце.

Первое сгорело, второе разбилось и вот теперь очередное.

И что?

 В груди пусто.

На работу нельзя. Без сердца сейчас ни как.

А, значит, надо думать, а потом делать.

Временное сделаю из снега, хорошо, что зима, до весны прохожу.

Новым займусь сегодня, по всем правилам, в звёздной пыли, под лунным светом.

Поливать каждый вторник.

Долго, но иначе нельзя.

Итак, снимаю кожаные перчатки и иду к ближайшему сугробу.

Слишком сухие и циничные мысли?

А какие они могут быть у человека, у которого украли сердце?

…

Алексей прервал свои воспоминания, и стал думать о настоящем, о приятном, то есть о Лисе, вчера он отправил ей строки:

Она оборачивается на каблуках,

зима ещё не расставила ловушки на скользких улицах,

её морозы отстали где–то на востоке,

и она только поглаживает всё холодными пальцами,

сбрасывая слишком упорные листья с деревьев,

и подгоняя медленно прогуливающихся прохожих.

Она оборачивается на каблуках,

у Лисы тоже есть и сапоги и туфли,

и, даже, шапка зелёного цвета –

подарок от дальних родственников,

и чёрный плащ и куртка цвета мокрого асфальта.

А ещё у неё бывает настроение,

когда дети уже в детсаде и домой не хочется,

и ноги уводят куда– то вперёд.

И она оборачивается на каблуках,

чувствуя его взгляд,

хотя и понимает, что это ей только кажется.

И сделав оборот вокруг себя, будто танцуя,

она набирает его номер,

И тысячи километров стираются и она слышит:

«доброе утро, моя девочка».

Наверное, она улыбнётся, прочитав это с утра, и обязательно напишет что-то в ответ, а может, пришлёт интересное фото. И завяжется переписка, как обычно ни о чём и обо всём, и пролетят минуты, часы и вдруг, внезапно, наступит вечер, а это значит, ему идти домой, а ей, забирать дочку с детского сада и готовить ужин мужу. Обычная рутина, которая разбавляется, послеобеденными для него, и утренними для неё переписками друг с другом. В их безмолвные паузы, он иногда начинал по ней скучать, и, зная, что это взаимно, он несколько раз пытался написать что-то ёмкое и одновременно красивое. Но получалось всё не то, пока однажды она не сообщила ему, что решила себе купить дневник, в который будет записывать свои цели, а также отмечать дни, когда не курила, ну и так, особо важные моменты своей жизни. И тогда, почти сразу, слова сами себя и написали у него в телефоне.

Ты скучай,

как и я по тебе,

не до слёз,

а чуть– чуть,

что бы ночью

слова

не мешали уснуть.

Вспоминай обо мне,

пока ждёшь в феврале,

пока пишешь о чём-то

в своём дневнике,

пока дым сигарет,

греет губы зимой,

когда молча идёшь

по дороге домой,

когда чувства текут,

выливаясь за край,

не грусти,

просто тихо и нежно ,

скучай…